CC BY
134
Евсеев Николай Николаевич, диакон, ассистент, nikevseev@inbox.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
COMPARA TIVE ANALYSIS OF METROPOLITAN SERGY'S DECLARATION AND
SOLOVETSKY MESSAGE
N.N.Evseev
In article the comparative analysis of Metropolitan Sergy's Declaration and Solovetsky message is presented. Both documents are devoted to the relations of Church and the Soviet power in the 20th of XX century.
Keywords: the Russian Orthodox Church, the Soviet state, Metropolitan Sergy, Declaration of 1927, Solovetsky message.
Evssev Nikolay Nikolaevich, assistant, nikevseev@inbox.ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 908 (470.312)
СТРУКТУРА МИРОВЫХ СУДОВ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ (ПО МАТЕРИАЛАМ ТУЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ)
В.М. Ефимушкин
Рассматриваются вопросы структурной организации российских мировых судов второй половины XIX века. Производится классификация территориальных типов мировых судебных участков, а также исследуется взаимосвязь между делением округов на мировые судебные участки и количеством населения в уездах. Статья базируется на исторических источниках Тульской губернии.
Ключевые слова: мировой судебный округ, съезд мировых судей, мировые участки.
Судебная реформа Александра II выступала прогрессивным преобразованием, одной из самых значительных перемен в российской истории второй половины XIX в. Создавалась единая всесословная структура судов, вводились новые судебные институты, отражающие европейские тенденции правосудия, в том числе адвокатура и суд присяжных. Законодательно устанавливались принципы законности и гласности суда, которые формировали новый облик Российской империи как страны, вставшей на путь европейской самоидентификации. Важнейшим элементом реформы стало преобразование местного суда.
Цель статьи состоит в выявлении особенностей практики структурной организации мировых судов, их территориального размещения в уездах Тульской губернии.
В качестве основных трудов по теме истории мирового суда Российской империи необходимо отметить ряд дореволюционных работ В.П. Безобразова [1], А.А. Титова [15], Г.А. Джаншиева [5], И.В. Гессена [3], а также современные исследования С.В. Лонской [11] и Н.И. Горской [4].
Относительно регионального аспекта темы этот вопрос частично был рассмотрен в работах ряда преподавателей Тульского государственного университета, например, Е.И. Самарцевой [14]. Истории тульской мировой юстиции посвящены работы И.Ю. Парамоновой [12] и В.В. Прокофьева [13].
Судебная реформа Александра II создавала двухуровневую модель судоустройства: общие и мировые суды, при главенстве высшей надзорной инстанции - Правительствующего Сената. Произошло деление на правосудие, осуществляемое судьями, назначавшимися государством и суд общества.
Мировые судьи были выборными посредниками в разрешении мелких гражданских и уголовных дел. Выборы осуществлялись уездными земствами из состава местных жителей, что характеризует тенденцию формирования основ гражданского общества в пореформенной России. Выдающийся историк и юрист М.М. Ковалевский считал, что «реформы Александра II распространяют в социальной среде идеалы свободы, равенства всех перед законом» [9, с. 183]. Именно поэтому реформы 60 - 70-х гг. XIX в. выступают одним из важнейших исторических периодов, в рамках которого обозначились тенденции европейской самоидентификации России.
Мировая юстиция имела характер уездного правосудия. В границах уездов создавались мировые судебные округа, в рамках которых существовала относительно самостоятельная местная судебная система, с выборными судьями и собственной апелляционной инстанцией в форме съездов мировых судей округа. Тем самым структура мировых судов отражала местный характер судопроизводства как проявление участия гражданского общества в системе правосудия Российской империи.
Мировой суд был отделён от государственных судов. Однако мировая юстиция подчинялась Сенату как высшей судебной надзорной инстанции Российской империи. С точки зрения М.Г. Коротких «обособление мирового суда от общей судебной системы и подчинение его высшему судебному органу - Сенату, выступало противоречием судебной реформы, поскольку отсутствовала единая концепция мировой юстиции среди реформаторов судебной системы России. Славянофильские воззрения, доминировавшие первоначально, отступили перед традиционным взглядом на суд как орган, призванный разрешать споры на основании закона» [10, с. 136].
Многие исследователи, в частности Н.Н. Ефремова и М.В. Немыти-на, усматривают в двухуровневой пореформенной судебной системе тен-
денцию создания судов, которые бы были доступны местному населению, и с точки зрения оперативности разбирательства и в плане отсутствия непонятных для простых малограмотных людей процессуальных механизмов: «система мировых судов была обособлена от общих судебных установлений. Сущность мировой юстиции заключалась в том, что малозначительные дела рассматривались быстро, без лишних формальностей в доступной населению судебной инстанции» [7, с. 130].
Потребности социальной среды, народный быт стали целью и основой преобразования местного суда. Тем самым мировая юстиция определяла демократический характер судебной реформы Александра II и способствовала исторической трансформации России.
Высшей апелляционной инстанцией в округе выступал съезд, который представлял собой собрание всех мировых судей уезда. Основная компетенция съезда заключалась в рассмотрении апелляционных жалоб и отзывов на решения по гражданским и уголовным делам, рассмотренным участковыми мировыми судьями.
Однако съезд выступал не только апелляционной инстанцией, но и ведомством, решавшим многие организационные вопросы.
Съезд мировых судей выбирал председателя, который не только выполнял функции председательствующего мирового судьи в судебном процессе, но и занимался организационной работой. Так, «Временные правила, относящиеся до внутреннего распорядка в судебных установлениях» от 15 марта 1866 г. обязывали председателя «выносить распоряжения относительно заказов на изготовление печатей для мировых судей и съездов» [2, с. 543].
В составе должностных лиц съезда был непременный член, избиравшийся съездом из числа мировых судей, который подготавливал гражданские и уголовные дела к рассмотрению апелляционной коллегией.
Все канцелярские вопросы решал секретарь съезда, а исполнение решений съезда возлагалось на судебных приставов. Важно также отметить, что назначение секретарей и приставов было в компетенции председателя съезда, а финансирование и утверждение количества приставов осуществлялись уездным земским собранием. Так 21 декабря 1885 г. председатель съезда мировых судей Крапивенского округа составил «Отношение» за № 62 об увеличении штата судебных приставов при съезде. Указанный документ был направлен в уездное земское собрание на утверждение [6, с. 50].
Правительствующий Сенат был не только высшей надзорной судебной инстанцией Российской империи. На практике в компетенцию Сената входили многие вопросы, связанные с организацией мировых судов. Например, Сенат обладал полномочиями перемещать участковых мировых судей из одного округа в другой. «В 1878 г. Сенат издал специальный указ, в соответствии с которым участковый мировой судья Крапивенского окру-
га В.А. Крапивин был откомандирован в Уманьский округ Киевской губернии на ту же должность» [12, с. 145].
Однако ни Сенат, ни земство не имели права перемещать или увольнять сотрудников канцелярии мирового съезда. Подобными функциями обладал только председатель съезда мировых судей. Так в ноябре 1869 г. по распоряжению председателя съезда мировых судей Ефремовского округа был уволен секретарь съезда, а вместо него назначен помощник секретаря Троицкий [20, с. 1].
Съезд распределял мировых судей по участкам. Решение подобного вопроса не выносилось на общее голосование, а было задачей отдельной рабочей группы. В рабочую группу входили назначаемые съездом мировые судьи, но не только почётные. В составе рабочих групп могли присутствовать участковые судьи.
Типичным примером подобного алгоритма работы съездов является эпизод формирования корпуса мировых судей в ходе XIV очередного заседания Крапивенского уездного земского собрания 6 сентября 1878 г. После составления списков мировых судей была создана рабочая группа, в состав которой вошли председатель съезда М.А. Долинино-Иванский, П.Я. Юдин, Л.Н. Толстой, В.А. Хомяков, А.П. Игнатьев, Д.А. Кулешов. Решением рабочей группы судьёй первого участка стал Н.И. Кологривов, второго -Д.А. Кулешов, третьего - В.А. Хомяков [8, с. 8].
Мировые судебные участки являлись базовым структурным звеном в системе мировых судов. Власть участкового мирового судьи распространялась на определённую территорию округа. Подобная территория формировала границы района ответственности участкового судьи.
Существовали два территориальных типа мировых судебных участков: сельский и городской. Территория района ответственности сельского участка определялась в границах нескольких волостей. Территория городского участка соответственно была в пределах уездного города.
Участковый мировой судья имел постоянное место пребывания в отдельном населённом пункте на территории района ответственности. В соответствии с журналом Белёвского съезда мировых судей от 7 ноября 1866 г. участковый мировой судья третьего участка В.В. Левашов имел постоянное место пребывание в селе Погорелое, а мировой судья первого участка Д.А. Подымов в г. Белёве. Район ответственности участкового судьи В.В. Левашова состоял из нескольких волостей: Володьковская, Бо-лотская, Погорельская, Сороколетовская, Будаговицкая, часть Стрелецкой, часть Монаенской. Территория первого участка была в пределах границ г. Белёва [17, с. 1].
Однако не все городские участки были сконцентрированы только в рамках городской территории. В состав четвёртого участка Чернского мирового судебного округа входили г. Чернь и три пригородные слободы государственных крестьян: Казацкая, Стрелецкая и Пушкарская [16, с. 3].
Некоторые городские участки имели границы в пределах отдельных районов города. Речь идёт о мировых судебных участках на территории г. Тулы. Тульский мировой судебный округ был поделён в 1866 г. на 8 участков. В последующие годы число участков на территории данного округа сократилось до 7 районов ответственности. В то же время остальные мировые судебные округа Тульской губернии имели 3 - 5 участков. Сам г. Тула был поделён в 1866 г. «Комиссией по разделению участков и по распределению волостей по участкам», организованной из числа членов Тульского уездного земского собрания, на 4 участка. Другие уездные города Тульской губернии имели на своей территории только один мировой судебный участок [13, с. 85].
Причина деления г. Тулы на несколько районов ответственности участковых мировых судей объясняется количеством населения в данном городе в сравнении с демографическими показателями других уездных городов Тульской губернии. В 1869 г. в г. Туле проживало 56921 человек, тогда как в г. Белёве - 8057, в г. Богородицке - 7936, в г. Ефремове - 7489, в г. Крапивне - 2422 [21, с. 4].
Если сопоставить численность населения в указанных городах с г. Тулой, можно определить причины создания в губернском центре нескольких мировых судебных участков. Так в Туле численность населения была примерно в семь раз больше, чем в Белёве, Богородицке и Ефремове, а также в 23 больше, чем в Крапивне.
Также необходимо сопоставить количество мировых судебных участков и демографический уровень в округах. Для этого необходимо в качестве источников использовать «росписания волостей и селений мировых судебных округов».
В соответствии с «Росписанием волостей и селений Крапивенского судебного округа за 1869 г.» население округа составляло всего 28072 человека на 3 судебных мировых участка [18, с. 4].
Если анализировать более подробно «Росписание волостей и селений по Крапивенскому судебному округу за 1869 г.», то можно отметить существенную особенность - ряд населённых пунктов территорий волостей, входивших в один из участков, принадлежали к юрисдикции другого мирового судебного участка. Например, к первому участку относились г. Крапивна и ряд волостей: Потёмкинская, Переволокская, Московская, Горячинская, Костомаровская, а также сёла Драгуны и Московские выселки. Некоторые сёла Переволокской и Московской волостей относились к юрисдикции мирового судьи второго участка, притом что обозначенные волости были под юрисдикцией мирового судьи первого участка. В рамках Переволокской волости ко второму участку относились сёла Пришня и Ястребцово, а в рамках Московской волости - сёла Образцово, Соколово, Выгорьково.
Следовательно, второй участок Крапивенского округа был особым типом сельских участков - сельский тип участка с дифференцированной системой территориального размещения района ответственности.
Теперь необходимо сопоставить данные по Крапивенскому округу с данными по другим округам Тульской губернии. В качестве примера можно взять статистические данные Ефремовского округа. Население пяти участков Ефремовского округа за 1869 г. составило 111971 человек [19, с. 4]. То есть население в Ефремовском округе было почти в 4 раза больше, чем в Крапивенском округе. Указанные цифры демонстрирует уровень дифференциации количества участков в зависимости от степени заселённости уезда.
«Росписания волостей и уездов по судебным округам» даёт ещё одну важную информацию - степень заселённости отдельных участков. Если брать данные по этим же двум округам, то можно заметить характерную особенность организации мировой юстиции - в разных округах под юрисдикцией отдельного участкового мирового судьи было разное количество населения.
Причём дифференциация количества населения в разных районах ответственности участковых мировых судей в Тульской губернии, на примере Ефремовского и Крапивенского уездов, достигала значительной разницы.
Диапазон населения в районе ответственности участкового мирового судьи Крапивенского округа был в пределах 8446 - 10659 человек. На территории первого участка проживало 8967 жителей; второго - 8446 жителей; третьего - 10659 жителей. В среднем на одного мирового судью Крапивенского уезда приходилось 9357 человек.
Другой показатель в Ефремовском округе: диапазон населения в районе ответственности участкового мирового судьи в пределах 9367 -29814 человек: первый участок - 9364; второй - 14741; третий - 30024; четвёртый - 29814; пятый - 28028. В среднем на одного участкового мирового судью приходилось 22394 человека.
Таким образом, разница между Ефремовским и Крапивенским округами по критерию количества населения, находящегося под юрисдикцией участкового мирового судьи, была значительная. В среднем на одного мирового судью отдельного участка Ефремовского округа приходилось в два раза больше населения, чем в Крапивенском округе. Исключение может составлять уровень населения мирового судебного участка, находящегося в территориальных рамках г. Ефремова, в котором насчитывалось в соответствии со статистическими данными 1869 г. 9364 жителя (самый низкий демографический уровень в районе ответственности мировых судей). Данная цифра сопоставима примерно со средним показателем в Крапивенском округе.
Применение «Росписаний волостей и уездов по судебным округам» является эффективным методом изучения территориальной организации мировых судебных участков. Благодаря анализу указанного источника можно детально определять границы отдельных мировых судебных участков, а также количество населения, находящегося под юрисдикцией конкретного участкового судьи, вплоть до социально-демографических показателей отдельных населённых пунктов. Кроме того, использование информации из «росписаний» позволяет определить особый сельский тип мирового судебного участка с дифференцированной системой территориального размещения.
Изучение структуры мировых судов Тульской губернии с позиции анализа исторических источников позволяет детально рассмотреть структурно-территориальные особенности данного судебного института, специфику практики его организации. Именно поэтому применение методологии исторической науки к исследованию пореформенного российского мирового суда является более конкретизированным научным подходом, отличающимся от методологии юридической науки, в рамках которой основной акцент делается на законодательные источники и нормы права.
Исследование структуры мирового суда показывает, что судебная реформа 1864 г. вводила прогрессивные начала в российское правосудие. Выступая обособленной от общих судов системой уездного судоустройства, мировой суд стал транслятором идеи гражданского общества и социального представительства в системе российского пореформенного правосудия.
Список литературы
1. Безобразов В.П. Мысли по поводу мировой судебной власти. М, 1866. 63 с.
2. Временные правила, относящиеся до внутреннего распорядка в судебных установлениях, учреждённых по судебным уставам 1864 г. // Судебные уставы 20 ноября 1864 г. с рассуждением на коих они основаны. СПб.: Изд-во Государственной Канцелярии, 1867. Т. 3. 567 с.
3. Гессен И.В. Судебная реформа. СПб, 1905. 135 с.
4. Горская Н.И. Земство и мировой суд в России: законодательство и практика 60-80-х г.г. XIX в.: монография. М.: Универсум, 2009. 248 с.
5. Джаншиев Г.А. Эпоха великих реформ. СПб, 1907. 1006 с.
6. Доклады Крапивенской уездной земской управы экстренному
уездному земскому собранию от 9 февраля 1886 г. // Журналы XXII очередного Крапивенского уездного земского собрания. Тула.: Тип.
Н.И. Соколова, 1887. 96 с.
7. Ефремова Н.Н., Немытина М.В. Местное самоуправление и юстиция в России (1864 - 1917 г.г.) // Государство и право. 1994. №3. С. 126133.
8. Журнал первого заседания Крапивенского уездного земского собрания от 5 сентября 1878 г. // Журналы XIV очередного Крапивенского уездного земского собрания и со всеми к ним приложениями 1878 г. Тула.: Тип. Н.И. Соколова, 1878. 145 с.
9. Ковалевский М.М. Очерки по истории политических учреждений в России. СПб: Изд-во Н. Глаголева, 1908. 224 с.
10. Коротких М.Г. Мировая юстиция в России по судебной реформе 1864 г. // Советское государство и право. 1986. №11. С. 132-137.
11. Лонская С.В. Мировая юстиция в России: монография. Калининград: Изд-во КГУ, 2000. 215 с.
12. Парамонова И.Ю. Летопись тульской судебной системы. 177 -2007 г.г. Тула: Дизайн-Коллегия, 2007. 498 с.
13. Прокофьев В.В. Тульский мировой суд в лицах: цифры, факты, биографические данные об отдельных мировых судьях. Тула.: Приок. кн. изд-во, 2006. 246 с.
14. Самарцева Е.И. Отечественная юридическая интеллигенция (перспективно-библиографические дополнения к теме) // Известия ТулГУ, Сер. «Гуманитарные и социально-экономические науки». Вып. 4. Тула, 1999. С. 36-44.
15. Титов А.А. Реформы Александра II и их судьба. М.: Изд-во И.Д. Сытина, 1910. 200 с.
16. Тульские губернские ведомости от 19 ноября 1866 г.
17. Тульские губернские ведомости от 3 декабря 1866 г.
18. Тульские губернские ведомости от 8 февраля 1869 г.
19. Тульские губернские ведомости от 17 мая 1869 г.
20. Тульские губернские ведомости от 8 ноября 1869 г.
21. Тульские губернские ведомости от 16 августа 1872 г.
Ефимушкин Владислав Михайлович, аспирант, Efimuschkin@mail. ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет.
STRUCTURE OF MAGISTRATES’ COURTS IN THE RUSSIAN EMPERE (ON THE BASIS OF MATERIALS OF TULAPROVINCE)
Efmushkin V.M.
The article deals with the structural organization of the magistrates' courts of the Russian Empire in the 19th century. The main aspects of the study are the issues of classification of territorial types of magisterial districts and intercommunication between division of magistrates' judicial districts into magisterial districts and quantity of the population in dis-tricts.The article is based on historical sources of Tula Guberniya (Province).
Key words: magistrates' judicial districts, meetings of magistrates, magisterial districts.
Efimushkin Vladislav Mihailovich, post-graduate-student, Efimuschkin@mail. ru, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 323.329
ИСКУССТВО И ИДЕОЛОГИЯ В 1950-1970-е ГОДЫ: ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
В.И. Иванова, Е.И. Кузнецова
Рассматриваются основные положения советской историографии 1950—1970-х годов по вопросам идеологического влияния на художественную интеллигенцию.
Ключевые слова: культура, литература, идеология, художественная культура, историография, история, художественная интеллигенция
Как известно, проблема целенаправленного партийного воздействия на развитие литературы и искусства была сформулирована еще В.И. Лениным и интерпретировалась им в зависимости от текущих задач партии по разному. Впервые термин «партийность» применительно к художественной культуре прозвучал в трудах В.И. Ленина в 1895 году в ходе критики «легальных марксистов» - П.Б. Струве и С.Н. Булгакова. Тогда же была определена классовая сущность этого понятия, как отражение взглядов определенной общественной группы[1]. Далее это положение было развито в целом ряде книг и статей В.И. Ленина: «Шаг вперед, два шага назад» [2], «Социалистическая партия и беспартийная революционность» [3], «Лев Толстой, как зеркало русской революции» [4], «О ''Вехах''» [5], «Л.Н. Толстой и современное рабочее движение» [6], «О национальной гордости великороссов» [7], резолюции II съезда РСДРП «О партийности литературы» [8, с. 76].
Основные положения о роли и месте искусства в обществе было сформулировано В.И. Лениным в программной статье «Партийная организация и партийная литература»[9]. Несмотря на то, что вождь пролетариата под «литературой» подразумевал прежде всего партийную публицистику, которая, выйдя из подполья в год первой русской революции, обрела возможность стать на «9/10 партийной» в противовес «буржуазной предпринимательской, торгашеской печати», в идеологической доктрине более позднего времени утвердилось мнение, что он «имел в виду не только публицистику, политическую литературу, но и литературу в широком смысле слова, и художественную литературу» [10, с. 45]. Тезисы статьи, написанной ещё в 1905 году, стали методологической основой оценки художественного творчества в 1930—1980-е годы. Советская историческая наука
