CC BY
65
Е. В. Сапрыкина
СТРУКТУРА РЕЧЕВОГО ДЕЙСТВИЯ «ОБВИНЕНИЕ» В РАМКАХ ПАРЛАМЕНТСКОГО ДИСКУРСА
Данная статья выполнена в русле прагмалингвистики и посвящена рассмотрению структуры речевого действия «обвинение» в жанре политической коммуникации «публичная речь». Наиболее яркое отражение данный жанр получил в типе текста «парламентские дебаты». В работе рассматривается категория участников общения, даются классификации говорящего и адресата, определяются границы концепта «обвинение» и пропозициональная структура речевого действия «обвинение» на материале стенограмм Германского бундестага.
Политическая коммуникация включает в себя все существующее многообразие сфер общения, что объясняется достаточно размытыми границами тех областей деятельности, которые можно определить как политические. События, связанные с проблемами экологии, образования, экономики, социальными процессами в обществе, приобретая в тот или иной момент особую важность, становятся объектом обсуждения общественности и государственных структур и выходят на политическую арену.
Как и всякий другой, политический дискурс имеет полевое строение. Политика как специфическая сфера человеческой деятельности по своей природе является совокупностью речевых жанров, в центре обозначенного полевого строения находятся те жанры, которые способствуют основному назначению политического дискурса - борьбе за сохранение и укрепление власти. В периферийных жанрах основная функция и характеристика политического дискурса переплетаются с функциями и характеристиками других видов дискурса в пределах одного текста. Таким образом, наиболее «чистыми» жанрами политического дискурса можно назвать публичную речь политика, проблемную аналитическую статью (написанную политиком), политический документ (указ президента, текст закона, коммюнике)1.
Основной функцией политического дискурса является установление и распространение власти, данный тип дискурса относится к институциональным формам общения, в основе которых лежат определенные социальные правила и ритуализованность функционирования2. Политический дискурс определяется нами как связный текст (устный или письменный), обусловленный ситуацией политического общения.
Одним из наиболее репрезентативных случаев употребления языка в политике считается тип текста «парламентские дебаты», а особенно его разновидность «речи, выступления депутатов», хотя они представляют собой лишь фрагмент политического дискурса. Именно в этой сфере наиболее ярко представлен процесс политического волеизъявления, и сами граждане, хотя и косвенно, как конечный адресат, участвуют в коммуникации.
Уже в 1966 году немецкий исследователь парламентской коммуникации Петер фон Поленц указывал на пригодность стенографических отчетов немецкого бундестага как источника для документирования и исследования современного немецкого языка, особенно с позиции рассмотрения общественного употребления языка, которое он обозначал как «язык дискуссии».
Такие формы политического общения, как выступления, дискуссии, дебаты можно обозначить как личностные, личностно-маркированные; коммуникация происходит между конкретным представителем политической власти - лицом (президент, канцлер, министр, лидер партии, депутат) и аудиторией.
К числу важнейших понятий прагмалингвистики относятся категории участников общения, среди которых выделяют адресанта, адресата и косвенного адресата.
Анализ речей депутатов Германского бундестага позволил нам выделить следующие типы адресанта:
- собственно выступающий с трибуны политик, выражающий собственную точку зрения по обсуждаемой проблеме. Для данного типа адресанта характерно употребление личного местоимения «ich»: «Ich bin der festen Uberzeugung, (...)» -Я глубоко убежден...
- оратор, выступающий от лица партии или фракции, позиционирующий себя как «рупор», носитель мнения определенной группы людей. В высказываниях такого рода используется личное местоимение «:wir», с частой конкретизацией «кто -мы»: «Wir Liberale konnen das» - Мы, либералы, можем это сделать.
- докладчик, выступающий как представитель народа, общественности. Употребляя личное местоимение «wir», он зачастую использует определенные словосочетания, четко демонстрирующие его принадлежность к народу, весомость данного высказывания как представителя общественности, кем он собственно и является. К таким словосочетаниям относятся: «мы - немцы», «мы -народ Германии», «мы в Германии»:
«.die Chancen, die wir gemeinsam nutzen mussen, damit wir in Deutschland vorankommen» - Шансы, которые мы все вместе должны использовать, чтобы мы в Германии двигались вперед.
«Wir haben ein demographisches Problem» - У нас есть демографическая проблема.
Рассматривая категорию адресата в структуре парламентской коммуникации, опираясь на классификацию Г. Г. Почепцова3, можно выделить:
1) собственно адресата, которому предназначено высказывание. Это может быть президент, отдельный депутат, либо фракция, к которой обращено высказывание оратора: «Vielen Dank, Frau Prasidentin» - Большое спасибо, госпожа президент; «Sie, Herr Tauss» - Вы, господин Таусс; «Meine Damen und Herren von der FDP» - Дамы и господа из партии СДП;
2) квазиадресата - предмет или воображаемое лицо, к которому обращена речь. В случае парламентской коммуникации им может выступать какая-либо партия или ее представитель, не называемый в речи оратора, но всем понятный, либо предполагаемый: «Manche ziehen hier einen grenzenlosen Populismus ab. Ich finde die Argumentationsweise teilweise relativ ubel» - Некоторые устраивают тут безграничный популизм. Подобный способ аргументации мне порой кажется довольно отвратительным;
3) адресата-ретранслятора, который должен передать информацию действительному адресату. Данный тип адресата выражен представителями СМИ, которые присутствуют в зале заседаний;
4) косвенного адресата, слушателя, присутствующего при акте коммуникации. Это депутаты, министры, представители общественности, присутствующие в зале и формирующие аудиторию парламентских слушаний. Однако, с учетом включенности любого общения в систему социальных норм,
данным типом адресата, неким «третьим лицом» следует считать общественность, общественное мнение.
Социальный статус человека непосредственно связан с использованием языка как средства воздействия, то есть речь идет о перлокутивном аспекте статусных отношений. Воздействие может быть намеренным (интенциональным) и ненамеренным (неинтенциональным). Манипуляция как один из способов интенционального воздействия активно используется в политических целях и направлена на сохранение или изменение статусно-ролевых норм. В основе манипуляций лежит интенция понижения статуса либо адресата, либо третьего лица, сравнимого с адресатом.
Акты морального воздействия имеют ситуативную природу. Межличностные моральные акты В. И. Карасик4 делит на эмоциональнокаузативные и волитивно-казуативные. К первым он относит поощрение, порицание, обвинение, лесть, оскорбление. Ко вторым - приказы, просьбы, запреты и т. д.
На первый взгляд, группа слов со значением «обвинять» относится, скорее, к юридическому, нежели к моральному воздействию. Но обвинение связано с порицанием, и юридические нормы тесно переплетены, а точнее, вытекают из моральных.
В ситуации осуждения / обвинения говорящий «А», зная, что такое хорошо и что такое плохо, считая себя носителем существующих в данном обществе норм поведения, убежден, что оппонент «В» сознательно их нарушал либо нарушает, и считает «В» виновным в предосудительном поступке, к которому «В» имеет непосредственное отношение, так как сознательные и целенаправленные действия «В» нарушают данные нормы. Таким образом, «А» в данной коммуникативной ситуации выступает в роли судьи и обвинителя, а «В» - нарушитель законов, традиций и норм. Причем, как справедливо отмечает Т. А. Графова5, осуждение / обвинение может быть выражено как в сфере социально-общественных отношений, так и в отношениях межличностных, напр. в семье, в коллективе, в кругу друзей.
Исходя из вышесказанного, мы можем отнести акт обвинения к речевым актам, ориентированным на слушающего, на интерактивную сферу и на прошлое.
В случае обвинения в рамках парламентских дебатов следует говорить о ситуативном неравенстве участников общения. В ситуации осуждения / обвинения агенс присваивает себе право выносить оценку. Различие между выражением отношения и вынесением оценки подчас достаточно тонко и напрямую зависит от статуса агенса. Давая оценку чьим-либо действиям, индивид присваивает себе право представлять общество.
Так, фраза, прозвучавшая на 167 заседании Германского бундестага 18.03.05, зафиксированная в пленарном протоколе 15 / 67 в адрес депутата Райндера Штейблока от фракции Союз 90 / Зеленые является ярким примером речевого действия «обвинение»:
- Kollege Steenblock, ich werde mich an diesem Schwarzen-Peter-Spiel beteiligen. Sie sind in der Verantwortung; denn Sie stellen die Bundesregierung. Schauen sie auf die 5,2 Millionen Arbeitslosen! Dafur mussen Sie die Verantwortung ubernehmen.
- Коллега Штейблок, я не буду участвовать в этой игре по сваливанию друг на друга вины. Это нам ничего не даст. Вы несете ответственность; потому
что Вы представляете правительство. Посмотрите на 5,2 миллиона безработных! За это Вы должны взять на себя ответственность.
Агенсом в данной речевой ситуации выступает депутат, находящийся на трибуне. Он квалифицирует поступок депутата оппозиционной партии Р. Штейнблока, а в его лице и всего правительства («Вы представляете здесь правительство») как отрицательный. Этим поступком является, по всей видимости, ошибочная линия в руководстве страной, повлекшая за собой отрицательные последствия для страны - «5,2 миллиона безработных». В результате правительство и господин Штейнблок как его представитель, обвиняются в действиях, приведших к катастрофической ситуации на рынке занятости ФРГ. При этом фраза «Вы несете ответственность», прозвучавшая дважды в высказывании оратора, подчеркивает обвинительный характер речи.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что речевое действие «обвинение» в рамках парламентских дебатов имеет пропозициональную структуру с двумя включенными пропозициями:
оратор в устной форме производит высказывание в адрес оппонента, в котором утверждается, что:
1) адресат совершил / не совершил какое-либо действие:
«Es ist schon beachtlich, welche Realitatsverweigerung die Sozialdemokraten in diesem Haus angesichts der okonomischen Lage in Deutschland betreiben».
Партия социал-демократов обвиняется оппозицией в нежелании реально видеть факты, это принимает уже угрожающие масштабы, особенно учитывая сложившуюся экономическую ситуацию в Германии.
«.dass die Bundesregierung den Schutz von Feldern mit gentechnisch veranderten Pflanzen nicht sicherstellen kann und Minusterin Kunast dies auch gar nicht will. <.> Wir haben das gefordert, aber sie hat es nicht getan».
В своей речи депутат обвиняет правительство в том, что оно не может обеспечить надлежащую защиту полей с генетически модифицированными растениями, а министр Кюнаст (министр сельского хозяйства Германии) этого вообще не желает делать. Оратор, выступая от лица своей фракции, использует личное местоимение «wir» - «мы», подчеркивая тем самым, что это не только и не столько его мнение, сколько мнение целой группы депутатов, а может быть и всей общественности. При этом он противопоставляет себя и представленную им группу оппоненту, в адрес которого звучит обвинение - «wir haben das gefordert, aber sie hat es nicht getan» - «мы требовали это, но она (министр Кюнаст) этого так и не сделала». Для демонстрации важности осуждаемого вопроса, а также принципиальности и твердости позиции его фракции, выступающий депутат использует глагол «fordern» (требовать).
2) данное совершенное / несовершенное действие имеет / имело негативные последствия для экономической, политической ситуации в стране, либо для протекания дебатов (в зависимости от коммуникативной ситуации в процессе дебатов, от обсуждаемой темы и т. д.).
«Sie nehmen eine Schuld auf sich, die historische Dimension hat, weil Sie unser Bildungssystem und unsere Forschungseinrichtungen durch die Art und Weise, wie Sie hier Verhinderungspolitik betreiben, systematisch schwachen».
Вы несете ответственность, имеющую историческое значение, потому что проводимой здесь политикой срыва планов Вы систематически ослабляете нашу образовательную систему и наши научно-исследовательские учреждения.
Политика, проводимая правящей партией, называется политикой «срыва планов», которая уже повлекла за собой ослабление образовательного и научноисследовательского сектора. Подчеркивая значимость происходящих процессов, являющихся результатом проводимой политики, оратор использует словосочетание «die Schuld, die historische Dimension hat» - вина, имеющая историческое значение.
Учитывая специфику парламентской коммуникации, можно сделать вывод о том, что объектом речевого действия «обвинение» являются действия адресата коммуникации, имеющие отрицательное значение, либо имеющие негативные последствия для экономической и политической жизни страны: «Verhinderungspolitik - политика срыва планов», «Bildungssystem systematisch schwachen - систематическое ослабление образовательной системы», «Realitatsverweigerung - нежелание реально видеть факты», «Staatliche Schnuffelei in unertraglichen Dimensionen - вынюхивание, выслеживание на государственном уровне в огромном масштабе», «das Geld anderer Leute verprassen - растранжирить деньги других людей».
Примечания
1 Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса / Е. И. Шейгал ; Рос. акад. наук ; ин-т языкознания ; Волгогр. гос. пед. ун-т. - М. ; Волгоград : Перемена, 22000. - С 26.
2 См.: Богданов, В. В. Речевое общение : прагматические и семантические аспекты / В. В. Богданов. - Л. : Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1990. - 88 с.
3 См.: Почепцов, Г. Г. О коммуникативной типологии адресата / Г. Г. Почепцов // Речевые акты в лингвистике и методике : сб. науч. тр. - Пятигорск : Изд-во Пятигор. пед. гос. ин-та иностр. яз., 1986. - С. 10-17.
4 См.: Карасик, В. И. Язык социального статуса / В. И. Карасик. - М. : ИТДГК «Гнозис», 2002. - С. 148.
5 Графова, Т. А. Смысловая структура эмотивных предикатов / Т. А. Графова // Человеческий фактор в языке : языковые механизмы экспрессивности / Ин-т языкознания ; отв. ред. В. Н. Телия. - М. : Наука, 1991. - С. 67-99.
