CC BY
59
Оригинальная статья / Original article УДК 395.56
http://dx.doi.org/10.21285/2227-2917-2017-4-11 -20
СТРУКТУРНАЯ СИММЕТРИЯ И ПРОСТРАНСТВЕННАЯ АСИММЕТРИЯ ТОРГОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВОСТОЧНЫХ РЕГИОНОВ РОССИИ С КИТАЕМ (НА ПРИМЕРЕ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ)
© О.В. Архипкин9, А.Н. Лапшин"
Иркутский государственный университет,
Российская Федерация, 664081, г. Иркутск, ул. Улан-Баторская, 6.
Резюме. Цель. Основная цель исследования - изучение и анализ показателей структуры экономики Иркутской области и ее пространственных особенностей в торгово-экономической деятельности с китайскими провинциями. Методы. В исследовании использовались методы системного и статистического анализа, а также метод корреляции отраслевых показателей и торгово-экономической деятельности Иркутской области. Результаты и их обсуждение. Определены общие и отраслевые (в частности, лесопромышленного комплекса) организационно-экономические проблемы и тенденции развития торгово-экономической деятельности Иркутской области с северо-восточными провинциями Китая. Выявлено, что структура экономики и лесопромышленного комплекса региона в большей степени соответствуют структуре потребностей китайских контрагентов, чем контрагентов из других восточных регионов России, которые географически ближе к Китаю. Эти структурные соответствия позволяют сохранять Иркутской области лидирующие позиции в торговле лесопродукцией с Китаем в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах. Выводы. Современное производственно-технологическое состояние и торгово-экономические характеристики лесопромышленного комплекса позволяют сохранять высокую степень устойчивости и адаптивности в условиях изменяющейся конъюнктуры китайского рынка лесопродукции. Ключевые слова: торгово-экономическая деятельность, экспорт, импорт, лесопромышленный комплекс, лесопродукция.
Формат цитирования: Архипкин О.В., Лапшин А.Н. Структурная симметрия и пространственная асимметрия торгово-экономической деятельности восточных регионов России с Китаем (на примере Иркутской области) // Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость. 2017. Т. 7, № 4. С. 11-20. DOI: 10.21285/2227-2917-2017-4-11-20
STRUCTURAL SYMMETRY AND SPACE ASYMMETRY OF TRADE-ECONOMICAL ACTIVITY OF EASTERN REGIONS OF RUSSIA WITH CHINA (AT THE EXAMPLE
OF IRKUTSK REGION)
© O.V. Arkhipkin, A.N. Lapshin
Irkutsk State University,
6 Ulan-Batorskaya St., Irkutsk 664081, Russian Federation
Abstract. Purpose. The main aim of the research - to investigate and analyse the indexes of economical structure in Irkutsk region and its space peculiarities in the trade-economical activity with Chinese provinces. Methods. In this research we used methods of system and statistic analyses and also method of correlation of field indexes and trade and economical activity in Irkutsk region. Results and their discussions. We defined general and field (particularly timber processing complex) organizational and economical problems and tendencies of development of trade-economical activity of Irkutsk region with North-Eastern provinces in China. It is pointed out that the structure of economics and of a timber processing complex generally corresponds to the structure of demands of Chinese partners than the partners from other Eastern regions of Russia that are geographically closer to China. These structural correspon-
эАрхипкин Олег Валерьевич, доктор экономических наук, профессор Международного института
экономики и лингвистики, e-mail: arhipkin@id.isu
Oleg V. Arkhipkin, Doctor of Economic Sciences, Professor, International Institute of Economics and Lin-
guistics, e-mail: arhipkin@id.isu
ьЛапшин Александр Николаевич, кандидат философских наук, доцент кафедры экономики и торго-
вой политики Международного института экономики и лингвистики, e-mail: casha_lux@mail.ru
Alexander N. Lapshin, Candidate of Philosophical Sciences, Associate Professor of Economics and Trade Policy Department of International Institute of Economics and Linguistics, e-mail: casha_lux@mail.ru
dences allow Irkutsk region to keep the leading positions in forest trade with China in Siberian and Far East federal districts. Conclusions. Modern engineering and manufacturing condition and trade-economical characteristics of a timber processing complex allow to keep a high level of resistance and adaptivity under the conditions of a changing environment of a Chinese market of forest products. Keywords: trade-economical activity, export, import, timber processing complex, forest products
For citation: Arkhipkin O.V., Lapshin A.N. Structural symmetry and space asymmetry of trade-economical activity of eastern regions of Russia with China (at the example of Irkutsk region). Izvestiya vuzov. Investitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost' [Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate], 2017, vol. 7, no. 4, pp. 11-20. (In Russian) DOI: 10.21285/2227-2917-2017-4-11-20
Введение
Существующие оценки состояния торгово-экономического сотрудничества России и КНР, определяемые как «стратегическое партнерство», в настоящее время очевидно приобрели статус позитивной идеоло-гемы, гарантирующей получение «ренты» от двустороннего взаимодействия на всех уровнях реализации внешнеторговых отношений.
Имеется в виду, что показатели торгово-экономической деятельности с Китаем должны иметь положительную динамику как на общегосударственном уровне, так и на региональном. Очевидно, что последний предполагает интенсификацию торгово-экономических отношений субъектов Сибирского и Дальневосточного федеральных округов (как трансграничных и приграничных) с северовосточными провинциями Китая по тому же пространственному основанию, тем более что в означенный период стратегического партнерства в экономику восточных регионов и особенно приграничных с Китаем территорий федеральный центр вложил беспрецедентные за последние 20 лет объемы инвестиционных и финансовых ресурсов. Это дает основания предполагать, что в результате такого рода селективной поддержки дальневосточные субъекты России (Приморский край, Хабаровский край, Амурская область), которые выигрывают в конкурентной борьбе с регионами Западной и Восточной Сибири, должны стать торгово-
экономическими аттракторами российско-китайских отношений симмет-
рично структуре своей экономики и географическому положению.
Одним из традиционных инерционных и проблемных направлений двустороннего сотрудничества является торговля лесопродукцией. В известной степени сложность взаимодействия лесопромышленного комплекса России и экономики Китая может служить индикатором структурных преобразований как в российской экономике, так и в торгово-экономическом партнерстве двух стран. Именно региональная проекция этого вопроса подлежит обсуждению.
Материал и методы исследования
Вышеозначенный тезис о превосходном состоянии российско-китайских отношений в его региональной интерпретации означает режим наиболее благоприятной торговли с Китаем для восточных регионов [1, 2].
Но такого рода методологическая «дедукция» вступает в противоречие с эмпирией статистических данных, которые свидетельствуют о том, что этот «покрывающий закон» неодинаково работает даже на уровне экономических субъектов одного порядка: в данном случае имеется в виду торгово-экономическая деятельность не только России и КНР, но и федеральных округов Сибири и Дальнего Востока, равно как и субъектов этого макрорегиона.
Поэтому представляется целесообразным обратиться к «индукции» содержания как методу разрешения этого противоречия и сравнить показатели внешнеторговой деятельности
восточных регионов России (как федеральных округов, так и их субъектов) с целью определения общеэкономических и отраслевых факторов, определяющих эффективность их внешнеторгового сотрудничества с КНР.
За базисные можно принять показатели динамики внешнеторгового оборота с Китаем за последние 5 лет на уровне Российской Федерации, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов.
За период 2012-2016 гг. общий внешнеторговый оборот России сократился на 45 %, китайская составляющая - на 25 процентов. При относительном равенстве внешнеторговых оборотов с КНР Сибирского федерального округа (СФО) -6116,6 млн долл. - и Дальневосточного федерального округа (ДФО) -6130,8 млн долл. - в СФО объем торговли с Китаем сократился на 22,0 %, что ниже, чем в целом по России, а в ДФО - на 32,6 %, что значительно выше, чем по России и СФО [3-5].
В Иркутской области снижение внешнеторгового оборота с Китаем составило 1,5 % - это один из самых низких показателей в России [6]. Сопоставление этих показателей однозначно приводит к выводу о том, что пространственная сопредельность дальневосточных регионов не является значимым фактором, влияющим на количественные характеристики взаимодействия с приграничными провинциями Китая, поэтому целесообразно обратиться к показателям более общего порядка.
Минимальное сокращение внешней торговли Иркутской области с Китаем объясняется экспорто-ориентированной структурой экономики региона в целом (за период 2012-2016 гг. экспорт в КНР увеличился на 10,0 %) и лесопромышленного комплекса в частности.
По производству продукции лесопромышленного комплекса (ЛПК) Иркутская область в течение послед-
них пяти лет находится на третьем месте в Российской Федерации, уступая Архангельской области и Ханты-Мансийскому автономному округу.
В торгово-экономической деятельности Российской Федерации Иркутская область обеспечивает почти четверть (24,6 %) экспорта лесопро-дукции. ЛПК области имеет экспортную ориентацию, и внутреннее потребление его продукции значительно меньше экспорта, тем не менее производственно-экономическая деятельность комплекса является системообразующей для региона [3].
Вышеназванные показатели определяют высокий лесоресурсный и лесопромышленный статус региона в экономике России. Вместе с тем область является типичным сибирским регионом, имеющим системные проблемы как в экономике в целом, так и в лесопромышленном комплексе в частности, которые, в свою очередь, проецируются на сферу внешнеторговой деятельности. Количественно это проявляется в недостаточном объеме производства продукции с высокой долей добавленной стоимости.
Объем, структура и география экспорта лесопродукции из Иркутской области представляют собой проблему, вектор которой может меняться в ближайшей и среднесрочной перспективе.
Иркутская область осуществляет экспорт лесопродукции в 52 страны мира, который составляет примерно 3 млрд долл. (2 753,7 млн долл.), или около 40 % от общего объема экспорта из Иркутской области.
Основные объемы данной продукции направляются в страны дальнего зарубежья - 2,5 млрд долл., в страны СНГ экспортируется лесопро-дукция на 300 млн долл., причем темпы роста экспорта в ближнее зарубежье выше, чем в дальнее [6].
Основными импортерами ЛПК Иркутской области являются:
- ближнее зарубежье: Азербайджан, Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Украина, Таджикистан;
- дальнее зарубежье: Китай, Япония, Республика Корея, Монголия, Индия, Нидерланды и в статистически менее значимых объемах - Австрия, Германия, Польша, Турция, Швейцария.
Структура экспорта Иркутской области свидетельствует о том, что позиции «древесина и изделия из нее» и «целлюлоза» в совокупности превосходят по объему показатели экспорта нефти и нефтепродуктов, алюминия и изделий из него, не говоря уже о прочих [7].
Наблюдается тенденция постоянного увеличения объемов экспорта по и натуральным, и стоимостным показателям, причем рост последних сохраняется даже вопреки динамике экспортных цен на древесину за счет увеличения материально-
вещественных объемов поставок.
При разных масштабах экспортных поставок в дальнее и ближнее зарубежье следует сделать вывод о том, что удельный вес экспорта древесины (с учетом массы из древесины, бумаги и картона) в дальнее зарубежье имеет динамику в сторону сокращения, так, средний показатель за 2011-2014 гг. составлял 43 %, а за 2014-2016 гг. - только 32,3 % от общего объема экспорта. Средние показатели удельного веса древесины в структуре экспорта в страны СНГ за эти же периоды выросли с 70 до 82 процентов [7].
Если дифференцировать эти две группы стран не по историко-географическому принципу, а по уровню индустриального развития, то продукция ЛПК Иркутской области становится все в меньшей степени востребована в развитых странах, которые пока в количественном измерении более значимы, чем страны СНГ, и в перспективе это создает опасность сокращения экспортных
рынков в странах дальнего зарубежья.
Существенным вопросом в экспорте древесины уже длительное время является соотношение поставок необработанных и обработанных лесоматериалов. Для его рассмотрения обратимся к анализу поставок древесины крупнейшим импортерам области - Китаю и Японии.
За анализируемый период 2012-2016 гг. экспорт в Китай по позиции «лесоматериалы необработанные» увеличился с 482,5 млн долл. до 539,0 млн долл., или на 11,7 %, а экспорт обработанных лесоматериалов вырос более чем в два раза: с
304.2 млн долл. до 611,5 млн долл., или на 101,1 процента.
Экспорт круглого леса в Японию сократился на 55,2 % - с 13,3 млн долл. до 7,3 млн долл., экспорт обработанных лесоматериалов увеличился на 9,1 процент - до
200.3 млн долл., что значительно ниже китайского показателя [7].
Это подтверждает тезис о сокращении экспортных поставок в индустриально развитые страны, к числу которых, несомненно, относится Япония.
Основной экспортной проблемой ЛПК Иркутской области является соотношение поставок за рубеж необработанной древесины и продукции глубокой переработки.
Для того чтобы соотнести уровень эффективности и объемов экспорта необработанной древесины, можно обратиться к методике определения относительного удельного веса экспорта необработанной древесины из каждой тысячи кубометров заготовленного леса [8].
Использование этой методики применительно к стране, федеральным округам и отдельным регионам позволило получить следующие результаты.
В среднем по Российской Федерации из тысячи кубометров заготовленного леса на экспорт уходит
78 тонн необработанной древесины. В связи с этим представляет интерес география объема поставок. Самый низкий (т.е. самый эффективный) показатель имеет Приволжский федеральный округ, где из 1000 кубометров заготовленной древесины на экспорт уходит только 4,4 тонны необработанных лесоматериалов, в Сибирском федеральном округе данный показатель - 87 тонн, в Дальневосточном - 329 тонн. В Иркутской области из 1000 кубометров заготовленного леса на экспорт уходит 125 тонн необработанных лесоматериалов. При этом субъект Российской Федерации, находящийся западнее, - Томская область - из каждой 1000 кубов заготовленного леса экспортирует только 10 тонн необработанной древесины, а самый восточный субъект России -Хабаровский край - 507 тонн круглого леса [3].
Тем не менее если рассматривать динамику относительных объемов экспорта необработанной древесины в Иркутской области, то можно заключить, что она имеет положительную тенденцию, и за последние 5 лет этот показатель снизился почти на 40 %. Это свидетельствует о том, что большая часть заготавливаемой древесины поступает в более глубокую переработку, и это косвенно демонстрирует сдвиги в технологической структуре Иркутского лесопромышленного комплекса.
Темпы реструктуризации экспорта лесоматериалов во многом зависят от развития механической переработки древесины и производства пиломатериалов. В Иркутской области производство пиломатериалов за последние 5 лет увеличилось более чем на 84 %, что выше, чем среднероссийский показатель, хотя в Томской области рост составил 125 % [4, 5].
Для повышения корректности результатов сравнения объемов экспорта пиломатериалов по регионам России можно оценить относитель-
ные объемы экспорта пиломатериалов из расчета на 1000 кубометров произведенных пиломатериалов, т.е. относительный объем экспорта пиломатериалов, т/1000 кубометров.
В среднем по Российской Федерации этот показатель в 2016 г. составил около 600 тонн на 1000 кубометров леса; по Сибирскому федеральному округу - около 900 тонн на 1000 м3; по Иркутской области - почти 1200 тонн на 1000 м3, при этом рост экспортных поставок составил 115 % при среднероссийских 126 % [3-5].
Эти данные следует интерпретировать как положительный результат: хотя доля экспортируемых пиломатериалов увеличилась в меньшей степени, чем в среднем по стране, но она выше, чем в других восточных регионах России.
Из проведенного анализа полученных данных можно сделать вывод, что стимулирование лесопромышленного комплекса Иркутской области, ориентированное на увеличение объемов экспорта продукции более высокого передела, дает определенные результаты. Но каким образом это сказывается на состоянии экономики региона?
Восточные территории России являются системообразующими экспорта лесопродукции в Китай, Японию и страны Азиатско-Тихоокеанский региона (АТР). Налоговые поступления в бюджеты регионов от лесопользования составляли в Забайкалье 42 руб. с одного кубометра древесины, Республике Бурятии -67 руб., Иркутской области - 54 руб.
Поступления НДФЛ лесопромышленного комплекса из расчета на 1 кубометр древесины составляют в Забайкальском крае 24 руб., Республике Бурятии - 36 руб., Иркутской области - 30 руб. на 1 кубометр древесины [9].
В качестве антитезы можно привести пример Омской области, которая не экспортирует круглый лес, и
каждый кубометр заготовленной в данном регионе древесины приносит его бюджету 165 рублей налоговых поступлений и 94 рубля НДФЛ, что почти в три раза выше, чем в Иркутской области, у основного экспортера древесины по Сибири и Дальнему Востоку.
Результаты исследования и их обсуждение
Современное состояние, перспективы и возможные будущие проблемы экспорта лесопродукции связаны с его восточным направлением. Основными потребителями иркутского леса являются Китай и Япония, причем первый доминирует в этом отношении [10].
В КНР поставляется лесопродукции на сумму до 2 млрд долл., экспорт в Японию в 10 раз меньше. Причем поставки в Китай постоянно растут, в Японию - медленно сокращаются. Также экспорт в эти страны имеет принципиально разную структуру. Если Китай ориентирован на поставки круглого леса, то Япония импортирует в основном древесину обработанную, а доля импорта круглого леса постепенно сокращается. Этот факт подтверждает общую тенденцию к сокращению экспортных поставок в индустриально развитые страны, к числу которых, несомненно, относится Япония1.
Но если ранее соотношение поставок в Японию древесины, обработанной и необработанной, объяснялось более высокой стоимостью рабочей силы в этой стране, то сейчас следует обращать внимание на то, что значительный объем лесоматериалов Япония импортирует из Китая, не интересуясь их российским происхождением. И в этом контексте несколько иначе следует интерпретировать динамику поставок древесины обработанной и необработанной в
Китай.
Во-первых, сокращение поставок круглого леса в КНР после введения практически заградительных экспортных пошлин российской стороной привело к тому, что в северовосточных провинциях Китая (Хэй-лунцзян, Ляонин, Цзилинь) лесоперерабатывающие предприятия, ориентированные на поставку российского леса, начали испытывать недостаток сырья и оказались на грани банкротства. Поэтому китайская сторона отменила импортные пошлины на круглый лес и установила высокие пошлины на древесину необработанную, чем подтолкнула китайский бизнес к работе с «теневым» рынком России.
Во-вторых, падение курса рубля позволило китайскому бизнесу в качестве компенсации высоких импортных пошлин покупать в больших объемах пиломатериалы и даже изделия из древесины как для собственного пользования, так и для реэкспорта, в том числе и в Японию.
В-третьих, китайские импортеры древесины обработанной и изделий из нее, используя сложившуюся ситуацию, оказывают давление на российских экспортеров, пытаясь добиться снижения контрактных цен до приемлемого минимума.
Таким образом, в настоящее время в некоторой степени взаимоотношения лесопромышленного комплекса Иркутской области и китайской стороны осуществляются путем, противоречащим декларируемому тренду стратегического партнерства Китайской Народной Республики и Российской Федерации.
Китай не одобряет высокие экспортные пошлины на круглый лес, что создает потенциальную опасность переориентации лесоперерабатывающего комплекса его северо-
1
Суходолов Я.А. Российско-китайское внешнеторговое сотрудничество как фактор развития экономики России: дисс ... канд. эконом. наук: 08.00.14. Ростов-на-Дону, 2016. 216 с. / Sukhodolov Ya.A. Russian^hinese foreign trade cooperation as a factor of economical development in Russia: dissertation of a candidate of Economics: 08.00.14. Rostov-on-Don, 2016. 216 p.
восточных провинций на другие источники сырья. Причем КНР имеет такую возможность даже в краткосрочной перспективе, если увеличит поставки леса из стран АТР. Уже в настоящее время Китай импортирует круглый лес из Новой Зеландии, Папуа-Новой Гвинеи, с Соломоновых Островов и даже из африканских стран - Габона, например.
Помимо этого, КНР в течение длительного времени проводит масштабные мероприятия по лесовос-становлению и созданию ленточных плантационных лесов быстрорастущих пород деревьев, особенно в своих северо-восточных провинциях, что в среднесрочной перспективе дает им возможность перейти на собственную лесоресурсную базу [11, 12].
Исходя из вышеизложенного, можно сделать следующие выводы и прогнозы относительно положения, роли и значения Иркутской области в торгово-экономических отношениях с Китаем и лесопромышленного комплекса региона на среднесрочную перспективу:
1. Пространственно-географические факторы не являются определяющими в повышении эффективности внешнеторговых отношений с Северо-Востоком Китая, поскольку даже значительные инвестиции и преференции для соседствующих с КНР дальневосточных регионов являются недостаточными для качественного изменения показателей их приграничного сотрудничества [13]. Поэтому трансграничные регионы, к которым относится Иркутская область, за счет структурно-экономических преимуществ имеют более высокие показатели, создавая пространственную асимметрию внешнеторговых связей с Китаем [14].
2. Относительно устойчивые и стабильные показатели внешней торговли Иркутской области с северовосточными провинциями КНР и ее эффективность определяются факторами симметрии структуры экономики
и темпами ее трансформации для Иркутской области и китайских территорий, особенно в сфере торговли лесопродукцией [15].
3. ЛПК Иркутской области даже при современном уровне производственно-технологической оснащенности будет формировать основной объем экспорта во внешнеторговом обороте региона.
4. При поступательном совершенствовании технической базы и внедряемых инноваций в среднесрочной перспективе основным конкурентным направлением отрасли останется производство и экспорт древесины низкой степени передела.
5. Даже при существующих технологиях и товарной номенклатуре, особенно с учетом их инновационного развития, предприятия отрасли имеют потенциал к расширению рынков сбыта в странах СНГ и Монголии. На ближайшую перспективу развитие в данном направлении позволит отрасли, хотя и не в полном объеме, демпфировать настоящие и потенциальные проблемы во внешнеторговых отношениях с Китаем и другими странами дальнего зарубежья.
6. Китайские северо-восточные провинции - Цзилинь, Хэйлунцзян и особенно Ляонин (поскольку это приморская провинция), которые являются основными потребителями круглого леса, будут продолжать оказывать давление (причем при поддержке центрального правительства КНР) на сырьевой компонент импорта лесопромышленного комплекса России и Иркутской области.
Учитывая, что эти провинции не только основные переработчики продукции Иркутского ЛПК, но и не в меньшей степени посредники по реализации этой продукции в других регионах Китая и за его пределами, необходимо приложить все возможные усилия для установления прямых внешнеторговых связей с другими регионами Китая, к наиболее перспективным из которых следует отнести
провинции Центрального и Западного экономических районов.
Заключение
В настоящее время устойчивость торгово-экономических связей поддерживается равноуровневой трансформацией экономических структур Иркутской области и северовосточных провинций КНР. Синхронизация и симметричность этих преобразований в определенной степени является гарантией баланса интересов в двустороннем сотрудничестве. Вместе с тем существует потенциальная опасность конфликта интересов и их разнонаправленности.
Учитывая все вышеизложенное, можно спрогнозировать два сценария развития сотрудничества Иркутской области и КНР в торгово-экономической деятельности на среднесрочную перспективу и сделать следующие выводы.
«Инерционный сценарий». Если китайско-российский конфликт интересов из-за соотношения экспортных поставок круглого леса и обработанной древесины не перейдет в деструктивную плоскость и вопрос о величине таможенных пошлин будет разрешен посредством разумного компромисса с учетом взаимных интересов, то объем товарооборота ле-сопродукции в среднесрочной перспективе будет продолжать свой рост.
Лесные ресурсы Иркутской области могут обеспечить потребности китайской стороны в круглом лесе в необходимых объемах. Одновременно совершенствование и модернизация производственно-технологического оснащения иркутского лесопромышленного комплекса позволят производить экспортные
материалы в достаточном количестве и с необходимыми Китаю качественными характеристиками. При оптимальном балансе поставок круглого леса и обработанных лесоматериалов будут возрастать как материальные, так и стоимостные объемы внешнеторгового оборота лесопро-дукции, что соответствует интересам обеих сторон.
«<Реструктивный сценарий». Возможна ситуация, при которой китайский бизнес, не удовлетворенный коммерческими условиями поставок леса из России, переключится на поставки из стран АТР и африканского континента. Или же, если Китай в соответствии с поставленной целью к 2025 году выйдет на режим самообеспечения лесными ресурсами и откажется от импорта круглого леса, то ЛПК Иркутской области будет вынужден, во-первых, диверсифицировать географию своего экспорта, ориентируясь на страны СНГ и Монголию, во-вторых, искать потребителей на отечественном рынке, что возможно при создании новых производственных мощностей деревоперераба-тывающей и целлюлозно-бумажной продукции на территории Иркутской области, Сибири и особенно Дальнего Востока.
Для минимизации недостатков и максимизации преимуществ возможных сценариев необходимо принятие мер по адаптации лесопромышленного комплекса Иркутской области к динамике внешнеторговой сферы и разработке альтернативных стратегий производственно-
экономической деятельности региона как во внутреннем, так и во внешнем экономических пространствах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. World Summit on Sustainable Development (Johannesburg) [Электронный ресурс]. URL: http://www.johannesburgsummit.org (15.09.2017).
2. World Economic Forum Annual Meeting 2012. The Great Transformation: Shaping New Models [Электронный ресурс]. URL:
http://www3.weforum.org/docs/AM12/WEF_AM 12_Report.pdf (15.09.2017).
3. Официальный сайт Федеральной таможенной службы Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: customs.ru (26.09.2017).
4. Официальный сайт Сибирского
таможенного управления Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://stu.customs.ru/ (29.09.2017).
5. Официальный сайт Дальневосточного таможенного управления Российской Федерации [Электронный ресурс]. URL: http://dvtu.customs.ru/ (29.09.2017).
6. Официальный сайт Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Иркутской области [Электронный ресурс]. URL: http://i rkutskstat .gks. ru/wps/wcm/co n nect/rosstat _ts/i rkutskstat/a i/statisti cs/fo reign trade/ (27.09.2017).
7. Восточно-Сибирское таможенное управление - Иркутск и Иркутская область [Электронный ресурс]. URL: http://gmstar.ru/Irkutsk l-824798-vostochno-sibirskoe-tamozhennoe-upravlenie.html (29.09.2017).
8. Ван Цюнь, Лапшин А.Н. Организационно-экономические аспекты внешней торговли приграничных районов КНР // Современные проблемы экономической науки / ФБГОУ ВО «ИГУ»; [ред. кол.: В.Я. Андрухова, О.В. Архипкин]. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2016. Вып. 1. 225 с.
9. Яковлева К.А. Использование лесных ресурсов в приграничных районах: анализ социально-экономической эффективности // Вестник Забайкальского государственного университета. 2015. № 6 (121).
С.156-164.
10. Архипкин О.В., Лапшин А.Н. Содержание и алгоритмы внешнеторговых операций / М-во образования и науки Российской Федерации, ГОУ ВПО «Иркутский государственный университет». Иркутск: ИГУ, 2010. 319 с.
11. Пешков В.В., Матвеева М.В., Борисова СП., Рютин В.С. Концессионные соглашения в реализации инвестиционно-строительных программ региона // Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость. 2016. № 4 (19). С. 48-56.
12. Горбачевская Е.Ю. Проблемы развития девелопмента в Иркутской области // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2012. № 12 (71). С. 225-228.
13.Элосы хуанпишу. Элосы фачжань баогао 2014. Желтая книга по России. Ежегодный отчет по развитию в России, 2014 / ред. Ли Юнцюань. Пекин: Шэхуй кэсюэ вэнь-сянь чубаныиэ, 2014. 289 с.
14.Urraca-Ruiz A. The technological dimension of structural change under market integration // Structural Change and Economic Dynamics. 2013. Vol. 27. P. 1-18.
15.Chen B. Modeling and testing smooth structural changes with endogenous regressors // Journal of Econometrics. 2015. Vol. 185. № 1. P. 196-215.
REFERENCES
1. World Summit on Sustainable Development (Johannesburg). Available at: http://www.johannesburgsummit.org (accessed 15.09.2017).
2. World Economic Forum Annual Meeting 2012. The Great Transformation: Shaping New Models. Available at: http://www3.weforum.org/docs/AM12/WEF_AM 12_Report.pdf (accessed 15.09.2017).
3. Ofitsial'nyi sait Federal'noi tamoz-hennoi sluzhby Rossiiskoi Federatsii [Official site of Federal customs service in Russian Federation]. Available at: customs.ru (accessed 26.09.2017).
4. Ofitsial'nyi sait Sibirskogo tamozhen-nogo upravleniya Rossiiskoi Federatsii [Official site of Siberian customs management in Russian Federation]. Available at: http://stu.customs.ru/ (accessed 29.09.2017).
5. Ofitsial'nyi sait Dal'nevostochnogo tamozhennogo upravleniya Rossiiskoi Federatsii [Official site of Far-East customs management in Russian Federation]. Available at: http://dvtu.customs.ru/ (accessed 29.09.2017).
6. Ofitsial'nyi sait Territorial'nogo organa Federal'noi sluzhby gosudarstvennoi sta-tistiki po Irkutskoi oblasti [Official site of Local office of Federal service of state statistics in
Irkutsk region]. Available at: http://i rkutskstat .gks. ru/wps/wcm/co n nect/rosstat _ts/irkutskstat/ai/statistics/foreigntrade/ (accessed 27.09.2017).
7. Vostochno-Sibirskoe tamozhennoe upravlenie - Irkutsk i Irkutskaya oblast' [East-Siberian customs management - Irkutsk and Irkutsk region]. Available at: http://gmstar.ru/Irkutsk l-824798-vostochno-sibirskoe-tamozhennoe-upravlenie.html (accessed 29.09.2017).
8. Van Tsyun', Lapshin A.N. Organizational and economical aspects of external trade of border areas in PRC. Sovremennye problemy ekonomicheskoi nauki [Modern problems of economic studies]. Irkutsk: Irkutsk State University Publ., 2016. Issue 1. 225 p. (In Russian)
9. Yakovleva K.A. Use of forest resources in the border region: analysis of social and economic benefits. Vestnik Zabaikal'skogo gosudarstvennogo universiteta [News of Zabai-kal State University], 2015, no. 6 (121), pp. 156164. (In Russian)
10. Arkhipkin O.V., Lapshin A.N. So-derzhanie i algoritmy vneshnetorgovykh operat-sii [Content and algorithms of external trade operations]. Irkutsk: Irkutsk State University Publ., 2010. 319 p.
11. Peshkov V.V., Matveeva M.V., Bo-risova SP., Ryutin V.S. Concessive agreements in realization of investment and building programs of a region. Izvestiya vuzov. Investitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost' [Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate], 2016, no. 4 (19), pp. 48-56. (In Russian) DOI: 10.21285/2227-2917-2016-4-48-56
12.Gorbachevskaya E.Yu. Problems of real estate development in Irkutsk region. Vest-nik Irkutskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta [Proceedings of
Критерии авторства
Архипкин О.В., Лапшин А.Н. имеют равные авторские права. Лапшин А.Н. несет ответственность за плагиат.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила 23.10.2017 г.
Irkutsk State Technical University], 2012, no. 12 (71), pp. 225-228. (In Russian)
13. Li Yuntsyuan'. Elosy khuanpishu. Elosy fachzhan' baogao 2014. Pekin: Shekhui kesyue ven'syan' chubanyie Publ., 2014. 289 p.
14.Urraca-Ruiz A. The technological dimension of structural change under market integration. Structural Change and Economic Dynamics, 2013, vol. 27, pp. 1-18.
15.Chen B. Modeling and testing smooth structural changes with endogenous regressors. Journal of Econometrics, 2015, vol. 185, no. 1, pp. 196-215.
Contribution
Arkhipkin O.V, Lapshin A.N. have equal authors' rights. Lapshin A.N. bears the responsibility for plagiarism.
Conflict of interests
The authors declare no conflict of interests regarding the publication of this article.
The article was received 23 October 2017
