CC BY
198
Цвета у Гумилева передаются не только прямыми упоминаниями, но и имплицитно через предметы и природные явления (туман, снег, тьма, свет, лик солнца, гроза, закат), часто упоминается ветер, холод, озноб:
Пальмы, три слона и два жирафа, Страус, носорог и леопард: Дальняя, загадочная Каффа, Я опять, опять твой гость и бард.
(«Рисунок акварелью», сб. «Стихотворения») [1, с. 324]
Часто цвета передаются при помощи драгоценных металлов и камней: серебро, золото, янтарь, малахит, рубин, яхонт, гранат, жемчуг, мрамор, сталь, свинец, хрусталь.
Таким образом, пристрастие к живописанию, тяготение к предметному красочному миру становятся приметами индивидуального стиля Гумилева. Символичное значение цветообозначения приобретают в контексте всего стихотворения. Поэт гармонично использует как традиционное понимание того или иного цвета, так и создает индивидуально-авторское цветовое значение.
Список литературы:
1. Гумилев Н.С. Собр. соч.: в 3 т. Т. 1. - М.: Художественная литература, 1999. - 432 с.
2. Тресиддер Д. Словарь символов. - М.: Фаир-Пресс, 2001. - 448 с.
СТРУКТУРА ПОВЕСТВОВАНИЯ В РАССКАЗЕ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА «ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА»
© Корчагина A.C.*
Смоленский колледж экономики, статистики и права (филиал) Московского государственного университета экономики, статистики и информатики, г. Смоленск
Рассматривается структура повествовательного текста в статике и динамике на примере рассказа А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Методика Р.Л. Бэлнепа позволяет выявить взаимосвязь повествовательной структуры рассказа и его содержания.
* 1 курс. Научный руководитель: преподаватель общеобразовательных дисциплин, аспирант кафедры Истории и теории литературы Смоленского государственного университета В.Г. Иван-ченкова.
Методологическую основу настоящего исследования составляют принципы анализа структуры повествовательного текста Р.Л. Бэлнепа, изложенные в книге «Структура «Братьев Карамазовых». Американский славист исходит из представлений о том, что любой литературный текст -структура, в которой каждый элемент связан с другими элементами функциональными отношениями.
Условно все бесчисленные, но упорядоченные отношения между элементами текста можно разделить на 4 системы, каждая из которых в свою очередь устроена структурно. Охарактеризуем их:
1. внутритекстовая система. Охватывает устойчивые образцы, сходные ситуации, персонажей и характеризует внутренние связи между частями текста;
2. историческая система. Составляет фабулу произведения, некоторый естественный ход событий;
3. линейная система. Представлена в тексте в виде сюжета, всецело художественной конструкции, поданной в авторском изложении;
4. повествовательная система. Отражает авторскую позицию, авторское отношение к происходящему.
Внутритекстовая и повествовательная структуры характеризуют текст в статике, не имеют отношения к развитию действия, историческая и линейная - в динамике.
Материалом нашего исследования стал рассказ А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», принесший автору мировую известность. Цель работы - выявить особенности организации повествования в данном произведении, опираясь на методику анализа структуры повествовательного текста Бэлнепа.
Отношения между элементами рассказа «Один день Ивана Денисовича» представлены в виде 4 систем:
1. внутритекстовая система: мир лагерной жизни и его обитатели;
2. историческая система (фабула), т.е. отражение событий в причинно-следственной и временной зависимостях: жизнь Шухова дома, война, плен, лагеря;
3. линейная система (сюжет), т.е. события представлены в той последовательности, в которой их расположил автор. Так, Шухов находится в лагере и вспоминает дом, военную службу, плен, заключение;
4. повествовательная система: реализация в тексте авторской позиции, характеристика повествования с точки зрения автора или героя.
Внутритекстовая конструкция позволяет выявить доминанты всего повествования, т.е. явления и персонажей с устойчивыми признаками, проследить развитие отношений между элементами.
Солженицын А.И. так организует повествование, что персонажи, место действия связываются по принципу уподобления. Шухов постоянно
сравнивает лагерные обстоятельства и условия с лагерем Усть-Ижма, в котором провел 8 лет. Также в рассказе изображен один день из жизни героев, но этот день соотносится со всей человеческой жизнью.
Для осуществления сопоставления используются 2 приема:
1. ассоциации, которые организуют связь между элементами. Так, имя столичного кинодеятеля Цезаря отсылает читателя к государственному деятелю и полководцу Древнего Рима, но не к его качествам война, а к изысканности, утонченности, привилегированности этого персонажа.
Имя баптиста - Алеша - вызывает ассоциации с Алексеем Карамазовым, который является воплощением нравственной чистоты, готовности пойти на жертвы ради своей веры;
2. устойчивые признаки, которые постоянно сопровождают героев на протяжении всего повествования.
Солженицын активно использует прием зоологизации, прямо или косвенно наделяя лагерников чертами животных (Фетюков - шакал, Гопчик -заяц, козленок, «розовенький как поросенок» [2, с. 40], лейтенант Волковой - волк (использование говорящей фамилии), всех заключенных называет то собаками, то волками). Уподобление конкретных животных абстрактным понятиям позволяет выделить те свойства лагерных обитателей, которые можно рассматривать как символы, характеризующие мир лагерной жизни: шакал - хищничество; заяц - трусость; волк - алчность, беззаконие; собака - злость, грубость.
Кроме того, дополнительную характеристику персонажу могут прида-вать акценты в описании, постоянно сопровождающие героя: Алеша (улыбка) - доброта, Буйновский (постоянно вздрагивает) - страх, боязнь, Сенька Клевшин (глуховатый) - лишение чего-либо важного.
В некоторых случаях Солженицын намеренно избегает называть героев по имени. Так, надзиратели Полтора Ивана, Татарин, дневальный по столовой Хромой лишены человеческих имен, олицетворяют общую жестокость и бесчеловечность.
Персонажи с общими устойчивыми признаками имеют свою иерархию, которую можно представить в виде оси произведения (см. рис. 1).
вера
падение
человеческое достоинство
отсутствие веры
Рис. 1. Ось произведения
Горизонтальная ось: Фетюков - Пантелеев - Гопчик - Цезарь - Сенька Клевшин - Кильдигс - Павло - Буйновский - Тюрин - Ю-81 - Шухов.
Среди надзирателей и начальников лагеря: Волковой - Хромой - Дэр -Татарин - Степан Григорьевич - Полтора Ивана - Курносенький - Коля Вдовушкин.
Вертикальная ось: бендеровцы - Ю-81 - Шухов - Тюрин - баптист Алеша.
Отношение к Богу у других героев не обозначено.
Историческую и линейную системы объединим и рассмотрим как динамическую конструкцию повествования.
Исходной повествовательной единицей текста условно можно назвать сегмент либо кадр (композиционные приемы Солженицына часто, на наш взгляд обоснованно, называют «кинематографическими»): герой укладывает шлакоблоки; герой моет пол в надзирательской и др.
Повествовательная единица образуется так: каждый факт делится на составляющие, повседневные действия, которые являются жизненно важными для героя.
Каждая повествовательная единица подается крупным планом, несмотря на обыденное, бытовое действие в ней, т.к. для автора важна высокая степень детализированности рассказа. Автор передает мелочи, детали, поскольку лагерная жизнь состоит из деталей. Деталь для Шухова и других заключенных - вопрос жизни или смерти.
Повествовательные единицы взаимодействуют по принципу соположения подобного с подобным (постепенная смена повествовательных единиц составляет изображение лагерной жизни, повествовательные единицы подаются в хронологической последовательности ежедневных бытовых действий героев), иногда используются противопоставления по контрасту (Фетюков просит у Цезаря сигарету; сменяется эпизодом, когда Цезарь дает Шухову сигарету. В данной ситуации Шухов не унижается). Данная повествовательная единица - средство раскрытия характера.
Особое значение имеет такое построение повествования, которое основывается на внутренних отношениях повествовательных единиц. Так, зек, безымянный старик Ю-81, вымотанный «до камня тесаного» [2, с. 102], но сохранивший человеческое достоинство, который садится в столовой напротив Шухова, тем самым олицетворяет самого Ивана Денисовича в будущем. То, что Ю-81 сидит с первых послеоктябрьских лет, дает нам понять, что судьба Шухова решена и на свободу он не попадет.
Кроме того, Солженицын включает в фабулу вставные эпизоды, которые излагаются либо героем от 1-ого лица, либо автором. Данные эпизоды служат предысторий героев и являются рассказом о жизни героев до лагеря и о причинах заключения.
Выделим способы руководства памятью читателя:
1. постоянные отсылки к прошлому (воспоминания героев);
2. вставные эпизоды для соединения или разделения с другими повествовательными единицами (рассказы бригадира, кавторанга Буйновского);
3. подача материала концентрическими кругами (каждая новая повествовательная единица основана на предыдущей).
Повествование ведется в пространстве, подаваемом концентрическими кругами: сначала повествование в бараке, затем в зоне (санчасть, столовая, надзирательская и др.), потом во время перехода по степи, на стройке; после чего пространство сужается, и повествование снова ведется в бараке. Подобная организация действия имеет символическое значение: замкнутость круга делает синонимами понятия «день» и «жизнь»;
4. руководство памятью читателя осуществляет сам герой путем постоянного перечисления дел на день.
Анализ повествовательной конструкции позволяет рассмотреть точки зрения, с которых ведется повествование в рассказе, и взаимодействие этих точек зрения, выявить авторскую позицию и позицию героя произведения.
В любом повествовательном тексте возможны 2 способа построения повествовательной речи:
1. эпическое повествование от автора;
2. рассказ от 1-го лица, ориентированный на точку зрения героя.
Солженицын выступает под маской повествователя, однако использует
оба способа построения повествовательной речи: описание события глазами героя и речь со своей точки зрения, что сближает точку зрения русского мужика с авторской точкой зрения.
Солженицын воспользовался такой формой передачи чужой речи, как несобственно-прямая речь, совмещающей черты прямой и косвенной речи. Такая передача чужой речи представляет собой определенный литературный прием.
Повествование ведется с разных точек зрения при доминирующей роли повествования от лица автора.
Включение в текст повествования от лица героя (выделено в примерах курсивом) имеет следующие функции:
1. функция оценки: «От времени до времени какой конвоир крикнет: «Ю-сорок восемь! Руки назад!», «Бэ-пятьсот два! Подтянуться!». Потом и они реже кричать стали: ветер сечет, смотреть мешает. Им-то тряпочками завязываться не положено. Тоже служба неважная... » [2, с. 30];
2. функция обозначения вещи, недоступной пониманию героя: «Вот этого-то Шухову и не понять никак: живут дома, а работают на стороне. Видел Шухов жизнь единоличную, видел колхозную, но чтобы мужи-
ки в своей же деревне не работали - этого он не мог понять. Вроде отхожий промысел, что ли? А с сенокосом же как?» [2, с. 31-32];
3. функция передачи настроения героя (в данном случае удивление): «Шухов поднял голову на небо и ахнул: небо чистое, а солнышко к обеду поднялось. Диво дивное: вот время за работой идет!» [2, с. 47];
4. функция комического:
- Не иначе как двенадцать, - объявил и Шухов. - Солнышко на перевале уже.
- Если на перевале, - отозвался кавторанг, - так значит, не двенадцать, а час.
- Это почему ж? - поразился Шухов. - Всем дедам известно: всего выше солнце в обед стоит.
- То - дедам! - отрубил кавторанг. - Ас тех пор декрет был, и солнце выше всего в час стоит.
- Чей же эт декрет?
- Советской власти!
Вышел кавторанг с носилками, да Шухов бы и спорить не стал. Неуж и солнце ихим декретам подчиняется?» [2, с. 47-48];
5. функция предположения: «На Соцгородк победней да поглупей кого погонят. Ой, лють там сегодня будет: двадцать семь с ветерком, ниукрыва, ни грева!» [2, с. 23];
6. функция зрительного, сенсорного восприятия: «Хлопает руками, перетаптываются в колонне. Злой ветерок!» [2, с. 34];
7. функция характеристики с позиции главного героя: «Толкнул Шухов Сеньку под бок: на, докури, мол, недобычник. С мундштуком ему своим деревянным и дал, пусть пососет, нечего тут. Сенька, он чудак, как артист: руку одну к сердцу прижал и головой кивает. Ну да что с глухого!..» [2, с. 63].
Иногда точки зрения автора и героя принципиально расходятся: «Как раз сейчас прием в санчасти. Еще б можно успеть, если не поужинать. Так теперь вроде и не ломает. И температуры не намерят... Время тратить! Перемогся без докторов. Доктора эти в бушлат деревянный залечат» [2, с. 86].
В некоторых случаях голос автора слышен явственно: спор Цезаря с Х-123 об искусстве, в частности, об Эйзенштейне.
Такое построение повествования иногда напоминает либо внутренний монолог автора или героя, отвечающий на вопрос, поставленный в форме прямой речи, либо диалог автора с героем: «Кто арестанту главный враг? Другой арестант. Если б зэки друг с другом не сучились, не имело б над ними силы начальство» [2, с. 88].
В большинстве случаев речь от героя ставит точку в обсуждении какой-либо темы, является бесспорно верной, поскольку дается с позиции
человека, который находится в данный момент в лагере и знает истинную правду лагерной жизни.
Итак, наше исследование позволяет нам сделать следующие выводы.
Общая нейтральная манера повествования в сочетании с несобственно-прямой речью, передающей лагерную жизнь глазами героя, создают «эффект присутствия». Особое внимание автор придает деталям и мелочам, которые являются для героев вопросом жизни или смерти. Движение сюжета в рассказе - движение времени, сведение к ряду эпизодов лагерной жизни повторяющихся разновременных событий, поэтому день в рассказе олицетворяет человеческую жизнь. Своеобразное построение повествования, высокая степень детализированности рассказа позволяют автору рассказать не об одном дне, а обо всем укладе лагерной жизни.
Список литературы:
1. Бэлнеп Р.Л. Структура «Братьев Карамазовых». - СПб.: Академический проект, 1997. - 144 с.
2. Солженицын А.И. Собр. соч.: в 9 т. Т. 1. - М.: Время, 1999. - 624 с.
3. Успенский Б. А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. - М.: Искусство, 1970. - 224 с.
РОМАНТИЧЕСКАЯ ГЕРОИНЯ ДРАМАТУРГИИ
М.И. ЦВЕТАЕВОЙ НА ПРИМЕРЕ ПЬЕСЫ «ПРИКЛЮЧЕНИЕ»: НАДВРЕМЕННАЯ И НАДПРОСТРАНСТВЕННАЯ СУЩНОСТЬ ГЕНРИЭТТЫ
© Меньшенина Е.С.*
Южно-Уральский государственный университет, г. Челябинск
Данная статья посвящена исследованию специфики образа романтической героини драматургии Цветаевой на примере пьесы «Приключение». В работе выявлены и рассмотрены основные черты, характеризующие Генриэтту как с точки зрения романтических традиций, так и в контексте мировоззрения Цветаевой, в котором героиня понималась как некая вневременная и внепространственная сущность.
Статья состоит из четырёх пунктов. В первом рассматриваются романтические черты образа Генриэтты. Во втором пункте характеризуется символичность этого образа. Третий и четвёртый пункт посвящены соответственно противоречивости и многомерности образа Генриэтты.
* Кафедра «Русский язык и литература». Научный руководитель: преподаватель кафедры «Русский язык и литература» H.H. Кундаева.
