CC BY
53В. С. Магун
СТРУКТУРА И ДИНАМИКА ТРУДОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ РОССИЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
ЗАДАЧА
И ИНФОРМАЦИОННАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ
Сегодня много говорится и пишется о том» что» несмотря на радикальные социальные трансформации последнего десятилетня, привычки, социальные установки и ценности россиян меняются медленно и инерция российского «человеческого фактора» является причиной, тормозящей насущные экономические и политические реформы. Отмечается также, что эта инерция* скорее всего, связана с тем, что изменения в сознании и стереотипах поведения россиян носят преимущественно межпоколенческий характер [3; б]1.
Пусть так, но что конкретно означает эта «медленность» на языке эмпирических индикаторов? Задача дайной статьи — описание и анализ того, что происходило с трудовыми ценностями россиян в ходе революционных социальных изменений 1990-х гг.3» при атом динамика российских трудовых ценностей будет рассмотрена на фоне трудовых ценностей населения других стран. В основном я буду опираться на эмпирические данные, полученные в ходе двух 4 волн * Всемирного исследования ценностей, осуществленного в нескольких десятках стран мира в 1990—1993 гг, и 1995— 1997 гг.э В России первый замер был проведен в начале 1991 г., второй — в 1995 г. В качестве контрольных будут также использованы Данные другого исследования, проведенного в 25 странах
1 О постановке проблемы в американской социологии см,: (27; 20; 24; 26|,
2 Общий анализ этих изменений см.; [2; 4; 20|.
9 Координатор Всемирного исследования R Инглхарт[29]. В 1990—1991 гг, руководителями исследований в Московском регионе были Е. И. Башкировз(Р0МИР)и В, С. Магун (Институтсоциологии РАН); общероссийского исследования — 6. Г, Анд-реенков (Институт сравнительны* социальны* исследований, Инс1итутсо<1иально-польттическихисследований РАН). Перевод вопросника, использованного в Московском региона и в Белоруссии, осуществлен А. П. Вардомацким, Е. И. Башкировой и б. С. Магуном лучастии В. А. Ядоеэ. Вторим общероссийским исследованием |'в конце 1995 Г) руководили Е И БашкирОЬд И X. - Д. КлиКГемЯН (Ham-Dieler k I m^t mллп, Берлинский центр социальных исследований), исследованием 1995 г, в Тамбове — Е. И. Баш Кирова,
мира в 1997 — начале 1993 гг. в рамках Международной программы социальных опросов (InieinaLionaJ Social Survey Programme) — LSSP— 19&71.
В предшествую щи x публикациях в результате анализа данных, полученных в начале 1991 г. (т, е. еще до распада Советского Союза), было показано, что у работающего населения России слабее (в сравнении с другими странами) выражены достижительные ценности труда ит наоборот, сильнее — те, в которых проявляется стремление к высокому заработку и минимизации трудовых усилий. Одной из самых низких была и общая оценка значимости труда [12; 13; 14]. Так что, как видим, было чему меняться,
2, ЗНАЧИМОСТЬ ОТДЕЛЬНЫХ ТРУДОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ И ЕЕ ДИНАМИКА
Ответы респондентов на вопрос о ценности различных сторон труда приведены в табл. 1 (нужно было отметить, какие из 11 перечисленных аспектов труда важны 4лично для вас*; число выборов при этом не ограничивалось)*. Из таблицы видно, что за пять лет произошли статистически значимые сдвиги в распространенности в России пяти (т, е. почти половины на включенных в исследование) трудовых ценностей: возросла частота упоминания надежности места работы, возможности чего-то достичь, уважения работы со стороны окружающих, хорошего заработка, и наоборот, реже стал упоминаться большой отпуск. В целом эти изменения свидетельствуют об активизации стремлений к вознаграждениям (денежным и моральным), к тому, чтобы эти вознаграждения были стабильными, a также о большей готовности людей платить за все это результативным трудом.
По-видимому, здесь отражаются хорошо известные процессы, происходившие в российской экономике в 1990-е гг, С одной стороны, ЭТО Возникновение безработицы, а также деградация многих рабочих мест и приближение занятых на них к состоянию» близкому к безработице (аа счет низкой зарплаты, ее задержек, незагруженности и вызнанного всем зтим снижения престижа соответствующих видов занятости); с другой — это противоположные по
* Это исследование координируется Центром опросов, методов и анализа {¿НМЛ) и Центральным архивом эмпирических социальных исследований в Кельнском университете (¿Л), Российские данные были собраны ВЦИОМ под руководство« л, А, Хаиулиной. Ею же Были опубликованы общие результаты исследования [21].
4 0 исследовании 1990—1993 гг, респондентам предлагали набор из 15 ценностей, в опросах же 1995—1997 гг, оМбыл сокращен до 11.
Таблица 1
Распространенность трудовых ценностей среди работающего населении России и стран «большой семерки**
ЦиНнисги Россия, частота выбора, % Россия, превышение частоты выбора в 19S5 г над частотой выборн Н 1S91 г., (%) Страны «Большой семерки», ЧвиТиТа выбора в 1990- 19»7 гг., (%> N=6208 чел,*** Превышение частоты выбора в странах «большой семерки ► в 1090— 1997 гг, над частотой выбора в России в 1995 г. (%)
1991г.** N-1021 чел. 1005 г N=870 чел-
Хороший заработок 92 7 Ь _ ] f**»*
Интересная работа 6в 73 5 60 4
Соответствие работы
способностям 57 06 - 1 01 fr****
Удобное время работы 46 47 1 47 0
Большей отпуск 4& 34 - 11*+** 31 - 3
Надежное место работы 42 67 25**** 63 - 4
Работа, уьажаеман ши-
роким кругом людей 40 ЛЬ g***» 31 _ j у*»**
Воаможпость инициа-
тивы 29 29 0 &т 26****
Возможность чего-то
достичь 40 вй 2&****
Ответственная работа 20 25 Ь 52 27*»**
Отсутствие чрезмерного 20
давления 18 - 2 32 24****
* Па материалам Всемирных исследований ценностей В 1990—1993- ГГ, И 1995—1997гг.
** Проценты в атом столбце чуть отличаются от тех, что при водились мвою Ь более рйкних публикациях^ поскольку вгд данные в нынетпних расчетах пере-взвешены (с целые повысить их репрезентативность), Применялся весовой коэффициент, приводивший раамер Вы&ирКн но каждой стране К 1500 респондентам.
*+* Не нее страны «Большой семерки» участвовали в исследовании 1995--1997 гг,, поэтому по каждой из них мы использовали последнее ло времени исследование, Б итог« в массив данных о работающем населении стран • большой семерки» вошли данные следующих опросов; Франция — 1Й90 г, (727 чел.), Великобритания — 1990 г. (910 чел.)« Завадиая Германия — 1997 г. (661 чел.; она Н£Мере1Ши Выделена ирПмнзвтирими исследования на состава нынешней объединенной Германия, чтобы данные можно было сравнивать с материалами предшествующих опросов). Италия — 1990 г. (793 чел.), США — 1995 г, (923 чел.), Канада — 1090 г, (913 чел.), Ялоння — 1306 г. (1 081 чел,),
**** Различия статистически значимы при р<0,05 или при Солее строгом уровне значимости.
направленности процессы разрушения прежних ограничений на активность и инициативу, снятия всяческих «потолков» заработка и достижений, освобождения труда и возникновения новых возможностей (31]. Понятно, что процессы первой группы объясняют рост популярности заработка, гарантий занятости, потребности а уважении к своему труду, а также снижение актуальности такого блага, как большой отпуск (многие в эти годы стали страдать как раз из-за вынужденных отпусков}. Процессы второй группы, носящие конструктивный характер, явно вели к росту популярности ценности достижения («возможности него-то достичь*), но в то же время они могли внести свой вклад н в рост привлекательности высоких заработков, н в потерю интереса к большому отпуску (который не «вписывается» в новые достижительные стратегии),
В двух случаях сдвиги довольно значительны: частота упоминаний и о гарантиях занятости, и о возможности достижений возросла в полтора раза; при этом заметно повысились н ранговые места данных аспектов труда в иерархии ценностей. Примечательно, что эти испытавшие наибольший взлет популярности ценности представляют как раз два противоположных полюса формулы «га-рантии против возможностей», которая» как пишет Б. Б^ Дубин, емко выражает «содержание общественной жизни н полюса массового сознания в России после гайдаровских реформ» [7, с. 297],
В связи с упомянутыми выше предположениями о тюколекческой природе ценностных изменений, мы проанализировали их в зависимости от возраста респондентов. Оказалось, что четыре из пяти упомянутых выше статистически значимых сдвигов примерно одинаково представлены в разных возрастных группах. Отсюда следует, что сдвиги в данных ценностях не передавались от молодежи к более старшим поколениям, а возникали в каждом поколении независимо, в виде реакций на одну и ту же социально-экономическую и социально-культурную ситуацию*.
5 табл, 1 для сравнения приведен рейтинг рассматриваемых трудовых ценностей в семи экономически и политически продвинутых странах мира. Видно, что два наиболее заметных сдвига, происшедших в трудовых ценностях россиян с 1991 г. по 1995 г., шли как раз в направлении сближения со странами «большой се-
е наши американские коллеги выскааыыэют гипогезуо г ом, чго еегьша тпа политических аттитюдов — «символические» (в который имформационно-когнитив-мый компонент редуцирован, а эмоциональный сипьно аыражен) и ».месимыоличе-ские» (более рациональные и основанные на поступающей извне информации)" и они подчиняются разным закономерностям возрасты* изменений. По-видимому, подобное разделение существует и среди экономических аттитюдов и ценностей, и то« да исследуемые нами ценности относятся, скорее, к-несимволическим* [25].
мерки». В результате значимость гарантий занятости («падежного места работы») в 1905 г. в России практически совпала со значимостью этой характеристики в странах «семерки». Что же касается до-стнжительных аспектов труда, то в этом отношении между Россией и мировыми лидерами пока остаются очень заметные различия: рейтинг «возможности чего-то достичь» в России в полтора, а «возможности проявлять инициативу» — в два раза ниже. Все это указывает на то, что догнать страны еесмсрки» по страху безработицы, выражающему мотивацию избегания, России окапалось гораздо легче, чем приблизиться к ним по выраженности мотивации достижения.
Различия по выраженности ценностей заработка легко объясняются явно более низкой оплатой, приходящейся на единицу трудовых усилий (например, на один час рабочего времени), и резко возросшими в конце 80-х — начале 90-х гг, материальными притязаниями россиян [17; 18; 5]. lie столь очевиден харпктер и причины различий в соотношении ценностей «уважаемая рпбота» и «ответственная работа». Первая и.я них выражена в России заметно сильнее, а вторая, наоборот, в два раза слабее* чем в странах ♦семерки», Причем в отличие от значимости гарантий занятости и возможностей достижения, никакого статистически значимого сближения тут за пять лет не произошло, напротив, по стремлению к уважаемой работе Россия еще более ушла вперед. Представляется очень важным обратить внимание по смысл «ножниц» между этими двумя ценностями' получать за срою работу вознаграждение в виде уважения хочет половина российских работников, а находиться под угрозой наказания (т. е, нести ответственность) готова только четверть, в то время как a странах «семерки« положение обратное. Скорее всего, это объясняется тем, что а этих странах социальные институты (включая институты морали и права), ограничивающие естественное человеческое стремление жить по «принципу удовольствия», выполняют свои дисциплинарные функции более эффективно, чем аналогичные институты в России,
Все описанные различия говорят о том, что российским работникам в ближайшие годы предстоит развивать обе ипостаси трудовой деятельности, как инициативную, так и исполнительскую. Обе они тесно связаны с переживанием ответственности за свой труд, И преодоление наблюдающегося сегодня явного отставании России в атом отношении вряд ли возможно без дальнейших институциональных изменений, включая создание новых норм и правил, а также механизмов, обеспечивающих их исполнение (меха-ннзмор enfurcement*а) [9],
И все же общий итог пятилетнего периода — сближение трудовых ценностей в России и других странах: отдаление произошло
структура и динамика трудовых цен H ост ей российского населения 435
по пяти позициям, но оно* как правило, небольшое (его суммарная величина равна 21 процентному пункту), зато сближение по пяти другим выражено гораздо ярче (его суммарная величина равна 48 процентным пунктам, т. е. в два с лишним раза выше).
Выводы, сделанные на основе данных Всемирного исследования ценностей, подтверждаются и более поздними результатами, полученными в рамках Международной программы социальных опросов {ISSP-97, российские данные по атому проекту были собраны в апреле 1998 г.). Формулировки и тип вопросов в данном случае были несколько иными. Респондентов просили оценить* «насколько для них лично важны в работе» различные ее характеристики, при этом каждую надо было оценить по шкале от «очень важно* (балл 1) до «совсем не важно» (балл 5), В табл, 2 содержится перечень оцениваемых аспектов работы и показатели их ценности для работающего населения России и стран «большой семерки».
Результаты сравнения российских данных с донными по странам «большой семерки* в рамкпх ISSP-97 в подавляющем большинстве случаев не противоречат ранее сделанным выводам. Снова подтверждается заметно более высокая значимость для россиян заработка. Кроме того, в исследовании ISSP-97 мы обнаружили н значительное превышение значимости для россиян возможности самостоятельно распоряжаться своим временем (подобного пункта прости не было в прежних исследованиях). Как представляется, эти два аспекта работы тесно связаны: если российские работники озабочены низкими парлботками, то естественно их стремление не отдавить работодателю хотя бы власть над своим временем (которое можно использовать для дополнительной занятости или создания «потребительных стоимостей* в домашнем хозяйстве), Заметно слабее выражена у россиян ценность продвижения, что прямо согласуется с общим выводом о дефиците достижительных ценностей. Любопытно, что отстают российские работники и по важности для них окалывать помощь другим людям, Здесь надо подчеркнуть» что речь идет именно о конкретной помощи конкретным людям: ведь когда респонденты оценивают возможность • приносить пользу обществу*, различие пропадает. И объясняется отмеченное различие меньшим удельным весом сферы услуг в экономике России, что отличает ее от постиндустриальных стран «большой семерки». Но есть все же одно несовпадение между результатами двух серий сопоставлений: по данным ISSP-97, россияне заметно меньше^ чем работники более продвинутых стран мнра> ценят ннтересность работы (во Всемирном исследовании ценностей данное различие было статистически незначимым). Поскольку этот результат получен лишь в одной серии сопоставлений, оставим его для дальнейшего анализа,
Таблица 2
Выраженность трудовых цеваостей среди работающего?* населении России н страи «большой семерки**
Россия, Страны Превышение
М- 877чел. * большой стряк «бо/ТЫИОЙ
еймеркН** семерки» над
N-4 039 чел. Россией
Ценность Средний Частот Средний Частота По сред- По
б&лл от И е то в балл ответов нему частоте
«очень сочень баллу итиктов
ВйЖНО» В&ЖКО* ♦очень
И 4 ДО- и *ло- важно»
ВОЛЬНО вольво и *до-
аажно», ВиЖНО', лольно
Го) важно», <%)
Иыппкин зарабо-
ток 97 2,1 7а 0,7*** 18**
Надежность места
работы — — 1.6 92 —
Чтобы работа бы-
ли интересной 1,8 81 1,6 94 1а**
Приносить пользу
общестыу 2,1 72 2 Л 71 0 1
Самостоятельно
распоряжаться
временем 2,1 70 2,4 56 0,3»** 14**
Возможность рабо-
тать самостоятель-
но 2,2 2,1 71 (1,1** 2
Оказывать помощь
Л[1уГИЧ людям 2,3 Р>4 2Д 71 0,2*** 7**
Ха рош не ко3 иаж -
ности для продви-
жения &6 2,а 70 - 0,3*** 14**
* По материалам исследования 1ЬЗР-97; таблица составлена М, М, Магу рой.
** р<0,05,
3. ФАКТОРНАЯ СТРУКТУРА ТРУДОВЫХ ЦЕННОСТЕЙ И ДИНАМИКА ИНТЕГРАЛЬНЫХ ЦЕННОСТНЫХ ИНДЕКСОВ
В этом разделе я представлю данные о динамике трудовых ценностей российского населения в более целостном виде н покажу, как изменились за пять лет средние значения интегральных индексов
(«факторов») трудовых ценностей в России на фоне средних значений ло другим странам мира. Ранее, на материалах анализа данных Всемирного исследования ценностей 1990—1993 гг., было показано, что в сознании людей трудовые ценности образуют определенные сочетания, Которые могут быть выявлены с помощью процедуры факторного анализа. На основе таких сочетаний было сформировано три основных интегральных показателя, и различия по двум из них представляли наибольший интерес [12; 13; 14], В этой статье мы описываем факторный анализ* проведенный для выявления структуры ценностей и получения интегральных ценностных индексов на гораздо большем массиве данных: он объединяет результаты, опросов, проведенных в рамках Всемирного исследования ценностей a fifí странах и е 1990—1993 и 1995— 1997 гг. (табл. 3).
Факторизации были подвергнуты 11 суждений о субъективной а к ач и мост и различных аспектов работы* о которых шла речь выше (значимость фиксировалась по двубалльной шкале, при этом более низкий балл соответствовал более высокой значимости). Хотн на этот раз набор трудовых ценностей был несколько меньше, чем при анализе опросов только 1990—1993 гг.* содержание обнаруженных соотношений и сформированных на их основе интегральных индексов оказалось таким же или похожим, Мы опишем первые три фактора (до вращения), достаточно существенные по своей информативности (их собственные числа больше или чуть мень-ше единицы) и вобравшие в себя 48% суммарной дисперсии всех анализируемых признаков.
С первым фактором (его информативность 23%) положительно связаны показатели важности всех аспектов работы, причем факторные нагрузки большинства показателей примерно одинаковы; несколько выделяется только ценность заработка, имеющая в этом факторе минимальную нагрузку. Примечательно, что в рамках первого фактора Совместно выступают требования к материальным и духовным, индивидуальным и социальным, активным и пассивным, долговременным и сиюминутным аспектам работы, т, е. к тем ее сторонам, которые обычно противопоставляются друг другу,
Тпким образом* с ростом значений первого фактора уменьшается число разнообразных сторон труда, отмеченных респондентами в качестве важных, л с уменьшением его значений число зтих сторон, наоборот, растет. Соответственно данный интегралишй параметр можно назвать фактором общей сдержанной либо общей высокой оценки важности различных аспектов работы.
Подобное единообразие оценок может быть следствием как общей требовательности (или нетребовательности) людей к разнооб-
438
в С МАГУН
ТйбЛица 3
Факторная структура трудовых ценностей работающего населения 65 стран мира (метод главных компонент, без вращения; 74НТВ чел,}
Факторные но грузки
Ценности
Фактор I Фактор [[ Фактор ИТ
Хороший заработок 0.37 0,42 0.60
Интересная рп^ота 0,51 0,1« 0,0«
Соатнстгтяие рийптъг с посойчостя М 0,53 олз 0,03
Удобное время работы 0,56 0,45 0,24
Большой отпуск 0.55 0,44 0,&]
НиД1'Жнис место Дебаты оде 0.52
Работа, уважаемая широким кругом
Л К1ДС Н 0,55 олз 0,00
ВОЗМОЖНОСТЬ ИНИЦИАТИВЫ о,ьв 0,4 7 -0,06
Возможность чего-то достичь 0.53 0.45 0.08
Ответственная работа 0,57 0,38 0,02
Отсутствие чрезмерного д л влепил 0,53 0,36 0,32
И нормативность 2В"и 1211 м 8!'и
рваным аспектам трудовой деятельности» так и универсально активного (или пассивного) стиля реагирования на любые вопросы. В пользу последнего обстоятельства свидетельствует обнаруженная А. О. Крыштаиовским значимая (и положительная по смыслу) корреляция между индивидуальными значениями данного фактора и активностью ответов на вопросы, касающиеся других, в частности семейных, ценностей.
Оба последующих факторы биполярны. Это значит, что вслед за характерной для первого фактора тенденцией универсальной актуализации всех вообще трудовых ценностей, вступает в действие механизм их избирательной актуализации. И хотя число называемых ценностей не ограничивалось* рее же люди выбирали одни из них, пренебрегая другими; биполярные факторы как раз и описывают конкретные сочетания Этих ценностных выборов и отвержений»
Второй фактор (его информативность 12%) свидетельствует о наличии в международном массиве обратных соотношений между двумя группами ценностей: с ростом значений фактора чаще вое-
принимаются как важные такие аспекты работы, как возможность проявить инициативу, чего-то достичь, ответственность, и в то же время реже оцениваются как существенные продолжительный отпуск* удобное время работы* ее надежность, высокий заработок, отсутствие чрезмерного давления- Иными словами, в данном факторе противостоят друг другу группы признаков* которые в первом факторе выступали совместно, т. е, с актуализацией одних трудовых ценностей теряют в значимости другие, и наоборот.
В итоге, лица с высокими значениями по этому параметру считают важной для себя работу, где можно проявить инициативу и чего-то достичь, а за результаты надо нести личную ответственность, и в то же время пренебрегают такими аспектами, как продолжительный отпуск, удобное время, высокий заработок, надежность и отсутствие чрезмерного давления на работника,
Наоборот, лица, имеющие низкие значения по второму фактору, убеждены в важности таких аспектов* как заработная плата, удобное время, продолжительный отпуск, надежность, отсутствие чрезмерного давления, но пренебрегают инициативой, возможностью достижений и необходимостью нести ответственность.
Бросается в глаза отличие обнаруженных в данном факторе сочетаний от распространенной формулы «чем лучше платят, тем больше делаю»: она предполагает прямо пропорциональные, «справедливые* соотношения трудовых затрат и материальных вознаграждений, а здесь обнаруживают себя как раз обратно пропорциональные соотношения- Значит, эти соотношения широко распространены у жителей рядных стран7.
Данные соотношеесия свидетельствуют, что в сознании многих работников противостоят друг другу ценности, которые, с точки зрения представлений об эквивалентном обмене между работником и производственной организацией, должны бы выступать совместно, В одном случае человек ожидает от работодателя максимизации надежного денежного вознаграждения, стремясь вместе с тем минимизировать свои трудоръгс затраты («продолжительный отпуск», «отсутствие чрезмерного давления», «удобное время работы»), В противоположном же варианте респондент готов проявлять сперхнорматиппую активность (инициативу), добиваться конкретных трудовых достижений* но не требует взамен каких-либо вознаграждений от производственной организации,
' Подобное прптиворечипое соотношение между еые.о*ой субъективной значимостью "мптсри<и 1исIичйсжиценностей и нежеланием респондентов ис• Iсльлосагь активные средства их достижения было ранее обнаружено нами в исследовании проведенном на выборке ленинградских инженеров [11].
Похоже, что два этих ценностных синдрома характеризуют намерения работников по-разному организовать свою трудовую жизнь: тот, кто ищет надежного и высокого заработка, стремится прочно связать себя с определенной организацией; тот же, кто ориентирован на инициативу и достижения, но равнодушен к гарантиям аа-нятости, чувствует гораздо большую свободу от конкретной организации, с большей легкостью готов ее поменять или вообще работать самостоятельно- Поэтому неудивительно, что для такого человека менее актуальны отношения с организацией, направленные на максимизацию вознаграждений и минимизацию затрат* В итоге данный интегральный параметр можно назвать фактором обратных соотношений между ценностью личных (и бескорыстных) трудовых достижений и ценностью долговременной припер жен нос ти организации, в отношениях с которой работник стремится максимизировать наработок и минимизировать трудовые затраты.
Приведенные характеристики разных полюсов данного фактора ассоциируются в нашем сознании с обликом людей, различающихся по типу занятий и социальной принадлежности. Инициатива, достижитсльность, личная ответственность и автономия от производственной организации в большей мере присущи специалистам и руководителям, нежели менее квалифицированным работникам, Именно профессии как особые формы объединения лиц, обладающих высокой квалификацией, являются основными кон-куреитами производственных организаций в сфере разделения общественного труда [23] и, следовательно, принадлежность к (квалифицированной) профессии ориентирует работника на автономию от организации. Ценности инициативы, дост и житель н ости, личной ответственности и автономии ассоциируются также с социальной ролью предпринимателя, а стремление получать от организации гарантированное жалование и минимизировать трудовые затраты — с социальной ролью наемного работника. Обе эти линии рассуждений находят подтверждение в том, что оценки по рассматриваемому фактору довольно заметно и теснее, чем с любыми другими социально-демографическими признаками, коррелируют в рамках мирового массива с показателем уровня квалификации и управленческого статуса работника: г = -0Д6 № = 72 955, р < 0,001).
Но в рассматриваемом массиве имеются и иные соотношения между уже упомянутыми ценностями. Для части респондентов характерны обратные соотношения между значимостью заработка и надежностью места работы, с одной стороны, и значимостью продолжительного отпуска, удобными часами работы и отсутствием
чрезмерного давления* о другой. Именно эти соотношения лежат в основе третьего фактора (его информативность &%)♦ Заметим, что в его рамках максимизация надежного заработка не ассоциируется в сознании респондентов с минимизацией трудовых усилий, наоборот, те, кто хотел бы больше зарабатывать (причем на долговременной основе), не беспокоятся о продолжительном отпуске, удобных часах работы и о том, чтобы она не сопровождалась чрезмерным давлением. И наоборот, то, кого волнует отпуск, удобный режим и щадящая трудовая нагрузка, не выражают стремления к хорошему заработку и не опасаются потерять работу. Данный интегральный параметр можно назвать фактором обратных соотношений между ценностью работы как способа комфортного времяпрспрйАОЯгдетшя ц ценностью работы как источника вы сокого и надежного заработка.
Примечательно, что в этом факторе снова сталкиваются два типа отношения работников к производственной организации: одни ищут надежных, устойчивых связей с организацией, обеспечивающей хороший заработок (но бея расчета па минимизацию затрат, как это было в предыдущем факторе); другие же хотят комфортной «непыльной» работы, при Этом за данное место не держатся и высокого заработка от организации не ждут. По сути, здесь тоже сталкиваются приверженность организации и автономия от нее, но (в отличие от предыдущего фактора) готовность к большей трудовой отдаче связана с ориентацией на приверженность, а не на автономию.
Поскольку тип ориентаций в данном факторе иной, то иным является и его социально-демографическое «сопровождение». Индивидуальные значения по данному фактору тсснсс, чем с любыми другими социально-демографическими признаками, коррелируют с полом респондентов! г - 0,08 (К - 73 £22, р < 0,001). При этом работники-мужчины чаще выбирают ценности устойчиво получаемого от организации высокого заработка^ и женщины — ценности комфортного времяпрепровождения на работе, за которую они «не держатся». (По абсолютной величине корреляция с полом все же очень мала, поэтому входящие в третий фактор сочетания субъективных ценностей, конечно же, обладают автономией от гендерных характеристик: для достаточно большого числа женщин характерен «маскулинный* синдром трудовых ценностей, а для мужчин — «фемининный»6.
Перехожу к итогу, ради которого и списывалась факторная структура ценностей, По каждому из представленных выше инте-
5 О различиях между людьми по парэметоу «маскулинности— фемининности*
СМ |10)
тральных параметров (факторов) все участвовавшие в исследовании респонденты получили индивидуальные оценки (посредством процедуры приписывания индивидуальных значений, похожей на вычисление индивидуальных индексов на основе ответов респондентов на несколько отдельных вопросов), Благодаря этому появилась возможность сравнения индивидов и социальных групп по данным интегральным индексам,.
Так как речь идет о разных странах, были получены средние оценки по ним* Критерии, используемые при парных сравнениях (в частности t-критерий Стьюдента), для определения статистической значимости различий при множественных сравнениях непригодны — они завышают значимость различий. Мы воспользовались процедурой однофакторнсго дисперсионного анализа и критерием Дункана (для р<0,01), входящими в статистический пакет SPSS [33, р. 117—122, 314 — 318], С их помощью мы и сравнили средние оценки респондентов различных стран по интересующим нас интегрильным характеристикам.
Мы не приводим оценок по первому фактору, поскольку, как уже отмечалось, они характеризуют не столько трудовые ценности, сколько общий стиль реагирования на Нопросы анкеты, присущий населению тех или иных стран. В табл* 4 и 5 приведены средние значения факторов II и III у работающего населения России и других стран бывшего СССР. (В данных сопоставлениях участвовали также страны «большой семерки», другие страны Западной Европы, быпгпие социалистические государства Восточной н Центральной Европы, развивающиеся страны Латинской Америки — всего 49 стран, но в таблицах оставлены только данные по России и бывшему СССР, являющиеся предметом дайной статьи.)
В положении России на оси фактора II (табл. 4) не произошло за пять лет статистически значимых изменений. Нетрудно заметить, что этот вывод вполне согласуется с описаниой выше структурой фактора II и данными, приведенными в тобл, 1: возросшая за пять лет значимость возможности чего-то достичь и снизившаяся — отпуска оказались уравновешены возросшей значимостью наработка и особенно гарантий занятости. lie изменили своего положения на шкале индекса 11 также Латвия и Литва, а вот Эстония и Беларусь, оставаясь в той же части ценностного спектра, все же заметно сдвинулись в сторону большей ориентации на личные трудовые достижении.
Таким образом, в 1995 г,, как и в начале 90-х гг., Россия имела одно из самых низких математических значений данного индекса, что свидетельствует об очень высокой распространенности среди
структура и динамика трудовых ценностей российского населения 443
населения ценностей долговременной приверженности организации с ориентацией на максимизацию заработка и минимизацию трудовых затрат при безразличии к инициативным трудоаым достижениям и личной ответственности. Характеристики жителей московского региона и Тамбова мало отличаются от общероссийских.
Все включенные в исследование бывшие советские республики также находятся в области низких значений рассматриваемого индекса, т. е> тяготеют к полюсу долговременного альянса с организацией, в котором работник ориентируется на максимизацию материальных вознаграждений и снижение трудовых усилий. Следовательно» общие социалистические и постсоциалистические характеристики этих стран в данном случае оказались важнее, чем национальные различия.
Можно предположить, что мало изменившееся за первые годы рыночных реформ положение России почти и а минимальном полюсе рассматриваемого фактора это результат действия целого ряда причин.
Первая связана с организацией советской экономики по принципу «привязки» работников к государственному предприятию. Это достигалось запретом на автономную от него предпринимательскую деятельность, различными ограничениями профессиональной свободы и самоорганизации, стимулирующим влиянием общественных фондов потребления, распределявшихся через предприятия, а также другими социально-зкономическими и социально-культурными механизмами, действие которых было направлено на снижение ыежорганиэационной мобильности (немаловажный из них — жесткие ограничения иа совместительство, что сегодняшнему профессионалу даже трудно себе представить) [16].
Вторая причина явно связана с низкой оплатой труда и возросшими материальными притязаниями россиян. Не случайно с данным факторам (кроне уже упомянутого уровни квалификации) коррелирую! также различии в доходе, приходящемся на члена семьи, и в самооценке материального положения. Низкая зарплата и связанное с ней неудовлетворение «базовых» потребностей, согласно известным идеям Л. Маслоу, должны препятствовать активации потребностей более высоких уровней иерархии [32]. Отсюда — подчерки ванн а важности высокого заработка и низких трудовых затрат и одновременно — пренебрежение возможностями индивидуальной самореализации.
Третий комплекс причин связан нес экономической, а с культурной спецификой России. Для русского человека традиционной (и широко представленной в фольклоре) является вера в то. что бо-
Таблица 4
Положение Рэсснн, других стран и террхторнй быкш«гО СССР на шкале фактора II «иркентация личные (■ беоюрьгсгвые) трудовые достяжв-мвя* <+) лнАо • Долговременнее приверженность орпванацн с ориентацией ва максимизацию заработка при кнветгазвцхи трудовых затрат» (■)
Страна «ли региля Значение фактора
* Максимальное 0,64
Армения, 1995 Эстония, 1996 - МО -0,00
Латвия, 1990 Лдтвня, 1996 - 0,24 - 0,28
Россия, 1995 Украина, 1996 Беларусь, 1996 - 0,35 - 0,36 - 0,35
Азербайджан, 1996 Эстония,1990 - 0,37 - 0,38
Литва, 1S90 Россия, 1991 - 0,44 - 0,44
Москва я Московская обл., 199D Литва, 1996 Тамбов, 1995 - 0,46 - 0,46 - 0,47
Беларусь, 1690 - 0Г58 Минимальное
Таблица 5
Положена* Pqccbw, других стран м территорий бывшего СССР н« шкале фактора III «Ориентация яа работу в организации как способ комфортного времяпрелровождевмзм (+) ля-бо «Долговременная приверженность оргавыдецв* с ориентацией на накснмяаяцню заработка при минимизация трудовых затрат* (•)
Страна нлн регион Значение флктсра
* Максимальное 0,80
Москва к Московская обл.» 1990 Беларусь, 1990 0.68 0,64
Латвия, 1990 Литва. 1990 0,64 0,5fi
Эстония, 1990 0.27
Россия, 1991 0,22
Б&ларусь, 1996 -О.'м
Азербайджан, 1996 - 0,18
Литва, 1996 Армения, 1995 Россия. 1995 - 0,26 -0,27 -0,30
Латвия, 1996 Украина, 1996 Тамбов. 1995 - 0,31 -0,35 -0,3 7
... Эстонки, 199Б - 0,50 Минимальное
* Пропущенные значения соответствуют положению на шкаЛАХ I и ГГ других стран, участвовавших во Всемирном исследовании ценностей-
гатство и деньги могут прийти сами собой, без особых трудовых усилий — «по щучьему веленью» [1; 8]. Конечно, мечта о подобном способе достижении благополучия имеет общечеловеческую природу, и наверняка представлена в фольклоре народов других стран (в том числе участвовавших в исследовании и вошедших в наш массив). Но в России, как и в бывших советских республиках, переживающих сегодня «капиталистическую революцию», эти мечты о «поле чудес» получили очень мощное легитимизирующее подкрепление, связанное с переходом к принципиально новому строю общественной и экономической жизни, который сопровождался взлетом ожиданий и надежд, в том числе и на легкие способы обогащения. Примечательно, что характерные для российского полюса данного индекса сочетания затрат н вознаграждений очень точно учитывались средствами массовой коммуникации, которые были переполнены соответствующими рекламными лозунгами: • недорого и много», «высокое качество и низкие цены», «мы сидим, а денежки идут* и т- п."
То, что положение России на шкале фактора II оказалось столь устойчивым, по-видимому, говорит с действии перечисленных выше обстоятельств на протяжении всего периода, ценностную динамику которого я рассматриваю в данной статье. Конечно, в отношении свободы профессиональной деятельности и предпринимательства произошли очевидные всем радикальные перемены к лучшему. Но нх< видимо, оказалось недостаточно, чтобы серьезно повлиять на характеристики ценностных ориентациЙ большинства работающего населения» К середине 90-х гг. не были сняты многие встроенные в российскую жизнь барьеры для трудовой мобильности (они не сняты и по сей день); не произошло и массового роста, усиления социальной роли профессий и профессионализма [30]. Предприятие, обеспечивавшее долговременную занятость и социальную защиту работнике, по-прежнему занимало в массовой экономической культуре страны приоритетное положение.
Совсем иначе обстоят дела с ценностными изменениями» отраженными в динамике фактора III» Как видно из табл. 5, средние оценки по России, как и по другим странам бывшего СССР, четко поляризовались в зависимости от года исследования: результаты опросов 1990—1991 г. указывают на преобладание взгляда на ра-
9 Это точно учитывали VI организаторы полит***ескшг рекламных кампаний, Как, ме без иронии заметил несколько лет назад М. Соколов, один из российских политиков добился успеха на парламентских выборах 1993 г. благодаря пониманию ужаса части избирателей «перед необходомостыс работать и зарабатывать и обещанию эту надуманную проблему ликвидировел-ь» 119, с. б].
боту в организации как на способ пусть низкооплачиваемого и не очень надежного, по комфортного времяпрепровождения (что совпадает е выводами моих более ранних публикаций); опросы же середины 1990-х гг. явно говорят о преобладании ориентации на долговременную приверженность организации и высокий заработок. (Прилнаюсь, что нечасто приходилось сталкиваться со столь четким разделением исследуемых объектов на две полярные группы.) Полученный результат гораздо яснее, чем динамика отдельных ценностей» позволяет представить масштаб перемен в сознании работников, как и масштаб связанных с пики социально-экономических и социально-культурных изменений. За сравнительно короткое время один ив аспектов интегрального отношения к труду изменился роликально: работающее население России (и других включенных в исследование стран бывшего СССР) больше не рассматривают пребывание на работе как одну ив форм рекреации и четко закрепляют за трудом функцию нелегкого добывания высокого и надежного заработка.
Е^то, по-видимому, стало результатом двух встречных процессов в российской экономике, столкнувшейся с более жесткими, чем в советские времена, финансовыми ограничениями: со стороны работодателей сократилось предложение мест, обеспечивающих комфортное времяпрепровождение, но не приносящих им экономически ощутимого эффекта; со сторопы же работников снизился спрос на данные места, не позволяющие человеку выгодно продать свое рабочее время. Иными словами, никто на может теперь позволить себе роскошь ни содержать подобные рабочие места, ни трудиться на них1"»
Б то же время, наверное, не случайно, что перемены пока коснулись только характеристики России по третьему, менее существенному для мирового массива, фактору, не затронув весьма да-
10 Уже оэслеоерной публикации час™ описанных элесьрезультатов [15) пешей' лвсь интересная статья Н. В. Чайковской и Я. Л. Эйдельмана [22], подтверждающая сдвиги, обнаруженные нами ц 1991 — 19951 г. Б ней принодятся данные о динамике трудовых ценностей работников промышленных предприятий, Схватывающие период с 1993 но 1999 г. и свидетели; гнующие, чго на протяжении этого арамени росла значимость заработка и в то же время последовательно снижалась значимость благоприятных санитарно-гигиенических условий труда, интересной работы, хорошего, дружного ¿оплективэ. Эти факты наглядно демонстрируют, что в течение 1990-х гг. ожидания работников все болыие фокусировались на заработке, при одновременном снижении запросов к комфортности процесса и условий труда. Хотя авторы сравнивали значимости отдельны* ценностей, сдепанный на основе их данных вывод прямо совпадаете тем, к которому я пришел на основе наблюдения за динамикой в 1991—1995 гг. интегрального мндекей (третьего фактора),
лекого от идеалов досгнжительной трудовой этики положения России на шкале индекса II.
Из интегральных сопоставлений яснее, чей при сравнении отдельных ценностей, видно, что уже изменилось в сознании российских работников, а что может составить следующий эшелон перемен.
ЛИТЕРАТУРА
1. Абдуллаевв 3. К. Сказкобыль И Искусство кино. 1992. N9 !.
2. Ьермр Капиталистическая революция: 5(1течисоя о процветании, равен-те и свободе / Пер. с англ, Г. П, Бдяблннон, М.; Прогресс, 1994,
3. ГордонЛ. А. Времена и сроки демократических перемен: тяжкая медлительность исторического движения Н Мониторинг обществеиного мнения: Экономические и социальные перемены. |999. № 5.
4. Гордоп Л. А,у Каопо* Э, В. Потерн и обретения в России девяностых: Исто-рико-соцнолотческие очерки экономического положения народного большинства. М :Элнторнал УРСС, 2000, Т. I,
5. Гудков Л. Д. Руссчгнй неоконсерватизм Н Куда идет Россия? Общее и особенное в современном развитии / Под обш. ред. Т, И- Заславский, М.; Ин1грценгр> 1997. Вып. 4.
6. Дубин Б В. О поколекчсском механизме социальных сдвигов // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развитии / Пол общ, рел, Т, И, Эасланской, М : Интерпен |р, 1495. В ми, 2,
7. Д)бин Б В. Молодежь и идеология сегодня // Куда идет Россия? Обшее и особенное в современном развитии / Пул общ. рел, Т, И Заславской М.; Инкр-ценгр, 1997. Вып. 4.
8 Иваницкий В Г. Архетипы успеха в русских народных сказал //Этика успеха. Тюмень Москва, 1У96. Вып. Я,
9. Капыюшникы Р- И, Где напало того кониа?<К вопросу об окончании переходного периода в России) И Вопросы экономики. 2001. Л? I,
10. Кип И. С Ребенок н общество |н сто рико-зтн о графическая перспектива)// М.; Наука, 1Ш.
11. Магун В. С. О взаимосвязях между значимостью различных потребностей и их удовлетворенностью // Вопросы психологии. 1978. >9 й.
12 Магун В С. Трудовые ценности российского населения: социалистическая модель и постсоцналнсгнческая реальность // Куда нлет Россия? Альтернативы общественного ра^игнх / Под общ, ред. Т. И, Заславской. М.: Интерцсптр, 1995. Вып 2,
13. Мй/уя В С Трулоаь(е ценности российского населении Н Вопросы экономики, 1996, № I,
14. Маг} и В. С. Российские трудовые пенное I»: илеологнн и массовое сознание К Ми]) России. 1998. № 4.
Ыаг) н В. С Об изменениях трудовых ценностей российского населения ! Куда идет Россия? Власть, общество, личность ! Пол общ. ред. Т. И. Ъслаяской М. Ишерцент]] 2(1(10. Выи 1,
16. Маг\и 8 С, f импелъсон it Стратегии адаптации рабочая, нй ръшкс труда/ Социологические исследования. № 9,
17. В (.'., Литвинцсм А. 3. Жизненные притязания ранней юности it стратегии их реализации: 90-« « 80-е годы Н М ; Ин-т соииологни РАН, 1^93.
18. Революция пркштшш и щмсненнс жизненны*, прегктнн молодежи: 198 5 1995 ! Под ред. В. С. Магу на М.: Ин-t социологии РАН, 1998,
19 Соколов \4. Каш российский -электорат: как uhimu nvv ннеидн'1 он Н Коммерсантъ. № 0. J 993. 21 дек.
20. Старод.\ бром-кия tt. В, Mari В. А. Великие революции. Oi Кримрелн ло Путина. М," Ва1"риус, 2001.
21 ХалулинаЛ А. Ориентации населения & сфере труда it Мониюрннг общественного мнения: "Зхомпмические и социальные перемены, 1999. № 6,
22. Чайковская Н В. 'JuдезъманЯ Л Структура и динамика труаоеон чоти-вдцмн работников промышленности //Общество и жомомнка, 2000. .Че 11.
23. Abbott A. The New Occupational Struclиге. What Are (he Questions ft Working in America, Continuity, Conflict, and Change td.byA.S Wharton Mountain Vievv. Ca. May-field Publishing Company, ] 998.
24. Aiwm D. Cohort Replacement and Clianpes in Parental Socialization Values// JournaJ of Marriage and the Family 1990. Vol 52 P 347 -360.
25 AiwinD. F.. KrvsmdcJ. 4, Aj:in£, Cohorts. and ihe Stabilii; ol'^ooiopo-liiic^l Orienta-licn&over the Liie Span i American Journal of Sociology. 1991. .Ne I, Vol, 97. P, 169—195.
26 AtwtnD^ScoisJ. Attitude Ch<mge- lis Measurement and Interpretation U si ^longitudinal Surveys / Understanding Change in Social Altitudes / fcd, by B, lay lor. K. Thomson, Darthmoullv Aldershot. 1996.
27 fnglehan R. The Silent Revolution in Furope: Intergenerational Chang« in Post-ln-duslrial Societies H American Political Science Review. 1971. Vol. 65. P. 991 —1017.
28 irt$lehan R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. I'rinceion. N. J.. 1990.
29 ln%Uh(irt R Modernization and Postmoderni/ation: Cultural. Economic and Political Change in -43 Societies. Princeton; Princeton University Press, 1997,
30 Jones A Professionalizaiion Russia in Flux: The Political and Socifl[ Consequences of Reform Ed. by D. Lane, Fdtvard lilgar Publishing Company. 1992,
31 Magun ГЛ' Labor Culture//Russian Culture at the Crossroads. Parade чез of Pnstcom-muni*t C«wi.4ciou4nes4 F\d. by ID. Shalin. Boulder. Colorado: We.stview Press. 1996.
32 Mvsfov A ff Motivation and Personality. N.-Y., 1970.
33 Sl'SS-X Inirodueton Statistics Guide for SPS5-X Release 3, Chicago: SPSS Inc..
}Ш
