CC BY
21
СТРАТЕГИИ ДОПОЛНЕНИЯ СООБЩЕНИЙ: ЛАБОРАТОРНЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ
© Горбатов Д.С.*
Международный институт компьютерных технологий, г. Воронеж
Описываются итоги эксперимента, посвященного изучению стратегий дополнения фрагментов сообщений до связного целого. Получены данные, свидетельствующие о том, что разнообразие способов структурирования «услышанной» информации релевантно сложности задачи, стоящей перед интерпретаторами слухов.
Известно, что переживание сильной тревоги, а также разнообразные внешние помехи способны значительно искажать восприятие слухов. Целью нашего экспериментального исследования стало выявление разнообразия стратегий дополнения сообщений до связного целого. В качестве гипотезы было выдвинуто следующее предположение: разнообразие применяемых стратегий дополнения информации релевантно сложности задачи, стоящей перед интерпретаторами слухов.
Лабораторный эксперимент проводился в октябре 2010 г. Его участниками стали студенты, разделенные на две подгруппы равной численности (по 40 чел.).
Методика
Стимулъный материал был составлен на основе слухов, получивших распространение после землетрясения в Сан-Франциско (1906 г.) и через сорок лет упомянутых в статье Г. Олпортом и Л. Постмэном [1]. А именно: а) волна прилива поглотила Нью-Йорк в то самое время, когда затрясло Сан-Франциско; б) Чикаго сполз в озеро Мичиган; в) землетрясение освободило зверей в зоопарке, и они набросились на беженцев в парке Голден-Гейт; г) в карманах нескольких мужчин нашли женские пальцы, с которых не успели снять кольца. Мародеров повесили на ближайшем фонарном столбе.
Переработка сообщений с целью их фрагментации привела к исключению географических названий, наименований субъектов действий, а также отдельных словосочетаний, облегчающих реконструкцию текста. В итоге, материал принял следующий вид: «когда затрясло ... сполз в озеро ... в зоопарке и они набросились ... в карманах нашли женские пальцы ... на ближайшем фонарном столбе». Следует констатировать, что предпринятый отбор материала существенно затруднял установление каузальных связей, которые могли бы стать когнитивной основой для создания текста.
* Доцент кафедры «Психология и педагогика», кандидат педагогических наук, доцент.
Ход работы. Испытуемым предлагалось представить, что они стали свидетелями ситуации, в которой трое незнакомых людей проявляют явные признаки беспокойства, оживленно что-то обсуждая. Однако уличный шум позволил расслышать только отдельные фразы, по которым необходимо восстановить весь ход разговора и записать его на экспериментальном бланке.
Экспериментальное манипулирование сложностью заданий осуществлялось путем изменения количества активных коммуникаторов в пределах воображаемой ситуации. Одно дело, когда предусматривается восстановление акта общения в виде набора реплик, которые лишь отчасти связаны ме^ду собой рамками перечисления некоего набора «бедствий», и совсем другое - если перед испытуемыми поставлена задача воссоздать согласованное повествование. В первом случае определенное единство текста может быть достигнуто такими речевыми оборотами как «а еще рассказывают ...», «кстати, слышали о...», «да, там еще другое было...», «вот я вспомнил историю ...» и т.п. Во втором же случае требуется более серьезная работа над сюжетом и композицией повествования.
Исходя из этого, в контрольной группе сообщалось, что «услышанная» беседа представляла собой диалог, участники которого говорили ка-^дый о своем; а в экспериментальной группе уточнялось, что это был монолог, обращенный к группе слушателей. Введение независимой переменной позволило выделить две степени сложности заданий: сравнительно легкую -реконструкцию беседы как диалога (контрольная группа); и более сложную -реконструкцию разговора как монолога (экспериментальная группа).
Экспертная оценка сложности осуществлялась участниками пилотажного исследования (п = 15), которые после работы над обоими типами заданий на дополнение (с интервалом в три дня) должны были с помощью пятибалльной шкалы оценить сравнительную легкость или трудность их выполнения. При этом составление монолога было оценено как субъективно более трудное задание (4,6 ± 0,4 баллов), чем диалога (3,3 ± 0,3 баллов), при р = 0,95.
Обработка результатов. В целях формализации дополнений применялся набор из пяти категорий, в совокупности включающих в себя 50 классификационных разрядов, а именно:
- субъекты действия (обезличенные силы природы, технические устройства, животные, злоумышленники, невольные виновники, представители органов правопорядка, очевидцы, жертвы, сам рассказчик, прочие лица);
- объекты действия (средства транспорта, жилища, другие элементы инфраструктуры, одежда, записки и объявления, животные, злоумышленники, другие люди, сам рассказчик, иные объекты);
- характер действия (природные катаклизмы, техногенные аварии, агрессия, аутоагрессия, неумышленное причинение вреда, проти-
водействие агрессии, избегание опасности, шутки и розыгрыши, другие действия);
- причины действия (любопытство, страх, гнев, депрессия, болезнь, случайность, корысть, голод, алкогольное опьянение, забывчивость или оплошность, немотивированная агрессия, факторы окружающей среды, не указанные рассказчиком детерминанты);
- обстоятельства действия (место, время, дополнительные отличия действующих субъектов, специфика объектов действия, особенности используемых предметов, уточнения характера действия, иные признаки произошедшего).
При обработке результатов значимыми считались только использования различных разрядов категорий без учета случаев их повторений в работах других испытуемых экспериментальной или контрольной группы.
Результаты
Основные результаты исследования приведены в табл. 1. В графе «максимально допустимое количество выделенных разрядов категорий» представлены теоретически ожидаемые величины, проявляющиеся в том случае, если бы испытуемые в полной мере использовали диапазон разновидностей (разрядов) субъектов, объектов, сущности действий, их причин и обстоятельств во всех пяти фрагментах предъявленного им текста. Сопоставление с ними рядов чисел из столбцов таблицы, расположенных справа, не только дает представление о том, в какой мере данные стратегии импликации оказались задействованы членами экспериментальной и контрольной групп в своей работе, но и характеризует (в процентах) различия, обусловленные введением независимой переменной.
Таблица 1
Сравнительные характеристики разнообразия использованных участниками эксперимента стратегий дополнения
Перечень категорий формализации текста Максимально допустимое количество разрядов категорий (100 %) Зарегистрированное число разрядов категорий
в монологах (экспериментальная группа) в диалогах(контрольная группа)
субъекты действия 50 32 (64 %) 29 (58 %)
объекты действия 55 44(80 %) 42 (76,4 %)
характер действия 45 38 (84,4 %) 34 (75,6 %)
причины действия 65 59 (90,8 %) 45 (69,2 %)
обстоятельства действия 35 31 (88,6 %) 22 (62,9 %)
сумма 250 204 (81,6 %) 172 (68,8 %)
Обсуждение результатов
Итоги эксперимента позволяют утверждать, что выдвинутая гипотеза получила подтверждение: разнообразие применяемых способов дополне-
ния «услышанной» информации оказалось релевантным сложности задачи, стоящей перед интерпретаторами фрагментов сообщений. Члены экспериментальной группы, работавшие над заданием повышенной сложности, применяли большее количество разрядов всех выделенных категорий формализации текстов. И если в отношении субъектов и объектов действия зафиксированное превышение было незначительным (соответственно, на 6 и 3,6 %), то по категории «характер действия» разница достигала уже 8,8 %, «причины действия» - 21,6 %, а «обстоятельства действия» - 25,7 %. Как следствие, суммарное различие между группами при использовании разрядов выделенных категорий выразилась в весьма существенной величине (12,8 %).
Во многом дело заключается в том, что испытуемые из контрольной группы, составляя диалог, чаще реализовывали поликаузальный вариант повествования. Иначе говоря, если реплики нескольких воображаемых собеседников могли быть связаны выражениями типа «был еще такой случай.», то особой необходимости в работе над согласованием причин и последствий событий не существовало. Обычно они ограничивались стереотипными реконструкциями, формулируя менее разнообразные суждения, кто мог наброситься на людей в зоопарке, у кого именно нашли в карманах женские пальцы или что находится на фонарном столбе.. В противоположность этому, испытуемые из экспериментальной группы, поставленные перед необходимостью объединения фрагментов текста в историю от лица одного воображаемого коммуникатора, были вынуждены ориентироваться на монокаузальный вариант организации повествования, описывая последовательность происшествий в пределах общих причинно-следственных отношений.
Так, например, Дмитрий Л., включив первый отрывок в описание землетрясения в зоопарке, все остальные фрагменты представил как его последствия. В его рассказе в озеро сполз испуганный морж, на посетителей набросились обезумевшие хищники, обнаруженные в карманах погибшей туристки пальцы были отсечены дверцей клетки, в которую она пыталась спрятаться, а на фонарном столбе долгое время оставалась позабытая всеми обезьяна. С. Ольга, начав с упоминания того, что от страха затрясло незадачливого сотрудника зоопарка, позабывшего закрыть клетки, описала череду последовавших за «роковой» оплошностью инцидентов, в результате которых испугавшийся ответственности служитель повесился на ближайшем столбе. В истории Дианы Т. речь шла о сумасшедшем, запершемся в звериной клетке со случайной прохожей. В итоге, хищники, пробудившиеся от запаха крови, растерзали безумца, успевшего откусить несчастной жертве пальцы. На столбе же находилось объявление о его розыске как представляющего общественную опасность. В трактовке Елены А., первопричиной событий стал террористический акт, спровоцировавший панику, объясняющую прочие происшествия. В частности, чужие пальцы,
оторванные взрывом, были найдены криминалистами в карманах самого рассказчика, подобравшего их в состоянии шока.
Приведенные примеры позволяют провести параллель с принципом «интегрального объяснения», выдвинутом в одной из ранних работ Л. Фес-тингера и соавт. [2]. Согласно его формулировке, когда основная идея слуха принимается распространителями, появляется тенденция к реорганизации и искажению побочных деталей для достижения большего соответствия этой идее. С нашей точки зрения, вероятной когнитивной основой реализации данного принципа является субъективное предпочтение носителями слухов монокаузального варианта объяснения, описания и прогнозирования хода развития событий.
* * *
Подтверждение гипотезы о релевантности разнообразия применяемых стратегий сложности задачи, стоящей перед интерпретаторами сообщений, следует рассматривать в качестве первого шага на пути исследований феномена дополнения слухов домыслами и предположениями. При проведении эксперимента использовался один параметр усложнения стимульного материала - ограничение количества воображаемых коммуникаторов, которым приписывалась реконструируемая информация. В последующем представляется перспективным изучение таких характеристик интерпретации как представления о собственной компетентности в обсуждаемой проблеме и переживания личной вовлеченности в ее прогнозируемые последствия.
Список литературы:
1. Allport GW., Postman L. An Analysis of Rumor // The Public Opinion Quarterly. - 1946-1947. - Vol. 10. - № 4. - P. 501-517.
2. Festinger L., Cartwright D., Barber K., Fleischl J., Gottsdanker J., Key-sen A., Leavitt G. A Study of a Rumor: Its Origin and Spread // Human Relations. - 1948. - № 1. - P. 464-486.
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ДВУХ КОНЦЕПЦИЙ ТРАНСФОРМАЦИИ СЛУХОВ
© Горбатов Д.С.*
Международный институт компьютерных технологий, г. Воронеж
Отмечаются конструктивные недостатки классической концепции изменения сообщений Г. Олпорта и Л. Постмэна. Обосновываются преимущества альтернативной концепции, разработанной с учетом диалогической природы взаимодействия носителей слухов.
* Доцент кафедры «Психология и педагогика», кандидат педагогических наук, доцент.
