CC BY
94
А.В. Кутелева
СТРАТЕГИЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ КИТАЯ: ВЗГЛЯД ИЗ КАНАДЫ
Аннотация. В данной статье предложен краткий обзор канадской научно-экспертной литературы по вопросам энергетической безопасности Китая, а также рассматриваются основные изменения в канадско-китайском сотрудничестве в области энергетики в период с 2006 по 2017 г.
Ключевые слова: энергетическая политика Китая, китайско-канадские отношения, сотрудничество между Китаем и Канадой в сфере энергетики.
Энергетическая политика Китая уже давно является предметом пристального внимания и жарких дискуссий в международном сообществе. Особый интерес Китай вызывает в Канаде ввиду того, что она богата энергетическими ресурсами и является одним из крупнейших производителей и экспортеров нефти в мире. Кроме того, Канада позиционирует себя как лидера в области международной охраны окружающей среды, а разработка стратегий решения глобальных энергетических проблем является одной из важнейших сфер канадской внешней политики. При этом, хотя Канада и не создает новые тренды в глобальной политике, она хорошо интегрирована в систему международных отношений. В силу этого восприятие и оценка перемен, происходящих в энергетической политике Китая,
представителями канадского научно-экспертного сообщества и политической элиты весьма репрезентативно иллюстрирует позицию «средних» западных держав и экспортеров ресурсов, таких, как Австралия и Новая Зеландия.
Стратегия энергетической безопасности Китая в оценках канадских экспертов
Подавляющее число канадских исследователей в своем анализе энергетической политики Китая концентрирует внимание на внешнем выражении энергетических потребностей Китая. Основное внимание в научной литературе и экспертных докладах сосредоточено на том, как Китай будет обеспечивать свою энергетическую безопасность за счет поиска новых надежных и безопасных поставщиков энергетических ресурсов за рубежом. При этом, главным образом канадских исследователей волнует то, как Китай будет решает проблему растущего внутреннего спроса на нефть1. В данном контексте серьезный интерес вызывает активизация китайских компаний на мировом энергетическом рынке как одно из направлений стратегии «выхода вовне».
Анализируя развитие сотрудничества между Китаем и богатыми энергетическими ресурсами развивающимися странами Латинской Америки, Юго-Восточной Азии и Африки, канадские эксперты отмечают, что для многих из них Китай постепенно становится не только крупным инвестором и надежным покупателем, но и стратегическим союзником2. При этом, канадское научно-экспертное сообщество еще не сформировало единого мнения о том, какое влияние Китай оказывает на мировой энергетический рынок. Ряд экспертов видит потенциальную угрозу в китайской стратегии «выхода вовне» как таковой. По их мнению, в перспективе Китай перекроет остальным потенциальным покупателям доступ к нефти и другим стратегически важным природным ресурсам3. Другие специалисты, напротив, уверены, что приток китайских инвестиций поможет расширить конкурентную среду на рынке энергоресурсов4. Несмотря на неоднозначную трактовку действий КНР на мировом энергетиче-
ском рынке, канадские эксперты уверены в том, что развитие сотрудничества с Китаем в сфере энергетики должно стать одной из главных задач канадского правительства.
На данный момент Канада является пятым по величине мировым производителем и одним из крупнейших экспортеров нефти. Однако практически вся канадская нефть идет на экспорт в США. В связи с этим канадские эксперты видят в китайско-канадском сотрудничестве в первую очередь возможность диверсификации энергетического экспорта, столь важного для экономики Канады5. Кроме того, они видят в Китае перспективного и активного инвестора, настроенного на долгосрочное сотрудничество6. Но, отмечая растущую заинтересованность Китая в канадском энергетическом секторе, эксперты подчеркивают, что Канада по-прежнему не является приоритетным направлением международной активности Китая. Это одновременно вызывает у них и облегчение, и беспокойство. Из-за настороженного отношения к китайским государственным компаниям, которые являются главным источником потенциальных инвестиций, большинство экспертов заявляет о необходимости избирательного и осторожного подхода к выбору партнеров в Китае. Однако в то же время канадские эксперты единодушно признают, что конкуренция за китайские инвестиции растет и поэтому Канада не может позволить себя выдвигать слишком жесткие требования к китайским инвесторам.
Очевидно, что канадские исследователи рассматривают энергетическую политику Китая через призму традиционного подхода к энергетической безопасности, который подразумевает, что приоритетной задачей государства является предотвращение резких падений коммерческой и физической доступности углеводородных энергетических ресурсов (и в особенности нефти) для внутреннего рынка. Вопросы, связанные с энергосбережением, с недостаточностью электроснабжения отдельных регионов Китая, широкомасштабной деградацией окружающей среды и другими актуальными проблемами в сфере энергетической безопасности, зачастую остаются за пределами внимания канадских специалистов.
Лишь недавно канадские исследователи в анализе китайской энергетической политики начали выходить за рамки традиционного
подхода к энергетической безопасности. В последние годы появля-
ется все больше исследований, которые указывают на необходи-
мость содействовать формированию взаимовыгодных канадско-ки-тайских обменов технологиями в области возобновляемых источни-
ков энергии, а также декларативно поддерживать Китай в деле
совместного экономического развития, основанного на энергосбережении.
Так, например, эксперты China Institute1 уверены, что в последние десятилетия энергетическая политика Китая наглядно демонстрирует, что в ближайшем будущем страна будет продолжать вкладывать значительные средства в возобновляемые источники энергии и чистые технологии. Специалисты уверены, что, несмотря на недавнее замедление экономического роста в Китае, данная тенденция сохранится, и подчеркивают, что дальнейший рост сектора возобновляемых источников Китая будет оказывать все большее экономическое, социальное и политическое влияние на развитие данной отрасли в мире в целом. По их мнению, китайский рынок экологически чистых технологий отличается большим потенциалом и привлекательностью для западных компаний, которые обладают необходимыми технологиями, ресурсами и опытом.
Кроме того, эксперты China Institute обращают внимание на то, что китайские производители возобновляемой энергии заметно повышают свою конкурентоспособность на мировом рынке. В частности, они указывают, что в недалеком прошлом в секторе ветроэнергетики Китая доминировали иностранные компании, но в последние годы они начали уступать свои позиции китайским конкурентам.
Этот тренд присущ не только ветроэнергетике: схожая ситуация начинает складываться и в других областях.
Эксперты Asia Pacific Foundation of Canada* высоко оценивают успехи Китая по адаптации и локализации новых технологий и рыночных стратегий и в таких областях, как солнечная и ядерная энергетика и «зеленый» транспорт. Они называют Китай «архитектором крупнейшей в мире системы возобновляемой энергии» и подчеркивают, что китайские лидеры (так же как и лидеры других восточно-азиатских стран) «хорошо осведомлены как об экологических, так и об экономических ограничениях будущего экономического роста»9.
Канадские специалисты отмечают, что государственные субсидии, преференции и налоговые льготы в ближайшее годы, вероятно, останутся механизмами стимулирования развития сектора возобновляемой энергетики в Китае. Тем не менее, они также подчеркивают, что китайское правительство стремится выстроить новую отрасль на основе «зеленой» энергетики, которая в будущем станет визитной карточкой Китая и определит его ведущую роль в мировой экономике. Иными словами, совершенствование китайской возобновляемой энергетики путем укрепления внутренних инноваций, в отличие от использования субсидий, преференциальной политики и налоговых льгот, постепенно становится первоочередным вопросом в повестке дня китайского правительства.
Наконец, канадские эксперты отмечают, что за десятилетиями быстрого интенсивного роста сектора альтернативной энергетики последует период «корректировки политики». То есть в среднесрочной перспективе китайское правительство переключится с разработки новых экспериментальных технологий возобновляемых источников энергии на создание и внедрение системы тщательной оценки рыночного потенциала уже существующих проектов.
В целом, канадское экспертное сообщество видит в действиях китайского руководства амбициозный и перспективный план уже в ближайшем будущем сделать Китай лидером на глобальном рынке «зеленой» энергетики. Кроме того, сегодня канадские эксперты начинают усматривать в Китае не только «жадного дракона», охотящегося за нефтью, но и современный, чрезвычайно перспективный и высококонкурентный рынок альтернативной энергетики. Они убеждены, что «китайский смог пахнет новыми возможностями» для канадских и других западных компаний10.
Вплоть до 2015 г. действия канадского правительства на международной арене не вызывали в научно-экспертном сообществе страны большого энтузиазма. Канадские исследователи считают, что правительство, сформированное в 2006 г. Консервативной партией, упускало стратегические возможности в развитии сотрудничества с Китаем в нефтяной сфере, а также практически не использовало естественные конкурентные преимущества Канады для создания но-
вых направлений сотрудничества в области «зеленой» энергетики. На данный момент они возлагают большие надежды на новое правительство, которое возглавляет Либеральная партия, получившая большинство голосов на выборах 2015 г.
Китайско-канадское энергетическое сотрудничество: история, проблемы и перспективы
После того, как в 1968 г. пост премьер-министра Канады занял лидер Либеральной партии Пьер Трюдо, в китайско-канадских отношениях была открыта новая страница. В 1970 г. Канада первой среди западных стран установила дипломатические отношения с Китаем. В конце 1990-х гг. стремление Канады диверсифицировать экспорт энергоресурсов и получить новые инвестиции для развития ее нефтедобывающего сектора идеально сочеталось с целью Китая диверсифицировать его импорт энергоресурсов и найти еще один надежный объект для долгосрочных вложений. В 1997 г. Канада и Китай объявили о намерении развивать «всеобъемлющее партнерство» в XXI в., определив энергетику и торговлю природными ресурсами в качестве основных областей сотрудничества. Однако, несмотря на позитивный старт и очевидный взаимный интерес, десятилетие спустя китайско-канадское сотрудничество в области энергетики зашло в тупик.
На протяжении почти 40 лет после установления дипломатических отношений с Китаем правительство Канады уделяло особое внимание укреплению торговых связей с КНР, прагматично отделяя экономику от политики и активно используя методы «тихой дипломатии» . Ситуация изменилась кардинальным образом в 2006 г. после победы на выборах Консервативной партии. В отличие от своих предшественников лидер консерваторов и новый премьер-министр
* «Тихая дипломатия» основана на использовании «мягкой силы» и подразумевает отказа от открытой идеологической конфронтации и наиболее острых политических противоречий ради развития экономического сотрудничества. «Тихая дипломатия» строится путем закрытых двусторонних переговоров и развития личных контактов на уровне министров иностранных дел и лидеров государств.
Канады Стивен Харпер не имел внешнеполитического опыта и был больше заинтересован в повышении своего рейтинга внутри страны, нежели в развитии международного сотрудничества. Внешнеполитическая программа Консервативной партии, представленная во время избирательной компании в 2005 г., была перегружена популистской риторикой и строилась на агрессивной критике Либеральной партии. Консерваторы утверждали, что их оппоненты «скомпрометировали демократические принципы, потакая диктаторам»11. Взамен консерваторы обещали сделать внешнюю политику инструментом выражения таких основополагающих канадских ценностей, как «свобода, демократия, верховенство закона, права человека и свободный рынок»12.
В первые годы на посту премьер-министра С. Харпер активно использовал популистскую внешнеполитическую риторику, и главной ее мишенью стал Китай. В 2006 г. С. Харпер заявил, что он продолжит требовать от Китая соблюдения прав человека, даже если это поставит под угрозу дальнейшее экономическое сотрудничество между Китаем и Канадой. «Канадцы хотят, чтобы мы развивали международную торговлю — и мы это делаем, однако, я не думаю, что канадцы хотят, чтобы мы предали важнейшие канадские ценности»13, — подчеркнул С. Харпер в интервью канадским журналистам. Несмотря на критику со стороны сотрудников Министерства иностранных дел и международной торговли Канады, а также представителей научно-экспертного сообщества, правительство С. Харпера методично наносило удары по самым уязвимым для их китайских партнеров местам (публичная поддержка последователей движения «Фалуньгун», организация официальных встреч с Далай-ламой XIV, обвинения в государственном коммерческом
шпионаже и т. д.), зачастую демонстративно пренебрегая диплома-
14
тическим этикетом .
Канадский политолог Чарльз Бертон объясняет резкую политизацию китайско-канадских отношений стремлением консерваторов создать свой собственный политический бренд в отношениях с Китаем и максимально дистанцироваться от наследия Либеральной партии. Кроме того, Бертон отмечает, что «в силу своих идеологических особенностей, консерваторы чувствуют себя комфортнее, раз-
вивая связи с демократическими режимами» и что они изначально рассматривали более тесное сотрудничество с Индией, Бразилией и Южной Африкой как альтернативу дальнейшему расширению связей с Китаем15.
Тем не менее, очень скоро стало очевидно, что политизация отношений с Китаем приносит Консервативной партии только краткосрочные и весьма сомнительные внутриполитические дивиденды. Как справедливо отметил Дэвид Малруни, бывший посол Канады в Китае (2009—2012), правительство С. Харпера «говорило громко, но имело маленькую палку»16. Антикитайская риторика консерваторов, построенная на демократическом популизме, никак не подкреплялась реальными достижениями. Правительство С. Харпера не имело рычагов давления на руководство Китая и не было способно влиять на внутреннюю политику Китая, а громкие публичные заявления премьер-министра лишь усложняли работу канадских дипломатов.
Что еще более важно, консерваторы были вынуждены признать, что стратегия экономического развития, построенная с учетом участия страны в глобальной экономике лишь опосредованным образом через американские компании и производственные сети, — неэффективна. Правительство С. Харпера активно позиционировало Канаду на международной арене как «энергетическую сверхдержаву»: согласно заявлениям С. Харпера, успешная разработка битуминозных (нефтяных) песков в провинции Альберта на западе страны привела к неизбежному изменению статуса Канады на международной арене17. В этом контексте он определял энергетическую сверхдержаву как «надежного производителя энергоресурсов в неустой-
18
чивом и непредсказуемом мире» , который предлагает своим партнерам «прозрачную систему регулирования и приверженность открытому рынку»19. Однако в свете финансового кризиса 2008 г. стало очевидным, что Канада не может претендовать на статус «энергетической сверхдержавы», не используя потенциал взаимовыгодного сотрудничества с Китаем.
В 2009 г. правительство С. Харпера резко изменило свою политику в отношении Китая. С. Харпер впервые посетил Китай в конце 2009 г. и сделал ряд публичных заявлений, которые ясно обозначили
готовность его правительства возобновить конструктивный диалог с Китаем.
Реакция Китая не заставила себя ждать. Китайские компании начали активно направлять инвестиции в экономику Канады и, в особенности, в нефтяной сектор провинции Альберта. Уже в конце 2009 г. PetroChina инвестировала 1,9 млрд долл. в приобретение 60%-ной доли участия в двух проектах по добыче нефтеносных песков, принадлежащих компании Athabasca Oil Sands Corp. В 2010 г. Sinopec приобрела 9,03 % акций Syncrude Canada стоимостью 4,65 млрд долл. Далее, CNOOC поглотила компанию Opti Canada, приобретя 35%-ную долю в совместном проекте Nexen-Opti по добыче нефтеносных песков в Лонг-Лейк в провинции Альберта. В общей сложности, к 2010 г. провинция Альберта получила китайских инвестиций на сумму более чем 15 млрд долл.20
Изменение китайского курса правительства Канады и последовавший рост интереса к канадскому энергетическому сектору со стороны китайских инвесторов были восприняты с оптимизмом не только многими канадскими политиками, но и представителями научно-экспертного сообщества21. Однако, когда в июне 2012 г. CNOOC заявила о намерении приобрести канадскую компанию Nexen за 15,1 млрд долл., стало очевидным, что Канада видит в сотрудничестве с Китаем не только новые возможности, но и большие риски.
Покупка Nexen была не первой попыткой CNOOC расширить бизнес в Северной Америке: в 2005 г. компания пыталась купить калифорнийскую Unocal за 18,5 млрд долл., но сделка была заблокирована правительством США из «соображений национальной безопасности». Поглощение Nexen должно было стать крупнейшим в истории Китая вложением в иностранные энергетические активы и реабилитировать CNOOC после ее «поражения» с Unocal.
Несмотря на то, что в конечном итоге сделка по приобретению Nexen увенчалась успехом, процесс ее согласования оказался чрезвычайно сложным. Предложение CNOOC было воспринято негативно представителями как «левого», так и «правого» политического сектора Канады, включая сторонников Консервативной партии. Парламентарии от Новой демократической партии назвали перво-
начальное решение правительства С. Харпера одобрить сделку «безответственным» и «опасным». В первую очередь их беспокойство вызвал тот факт, что CNOOC является государственной корпорацией и, соответственно, находится под влиянием правительства Китая. В частности, депутат парламента Канады от Новой демократической партии Элен Ле-Бланк утверждала, что CNOOC не сможет следовать «принципам свободного предпринимательства», так как является «частью экономики, в которой не существует свободного рынка»22. Наиболее агрессивные критики сделки среди официальной оппозиции заявляли, что CNOOCявляется инструментом недемократичного политического режима. Так, например, по мнению еще одного представителя новых демократов Джейми Николса, CNOOC не должна была получить разрешение на покупку Nexen потому, что она «полностью контролируется коммунистическим и тоталитарным правительством»23. Он подчеркнул, что «проблема заключается не в том, что CNOOC является китайской компанией, а в том, что CNOOC принадлежит правительству Китая и является его продолжением»24. Кроме того, другие парламентарии от Новой демократической партии обвинили CNOOC в уклонении от налогов, а также в пренебрежении экологическими стандартами и трудовыми нормами во время разработки нефтяных месторождений в Бирме25.
Схожие опасения озвучивали и представители Консервативной партии. Роб Андерс, консерватор из провинции Альберта, заявил, что «попытки любого государства получить контроль над канадскими жесткими активами должны вызывать беспокойство, но, когда дело касается Китая, причин для беспокойства становится еще боль-ше»26. Среди прочего, Р. Андерс также выразил обеспокоенность тем, что инновационные разработки по добыче битуминозных (нефтяных) песков, которыми знаменита его провинция, окажутся в руках китайской государственной компании. Наконец, ряд представителей Либеральной партии высказали сомнения в том, что сделка CNOOC-Nexen поможет канадским компаниям получить симметричные условия при выходе на китайский рынок.
* Жесткие активы (hard assets) — материальные активы, такие, как земля, здания и производственное оборудование.
Результатом противодействия сделке со стороны официальной оппозиции стало продление сроков ее оценки правительством Канады на полгода — до декабря 2012 г. На протяжении этого времени китайская сторона должна была доказать, что, даже став частью китайской государственной компании, Nexen будет продолжать не только приносить прибыль Канаде, но и соблюдать канадское законодательство. Для этого руководство CNOOC пообещало разместить акции своей компании на фондовой бирже Торонто, сохранить существующую команду менеджеров и действующие программы корпоративной ответственности Nexen, а также перенести головной офис для зарубежных операций в Калгари — административный и коммерческий центр «нефтяной» провинции Альберта.
Когда после длительных переговоров и дебатов правительство С. Харпера приняло решение одобрить предложение CNOOC, китайская сторона объявила, что «в итоге дружественных переговоров» был сделан «важный взаимовыгодный шаг» для Китая и Канады27. С. Харпер, напротив, однозначно дал понять, что данную сделку следует рассматривать не как прецедент, а как исключение. По его словам, несмотря на то, что Канада открыта для иностранных инвестиций и последовательно поддерживает либерализацию международных торгово-инвестиционных режимов, она «не выставлена на
продажу для других государств» и его правительство не позволит
28
другим государствам контролировать экономику страны .
Тем не менее, в целом канадские политики, вне зависимости от их партийной принадлежности, приветствуют приток китайских капиталов в национальную экономику Канады и считают необходимым создавать более благоприятные условия для китайских инвесторов. Однако, как показывает история сделки CNOOC-Nexen, когда вопрос касается ресурсного сектора, попытки Китая выйти на международные рынки, и в частности получить активы в Канаде, воспринимаются как угроза. Основной причиной недоверия к китайским компаниям и источником сомнений в целесообразности более активного сотрудничества с ними в области добычи энергоресурсов для большинства канадских политиков является тесная связь между бизнесом и государством в Китае. В стремлении Китая укрепить национальную энергетическую безопасность за счет выхо-
да китайских компаний на международный энергетический рынок они видят потенциальную опасность и намек на экспансионизм, а также попытку Китая получить дополнительный рычаг политического и экономического давления на страны-экспортеры энергоресурсов.
Несмотря на то, что активные инвестиции Китая в добычу энергоресурсов за рубежом не вызывают у большинства канадских политиков энтузиазма, действия, предпринимаемые китайским правительством в области развития альтернативных источников энергии и «зеленых» технологий, получают очень высокую оценку. Находясь в официальной оппозиции, представители Либеральной и Новой демократической партий, подчеркивая растущий интерес Китая к «зеленым» технологиям, не раз критиковали правительство С. Харпера за пренебрежение этим интересом. По их мнению, тот факт, что и Китай, и Канада заинтересованы в изменении своей энергетической политики и развитии производства экологически чистого топлива, открывает новые перспективы для энергетического сотрудничества между двумя странами29. Кроме того, представители официальной оппозиции нередко ставили Китай в пример правительству Харпера. Так, например, Брюс Хайер, представитель Зеленой партии, заявил, что «красный» и «коммунистический» Китай успешно зарабатывает, создавая «зеленые» технологии и «зеленые» рабочие места, лишая Канаду ее естественного конкурентного преимущества в области развития возобновляемых источников энергии30. Очевидно, что в области развития альтернативной энергии многие канадские политики видят в Китае потенциального конкурента, чей опыт необходимо изучать и использовать, а также желанного политического и экономического партнера.
В 2015 г. на посту премьер-министра С. Харпера сменил лидер Либеральной партии Канады Джастин Трюдо, сын Пьера Трюдо. Дж. Трюдо провел переговоры с председателем Си Цзиньпином уже во время своей первой заграничной командировки в качестве премьер-министра во время саммита G-20 в Турции в ноябре 2015 г. В следующем году Дж. Трюдо вновь встретился с Си Цзиньпином во время своего официального визита в Китай. Вероятнее всего, Дж. Трюдо продолжит курс предыдущего поколения либералов на
развитие взаимовыгодного экономического диалога с Китаем и не позволит внутренней политике влиять на ход экономического сотрудничества между двумя странами. К тому же, важной частью не только предвыборной программы, но и первых политических инициатив Дж. Трюдо в качестве премьер-министра стали вопросы охраны окружающей среды и противодействия потеплению климата. Все это дает основание полагать, что в ближайшем будущем Канада сосредоточит свои усилия на расширении сотрудничества с Китаем в области развития «зеленой» энергетики. Официальное начало этому сотрудничеству было положено в феврале 2016 г., когда Канада и Китай подписали Совместную декларацию о сотрудничестве в области экологически чистых технологий.
В целом, изменение официальной позиции канадского правительства в отношении энергетического диалога с Китаем является частью международного тренда: конструктивное стратегическое сотрудничество с Китаем в области энергетики — уже не выбор, а экономическая и политическая необходимость для большинства государств-энергоэкспортеров. Канада, однако, еще не готова воспринимать Китай как надежного и ответственного партнера, настроенного на взаимовыгодное и продуктивное взаимодействие во имя общего гармоничного развития. Это становится особенно заметно, когда вопросы сотрудничества затрагивают главную экономическую отрасль и стратегический ресурс Канады — нефтяной сектор. Очевидные политические и идеологические различия между двумя странами мешают канадской стороне установить более доверительные отношения с Китаем. Канадское научно-экспертное сообщество видит в Китае сложного с политической точки зрения, но весьма перспективного в экономическом плане партнера, успешное развитие энергетического сотрудничества с которым необходимо для дальнейшего роста канадской экономики. Они ждут от нового правительства Канады решительных действий и нейтральной с политической точки зрения стратегии в отношениях с Китаем, которая позволит Канаде получить наибольшую выгоду от взаимодействия с ним. Последние изменения в политике Канады в отношении Китая позволяют говорить о том, что правительство Дж. Трюдо намерено прислушаться к мнению экспертов.
Примечания
1 См., напр.: Jiang, W. Fuelling the dragon: China's rise and its energy and resources extraction in Africa // The China Quarterly. 2009, 199; MacIsaac, D., & C. D. MacIsaac. The Prospective Interdependency of China's and Canada's Energy Security // Canadian Military Journal. 2014, 15(1); Zweig, D., & Hao, Y. Sino-US Energy Triangles: Resource Diplomacy under Hegemony. — Routledge, 2015.
2 См., напр.: Jiang, W. China's emerging strategic partnerships in Africa // China into Africa: Trade, Aid, and Influence. 2008, 50—64. Jiang, W. China's energy engagement with Latin America // China Brie . 2006, 6 (16). Rosales, A. Deepening extractivism and rentierism: China's role in Venezuela's Bolivarian developmental model // Canadian Journal of Development Studies . 2016, 37(4). Taylor, I. Chinese interest in Nigeria's oil and the American context // Canadian Journal of African Studies. 2015, 48 (3).
3 Zweig, D. & Bi, J. China's hunt for global energy // Foreign Affairs. 2005, 84(5).
4 Moran, T. H. Chinese Foreign Direct Investment in Canada: Threat or Opportunity? / Canadian Council of Chief Executives, 2012. URL: http://www.ceocou ncil.ca/wp-content/uploads/2012/03/Chinese-Foreign-Direct-Investment-in-Canada - Theodore-H-Moran-March-2012.pdf
5 Jiang, W. Seeking a strategic vision for Canada-China relations // International Journal. 2009, 64 (4).
6 См., напр.: Ares, M. Le Canada superpuissance energetique? L'affaire Nexen et la credibilite de la politique conservatrice envers la Chine // Canadian Foreign Policy Journal. 2014, 20 (1); China Institute. Building a Long Term Energy Relationship between Alberta and China/China Institute at the University of Alberta, 2011. URL: https://www.ualberta.ca/china-institute/research/other/energy-reports/2011/decembe r/building-a-long-term-energy -relationship-between-alberta-and-china
7 China Institute. China's Renewable Energy & Clean-Tech Market /China Institute at the University of Alberta, 2016. URL: https://cloudfront.ualberta.ca/-/ media/china/media-gallery/research/energy-reports/2016cleantechrenewableenergy.pdf
8 См. напр.: The Asia Pacific Foundation of Canada. Scoping Paper: A Study of China's Energy Commitments / The Asia Pacific Foundation of Canada, 2016. URL: https://www.asiapacific.ca/sites/default/files/filefield/china_energy_report.pdf
9 Kim, S.-Y. Asia's Clean Tech Transition: Balancing Green Development and New Market Growth /The Asia Pacific Foundation of Canada, 2017. URL: https:// www.asiapacific.ca/canada-asia-agenda/asias-clean-tech-transition-balancing-green-d evelopment-and
10 Loh, J. When Smog Smells Like Opportunity // OpenCanada.org, 2013. URL: https://www.opencanada.org/features/when-smog-smells-like-opportunity/
11 Conservative Party of Canada. Stand up for Canada: Conservative Party of Canada federal election platform 2006. URL: http://www.cbc.ca/canadavotes2006/ leadersparties/pdf/conservative_platform20060113.pdf
12 Ibidem.
13 CBC. Won't "sell out" on rights despite China snub: PM. CBCNews. 2006.
14 Nossal, K.R., & Sarson, L. About face: explaining changes in Canada's China policy, 2006—2012 // Canadian Foreign Policy Journal. 2014, 20(2). P. 147—150.
15 Burton, C. Canada's China policy under the Harper government // Canadian Foreign Policy Journal. 2015, 21(1). P. 48.
16 Mulroney, D. Speak loudly and carry a small stick //Policy Opinions, 2015. URL: http://policyoptions.irpp.org/magazines/is-it-the-best-of-times-or-the-worst/m ulroney/. См. также: Mulroney, D. Middle power, middle kingdom: What Canadians need to know about China in the 21st century. Penguin Canada. 2015.
17 Harper, S. Speech to the Economic Club of New York, 2006. URL: http://pm. gc.ca/media.asp?=1327
18 Harper, S. Address by the Prime Minister at the Canada-UK Chamber of Commerce, 2006. URL: http://pm.gc.ca/media.asp?=1247
19 Harper, S. Notes for an address by the Right Honourable Stephen Harper, Prime Minister of Canada to the APEC Business Summit, 2007. URL: http://pm.gc.ca/ media.asp?=1814
20 Jiang, W. China Leaps Back into the Canadian Energy Sector //China Brief. 2011, 11(17).
21 China Institute. Building a Long Term Energy Relationship between Alberta and China. China Institute at the University of Alberta, 2011. URL: https://www.ualberta. ca/china-institute/research/other/energy-reports/2011/december/building-a-long-ter m-energy-relationship-between-alberta-and-china
22 LeBlanc, H. Canada. Parliament. House of Commons, 10.11.2012 [p.12570]. URL: http://www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-1/house/sitting-187/hans ard#Int-7820170
23 Nicholls, J. Canada. Parliament. House of Commons, 10.12.2012 [p.13091]. URL: http://www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-1/house/sitting-195/hans ard#Int-7846178
24 Ibidem.
25 Liu, L. Canada. Parliament. House of Commons, 10.12.2012 [p.13105]. URL: http://www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-1/house/sitting-195/hansard# Int-7846745
26 Fekete, J. Battle over CNOOC's proposed Nexen takeover heats up in Ottawa // Financial Post, 2012. URL: http://business.financialpost.com/2012/09/17/battle-over-cnoocs-proposed-nexen- takeover-heats-up-in-ottawa/?lsa=b3de-436b
27 XINHUANET.com, 2012. URL: http://news.xinhuanet.com/energy/2012-12/ 08/c_124066939.htm
28 Payton, L. Government OKs foreign bids for Nexen // CBC News, 2012. URL: http://www.cbc.ca/news/business/story/2012/12/07/cnooc-nexen-takeover.html
29 См., напр.: Hon. Brison, S. Parliament. House of Commons. 30.10.2010 [p. 6639]. URL: http://www.ourcommons.ca/Content/House/403/Debates/107/HAN 107-E.PDF#page=47
30 Hyer, B. Parliament. House of Commons. 2014.05.26 [p.5620]. URL: http:// www.ourcommons.ca/DocumentViewer/en/41-2/house/sitting-89/hansard#Int-8374176
