CC BY
126
УДК 343
СУБЪЕКТИВНАЯ СТОРОНА ТЕХНИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.
ПРЕСТУПНАЯ НЕБРЕЖНОСТЬ
SUBJECTIVE SIDE OF TECHNICAL CRIMES. CRIMINAL NEGLIGENCE
М.С. ГРИНБЕРГ (M.S.GRINBERG)
Рассматриваются технические преступления как акт виновного поведения операторов технических систем, обосновывается их повышенная опасность независимо от формы вины оператора.
Ключевые слова: технические преступления, умысел, неосторожность, опасность, вред, преступная небрежность.
Focuses on technical crime as an act of culpable conduct of the operators of technical systems, justified their high risk regardless of fault of the operator.
Key words: technical offense, intent, negligence, danger, harm, criminal negligence.
Если попытаться суммарно охарактеризовать особенности технических преступлений, то придется констатировать четкое преобладание их объективной стороны над субъективной. Предельно небольшой просчет в оценке последних ведет к тягчайшим материальным потерям. Так или иначе, нельзя рассуждать о морали и праве и, стало быть, о преступлении, не касаясь проблем свободы воли в срезе проблем виновного поведения операторов технических систем.
Прямо и непосредственно уголовное право не пользовалось и не пользуется понятием свободы воли. Но о свободе воли в переводе на язык уголовного права четко говорят ст. 24-28 УК РФ. Действовать свободно значит сознавать содержание и значение совершаемого действия (бездействия), предвидя общественно опасные последствия того и другого, или, что то же, учинять деяние, сознавая его общественную опасность, предвидя его общественно опасные последствия. «Виновным в совершении преступления, □ указано в ст. 24 УК РФ, □ признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности»] Если действовать свободно □ значит действовать со знанием дела □ учитывать общественную опасность, присущую деянию в рамках предвидения его общест-
венно опасных последствий, то при совершении преступлений по неосторожности речь идет о возможности учета (предвидения) этих последствий.
Согласно ст. 26 УК РФ преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло их предвидеть.
В общем же, хотя понятия умысла и неосторожности отражают субъективные явления, их отличают и моменты объективного плана, ибо то, что объективно не существует, вообще не существует и не существует, в частности, для права. В ином случае, если бы умышленные и неосторожные преступления различались лишь субъективно, деление их на умышленные и неосторожные было бы излишне и невозможно. «Так называемые "субъективные □ показатели, □ считал известный физиолог А.А. Ухтомский, □ столь же
© Гринберг М.С., 2010
объективны, как и всякие другие, для тех, кто умеет их расшифровывать □ [1].
Но если умышленные преступления отличаются от «таких же» неосторожных преступления лишь по объективным признакам, то правомерно предположить, что в рамках этого различия содержится и нечто общее, равно присущее всем умышленным либо всем неосторожным преступлениям. Правомерно, говоря о том же, предположить, следуя за термином, предложенным канадским врачом Селье, существование стресса (в буквальном смысле слова □ «удара □) умысла, присущего всем умышленным преступлениям, и существование стресса неосторожности, присущего всем неосторожным преступлениям. Иными словами, правомерно предположить, что каждое умышленное и каждое неосторожное преступление вызывает изменения двух видов: 1) специфические, присущие определенному виду умышленного или неосторожного преступления (убийство, телесные повреждения и пр.) и 2) неспецифические, свойственные любому умышленному или любому неосторожному преступлению. Соответственно, правомерно исходить из того, что именно неспецифические признаки, присущие любому умышленному или любому неосторожному преступлению, определяют повышенную опасность первого и пониженную опасность второго.
Положение о повышенной опасности умышленных и пониженной опасности неосторожных преступлений □ одна из древних уголовно-правовых аксиом. Пока не существует его серьезной аргументации. Доказательства по этому поводу располагаются главным образом и в основном вокруг личности преступника. Но на степень общественной опасности влияют и собственные свойства умышленных и неосторожных преступлений □ нацеленность на причинение вреда в одном случае и отсутствие такой нацеленности в другом.
Так, для умышленного преступления характерна структура, обеспечивающая, с точки зрения субъекта, причинение такого общественно опасного результата, который оно желает причинить в рамках 1) уяснения начальной (исходной) ситуации; 2) оценки ситуации как подлежащей сохранению или изменению; 3) решения вопроса о создании новой ситуа-
ции; 4) моделирования новой ситуации;
6) определения содержания и последовательности действий, необходимых для её осуществления; 6) установления обратной связи соответствия или несоответствия достигнутого результата поставленной цели. (Констатация несоответствия достигнутого цели есть основание повторных действий □ тех же самых или других).
От внешних признаков деяния к признакам его структуры и от признаков его структуры к формам его вины □ таков путь установления умысла и неосторожности. Признав, например, доказанным, что виновный: нанес потерпевшему удар, с большой силой, в висок, охотничьим ножом, □ судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России констатировала наличие у осужденного умысла на убийство. То же констатировано по другому делу. Осужденный, увидев супругов К., с которыми он был в неприязненных отношениях, направил автомашину, которую он вел, на обочину противоположной стороны дороги, где шли супруги, сбил супругу К., а затем, развернув машину, стал догонять убегавшего К.
Вектор «котив □ цель» выступает в роли своеобразного «Ътержня» организующего всю систему психических процессов и состояний, которые в эту действительность включаются.
Поскольку вред, наступающий с неизбежностью, как и вред, причиняемый с большой вероятностью, вытекающий из умышленных преступлений, опаснее вероятного и маловероятного вреда, следующего из неосторожных действий, которые на причинение вреда не направляются, умышленные преступления при прочих равных условиях опаснее преступлений, совершаемых по неосторожности.
В тех же случаях, когда неосторожность «усиливается» техникой, вероятность причинения вредных последствий повышается □ отсутствие точности (система не нацеливается на причинение вреда) компенсируется, говоря языком военных, большой мощностью.
Согласно ч. 3 ст. 26 УК РФ преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя
при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.
Положение об ответственности за не-предвидение того, что лицо обязано было предвидеть, предполагает реальность, а точнее неизбежность ситуаций, при которых оно не должно нести ответственности за непред-видение некоторого круга последствий своих действий.
В принципе объем и содержание должного предвидения ограничиваются прежде всего исторически □ уровнем знаний, коими обладает общество на том или ином этапе его развития. «Не было такого века, □ писал Гельвеций, □ который каким-нибудь нелепым утверждением или отрицанием не готовил бы насмешек для следующего века» [2].
Укажем, например, на некогда знаменитый коховский туберкулин, с которым врачи в какое-то время связывали надежды на лечение туберкулеза, а затем вынуждены были от него отказаться; на применение больших доз кокаина в целях обезболивания, кончавшееся порой смертью больного; на совершенно недопустимое, с позиций сегодняшнего дня, манипулирование с радием открывшими его супругами Кюри, не знавшими о его опасных излучениях.
За рамками должного предвидения лежат и последствия, в принципе прогнозируемые, но с которыми нецелесообразно считаться по экономическим и иным соображениям. Так, рядовую мачту линии электропередачи можно построить с таким запасом прочности, что она поспорит в долговечности с египетскими пирамидами. Но линия из таких мачт окажется столь дорогой, что пользоваться электричеством будет невозможно. Поэтому в такие мачты, как, впрочем, и в иные сооружения, закладывают не беспредельный, а разумный запас прочности, гарантирующий сооружения не от любых самых маловероятных, а от определенных случайностей.
Критерием объективно должного служат определенные нормы и, в частности, технические правила, в ряду которых видное место занимают правила, определяющие содержание и последовательность действий, необходимых для того, чтобы удерживать некоторый объект или процесс в упорядо-
ченном русле. Неосторожное действие □ суть действие, отклоняющееся от этих правил. Так, врач-анестезиолог Ш., переливая кровь больной Е., грубо нарушил «Инструкцию по технике переливания крови, плазмы и сыворотки, эритроцитной массы и эритроцитной взвеси □ не соблюдал, в частности, время, необходимое для проверки реакции крови реципиента на переливаемую кровь, не провел к тому же контрольную реакцию с сывороткой переливаемой крови. Итогом стал ге-мотрансфузионный шок, от которого больная скончалась.
Любые требования, предъявляемые человеку, должны, претендуя на исполнение, сообразовываться с человеческими возможностями, что, очевидно, и имели в виду римские юристы, конструируя формулу: «Ничтожен договор достать пальцем небо» Ту же истину выражает пословица: «Выше головы не прыгнешь □ Любая норма не может требовать от человека, во-первых, того, что больше общечеловеческих возможностей (видеть дальше орла, состязаться в скорости бега с орловским рысаком и т. д.), и, во-вторых, не может требовать того (хотя это проблема субъективного критерия), что выходит за пределы возможностей любого человека или за пределы данного человека.
Говоря о таких возможностях, нельзя не иметь в виду, что многие социальные и прежде всего технологические процессы под силу лишь лицам с особо развитыми психофизиологическими и иными возможностями, позволяющими, например, в условиях временного дефицита ориентироваться в большом объеме информации, принимать на её основе верные решения и проводить их в жизнь. Соответственно, наряду с объективно должным, необходимо устанавливать и индивидуальные физические и иные возможности лица, позволяющие ему в конкретно складывающихся условиях, характеризующихся сложностью, скоротечностью и ответственностью управляемых процессов, сознавать общественную опасность своих объективно опасных действий и предвидеть их общественно опасные последствия. Иными словами, если человек в чем-то похож на всех людей, а в чем-то □ на некоторых людей, а в чем-то не похож ни на кого другого, то нормы, фиксирующие объективно долж-
ное, могут и должны подстраиваться к первому и второму и не учитывать остальное.
Установление этого критерия является не только важной, но и сложной задачей. Известно, что о помыслах и чувствах личности мы можем составить и составляем представление по его действиям. Они позволяют понять, что хотел и чего добивался человек. В этом плане больших проблем не возникает. Не вызывает сложностей и вопрос о том, что мог сделать и фактически сделал человек. Иное дело установить неосуществившиеся возможности человека □ мог ли он сделать то, что не сделал?
Чем более сложные и ответственные задачи кому-то приходится решать, чем в более сложную систему отношений он при этом включается, чем сложнее проводимые с его участием технологические процессы, чем больше факторов ему приходится при этом учитывать, тем более многомерными и многоуровневыми должны быть и становятся его мышление, восприятие и действия. В такой же мере усложняются пути познания таковых при судебной оценке его просчетов и упу-
щений. Суммарно они связаны либо с их непосредственной судебной оценкой с возможным использованием при этом психологической экспертизы, либо с познанием субъективно-возможного посредством каких-то объективных критериев (предположение, например, что до достижения определенного возраста лицо не способно отдавать себе отчет об общественном значении своих действий и их последствий или должным образом руководить своими действиями). Нельзя не указать в этой связи и на разработки конструкций юридически значимой причинной связи, налагающей пределы на прослеживание связи между действиями лица и их отдаленными (маловероятными) последствиями за неспособностью лица учитывать таковые. По тому же пути идет установление объективным путем психофизиологических и иных возможностей лица.
1. Цит. по: Ушаков Г. К. Пограничные нервнопсихические расстройства. □ М., 1978. □ С. 76.
2. Гельвеций. Об уме. □ М., 1938. □ С. 12.
