CC BY
50
МЕЖКУЛЬ ТУРНАЯ КОММУНИКАЦИЯ INTERCULTURAL COMMUNICATION
УДК 801.73
DOI 10.36622/AQMPJ.2021.11.20.016
Государственный университет Акакия Церетели
кандидат филологических наук, профессор-ассистент департамента славянской филологии Сичинава Н.Г. Грузия, г. Кутаиси, тел. (+995) 599 413 487 e-mail: nelli. sichinava@yandex. ru
Akaki Tsereteli State University
Candidate of Philological Sciences,
Assistant Professor of Department of Slavic
Philology Sichinava N. G.
Georgia, Kutaisi, tel. (+995) 599 413 487
e-mail: nelli. sichinava@yandex. ru
Н.Г. Сичинава
СТРАТЕГИИ ИНТЕРПРЕТАЦИИ НОВЕЛЛЫ И.А. БУНИНА «ВОРОН» В КОНТЕКСТЕ
ИНТЕГРАЛЬНОГО АНАЛИЗА
Статья посвящена рассмотрению проблемы формирования основ филологического анализа и интерпретации художественного текста на материале новеллы И.А. Бунина «Ворон». Автор обосновывает необходимость интеграции лингвистического, лингвострановедческого и литературоведческого анализа для обеспечения максимально полного восприятия художественного дискурса инофонами. Зависимость понимания художественного текста и получаемого при его чтении эстетического эффекта от глубины восприятия словесно-художественных образов автор продемонстрирует на материале новеллы И.А. Бунина «Ворон». Средствами создания образов в рассказе являются символика имени; прямая или косвенная характеристики; портрет героя; действия и поступки героя; образы-детали; описание психологического состояния героя; изображение внутреннего мира героя через воспоминания; речь. Как показал анализ, в тексте бунинского рассказа значительный лексический пласт образуется за счет прецедентных феноменов. Процесс их декодирования можно рассматривать как важное средство экспликации текстовой информации. Прежде всего, в исследовательский объектив попадают прецедентные имена. Именно через них можно установить ассоциативные связи с теми понятиями-образами, которые были характерны для российского общества описываемой эпохи или русского лингвокультурного сообщества в целом. В раскрытии образов важную роль играют имплицирующие детали, актуализация которых в ряде случаев происходит через комментарии, заранее подготовленные преподавателем. Особый интерес вызывает проблема смыслового восприятия и понимания имени героини новеллы. Декодирование символики имени героини происходит на основе прецедентных текстов. Данная стратегия формирует у студентов способность узнавать, понимать и адекватно интерпретировать смысл художественного теста с интертекстуальными включениями. Кодирование культурной информации, которая впоследствии должна быть разгадана читателем, имеет место при введении в контекст новеллы определенных лексических единиц.
Ключевые слова: художественный текст, интерпретация, прецедентный феномен, образ, язык, И.А. Бунин.
The article is devoted to the problem of forming the foundations of philological analysis and interpretation of a fiction text based on the material of I. A. Bunin's short story "The Raven". The author justifies the need to integrate linguistic, linguistic-cultural and literary analysis in order to ensure the fullest possible perception of fiction discourse by foreign speakers. The author demonstrates the dependence of the understanding of a literary text and the aesthetic effect obtained when reading it on the depth of perception of verbal and artistic images based on the material of I. A.
N.G. Sitchinava
STRATEGIES FOR INTERPRETING I.A. BUNIN'S SHORT STORY "THE RAVEN" IN THE CONTEXT OF INTEGRAL ANALYSIS
© Сичинава Н.Г., 2021
Bunin's Novella "the Raven". The means of creating images in the story are: symbolism of the name; direct or indirect characteristics; portrait of the hero; actions and actions of the hero; images-details; description of the psychological state of the hero; image of the inner world of the hero through memories; speech. Explication of the information contained in the text can proceed along the path of decoding precedent phenomena. When using a precedent name, the author appeals to certain concepts-images that were well known to him and his contemporaries, but do not mean anything to the modern reader. Thus, decoding hidden information requires knowledge accumulated in a given linguistic and cultural community or by humanity as a whole. Implying details play an important role in the disclosure of images, which in some cases are updated through comments prepared in advance by the teacher. Of particular interest is the problem of semantic perception and understanding of the name of the heroine of the novel, which contains references to precedent texts. Decoding the symbolism of the heroine's name gives students the ability to recognize, understand and adequately interpret the meaning of an artistic test with intertextual inclusions. The encoding of cultural information, which must later be unraveled by the reader, takes place when certain lexical units are introduced into the context of the novel.
Keywords: fiction text, interpretation, precedent phenomenon, image, language, I. A. Bunin.
Актуальной для современной вузовской образовательной парадигмы остается проблема формирования основ филологического анализа художественного текста в рамках интеграции лингвистического, лингвокультурологического и литературоведческого подходов как у студентов-носителей языка, так и студентов-инофонов. Общность методических подходов к изучению художественного слова в его эстетической функции обусловливается общностью целей и задач, направленных на развитие связной устной и письменной речи обучающихся и познание ими важнейших особенностей языка русской классической литературы. Наряду с этим происходит знакомство с реалиями и ранее неизвестными сторонами национальной и инонациональной культуры, решаются задачи нравственного и эстетического воспитания.
Организация мыслительно-речевой деятельности студентов-инофонов при анализе и интерпретации художественного текста предполагает одновременную работу и над содержанием произведения, и над его языком. Задача такого интегрирования - «изучение единиц языка с точки зрения их функций в создании текста» [1, 6]. Ведущие российские специалисты в области РКИ настойчиво продвигают мысль о необходимости интегрального подхода при исследовании художественного текста, основываясь на современной общенаучной стратегии междисциплинарности и мультипредметности [2; 3].
Работа над текстом художественного произведения в иностранной аудитории требует от преподавателя создания более широкой ориентировочной основы (четкость инструкций, дополнительные пояснения, различного рода комментарии) и опор для речевой деятельности. Нестандартность построения, сложность предикативной структуры, образность, отсутствие эксплицитно выраженной идеи - все то, что составляет специфические признаки художественной литературы, требует четкого выделения необходимой последовательности умственных операций и реализации наиболее эффективных приемов изучения языковых явлений. Опорами для речевой деятельности обучающихся будут различные формы предъявления ключевой лексики изучаемого текста. Активизируется прежде всего лексика нравственно-психологической характеристики человека и эмоционально-оценочная лексика. Соотнесенность слова с конкретным фактом, явлением, характером в литературном произведении способствует возникновению устойчивых ассоциаций с определенной жизненной ситуацией.
Современная методика преподавания русского языка как иностранного исходит из признания значительной роли произведений художественной литературы на разных ступенях обучения. В «Общеевропейских компетенциях владения иностранным языком» национальная художественная литература рассматривается как ценный общий ресурс, а чтение художественной литературы — как средство достижения не столько эстетических, сколько образовательных, интеллектуальных, духовных и эмоциональных целей [4, 58]. Изучению коммуникативного и обучающего потенциала художественного текста посвящен курс «Анализ художественного текста», который используется при обучении языку как специальности в практике подготовки иноязычных студентов-филологов. Развитие навыков грамотного анализа и интерпретации художественного текста «чрезвычайно значимо для учащихся, так как опирается на естественную для филологов мотивацию изучения иностранного языка - чтение художественной литературы в оригинале» [5, 7].
Достаточно ли для понимания текста просто знать соответствующий язык? Надо ли специально учить искусству быть читателем художественной литературы? Давая ответ на данные вопросы,
исследователи исходят из того, что языковая компетенция обеспечивает лишь восприятие значения, но не смысла читаемого. При таком подходе интерпретация текста рассматривается как учебная и исследовательская деятельность, основная задача которой заключается в том, чтобы «извлечь из текста максимум информации, как можно полнее постичь не только то содержание, которое заложено в него автором (адресантом), но и то, которое потенциально содержится в нем помимо авторской воли» [6, 10]. Поэтому, чтобы сформировать из студента вдумчивого читателя, нужно научить его способам извлечения речевого смысла, в том числе и «приращений смысла», с которыми он встретится при чтении художественной литературы.
Раскрытие идейно-художественного богатства текста основывается прежде всего на глубоком анализе его языковой структуры, исследовании системы словесных образов, отобранных автором. Знакомясь с образцами интерпретации художественного текста, студенты не только овладевают приемами работы с текстом, но и создают новые варианты его восприятия, дают собственную оценку прочитанному, делятся своими мыслями и переживаниями, включаются в дискуссию.
Зависимость понимания художественного текста и получаемого при его чтении эстетического эффекта от глубины восприятия словесно-художественных образов можно продемонстрировать на материале новеллы И.А. Бунина «Ворон», одного из 38 рассказов сборника «Темные аллеи», написанного в 1937-1945 годы. О значении этих рассказов в творчестве И.А. Бунина можно судить по его же собственной оценке: «Темные аллеи» считаю, может быть, самой лучшей моей книгой в смысле сжатости, живости и вообще литературного мастерства» [7, 513].
«Темные аллеи» по своему идейно-эстетическому и структурному содержанию относятся к жанру новеллы, основным признаком которой является краткость. В центре повествования - изображение отдельного жизненного события или случая, в основе которого любовные отношения. Неслучайно «Темные аллеи» называют «энциклопедией любви». Описание самых различных моментов и оттенков в отношениях двоих подчинено бунинской концепции мира и человека в нем: любовь, счастье, красота не вечны, они могут вспыхнуть лишь на миг, озарить жизнь человека и исчезнуть. Такое сочетание двух начал - безысходно-трагического и оптимистического - прозвучало уже в самом первом рассказе «Темных аллей» и определило общую тематическую интонацию всего сборника. Сам Бунин так писал об этом: «Все рассказы этой книги только о любви, о ее «темных» и чаще всего очень мрачных и жестоких аллеях».
В основе системы образов новеллы «Ворон» лежит любовный треугольник. Персонажи противопоставлены друг другу по нескольким направлениям: временное (весна, лето - осень, зима); место на социальной лестнице (власть имущие - бесправные); нравственное (истинная любовь -ложная любовь). Средством создания образов в рассказе являются: символика имени; прямая или косвенная характеристики; портрет героя; действия и поступки героя; образы-детали; описание психологического состояния героя; изображение внутреннего мира героя через воспоминания; речь.
Как показал анализ, в тексте бунинского рассказа значительный лексический пласт образуется за счет прецедентных феноменов. Процесс их декодирования можно рассматривать как важное средство экспликации текстовой информации. Прежде всего, в исследовательский объектив попадают прецедентные имена. Именно через них можно установить ассоциативные связи с теми понятиями-образами, которые были характерны для российского общества описываемой эпохи или русского лингвокультурного сообщества в целом. В раскрытии образов важную роль играют имплицирующие детали, актуализация которых в ряде случаев происходит через комментарии, заранее подготовленные преподавателем.
Важный компонент анализа текста - поэтика заглавия. Необходимо выявить основные функции заглавия, прокомментировать символику и аллегорию в заглавии. Заглавие является своеобразным коммуникативным намерением автора, посредством которого в сознании читателя актуализируется информация, значимая для целостного восприятия произведения и его лейтмотива. О ком эта новелла? О слабом малодушном молодом человеке, не сумевшем бороться за свои чувства? О девушке, предавшей свои чувства ради богатства? Или о человеке, который стремиться к безграничному доминированию любой ценой?
Название новеллы «Ворон» отличается своей яркой образностью, и в сознании носителей русского языка и культуры оно тесно связано с определенными представлениями. Для реципиента, который не обладает необходимыми фоновыми знаниями, процесс декодирования заложенной в заглавии имплицитной информации весьма затруднителен. Поэтому задача преподавателя - помочь студентам
понять и правильно оценить смысл подобранного заглавия. Его в полной мере можно считать «говорящим», несущим в себе определенную информацию о смысловых доминантах текста:
1) Вид птиц. Большая всеядная птица с блестящим черным оперением, питающаяся в том числе и падалью.
2) Ворон в славянской мифологии олицетворяет злую силу. В былинном эпосе если в тексте присутствует мифологема ворона, то это значит, что грядёт битва, смерть. В бытовых гаданиях, как и трактовке сновидений, ворон является, чаще всего, предвестником болезни и дурных событий.
3) Вороны в христианской мифологии олицетворяют зловещее, хищное начало и часто противопоставляются кроткому голубю.
4) Светлая сторона Ворона. Так как он живёт от 100 до 300 лет, его считают птицей вещей и даже мудрой.
Экспликационные сочетания, описывающие внешность отца («похож был на ворона», «сутулый, грубо-черноволосый, темный», «большеносый», «в черном фраке», «своей большой вороньей головой», «косясь блестящими вороньими глазами» и др.), вызывают отталкивающее впечатление. Внешние характеристики начинают имплицировать отрицательные внутренние качества. Через имплицирующие детали происходит раскрытие нюансов взаимоотношений героя с отцом. Герой не знал истинной родительской любви и ласки. Мы не видим благополучных — даже внешне - отношений между отцом и сыном.
Прецедентное имя «Наполеон» становится тем знаком, который помогает читателю понять мотивы поведения отца. Восприятие фигуры Наполеона в России во многом было сформировано отношением к нему А.С. Пушкина. «Мы все глядим в Наполеоны; Двуногих тварей миллионы Для нас орудие одно...», — писал Пушкина в «Евгении Онегине», подчеркивая стремление современников, завороженных фантастической судьбой французского императора, быть или казаться похожим на него. Если перефразировать пушкинские строки, Наполеон - человек, который основал свою славу на бедствиях миллионов людей. Благодаря актуализации в сознании студентов переносного значения лексической единицы «ворон» и прецедентного имени «Наполеон», отец рассказчика предстает воплощением безнравственной силы, подавляющей чувства окружающих, приносящим их в жертву своим личным интересам.
В микроконтексте деталь, указывающая на образование героя-повествователя («учился в Катковском лицее») при первом прочтении новеллы воспринимается как эмоционально-нейтральная и констатирующая. Между тем обращение к социально-культурному комментарию позволяет установить тот факт, что лицей, который окончил герой, представлял собой закрытое учебное заведение для детей из высших слоев дореволюционного российского общества. Отсылка к реалии общественной жизни России через название учебного заведения того периода сообщает дополнительную информацию о герое, поэтому дешифровка данной имплицирующей детали служит средством характеристики образования и воспитания, посредством которых герой приобщился к определенной системе ценностей.
Языковыми механизмами воплощения авторской идеи может выступать лексика определенных функциональных пластов. Для передачи особенности семейного уклада, в котором живет герой, автор привлекает православную лексику: «святки», «под Петров день», «утром того дня отец уехал в собор», «часто, часто забил набат на колокольне Ивана Воина на Лавах». Перед нами семья патриархального типа, основанная на полной и безграничной власти отца, мужского начала. Представители дворянского сословия воспитывались в православных традициях. Для них религиозное образование начиналось уже в детстве; практически одновременно с овладением грамоты дворянин постигал христианские заповеди. Религиозные чувства и обряды были неотъемлемой частью семейного и государственного уклада жизни дореволюционного дворянского общества. Таким образом, дешифровка религиозных реалий позволяет понять мотивы поведения героя-рассказчика, в основе которых православные традиции, не позволяющие сыну идти против воли отца.
Особый интерес вызывает проблема смыслового восприятия и понимания имени героини новеллы, содержащего отсылки к прецедентным текстам. Декодирование символики имени героини формирует у студентов способность узнавать, понимать и адекватно интерпретировать смысл художественного теста с интертекстуальными включениями. Прецедентное имя Елена напрямую связано со своим первоначальным денотатом, стоящим за ним представлением и сложившимся в сознании русского лингвокультурного сообщества образом. Имя Елена имеет греческие корни и
переводится как «сияющая», «светлая». В греческой мифологии спартанская царица Елена -прекраснейшая из женщин. Елена Прекрасная - персонаж русских народных сказок. Прецедентное имя главной героини несет в себе коннотации, выступающие средством дополнительной образности.
Глубинным смыслом обладает и отчество героини. На наш взгляд, изначальная мотивированность ее отчества реальным антропоним «Николай» (в переводе с греческого языка означает «победитель народов»), направляет внимание читателя на поиск более приемлемого объяснения, так как не добавляет ничего существенного к раскрытию образа героини. Но если принять во внимание звуковую ассоциацию, возникающую между отчеством и первой частью выражения «ни кола, ни двора», означающего наивысшую степень бедности, на первый план выступает социальный характер данного личного имени. Такое декодирование информации, заложенной в отчестве героини, сложно отрицать, так как в новелле акцентируются бедность героини и ее низкий социальный статус.
Неслучайно появление в тексте новеллы деталей, имеющих статус компонента когнитивной базы социума. Эти детали активно участвуют в процессе смыслообразования, позволяют автору опредмечивать представления, посредством которых осуществляется характеристика героев, раскрывается их внутреннее психологическое состояние. Кодирование культурной информации, которая впоследствии должна быть разгадана читателем, имеет место при введении в контекст новеллы лексической единицы «рубиновый». Эта лексема трижды упоминается автором: в начале новеллы, пытаясь манипулировать сознанием юной девушки, Ворон вызывает в ее воображении образ драгоценного украшения в виде «рубинового крестика»; а в финале новеллы мы видим героиню в театре с рубиновым крестиком на шее и рубиновым аграфом на плече. Декодировать данный образ можно двояко. С одной стороны, рубин - это камень планеты Солнце, один из редчайших и дорогих в мире, наряду с бриллиантом, сапфиром и изумрудом. Еще в древности камень был признан талисманом страсти, любви и власти. Крупные рубины использовали для украшения императорской короны и шапки Мономаха. С другой стороны, в символизме христианства рубин является выражением страстей Господних и символизирует кровь и страдание. Таким образом, декодирование данного образа-символа позволяет продемонстрировать драматизм положения, в котором оказалась героиня: внешнее фасадное благополучие и ее внутренние страдания.
Немаловажным элементом самовыражения автора является хронотоп новеллы. В частности, можно проследить смещение места действия, начало которому положено весной в казенной квартире отца, где «холодно, пусто»; а завершение происходит зимой в партере Мариинского театра. Театр -место, где актеры играют перед зрителями, можно рассматривать как ложное пространство, основанное на игре. В сознании читателя актуализируется представление об утрате надежд на счастье и любовь героем-рассказчиком и об отсутствии искренних чувств в отношениях Ворона и Елены.
Таким образом, в процессе интегрального анализа и интерпретации художественного произведения реципиенту-инофону становятся доступны новые ассоциативные смыслы, и текст воспринимается во всей глубине его идейно-эстетического содержания. Задача филологического образования - воспитать вдумчивых читателей, способных увидеть в фикциональном тексте дополнительный пласт информации, заложенной автором в его название, сюжет, детали, портреты персонажей, прецедентные феномены, хронотоп, что позволит максимально полно воспринять образность художественного дискурса.
Библиографический список
1. Белова Н.А. Филологический анализ художественного текста: реализация интеграции лингвистического и литературоведческого подходов в школе: Учебно-методическое пособие. Мордов. гос. ун-т. Саранск, 2008. 205 с.
2. Щирова И.А., Гончарова Е.А. Многомерность текста: понимание и интерпретация: Учебное пособие. СПб: Книжный дом, 2007. 472 с.
3. Июльская, Е.Г., Петривняя Е.К. Интегральная поэтика // Подготовка учителя русского языка и литературы в системе вузовского образования: проблемы и перспективы. Сборник научных статей по итогам III Всероссийской научно-практической конференции. М, 2017. С. 134-136.
4. Общеевропейские компетенции владения иностранным языком: Изучение, обучение, оценка». Страсбург: Департамент по языковой политике, 2003. 256 с.
5. Кулибина Н.В. Методика лингвострановедческой работы над художественным текстом. М.: Рус. яз., 1987. 143 с.
6. Долинин К.А. Интерпретация текста: Французский язык: Уч. пособие. Изд. 4-е. М.: КомКнига, 2010.
304 с.
7. Бунин И.А. Ворон // Бунин И.А. Сочинения: В 3-х т. Т. 3. - М.: Худож. лит., 1982. 535 с.
References
1. Belova N.A. Philological analysis of a fiction text: implementation of integration of linguistic and literary approaches in school: Educational and methodological guide. Saransk, 2008. 205 p.
2. Shirova I.A, Goncharova E.A. Multi-dimensionality of the text: understanding and interpretation: a Textbook. SPb, 2007. 472 p.
3. Iyulskaya E.G., Petrivnyaya E.K. Integrated Poetics // Training of teachers of Russian language and literature in the system of higher education: problems and prospects. Collection of scientific articles. Moscow, 2017. P. 134-136.
4. Common European framework of reference for languages: Learning, teaching, assessment. - Strasbourg: The Department for language policy, 2003. 256 p.
5. Kulibina N.V. Methods of linguistic and foreign studies work on an fiction text. Moscow: Рус. яз., 1987. 143
p.
6. Dolinin K.A. Interpretation of the text: French: Textbook. Moscow: КомКнига, 2010. 304 p.
7. Bunin I.A. The Raven // Bunin I.A. Works: In 3 V. V. 3. Moscow: Худож. лит., 1982. 535 p.
