CC BY
24
ШИГУРОВ В. В., МАЛЫШЕВА Т. В.
СТУПЕНЧАТЫЙ ХАРАКТЕР ТРАНСПОЗИЦИИ СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В СТАТАЛЬНО-ОЦЕНОЧНЫЕ ПРЕДИКАТИВЫ1 Аннотация. Представлена модель описания ступеней транспозиции субстантивной словоформы в семантико-синтаксический разряд предикативов с использованием методики оппозиционного анализа.
Ключевые слова: русский язык, грамматика, часть речи, существительное, предикатив, транспозиция, шкала переходности, ступень.
SHIGUROV V. V., MALYSHEVA T. V. STAGES OF NOUN TRANSPOSITION INTO STATIVE-EVALUTIVE PREDICATE NOUN
Abstract. The article presents a model to describe the stages of substantive word forms' transposition into the semantic-syntactic category of predicatives. The authors use the opposition analysis technique.
Keywords: Russian language, grammar, part of speech, noun, predicate noun, transposition, transitivity scale, stage.
Предикативация представляет собой процесс и результат безлично-предикативной транспозиции языковых единиц из разных частей речи в предикативы со значением состояния и / или оценки действия. Весьма взвешенной представляется позиция последних академических грамматик русского языка, где слова категории состояния (и модально-вводные слова) интерпретируются с использованием понятий синтаксической деривации, синтаксически обособившихся значений наречий, прилагательных и существительных (см. [7, с. 465, 705 и др.]). Авторы «Краткой русской грамматике» применяют термин предикативы, понимая под ним особый семантико-синтаксический разряд слов и словоформ, имеющий межкатегориальный (межчастеречный) статус (см. [6, с. 22-23]). Ю. Д. Апресян подчеркивает, что «категория состояния - не часть речи, а синтаксический признак ряда прилагательных, наречий и существительных» [1, с. 530]. Это может быть подтверждено, согласно автору, возможностью сочетания образований типа время, лень, охота с адъективными словами в функции определения. Напр.: Самое время подумать об отпуске;
1 Работа выполнена в рамках проекта Межчастеречное взаимодействие при безлично-предикативной транспозиции языковых единиц в количественном измерении», выполняемого при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 11-04-00175а).
А полоть грядки - такая лень; Какая охота идти замуж за человека, которому самому есть нечего. Примечательны и контексты с экзистенциальным глаголом-сказуемым быть в форме женского рода, координирующимся с подлежащими вроде лень, охота. Напр.: Лень была полоть грядки.
Подобного рода факты говорят о том, что в разных условиях речи степень десубстантивации исходных словоформ и их приближения к межчастеречному семантико-синтаксическому разряду предикативов неодинакова, что обусловлено ступенчатым характером рассматриваемого типа транспозиции. На отрицании частеречного статуса предикативов построена и концепция В. Б. Евтюхина, считающего, что, безлично-предикативные слова могут претендовать скорее на статус «словесно-грамматического (синтаксического. - выделено нами. - В.Ш.) разряда, нежели на статус особой части речи» [5, с. 37; см. также: 2, с. 174-180].
В результате функциональной предикативации существительных, имеющей ступенчатый характер и предел, возникают, с одной стороны, отсубстантивные предикативы (как конечный пункт безлично-предикативной транспозиции языковых единиц), а с другой -синкретичные (периферийные и гибридные) структуры, представляющие в типовых контекстах разные этапы этого пути, эксплицируемые в виде соответствующих звеньев (ступеней) на шкале переходности (см. также [3; 4; 8-10]).
Иллюстрацией грамматического типа транспозиции существительных в предикативы может служить предикативация словоформы грех, ступенчатый характер которой отражают основные этапы (звенья) на шкале переходности. Исходным пунктом в движении рассматриваемой языковой единицы (срам) по направлению к предикативам является ступень С(ущ) п(ред) на шкале переходности, представляющая периферию класса существительных: она заполнена словами с отвлеченной семантикой. Периферийной словоформе грех присущи, например, такие дифференциальные признаки исходной части речи, как: а) категориальное значение предмета; б) грамматические категории рода, числа и падежа; в) парадигма категории падежа. Вместе с тем лексическая семантика данного слова «накладывает запрет» на изменяемость по категории числа (ср. невозможное: *срамы).
В предложении субстантивной словоформе срам свойственны следующие синтаксические функции: (1) функция подлежащего: Сразу заметив двух девчонок, он покривил вишневой спелостью налитые губы, слетая с которых, как мы тут же убедились, всякий срам как бы удесятерялся в срамности (В. П. Астафьев Веселый солдат); Отроду не слыхивала, чтобы в семье в нашей такой срам разводился (Л. Сейфулина. Виринея); (2) функция дополнения: Человек хотя бы носит одежды, и не видна вся гнусь его тела, зверь же весь наружу, он даже любит явить свой срам и даже воспользоваться им на виду, к
примеру, маленьких зверят (Г. Щербакова. Ангел Мертвого озера); Никто не знает, что выкинет эта женщина, она может внести страшный хаос в их жизнь, изобразить разрыв, уход, навести великий срам на семью, они должны сплотиться - не против нее, боже упаси, а против тех разрушительных сил, что в ней пробудились (Ю. Нагибин. Терпение); (3) функция сказуемого: Капричос - это уродство и даже ужас, это срам жизни, а тут нежное очищение и тихий, нежный смешок, как вздох младенца (Г. Щербакова. Ангел Мертвого озера); (4) функция несогласованного определения: Время ее срама давно прошло (синкретизм второстепенных членов предложения: несогласованное определение + косвенное дополнение); (5) функция обстоятельства: Они жили в этом сраме недолго.
При словоформе срам на ступени периферии существительных [С(ущ) п(ред)] может быть в качестве распространителей: (1) какое-либо адъективное слово в пре- или постпозиции, согласуемое с ним в категориях рода, числа и падежа: А для меня надмирный срам бани - это не просто голость... (Г. Щербакова. Кровать Молотова); Ей только жалко было Манефу, что такой срам у нее в обители случился (П. И. Мельников-Печерский. На горах); Не токма в церковах, в соборах треклятые мародеры завели нечисть и всякий срам (Г. П. Данилевский. Сожженная Москва); (2) зависимое существительное в форме косвенного падежа в постпозиции: Любил разврат, любил и срам разврата (Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы); О, тогда срам остального позора я уничтожу, я ворочу украденные деньги, отдам их (Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы); (3) глагол или глагольная связка в формах прошедшего времени и конъюнктива, отражающие род и число имени существительного. Напр.: Какой был срам сознаваться в этом; Особый срам заключался в том, что я этого хотела (А. Ткачева. Приворот).
На ступени с(ущ) п(ред) шкалы переходности представлен гибрид срам: существительное-предикатив. Важнейшим синтагматическим показателем гибрида является наличие адъективного слова (включая связку в форме прошедшего времени или конъюнктива), отражающего его род и число, а также (или) употребление в предложении препозитивного инфинитива в функции подлежащего. На ступени гибридности происходит трансформация предметного значения словоформы срам в значение состояния и оценки (ср. возможность постановки двух вопросов: Что? Каково?). Гибрид срам удерживают в системе существительных лексико-грамматические признаки исходной части речи - род и число (почему и возможно при нем определяющее адъективное слово), но его падежная структура деформирована, и форма именительного падежа выпадает из парадигмы. Можно выделить несколько подступеней в зоне гибридности: с(ущ) п(ред) 1; с(ущ) п(ред) 2; с(ущ) п(ред) 3; с(ущ) п(ред) 4.
На подступени с(ущ) п(ред) 1 гибрид срам выступает в двусоставном предложении в
синтаксической позиции именной части составного сказуемого в сочетании с согласуемым адъективным словом при подлежащем-инфинитиве. Напр.: Выглядеть в глазах любимой женщины неблагородным - большой срам; Явиться в таком виде на собрание - это же полнейший срам.
Подступень с(ущ) п(ред) 2 эксплицирует переходную зону между двусоставным и односоставным (безличным) предложением. При гибриде (срам) употребляется синкретичный инфинитив, совмещающий функции несогласованного определения и части сказуемого; обязательным является наличие адъективного слова и / или связки, отражающих формы рода и числа гибрида. Напр.: Срам какой сознаваться! (Н. С. Лесков. Грабеж); Большой срам показаться на людях после всего содеянного.
На подступени с(ущ) п(ред) 3 представлен гибрид срам с признаками с(ущ) п(ред) 1 или с(ущ) п(ред) 2 , но с дополнительным показателем - субъектным (или объектным) детерминантом. Напр.: Большой срам ему думать об одном себе, когда отечество в опасности; Для него был срам, конечно, распространять скандальные слухи; Претерпеть такое наказание был для него срам.
На подступени с(ущ) п(ред) 4 располагается гибрид срам, выступающий без согласуемых адъективных слов в функции составного именного сказуемого при инфинитиве-подлежащем. Связка при этом употребляется в прошедшем времени или конъюнктиве в форме среднего рода, а также в нулевой форме). Напр.: Смотреть было срам на него; Колготки, носки на ней были заношены до дыр, а на бельишко и вовсе смотреть срам (Б. Екимов. Продажа); Ненавидеть за джинсы - просто срам (Г. Щербакова. Мальчик и девочка); ... Обозвать беременную порченой - срам (Г. Щербакова. Митина любовь). Отметим также возможность употребления с гибридом полуотвлеченной связки стать : В создавшейся ситуации даже говорить об этом стало бы срам.
Ступень с(ущ) П(ред) на шкале переходности манифестирует зону периферии предикативов. Словоформа срам утратила на этом этапе функциональной предикативации семантику предметности; грамматические формы рода, числа, падежа и выражает морально-этическую оценку действия, сохраняя, в то же время, семантическую связь с исходной субстантивной лексемой (срам). Транспонируясь в предикатив, она перестает выполнять первичные синтаксические функции существительного (подлежащее и дополнение), закрепившись на ступени гибридности в позиции сказуемого двусоставного предложения с подлежащим-инфинитивом, а на ступени периферии предикативов - в роли главного члена односоставного безличного предложения. Ступень периферии функциональных предикативов допускает дальнейшую градацию в виде нескольких подступеней: с(ущ) П(ред) 1; с(ущ) П(ред) 2; с(ущ) П(ред) 3.
На подступени с(ущ) П(ред) 1 периферийный отсубстантивный предикатив срам употребляется в функции именной части синкретичного глагольно-именного главного члена (предиката) односоставного безличного предложении. В постпозиции к нему примыкает зависимый инфинитив. Напр.: А твои-то точно некормленая кляча! Срам посмотреть, как выезжаете со двора на бурой кобыле: точно нищие! (И. А. Гончаров. Обломов); А прежде гривенники да двугривенные болтались в кармане, а иногда, срам сказать, зачастую и медью приходилось собирать (И. А. Гончаров. Обломов); Конкордия Сергеевна подняла на него свое осунувшееся лицо. - Да вот засиделась тут с креслами: срам взглянуть, совсем оборвались бахромки (В. В. Вересаев. На повороте); Хоша и ковры везде, и серебряной посуды вдосталь, и дорогих халатов, и шуб, и камней самоцветных довольно, а по будням ходит, так срам поглядеть - халатишко старенький, измасленный, ичеги в дырах - а ему нипочем (П. И. Мельников-Печерский. На горах); Та клялась всеми угодниками, что видела, как ранним утром в день благовещенья черти Егориху, ровно шубу в Петровки, проветривали: подняли ведьму на воздуси и долгое время держали вниз головою, срам даже смотреть было (П. И. Мельников-Печерский. В лесах); Она разрядится, точно пава, и ходит так важно; а кабы кто посмотрел, какие юбки да какие чулки носит, так срам посмотреть! (И. А. Гончаров Обломов); Ей-богу-с; да чего, сударь, срам сказать, иной раз из Москвы соленые-то огурцы возят (И. А. Гончаров. Обыкновенная история); У этого левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие да горбатые - ну срам взглянуть! (М. Н. Загоскин. Рославлев, или Русские в 1812 году).
На подступени с(ущ) П(ред) 2 представлен периферийный отсубстантивный предикатив срам с признаками подступени с(ущ) П(ред) 1, но с дополнительным показателем - субъектным (или объектным) детерминантом. Напр.: Им будет срам даже смотреть на тебя! - А мой вот тебе сказ, - начала няня, - срам нам так жить (Н. С. Лесков. Некуда).
На подступени с(ущ) П(ред) 3 периферийный предикатив срам выступает в позиции главного члена односоставной безличной конструкции со связкой нулевой (в значении настоящего времени) или звуковой (в значениях прошедшего времени среднего рода или будущего времени), а также с косвенным падежом имени в значении субъекта или объекта. В конструкции без зависимого инфинитива при предикативе срам дательный субъекта обозначает носителя состояния. Семантика морально-этической оценки действия в словоформе срам (смотреть), употребляемой в конструкциях с инфинитивом, преобразуется в предикативе без примыкающего инфинитива в семантику состояния. Напр.: А по настоящему, выздоровлению сына, если б он был, была бы, может быть, меньше рада, чем твоему; и если ты мне в этом не поверишь, то срам тебе (Ф. М. Достоевский. Идиот);
Он ему как бельмо на глазу, да и бабе срам один (М. Арцыбашев. Куприян).
В заключение отметим, что в эмоционально насыщенной речи словоформа срам выражает психологическое состояние субъекта, подвергаясь сразу двум типам транспозиции
- предикативации и интеръективации. Напр.: Если б покойник Игнат прочитал в газете о безобразной жизни своего сына - убил бы он Фомку! - говорил Маякин, ударяя кулаком по столу. - Ведь как расписали? Срам! (М. Горький. Фома Гордеев); Загляни в старый дом, на предков: постыдись хоть их! Срам, Борюшка! (И. А. Гончаров. Обрыв); Посмотри, ведь ты вся законфузилась перед ним, срам! (Ф. М. Достоевский. Подросток); Сапоги сами снимают с себя: какую-то машинку выдумали! - с сокрушением продолжал Захар. - Срам, стыд, пропадает братство! (И. А. Гончаров. Обломов); Посмотрите, какая гадость печатается в журналах: срам! (Н. С. Лесков. Некуда); Фунтами, хлеб вешают, словно в голодный год, -срам! (И. А. Гончаров. Обыкновенная история).
ЛИТЕРАТУРА
1. Апресян Ю. Д. Исследования по семантике и лексикографии. Т. 1 : Парадигматика. - М.: Языки славянских культур, 2009. - 568 с.
2. Буланин Л. Л. Трудные вопросы морфологии. - М.: Просвещение, 1976. - 208 с.
3. Бабайцева В. В. Явления переходности в грамматике русского языка: монография.
- М. : Дрофа, 2000. - 640 с.
4. Высоцкая И. В. Синкретизм в системе частей речи современного русского языка. -М.: МПГУ, 2006. - 304 с.
5. Евтюхин В. Б. Наречие. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. - 48 с.
6. Краткая русская грамматика/под ред. Шведовой Н. Ю. и Лопатина В. В. - М. Рус. яз., 1989. - 639 с.
7. Русская грамматика: В 2 т. - М.: Наука, 1980. Т. 1. - 783 с.
8. Шигуров В. В. О предикативации и модаляции как особых типах транспозиции в системе частей речи русского языка // Альманах современной науки и образования [Текст]. -№ 8 (15): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы: В 2 ч. Ч. 2. - Тамбов: «Грамота», 2008. - С. 216-218.
9. Шигуров В. В. Интеръективация как тип ступенчатой транспозиции языковых единиц в системе частей речи (Материалы к транспозиционной грамматике русского языка).
- М.: Academia, 2009. - 464 с.
10. Шигуров В. В. Предикативация существительных в русском языке: синтаксический аспект // Актуальные проблемы современной науки. - М., 2009. - № 1. -С. 52-56.
