CC BY
24
67/2Q1Q
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ ТИПЫ СЛОЖНЫХ СИНТАКСИЧЕСКИХ ЦЕЛЫХ С ПОСЕССИВНЫМ ЗНАЧЕНИЕМ
Э. П. Лаврик, А. В. Короткова
STRUCTURAL-SEMANTIC TYPES OF COMPLEX SYNTACTIC UNITIES WITH POSSESSIVE MEANING Lavrik E. P., Korotkova A. V.
The category of possessiveness realized at different levels of the Russian language is considered in the article. The main attention is paid to the syntactic level. The classification of possessive category complex syntactic unities considering their structural and semantic features is presented.
Key Words: possessiveness category, complex syntactic unity, language levels.
В статье рассматривается категория по-сессивности, реализующаяся на различных уровнях русского языка. Основное внимание уделяется синтаксическому уровню. Представлена классификация посессивных сложных синтаксических целых, учитывающая их структурные и семантические особенности.
Ключевые слова: категория посессивно-сти, сложное синтаксическое целое, уровни языка.
УДК 81.367
Вопрос о статусе и границах категории посессивности является сложным и во многом дискуссионным, поэтому существуют различные трактовки терминов «посес-сивность», «принадлежность», «притяжа-
тельность», «обладание». Мы принимаем за общекатегориальное понятие посессивность, обладание и принадлежность трактуем как её субкатегории (наряду с партитивностью). Притяжательность рассматривается нами как термин, эквивалентный посессивности, но мы его не используем.
Подходы к изучению интересующей нас категории достаточно разнообразны, что говорит о её многоаспектности, глубоких связях с мышлением и внешним миром. Данная работа выполнена в русле функционально-коммуникативного направления и опирается на представление о системности языковых явлений. Для нынешнего этапа развития лингвистической науки характерно рассмотрение семантических категорий с точки зрения их реализации на различных уровнях языка. Категория посессивности получает языковое воплощение в единицах морфемно-морфологического, лексико-семантического и синтаксического уровней (дифференциация уровней соответствует приведённой в 6, с. 46). В нашем исследовании основное внимание направлено на изучение высшего из них - синтаксического (а точнее, его яруса - сложного синтаксического целого). Между тем, рассмотрение средств выражения посессивности на каждом из обозначенных уровней даёт пред-
ставление о системности самого явления и помогает выявить единицы, принимающие непосредственное участие в построении синтаксических посессивных конструкций различной степени сложности.
Морфемно-морфологический уровень К морфемам, передающим посессивное значение, относятся суффиксы притяжательных прилагательных. Наиболее типичными из них являются -ов (-ев) (отцовы очки), -ин (-ын) (бабушкино бельё), -нин (мужнин плащ). Суффикс -ий (-©-) приспособлен для передачи значения родовой принадлежности (мужичья доброта), но в некоторых случаях может выражать и индивидуальную принадлежность (рыбье брюхо).
Прилагательные с суффиксом -ат- (бородатый мужчина) и префиксом -без- (безволосый господин) относятся к словам про-позитивной семантики. Формант взаимодействует с корневой морфемой, указывающей на объект обладания, а вся словоформа связана с его наличием или отсутствием у субъекта (14, с. 8).
Русский язык богат суффиксами, для которых посессивное значение является не основным и далеко не единственным, однако в определённом контексте такие морфемы способны выражать разнообразные оттенки посессивной семантики. Речь идёт о следующих единицах: -н- (картофельная ботва), -н'- (дочерний страх), -ск- (председательский кабинет), -аст- (-яст-) (очкастый юнец), -ист- (холмистая местность), -чат- (веснушчатое лицо), -оват- (-еват-) (комковатая почва), -овит- (-евит-) (даровитый подросток), -ав- (-ляв-) (курчавая голова), -яч- (зрячий глаз), -ит- (именитые гости) (2, с. 186; 12, с. 271-272).
Одним из главных средств выражения посессивного значения является родительный падеж имени существительного. С его помощью строятся:
• атрибутивные конструкции: Сослу-
живцы Геннадия сказали, что... ему звонили, угрожали (Л. Улицкая. Путешествие в седьмую сторону света);
• предикативные конструкции: Книг у прабабушки было много... (А. Зайцев. Братья).
Другие падежи также способны участвовать в передаче посессивных отношений, обозначая субъект посессии в предикативных конструкциях. Такое употребление часто бывает лексически и синтаксически обусловлено:
• именительный падеж: Анна Петровна имела десятки любовников (С. Довлатов. Заповедник);
• дательный: Значит, дом принадлежит им (Ю. Бондарев. Берег);
• винительный: Собаку ждала вкусная кость (пример взят из (5, с. 41));
• творительный: Со мной были две красненькие ассигнации, я отдал одну ему... (А. Герцен. Былое и думы);
• предложный: На нём было бельё, туфли на босу ногу, на плечи наброшен бурый халат (Булгаков. Мастер и Маргарита).
Лексико-семантический уровень
Помимо предикатов быть и иметь, которые справедливо рассматривать как единицы синтаксического уровня, в русском языке есть большое количество глаголов, способных передавать посессивные отношения. Это:
• реляционные глаголы обладания/принадлежности типа владеть, обладать, принадлежать: Мать обладала чувством юмора (С. Довлатов. Наши);
• акциональные глаголы донативного действия: купить, получить, украсть и др.: Ирина купила Снежане пирожное - побаловать девочку (В. Токарева. Своя правда).
Исследователи по-разному оценивают последние с точки зрения их принадлежности к ядру (9, с. 180) или периферии (15, с. 101-103) функционально-семантического поля посессивности.
Значение посессивности реализуется также в ряде лексико-грамматических классов местоимений:
• притяжательные (мой, твой, наш, ваш, их, его, её): Я бедного нашего Аркашу недавно набила (В. Астафьев. Пролетный гусь);
• возвратное (свой): Ты своего сына отдай матери (В. Токарева. Своя правда);
• вопросительно-относительное (чей): . чьи родители купили дачу в соседнем проулке... (А. Варламов. Купавна);
• отрицательное (ничей): Мишка тоже
был ничей, бомбоубежищный...
(И. Грекова. Первый налёт);
• неопределённые (чей-то, чей-нибудь, чей-либо, кое-чей): Камера крупно показывала сплетение рук, сплетение ног, чей-то кулак, чьи-то ногти... (Л. Петрушевская. Маленькая волшебница).
Синтаксический уровень
Центр предикативной посессивности составляют конструкции с эксплицитно представленными тремя элементами посессивной ситуации - посессор, объект обладания, предикат с посессивным значением. Посессивные отношения выражаются в языке главным образом при помощи конструкций с глаголами быть и иметь. Выбор между ними разнится от языка к языку. В русском (как типичном «быть»-языке) основным средством выражения посессивности является конструкция у меня есть. С её помощью передаются различные оттенки значения обладания. К периферии относятся: я имею, у меня имеется (выступающие как ядерные средства во многих других языках). Основным средством выражения значения принадлежности являются конструкции с глаголом принадлежать (Усадьба принадлежит отцу) (15, с. 101-03).
Наряду с обладанием и принадлежностью, категория посессивности включает в себя субкатегорию партитивности. Она тесно связана со сферой неотчуждаемой принадлежности. По мнению И. Б. Долининой, центральным способом выражения парти-тивности являются конструкции с так называемыми «посессивными актантами» (Он открыл глаза, Она подняла руку). В них «тоже представлены отношения посессивно-сти, но так, что они относятся к презумптив-ной части высказывания и не они являются содержательным центром называемой ситуации» (3, с. 127-129).
Как известно, синтаксический уровень членится на ярусы. Единица одного из ярусов является инвариантом по отношению к
остальным (согласно теории изофункциональности) (7, с. 76). Инвариантной посессивной синтаксической конструкцией является простое неосложнённое предложение. Оно должно включать в себя субъект обладания, посессивный предикат и объект обладания.
Синтаксический уровень в контексте реализации категории посессивности достаточно хорошо исследован (см. работы К. Г. Чинчлей, А. В. Бондарко; Н. Д. Арутюновой, Е. Н. Ширяева; О. Н. Селивёрстовой; В. Ю. Копрова; Н. В. Друзиной; H. Seiler; B. Heine и др.). Новизна нашей работы заключается в том, что впервые предпринимается попытка изучить особенности реализации посессивной семантики в масштабах сложного синтаксического целого. ССЦ, репрезентирующее посессивную ситуацию, относится к зоне перспективы инвариантного посессивного предложения. Вслед за М. Я. Дымарским под ССЦ мы понимаем строевую единицу текста, представляющую собой группу высказываний, объединённых вокруг единого смыслового центра (4, с. 103). Помимо поликоммуникативности и монотематичности ССЦ, постулируемых в данном определении, важным признаком также является его полифоничность (что убедительно доказывает в своей работе
Н. В. Малычева (8)).
В научной литературе существуют классификации ССЦ, в основу которых положены различные критерии. М. Я. Дымар-ский выделяет, например, конструктивные разновидности: монологические высказывания, диалогические единства, конструкции с прямой речью (4, с. 104). Д. Э. Розенталь разделяет ССЦ по типу связи: цепная, параллельная, присоединительная (11, с. 327-329).
Цель настоящего исследования заключается в классификации ССЦ, раскрывающих посессивную категориальную ситуацию. Следовательно, для нас важным является не только структурный аспект, но и семантический. Поясним, что под посессивной категориальной ситуацией, вслед за А. В. Бондарко, мы понимаем базирующуюся на семантической категории и поле по-сессивности типовую содержательную структуру, выражаемую различными сред-
ствами высказывания и представляющую собой тот аспект передаваемой высказыванием «общей ситуации», который раскрывает посессивные отношения (1, с. 99).
Итак, первую линию разграничения мы провели между монологичным способом воплощения и диалогичным (где возможны авторские ремарки, которые, однако, не привносят новой информации в раскрытие посессивной ситуации). В дальнейшем классификация проводится с учётом структурных и семантических особенностей посессивных ССЦ.
Среди диалогичных ССЦ выделяются:
1. Вопросно-ответные конструкции о принадлежности объекта обладания (типа «чей? - мой»).
(1) Я говорю: «Подожди, а чья это девочка? Соседи что ли оставили? Только я не помню такой девочки ни у кого».
А Татьяна говорит: «Ты раздевайся. Я картошки сварила. Сейчас будем есть».
Я говорю: «Нет, ты постой. Чья это девочка? Я же тебя русским языком спросила».
А Татьяна смотрит на меня и говорит: «Это Димина дочь. От первой жены». (А. Геласимов. Чужая бабушка)
2. Вопросно-ответные конструкции о чьей-либо собственности (типа «что у них есть? - у них есть это»).
(2) - Интересно, - говорю, что у них в музее хранится?
- Черт его знает, - ответил Гру-бин, - может, ногти Бухарина?.. (С. Довлатов. Наши)
3. Дискуссионные - о возможности перемены посессивных отношений.
(3) - Продай собаку, - говорит Бобров.
- Как тебе не стыдно!
- Ну тогда подари. Здесь ей будет лучше.
- Ей-то - да. А нам?.. (С. Довлатов. Наши)
Среди монологичных ССЦ выделяются следующие конструкции:
1. Последовательные.
(4) ...Николай Тихонов собирал материалы для альманаха. Тетка была секретарем этого издания. Тихонов попросил её
взять у Корнилова стихи. Корнилов дать стихи отказался. (С. Довлатов. Наши)
2. Параллельные. Такие конструкции чаще всего входят в состав посессивных ССЦ, организация которых в целом имеет другую структуру, однако некоторые из них целиком строятся на принципе параллельности конструкций.
(5) Всенародную славу имеет чемпион бокса или чемпион футбола, потому что матч с их участием собирает миллион долларов. Славу имеет кинозвезда, потому что ее слава нужна предпринимателю. Он может лишить её этой всенародной славы в ту минуту, когда этого ему захочется. Славу имеют бандиты, потому что это выгодно газетам и потому что с именами бандитов связаны цифры с большим количеством нулей. (И. Ильф и Е. Петров. Одноэтажная Америка)
3. Выстроенные на основе противопоставления.
(6) Глядя на могучую толпу, казалось, что она поглотит горы закусок и океан выпивки. Но, вглядываясь в эти горы закусок и океан выпивки, думалось: нет, скорее они поглотят толпу. (Ф. Искандер. Курортная идиллия)
Приведённый пример нуждается в пояснении. Данное ССЦ мы рассматриваем как посессивное, понимая «потребление, поглощение» как разновидность посессии. Принятая нами трактовка опирается на концепцию обладания Э. Фромма (13), хотя и не является широко используемой в лингвистических работах.
4. Закольцованные. В подобных структурах первое высказывание определяет посессивную ситуацию. Последующие -раскрывают её более широко и подробно. Завершается ССЦ предложением, идентичным или почти идентичным первому, замыкающим своеобразное структурно- смысловое кольцо.
(7) Мы купили новый форд.
Сначала мы хотели купить форд с
радиоустановкой. Но нам рассказали одну ужасную историю... После этого, конечно, мы от радио отказались. Кстати, оно стоило сорок два доллара.
От отопления мы тоже отказались... К тому же отопление стоило дорого -двенадцать долларов.
Пепельница стоила дешево, но покупать ее уже не было времени.
Одним словом, мы купили самый обыкновенный форд, без радио, без отопления, без пепельницы и без заднего сундука, но зато с электрической зажигалкой.
Продал нам его «дилер» (торговец автомобилями). И дилер был похож на гангстера и даже не выражал особого желания продать нам машину. Купим - купим, не купим - не надо... Мы его сразу купили. (И. Ильф и Е. Петров. Одноэтажная Америка) (пример приведён в сокращённом виде).
В иных случаях ССЦ описанной структуры заканчиваются повтором первого предложения, за которым следует ещё одно, неожиданно меняющее главную посессивную посылку. Таким образом автор достигает эффекта неожиданности, а также создаёт когезию не только внутри ССЦ, но и между соседними ССЦ.
(8) Раньше я не всегда подавал им милостыню. Иной раз быстро проходил мимо. Одно дело - старый человек, инвалид. Однако чаще попадаются здоровые, нахальные и без малейших следов увечья. Говорят, они тайно строят дачи. И вообще неплохо зарабатывают своим ремеслом.
Раньше я не всегда им подавал. А теперь подаю. Всем без исключения. (С. Довлатов. Марш одиноких)
5. 1-я часть называет объект обладания - «вместилище» чего-либо, 2-я - раскрывает содержимое этого «вместилища», тем самым распространяя «права» посессора на эти предметы.
(9) В день суда я получил бандероль из Читы. В ней оказалось десять пачек японских сигарет «Хи лайт»... (С. Довлатов. Наши)
6. Обладание каким-то предметом, качеством может тем или иным образом характеризовать человека или ситуацию, поэтому большое количество ССЦ построено по следующему принципу: 1-ое предложение постулирует какой-либо факт, а последующие раскрывают этот факт через призму
посессивных отношений, в которые вовлечены действующие лица.
(10) В нашем браке соединялись черты размаха и убожества. У нас было два изолированных жилища. На расстоянии пяти трамвайных остановок. У Тани -метров двадцать пять. И у меня две тесных комнатушки - шесть и восемь. Пышно выражаясь - кабинет и спальня.
Через три года мы обменяли все это на приличную двухкомнатную квартиру. (С. Довлатов. Заповедник)
7. Посессивная ситуация может раскрываться в последнем предложении ССЦ, однако действие, описываемое в предшествующих, ведёт к ситуации завладения, описываемой в последнем, либо к выводу о владении чем-либо.
(11) Это было большое открытие для Али-Бабы, узнать, что Виктор, во-первых, не женат, а во-вторых, живет без мамы. То есть у него есть давно вымечтанная хата. (Л. Петрушевская. Али-Баба)
8. 1-е предложение - репрезентация посессивной ситуации, последующие - причина её порождения, рассматриваемая также в терминах обладания.
(12) С деньгами было не то что плохо - катастрофа. Алик в последние годы перед болезнью плохо продавался, а теперь, когда он и работать перестал, и бегать по галерейщикам не мог, доход был просто нулевой, а вернее сказать, ниже нуля. Долги росли. И те, которые необходимо было отдавать, вроде счетов за квартиру и телефон, и те, медицинские, которые не будут отданы никогда. (Л. Улицкая. Веселые похороны)
9. Вопросно-ответные, где автор сам задаётся вопросом и сам на него отвечает.
(13) Сколько требуется человеку для полного благополучия? Сто, двести тысяч в год? А люди здесь ворочают миллиардами. (С. Довлатов. Марш одиноких)
10. 1-я часть постулирует владение (завладение) чем-либо, 2-я - утрату, они разделены высказыванием, раскрывающим причину перемены посессивных отношений.
(14) За четыре года совместной жизни они скопили две тысячи долларов. У
них было восемнадцать породистых коров и свой автомобиль. Все шло так хорошо, что лучшего они не желали. И вот в феврале тридцать четвертого года произошло несчастье. Жена упала с лестницы и получила сложный перелом позвоночника. Начались операции, леченье, и за полтора года всё, что у них было, ушло на докторов. В конце концов, это больше походило на налет бандитов, чем на человеколюбивую медицинскую помощь. Доктора забрали всё - и наличные деньги, и деньги, вырученные от продажи всех восемнадцати коров и автомобиля. Не осталось ни цента. (И. Ильф, Е. Петров. Одноэтажная Америка)
Диалогичные и монологичные разновидности могут выступать в симбиозе (например, конструкции с прямой речью). Условием, при котором структура может быть признана симбиотичной, является одновременное развёртывание посессивной ситуации как в монологичных, так и в диалогичных её частях.
Итак, имеющийся в нашем распоряжении языковой материал позволяет выделить различные структурно-семантические типы посессивных ССЦ. Наша классификация показывает, что наряду с традиционными принципами устройства, посессивные ССЦ обнаруживают и специфические варианты организации, характерные только для них.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бондарко А. В. Вступительные замечания // Теория функциональной грамматики: Лока-тивность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. - СПб.: Наука, 1996.
2. Грамматика современного русского литературного языка. - М.: Наука, 1970.
3. Долинина И. Б. Конструкции с «посессивными актантами» // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. - СПб.: Наука, 1996.
4. Дымарский М. Я. Проблемы текстообразо-вания и художественный текст (на материале русской прозы Х1Х-ХХ вв.). - СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 1999.
5. Идеографические аспекты русской грамматики / под ред. В. А. Белошапковой и И. Г. Милославского. - М.: Изд-во МГУ, 1988.
6. Леденёв Ю. И., Леденёв Ю. Ю. Язык: учебное пособие по курсу «Общее языкознание». - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002.
7. Леденев Ю. Ю. Явления изофункциональности на различных ярусах синтаксической системы языка: дис. ... д-ра филол. наук. -Ставрополь, 2001.
8. Малычева Н. В. Текст и сложное синтаксическое целое: системно-функциональный
анализ: дис. ... д-ра филол. наук. - Ростов-н/Д., 2003.
9. Милованова М. В. Репрезентация посессивной ситуации приобщения объекта в неблизкородственных языках (на примере глагола «принять» в русском языке и его эквивален-
тов в немецком языке) // Вестник СамГУ. -2006. - № 10/2 (50). - С. 179-186.
10. Милованова М. В. Лингвокультурологические характеристики категории посессивности в русском и немецком языках: автореф. дис. . д-ра филол. наук. - Волгоград, 2007.
11. Розенталь Д. Э., Джанджакова Е. В., Кабанова Н. П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. - М.: ЧеРо, 1998.
12. Русская грамматика (академическая). Т.1. -М.: Наука, 1980.
13. Фромм Э. Иметь или быть? - М.: Изд. «АСТ», 2000.
14. Чинчлей К. Г. Типология категории посес-сивности. - Кишинёв: Штиинца, 1990.
15. Чинчлей К. Г. Поле посессивности и посессивные ситуации // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. - СПб.: Наука, 1996.
Об авторах
Лаврик Эльвира Петровна, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный университет», кандидат филологических наук, доцент, заведующая кафедрой современного русского языка. Сфера научных интересов - синтаксические связи и синтаксические отношения в русском языке. [email protected]
Короткова Александра Владимировна, ГОУ
ВПО «Ставропольский государственный университет», аспирант кафедры современного русского языка. Сфера научных интересов - функциональный синтаксис русского языка. [email protected]
