CC BY
41
В.В. Трофимов
Структурно-функциональный анализ правообразования в системе межличностного взаимодействия как разновидность системных исследований правовых явлений
Постановка проблемы активизации системных исследований в праве является вполне оправданной и в определенном смысле ожидаемой. Складывавшаяся с начала 90-х гг. XX в. ситуация хаотичности, неупорядоченности в системе законодательства, ее несогласованность с системой права, законодательная «инфляция» в одних сферах правового регулирования и правовой «вакуум» в других не могут не направлять современную юридическую науку на путь поиска и разработки для правовой системы средств установления необходимого правового оптимума. Речь также идет о выработке научного алгоритма современной правовой политики, на основе которого все самые актуальные вопросы правовой жизни смогут получать не только оперативное (при помощи различных законодательных средств и инициатив), но и, прежде всего, качественное и эффективное разрешение. Такая цель может быть достигнута исключительно на комплексной научной основе.
Среди научных методов познания и преобразования права с определенного времени системный подход занимает одну из ведущих позиций. Причем в правовой науке (во многом в силу специфики ее предмета) системное знание стало формироваться задолго до того, как системный подход получил действительное воплощение в виде отдельного (самостоятельного) научного направления, которое сложилось лишь в XX веке. На наш взгляд, исторический опыт римской и средневековой юриспруденции, кодификационные мероприятия во Франции, Германии и России Нового времени свидетельствуют о том, что системные навыки работы с системными объектами уже существовали в практике, не имея пока оформления в теории.
Само системное знание, прежде чем стать наукой и трансформироваться в социально-научное знание, претерпело долгий путь эволюции. Как отмечается в литературе по теории систем, несмотря на то, что системные идеи появились еще в Античности, системная наука стала развиваться только во второй половине XX века благодаря трем основным научным достижениям: тектологии (теории организаций) А.А. Богданова; общей теории систем Л. фон Берталанфи; кибернетике Н. Винера [1, с. 10].
С первых шагов становления системного мышления оно осознавалось как программа познавательной деятельности, имеющей «всеобщий характер» [2, с. 53]. В целостной системе методологии и мировоззрения системность играет важную роль одного из ведущих принципов интеграции научного знания. На его основе создается возможность для осуществления системного подхода к анализу объективных системных образований - объектов исследования [3, с. 73].
Сначала системный подход обычно называли системно-структурным, и он нередко действительно сводился к структурному анализу - отсюда и понятие «структурализм», точно обозначившее данную фазу истории системных исследований (К. Леви-Стросс, Ю.М. Лотман). После стала осознаваться необходимость связать структурный анализ с функциональным подходом. И это произошло, с одной стороны, в так называемой «теории функциональной системы» (П.К. Анохин), а с другой - в «структурно-функциональной» концепции социолога Т. Парсонса [2, с. 61; 4, с. 272-297].
Системно-структурный подход, потребность использования которого в настоящее время существенно возрастает, предполагает познание исследуемого как органически целостного образования, а также характеристику автономных качеств объекта с точки зрения присущего ему внутреннего строения, «вклада» его компонентов в формирование целостных свойств системы. Целесообразность и необходимость применения данного метода в правовой науке достаточно обстоятельно обоснованы в работах отечественных ученых [5, с. 122-123; 6, с. 54-56; 7, с. 9-21].
В области правовых исследований системный подход получил не только заслуженное признание, но и стал фактически одним из условий самоидентификации правовой науки. Западногерманский ученый Карл Энгиш в своей работе «Смысл и значение юридической систематики», в частности, указывает на то, как ранее не признавалось, что юриспруденция обладает качествами науки, и поэтому, чтобы поднять престиж своего предмета, правоведы стали отстаивать в качестве критерия научности методику и систематику юриспруденции [8, с. 123-124].
С освоением правовой наукой системной методологии стал осознаваться ее всеобъемлющий и подчас универсальный характер. Ее потенциал обнаруживался как в применении к статическим правовым явлениям (структура права, система отраслей права), так и в изучении динамики (генезиса и развития) права. Еще в 70-е гг. XX в. профессор международного права Г.И. Тункин, анализируя возможности использования системного подхода к науке международного права, констатировал вероятную плодотворность его применения. В первую очередь ученый обращал внимание на его «коэффициент полезности» в отношении исследования процесса «образования норм международного
права во всем его многообразии и сложности», призывая науку двигаться вперед по пути «к более глубокому пониманию взаимодействий, как внутрисистемных, так и системы со средой, к раскрытию закономерностей этих процессов образования норм» [9, с. 484-485].
На общетеоретическом уровне (в области теории права) подобные выводы, по сути, также были сформулированы. Рассматривая проблемы системно-структурного подхода в правовой науке, правоведы замечали, что последний включает в се-бя не только правила, принципы познания современного состояния исследуемого явления, но и приемы изучения его истории, генезиса [5, с. 132].
В связи с этим при помощи системной методологии параллельно с анализом элементно-структурного состава права (или изучением статического (синхронического) аспекта системы права), как правило, выделялся генетический (диахронический) аспект, дающий возможность оценить природу и законы развития правового явления [10, с. 15].
Применение системного подхода одновременно на разных уровнях с учетом различных аспектов присутствует, в частности, в работах С.С. Алексеева, А.Ф. Черданцева [10; 11, с. 10-17].
Учитывая опыт использования системной методологии для исследования процесса образования права, необходимо заметить, что науке известны различные формы системного подхода, и все они представляют эвристический интерес в случае их применения. Одной из перспективных форм системного подхода, понимаемого в широком смысле, называется структурно-функциональный анализ. Как отмечает О.А. Гаврилов, «структурно-функциональный анализ призван раскрыть и проанализировать активный, функциональный аспект сложных социальных систем, изучить и промоделировать сам процесс функционирования исследуемых систем...» [12, с. 21-22].
В данном случае в качестве системного объекта выступит микросоциальная среда - своего рода «матрица» всех социальных процессов, в том числе процесса образования права. Один из последователей Т. Парсонса - западногерманский социолог Никлас Луман в книге «Социология права», в частности, отмечал, что, для того чтобы найти тот элементарный социальный уровень, на котором зарождается право, необходимо обратиться к свойствам «фактической жизни». По его мнению, «основы элементарных правообразующих структур и процессов» лежат в межличностных отношениях [13, с. 85-87].
Провести такого рода исследование позволяет свойственный системной методологии «принцип полисистемности». При этом, как очень точно замечает Л.Б. Тиунова, «принцип полисистемности состоит не только в том, что любой конкретный объект в одно и то же время может представлять различные системы. Внешняя сторона полисистемности проявляется в ее сквозном характере. Бесконечная цепь связей окружающего мира в микро- и макронаправлениях определяет и его полисистемность» [7, с. 17]. «Изучение социальных явлений, - отмечает автор, - включает исследование базовых общих факторов, всей макросистемы и конкретных видовых ее проявлений -микросистем» [7, с. 17]. Этот вывод дает дополнительное основание к применению системной методологии (в частности ее разновидности в виде «структурно-функционального анализа») для изучения правообразования не только на макро-, но и в системах межличностного взаимодействия, на микроуровне.
Моделирование при помощи структурно-функционального анализа процесса образования права в системах межличностного взаимодействия может показать результаты функциональной зависимости, связывающей части системы взаимодействия (интеракции). Эти части носят характер переменных величин, системно изменяющихся во времени и в пространстве. С терминологических позиций социологии переменные величины, входящие в систему, могут быть связаны между собой так, что каждому значению одной величины соответствует определенное значение другой величины. Первая величина определяется как «аргумент» (или независимая переменная), а зависящая от нее вторая величина - «функция» (или зависимая переменная). Связь между этими переменными величинами представляет собой функциональную зависимость, которая связывает между собой эти части или элементы, выступающие как переменные величины, взаимообусловливающие друг друга [14, с. 26-34].
При исследовании проблемы правообразования в процессе взаимодействия (интеракции) индивидов, т.е. определяя правообразующую функцию микросоциальных (социально-интерактивных) систем, в качестве «переменных величин» следует рассматривать действующих (участвующих во взаимодействии) индивидов, диалектически сменяющих в процессе взаимодействия характеристики «аргумента» и «функции», независимых и зависимых величин, поскольку каждая из входящих в систему взаимодействия частей (каждый из входящих в систему взаимодействия индивидов) способна (способен) влиять и изменять либо состояние оппонирующего элемента, либо результат взаимодействия в целом. Это означает, что изменения в состоянии, положении одного лица в процессе осуществления им действий или в процессе восприятия им действий будут влиять на динамику контрагента по взаимодействию, на содержание результата по сути, развивая либо опровергая предыдущее состояние системы взаимодействия, а значит, и структуры интеракции, включающей в себя, наряду с прочими, регулятивные, статусные, нормативные, протоправовые и правовые
компоненты, представляющие собой внешнее выражение (функцию) всей системы взаимодействия. Затем производные от взаимодействия формы в процессе своего становления и развития приобретают характер автономных независимых переменных. Эти переменные обладают признаками универсального (всеобщего) для данной системы взаимодействия свойства и способны влиять на поведение индивидов, входящих в искомый универсум, которые становятся по отношению к регулирующим формам протоправового характера зависимыми величинами в структуре «система норм-система индивидуумов».
Следовательно, с позиции структурно-функционального анализа система взаимодействия (интеракции) индивидов представляет собой взаимозависимую функциональную связь действующих (участвующих во взаимодействии) субъектов - «аргументов», функциями которых в процессе взаимодействия становятся те или иные коммуникационные линии, стандарты взаимодействия. Последние обладают признаками правовых регуляторов, т.к. в процессе стабилизации, приобретения ими устойчивости, всеобщности они становятся способными служить в качестве нормативов «возможного» и «должного» в данном «поле действий» взаимодействующих субъектов. Механизм правового регулирования поведения людей в обществе не следует рассматривать как односторонний процесс, где на стороне законодателя (правотворца) лишь активное «направляющее» воздействие (формирование правового предписания, требование его исполнения), в то время как на стороне того, кому адресовано предписание или запрет, лишь исполнение предписания или подчинение запрету. Многочисленные системы взаимодействия, существующие в обществе, также играют активную правообразовательную роль, выражающуюся в способности к самоорганизации, самостоятельной локальной нормативно-ценностной интеграции посредством установления собственных «объективных» стандартов поведения, создания организационных правовых предпосылок, при учете которых только и может реально проявиться действие позитивного права, сказаться его практический социальный эффект.
Литература
1. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию: Социальная системология. М., 2003.
2. Каган М.С. Наследие Л. фон Берталанфи и проблема применения системного подхода в сфере гуманитарного знания // Системный подход в современной науке. М., 2004.
3. Лисеев И.К. Системная познавательная модель и современная наука. М., 2004.
4. Бакли У. Структурально-функциональный анализ в современной социологии // Беккер Г., Босков А. Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении. М., 1969.
5. Сырых В.М. Метод правовой науки (основные элементы, структура). М., 1980.
6. Матузов Н.И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. Саратов, 1972.
7. Тиунова Л.Б. Системные связи правовой действительности. СПб., 1991.
8. Право XX века: идеи и ценности: Сб. обзоров и рефератов. М., 2001.
9. Тункин Г.И. Системный подход в науке международного права // Демократия и право развитого социалистического общества. М., 1975.
10. Алексеев С.С. Структура советского права. М., 1975.
11. Черданцев А.Ф. Системообразующие связи права // Советское государство и право. 1974. № 8.
12. Гаврилов О.А. Математические методы в социально-правовом исследовании. М., 1980.
13. Правовая мысль XX века: Сб. обзоров и рефератов. М., 2002.
14. Яковлев A.M. Теоретические проблемы социологии права // Проблемы социологии права. Вильнюс, 1970. Вып. 1.
