CC BY
70
7. Marchand H. On the Description of Compounds. - Word, 1967. - Vol. 23. - № 1-3. - P. 379-387.
Евстигнеева Л. В.
Магистрант, Российский Государственный Педагогический Университет имени А. И. Герцена СТРУКТУРООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ ЯЗЫКОВОЙ ИГРЫ В ПОСТМОДЕРНИСТСКИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ
ТЕКСТАХ
Аннотация
В статье рассматривается значимость языковой игры при создании и восприятии постмодернистских художественных текстах. Анализируется стратегия использования языковой игры как структурообразующего компонента постмодернистских художественных текстов.
Ключевые слова: игра, языковая игра, постмодернистский художественный текст, каламбур, «рифмующийся сленг».
Evstigneeva L. V.
Master's student, Herzen State Pedagogical University of Russia STRUCTURE-FORMING ROLE OF SPEECH PLAY IN POSTMODERN LITERARY TEXTS
Abstract
The article considers the role of speech play in creating and perceiving postmodern literary texts. The strategy of using speech play as a structure-forming component of postmodern literary texts is analyzed.
Keywords: play, speech play, postmodern literary text, pun, “cockney rhyming slang”.
Игровой аспект постмодернистского художественного текста не раз привлекал внимание литературоведов и лингвистов. «Общепризнанным можно считать факт исключительной важности игры при создании и восприятии художественного текста, особенно если художественный текст принадлежит к так называемой постмодернистской парадигме» [Чемодурова, 2013: 368]. Языковая игра является одним из важнейших проявлений игровой деятельности: «Возрастающий интерес лингвистов к игре выражается в появлении ряда лингвистических исследований, рассматривающих семантику игры и анализирующих одно из важнейших проявлений игровой деятельности - языковую игру» [Чемодурова, 2013: 9]. Задачей данной статьи является
рассмотрение игрового аспекта постмодернистских художественных текстов в целом и, прежде всего, языковой игры, которая в современных художественных текстах часто выполняет структурообразующую роль.
Термин "игра" может обозначать различные, иногда мало схожие между собой явления, которые изучаются в психологии, педагогике и даже в физиологии. Частным видом игры, проявляющейся в речевой деятельности, является языковая игра [Дедушкина, 2012: 88]. Понятие языковой игры было введено австрийским философом Л. Витгенштейном. Он называл языковой игрой любой вид деятельности, связанный с языком; в его толковании языковая игра представляет собой "...целое, состоящее из языка и тех видов деятельности, с которыми он сплетен" [Витгенштейн, 1985: 79]. Термин "языковая игра" в современной науке получил неоднозначное, двоякое толкование: «первое - широкое, философское, а второе - узкое, лингвистическое (языковая игра рассматривается в данном случае как особый вид речевой деятельности, связанный с осознанным нарушением норм)» [Дедушкина, 2012: 88]. Явление языковой игры стало предметом пристального внимания лингвистов только в конце ХХ века, что, очевидно, было связано с тем, что языковая игра вышла за рамки художественной литературы и разговорной речи и стала широко распространена в рекламе, СМИ, языке политиков и юристов; это, в свою очередь, связано с процессами демократизации общества, что не могло не отразиться и на языке [Дедушкина, 2012: 88].
Языковая игра многофункциональна, а самой важной функцией языковой игры, по мнению большинства исследователей, является, несомненно, комическая функция [Дедушкина, 2012: 88].
Интерес к речевому поведению игрового характера формировался вместе с развитием теорий речевой деятельности и языковой (коммуникативной) компетенции. Юморология на всех этапах ее развития изначально уделяла большое внимание языку, что естественно, так как «юмористическое поведение» по большей части вербально; по этой же причине юморология постоянно обращалась к лингвистике, заимствовала ее концепты и методы анализа, хотя не использовала их в полном объеме. С середины ХХ в. юморологические теории обнаруживают явную и устойчивую тенденцию к лингвоцентризму; «это проявляется в их ориентации на лингвистическую «технику» юмора («humorwork») и в радикальном обновлении его метаязыка» [Каргаполова, 2007: 51].
Несомненно, языковая игра активно используется в работах постмодернистских авторов - сама постмодернистская поэтика требует обязательного использования разнообразных видов и приемов языковой игры в произведении. Игра выступает, по сути, основополагающим приемом литературы постмодернизма: «Идея «Homo ludens» («Человек играющий») Й. Хейзинги и теория «языковых игр» Л. Витгенштейна нашли здесь широкое применение: каламбуры, аллюзии, иноязычные вкрапления, неологизмы, графические изображения, нарушение орфографии и пунктуации» [Федосова, 2010: 24]. Языковая игра стала «квинтэссенцией литературного творчества постмодернистов», а игры разума все чаще стали использоваться современными писателями; ирония и пародия (как следствие игры) характерны для постмодернистов, которые с усмешкой относятся к серьезным вещам [Федосова, 2010: 24].
Образцом использования языковой игры в постмодернистском художественном тексте является рассказ Анджелы Картер, выдающейся британской писательницы второй половины XX века, “A Victorian Fable (with Glossary)”. Сам рассказ представляет собой полностью закодированный текст, понять смысл которого читателю помогает викторианский сленг, вынесенный автором в глоссарий.
Не обращаясь к глоссарию, понять смысл происходящего с самого начала повествования практически невозможно: “Here the sloops of war and the dollymops flash it to spie a dowry ofparny; there the bonneters cooled their longs and shorts in the hazard drums ". В глоссарии автор даёт следующие значения слов, представленных в данном отрывке: “sloop of war, a - whore (rhyming slang) ", “dollymop, a - a tawdrily dressed maid-servant, a streetwalker", “flash it, to - show it, to display one's wares ", “dowry ofparny, a - a lot o f rain ", “bonneter, a - one who induces another to gamble ", “cool, to - to look, to look over (back slang) ", “longs and shorts - cards made for cheating", “hazard drum, a - gambling dens, where the honest escape penniless, if at all". Посмотрев значения каждого слова в отдельности, читатель может составить их в единый смысл.
В рассказе очень активно используется так называемый «рифмующийся сленг», который впоследствии стал известен как “cockney rhyming slang” (выбор слов при его использовании в речи определяется по принципу рифмической сочетаемости). Этот сленг часто встречается в разговорной речи рабочего населения Лондона. Очевидно, что этот вид сленга построен на языковой игре: например, выражение “take a fright" будет обозначать слово “night", а использование “a sloop of war"- это способ передать смысл слова “whore". Использование этого сленга автором создает игровой эффект в рассказе, вовлекая читателей в увлекательный процесс разгадывания зашифрованного повествования. Помимо этого, использование «рифмующегося сленга» также способствует созданию комического эффекта.
Использование различных приемов языковой игры в рассказе становится структурообразующим принципом, поскольку небольшое (всего две страницы) повествование, полностью закодированное при помощи различных видов языковой игры, сопровождается значительно более пространным по объему глоссарием, имеющим псевдонаучный характер и способствующим дальнейшему вовлечению читателей в головокружительную игру по расшифровке сообщения.
48
Таким образом, языковая игры, характерная для многих постмодернистских художественных текстов, выполняет в рассказе Анджелы Картер “A Victorian Fable (with Glossary)” сразу несколько функций, выступая одновременно и как структурообразующая стратегия, и как способ создания игровой модальности [Чемодурова, 2014:193]. Этот рассказ, несомненно, является наглядным примером того, как языковая игра становится «квинтэссенцией литературного творчества постмодернистов».
Литература
1. Витгенштейн Л. С. Философские исследования/Л. С. Витгенштейн// Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1985. - Вып. 16. Лингвистическая грамматика. - С. 79-97.
2. Дедушкина Т. А. Языковая игра: современное состояние вопроса / Т. А. Дедушкина // Stadia Linguistica. - Киев, 2012. -Вып. 6 - С. 88-92.
3. Каргаполова И.А. «Языковая игра» в лексикографическом и научном освещении: концептуально-методологический анализ/И. А. Каргаполова// Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И.Герцена. — СПб, 2007. — № 9(47). - С.44-53.
4. Федосова Т. В. Основные принципы философии постмодернизма и их воплощение в художественном тексте//Мир науки, культуры, образования, 2010. - № 3(22). С. 23-25.
5. Чемодурова З. М. Игра в постмодернистском художественном тексте (на материале англоязычных произведений 20-21 веков): Монография. - СПб.: Палитра, 2013. - 388 с.
6. Чемодурова З. М. Игровая модальность художественного текста: к постановке проблемы/ З. М. Чемодурова //Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2014. - №9(39). Ч. II. - С. 192-195.
7. Carter A. Burning Your Boats. - L.: Vintage Books, 1996.
References
1. Vitgenshtejn L. S. Filosofskie issledovanija / L. S. Vitgenshtejn // Novoe v zarubezhnoj lingvistike. - M., 1985. - Vyp. 16. Lingvisticheskaja grammatika. - S. 79-97.
2. Dedushkina T. A. Jazykovaja igra: sovremennoe sostojanie voprosa / T. A. Dedushkina // Stadia Linguistica. - Kiev, 2012. - Vyp. 6 - S. 88-92.
3. Kargapolova I.A. «Jazykovaja igra» v leksikograficheskom i nauchnom osveshhenii: konceptual'no-metodologicheskij analiz / I. A. Kargapolova // Izvestija Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta imeni A.I.Gercena. — SPb, 2007. — № 9 (47). -S.44-53.
4. Fedosova T. V. Osnovnye principy filosofii postmodernizma i ih voploshhenie v hudozhestvennom tekste // Mir nauki, kul'tury, obrazovanija, 2010. - № 3 (22). S. 23-25.
5. Chemodurova Z. M. Igra v postmodernistskom hudozhestvennom tekste (na materiale anglojazychnyh proizvedenij 20-21 vekov): Monografija. - SPb.: Palitra, 2013. - 388 s.
6. Chemodurova Z. M. Igrovaja modal'nost' hudozhestvennogo teksta: k postanovke problemy/Chemodurova Z. M.//Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. - Tambov: Gramota, 2014. - №9(39). Ch. II. - S. 192-195.
7. Carter A. Burning Your Boats. - L.: Vintage Books, 1996.
Жуковская Л.И
Аспирант, Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского СИНТАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКОВОЙ ЭКСПЛИКАЦИИ КОНЦЕПТА «МЕНТАЛИТЕТ /
МЕНТАЛЬНОСТЬ»
Аннотация
В статье рассматриваются синтагматические особенности языковой экспликации концепта «менталитет /ментальность» в современной русской речи, которые выражаются в моделях типовой и нестандартной сочетаемости лексем «менталитет» и «ментальность» в научном гуманитарном дискурсе.
Ключевые слова: менталитет / ментальность, концепт, синтагматика
Zhukovskaya L.I
Postgraduate student, The N.I. Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod SYNTAGMATIC FEATURES OF LANGUAGE EXPLICATION OF THE CONCEPT “MENTALITET / MENTAL’NOST’”
(“MENTALITY”)
Abstract
The article considers syntagmatic features of the language explication of the concept "mentality" in the modern Russian speech which are represented in models of typical and non-standard combinatory of the lexemes "mentalitet" and "mental’nost ’" in scientific humanitarian discourse.
Keywords: mentalitet / mental’nost’, concept, syntagmatics
Анализ концептов культуры в наши дни является одним из магистральных направлений в отечественной лингвокультурологии [4]. Современный концептуальный анализ предполагает комплексное описание концепта посредством анализа парадигматических, синтагматических и деривационных связей и отношений слов -- репрезентантов концепта.
В наших предыдущих исследованиях были описаны парадигматические особенности языковой экспликации концепта менталитет /ментальность. В настоящей работе анализируются синтагматические особенности языковой экспликации концепта менталитет / ментальность, которые выражаются в его стандартной глагольной, субстантивной и атрибутивной сочетаемости, а также в его возможности занимать определенные синтаксические позиции (например, быть в функции предиката) и др.
Типовая сочетаемость данного концепта берется нами по иллюстративному материалу энциклопедических изданий, толковых словарей и словарей иностранных слов, а также по наиболее типичным случаям употреблений терминов менталитет и ментальность в научных работах.
Наиболее частотны примеры с моделями атрибутивной адъективной сочетаемости (прил. / прич. /мест.-прил. + М) и атрибутивной субстантивной (генитивной) сочетаемости (М + сущ. род.пад.).
Менталитет /ментальность в моделях атрибутивной адъективной сочетаемости выражает следующие признаки:
— национальная (субэтническая, геополитическая, расовая) принадлежность: славянский менталитет, африканский менталитет (примеры Н.Ф. Алефиренко); национальный менталитет, русский, немецкий, английский менталитет;
— принадлежность социальной группы: армейский менталитет, женский менталитет (пример Т.Б. Радбиля);
— принадлежность отдельной личности: менталитет индивидуальный (пример Т.Б. Радбиля).
В случае атрибуции притяжательным местоимением менталитет становится принадлежностью референциально неопределенной группы: наш менталитет.
Менталитет мыслится как сущность, развивающаяся во времени: развивающаяся ментальность (пример В.В. Колесова).
Признак глубинного, подсознательного бытования менталитета отражен в сочетании глубинная ментальность (пример В.В. Колесова).
49
