CC BY
25УДК 327.82
Стратегическая коммуникация Китая: вызов для Европейского союза и США
На примере африканского направления
Анастасия ЛОМОВА
Национальные рамки стратегической коммуникации
В докладе Белого дома конгрессу США под названием «Национальные рамки стратегической коммуникации» [1] сказано: «К "стратегической коммуникации (-ям)" мы относим: (а) синхронизацию слов и дел и то, как они будут восприняты отобранными аудиториями, равно как и (Ь) программы и действия, сознательно нацеленные на общение и привлечение целевых аудиторий, включая и осуществляемые посред-
ством связей с общественностью, общественной дипломатией и информационными операциями» [2].
Этот особый вид коммуникации в том или ином виде можно обнаружить в инструментарии внешней политики практически всех стран и Европейского союза в частности.
В июне 2015 г. Европарламент принял «План действий по стратегическим коммуникациям» [3], который определяет основные задачи ЕС
ЛОМОВА Анастасия Александровна - аспирант кафедры политологии и политической философии (Дипломатическая академия МИД России). E-mail: [email protected]
Ключевые слова: стратегическая коммуникация, Китай, Африка, ЕС, США.
1 National Framework for Strategic Communication. White House Strategic Communications report to Congress. Washington, D.C. 2010 March 17 // URL: https://fas.org/man/eprint/pubdip.pdf
2 Цит. по: Пашенцев E. Н. Стратегическая коммуникация США: проблемы нарастают // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия Исторические науки. 2012. № 2. C. 112.
3 EU Action Plan on Strategic Communication // URL: http://archive.eap-csf.eu/assets/files/ Action%20PLan.pdf
в осуществлении стратегической коммуникации (СК), прежде всего в отношении «Восточного партнёрства» и противодействию внешним акторам. В свете событий последних лет (воссоединение Крыма и Севастополя с Россией, война на юго-востоке Украины) она приобрела ярко выраженную антироссийскую направленность.
В принятой в ноябре 2016 г. резолюции Европарламента «Стратегические коммуникации ЕС как противодействие пропаганде третьих сторон» [4] Россия обвиняется в поддержке оппозиционных сил в странах - членах ЕС, а российские средства массовой коммуникации фактически приравнены к пропаганде ИГИЛ*.
Встречаются и более курьёзные случаи.
Так, российская юмористическая передача КВН («Клуб весёлых и находчивых») в публикации Центра стратегических коммуникаций НАТО ^асот) была названа «инструментом политической стратегической коммуникации» [5].
Неудачи СК Европейского союза ярко проявляются на примере африканского направления. Продвигая такие свои базовые принципы, как права человека и демократия, европейские страны сталкиваются с со-
противлением, во многом вызванном невозможностью имплемента-ции этих норм.
Стремление ЕС внедрить конкретные паттерны в отношениях с Африкой вынуждает её искать иных союзников, которые не связывают предоставление помощи с политическими требованиями. Поэтому политика многих африканских стран начала разворот на Восток, и в первую очередь ориентируется на Китай.
Китайские лидеры придают особое значение прагматичной политике и, вопреки ЕС, воздерживаются от продвижения какого-либо дискурса о нормативных принципах. «Пекинский консенсус» стал общепринятым понятием, введённым Джошуа Купером Рамо [6], выражающим существование альтернативной модели развития, основанной на экономическом росте без политических требований. Этот подход не преминул привлечь внимание многих африканских лидеров, с которыми отказывается сотрудничать ЕС ввиду авторитарности политических режимов.
В то время как Европейский союз видит стратегическую коммуникацию преимущественно в противодействии «пропаганде» и внешнему воздействию, увязывает её
4 EU strategic communication to counteract anti-EU propaganda by third parties. European Parliament resolution (2016/2030, INI). 2016. November 23 // URL: http://www.europarl.europa. eu/sides/getDoc.do?pubRef= -//EP//N0NSGML+TA+P8-TA-2016-0441+0+D0C+PDF+V0//EN
5 StratCom laughs. In search of an analytical framework. NATO Strategic Communications Centre of Excellence (NATO StratCom COE). 2017. March 15. P. 97 // URL: http://www.stratcomcoe.org/ stratcom-laughs-search-analytical-framework
6 Ramo J. C. The Beijing Consensus. Foreign Policy Centre. London. 2004 // URL: http://fpc.org. uk/fsblob/244.pdf
* Деятельность ИГИЛ законодательно запрещена на территории Российской Федерации.
с политическими требованиями, теснила традиционных для региона КНР взяла курс на Африку и уже по- партнёров.
Стратегическая коммуникация Китая
Хотя термин «стратегическая коммуникация» не употребляется в официальных документах КНР, но прочно вошёл в дискурс государственных деятелей. Стратегическая коммуникация Китая имеет определённые особенности:
- иностранные заимствования переплетены с китайской спецификой;
- в выстраивании политической коммуникации тесно сочетаются традиционализм и инновации.
Так, например, широкую известность получили «пандовая» и «фи-
нансовая» дипломатия Китайской Народной Республики, а проект «Один пояс - один путь» сочетает в себе сразу оба аспекта: историческое содержание в виде продолжения Великого шёлкового пути и инновационную особенность - новейшие информационные коммуникации между многими странами [7].
Информационные операции, общественная дипломатия и связи с общественностью являются ключевыми опорными точками СК Китая.
Информационные операции Китая
Наибольшее влияние на развитие теории информационного противоборства в Китае оказали американские концепции. Однако в отличие от Соединённых Штатов Америки стратегия Китайской Народной Республики не предполагает превентивных военных действий и носит оборонительный характер [8].
При этом китайские аналитики трансформировали западные идеи информационного противоборства так, чтобы они максимально соотносились с китайской культурой и коммунистической доктриной.
Основоположник китайской концепции информационного противоборства генерал-майор Ван Пуфэн считает его «новым этапом высокотехнологичной войны», сочетающим «информационные технологии, разведывательную деятельность, стратегическую войну, электронную войну, управляемую войну вооружений, маневренные тактики, огневой бой» [9].
В военной стратегии Китая отводится важное место информационным технологиям, предполагается, что они должны быть направлены
7 Лузянин С. Г., Сазонов С. Л. Экономический пояс Шёлкового пути: модель 2015 г. // Обозреватель-Observer. 2015. № 5. С. 37.
8 http://www.mod.gov.cn/auth/2015-05/26/content_4586723.htm
9 Wang Pufeng. Xinxi zhanzheng yu junshi geming // junshi kexue chubanshe. Beijing. 1995. P. 37.
на построение информационных войск и победу в информационных войнах [10].
При этом сами информационные операции используются не только в военное, но и мирное время и имеют свои корни в древнекитайских стратагемах*.
Военные теоретики Китая считают, что практически любой компьютерно-грамотный человек способен выполнять определённые задачи в рамках информационных операций.
Ещё теория «народной войны» Мао Цзэдуна основывалась на привлечении значительной части народных масс в войну. Положения этой теории в контексте информационного противоборства предполагают мобилизацию к участию в информационных операциях огромной части гражданского населения. Это особенно актуально с учётом повсеместной компьютеризации и приближении численности населения Китая к 1,4 млрд.
В то же время высококвалифицированные военные специалисты считаются основными силами информационных операций, а Интернет и компьютерные сети - главным полигоном для манёвров.
Одним из ключевых понятий в китайских исследованиях инфор-
мационного противоборства является система ценностей. Одновременно она представляет собой и объект, и средство информационных операций.
Китайская Народная Республика противопоставляет свою систему ценностей на основе традиционализма, преемственности, иерархичности, коллективизма западной (в частности, американской), идентифицирующей себя с такими понятиями, как индивидуализм, свобода, демократия. КНР охраняет свою самобытность, пытаясь уменьшить влияние Запада на жизнь китайского общества.
В настоящее время Китай технологически отстаёт от Соединённых Штатов Америки и других информационно развитых стран и делает основной упор на такие методы информационного противоборства, как нестандартные асимметричные действия.
Например, осуществляет компьютерные операции против Тайваня и разрабатывает вредоносное программное обеспечение [11].
КНР проявляет заинтересованность в совершенствовании концепций, методов, средств информационных операций, улучшении подготовки кадров для этой области.
10 Zhongguo de junshi zhanlue // junshi kexue chubanshe. Beijing. 1995.
11 Anand V. Strategic Analysis Chinese Concepts and Capabilities of Information Warfare // The Centre for Strategic Studies and Simulation of United Service Institution of India (USI). Delhi. 2006. Vol. 52. P. 791.
* Стратагема - система скрытых стратегических приёмов, тактик и ходов, используемых с целью перехвата инициативы и получения стратегического преимущества. Она учитывает особенности ситуации (обстановку, психологию) и представляет вековую мудрость китайского народа (Зенгер Х. фон.. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Т. 1-2. М.: Эксмо, 2004. C. 5).
Китайская общественная дипломатия и связи с общественностью
В последние годы Китай стремится дополнить своё традиционное использование «жёсткой» и «мягкой силы» и уделяет всё больше внимания общественной дипломатии. Китайские лидеры ранее рассматривали общественную дипломатию либо в качестве инструмента осуществления внешней пропаганды, или инструмента внутренней политики. Как ни странно, критикуя общественную дипломатию в Соединённых Штатах, КНР взяла за основу именно американскую модель.
19 марта 2004 г. при Департаменте информации МИД КНР был создан отдел по вопросам публичной дипломатии. Объявляя о его создании, заместитель министра иностранных дел Китая Шэнь Гофан определил цель общественной дипломатии как «расширение обменов и взаимодействия с общественно-
стью для того, чтобы получать понимание и поддержку общественности для внешней политики» [12]. Под «общественной дипломатией» имеется в виду то, что американцы назвали бы «публичная дипломатия».
Сочетание государственных органов и общественной дипломатии исторически восходит к китайской политической системе. В Китае нет единого института по реализации общественной дипломатии или, как в США, госсекретаря по вопросам общественной дипломатии и связям с общественностью. Эта работа делится между подразделениями Центрального Комитета Коммунистической партии Китая (ЦК КПК), Всекитайского комитета Народного политического консультативного совета Китая (ВК НПКСК), Министерства культуры и Министерства иностранных дел.
Африканское направление внешней политики Китая
Эмпирическим материалом, на котором будут раскрыты особенности китайских концепций стратегической коммуникации, выбрано африканское направление внешней политики КНР.
Заинтересованность Китая в Африке объясняется её значимостью в трёх ключевых направлениях:
во-первых, ресурсном. Китай воспринимает Африку как источник
сырья (в первую очередь нефти) и в качестве рынка сбыта. Учитывая продолжающийся кризис на Ближнем Востоке, Китай оказывается в авангарде мирового сообщества в использовании нефтяных ресурсов Африки. Ангола, например, уже вышла на первое место по поставкам нефти в Китай [13];
во-вторых, политическом. Сегодня практически все государства
12 Guofang S. Speech at Center for American Studies of Fudan University // URL: http://www. iis.fudan.edu.cn/view.php?id=194
13 http://futures.xiejing.com/yaowen/mlkadG.html
Африки установили дипломатические отношения с КНР. При этом позиционирование Китая себя развивающимся государством и его политика «мягкой силы» завоёвывает симпатии среди африканских стран. Концепция невмешательства во внутренние дела, равенства и уважения суверенитета им гораздо ближе, чем политика обусловленности бывших колониальных метрополий;
в-третьих, Чёрный континент прекрасно подходит Китаю для испытания оружия нового типа, войн и противоборства. Хотя КНР больше не предоставляет поддержку африканским освободительным движениям, как это было в 70-е годы ХХ в., но тем не менее, по соображениям в основном коммерческим, Китай является одним из главных поставщиков лёгкого оружия местным пра-
вительствам. Африканские офицеры проходят подготовку в Китае, или занятия ведутся на месте с китайскими инструкторами. Африка представляет собой новое поле для участия Китая в операциях по поддержанию мира силами ООН.
Примечательным является тот факт, что в ноябре 2015 г. Китай заключил договор о размещении военного объекта в Джибути [14]. Он объединяет в себе возможности логистического центра, пункта базирования обучающего центра. Поскольку это первая зарубежная китайская военная база, то значимость Африканского континента в военной стратегии (а значит, и в стратегии информационных операций как неотъемлемой части современной военной стратегии) КНР сложно переоценить.
Стратегия коммуникации Китая в Африке: общественная дипломатия и связи с общественностью
В декабре 2015 г. правительство Китая представило вторую по счёту Белую книгу о политике на Африканском континенте. Первая книга была опубликована в 2006 г. [15].
Китай и Африка названы в документе братьями, друзьями и партнёрами, а их отношения «стратегическим партнёрством нового типа, основаным на принципах политического равенства, взаимовыгодного
экономического сотрудничества и культурных обменах» [16].
Применительно к Африке такая модель может оказаться успешной. Поскольку демократизация в африканских странах является результатом «внешних», а не «внутренних» сил и вызывает социальные волнения и демонстрирует низкую эффективность, поэтому правительства африканских стран и правящих там
14 http://cn.nytimes.com/china/20151127/c27chinabase/
15 China's African Policy. 2006 // URL: http://www.focac.org/eng/zt/zgdfzzcwj/t230479.htm
16 China's African Policy. 2015 // URL: http://news.xinhuanet.com/english/2015-12/04/ c_134886545.htm
партий стремятся воплотить идеи китайской модели.
Из-за сходства в историческом прошлом и текущем развитии консенсус между Китаем и Африкой по правам человека и суверенитета является более существенным, чем по демократии. Они уделяют больше внимания коллективным правам человека и начинающему своё становление праву этнических групп, чем идеям индивидуализма. Так как Китай и Африка являются истоками цивилизации и обладают богатым культурным наследием, то они имеют значительный потенциал для культурного обмена. Для этого успешно работают институты Конфуция.
Первый такой институт был создан в Кении в 2005 г. Позже подобные заведения были открыты и в других странах континента [17].
Они созданы для изучения китайского языка и культуры. Цель «мягкой силы» КНР применительно к Африке - пропаганда своих ценностей для формирования африканских деловых и политических элит, которые ориентируются на КНР.
Без принуждения и политических требований Китай взращивает себе нового союзника, столь же значительного, как и он сам.
Китай активно использует неофициальные дипломатические манёвры и каналы.
Например, когда во время выступления в Танзании (начало апреля 2013 г.) председатель КНР Си Цзиньпин поприветствовал африканцев на суахили, а также упомянул сериал, который завоевал популярность в африканских странах - историю молодой китайской пары, которые полюбили Африку после медового месяца в Танзании.
Тем не менее современная китайская массовая культура не в состоянии выдержать конкуренцию с западной или даже культурой Индии и Южной Кореи. Культурное влияние, несомненно, является важным компонентом и проявлением «мягкой силы». Эта сила должна обладать способностью, чтобы удовлетворять духовные потребности людей на современном этапе. Китай нуждается в привлечении широких масс с тем, чтобы обеспечить участие всех слоёв общества.
Стратегия коммуникации Китая в Африке: аналитические центры, ТВ и СМИ
Совместная программа исследований и обмена между Китаем и странами Африки запущена в марте 2010 г., с тех пор think tank-фору-мы были проведены в Ханчжоу, Аддис-Абебе, Пекине, Претории.
Согласно исследованиям Фонда Карнеги, КНР находится на втором месте по количеству аналитических центров в мире [18].
По форме организации все аналитические центры Китая можно
17 http://news.xinhuanet.com/world/2005-12/10/content_3904803.htm
18 Global Go To Think Tank Index Report 2013. TCSP Global Go To Think Tank Index Reports. P. 21 // URL: http://repository.upenn.edu/think_tanks/9
разделить на такие условные категории:
- специализированные академические исследовательские институты;
- аналитические центры, связанные с университетами.
Несмотря на растущую конкуренцию, все аналитические центры Китая служат единой задаче - способствовать выработке стратегий для государственных органов. По мнению руководства КНР, работа подобных центров существенно способствует грамотному принятию политических решений на основе аналитики, качественно улучшает систему принятия решений.
Работа китайских аналитических центров в Африке направлена на формирование восприятия и понимания Китая африканскими элитами в прямом двустороннем общении, исключая обязательность принятия западных ценностей и особенностей. Кроме того, задача таких центров - изменение недружелюбной риторики об активности Китая на Африканском континенте.
Аналогично действуют китайские средства массовой информации. Особый раздел вышеупомянутой Белой книги посвящён сотрудничеству Китая и Африки в сфере СМИ [16].
В последние годы увеличилось присутствие в Африке не только государственных СМИ Китая, таких как CCTV (Си-си-ти-ви), Агентства Синьхуа, Международного радио Китая (CRf), но и частных медиакомпаний.
Первый зарубежный пресс-центр CCTV в Найроби, начавший вещание в январе 2012 г., был назван «новым голосом Африканского континента». Минимум 10 часов в неделю выделяется телеканалом для освещения событий в Африке.
С декабря 2012 г. газета China Daily выпускается по всему Африканскому континенту, а также
доступна в цифровом формате. В издании имеется раздел «Китай», в котором даётся информация об основных событиях жизни Поднебесной. Издание распространяется в виде вкладыша к основным европейским и американским газетам.
В качестве крупнейшего торгового партнёра Китай также инвестирует в создание коммуникаций и связи в Африке, вводит технологические новации в медиасфере и проводит обучение журналистов.
Все эти усилия китайского правительства направлены на дальнейшее укрепление отношений между Китаем и Африканским континентом и предоставляют альтернативную информацию о Китае и Африке. Вместо того чтобы давать опровержения западных СМИ за излишний критицизм и предвзятое отношение к политике Китая на континенте, правительство КНР прилагает усилия, чтобы произвести свой собственный контент для африканского потребления.
Китай не одинок в содействии своим национальным интересам через международные средства массовой информации. Так, французское правительство запустило телеканал France 24 (2006 г.), заявляя, что миссия телеканала - «освещение международных событий с французской точки зрения и распространение французских ценностей во всём мире».
СМИ Китая становятся одними из наиболее влиятельных, большая часть информационно-пропагандистской кампании КНР предназначена для распространения своей культуры, ценностей, языка и дипломатии во всём мире. Китайское правительство надеется сформировать лагерь единомышленников, подавая исто-
рию взаимоотношений Китая и Африки с китайской позиции.
Китай стал ключевым игроком в этом секторе для многих африканских стран. Взаимодействие между Китаем и Африкой в XXI в. достигло самого высокого уровня за всю историю. Восприятие СМИ Китая как «мягкой силы» обсуждается в контексте растущей конкуренции между Китаем и западными странами
[19]. В глазах африканцев они ещё вызывают осторожное отношение, поскольку являются новыми по сравнению с массмедиа Франции, Соединённых Штатов Америки, Великобритании. Тем не менее присутствие китайских СМИ помогает достичь баланса международного потока новостей и представляет равноценную альтернативу западным медиаре-сурсам.
Китай вышел на авансцену международной арены и теперь имеет стратегические интересы во всех уголках земного шара и уделяет большое внимание развивающимся странам, в частности Африке.
Китайско-африканские отношения отражают всю специфику осуществления стратегической коммуникации Китаем: сочетание традиций и новаций, замалчивание проведения информационных операций, использование «мягкой силы» как инструмента СК, противопоставление системы ценностей и акцентирование общего исторического прошлого - зависимости от развитых стран.
Китай уже стал ключевым игроком на политической арене Африки. КНР активно продвигает тезис, что она является единственной развивающейся страной, отстаивающей интересы африканских государств на международном уровне. Так как Африке необходимы союзники для подкрепления статуса в мире, это во многом определяет заинтересованность политических элит в поддержании дружеских контактов с Китаем.
Позиция КНР близка странам Африки ввиду гибкости и экономических возможностей, сотрудничества без выдвижения политических требований и «мягкой силы».
Стратегической коммуникации Китая в Африке присущ ряд проблем. Так, КНР нередко обвиняют в подрыве экономики африканских стран (как, например, было в Замбии) или неоколониализме. Массовая культура Китая уступает своим конкурентам - Европе и США, и даже Индии и Южной Корее. Средства массовой информации Китая в Африке ввиду недавнего появления в африканском медиапространстве пока вызывают недоверие и уступают традиционным, появившимся ранее СМИ западных стран.
Однако несмотря на имеющиеся трудности, стратегическая коммуникация Китая вытесняет из Африки медиапредставителей из Европы и США.
Потеряв своё доминирующее положение в регионе после окончания холодной войны, западные страны допустили значительные стратегические
19 China in Africa: a new approach to media development? Centre for Socio-Legal Studies University of Oxford. Oxford, 2010 // URL: http://global.asc.upenn.edu/fileLibrary/PDFs/ chinainafrica.pdf
ошибки (начиная от требований по демократизации Африканского континента и заканчивая введением санкций в отношении неугодных лидеров). На этом фоне Китай представляется меньшим из возможных зол. Это не может не сказаться на их политике как традиционных доноров континента. Опасения об утрате своих лидерских позиций в африканских странах уже сейчас заставляют европейцев адаптировать свою политику к новым африканским реалиям.
Во-первъх, уходит на второй план политика «негативной» обусловленности ЕС (приостановление сотрудничества с «недемократическими» режимами и введение односторонних санкций). Вместо этого ЕС вводит «позитивную» обусловленность - награждение. Первая попытка укрепления механизмов стимулирования - это Европейская инициатива в области демократии и прав человека (ЕИДПЧ), которая является достаточно гибким инструментом для предоставления помощи в рамках гражданского общества и межправительственных организаций, защищающих демократию и права человека.
Во-вторъх., продвижение европейскими странами идеи о необходимости создания трёхстороннего механизма взаимодействия Евросоюз - Китай -Африка.
Изменение западными странами своей политики в отношении Африки фактически означает признание ими своего поражения перед натиском нового игрока и необходимости считаться с политикой Поднебесной на континенте.
Всё это свидетельствует об успехе СК КНР на африканском направлении. Китай обеспечивает единство слов и действий в своей политике, и это создаёт фундаментальный прорыв, который виден в странах Африки.
Библиография • References
Зенгер Х. фон.. Стратагемы. О китайском искусстве жить и выживать. Т. 1-2. М.: Эксмо, 2004. - 1024 с.
[ZengerH. fon. Stratagemy. O kitajskom iskusstve zhit' i vyzhivat'. T 1-2. M.: Ehksmo, 2004. - 1024 s.]
Лузянин С. Г., Сазонов С. Л. Экономический пояс Шёлкового пути: модель 2015 г. // Обозреватель-Observer. 2015. № 5. С. 35-46.
[Luzyanin S. G., Sazonov S. Ekonomicheskij poyas Shyolkovogo puti: model' 2015 g. // Obozrevatel-Observer. 2015. № 5. S. 35-46]
Пашенцев Е. Н. Стратегическая коммуникация США: проблемы нарастают // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия Исторические науки. 2012. № 2. С. 111-118.
[Pashencev E. N. Strategicheskaya kommunikaciya SSHA: problemy narastayut // Vestnik Moskovskogo gorodskogo pedagogicheskogo universiteta. Seriya Istoricheskie nauki. 2012. № 2. S. 111-118]
Anand V. Strategic Analysis Chinese Concepts and Capabilities of Information Warfare // The Centre for Strategic Studies and Simulation of United Service Institution of India (USI). Delhi. 2006. Vol. 52. P. 791.
China in Africa: a new approach to media development? Centre for Socio-Legal Studies University of Oxford. Oxford. 2010 // URL: http://global.asc.upenn.edu/ fileLibrary/PDFs/chinainafrica.pdf China's African Policy. 2006 // URL: http://www.focac.org/eng/zt/zgdfzzcwj/ t230479.htm
China's African Policy. 2015 // URL: http://news.xinhuanet.com/english/2015-
12/04/c_134886545.htm EU Action Plan on Strategic Communication // URL: http://archive.eap-csf.eu/
assets/files/Action%20PLan.pdf EU strategic communication to counteract anti-EU propaganda by third parties. European Parliament resolution (2016/2030, INI). 2016. November 23 // URL: http://www.europarl.europa.eu/sides/getDoc.do?pubRef= -//EP// N0NSGML+TA+P8-TA-2016-0441+0+D0C+PDF+V0//EN Global Go To Think Tank Index Report 2013. TCSP Global Go To Think Tank Index
Reports. P. 21 // URL: http://repository.upenn.edu/think_tanks/9 Guofang S. Speech at Center for American Studies of Fudan University// URL: http://
www.iis.fudan.edu.cn/view.php?id=194 National Framework for Strategic Communication. White House Strategic Communications report to Congress. Washington, D.C. 2010. March 17 // URL: https://fas.org/man/eprint/pubdip.pdf Ramo J. C. The Beijing Consensus. Foreign Policy Centre. London. 2004 // URL:
http://fpc.org.uk/fsblob/244.pdf StratCom laughs. In search of an analytical framework. framework. NATO Strategic Communications Centre of Excellence (NATO StratCom COE). 2017. March 15. P. 157 // URL: http://www.stratcomcoe.org/stratcom-laughs-search-analytical-framework Wang Pufeng. Xinxi zhanzheng yu junshi geming // junshi kexue chubanshe. Beijing. 1995.
Zhongguo de junshi zhanlue // junshi kexue chubanshe. Beijing. 1995. http://news.xinhuanet.com/world/2005-12/10/content_3904803.htm http://futures.xiejing.com/yaowen/mlkadG.html http://www.mod.gov.cn/auth/2015-05/26/content_4586723.htm
^^ АБОЗРЕВАТЕЛЬ ^^V/BSERVER
70 обозреватель-observer 7/2017
