CC BY
119
B.C. Мартынов*
СТРУКТУРНАЯ И ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА ЗАГОЛОВКОВ ПИСЬМЕННЫХ ТЕКСТОВ
В статье рассматриваются заглавия текстов разных форм, жанров и направлений и описывается градуальный переход от обозначения темы и краткого изложения «поверхностного» содержания произведения к передаче его «глубинного» идейно-символического смысла, проявляющийся в постепенной смене характера средств плана выражения.
Заголовок текста представляет собой его в определенной мере обособленную составляющую, отделенную от основного текста как формально (характером шрифта, пропуском одной или нескольких строк), так и содержательно (к нему предъявляются особые смысловые, жанровые, стилистические требования, коррелирующие с теми, которые предъявляются к основному тексту, но не во всем с ними совпадающие). Создание заголовка к тексту предполагает знание традиции, владение соответствующими навыками, а в случае с художественными, публицистическими, рекламными текстами — творческий подход.
В зависимости от формы, стиля, жанра текста заголовок обладает разными структурно-семантическими характеристиками и выполняет разные функции. Можно выделить как универсальные, так и специфические функции заголовков. Рассмотрим их по отдельности.
К числу универсальных относятся три тесно взаимосвязанных функции заголовков — референционная, идентифицирующая и дифференцирующая. Заголовок служит своего рода «визитной карточкой» индивидуального текста; в функциональном плане он подобен они-му (имени собственному). Заголовок дает возможность идентифицировать текст, отличить его от всех остальных, сослаться на него и выявить его в ряду других. Под заголовком текст фигурирует в разного рода перечнях и упоминается в речи. Заголовок есть имя текста, его знак. Без него приходится идентифицировать и ссылаться на текст описательным способом, что представляет собой громоздкую, ненадежную и неудобную процедуру, например: «Это тот роман, где поручик похитил черкесскую княжну». Если автор не дал своему тексту имени, об этом заботится издатель. Так, неоконченный роман М.Лер-монтова получил редакторское заглавие <Вадим>, а неозаглавленное стихотворение А.Вознесенского в оглавлении его поэтического сбор-
* © Мартынов B.C., 2008
Мартынов Владимир Сергеевич — кафедра английской филологии Самарского государственного университета
ника названо по первой строчке: «Тот берег песчаный и плоский ...». Без имени не бывает текста, как не бывает безымянного человека.
Три вышеперечисленных функции присущи всем текстовым заголовкам. Далее начинаются расхождения, связанные с особенностями формы, жанра, направления и стиля текстов.
Заголовки научных текстов содержат одну или несколько характеристик этого вида литературы: объект, предмет, материал, постановку задачи, метод, научное направление, гипотезу, полученный результат, форму и жанр научного текста. Такая специфика научных заголовков обусловлена назначением соответствующих текстов: по возможности полно, точно, однозначно и лаконично отразить сущность проведенного исследования. Если последнее носит индуктивно-эмпирический характер, то научный текст, его описывающий, нередко имеет форму отчета о проделанной работе, а жанр отчета как раз и требует характеризации работы по вышеперечисленным пунктам.
Приведем ряд примеров.
1) Объект исследования и угол зрения на него: «Русская фразеология в свете теории отражения».
2) Объект, предмет и материал исследования: «Жанровая специфика уральского сказа (на материале бажовского сборника)».
3) Постановка проблемы: «Глубинные структуры — реальность или фикция?».
4) Объект и метод исследования: «Применение ассоциативного теста в диагностике невротических расстройств».
Особенности жанра научного текста в определенной мере обусловливают специфику заголовка. По нашим наблюдениям, в этой сфере существует тенденция, в русле которой объем текста и объем заголовка состоят в обратной пропорции. Например, большая монография Л.Блумфилда называется кратко: «Язык»; многотомный труд К.Мар-кса именуется столь же лаконично: «Капитал»; весьма объемная работа Л.Гумилева озаглавлена всего одним словом «Гунны». Мы привели крайние примеры; большинство крупных по объему научных трудов имеют несколько более длинные и более подробные названия, например: «Тотем и табу» З.Фрейда, «Мышление и речь» Л. Выготского, «Основы фонологии» Н.Трубецкого. Но, как видим, и в этих случаях длина заголовков невелика. Напротив, тезисы докладов размером в 12 страницы нередко имеют длинные заголовки, например: М.В.Бон-даренко. «Метонимический перенос наименования, обусловленный ассоциацией понятий признака и объекта, обладающего признаком, в современном английском языке». Тексты среднего объема — статьи, главы коллективных монографий и т.п. — обычно имеют заголовки средней длины. Вышеописанная обратная пропорция объясняется, на наш взгляд, тем обстоятельством, что крупные по объему научные труды обычно пишутся на глобальные, многогранные темы. В заголовке глобальную тему невозможно охарактеризовать; ее можно только
назвать, а для этого достаточно минимального числа слов. Характеризация же осуществляется в аннотации и предисловии к книге. Поэтому автор большого научного труда ограничивается тем, что указывает объект исследования («Характеры» Ж.Лабрюйера, «Эмоции человека» К. Изарда), название своей теории («Теория типов» К.Юнга, «Общая теория относительности» А. Эйнштейна), жанр («Лекции по психоанализу» З.Фрейда, «Пролегомены к теории языка» Л.Ельмслева) и т.д. Что же касается малых научных форм, их заголовки как раз и являются своего рода аннотациями: давать отдельную аннотацию не позволяет их малый объем. Узкие темы обычно не имеют кратких общепринятых наименований, поэтому в заголовках дается описательная характеристика подобного рода тем. Таким образом, глобальность объекта и всеохватность темы обусловливают краткость наименования, а частный характер объекта и узость темы — развернутость заголовка.
Задача научного заголовка — точно указать, о чем написан данный научный труд. Поэтому заголовок, как правило, предельно точен, лишен стилистических приемов и свободен от амбивалентности. Отступления от этого правила (например, «Здравия желаю, товарищ Фор-тинбрас!» В.Жельвисй) единичны, хотя в последнее время число таких заголовков растет по инициативе издателей, руководствующихся рекламно-коммерческими соображениями.
Заголовки газетных репортажей сходны с научными в том отношении, что они называют тему текста, а в ряде случаев также в небольшой степени раскрывают его содержание («рему»). В настоящее время широко распространился концентрический способ подачи ре-портажного материала: заголовок — выделенная ключевая фраза или абзац — основной текст. Задача репортажа — информировать о событии, а задача заголовка — информировать о теме репортажа и, пожалуй, ничего более. Это особенно отчетливо проявляется в западной прессе. Приведем пример: “Thatcher’s Son Detained by Police on Suspicion of Machinations Monday” (букв. «В понедельник сын Тэтчер задержан полицией по подозрению в махинациях»). Такие заголовки, как и научные, должны быть ясны, однозначны и семантически емки. В них редко содержится оценка события; предполагается, что ее будут формировать сами читатели. Однако следует отметить, что в российской прессе эта традиция пока не вполне устоялась; в ней шире распространены заголовки, построенные на стилистических приемах (например, на трансформации фразеологизма: «Давайте выносить сор из избы!») и содержащие оценку событий и явлений («Суд нашел крайнего») в ущерб информативности заголовка. Нередко российские ре-портажные заголовки носят шутливый и даже скабрезный характер несмотря на серьезность темы, например: «Они — в “Пежо”, а мы — наоборот». Как видим, повышение спроса на газету достигается разными способами: западные газеты делают ставку на «начинку» ре-
портажей (новости), а российские в большей степени ориентируются на привлекательность «упаковки» (формы изложения).
Одни лингвисты разделяют газетный и публицистический стили, а другие объединяют их в один. На наш взгляд, можно утверждать, что в западной прессе и публицистике эти стили разделены в большей степени, а в российской прослеживается тенденция к их слиянию. Российские газеты более «публицистичны», чем западные, что, вероятно, объясняется нашей культурно-исторической традицией, в рамках которой еще с XIX века искусство, художественная критика, публицистика и пресса служили рупором общественно-политических и духовно-нравственных идей. В отечественной прессе наблюдается стремление не только сообщать о событиях, но и обсуждать, и осмысливать их, давать им оценку и включать в общую политическую, экономическую или иную обстановку. А это и есть признаки публицистики.
Заголовки публицистических текстов служат для того, чтобы обозначить не только тему, но и идею произведения. Кратко выразить идею обыденным языком не всегда удается, поэтому, сочиняя заголовки, публицисты гораздо чаще репортеров прибегают к выразительным средствам и стилистическим приемам, что сближает публицистические заголовки с названиями литературно-художественных произведений. В ряде случаев заголовки заключают в себе аллюзии к прецедентным текстам или представляют собой прямые цитации. Например: «Наш опыт — сын ошибок трудных» (слегка измененная цитата из А.Пушкина); «Что день грядущий нам готовит?» (то же); «Разгулялись, рассвистались бесы» (из М.Волошина). Иногда в качестве аллюзии выступает имя литературного или исторического персонажа: «Дрожите, толстяки, Тибул не дремлет» (из Ю.Олеши); «Леди Макбет Украинской Рады» (из Н.Лескова); «Доколе ж, Катилина ...?» (из античной хроники). Встречаются и речевые трансформы пословиц и фразеологизмов: «Что посеешь, то и пожрешь»; «Любишь кататься — полезай в кузов»; «Камень в НАТОвский огород».
Некоторые публицистические заголовки тяготеют к рассудительному стилю дискуссии: «Будет ли у нас когда-нибудь честное правительство?»; «Что нужно для развития малого бизнеса?» и т. п. Такие заголовки обычно ставят проблему, которая затем обсуждается в основном тексте.
Другие публицистические заголовки обладают некоторыми поэтическими чертами (стихотворной ритмо-метрической организацией, рифмой, метатезой и др.). Например: «Когда же будет свет в конце тоннеля?» (5-стопный ямб); «Мы говорим: инфляции — нет! В приоритете — стабильность» (акцентный стих, стилизованный под поэзию Маяковского); «Силовые структуры и маргинальные субкультуры» (рифма).
В заголовках художественных текстов вышеуказанные особенности проявляются в еще большей степени. Следует отметить, что в европейской культуре XVII — XVIII веков беллетристика еще не окончательно выделилась в самостоятельный вид литературы. Она несла в себе черты нехудожественных форм и жанров: отчетов о путешествиях, богословских и философских сочинений, житий святых, научных трактатов и т.п. Так, роман Д.Дефо о Робинзоне Крузо, будучи вымыслом, был композиционно, структурно и стилистически настолько выдержан в духе мемуаров мореплавателей, что был принят современниками за повествование о реально произошедших событиях. Преемственность выразилась, в частности, в формулировке заглавия романа, носящей «биографический» характер: «Жизнь и необычайные удивительные приключения Робинзона Крузо», а также в развернутых названиях отдельных глав, служащих своего рода аннотациями к главам. Еще более показательно в этом отношении заглавие другого романа Дефо, которое в сокращенной форме звучит как «Молль Фландерс», а в полной — «Радости и горести знаменитой Молль Фландерс, которая родилась в Ньюгетской тюрьме и в течение шести десятков лет своей разнообразной жизни (не считая детского возраста) была двенадцать лет содержанкой, пять раз замужем (из них один раз за своим братом), двенадцать лет воровкой, восемь лет ссыльной в Виргинии, но под конец разбогатела, стала жить честно и умерла в раскаянии. Написано по ее собственным заметкам». И это — название романа! Назначение такого рода заголовков — передать не только тему, но и краткое содержание произведения.
В XIX веке такие заглавия постепенно вышли из употребления, оставшись лишь в стилизациях под старину, например: Ш. де Костер. «Повесть о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях, отважных и достославных, во Фландрии и иных странах». Беллетристика стала осознаваться как особый вид литературы, имеющий свою содержательную, структурную и функциональную специфику. Фактографическая канва повествования перестала быть главной составляющей его содержания. Семантика художественного произведения стала многоярусной, и ее верхний ярус приобрел идейный и эмоционально-духовный характер. Изложение событий составляло нижележащий смысловой ярус, который по отношению к верхнему исполнял роль внутренней формы. Так, в художественных произведениях описание природы не преследует цели представить фенологические наблюдения или популяризировать географические и ботанические знания (как это бывало в реалистических отчетах о путешествиях). Описания природы приводились в целях создания у читателей требуемого душевноэмоционального настроя (элегического, возвышенно-романтического, мажорного и др.). Это и было коннотативное содержание текста, ради которого текст создавался. Кроме того, описания природы несли символическую нагрузку. Так, в романтической поэзии образы бури,
стремнины, водопада символизировали гордый и могучий бунтарский дух («Лакин-и-гар» Дж.Байрона и др.). В лирической поэзии образы родной природы выступали как символы милого сердцу Отечества («Белая береза под моим окном ...» С.Есенина и др.). Образы пустынных краев символизировали душевное одиночество («На Севере диком ...» М.Лермонтова и др.). По словам Ю.Трифонова, пейзажи природы отражали «пейзажи души».
Идейно-символический и эмоционально-духовный характер художественных произведений нового типа обусловил изменение характера заглавий. Акцент переместился с темы на идею произведения. Символизация заглавий привела одновременно к сокращению их длины и повышению семантической емкости, то есть к лаконизму. Заглавия стали содержательно многоплановыми, концентрируя в себе основной глубинный смысл произведения. Таково, например, гоголевское название «Мертвые души», содержащее в себе два семантических пласта: буквальный (тематический), в рамках которого слово души является счетной единицей (столько-то душ крепостных крестьян), и идейно-символический («мертвые души» — духовно убогие помещики и чиновники, описанные в романе). Смысл стал отчасти нелинейным, поскольку приращение смысла осуществляется путем «надстройки верхних ярусов», а не путем «расстраивания вширь». Столь же двуплановы символические названия «Обрыв» (И.Гончаров), «Дверь в стене» (Г.Уэллс), «Кокон» (Р.Брэдбери) и мн. др.
В XX веке возникла тенденция к созданию «странных» заглавий с нарушениями правил семантической комбинаторики и норм лексической сочетаемости. Например: «Облако в штанах» (В.Маяковский); «Трамвай “Желание”» (Т.Уильямс); «Полые люди» (Т.Элиот); «Тлён, Укбар, Орбис терциус» (Х.Борхес) и т.п. На наш взгляд, эта тенденция находится в том же русле, что и развитие поэзии XX века, характеризующееся активным созданием новых художественных языков, или вторичных моделирующих систем [Лотман 1972; 1994]. Новый духовный смысл потребовал новых форм его эстетического выражения — культурных кодов [Барт 1994]. Обновление и концентрация коннотативного смысла эффективнее всего достигается с помощью «высокого косноязычья», которое «тебе даруется, поэт» (выражение Н.Гумилева). «Высокое косноязычье» стало применяться не только в поэзии, но и в заглавиях прозаических произведений, что привело к стилистическому обособлению заглавий от основного (прозаического) текста, к обретению ими поэтических черт. Так, многие заглавия новелл Р.Брэдбери представляют собой, по сути дела, моностихи. Например: «Будет ласковый дождь»; «Были они смуглые и золотоглазые»; «И по-прежнему лучами серебрит простор луна». (Следует отметить заслугу российских переводчиков, сумевших передать на русском языке поэтику оригинала.)
Для XX века характерна перекличка заголовков художественных произведений с прецедентными текстами: «Над пропастью во ржи» Дж.Сэлинджера (аллюзия к Р.Бернсу); «Бремя страстей человеческих»
С.Моэма (выражение из «Этики» Спинозы); «Зима тревоги нашей» и «Гроздья гнева» Дж.Стейнбека, а также «Авессалом, Авессалом!» У.Фолкнера (библейские выражения); «Пигмалион» Б.Шоу и «Улисс» Дж.Джойса (аллюзии к античным мифам) и мн. др. Встречаются и трансформы устойчивых речений: «Тележка с яблоками» Б.Шоу (от англ. to upset an apple-cart); «Серебряная ложка» Дж.Голсуорси (от англ. to be born with a silver spoon in one’s mouth) и т.п. В таких аллюзиях проявляется культурно-историческая преемственность поколений и эпох; прежние культурные сценарии служат моделями для описания новых.
Поэтичность заглавий прозаических художественных текстов проявляется не только в плане содержания, но и в плане выражения. В них наблюдаются характерные для стихов стилистические приемы: ритмо-метрическая организация («Волны гасят ветер» бр. Стругацких — 3-стопный хорей; «Адмиралтейская игла» В.Набокова — пеон IV); рифма («Страсти-мордасти» М.Горького; «Архипелаг Гулаг» А.Солжени-цына); аллитерация («Города и годы» К.Федина; «Мастер и Маргарита» М.Булгакова); ассонанс («Голубая чашка» А.Гайдара; «Молодая гвардия» А.Фадеева); морфосинтаксическая симметрия, подчеркивающая смысловую антитезу («Правда и кривда» И.Шамякина; «Живые и мертвые» К.Симонова) и др.
Итак, в заглавиях текстов разных форм, жанров и направлений наблюдается градуальный переход от обозначения темы и краткого изложения «поверхностного» содержания произведения к передаче его «глубинного» идейно-символического смысла, проявляющийся в постепенной смене характера средств плана выражения.
Библиографический список
1. Барт, Р. Избранные труды. Семиотика. Поэтика / Р. Барт. — М.: Искусство, 1994.
2. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста / Ю.М. Лотман. — Л.: Просвещение, 1972.
3. Лотман, Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / Ю.М. Лотман // Лотман и Тартуско-московская семиотическая школа. — М.: Гнозис, 1994.
V.S. Martynov
STRUCTURAL AND FUNCTIONAL FEATURES OF THE TITLES (BASED ON WRITTEN TEXTS FRAGMENTS)
The results of gradual shift from the superficial topics and brief summaries to the rendering of the “deep” meaning and ideas of different texts are described in the article. The research is based on the text titles and their linguistic properties.
Статья принята в окончательном варианте 14.01.08 г.
