CC BY
107Структурная трансформация стратегий транснациональных корпораций под влиянием цифровизации
сч сч о сч
со
о ш т
X
<
т о х
X
Карелина Екатерина Александровна
кандидат экономических наук, доцент кафедры мировой экономики и международных экономических отношений ФГБОУ ВО "Государственный университет управления", opferpriesterin@mail.ru
Важным аспектом воздействия цифровизации на развитие международного бизнеса является то, что она способствует уменьшению барьеров входа, операционных издержек, а также росту производительности и прозрачности цен. Для ТНК это облегчает взаимодействие с клиентами и поставщиками, что приводит к формированию видоизмененных бизнес-моделей. Под влиянием цифровизации наблюдается изменение бизнес-моделей и стратегий транснациональных корпораций (ТНК). В настоящей статье показано, что приоритетными стратегиями в данной связи становятся совместное предпринимательство, решоринг и капиталовложения в организационный капитал. В то же время, имеет место развитие принципиально новых стратегий - «панорамного разнообразия» и «длинного хвоста». В данном контексте речь идет не о развитии ТНК, а о формировании субъектов нового типа - транснациональных бизнес-экосистем, которые олицетворяют направления цифровой трансформации крупных ТНК. С точки зрения регулирования ключевой проблемой остается достижение открытости рынков в международном обмене цифровой продукцией. Ключевые слова: транснациональная корпорация, цифрови-зация, транснациональная бизнес-экосистема, решоринг, глобальная цифровая платформа (ГЦП), инновационная система.
Важным аспектом воздействия цифровизации на развитие международного бизнеса является то, что она способствует уменьшению барьеров входа, операционных издержек, а также росту производительности и прозрачности цен. Для ТНК это облегчает взаимодействие с клиентами и поставщиками, что приводит к формированию видоизмененных бизнес-моделей. В условиях цифровой трансформации в международных экономических отношениях уменьшаются барьеры интернационализации, поэтому по-иному понимается открытость рынков и открытость экономики. Появление новых моделей ведения бизнеса способствует расширению международного обмена, но одновременно усложняет достижение открытости рынка.
Под влиянием бурного распространения цифровых технологий наблюдается быстрое развитие сетевых стратегий на разных мировых рынках, которые перечеркивают, казалось бы, такие эффективные ранее стратегии международного совместного предпринимательства, которые ре-ализовывались в форме кооперации ТНК и позволяли контролировать глобальные цепочки создания стоимости (ГЦСС), не монополизируя рынки. Важную роль для современных ТНК приобретает организационный капитал в виде сложившихся уникальных практик и бизнес-процессов, который трудно просто скопировать и применить в виде самостоятельной стратегии. В условиях интенсивной динамики международной конкуренции важную роль начинает играть стратегия капиталовложений в организационный капитал, что особенно важно для такого типа компаний как ТНК, работающих в принципиально разных национальных экономических средах, где оптимизация бизнес-практик является еще более актуальной. Более того, многие современные глобальные цифровые платформы (ГЦП) работают без активов и опираются преимущественно на организационный капитал, в связи с чем актуальной остается проблема экономического измерения данного капитала для разработки инструментов управления им.
Вместе с тем, по мере быстрого изменения технологий происходит и изменение бизнес-моделей; актуальным становится понятие «цифровой дизайн бизнеса», в структуре которого важная роль теперь принадлежит облачной инфраструктуре оказания услуг. В данном контексте для компаний в их стратегии важную роль начинают играть такие «драйверы цифровой ценности» бизнес-модели
как: ценностное предложение (предоставление услуг по требованию); наличие микросегментов клиентов; организация сетевых взаимоотношений с клиентами (на базе управления их профилями в разных компаниях) [2].
Наблюдаются все более сложные структурные изменения ГЦСС, в частности, на базе сервитиза-ции (интеграции товаров и услуг), что ведет к изменению стратегий ТНК, что, в частности, выражается в изменении их международной специализации в следующих аспектах:
- изменение профильных направлений деятельности ТНК (например, компания IBM трансформировалась из производителя оборудования в поставщика ИИ и облачных ИТ;
- передача некоторыми компаниями производства товаров на аутсорсинг, их специализацией становятся услуги по разработке и проектированию, а также продажи (Apple).
В условиях цифровизации многие ГЦСС перестраиваются под модель «облегченных активов», которая предполагает широкое применение международного аутсорсинга ТНК и отказ от активов, неэффективно используемых в структуре компании. Более того, выход на международный рынок посредством трансграничных слияний и поглощений не обязательно предполагает покупку материальных активов. В связи с этим, современные ГЦСС все больше интегрируют в себя разнообразные виды услуг, оказываемых трансгранично, а также лицензионные платежи за использованием материальными активами. Зарубежные подразделения ТНК все в большей степени ориентируются на создание дополнительной добавленной стоимости, чем на продажи готовой продукции, а в создании этой стоимости возрастает значение капитала (а не труда), причем циф-ровизация ведет ко все большему росту удельного веса в ГЦСС неосязаемого капитала. Данная тенденция ведет к тому, что в рейтингах ведущих ТНК число промышленных конгломератов и корпораций уменьшается и эти субъекты все больше испытывают реструктуризацию.
Цифровая трансформация бизнеса привела к так называемой стратегии «панорамного разнообразия», когда посредством новых цифровых технологий упрощается создание новой сложной продукции, интегрирующей множество функций и услуг (в качестве примера можно привести развитие смартфонов, где интегрируется множество функций и возможностей). Отметим, что в свое время промышленные конгломераты также ориентировались на товарную диверсификацию. В настоящее время, на основе указанной стратегии, фирмы получили возможности адаптации своей продукции к конкретным потребителям и их потребностям, что, например, привело к распространению в электронной коммерции новой стратегии «длинного хвоста», когда развитие глобаль-
ной сети Интернет сделало выбор потребителя более широким и разнообразным по сравнению с традиционными магазинами.
Одним из последствий цифровизации, усиливающихся в ходе нынешнего кризиса, является переориентация ТНК на использование стратегии ре-шоринга производств, поскольку дешевизна труда, как фактора производства в развивающихся странах, перестает быть их конкурентным преимуществом. Решоринг (возврат) производств в страны базирования актуализирует проблематику формирования и развития особых экономических зон (ОЭЗ) нового типа и поколения, которые будут базироваться на развитии цифровых старта-пов, международной специализацией которых может стать оказание цифровых услуг, в том числе и для суживающихся ГЦСС. Отметим, что исследования последних лет в сфере международного производства были сфокусированы преимущественно на анализе новых подходов, тенденций, стратегий и практик ТНК на зарубежных рынках. В частности, А.Л. Сапунцов справедливо утверждает, что локализация производства в стране происхождения ТНК не соответствует их современным стратегиям [1, с. 11], однако нынешний кризис, обусловленный пандемией, показывает, что решоринг может стать отчасти эффективной стратегией, которая, однако, будет реализовы-ваться с существенными ограничениями.
Технологии цифровизации (ИИ, роботизация, 3D-печать) во многом будут способствовать реализации стратегии решоринга ТНК. Так, в одном из исследований [7] указывается, что для производственных компаний Швеции одним из самых серьезных стимулов к решорингу становится высокая степень автоматизации. Вместе с тем, возможности стратегии решоринга детерминированы и другими факторами, включая масштаб производства и его географическое распределение в мире, собственность, структура цепочки поставок. В частности, для обувной и швейной промышленности более эффективно приближать производство к источникам сырья, что также подтверждается исследованиями последних лет [6]. Также не всегда оправданно осуществлять решоринг из тех развивающихся стран, где наблюдается рост среднего класса и населения в целом.
Опасения ТНК по поводу сбоев в ГЦСС, что наблюдалось в период пандемии, являются значимым фактором решоринга и это отрицательно сказывается на экономике развивающихся стран в части накопления ими знаний и человеческого капитала [9, а 51]. Однако, решоринг может быть усложнен для ТНК, поскольку он может быть нечто большим, чем обычное перемещение сборки или производств: речь может идти о перемещении поставщиков, в свою очередь полагающихся на компоненты местных компаний. Поэтому необходимо
х
X
о
го А с.
X
го m
о
2 О
м м
сч сч о сч
PÖ
о ш Ш X
<
m о х
X
учитывать и те преимущества, которые ТНК получают в рамках сложившихся ГЦСС и которые не могут быть предложены оншоринг (в качестве такого преимущества относится, например, получение доступа к зарубежным рынкам). Поэтому ТНК, осуществляя решоринг, должны адаптировать свои производственно-сбытовые стратегии, например, обращаясь к другим партнерским компаниями в аналогичных ГЦСС, добавляя производственные линии и увеличивая запасы. Чтобы повысить устойчивость ГЦСС, они могут быть расширены на другие страны, открывая новые возможности для стран Азии, Латинской Америки и Африки.
Цифровизация процессов производства, выход на мировой рынок нового поколения потребителей, ускорение международных транзакций привело к изменению способов и форм организации производства. Ранее ТНК стремились к географической диверсификации своей деятельности, т.е. к охвату все большего числа регионов для взаимодействия потребителей, увеличивая их охват, то в настоящее время приоритетом является установление удаленных контактов посредством сети Интернет. Таким образом, мы говорим о формировании транснациональных бизнес-экосистем (ТБЭ), вырастающих из стратегий обычных ТНК, а также заново зарождающихся в рамках модели ГЦП. По существу, формирование и развитие ТБЭ является новой формой взаимодействия производителей и потребителей в масштабах мирового рынка.
Такие ТБЭ предоставляют фактически ничем неограниченные возможности по взаимодействию поставщиков товаров/услуг с их клиентами. Еще в 1993 г. Дж.Ф. Муром сравнивались компании в условиях глобализации международной торговли, причем было предложено анализировать компании не как конкретных субъектов отрасли, а в качестве актора определенной некой экосистемы бизнеса, куда также вовлечены компании из других отраслей. Поэтому под ТБЭ мы понимаем транснациональное, постоянно развивающееся и расширяющееся сообщество из разных субъектов, на базе взаимодействия и сотрудничества которых возникают новые формы международной конкуренции. ТБЭ есть группа компаний, где каждая из них несет ответственность за состояние системы в целом, независимо от объема своего участия. Важная особенность ТБЭ - наличие ГЦП в виде технологий, инструментов и сервисов, которые могут использоваться всеми участниками экосистемы. При этом наличие платформы в экосистеме вовсе не является обязательным.
Цифровые платформы и их экосистемы уже несколько лет используются в разных отраслях, хотя и являясь новым понятием в экономической теории. В качестве примера эффективной ТБЭ можно привести компанию Amazon, которой не больше двадцати лет, однако она уже является одним из
ключевых транснациональных технологических гигантов и традиционно входит в десятку лидеров по показателю рыночной капитализации. Международная специализация компании также претерпевает изменения, поскольку из обычной платформы международных транзакций она трансформировалась в посредника для внешних реселлеров: доля их продаж в структуре платформы возросла в 1999-2018 гг. с 3 до 58 %, тогда как объем продаж компании в 1996-2020 гг. вырос с 15,7 до 147,8 млрд. долл. [1]. Такая стратегия органичного роста с привлечением сторонних компаний способствует укреплению экосистемы компании, поскольку внешние реселлеры приносят на платформу необходимые объемы капиталовложений, позволяя Amazon развивать инновации в ритейле. Помимо уже ставших традиционными онлайн-покупок, компания реализует услуги через специализированный облачный сервис AWS, используемый цифровыми стартапами. Это обеспечивает вирусный рост доходов и продаж компании.
В качестве примера другой ТБЭ можно привести и компанию Google, располагающую мощнейшей поисковой системой и предоставляющей доступ к своим инструментам для внешних разработчиков. Преимуществом такой стратегии является то, что она позволяет быстро привлекать новые технологии, таланты и идеи, быстрый рост капитализации. Участники этой ТБЭ получают возможности для развития, что ведет к расширению услуг, приложений, сервисов и ассортимента экосистемы в целом.
Также интересным представляется и опыт другой ТБЭ - Alibaba, веб-порталы которой ориентированы на разных продавцов и покупателей. Помимо электронной коммерции на базе бесплатной платформы Taobao, группа Alibaba придерживается весьма агрессивной стратегии, выходит на рынки зарубежных стран, привлекая в экосистему все новых местных участников. В частности, в России компания действует на базе маркетплейса, являющегося лидером среди онлайн-ресурсов с 24 млн. пользователей в месяц (это составляет одну треть отечественных пользователей сети Интернет).
Таким образом, даже действуя в одной сфере, стратегии отдельных ТБЭ могут выстраиваться по-разному.
Также следует отметить и рост популярности бизнес-моделей экономики совместного использования, особенно в сфере совместного использования автомобилей, поездок, финансов, потоковой передачи контента и работы с персоналом. Также имеется определенный и пока нереализованный потенциал моделей совместного использования (пиринговой экономики) в ряде отраслей мировой промышленности.
Внедрение новых моделей ведения бизнеса на базе развития ГЦП и цифровых технологий в целом дает ТНК неоспоримые и неизвестные ранее
конкурентные преимущества, однако в новых ТБЭ в качестве ключевого игрока следует рассматривать конечного потребителя, становящегося ключевым фактором трансформационных процессов в международном бизнесе. Потребительское поведение диктуется исключительно потребителем. Компании, использующие стратегии цифровиза-ции, постепенно снижают цены посредством захвата доли мировой рынка, обеспечивая стабильный прирост спроса. Они постепенно переходят к оказанию услуг (от продажи товаров) и постепенному решению проблем потребителя, стараясь все больше оперировать в верхних (высокодоходных) сегментах ГЦСС в промышленности. Для этого компании на рынках потребительских товаров создают дополнительные ценности посредством инноваций и диверсификации партнерства с потребителями на основе различных новых форм (например, кокреэйтинг, коворкинг).
Традиционные экономические отношения производителя и потребителя предполагали генерацию идеи и создание продукции производителем, тогда как потребитель выбирал необходимое ему из предложения производителя. В условиях циф-ровизации потребитель - непосредственный участник создания новой ценности, поскольку он предлагает идеи новой продукции и услуг. Это становится первым шагом фундаментальных изменений бизнес-среды, подразумевающих более тесное взаимодействие производителя и потребителя (разработка функционала для нового товара, его дизайн, производство с учетом индивидуальных предпочтений).
ГЦП, за счет отсутствия посредников, существенно усиливают само взаимодействие производителей и потребителей, а также его скорость, повышая производительность труда и эффективность рыночных отношений. Еще к одному преимуществу ГЦП относится их возможность обслуживать потребителей за пределами географических границ. Еще один важнейший тренд - глобализация самих платформ, поскольку они постепенно интегрируются в международную экосистему с большим числом компаний и рынков.
Выбор модели конкуренции и стратегические решения компаний, таким образом, все больше диктуются потребителем, который стал более непредсказуемым под влиянием цифровизации. Ранее он является пассивным покупателем товаров/услуг, но в настоящее время, когда мировые товарные рынки переполнены, а доступ к информации упростился, потребитель стал менее лояльным. На данном фоне компании пересматривают стратегии своей работы с потребителями, поскольку даже покупатели в развивающихся странах стали более требовательными к сервису и розничные торговцы в этих условиях расширяют перечень предоставляемых услуг.
В условиях цифровизации и цифровой трансформации в экономической науке расширяются границы анализа внешней среды. Новое понятие «радар конкуренции» предполагает для стратегий ТНК обзор различных конкурентов с отличающимися бизнес-моделями для борьбы за потребителя. Важнейшим, помимо анализа конкурентов, становится анализ своих потребителей, поскольку их потребности и ценности постоянно изменяются, что может привести к формированию новых бизнес-моделей. Все больше делается упор на исследовании поведения потребителей и их мотивов.
В работе нами частично был рассмотрен опыт развития ТНК США в условиях цифровизации. Инновационная система США традиционно считается наиболее зрелой и прогрессивной и ее развитие изначально было обусловлено масштабной государственной поддержкой и стимулированием внедрения инноваций в производство. В 2009 году США перешло к стратегии развития инновационной политики в условиях четвертой промышленной революции и одним из направлений такой политики стало инвестирование в инфраструктуру, человеческий капитал и фундаментальные исследования в условиях цифровой экономики. Был разработан ряд технологических инициатив цифровизации, например, NNMI (Национальная сеть инноваций в промышленности), IIC (Консорциум промышленного Интернета) и пр.
В частности, инициатива IIC была создана в форме консорциума такими ведущими ТНК как General Electric, Intel, IBV, Cisco, AT&T. Деятельность консорциума направлена на эффективную кооперацию конкурентов с целью улучшения товаров/услуг, однако консорциум, помимо промышленности оказывает влияние на сектора общественных услуг.
Один из участников указанного выше консорциума, корпорация General Electric (GE), почти столетие специализировалась на продаже и техническом обслуживании оборудования. В 2015 году компания перешла на рельсы цифровой трансформации, создав дочернюю компанию GE Digital для акселерации своего цифрового бизнеса и его продвижения на зарубежные рынки. Компания изменила статус, став «цифровой промышленной компанией», которая ориентируется на производство «умной» техники. Международная специализация GE Digital - предоставление услуг промышленного IoT и программного обеспечения другим компаниям в электроэнергетике, телекоммуникациях и нефтегазодобывающей промышленности. Цифровая трансформация позволяет компании удаленными способами контролировать оборудование своих заказчиков, при помощи встроенных датчиков оперативно получать информацию о сбоях и поломках, корректируя тем самым систему техобслуживания. GE применяет разные формы сотрудничества, интегрируя различные компании
х
X
о
го А с.
X
го m
о
2 О
м м
0
«о
01
О Ш Ш X
J
<
ш
о
X X
разных отраслей, а также взаимодействуя с конкурентами, входящими в 11С. Таким образом, сформировалась определенная экосистема, в частности, предполагающая эффективное управление данными. Вместе с тем, цифровизация бизнеса привела к снижению показателей ликвидности и рентабельности корпорации (рис. 1), что в частности, отмечается по многим ТНК, которые перешли на путь цифровизации своего бизнеса/
Рис. 1. Динамика показателей ликвидности и рентабельности корпорации GE, 2010-2020 гг.* Примечание: * - по состоянию на конец года Источник: данные корпоративной отчетности компании General Electric.
Помимо прочего, первичная цифровая трансформация традиционных ТНК осложняется отсутствием четкой стратегии внедрения технологий, когда компания, как было в случае с GE, может начать скупку различных цифровых компаний, что ведет к дефициту финансирования, а приобретенные компании не могут эффективно интегрироваться в структуру ТНК для полной цифровой трансформации. Кроме того, GE не создавала собственную, а приобрела готовую платформу для бизнеса, которая также не смогла должным образом интегрироваться в корпоративную структуру.
Важным условием цифровой трансформации для традиционных компаний является изменение бизнес-процессов на основе внедрения инновационных бизнес-моделей, связанных с применением специфических технологий. Это является актуальным даже для технологических гигантов и выражалось, в частности, в усовершенствовании рекламы (Google), диверсификации и повышении эффективности ритейла (Amazon), разработке нового формата предоставления услуг (Uber). Компания Uber начинала свою деятельность как обычное приложение вызова такси, однако новая волна цифровых технологий обусловила возможность привлечения частных водителей для совместных поездок (Uber POOL), для поиска водителей грузовиков (Uber Freight), запуска исследования в сфере использования беспилотных автомобилей.
В целом, интенсивное внедрение технологий не всегда может быть успешной стратегией ТНК, если не трансформируется стратегия бизнеса.
Если же упомянуть европейские ТНК, то следует оговориться, что в странах ЕС цифровую трансформацию испытывают не только тНк, но также сегмент МСП, однако следует понимать, что для повышения возможностей МСП необходимы эффективные механизмы институциональной поддержки цифровой трансформации для этого сегмента.
Хорошим примером цифровой трансформации служит стратегия крупной компании в секторе железнодорожных перевозок - Deutsche Bahn AG (DB), которая работает не только в сфере транспорта, но и осваивает новые рынки посредством IoT, технологий 3D-печати, дополненной и виртуальной реальности. Компания нацелена на проектирование и управление транспортных и логистических сетей будущего, обеспечивая устойчивое интеллектуальное перемещение пассажиров и грузов. Стратегия компании под названием DB 2020+ нацелена на рост качества и экологичности, но также в DB ключевым направлением является совершенствование управления человеческими ресурсами (HR), связанное как с планированием кадрового резерва, так и управлением производительностью труда. Кроме этого, холдинг DB расширяет использование технологий ИИ для повышения качества обслуживания клиентов, использования беспилотников, в сфере интеллектуальной логистики и мобильности, администрирования и управления интеллектуальными активами. Для достижения транспарентности внутреннего спроса используется система отправки цифровых тендеров. В финансовой сфере внедряется полностью цифровая стратегия Procure-to-Pay (P2P).
В целом мы отмечаем следующие направления цифровой трансформации традиционных ТНК, позволивших им удержать и усилить свои конкурентные преимущества:
- поиск новых направлений и способов взаимодействия с потребителями посредством создания информационных порталов, сайтов, приложений, и на этой основе все более приближаясь к клиентам, которые более прозрачно и быстро получают нужную информацию и продукты;
- технологическая трансформация традиционного бизнеса, предоставление равноценного сервиса независимо от того, каким способом (онлайн или оффлайн) осуществляется покупка;
- стратегии обмена данными, дающими полную информацию о предпочтениях и вкусах потребителей, их поведении, лояльности к брендам;
- персонализация потребления, в том числе при помощи технологий дополненной реальности и ИИ, что открывает для ведущих брендов ряд новых возможностей по персонализированному и непрерывному диалогу с потребителями.
Указанные изменения обусловливают изменение парадигмы регулирования международной
торговли, ведомое цифровизацией мировой экономики, что, безусловно, сказывается на реализации стратегий ТНК. Так, в условиях современного этапа формирования и реализации новых стратегий ТНК наблюдается изменение структуры международной цифровой торговли, поэтому назрела необходимость совершенствования ее регулирования, что особенно касается трансграничного обмена данными (CBDF). Изменения в характере и масштабах национального и многостороннего регулирования международной цифровой торговли, безусловно, отразятся на ГЦСС, стратегиях ТНК и масштабах международной конкуренции традиционных ТНК и новых компаний - технологических гигантов.
Развитие глобальной сети Интернет и несвязанных, хаотичных потоков CBDF привело к переоценке подходов к барьерам входа на рынок. В частности, еще в 1998 году, с введением моратория в отношении таможенных пошлин на электронные транзакции, актуальность этих вопросов существенно возросла.
Провалы и искажения на рынке в условиях циф-ровизации могут иметь место ввиду злоупотреблений со стороны ГЦП и международных компаний -технологических гигантов, которые используют свое монопольное доминирующее положение, в частности, в виде распространения недобросовестных практик в международной торговле, либо в виде их нацеленности на поглощения традиционных компаний. Чтобы устранить складывающиеся диспропорции и искажения на рынке, на международном уровне необходимы разработка и согласование новых правил антимонопольной (конкурентной) политики, однако такой политики, которая не обостряла бы межстрановые торговые конфликты и не усиливала протекционизм в международной торговле.
С точки зрения эволюции и развития стратегий ТНК в условиях цифровизации важнейшей для стран является стратегическая торговая и инвестиционная политика. Многие новые бизнес-модели уже показали свой разрушительный характер, поэтому отдельные страны стремятся удержать собственные конкурентные преимущества, активно осуществляя инвестиции в цифровые сектора. Такой подход обусловлен преимущественно высокой скоростью технологических изменений, существенно снижающей сроки возврата капиталовложений. ГЦП, в свою очередь, становятся вызовом перед бюджетной и налоговой политикой государств, потому что сам механизм ГЦП нацелен на налоговую оптимизацию, отрицательно сказывающуюся на государственных финансах. Отметим, что одним из популярных традиционных мотивов ТНК при выходе на зарубежный рынок был фактор различий в национальных налоговых системах для осуществления международного
налогового планирования, что искажало международную конкуренцию, причем данный риск усугубляется вследствие цифровой трансформации, поскольку цифровая экономика является неосязаемой и ее нельзя отделить от остальной экономики для целей налогообложения. Помимо прочего, развитие ГЦП идет вразрез с существующими налоговыми правилами, поскольку ГЦП не привязаны к конкретным юрисдикциям и сложно определить их национальный статус как налогоплательщиков.
Наконец, следует учитывать так называемый «цифровой колониализм», поскольку ввиду низкой технологической готовности развивающихся стран сохраняется высокий риск закрепления их международной специализации на участках ГЦСС, приносящих минимальную добавленную стоимость и прибыль. Последнее обстоятельство также демонстрирует тот факт, что внешнеэкономические стратегии ТНК становятся еще более агрессивными, чем ранее. Конечно, в идеале необходима такая система многостороннего регулирования, которая предоставляла бы развивающимся странам возможности по выбору своих зарубежных партнеров.
В условиях цифровизации на уровне ВТО актуализировались новые вопросы, в частности, патентной защиты баз данных, патентуемости, а также вопросов владения данными. Громоздкие и множественные конструкции регулирования в рамках ВТО, различная трактовка положений Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) ведет к тому, что меж-страновые споры обостряются, особенно в контексте усиления дифференциации страновых условий по защите прав интеллектуальной собственности и углубления цифрового разрыва между странами. Кроме того, раскрытие информации со стороны ГЦП является также к одной из важнейших проблем построения эффективной системы многостороннего регулирования торговли, что обусловливает новые проблемы в части антимонопольного регулирования, налогообложения и статистического учета.
В многостороннем регулировании международной торговли в условиях цифровизации складываются все новые паттерны и проблемы. Так, быстрое развитие мирового рынка услуг в последние десятилетия обнажило ряд проблем их оценки и классификации, усложняемых на этапе цифровизации. В частности, электронный контент, принадлежащий одной стране и воспроизводимый с цифровой платформы в другой стране, считается международной торговлей услугами. Или, например, инжиниринговые услуги для зарубежного производства относятся к торговле товарами. Происходит размывание границ между товарами и услугами: реализация автомобилей часто подразумевает сервисное обслуживание, а технология 3D-
х
X
о
го А с.
X
го т
о
2 О
м м
сч сч о сч
СО
о ш т
X
<
т о х
X
печати привела к распространению гибридных продуктов, которые можно классифицировать и как товары, и как услуги.
В последние десятилетия международная торговля услугами опережает товарную торговлю, в результате доля услуг в международном обмене неуклонно возрастает и порядка 87 % международной торговли услугами приходится на два режима, сложившихся в рамках многостороннего регулирования международной торговли ВТО -трансграничную поставку и коммерческое присутствие [11]. Международная конкуренция в торговле услугами усиливается, поскольку в нее уже вовлечены крупные развивающиеся страны. Это ведет к тому, что развитые страны стремятся пересмотреть правила торговли, мотивируя такой подход открытием границ для торговли услугами и запрещая пошлины на импорт продукции в электронном виде. Крупные развивающиеся страны также вводят некоторые ограничения, например, ограничивают круг товаров, которые ГЦП могут продавать внутри страны.
Чтобы развивать международный обмен услугами, необходимо оценивать торговые издержки этого обмена, которые пока сравнительно высоки. Трансграничная поставка как режим ГАТС позволяет снизить эти издержки, что положительно скажется на экспорте услуг и является актуальным для малого и среднего предпринимательства (МСП) развивающихся стран. Помимо прочего, в новых цифровых секторах имеют место все новые барьеры для экспорта услуг, однако в последние годы эта проблема частично решается. Так, например, в условиях цифровизации стал возможен экспорт неторгуемых услуг, которые теперь оказываются на значительном расстоянии (дистанционно). Более того, мы отмечаем даже гиперторгуемость некоторых видов услуг, по которым издержки обмена снизились существенно (розничная торговля, аутсорсинг бизнес-процессов, медицинские и образовательные услуги).
Под влиянием цифровизации изменяются модели международной торговли услугами, что выразилось в снижении значения зарубежных подразделений ТНК в оказании ряда услуг, тогда как роль трансграничной онлайн-торговли растет. В связи с этим, одной из актуальных проблем стала разработка эффективных механизмов регулирования, связанных с либерализацией CBDF. В последние годы многие страны открыли свои рынки для зарубежных поставщиков услуг, однако это открытие было неконвергентным, односторонним. Однако, в современных преференциальных торговых соглашениях (в отличие от ВТО) проблема широты и взаимности доступа на рынки услуг проработана более тщательно.
Начиная с 2019 г. более чем 70 стран-членов ВТО запустили новый этап переговоров по транс-
граничной электронной торговле, однако упомянутый выше мораторий на тарифы в данной сфере, установленный еще в 1998 году, сохраняется, неоднократно продлевается и в то же время оспаривается. Чистые экспортеры цифровой продукции/услуг считают, что постоянство данного моратория и его применимость ко всем видам цифрового компонента будет устранять структурные перекосы на рынке. Чистые импортеры - развивающиеся страны - напротив, полагают, что постоянство моратория снижает их возможности по защите внутренних рынков от продукции, продаваемой в онлайн-режиме. Кроме того, оценки ВТО [12, с. 2] показывают, что развивающиеся страны несут гораздо большие потери от моратория на тарифы (750 млн. долл. ежегодно или 95 % всех потерь). По данным ЮНКТАД [8, с. 19], в методике которых отражен более широкий спектр цифровых товаров и услуг, потеря развивающихся стран составит 74 %, а развитых - 26 %.
Понятно, что мораторий делает конкуренцию между зарубежными и отечественными поставщиками цифровых услуг несправедливой, а особой дискриминации подвергаются МСП - стартапы, поскольку они являются плательщиками внутренних налогов на потребление (зарубежные поставщики - нет). Поэтому мораторий нуждается в дополнениях соответствующими положениями о налогообложении, а также в нем необходим более гибкий, постоянно изменяющийся перечень цифровых товаров и услуг, в отношении которых будут применяться обнуление пошлин.
Либерализация международной торговли в условиях цифровизации является более сложной, поскольку меры регулирования, которые предпринимаются по отношению к экспорту услуг, более чувствительны к решению других проблем в экономической политике государства. В 1990-е годы был достигнут серьезный прогресс в многостороннем регулировании международного обмена услугами, однако в то время был другой контекст - не было глобальной сети Интернет, глобальных цифровых платформ и международных компаний -технологических гигантов. В нынешних условиях, как мы указывали выше, цифровые технологии обеспечивают серьезное снижение издержек в торговле услугами, границы между товарами и услугами стираются, а также возникают новые возможности для ТНК по зарубежному аутсорсингу в сфере услуг.
Цифровизация и развитие платформенных бизнес-моделей несет в себе ряд рисков для стран с формирующимся рынком, поскольку традиционные модели их индустриализации и экономического развитии, базирующиеся на трудоинтенсив-ном экспорте, уже не являются такими прогрессивными и надежными, как это было ранее. НТП привел к существенному ускорению международной торговли и динамичному обновлению ее товарной
номенклатуры. Так, в 2017 году 65 % совокупного международного обмена охватывало товары, еще не существовавших в 1992 году. По данным Всемирного банка, удельный вес новых товаров среди объектов международного обмена возрос в 19962017 гг., что особенно отмечалось по потребительским товарам (с 1,1 до 7,4 %) и полуфабрикатам (с 3,5 до 10,9 %). Если же рассматривать стоимостной объем международной торговли, то за рассматриваемый период доля новых инвестиционных товаров в нем возросла с 6,5 до 18,2 %, новых потребительских товаров - с 2 до 7,7 %, новых полуфабрикатов - с 3,4 до 23,4 % [10, с. 24].
В контексте нынешних демографических трендов и их воздействия на мировую экономику ситуация представляется неоднозначной. С одной стороны, старение населения развитых стран должно усилить ключевое конкурентное преимущество развивающихся стран - дешевизну трудовых ресурсов. С другой же стороны, указанное старение населения может вызвать еще большую автоматизацию развитых стран, стремящихся к повышению темпов роста производительности.
Для развивающихся стран, в условиях цифро-визации, традиционная стратегия импорта технологий становится сравнительно дорогой, поэтому стратегия интернационализации указанных стран должна концентрироваться в плоскости производства: 1) «экономных инноваций» по низким ценам, исходя из местных сравнительных преимуществ, и данные инновации могут выступать барьером оттока капитала; 2) «реверсных» инноваций», которые генерируются в развивающихся, а потребляются в развитых странах.
Помимо вышеизложенного, современные паттерны цифровизации обусловливают новые подходы к анализу открытости рынков в международном обмене цифровой продукцией. Ключевая задача развития международной цифровой торговли - достижение большей открытости рынков. По мере того, как ТНК все чаще используют модели бизнеса, основанные на данных, международная торговля усложняется и расширяется. Контекст либерализации международной цифровой торговли несколько иной: данные свободно и без барьеров перемещаются внутри сети Интернет, обеспечивая глобальных охват потребителей, поэтому все компании получают новые возможности выхода на зарубежные рынки и создания новой продукции. Однако для получения доступа к потребителям и рыкам, к товарам и услугам предъявляются дополнительные требования - технические требования, требования совместимости систем электронных платежей, конфиденциальности и безопасности, защиты прав потребителей. У разных стран сложились разные подходы к этим требованиям и даже на уровне ВТО нет однозначного решения по поводу того, какие аспекты наиболее значимы. Содержание Соглашения ГАТС также
ограничено в части регулирования цифровой торговли, в частности, по вопросам классификации новых цифровых услуг.
Многие страны уже приняли ряд обязательств по цифровой торговле в рамках заключенных преференциальных торговых соглашений (они охватывают открытость данных, защиту интеллектуальной собственности, либерализацию доступа на рынки услуг, необязательность локализации CBDF). Все компании, вместе с тем, если исходить из принципа недискриминации, должны получить равные возможности в международном цифровом обмене, а отношение к традиционной и цифровой торговле должно быть одинаковым. Однако порой трудно определить принадлежность продукции к цифровой. Вместе с тем, влияние CBDF на международную торговлю является огромным: усиливающим онлайн-торговлю, обеспечивающим развитие новых цифровых услуг, способствующим оцифровке промышленных предприятий, ускоряющим жизненные циклы, расширяющим участие компаний и стран в ГЦСС в целом упрощающим практику ведения международного бизнеса.
Отдельный аспект регулирования - совместимость технологий в отдельных странах. Совместимые и открытые платформы усиливают инновации и конкуренции, обеспечивают рост благосостояния клиентов, но открытость ГЦП также ведет к снижению возможностей многих компаний по разработке новой продукции и доступу к ней потребителей. Однако доминирующим подходом все же должна стать гармонизация национальных подходов и стандартов на международном уровне, что ликвидирует барьеры в отношении CBDF, а также обеспечит устойчивость цифровых ГЦСС (ГЦСС - 4.0).
С точки зрения открытости важным представляется регулирование CBDF на многостороннем уровне. Между ГЦП и пользователями во всем мире в последние два десятилетия наблюдалась тенденции масштабного роста CBDF, однако их анализ усложнен ввиду отсутствия эмпирической или международно-сопоставимой информации по CBDF. Государство путем таможенного регулирования и статей платежного баланса традиционно учитывает трансграничные операции, однако в случае CBDF понятия территориального суверенитета и юрисдикции неочевидны, равно как и оценка прав на данные, их контроля и доступа к ним, которые сконцентрированы преимущественно ГЦП, а они также имеют принадлежности отдельным странам.
Компании используют CBDF для наращивания добавленной стоимости, однако ввиду разных подходов стран в мире наблюдается значительная ре-гуляторная неоднородность в плане регулирования CBDF. Более того, будучи настроенными протекционистски, страны блокируют CBDF, что «бал-канизирует» Интернет и ведет к росту торговых из-
х
X
о
го А с.
X
го т
о
2 О
м м
сч сч о сч
PÖ
о ш Ш X
<
m о х
X
держек. Протекционизм выражается в установлении ограничений на использование ИИ, барьеров на торговлю криптовалютами, для онлайн-плате-жей и трансграничной электронной коммерции [3, 5, с. 4].
Открытость для CBDF является ключевой де-терминантой, определяющей силу воздействия цифровых технологий на международную торговлю. Пока правила в отношении CBDF продвигаются лишь на региональном, а не на международном уровне. Хотя рано ожидать значительного прогресса в международной гармонизации CBDF, однако нельзя допускать роста фрагментирован-ности мировой цифровой экономики.
Широко распространенной стратегией в сфере регулирования CBDFстала локализация данных в пределах границ государства. «Цифровой протекционизм» повышает торговые издержки и издержки для экономики стран в целом, что уже подтверждено опытом стран, использующих стратегии локализации данных - Бразилии, Индии, Китая. Ключевым подходом стал так называемый «цифровой меркантилизм», когда локализации данных отводится положительная роль для развития высокотехнологичных производств (как это было в свое время с классическими инструментами торгового протекционизма).
Одной из проблем остается то, что пока отсутствует всеобъемлющее международное соглашение, в котором бы были признаны права собственности на данные, поскольку, если они уходят из национальной юрисдикции, понятие собственности становится бессмысленным (именно этим и мотивируются стратегии локализации данных). Однако, необходимость либерализации CBDF объясняется тем, что локализация ограничивает инновации в бизнесе и экономический рост, ведет к росту издержек бизнеса, вынужденного инвестировать во внутреннюю цифровую инфраструктуру.
Литература
1. Сапунцов А.Л. Транснациональные корпорации развивающихся стран: внешнеэкономическая экспансия в Африке: автореф. дисс. ... докт. экон. наук: 08.00.14 / Сапунцов Андрей Леонидович. М. Институт Африки РАН, 2016. 49 с.
2. Смирнов Е. Н. Изменение бизнес-моделей в условиях цифровой трансформации мировой экономики // Экономические стратегии. 2021. Т. 23. № 1 (175). С. 64-69.
3. Смирнов Е.Н., Карелина Е. А. Регулирование международной торговли в условиях цифровой экономики: новая парадигма регулирования // Торговая политика. 2021. № 4(24). С. 27-36.
4. Amazon Annual Report 2020. URL: https://s2.q4cdn.com/299287126/files/doc_finan-cials/2021/ar/Amazon-2020-Annual-Report.pdf (дата обращения: 17.08.2021).
5. Fefer R.F. (2019). Data Flows, Online Privacy, and Trade Policy. CRS Report Prepared to Members and Committees of Congress Report R45584. Congressional Research Service (CRS), March 11, 22 p.
6. MarketWatch (2018). Big data market 2018 global analysis, industry demand, trends, size, opportunities, forecast 2023. URL: https://www.mar-ketwatch.com/press-release/big-data-market-2018-global-analysis-industry-demand-trends-size-oppor-tunities-forecast-2023-2018-08-31 (дата обращения: 16.02.2021).
7. MarketWatch (2019). Big data market 2019 global analysis, opportunities and forecast to 2026. URL: https://www.marketwatch.com/press-re-lease/big-data-market-2019-global-analysis-opportu-nitiesand-forecast-to-2026-2019-01-17 (дата обращения: 16.02.2021).
8. UNCTAD (2019). Growing trade in electronic transmissions: Implications for the South, Research Paper No. 29, UNCTAD/SER.RP/2019/1. United Nations.
9. UNCTAD (2021). Technology and Innovation Report 2021: Catching technological waves. Innovation with equity. UNCTAD, N.Y. & Geneva, 170 p.
10.World Bank (2020). World Development Report 2020. Global Value Chains: Trading for Development. January, 47 p.
11.WTO (2020). World Trade Report 2020. Government policies to promote innovation in the digital age, WTO Publications, Geneva, 206 p.
12.WTO (2021). The Moratorium on Electronic Transmissions need for Clarity on its Scope and Impact. Work Programme on Electronic Commerce, WT/GC/W/833, November 8. WTO, General Council, 6 p.
Structural transformation of the strategies of transnational corporations
under the influence of digitalization Karelina E.A.
State University of Management
JEL classification: H87, F02, F15, F29, F40, F42, F49_
An important aspect of the impact of digitalization on the development of international business is that it helps to reduce entry barriers, transaction costs, as well as increase productivity and price transparency. For TNCs, this facilitates interaction with customers and suppliers, which leads to the formation of modified business models. Under the influence of digi-talization, there is a change in the business models and strategies of transnational corporations (TNCs). This article shows that the priority strategies in this regard are joint entrepreneurship, reshoring and investment in organizational capital. At the same time, there is a development of fundamentally new strategies - "panoramic diversity" and "long tail". In this context, we are not talking about the development of TNCs, but about the formation of subjects of a new type - transnational business ecosystems, which personify the directions of digital transformation of large TNCs. From a regulatory perspective, achieving market openness in the international exchange of digital products remains a key challenge. Keywords: transnational corporation, digitalization, transnational business
ecosystem, resoring, global digital platform (GPC), innovation system. References
1. Sapuntsov A.L. Transnational Corporations of Developing Countries: For-
eign Economic Expansion in Africa: Abstract of the thesis. diss. ... doc. economy Sciences: 08.00.14 / Sapuntsov Andrey Leonidovich. M. Institute for African Studies RAS, 2016. 49 p.
2. Smirnov E.N. Changing business models in the context of digital transfor-
mation of the world economy // Economic strategies. 2021. V. 23. No. 1 (175). pp. 64-69.
3. Smirnov E.N., Karelina E.A. Regulation of international trade in the digital
economy: a new paradigm of regulation // Trade policy. 2021. No. 4(24). pp. 27-36.
4. Amazon Annual Report 2020. URL: https://s2.q4cdn.com/299287126/files/doc_financials/2021/ar/Amazon-2020-Annual-Report.pdf (accessed 08/17/2021).
5 Fefer R.F. (2019). Data Flows, Online Privacy, and Trade Policy. CRS Re-
port Prepared to Members and Committees of Congress Report R45584. Congressional Research Service (CRS), March 11, 22 p.
6 MarketWatch (2018). Big data market 2018 global analysis, industry de-
mand, trends, size, opportunities, forecast 2023. URL: https://www.mar-ketwatch.com/press-release/big-data-market-2018-global-analysis-in-dustry-demand -trends-size-opportunities-forecast-2023-2018-08-31 (accessed 02/16/2021). 7. MarketWatch (2019). Big data market 2019 global analysis, opportunities and forecast for 2026. URL: https://www.marketwatch.com/press-re-lease/big-data-market-2019-global-analysis-opportunitiesand-forecast-to-2026-2019 -01-17 (date of access: 02/16/2021).
8 UNCTAD (2019). Growing trade in electronic transmissions: Implications for
the South, Research Paper No. 29 UNCTAD/SER.RP/2019/1. United Nations.
9 UNCTAD (2021). Technology and Innovation Report 2021: Catching tech-
nological waves. Innovation with equity. UNCTAD, N.Y. & Geneva, 170 p.
10. World Bank (2020). World Development Report 2020. Global Value Chains: Trading for Development. January, 47 p.
11. WTO (2020). World Trade Report 2020. Government policies to promote
innovation in the digital age, WTO Publications, Geneva, 206 p.
12. WTO (2021). The Moratorium on Electronic Transmissions need for Clar-
ity on its Scope and Impact. Work Program on Electronic Commerce, WT/GC/W/833, November 8. WTO, General Council, 6 p.
X X
o 00 A c.
X
00 m
o
2 O
ho ho
