CC BY
189
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 33 (171).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 14. С. 74-78.
Д. Н. Баринов
СТРАХИ И ТРЕВОГИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: СОЦИАЛЬНОЕ САМОЧУВСТВИЕ РОССИЯН В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА
В статье рассматривается изменение социального самочувствия российского общества. Динамичная смена приоритетов в иерархии социальных страхов и тревог обусловлена объективными условиями общественной жизни и отражает влияние социально значимых факторов, оказывающих устойчивое воздействие на эмоциональную атмосферу как в кризисном, так и в относительно стабильном социуме.
Ключевые слова: социальный страх, социальная тревожность, социальное настроение, эмоциональная атмосфера, социальная философия, социология.
Социальные страхи и тревоги как разновидность массовых социальных настроений возникают на стыке объективных общественных условий, обусловливающих появление потребностей, и субъективного внутреннего состояния, ориентированного на удовлетворение этих потребностей1.
Будучи эмоциональным явлением, социальные страхи выполняют оценочную функцию, сигнализируя о реальных или потенциальных угрозах удовлетворению потребностей в данной конкретной ситуации. Тем самым, социальная тревожность отражает отношение носителей этого настроения к объективным условиям их жизнедеятельности и показывает значимость и важность тех или иных потребностей. Иными словами, социальные страхи соотносятся не только с иерархией потребностей, но и с системой ценностей тех или иных социальных общностей2.
Сказанное позволяет считать, что анализ изменения социальной тревожности за определенный период времени, ее уровня и интенсивности, может рассматриваться как показатель трансформации структуры потребностей и иерархии ценностей социальной группы или общества в целом в меняющихся социальных условиях. Поэтому при анализе динамики социальной тревожности целесообразно изучать как субъективный аспект их возникновения и динамики, так и объективный. Ведь дифференциация социальных страхов в соответствии со сложившейся в социуме конфигурацией социальных общностей указывает на важное теоретическое и практическое значение исследования объективных общественных условий, воздействующих на уровень и динамику социальных настроений населения.
Анализ динамики социальной тревожности позволяет говорить о трансформации структуры социальных страхов россиян. Так, по данным ВЦИОМ3, с 1994 г. по 1996 г. три лидирующих места в «репертуаре» страхов занимали рост цен, рост числа уголовных преступлений и рост безработицы - у более половины опрошенных эти проблемы вызывали опасения. В 1997 г. на первое место среди тревожащих россиян проблем выходит задержка выплат заработной платы, пенсий, пособий. 63,3 % россиян выразили обеспокоенность по этому поводу. Рост цен сместился с первого места на пятое (46,8 %), а второе место заняла проблема роста безработицы (53,9 %). Аналогичная картина наблюдалась и в 1998 г., а в июле 1999 г. на первое место выходит страх перед ростом безработицы (63,9 %), а второе занимает тревога по поводу кризиса в экономике (56,3 %). Страх перед уголовными преступлениями поднимается на одну позицию вверх и занимает уже третье место (44,7 %), а тревога по поводу задержек зарплаты, пенсий, пособий опустилась с первого места на четвертое (39,7 %). В июле 2000 г. «репертуар» лидирующих страхов остается тем же за исключением второго места, которое заняло беспокойство перед военными действиями в Чечне, но уже в январе 2001 г. тройка лидирующих страхов 1994 г. возвращается на прежнее место.
С этого момента по июнь 2008 г. тревога по поводу роста цен становится лидирующей в иерархии страхов россиян, снижаясь с 73 % в январе 2002 г. до 64 % в июле 2007 г. и вновь поднимаясь до 82 % в июне 2008 г. Второе место за этот период прочно удерживает страх перед бедностью и обнищанием населения, а третье
- делят между собой в разные годы рост пре-
ступности, недоступность многих видов медицинских услуг, кризис в экономике, рост безработицы, расслоение на богатых и бедных4.
Однако, в 2009 году ситуация изменилась. Как показывают результаты социологического опроса, проведенного ВЦИОМ в январе 2009 г., в условиях экономического кризиса лидирующие позиции в «репертуаре» социальных страхов россиян стали занимать безработица, рост цен (по 61 %), алкоголизм и наркомания (53 %). Экономический кризис снизил для россиян опасность таких проблем, как пенсионная реформа, проблемы ЖКХ, образования, терроризм, демографическую ситуацию. Так, в январе 2009 г. лишь 12 % опрошенных выразили тревогу по поводу проблем морали и нравственности и экологической обстановки. В то же время в иерархии социальных страхов появился страх перед кризисом (23 %) и вновь актуализировались тревоги по поводу задержек выплат заработной платы (20 %)5.
Показательно, что на фоне довольно высокого уровня экономических страхов, ряд проблем практически не вызывает у населения никаких опасений. Например, беспокойство по поводу ограничения гражданских прав, демократических свобод (свободы слова, печати) с июля 2001 г. по июнь 2008 г. колеблется лишь в пределах 2 %6.
Можно предположить, что такое отношение к демократическим ценностям обусловлено доминированием экономических проблем в обыденной жизни россиян, перед которыми все остальные проблемы отходят на второй план. Как отмечается в исследованиях массового политического сознания, с 1995 г. по 2003 г. доля тех, кто считал демократические процедуры значимыми для нормального функционирования общества, снизилась на 10 % и составила 45 %. В 2003 г. треть россиян выразила разочарование в ценностях демократии и гражданского общества, а общее соотношение сторонников и противников демократии составило 22 % к 53 %. Такую трансформацию исследователи объясняют деструктивными экономическими последствиями демократизации нашей страны. Тем более что в 2003-2004 гг. наиболее критически настроенными по отношению к демократическим ценностям были, прежде всего, уязвимые в экономическом отношении слои населения7.
Характерно, что трансформация структу-
ры социальных страхов и тревог россиян за указанный период коррелирует с изменениями их оценок социально-экономического положения своего региона и страны в целом, а также с прогнозами в отношении своего будущего. Общая тенденция улучшения социально-экономических показателей жизни россиян сопоставима с ростом оптимизма и наоборот.
Так, по данным Левада-центра8, с марта 1995 г. по январь 2008 г. уменьшилась доля тех, кто оценивал материальное положение своей семьи как «очень плохое». Если в марте 1995 г. таких респондентов было 11 %, то в январе 2008 г. уже 5 %. Заметно увеличилось число лиц, оценивших материальное положение своей семьи как «хорошее». В марте 1995 г. таких было 4 %, а в январе 2008 г. -
15 %. Вместе с тем уменьшилось и количество считающих, что экономическое положение страны «плохое» (с 49 % в марте 1995 г. до 18 % в январе 2008 г.) и «очень плохое» (с 23 % в марте 1995 г. до 2 % в январе 2008 г.)9.
Однако в условиях экономического кризиса наблюдается обратная тенденция. По данным ВЦИОМ, в январе 2009 г. негативно оценили текущую ситуацию в стране уже 51 % россиян, а 7 % назвали ее «ужасной»10. А в марте 2009 г. увеличилась доля тех, кто оценил ситуацию в экономике как кризисную (44 %) или катастрофическую (12 %). И лишь
1 % россиян положительно охарактеризовал состояние отечественной экономики11.
Как показывают результаты исследования Левада-центра, те респонденты, которые уверены, что их материальное положение улучшилось, в меньшей степени склонны испытывать страх (2 %), по сравнению с теми, у кого материальное положение «скорее ухудшилось» (12 %). А среди тех, кто считает, что в течение ближайшего года жизнь «более или менее наладится» лишь 2 % испытывают страх, тогда как среди пессимистов («никакого улучшения не произойдет») таких в 4 раза больше - 8 %12.
Сходная картина наблюдается и в условиях экономического кризиса. Как показывают данные исследований ВЦИОМ, чем более высоко россияне оценивают свое экономическое положение, тем в большей степени они склонны к оптимистическим оценкам разви-
13
тия ситуации в экономике13.
Даже беглый взгляд на динамику социальных страхов россиян показывает, что их
возникновение обусловлено развитием российского общества, актуализирующего одни потребности и деактулизирующего другие. Экономический кризис конца 90-х годов и второй половины 2008 г. порождает тревогу перед ростом безработицы, инфляцией и спадом экономики, что находит основание в объективных социально-экономических процессах. По данным Госкомстата, если с января 2008 г. по май 2008 г. численность безработных в России сократилась с 4954 тыс. чел. до 4097 тыс. чел, то с октября 2008 г. наметилась тенденция к ее увеличению. А в феврале 2009 г. число безработных достигло уже 6,4 млн человек, или 8,5 % экономически активного населения14. Неудивительно, что опасения перед безработицей вышли на первое место в структуре социальных страхов россиян.
Сказанное позволяет предполагать, что немаловажное значение для характеристики особенностей динамики социальной тревожности современного российского общества имеют социальные факторы ее возникновения.
Данные мониторинга Левада-центра15, проведенного в январе 2008 г., показывают, что женщин в большей степени, чем мужчин, волнуют такие проблемы, как бедность, обнищание населения (их отметили 52 % женщин и 45 % мужчин), рост цен (83 % и 79 %), рост числа уголовных преступлений (25 % и 22 %), кризис морали, культуры, нравственности (29 % и 23 %), недоступность многих видов медицинского обслуживания (35 % и 26 %). Напротив, у мужчин, чаще, чем у женщин, вызывал тревогу кризис в экономике (33 % мужчин и 25 % женщин), коррупция, взяточничество (27 % и 19 %). При этом и для женщин, и для мужчин одинаково актуальной проблемой, вызывающей беспокойство, стала безработица (по 28 %).
Важным фактором, оказывающим влияние на уровень тревожности, является возраст. Результаты вышеназванного исследования Левада-центра показывают, что чем старше респондент, тем более актуальными для него являются экономические проблемы. Если среди респондентов до 29 лет проблемы бедности, роста цен, кризиса в экономике беспокоили 41 %, 71 % и 21 % соответственно, то среди представителей возрастной группы 50 лет и старше уже 58 %, 88 % и 30 % соответственно. Вполне закономерными выглядят страхи пожилых перед недоступностью мно-
гих видов медицинского обслуживания. 38 % пожилых выразили обеспокоенность по этому поводу, тогда как среди молодежи таких более чем в два раза меньше - 17 %.
Одним из существенных факторов социальной тревожности выступает уровень образования. Чем выше уровень образования, тем меньше люди обеспокоены проблемами экономического характера. Так, бедность, рост цен и рост безработицы вызывает тревогу у 41 %, 74 % и 17 % респондентов с высшим образованием. Эти же проблемы беспокоят 50 %, 82 % и 31 % лиц со средним и средним специальным образованием.
Напротив, более высокий уровень образования побуждает реагировать не только на непосредственные нужды повседневной жизни, но позволяет смотреть на действительность гораздо шире, отчего в поле зрения попадают проблемы, не связанные напрямую с утилитарными аспектами жизни человека. Поэтому респонденты с высшим образованием в большей степени, чем не имеющие его, высказывают обеспокоенность ухудшением состояния окружающей среды (27 % - с высшим образованием, 24 % - со средним и средним специальным и 19 % - с образованием ниже среднего), кризисом морали, культуры, нравственности (39 %, 24 % и 23 % соответственно), коррупцией, взяточничеством (29 %, 22 % и 17 % соответственно).
Наконец, немаловажным фактором, оказывающим влиянием на уровень тревожности, является место жительства. Исследования показывают, что размер населенного пункта коррелирует с «репертуаром» социальных страхов у их жителей. Так, чем меньше численность проживающих в том или ином населенном пункте, тем выше уровень экономических страхов. Если в Москве и Санкт-Петербурге в январе 2008 г. бедность, рост цен, безработица и кризис в экономике вызывали тревогу и страх у 27 %, 67 %, 9 % и 17 % жителей этих городов соответственно, то в малых городах - у 56 %, 82 %, 32 % и 36 % соответственно, а в сельской местности
- у 53 %, 87 %, 37 % и 36 %.
В то же время, ряд проблем общества вызывает повышенную тревогу у жителей мегаполисов и характеризуется низким уровнем страха у представителей других населенных пунктов. Это относится к кризису морали, культуры, нравственности, ухудшению состояния окружающей среды, росту национа-
лизма, росту числа уголовных преступлений. Если в Москве и Санкт-Петербурге кризис морали, культуры, нравственности вызывал опасения у 31 % опрошенных, то в средних городах - у 29 %, в малых - у 25 %, в сельской местности - у 23 %.
Результаты аналогичных общероссийских и региональных исследований16 показывают, что, несмотря на неоднозначный характер взаимосвязи социальных факторов и социальной тревожности в разные периоды времени, все же можно говорить о неком устойчивом их влиянии на возникновение страхов и их иерархию. В частности, общей тенденцией является увеличение от центра к периферии количества тех, кто обеспокоен экономическими проблемами. Это объясняется реальными сложностями в трудоустройстве и улучшении своего материального положения в сельской местности и малых городах, по сравнению с большими городами и мегаполисами, где профессиональная мобильность всегда намного выше. Вполне оправданным выглядит и тот факт, что жители крупных городов, для которых характерен плюрализм субкультур, неблагоприятная экологическая обстановка, формализация отношений и более высокая, чем в небольших населенных пунктах, анонимность общения, в большей степени обеспокоены кризисом морали, нравственности и ухудшением состояния окружающей среды.
Следует отметить, что в условиях экономического кризиса, затронувшего практически все слои населения России, действие этих факторов остается практически неизменным, демонстрируя устойчивые детерминацион-ные связи между этими факторами и социальным самочувствием. По данным исследований ВЦИОМ, проведенных в марте 2009 г., к пессимистической оценке развития кризисной ситуации традиционно в большей склонны лица старшего возраста (22 %) и россияне с низкой самооценкой своего материального положения (25 %). В то же время это исследование выявило довольно высокую долю жителей Москвы и Санкт-Петербурга (42 %),
17
настроенных также пессимистично17.
Однако, пессимизм жителей мегаполисов можно объяснить не только возникшими в этих городах объективными экономическими трудностями, но и противоречием между сложившейся неблагоприятной экономической обстановкой и уровнем притязаний, сформировавшихся в период экономической стабиль-
ности.
Анализ изменений социальной тревожности позволяет утверждать, что социальные страхи различаются в зависимости от влияния тех или иных факторов не только в кризисных и катастрофических ситуациях. Скорее в такие периоды действие этих факторов усиливается и становится более обостренным, а значит, и более заметным. В относительно стабильные периоды жизни общества указанные общественные факторы продолжают воздействовать на социальные настроения населения. Это дает основания говорить
0 социально значимом характере различий эмоционального отношения представителей разных социальных общностей к тем или иным проблемам. Иными словами, пол, возраст, образование, место жительства можно рассматривать как имманентные обществу социально значимые константы эмоциональной атмосферы, в которой значительное место занимают социальные страхи.
Таким образом, анализ социальных страхов в современной России позволяет констатировать наличие динамичной смены приоритетов внутри иерархии страхов. Эта тенденция отражает не только отношение представителей социальных общностей к тем или иным проблемам, но и непрерывное влияние на самочувствие объективных условий их жизнедеятельности, обусловленных особенностями структурной организации общества.
Примечания
1 Парыгин, Б. Д. Общественное настроение. М., 1966. С. 53, 74; Тощенко, Ж. Т. Социальное настроение - феномен современной социологической теории и практики // Социолог. исслед. 1998. № 1. С. 21-34; Леонтьев, А. Н. Лекции по общей психологии. М., 2000. С. 474; Ольшанский, Д. В. Психология масс. СПб., 2002. С. 165.
2 См.: Здравомыслов, А. Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986. С. 171; Анисимов, С. Ф. Духовное ценности : производство и потребление. М., 1988. С. 50; Баринов, Д. Н. Социальная тревожность : аксиологический аспект // Философия ценностей : религия, право, мораль в современной России : материалы IV Междунар. науч. конф. Курган, 2008.С. 100-101.
3 Мониторинг общественного мнения // Эко-номич. и социал. перемены. 2002. № 4 (60).
С. 64.
4 Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. № 3 (95). С. 4.
5 Страх перед кризисом [Электронный ресурс]. URL : http://wciom.ru.
6 Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2006. № 2 (82). С. 7; Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. № 3 (95). С. 4.
7 Горшков, М. К. Массовое политическое сознание россиян : противоречия и парадоксы / М. К. Горшков // Социология. 2004. № 1. С. 42.
8 Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. № 3 (95). С. 73.
9 Там же. С. 73.
10 Люди и кризис : стратегии выживания россиян [Электронный ресурс]. URL : http:// wciom.ru.
11 Потребительское поведение россиян : «до» и «во время» кризиса [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://wciom.ru.
12 Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. № 3 (95). С. 109.
13 Люди и кризис...
14 Занятость и безработица [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://www.gks.ru.
15 Вестн. обществ. мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2008. № 2 (94). С. 76-94.
16 Страхи и тревоги россиян. СПб., 2004. С. 67-71; Баринов, Д. Н. Региональная специфика социальной тревожности // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Вып. 8. 2008. С. 165-169.
17 Люди и кризис...
