CC BY
89
N. Coupland // Contexts of accommodation: developments in applied sociolinguistics / ed. by H. Giles, J. Coupland, N. Coupland. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1991. P. 1-68.
10. Стернин, И. А. Указ. соч. С. 31.
11. Adler, R. B. Looking out, looking in: Interpersonal communication [Text] / R. B. Adler, N. Towne. 9th ed. Fort Worth: Harcourt Brace College Publishers, 1999. P. 63.
12. Greene, J. O. An action assembly perspective on social skill [Text] / J. O. Greene, D. Geddes // Communication Theory. 1993. № 3. P. 26-49.
13. Delia, J. G. Interpersonal cognition, message goals, and organization of communication: recent constructivist research [Text] / J. G. Delia // Communication theory: Eastern and Western perspectives / ed. by D. L. Kincaid. San Diego: Academic Press, 1987. P. 255-274.
14. Delia, J. G. The constructivist approach to communication [Text] / J. G. Delia, B. J. O'Keefe, D. J. O'Keefe // Human communication theory: comparative essays / ed. by F. E. X. Dance. New York: Harper & Row, 1982. P. 147-191.
15. Граудина, Л. К. О процессе интеграции языковедческих дисциплин - культуры речи и риторики [Текст] / Л. К. Граудина // Язык. Культура. Гуманитарное знание: научное наследие Г. О. Винокура и современность / под ред. С. И. Гиндина и Н. Н. Розанова. М.: Научный мир, 1999. С. 261.
16. Гольдин, Е. В. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие [Текст] / Е. В. Гольдин, О. Б. Сиротинина // Вопросы стилистики. Вып. 25. Проблемы культуры речи. Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 1993. С. 29-45.
17. Фомин, А. Г. Психолингвистическая концепция гендерной языковой личности [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / А. Г. Фомин. Барнаул, 2004. 46 с.
18. Лемяскина, Н. А. Развитие языковой личности и ее коммуникативного сознания (на материале речевого поведения младшего школьника) [Текст] : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Н. А. Лемяскина. Воронеж, 2004. 38 с.
19. Милехина, Т. А. Российские предприниматели и их речь (образ, концепты, типы речевых структур) [Текст] : автореф. дис. . д-ра филол. наук / Т. А. Милехина. Саратов, 2006. 49 с.
20. Сиротинина, О. Б. Пути развития литературного русского языка в их соотношении с типами речевой культуры [Электронный ресурс] / О. Б. Сиротинина // http://www.philol.msu.ru/~rlc2004/files/sec/ 91.doc
21. Кочеткова, Т. В. Языковая личность носителя элитарной речевой культуры [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Т. В. Кочеткова. Саратов, 1999. 53 с.
22. Иванчук, И. А. Риторический компонент в публичном дискурсе носителей элитарной речевой культуры [Текст] : автореф. дис. . д-ра филол. наук / И. А. Иванчук. Саратов, 2005. 65 с.
23. Гольдин, Е. В. Внутринациональные речевые культуры.
24. Сиротинина, О. Б. Русский язык и средства массовой информации [Электронный ресурс] / О. Б. Сиротинина, М. А. Ягубова // http:// www.library.krasu.ru/ ft/ ft/_articles/0070270.pdf
25. Кашкин, В. Б. Введение в теорию коммуникации [Текст] : учеб. пособие / В. Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. 175 с.
26. Beebe, S. A. Public speaking: an audience-centered approach [Text] / S. A. Beebe, S. J. Beebe. Boston: Allyn and Bacon, 2006. 494 p.
27. Persuasive communication [Electronic resource] // http:// www.britannica.com/ebc/article-198993
28. Якобсон, P. О. Язык в отношении к другим системам коммуникации [Текст] / Р. О. Якобсон // Избранные работы / под ред. Р. О. Якобсона. М.: Прогресс, 1985. С. 319-330.
29. Вендина, Т. И. Введение в языкознание [Текст] : учеб. пособие для педагогических вузов / Т. И. Вендина. М.: Высш. шк., 2001. 288 с.
30. Леонтьев, А. А. Язык, речь, речевая деятельность [Текст] / А. А. Леонтьев. М.: Едиториал, УРСС, 2003. 216 с.
31. Федорова, Л. Л. Типология речевого воздействия и его место в структуре общения [Текст] / Л. Л. Федорова // Вопросы языкознания. 1991. № 6. С. 46-50.
32. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи [Текст] : монография / О. С. Ис-серс. Омск: Изд-во Омск. гос. ун-та, 1999. 285 с.
33. Желтухина, М. P. Специфика речевого воздействия тропов в языке СМИ [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук / М. Р. Желтухина. М., 2004. 45 с.
34. Карасик, В. И. Социальный статус человека в лингвистическом аспекте [Текст] / В. И. Карасик // «Я», «субъект», «индивид» в парадигмах современного языкознания: сб. научно-аналитических обзоров. М.: Ин-т языкознания РАН, 1992. С. 47-85.
35. Бернштейн, С. И. Языковая сторона радиолекции. С. 121.
М. Краузе
СУБЪЕКТИВНАЯ ЧАСТОТНОСТЬ ВО ВНУТРЕННЕМ ЛЕКСИКОНЕ: МЕТОДЫ И РЕЗУЛЬТАТЫ
В настоящей работе обсуждается структура внутреннего лексикона человека; на первый план в ней выдвигается количественный аспект, частотность, которая, на наш взгляд, играет важную роль в организации внутреннего лексикона. В работе представлены методы и результаты исследования частотности. Данные методы находят свое применение и в других психолингвистических задачах, в частности при исследовании эпистемологической модальности.
1. Частотность как компонент внутреннего лексикона человека
Внутренний лексикон человека, его структура и механизмы взаимодействия в нем единиц образуют один из интереснейших предметов исследования тех научных дисциплин, которые, с одной стороны, занимаются способностью человека создавать речь, а с другой стороны, ее моделированием для последующего технологичес-
PD Dr. Marion KRAUSE, Department of Slavic Languages, Vienna University of Economics and Business (Vienna, Austria)
© Krause M., 2007
кого применения. При этом в центре внимания лингвистики - исследование семантических репрезентаций и их роли в производстве и восприятии речи. В последние годы исследования сосредотачиваются, прежде всего, на взаимодействии лексикона и синтаксиса языка (напр., Schonefeld 2001). Но в то же время продолжается научный спор между сторонниками модульных и коннек-ционистских моделей переработки языка.
В настоящей статье не будет обсуждаться структура внутреннего лексикона как таковая. На первый план в ней выдвигается один из тех аспектов, который не учитывается в достаточной мере при моделировании внутреннего лексикона и ее структуры. Речь идет о количественном аспекте, о частотности, которая, на наш взгляд, играет важную роль в организации внутреннего лексикона. Данная гипотеза опирается на множество эмпирических исследований по переработке языка человеком. Они подтверждают, что частота употребляемости слов и структур влияет на быстроту и способ освоения языковой информации (ср. Savin 1963; Фрумкина, Василевич, Герганов 1971; Bock 1978; Штерн 1982; Marslen-Wilson 1989; Краузе 1989/2002; Чугаева 1989; Штерн 1992). Фактор частотности влияет также на развитие языка: на процессы языковых изменений, с одной стороны, и инерции - с другой. Однако общее признание значимости частоты употребляемости (или частотности) все же обычно не приводит к тому, чтобы фактор действительно учитывался в лингвистических исследованиях (Ruoff 1990, 8).
Количественный признак частотности можно в самом общем виде охарактеризовать как «индекс частотности», который приписывается единице внутреннего лексикона (Фрумкина, Василе-вич 1971, 7-8). Он дополняет качественный семантический уровень описания и совместим со всеми моделями внутреннего словаря, которые опираются на метафору сети (ср. Aitchison 1997, 296). Как индекс частотности он также совместим с таксономическими семантическими моделями. Многие исследователи допускают даже разные «места хранения» в памяти для частотных и менее частотных записей (ср. Aitchison 1997, 277).
2. Типология оценок частотности и частотных словарей
Что следует понимать под частотностью? На наш взгляд, необходимо выделить следующие способы определения частотности: подсчет на базе текстовых корпусов и определение на основе данных психолингвистического эксперимента (см. также Aitchison 1997).
2.1. Наиболее распространенный метод основывается на подсчете слов в текстах. Еще 10-
15 лет тому назад данный метод требовал чрезмерных затрат труда. Свидетельством тому является опубликованный Ф. В. Кэдингом в 1898 г. Частотный словарь немецкого языка (Kaeding 1898), над созданием которого работали более чем 100 исследовательских групп, и были подсчитаны тексты общим объемом 10,9 миллиона слов (token; это понятие подразумевает конкретную словоформу, которая считается при каждом появлении).
Большинство частотных словарей базируются на более скромной материальной базе. Например, для создания частотного словаря Е. Штейнфельда (1963 г.), который считается справочным пособием современного русского литературного языка, были использованы тексты общим объемом 400 000 слов (token). Словарь содержит 2 500 наиболее частотных слов (lemmata; понятие lemma подразумевает закрепленную за словом словарную форму, которая представляет всю лексему) русского языка.
В настоящее время работа с достаточно большими корпусами текстов дает возможность получить частотные данные на более обширном и представительном языковом материале. Частотный словарь русского языка, опубликованный Л. Лёнгреном в 1993 г., базируется на 1 миллионе слов (token) корпуса Упсала. Как и большинство корпусов данных, корпус Упсала построен на четких критериях отбора материала (ср. Лёнгрен 1993, 10f.). В нем преобладают тексты беллетристики и печатных средств массовой информации; разговорный язык сознательно исключается. Таким отбором материала объясняется, в свою очередь, немаловажный недостаток многих существующих частотных словарей: повседневное словоупотребление находит в них недостаточное отражение.
На данный недостаток указывается во введении к Частотному словарю немецкого разговорного языка (Häufigkeitswörterbuch der gesprochenen deutschen Sprache, Ruoff 19811, 19902). Подчеркивается необходимость исследования разговорного языка. Частотный словарь под редакцией А. Руоффа появился в рамках исследовательского проекта «Язык юга Германии». Материалом послужили записи речи сельского населения федеральной земли Баден-Вюртемберг. Это региональное и социальное ограничение подробно обосновывается, и оно вполне оправдано. К сожалению, оно не находит своего отражения в названии словаря, хотя авторы указывают на большую зависимость словаря частотности разговорного языка от структуры самого корпуса, сравнивая его со словарями, которые строятся на письменном материале. В качестве отличительных факторов выступают территориальная и социальная дифференциация языка, а также нали-
чие жанровых различий между письменной и устной речью (ср. противопоставление "literacy" и "orality", Michaels, Collins 1984; Sappok 1998).
В Частотном словаре разговорного немецкого языка слова группируются по частотности с учетом их частеречной принадлежности. Предлагаются также списки обратной частотности. Однако отсутствует «абсолютный» список, который основывался бы на данных, которые были бы абстрагированы от принадлежности слов к определенной части речи.
Созданные в настоящее время надрегиональ-ные корпуса данных устной речи (напр., Ман-гаймский корпус устной речи, Mannheimer Korpus der gesprochenen Sprache) могут образовать основу для актуализации данных частотности словоупотреблений и тем самым дать возможность сравнить их с теми результатми, которые были получены, например, А. Руоффом для устной региональной речи. Современные информационные технологии и огромная накопительная мощность носителей данных теперь существенно облегчают получение частотных данных из различных текстовых корпусов. Однако остается принципиальная проблема: ни один корпус не может охватить весь имеющийся речевой материал! Всегда существуют ограничения в выборе текстов хотя бы для того, чтобы придерживаться некоторой систематизации материала. Поэтому работа с корпусами тоже не обходится без «опасностей», особенно тогда, когда корпуса небольшие. Необходимо отдавать себе отчет в том, что обращение с корпусами определяется характером научного вопроса.
2.2. Второй метод по определению частотности носит экспериментальный характер. Он направлен на изучение внутреннего лексикона людей, говорящих на определенном языке, и базируется на их субъективных оценках частотности слов. Предполагается, что различие в реакциях индивида на частые и редкие вербальные стимулы обусловлено иерархической организацией элементов речи в памяти индивида, причем эта организация находится в соответствии с вероятностями появления элементов речи в прошлом опыте индивида. Таким образом, привлекается речевой опыт целиком, охватывающий все виды речевой деятельности индивидов. Поэтому авторы метода используют термин «субъективная частотность» (F b), отграничивая его от так называемой «объектной частотности» (Fob). В отличие от последнего, метод установления субъективной частотности предполагает статистическую обработку реакций и не сводится к подсчету абсолютных и относительных частот.
Данный метод был разработан в 1960-х гг. московской группой ученых под руководством
Р. М. Фрумкиной на основе психометрических работ Дж. П. Гильфорда (Guilford 1954). Эта группа занималась изучением вероятностного прогноза в речи и выделила именно частотность как ключевой фактор вероятностного прогноза. Подобные вероятностные подходы ("prediction-derived") играют решающую роль в сложных моделях переработки речи (языка) человеком (ср. Aitchison 1997, 282-289). Следует подчеркнуть, что вероятностный прогноз работает на всех языковых уровнях.
В странах бывшего Советского Союза метод Р. М. Фрумкиной широко использовался для решения различных психолингистических вопросов. Исследования, проведенные путем дисперсионного анализа, подтверждали, что субъективная частотность больше соответствует «частотному индексу», чем данные, полученные на основе текстовых корпусов. В частности, аудитив-ное распознавание языковых стимулов больше зависит от фактора Fsub, нежели от фактора Fob (Штерн 1982; Краузе 1989/2002; Чугаева 1989). °
3. Субъективная частотность
3.1. Иерархическая структура, комплексность и динамика
Представленный метод базируется на гипотезе, что существует связь между «языковым опытом» (Input und Output) индвидуума и структурой его внутреннего лексикона. «Языковой опыт» как результат переработки языковой информации при производстве (Output) и восприятии (Input) рассматривается в качестве единого «продукта», который охватывает всю языковую деятельность индивидуума: чтение, письмо, говорение и прослушивание. Оценка, которая основывается на этом совокупном результате переработки информации, естественно, сложнее, комп-лекснее, чем подсчет любого корпусного материала.
Связь между языковым опытом и внутренним лексиконом можно сформулировать следующим образом (Фрумкина, Василевич 1971, 7):
1. Внутренний лексикон имеет иерархическую структуру.
2. К тем факторам, которые определяют структуру внутреннего лексикона, относится и частота встречаемости единиц, использующихся в языковой деятельности индивидов. Место, которое занимает слово в иерархии лексикона, рассматривается как функция частотного индекса (показателя): чем чаще употребляется слово, тем более высокую ступень в иерархии оно занимает и тем быстрее оно активизируется в речевых процессах.
При этом предполагается высокая степень близости структур внутреннего лексикона при межличностном сопоставлении. Считается: чем
однороднее группа, у которой исследуется внутренний словарный запас, тем сильнее соответствие оценок частотности. Но Р5цЬ не является статичной величиной. Индекс частотности подлежит динамичным модификациям, которые отражают изменения в жизни индивида. Эта динамика доступна через сопоставительные и лонги-тюдинальные исследования.
Так, в исследованиях Ю. Элькина, А. С. Штерн (1992), И. Г. Овчинниковой и других (2000) при помощи оценок частотности изучалось развитие внутреннего лексикона у детей дошкольного и младшего школьного возраста. Сопоставление оценок Б ь у взрослых и детей дало коэффициенты корреляции рангов от +0,65 (Элькин, Штерн 1992, 158) и, соответственно, +0,82 (Овчинникова и др. 2000, 53). Эти результаты указывают на то, что достаточно рано (оба исследования начинаются с шестилетних детей) наблюдаются значительные совпадения в структуре внутреннего лексикона детей и взрослых. (Напомним, что коэффициент корреляции может колебаться в интервале от -1 до +1. При этом значение 0 означает отсутствие корреляции.) Данные исследования онтогенетического развития ограничивались младшим школьным возрастом. Фактору «возраст» и различиям в частотных оценках, обусловленным этноязыком и культурой, посвящена, например, работа И. Углановой (2004).
3.2. Экспериментальный метод
Субъективные оценки частот могут определяться следующим образом. Одна из возможностей - это парное сравнение двух стимулов. При этом необходимо каждое целевое слово комбинировать с другими словами. Количество возможных тестовых слов при этом с самого начала ограничено.
Следующий метод состоит в определении очередности исследуемых слов. Но если двустороннее соотношение стимулов должно остаться доступным для испытуемых, то и этот метод может работать только с весьма ограниченным количеством слов.
Следующий метод, так называемый «метод последующих интервалов», представляет самый пригодный вариант эксперимента. Испытуемым для оценки стимулов предлагается ряд категорий, которые различаются относительно интенсивности представленного ими признака. Как правило, используют 5 или 7 категорий. Р. М. Фрум-киной предложены в качестве категорий следующие обозначения, отражающие прицип симметричности: «на каждом шагу» [7], «очень часто» [6], «скорее часто, чем редко» [5], «ни редко, ни часто» [4], «скорее редко, чем часто» [3], «очень редко» [2], «никогда» [1] (Фрумкина, Василевич 1971, 20).
Испытуемые получают задание дать каждому исследуемому слову-стимулу определенную категорию оценки. В инструкции спрашивается, как часто данное слово по языковому опыту испытуемого встречается в рассматриваемом языке. Слова используются в исходной словарной форме, как lemmata.
Метод последующих интервалов работает так, что слово-стимул не сопоставляется непосредственно с другими словами, как это имеет место в двух других вышеперечисленных методах. Поэтому предполагается, что этот метод позволяет достаточно близко подойти к структуре внутреннего лексикона как целостного, системного образования, хотя нельзя, конечно, исключить эффекты контекста.
3.3. Статистический метод: обработка данных
С психологической точки зрения в основе данного метода лежит интервальная шкала. Но поскольку не гарантировано, что интервалы на этой шкале равнозначны, то она рассматривается при статистической обработке данных как ранговая шкала. Такое толкование приводит к ряду последствий при статистической обработке полученного материала. Например, нельзя рассчитать среднее арифметическое к каждому единичному стимулу. В качестве средней величины в данном случае используется медиана (Ме), которая вычисляется следующим образом (эти и последующие формулы приводятся по: Фрумкина, Василевич 1971):
Me = Ь, + k ((N/2 - Nj) / N2), (1)
где i - кодовое число категории, которая содержит искомую медиану, L. - нижняя граница данной i-категории, она расположена при i-0,5; k. - это ширина категории, которая принимается всегда к, = 1 (ср. Guilford 1954, 120f.). N -общее количество испытуемых, N3 - число испытуемых, размещающих стимул ниже категории, в которую попадает медиана, N2 - число испытуемых, реакции которых совпадают с категорией, содержащей соответствующую медиану. В данном случае число медианы будет не целое, а дробное. Они позволяют выстроить достаточно дифференцированную ранговую шкалу.
Для оценки разброса используется интерквар-тильный размах. Квартили вычисляются по аналогии с медианой:
Qj = L + к, ((N/4 - Nj) / N2), (2) Q3 = L, + к, ((3N/4 - Nj) / N2). (3)
Интерквартильный размах рассчитывается следующим образом:
QuA = (Q3 - Qj) / 2. (4)
Интервал квартилей показывает, в какой мере совпадают оценки испытуемых. Для качественной оценки меры разброса Р. М. Фрумкина и А. П. Василевич (1971, 24) предлагают следующие критические величины для семиступенчатой шкалы:
Значение QuA/2 Качественная оценка разброса
0,25 < QuA/2 < 0,60 Единогласная оценка
0,61 < QuA/2 < 0,90 Хорошее совпадение
0,91 < QuA/2 < 1,10 Среднее совпадение
1,11 < QuA/2 < 1,80 Низкое совпадение
1,81 < QuA/2 <2,00 Низкое совпадение с тенденцией бимодального распределения
2,01 < QuA/2 < 2,50 Бимодальное распределение оценок
3.4. Преимущества и недостатки метода
Основное преимущество представленного метода состоит в удобстве его использования. Перед началом исследований, требующих контроля над фактором «частотность», необходимые данные частот можно определить достаточно просто и на небольших группах испытуемых. В отличие от традиционных методов определения частотности на основе текстовых корпусов данный метод имеет еще одно преимущество, а именно: он дает возможность установить структуры и иерархии, вытекающие из комплексности языковой деятельности испытуемых.
Но из комплексного и в то же время динамичного характера оценок испытуемых следует повышенная чувствительность частотных данных к характеристикам выборки - как в отношении испытуемых, так и в отношении тестовых слов. Эта проблема в свое время тщательно изучалась группой вокруг Р. М. Фрумкиной, поскольку она влечет за собой целый ряд практических и методических вопросов.
В частности, А. П. Василевич (1971) исследовал стабильность оценок в условиях различных корпусов языкового материала, а также различных групп испытуемых. Он установил, что средние данные, которые были получены для одного и того же стимула в различных выборках, друг с другом хорошо соотносятся: коэффициенты ранговой корреляции составляют от 0,90 до 0,95 (p < 0,001) (Василевич 1971, 51). Только для 6,5% всех стимулов были обнаружены расхождения больше чем на одну градацию (1,00); у 55% всех стимулов отклонения были меньше, чем 0,5; в 33% всех стимулов расхождение медиан было не больше чем 0,3 градации. Эти результаты имеют практическое значение для определения эффективного количественного объема слов. А. П. Василевич (1971) предлагает использовать в одном
списке лишь 100-150 слов. Списки слов, которые представлены в настоящей работе, включают примерно 200 слов. Но данный объем от 100 до 200 слов может оказаться недостаточным применительно к дальнейшим вопросам, которые должны быть решены на базе исследуемого словесного материала. В таких случаях необходимо провести несколько серий экспериментов, в которых должны участвовать, по возможности, одни и те же испытуемые. Исследование расхождений показывает, что ошибка, которая может возникнуть из-за структурного своеобразия различных корпусов языкового материала и которая может привести к неоднородности составленных списков частотных слов, достаточно невелика. Не исключаются также и различия в оценках одного и того же испытуемого - здесь сказывается влияние динамического принципа структуризации словарного запаса человека. Стабильными в оценках испытуемых являются те стимулы, для которых наблюдается незначительный разброс реакций: от единогласной оценки вплоть до хорошего совпадения реакций (см. выше). Большие расхождения (и нестабильность) концентрируются на тех словах, для которых характерен большой разброс оценок испытуемых (ср. Фрумкина, Василевич 1971, 26-27).
Необходимо отметить, что самыми достоверными по своей содержательности и обобщаемос-ти являются те медианы, которые расположены на полюсах шкалы частотности. Для слов, медианы которых расположены в средних градациях, необходимо определить, насколько это результат широкого разброса реакций испытуемых или же неслучайной расстановки стимулов в определенной категории оценки.
«Чувствительность корпуса», о которой уже говорилось в связи с исследованием частотности в разговорной речи (см. 2.1.), объединяет частотные словари независимо от метода их составления. Оно касается также выбора испытуемых, оценки которых могут варьироваться в зависимости от таких факторов, как возраст, профессия, образ жизни, пол и т. д. Поэтому необходимо точно охарактеризовать группу испытуемых, на которых позднее будут ссылаться статистические данные и обобщения. Как показали исследования, 25 испытуемых дают достаточно содержательную статистику.
4. Немецкие списки частотных слов
4.1. Список частотных слов № 1
Опираясь на метод Р. М. Фрумкиной, мы провели в 1980-х гг. первую серию экспериментов с немецкими стимулами. Языковой материал охватывал 642 лексемы. Три из них были созданы искусственно (linnig, Trumpe, preinen) для того, чтобы подкрепить категорию «никогда» [1]. Под-
бор материала проводился в соответствии с целями последующего исследования по восприятию речи. В качестве экспериментального материала были выбраны существительные, глаголы, а также прилагательные в краткой форме. Кроме того, при отборе материала учитывались факторы «длина в слогах», «ритмическая структура», «ударная гласная фонема».
Слова были разбиты на три группы по 214 слов в каждой группе, которые оценивались 25 испытуемыми. Им предлагались 7 вышеназванных категорий. Возраст участников на момент проведения эксперимента был от 18 до 45 лет. Они принадлежали к той категории людей, которую теперь рассматривают как образованный средний слой населения: все испытуемые закончили средние и высшие учебные заведения, но работали в различных профессиях. На момент проведения эксперимента они жили на юге бывшей ГДР, они говорили на литературном немецком языке с его региональной (саксонской) окраской.
Результаты трех серий эксперимента были собраны в один список частотных слов. Слова в них распределены как по размерам рассчитанных медиан, так и по алфавиту.
В первом списке были выявлены некоторые особенности. Например, список содержит некоторые слова (Lemmata), которые в настоящее время, наверное, оценивались бы иным образом, чем к моменту эксперимента (например, Kommunist, Kollektiv, Marxist, Wandzeitung, Staatsrat, Sputnik). В данном случае общественные изменения, которые произошли с 1989 г. не только на востоке Германии, отражаются на языковом уровне: некоторые слова вытесняются, другие занимают их место или же актуализируются совершенно другие значения слова.
Некоторые стимулы первого списка допускают омонимию, например: Kiefer, spicken. Без дополнительных сведений (в частности, из ассоциативных экспериментов) или спецификации стимулов невозможно точно определить, какая лексема на самом деле подвергается оценке частотности. Данная проблема была учтена в последующих экспериментах.
Анализ разброса реакций испытуемых показывает, что стимулы оценивались достаточно однородно. 25% всех стимулов получили единогласную оценку. Интерквартильный размах (разброс) в данном случае составил 0,25 # QuA/2 # 0,60 (ср. 3.3). Среди единогласно оцененных стимулов доминируют те, которые расположены на полюсах шкалы. Особенно высокое совпадение реакций произошло у слов с низкой оценкой частотности (с категории «никогда» [1] до «скорее реже, чем часто» [3]): на них попадает 55% (почти) единогласных оценок.
Только 3% всех стимулов показывают низкое совпадение реакций испытуемых. В этих случаях величины разброса расположены между QuA/2 = 1,11 и QuA/2 = 1,33 (например, для стимула Gleichung). Относительно высокие величины разброса концентрируются на словах, которые расположены в середине шкалы частотности.
4.2. Список частотных слов № 2
Список частотных слов № 2 состоит из 144 немецких стимулов, русские эквиваленты которых были использованы в экспериментах по восприятию, проведенному с немецкими испытуемыми (Krause 1992, 2002). Данный список также содержит ряд квазислов. Часть существительных имеет свой эквивалент в субъективном частотном словаре русского языка Василевича (1971, 5768): выборка слов была составлена в целях сравнения. Список содержит также некоторые переводные разговорные эквиваленты слов. Например, русское слово ручка представлено в списке словами Kugelschreiber и Kuli, которые разведены для оценки частотности. Некоторые другие стимулы были конкретизированы для того, чтобы решить проблему омонимии (например, (Stab (militärisch), (Park-)Bank).
Слова-стимулы оценивались 25 студентами-славистами Университета имени Фридриха Шиллера, каждый раз в одном, индивидуальном сеансе. На момент проведения эксперимента (1986-1987) испытуемым было от 18 до 20 лет. Так же, как в предыдущих сериях, испытуемым предлагались 7 категорий оценки частотности слов (ср. 3.2).
Относительно однородности и достоверности результатов можно сделать те же выводы, что и для списка № 1 (см. 4.1). Результаты эксперимента показали, что для 7% всех стимулов характерен достаточно большой разброс реакций: 1,11 # QuA/2 # 1,34 (1,34 = максимальная величина разброса в данном эксперименте). При этом снова доминируют те слова, которые находятся в средних оценочных категориях. 20% всех стимулов получают (почти) единогласные оценки. Это опять те слова, которые расположены на полюсных категориях оценочной шкалы.
5. Заключение
Настоящая работа дает обзор экспериментального метода, который наряду с решением задач по субъективной оценке частотности находит свое применение и в других психолингвистических задачах, в частности при исследовании эпистемологической модальности (Krause 2007).
Следует отметить, что представленные списки частотных слов до сих пор не утратили эмпирической ценности и по-прежнему могут служить
основой для последующих исследований, которые также занимаются изучением фактора «частотность».
(Перевод с немецкого языка выполнен О. В. Байковой, М. Краузе)
Примечания
1. Василевич, А. П. К вопросу об использовании субъективных оценок как источника сведений о частоте слов-стимулов [Текст] / А. П. Василевич // Р. М. Фрумкина: Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 44-69.
2. Элькин, Ю. Словарь субъективных частот слов как отражение мира ребенка [Текст] / Ю. Элькин, А. С. Штерн // С. Н. Цетлин: Детская речь: лингвистический аспект. СПб., 1992. С. 153-164.
3. Краузе, М. Динамика механизма восприятия слова при различных условиях овладения иностранным языком [Текст] : дис. ... канд. филол. наук / М. Краузе. Л., 1989.
4. Аёнгрен, Л. Частотный словарь русского языка [Текст] / Л. Лёнгрен. Упсала, 1993.
5. Овчинникова, И. Г. Лексикон младшего школьника [Текст] / И. Г. Овчинникова, Н. И. Береснева, Л. А. Дубровская, Е. Б. Пенягина. Пермь, 2000.
6. Угланова, И. А. Субъективная оценка частоты слова и ее категоризация: онтолингвистический аспект [Текст] : дис. ... канд. филол. наук / И. А. Угланова. Пермь, 2004.
7. Фрумкина, Р. М, Василевич А. П. Получение оценок вероятностей слов психометрическими методами [Текст] / Р. М. Фрумкина, А. П. Василевич // Р. М. Фрумкина: Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 7-28.
8. Фрумкина, Р. М. Субъективные оценки частот элементов текста как прогнозирующий фактор [Текст] / Р. М. Фрумкина, А. П. Василевич, Е. Н. Герганов // Р. М. Фрумкина: Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971. С. 70-93.
9. Чугаева, Т. Н. Механизмы аудирования родной и иностранной речи [Текст] : дис. ... канд. филол. наук / Т. Н. Чугаева. Л., 1989.
10. Штейнфельд, Е. В. Частотный словарь современного русского литературного языка [Текст] / Е. В. Штейнфельд. Таллинн, 1963.
11. Штерн, А. С. Перцептивный аспект речевой деятельности [Текст] / А. С. Штерн. СПб., 1992.
12. Штерн, А. С. Влияние лингвистических факторов на восприятие речи [Текст] : дис. ... канд. фи-лол. наук / А. С. Штерн. Л., 1982.
13. Aitchison, J. Wörter im Kopf: Eine Einfuhrung in das mentale Lexikon [Text] / J. Aitchison. Tübingen, 1997.
14. Alexeev, P. M. Frequency dictionaries (Häufigkeitswörterbücher) [Text] / P. M. Alexeev // Köhler R., Altmann G., Piotrowski R. G. (ed.) Quantitative Linguistik - Quantitative Linguistics. Ein internationales Handbuch. Berlin/New York, 2005. S. 312-324.
15. Bock, M. Wort-, Satz- und Textverarbeitung [Text] / M. Bock. Stuttgart, 1978.
16. Guilford, J. P. Psychometric Methods [Text] / J. P. Guilford. New York, 1954.
17. Kaeding, F. W. Häufigkeitswörterbuch der deutschen Sprache [Text] / F. W. Kaeding. Steglitz bei Berlin, 1898.
18. Keller, R. Sprachwandel: Von der unsichtbaren Hand in der Sprache [Text] / R. Keller. Tübingen, 19942.
19. Krause, M. Ein Modell zur Beschreibung linguistischer Faktoren der Wortwahrnehmung [Text] / M. Krause // Hess W., Sendlmeier W. F. (ed.) Beiträge zur angewandten und experimentellen Phonetik. Stuttgart, 1992. S. 56-69.
20. Krause, M. Dinamika mechanizma vosprijatija slova pri razlicnych uslovijach ovladenija inostrannym jazykom [Text] / M. Krause. München, 2002.
21. Krause, M. Epistemische Modalität: Zur Interaktion lexikalischer und prosodischer Marker [Text] / M. Krause. Wiesbaden, 2007.
22. Marslen-Wilson, W. Access and Integration: Projecting Sound onto Meaning [Text] / W. Marslen-Wilson // Marslen-Wilson W. (ed.) Lexical Representation and Process. Cambridge, 1989. S. 3-24.
23. Michaels, S. Oral discourse styles: classroom interactions and the acquisition of literacy [Text] / S. Michaels, S. Collins // Tannen D. (ed.) Coherence in Spoken and Written Discourse. Norwood, N.J., 1984. S. 219-244.
24. Nuyts, J. Epistemic Modality, Language, and Conceptualization [Text] / J. Nuyts. Amsterdam, Philadelphia, 2000.
25. Ruoff, A. (ed.) Häufigkeitswörterbuch der gesprochenen deutschen Sprache [Text] / A. Ruoff. Tübingen, 19811, 19902.
26. Sappok, Ch. Der dialogisch organisierte Dialekttext aus diskursiver, auditiver und gattungsbezogener Sicht [Text] / Ch. Sappok // Wiener Slawistischer Almanach 41. 1998. S. 263-288.
27. Savin, H. R. Word frequency effect and errors in the perception of speech [Text] / H. R. Savin // JASA. Vol. 35. 2. 1963.
28. Schönefeld, D. Where Lexicon and Syntax Meet [Text] / D. Schönefeld. Berlin, 2001.
