CC BY
87
7. Кибрик А.Е. Лингвистическая реконструкция когнитивной структуры [Электронный ресурс] / А.Е. Кибрик. - Режим доступа : http://www.ksu.ru/ss/ cogsci04/science/cogsci04/110.doc.
8. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность [Электронный ресурс] / А.Н. Леонтьев. - Режим доступа : http://lib.ru/PSIHO/LEONTIEV/dsl.txt.
9. ЛихачевД.С. Концептосфера русского языка [Электронный ресурс] / Д.С. Лихачев. - Режим доступа : http://www.gumeriпfo/biЫюtek_Buks/LiteratЛihach/ koncept.php.
10. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика [Текст]. -Минск : Тетра Системс, 2005.
11. Музыкант, В. Л. Рекламные и PR-технологии в бизнесе, коммерции, политике [Текст] / В. Л. Музыкант. - М. : Армада-Пресс, 2001.
12. Немов, Р.С. Психология [Текст] / Р.С. Немов. - М. : Владос, 2001. - Книга 1.
13. Плотникова, С.Н. Языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство [Текст] // Вестник ИГЛУ - 2008. - С. 131-136.
14. Ромат, Е. В. Реклама [Текст] / Е. В. Ромат. - 5-е изд. - СПб. : Питер, 2002.
15. Сазонова, Е. МОсобенности функционирования лексики в газетной информации (на материале прессы ГДР) [Текст] / Е. М. Сазонова // Общие и частные проблемы функциональных стилей. - М. : Наука, 1986. - С. 159-172.
16. Степанов, Ю. С. французская стилистика [Текст] / Ю. С. Степанов. - М. : Высшая школа, 1965.
Список источников примеров
1. www.asnc.cam.ac.uk [Электронный ресурс].
УДК 81.42
ББК 81.0
И.В. Палашевская
структурно-синтаксические особенности выражения норм поведения в юридическом дискурсе
В статье рассматривается формальная структура правовой нормы - правила поведения, а также ее синтаксическая реализация в текстах современных законодательных актов. Анализируются дискурсивные особенности выражения правовой нормы в английском юридическом дискурсе, создающие усложнение формальной структуры правовых предложений и, соответственно, их смысла.
Ключевые слова: юридический дискурс; правовая норма; законодательный акт; синтаксис правовых предложений
I. V Palashevskaya
structural and syntactic characteristics of legislative rules in legal discourse
The article examines the main characteristics of legal rules, including their structure and main syntactic realizations in contemporary legislative discourse. Some discourse conventions are analyzed, such as complicated legislative sentence patterns communicating specific meanings.
Key words: legislative discourse; legal rule; statute; syntax; legal sentence pattern
В нормативном пространстве юридического дискурса представлены нормы различного типа и назначения, включающие конститутивные и регулятивные, формальные и неформальные нормы, общие ценностные ориентиры социального поведения и конкретные указания на требуемый поступок. Среди многообразия норм особое место принадлежит нормам-правилам поведения. Само представ-
ление о праве как системе норм-правил поведения является наиболее распространенным в юриспруденции многих европейских стран.
С лингвистических позиций норма - это, прежде всего, языковая формула, выражающая определенные коммуникативные намерения. На структурном уровне норма поведения предполагает последовательность элементов, которая устанавливает определен-
ное отношение между определенным субъектом, находящемся в определенных обстоятельствах, и определенным поведением. Соответственно, структурными элементами правовой нормы выступают элементы конституированного правовой нормой отношения: Б -А Q, Я, где 1) Б - правовой субъект (определенный правом субъект в определенных правом обстоятельствах); 2) А - правовое поведение (определенное правом поведение); 3) Q
- правовая модальность (определенное правом отношение между правовым субъектом и правовым поведением). Первый структурный элемент представляет понятие, конституированное совокупностью двух групп признаков
- (а) характеризующих собственно правового субъекта (понятие: правовой субъект безотносительно к ситуации) и (б) характеризующих собственно правовую ситуацию (понятие: правовая ситуация безотносительно к правовому субъекту). Рассматриваемые совместно указанные группы признаков определяют единое понятие: правовой-субъект-в-ситуации. Правовое предписание действительно именно в отношении («правовой субъект-в-ситуации») определенного субъекта. Исключение из содержания этого понятия признаков, характеризующих ситуацию, означало бы действительность в отношении соответствующего субъекта всего множества правовых предписаний, установленных для различных ситуаций с соответственно различными вариантами поведения, что, в свою очередь, в силу семантической противоречивости или пространственно-временной несовместимости таких вариантов поведения повлекло бы принципиальную нереализуемость соответствующих правовых предписаний. Второй структурный элемент - поступок, значимый с позиции права, - представляет понятие, конституированное признаками, характеризующими отношение между субъектом и поведением. Такое отношение определяется установленным типом правовой модальности и придает предписанию соответствующий модальный характер. Третий структурный элемент -деонтическая квалификация поступка - представляет понятие, конституированное признаками, характеризующими поведение. Последнее определяется различными способами -признаками собственно поведения, признаками результата поведения и т.п. Четвертый
элемент - возможная реакция (санкция) в случае нарушения нормы - предполагает нарушение вышеуказанных элементов и, следовательно, формирование новой нормы, направленной на предотвращение нарушения исходной нормы. Представленная схема правовой нормы имеет общий универсальный характер. Однако и при столь общем характере концептуальная схема правовой нормы оказывается эффективным теоретическим средством анализа текстуального представления правовых норм (метода реконструкции элементов правовых норм из соответствующих текстуальных представлений). Выделенные структурные элементы соотносятся со структурой правовых предложений, предложенной Д. Гудом (цит. по: [Thorton, 1979, с. 24]), предполагающей следующую последовательность: 1) Case (случай в судебной практике) или Conditions (условия), 2) Legal Subject (правовой субъект), 3) Legal Action (правовое действие). Под случаем в судебной практике понимаются обстоятельства, на которые распространяется действие нормы; условие представляет собой конкретизацию необходимых для действия нормы обстоятельств/поступков. Перечисленные два элемента образуют правовую ситуацию. Под правовым субъектом понимается лицо, на которое распространяется норма права, т.е. адресат нормы. Правовое действие означает необходимое действие субъекта в указанной правовой ситуации: (Case) Where any Quaker refuses to pay any church rates, (Condition) if any churchwarden complains thereof, (Subject) one of the next Justices of the piece, (Action) may summon such Quaker.
Правовые нормы создаются определенными лингвистическими средствами. Практика их употребления складывалась на протяжении веков, поэтому грамматические и лексические формы, в которые облекается современный нормативный материал, приобрели относительно устойчивый характер. Минимально необходимой единицей, способной представить содержание правовой нормы, выступает предложение. Соответственно, схема правовой нормы не может оказаться синтаксически более простой, чем форма предложения - нижней границы текста. Вместе с тем, тексты английских законов демонстрируют, что произвольное множество простых предложений, конституирующих право-
вестник иглу, 2010
вую норму, можно преобразовать в единственное сложное, нисколько не теряя в содержании соответствующей правовой нормы, однако усложняя ее восприятие. Последнее означает достаточность формы предложения для адекватного представления всякой правовой нормы. Классическая логико-синтаксическая форма представления элементов концептуальной схемы правовой нормы представляет следующую последовательность: «Если..., то...» - «If a (Case/Condition + Subject) then B (Action)». «Если субъект в правовой ситуации А, то он должен выполнить действие В». с древних времен правовые системы использовали эту каузальную формулу для построения писаных и неписаных правил поведения: «Аже кто кого ударит ботогом..., то 12 гривен» (Русская Правда, ст. 25).
синтаксически схема правовой нормы необязательно выражена условным предложением. Например, схема ряда норм, содержащихся в особенной части УК РФ, предполагает присоединение санкции к словесной формуле, которая является одновременно и дефиницией, раскрывающей основные признаки правового понятия (по общей логической схеме предложений денотативного тождества
- «А - это В»), и диспозицией нормы, определяющей состав преступного деяния («Если правовое явление А (условие), то оно должно иметь совокупность признаков В, С, D (пре-скрипция)»: «Клевета, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица и подрывающих его репутацию, - наказывается...» (ст. 129 УК РФ). В мировой практике конструирования уголовно-правовых норм приняты два основных варианта. Первый вариант исходит из субъекта преступления: «Если кто совершил (совершит).» или «Лицо, которое совершило (совершит).». Согласно второму варианту диспозиции формулируются как деяния: «Если деяние содержит признаки.» [Кузнецова, 2007]. Для английского юридического дискурса при формулировании норм-правил поведения характерен первый «персональный» вариант, для российского - второй.
Специфика текстуального выражения норм права в английском юридическом дискурсе обусловлена компромиссным сосуществованием и взаимообусловленностью статута и прецедента в правовой системе Великобритании.
Особенностями правового регулирования, характерными для общего прецедентного права, являются определенность применительно к конкретному делу и «конкретизированная» нормативность [Алексеев, 2001, с. 253]. Реально существующие нормы английского права обнаруживают себя в результате судебной традиции «обоснования от прецедента к прецеденту» (reasoning from case to case). В свою очередь, статутная норма обнаруживает свои регулятивные качества через прецеденты: закон реализуется в прецедентах, он не считается действующим, пока на его основе не приняты судебные решения [Давид, Жоффре-Спинози, 1996, с 260]. И, наоборот, судебные прецеденты, в результате накопления определенного объема, образуют целостную систему правовых начал, принципов нормативного характера, приобретают свойства статутной (позитивной) нормы и служат основой для создания законов. Такое взаимодействие во многом определяет особенности текстуальной репрезентации норм статутного права, а также влияет на специфику английского юридического дискурса в целом, в котором суд и закон образуют легитимную пару. статуты, с одной стороны, приобретают казуистичный, более гибкий характер, рассчитанный на тонкий контроль сложных общественных отношений. с другой стороны, законы, подобные конституционным актам, провозглашают предельно обобщенные фундаментальные принципы, за которыми признана высшая юридическая сила. такое сочетание принципиальной обобщенности, с одной стороны, и оперативной конкретизированности в пределах одного статута, с другой стороны, довольно сложно. В силу этого, конкретное звучание той или иной статутной нормы и ее соответствие праву высшего порядка, заложенному в конституционных принципах, в конечном счете, происходит на уровне прецедента.
текстуально выраженная логикосинтаксическая схема правовой нормы в английском юридическом дискурсе отличается развернутыми, детально проработанными составляющими. Маркерами условия (case/ condition) при формулировании нормативных предложений в английском юридическом дискурсе являются if, when (обычно для единичных редких случаев), where и эквивалент if - provided, а также сочетания типа in a
case. Особенностью английских законов является наличие многочисленных оговорок (типа so far as may be necessary in consequence of any provision made by this Act or an order under subsection (1)) и исключений (unless, except if, provided that, on condition that): unless otherwise agreed, the goods remain at the seller’s risk (если не оговорено иное, риск случайной гибели товара продолжает лежать на продавце); unless otherwise unambiguously indicated by the language or circumstances (если иное не вытекает с несомненностью из текста или обстоятельств), except as provided in subsection (3) (за исключением случаев, предусмотренных параграфом (3)); «notwithstanding subsection (4) и т.п. Правовые предложения обычно перегружены целым рядом условий и оговорок, цепные связи между которыми обозначены союзами, пунктуацией или структурной организацией текста: Where the contract provides for successive performance but is indefinite in duration, it is valid for a reasonable time; but unless otherwise agreed may be terminated at any time (если договор предусматривает длящееся исполнение, но срок договора не определен, он действует в течение разумного срока, однако, если иное не установлено соглашением, может быть прекращен в любое время любой из сторон). Рассматриваемый структурный элемент нормы обычно предваряют дискурсивные формулы с разветвленными предложными конструкциями и дейксисами пространственной локализации: By virtue of this section, under subsection, in accordance with this provision, in pursuance of this provision, for the purposes of this Act / Part / Schedule / section Условия могут занимать фронтальную и/или замыкающую прескрипцию позиции: Every person who applies shall be granted a permit, provided he makes application in accordance with regulation 4. В соответствии с рассмотренной выше схемой нормы данное предложение можно трансформировать следующим образом: Where/If a person applies in accordance with regulation 4, he shall be granted a permit. Однако в текстах английских законов предпочтительнее первый или следующий более лаконичный вариант: A person who applies in accordance with regulation 4 shall be granted a permit. В английском юридическом дискурсе атрибутивное употребление дескрипций в виде рестриктивного придаточного, сопро-
вождаемого препозицией дейктических местоимений who, that, является довольно распространенным при обозначении правового-субъекта-в-ситуации. Аналогичным образом построено следующее предложение: A person who is knowingly in possession of an ID card without...must surrender the card as soon as it is practicable to do so (Identity Cards Act 2006, s. 11(3)). Вместо гипотетически употребляемой дескрипции, референтность которой зависит от осуществления условия (If/Where a person is knowingly in possession of..., he must surrender...), здесь используется атрибутивная дескрипция субъекта-в-правовой ситуации, существование которого имплицируется событием. При атрибутивном употреблении ограничительных дескрипций существует презумпция в совершенности действия, имплицирующего существование лица или лиц, о которых идет речь [Арутюнова, 2003, с. 193]: A carrier who has issued a nonnegotiable bill of landing is not obliged to obey a notification to stop received from a person other than the consignor. Очевидно, что назначение такого рода дескрипций в нормативных предложениях сводится к ограничению разряда субъектов, обозначенных именной группой, посредством выделения значимых с позиции нормы признаков. В нормативных предложениях выделенные признаки несут фактуальную информацию о субъекте и являются условием действия прескрипции. Чем длиннее такого рода дескрипция, тем сложнее восприятие предложения. Значение повторяющихся в тексте закона ограничительных придаточных не входит в коммуникативное содержание предложения. Их частое воспроизведение в тексте закона вызвано требованиями терминологической точности изложения. Вместе с тем, «если бы в речи не опускались самоочевидные ограничительные определения и весь их груз, растущий подобно снежному кому, сохранялся в тексте, то возникла бы ситуация, известная под названием “Дом, который построил Джек”» [Арутюнова, 2003, c. 195]. В юридическом дискурсе на этот случай используются отсылочные конструкции, позволяющие имплицировать повторяющиеся признаки и создающие гипертекстуальные связи между нормами. между тем, довольно распространенной является цепочка дескрипций, построенная по принципу матрешки - . кот,
который пугает и ловит синицу, которая часто ворует пшеницу, которая в темном чулане хранится в доме, который построил Джек .... В результате реформаторской деятельности кампании Plain English такого рода последовательности однотипных грамматических форм стали гораздо короче, однако не исчезли. Например: The fact that the person or persons who, so far as appears from the indictment on which any person has been convicted of conspiracy, were the only other parties to the agreement on which his conviction was based have been acquitted of conspiracy by reference to that agreement (whether after being tried with the person convicted or separately) shall not be a ground for quashing his conviction unless under all the circumstances of the case his conviction is inconsistent with the acquittal of the other person or persons in question (Criminal Law Act 1977 P. I S. 4( 8)) (... Тот факт, что определенное лицо (лица), которое, как видно из содержания обвинительного акта, на основании которого кто-либо был осужден в сговоре, являлось единственной стороной в соглашении, инкриминируемом осужденному, и было оправдано в сговоре, имеющем отношение к указанному соглашению (независимо от того, рассматривал суд их дела вместе или отдельно), не может служить основанием для отмены обвинительного приговора, если только все обстоятельства дела не будут свидетельствовать о том, что его осуждение противоречит оправдательному приговору указанного лица или лиц).
В юридическом дискурсе происходит намеренное усложнение формальной структуры правовых предложений за счет дополнительных синтаксических и семантических связей, надстраивающихся над основной линией отношений, в которых находятся друг с другом структурные компоненты нормы. Такие связи образуются посредством осложняющих компонентов, либо входящих в состав правового предложения, либо обладающих автономным статусом. К автономным компонентам относятся, в частности, уточняющие и пояснительные конструкции. Присоединение в целом имеет узкое применение в текстообра-зовании, поэтому функция такого рода конструкций заключается лишь в расширении, сужении или конкретизации смысла основного высказывания. Автономный статус под-
черкивается скобками (см. также вышеприведенный пример) или пунктуационно. Например: Where a court by or before which a person of or over the age of sixteen years is convicted of an offence punishable with imprisonment (not being an offence for which the sentence is fixed by law) is of the opinion mentioned in subsection (2) below, the court may make a combination order, that is to say, an order requiring him to remain, for periods specified in the order, at a place so specified (Community service orders s. 12). (Если лицо в возрасте 16 лет или старше признано виновным в совершении преступления, подлежащем наказанию в виде лишения свободы (не являющимся преступлением, наказание за которое определено строго в законе), суд, рассматривающий его дело, может, в соответствии с п. 2 ниже, издать комбинированный приказ, т.е. приказ, согласно которому преступник должен находиться в течение определенного приказом времени в определенном приказом месте).
Нормативный статус действия в юридическом дискурсе выражается определенными средствами организации модальности правового текста. модальная логика нормы права ориентирована на потенциального или реального участника юридического дискурса, способного осуществлять поведение и находящегося в состоянии выбора между предписываемым ему, возможным и запрещаемым поведением. Специфика коммуникативных намерений, выражаемых в нормах права, заключается, прежде всего, в том, что желаемое законодателем обязательно в отношении всех, кто находится в сфере действия исходящих от него норм. Если определенные ситуации не желаемы, то правовые нормы формулируются таким образом, что те или иные формы человеческого поведения, ведущие к созданию таких ситуаций, во-первых, получают соответствующую оценку «неправомерно», а во-вторых, вызывают правовые нормы охранительного характера. императивы юридического дискурса, таким образом, обладают иллокутивными силами побуждения и предостережения. В зависимости от степени категоричности императива, «степени нормативного давления» [Мальцев, 2007, с. 583] выделяются два основных типа директивов, предполагающих соответствующие формы обращения к адресату: 1) Субъекту S в ситуации А запрещается осуществлять
поведение P; или Субъект S в ситуации А должен осуществить поведение P; или 2) Субъект S в ситуации А имеет право осуществлять поведение P. В первом случае используются обычно модальные глаголы shall not, must not, may not, need not, should not, it shall not be lawful for: A person shall not by virtue of section 1 above be guilty of conspiracy to commit any offence if he is an intended victim of that offence». (Лицо не виновно на основании пункта 1 параграфа 1 Закона о сговоре с целью совершения какого-либо преступления, если оно является намеченной жертвой такого преступления). Таким образом, запреты сформулированы как обязанность не совершать определенные действия. Вторая формула активизирует операторы со значением «активной» обязанности, «вменения в долг» - Shall, must, is required to, it shall be the duty of. It shall be the duty of the local education authority to make and enforce by-laws for the area respecting the attendance of children at school. Для категорических императивов, выражаемых посредством вышеуказанных директивных речевых актов, характерно отсутствие альтернативы поведения - их нарушение влечет за собой применение санкций.
Более гибкими и уступчивыми по отношению к регулятивной силе выраженных в них интересов являются нормы, которые предоставляют субъекту в тех или иных ситуациях юридическую возможность (субъективное право) совершения каких-либо действий. Соответственно, знаками дозволения выступают may, it shall be lawful for, do/does not have to, is entitled to be : On arrest any person arrested on suspicion of committing a crime is entitled to be: told that they have been arrested and why, arrested without excessive use of force, cautioned, taken to a designate police station for interview and not interviewed before arrival at the police station except in urgent cases (PACE, 1984). И, наконец, has an implied authority, in his discretion - знаки дискреции. Однако здесь свобода выбора также ограничена. так, термин judicial discretion - буквально «то, что отдается на усмотрение суда» - подразумевает, что власть суда не может быть тотальной, как и отсутствовать полностью. Дискреция в данном случае начинается там, где при наличии нескольких возможных решений выбор судьи определяется желанием ускорить соци-
альные изменения или, наоборот, затормозить их, а не сводится к выбору между юридически корректным решением и другим, не корректным [Barak, 1989]. Сочетания категоричных и некатегоричных императивов, повторяясь в различных текстах регламентирующего характера, образуют закономерности, лежащие в основе механизмов воздействия на участников правоотношений в определенных ситуациях институционального общения того или иного юридического субдискурса. Так, согласно традиционным взглядам, уголовное право должно ограничиваться формулированием ясных и четких запретов, не оставляющих судье возможности широко интерпретировать уголовный закон. Вместе с тем, формально и ясно изложенные предписания в английских правовых текстах все более уступают место таким принципам, которые необходимо уточнять в зависимости от ситуации. В английском юридическом дискурсе перечень действий с нечеткими очертаниями и критериями их оценки (reasonable suspicion, proper behaviour, good faith) довольно широк. В результате, отсутствие единых референций обусловливает преобладание логики обязанностей, а не ограничительной логики запретов с четкой границей между дозволенным и недозволенным.
При формулировании прескрипций в английских законодательных актах используются вводные конструкции, разбивающие модальный оператор и действие: Subject to the provisions of this section , any person who, after the commencement of this Act, succeeds to a peerage in the peerage of England, Scotland, Great Britain or the United Kingdom may, by an instrument of disclaimer delivered to the Lord Chancellor within the period prescribed by this Act, disclaim that peerage for his life (Peerage Act 1963 s.1 Disclaimer of certain hereditary peerage). (В соответствии с нижеследующими положениями этой статьи лицо, которое после вступления в силу настоящего Акта наследовало звание пэра в пэрствах Англии, Шотландии, Великобритании или Соединенного Королевства, может путем подачи заявления об отказе лорду-канцлеру в течение времени, указанного в этом Акте, пожизненно отречься от этого звания).
Таким образом, при экспликации структуры правовой нормы в предложениях с логико-
синтаксической формой «Если., то.» происходит своего рода «засекречивание» ее элементов (Б - А Q, Я) посредством сложных синтаксических связей, развернутых «периодов» со сложными союзами, языковых конструкций отсылочного характера, последовательности однородных ограничительных дескрипций в виде адъективных и причастных оборотов и т.п. Очевидно, принятию парламентом читабельных законов препятствует игра блоков и коалиций, которые вносят изменения в закон, руководствуясь стремлением сделать как можно больше оговорок. Компромисс оппозиций неизбежно выражается в конструкциях, оставляющих определенные возможности для смысловых включений, а также сложных предложениях, перегруженных рядом условий и, таким образом, не вызывающих разногласий. В результате «закон выступает в качестве “полуфабриката”, используемого английским судьей для его полного приготовления» [Гарапон, 2004, с. 42]. С другой стороны, громоздкость синтаксиса обусловлена стремлением к максимальной точности и однозначности формулировок. В любом слу-
чае, выделенные особенности существенно
влияют на степень понимания текста закона, а
значит, и степень его эффективности.
Библиографический список
1. Алексеев, С. С. Восхождение к праву. Поиски и решения [Текст] / С.С. Алексеев. - М. : Издательство НОРМА, 2001.
2. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы) [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М. : Едиториал УРСС, 2003.
3. Гарапон, А. Хранитель обещаний: суд и демократия [Текст] / А. Гарапон. - М. : «NOTA BENE» Media Trade Co., 2004.
4. Давид, Р. Основные правовые системы современности [Текст] / Р. Давид, К. Жоффре-Спинози. - М. : Междунар. отношения, 1996.
5. Кузнецова, Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений [Текст] / Н.Ф.Кузнецова // Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений. - М. : Издат. Дом «Городец», 2007.
6. Мальцев, Г. В. Социальные основания права [Текст] / Г.В. Мальцев. - М. : Норма, 2007.
7. Barak, Aharon. Judicial Discretion. New heaven and London : Yale University Press, 1989.
8. Good, G. On Legislative Expression [Текст] // Thorton G.G. Legislative Drafting. - London : Butterworths, 1979.
УДК 801 ББК 81.032
Е.Н. Поскачина
Синонимия как один из способов моделирования политического дискурса
В фокусе внимания данной статьи - синонимические единицы как один из способов моделирования политического дискурса. Результаты исследования показывают, что построение политического дискурса может быть обусловлено закономерностями синонимического варьирования. Выбор определенных синонимов из однородного смыслового пространства, их последовательное расположение в политическом дискурсе эксплицирует усилия говорящего, связанные с поиском адекватных замыслу и ситуации лексических средств, и способствует образованию вокруг них всего смыслового пространства дискурса.
Ключевые слова: синонимия; политический дискурс; смысловое пространство.
E.N. Poskachina
the role of synonymy in political discourse modelling
This article deals with the role of synonymic units in political discourse modelling. The results of the research show, that the laws of synonymy determine political discourse organization. The choice of synonyms and their order explains the speaker’s intention. The speaker chooses lexical units not at random - they make up the sense sphere of political discourse.
Key words: synonymy; political discourse; sense sphere
