CC BY
67
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2012 История Выпуск 1 (18)
УДК 903.4.01.02”634”(470.53)
СТОЯНКА КОРЕПИНО I - ПЕРВЫЙ ЭНЕОЛИТИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК НА РЕКЕ КОЛВЕ В СЕВЕРНОМ ПРИКАМЬЕ
В. П. Денисов, А. Ф. Мельничук
Пермский государственный национальный исследовательский университет, 614990, Пермь, ул. Букирева, 15 [email protected]
Впервые публикуются материалы эпохи энеолита Северного Прикамья, характеризующие
древности новоильинской и гаринской культур в этом обширном регионе.
Ключевые слова: энеолит, новоильинский тип, гаринская культура, стоянка, керамика, каменные орудия.
В 1968 г. Чердынским отрядом КАЭ Пермского государственного университета на севере Пермского края под руководством одного из авторов статьи была исследована стоянка эпохи энеолита Корепино I, открытая в 1967 г. [Денисов, Оборин, 1968, с. 105; Денисов,Лещенко, 1969, с. 134].
Стоянка Корепино I находится в Чердынском районе Пермского края, в 4 км к юго-востоку от с. Корепино. Памятник расположен на правобережной 1-й надпойменной боровой террасе р. Колвы, крупного правого притока р. Вишеры. Восточная часть террасы, вытянутая вдоль берега водоема, возвышается над рекой на 7-8 м, а южная ее часть, постепенно отходя от берега к юго-западу, образует небольшой мыс, на котором располагается часть стоянки, площадка которой возвышается над поймой не более чем на 3-4 м.
В 1967 г. на мысу в 15 м от берега реки было выявлено овальное углубление, которое воспринималось как остатки древнего жилища-полуземлянки. Диаметр впадины не превышал 6-7 м, а глубина в ее центральной части достигала 0,7 м. В 1968 г. на памятнике были проведены раскопки. Раскоп I (55 кв. м.) был заложен вдоль разрушающегося края террасы. В южной, мысовидной, части стоянки в пределах предполагаемой жилищной впадины разбит раскоп I (216 кв. м). В результате раскопок стоянки Корепино I выявлены следующие стратиграфические особенности:
1) лесная гумусированная подстилка имеет мощность от 3 до 6 см;
2) на большинстве участков прослеживается рыхлый белесый песчаный подзол мощностью от 3 до 30 см. В нижней части этого слоя найдено небольшое количество кремневых отщепов и осколков;
3) под слоем подзола обнаружен культурный слой в виде коричневато-желтоватого рыхлого мелкозернистого песка. Его мощность варьировалась от 10 до 40 см, а в пределах очертаний жилища доходила до 60 см. В заполнении жилища коричнево-желтоватая окраска культурного слоя сменялась более темной - коричнево-серой. В этом почвенном горизонте собрано наибольшее число археологических находок;
4) ниже залегает погребенная почва - серовато-желтый песок - которая была прослежена почти повсеместно на раскопах, за исключением жилищного углубления, прорезавшего его. Находки в этой почве встречались редко, да и то лишь в верхней ее части. Мощность этого слоя изменялась от 10 до 45 см;
5) материк представлял собой серый стерильный крупнозернистый песок, пронизанный плотными конкрециями ортзандов бурого цвета.
Наиболее привлекательными сооружениями, обнаруженными при раскопках памятника, являются жилище и очажная яма рядом с ним.
Жилище (6^7 м) в плане имело прямоугольную форму и было ориентировано на северо-восток (рис. 1). К уплощенному дну, находящемуся на глубине до 70 см, размеры его несколько уменьшились (4,5^6 м). В центральной части сооружения у самого его дна отмечены остатки овального очага (1,6х1,4 м). Он состоял из плотного прокаленного мелкозернистого песка краснокоричневого цвета мощностью до 17 см. В очаге и вокруг него найдены фрагменты позднегарин-ской посуды, каменные орудия труда и расколотые гальки. Внутренняя часть жилища, соединялась с поверхностью при помощи углубленного выхода, очертания которого прослежены в его югозападном углу. Длина прослеженной части выхода не превышала 1,2 м, а ширина - 1,3 м.
© В. П. Денисов, А. Ф. Мельничук, 2012
Одиночные прямоугольные жилища с одним или двумя выходами свойственны поздней стадии гаринской культуры (конец III - первая четверть II тыс. до н. э.) [Бадер, 1961, с. 325, рис. 93; Денисов, 1961, с. 39-59; Коногорова (Ширинкина), 1961, с. 97, рис. 3; Тихонов, 1953, с. 128, рис. 1 и др.].
Рядом, к северо-востоку от жилища, была выявлена очажная яма (1,5х0,9 м), заполненная расколотыми от теплового удара гальками и камнями. Мощность очажного слоя соответствовала глубине ямы и равнялась 40 см. В его пределах найден небольшой фрагмент позднегаринской посуды. Возле объекта обнаружено небольшое число отщепов и сколов.
По площади раскопа и глубине залегания находки распространялись довольно неравномерно. Большая часть встретилась в жилище и к юго-востоку от него, при этом в сооружении находки чаще встречались у дна или в нижней части культурного слоя. Обычно отмечались небольшие скопления находок, особенно это относится к керамике. В юго-восточной части жилища вместе с гарин-ской керамикой обнаружено скопление орудий труда, включающие шлифованные топор, тесло, долото, 2 кремневых наконечника стрелы и проколку (рис. 6: 9, 18; 7: 1, 4, 6). Эти изделия находились, очевидно, в небольшом углублении (схрон), очертания которого проследить не удалось.
Судя по слабой насыщенности культурного слоя находками, включая жилище, можно полагать, что этот памятник представлял собой временную стоянку, принадлежавшую, очевидно, одной семье, занимавшейся в этом районе охотой и рыболовством сравнительно непродолжительное время. Других жилищ на стоянке не было обнаружено, как и жилищных впадин на поверхности. Однако в 0, 5 км к западу на поверхности стоянки Корепино II выявлены две жилищные впадины, которые, судя по материалу возле одной из них, также могли быть одновременны сооружению на стоянке Корепино I [Денисов, Лещенко, 1969, с. 134].
Коллекция предметов, собранных на стоянке, включает 2533 отдельных предмета: каменного инвентаря - 1433 экз. (56,6%) и керамики - 1100 (43,4%).
Керамика представлена 1100 небольшими фрагментами. Из них 608 (55,3%) орнаментированы, остальные, самые мелкие, не имеют орнамента. По технологии изготовления и орнаментации сосудов керамический комплекс подразделяется на два культурно-хронологических вида: первый -керамика новоильинского типа (20%), второй - посуда поздней стадии гаринской культуры (80%).
Посуда новоильинского типа характеризуется небольшими фрагментами керамики неолито-идного облика с примесью песка и шамота в глиняном тесте. Поверхность сосудов тщательно заглажена и декорирована крупным и средним зубчатыми штампами, которые образовывали узоры в виде горизонтальных зигзагов, «елочки» косо поставленных отпечатков гребенчатого штампа (рис. 2: 1, 5-7). Ярким признаком новоильинской посуды является орнамент в виде кружковых вдавлений, которые, очевидно, наносились полой косточкой (рис. 2: 3, 8). Ряд фрагментов керамики украшался узорами, выполненными гладким штампом (рис. 2: 2, 4). Один керамический черепок декорирован гребенчатым орнаментом в виде косого креста (рис. 2: 9). Выявленная керамика аналогична посуде новоильинского типа в системе энеолита Среднего Приуралья [Бадер, 1961, с. 31, рис. 10; с. 56-58, рис. 27-29; с. 73, рис. 42]. Из раскопок последних лет наиболее близкие аналоги новоильинская посуда, найденная на стоянке Корепино I, имеет в керамике культурного поселения Заюрчим I [Коренюк, Мельничук, 2010, с. 180-181, рис. 2]. Керамика новоильинского типа встречалась по всей площади раскопов, за исключением жилищного углубления.
Второй керамический комплекс является позднегаринским. В отличие от новоильинской посуды, гаринская керамика обработана более грубо, со слегка пористой наружной поверхностью, а внутренняя ее поверхность имеет штрихованные следы от щепки или от гребенчатого штампа. Позднегаринская керамика декорировалась мелкозубчатыми оттисками, образующими узоры в виде зигзагообразных рядов, наклонных отпечатков гребенки, «елочки». Шагающей гребенки, свойственной раннегаринской посуде, не обнаружено. Крайне мало выявлено г- и т-образных венчиков. Таким образом, основной керамический комплекс стоянки относится к позднегаринскому времени (конец III - начало II тыс. до н.э.). С гаринским комплексом соотносятся фрагменты трех сосудов, украшенные гребенчатым орнаментом, под венчиком которых находится двойной ряд ямок, расположенных под углом друг к другу (рис. 2: 10-11; 3). Подобные сосуды имеют аналогии на поселении Эньты II (бассейн р. Вычегды), вещественный комплекс которого исследователь этого памятника Э. С. Логинова считала сходным с гаринскими материалами [Логинова, 1986, с. 52, 53, рис. 3]. По мнению В. С. Стоколоса, гребенчато-ямочная керамика поселения Эньты II в бассейне р. Вычегды относится к начальному этапу формирования чойновтинской культуры и создавалась
под влиянием керамической традиции чужьяельского культурного круга [Стоколос, 1988, с. 73, рис. 13, 17, 18]. На наш взгляд, чойновтинские памятники бассейна р. Вычегды по облику материальной культуры (жилище, керамика, каменный инвентарь) входят все же в ареал гаринского культурного мира.
Каменный инвентарь стоянки Корепино I разделить на новоильинский и позднегаринский комплексы крайне сложно. В связи с этим мы дадим его общую характеристику. Однако, используя материалы относительно «чистого» новоильинского поселения Усть-Очер I в Оханском Прикамье при описании материала, постараемся определить характерные изделия этого культурнохронологического горизонта на изучаемом памятнике [Мельничук, 2011, с. 25-27]. Всего на памятнике найдено 1433 отдельных предмета. Отходы каменного производства составляют 85,7% от всего каменного инвентаря. К этой категории следует отнести 345 бесформенных кусков кремня и расколотых галек со следами беспорядочных сколов, 879 отщепов и чешуек.
О характере каменной индустрии, связанной с гаринским комплексом, свидетельствуют нук-левидные куски (51), служившие для скалывания отщепов. Нуклеусы параллельного принципа скалывания, как и пластинчатая индустрия, не характерны для технологии изготовления орудий, применяемой древним гаринским населением. Однако на памятнике найдено 3 фрагмента нуклеусов со следами параллельной техники скалывания и 5 нерегулярных ножевидных пластин, которые мы связываем с новоильинским комплексом (рис. 4: 1, 2-4).
Каменный инвентарь, из которого изготовлялись орудия, довольно невысокого качества. Источниками сырья служили главным образом галечные русловые отложения р. Колвы. Для производства изделий использовался преимущественно кремень серо-голубоватых оттенков, реже - других расцветок, от белого до темно-серого. Единично встречаются орудия из светло-розового кремня (наконечники стрел и ножи), что характерно для изделий, связанных в Пермском Приуралье с тур-бинским хронологическим горизонтом.
Каменные орудия представлены 150 экземплярами, включающими как целые орудия, так и их обломки. Среди морфологически определяемых орудий наибольшее количество составляют режущие изделия - 45 экз. (30%). Многие из них сломаны. Орудия весьма различны по форме и размерам (рис. 5: 1-10; 6: 24-27). В основном это двулезвийные ножи на удлиненных массивных от-щепах или плитках кремня с односторонней или двусторонней ретушью, имеющие более или менее законченную форму (рис. 5: 3-7, 10; 6: 23-24). Среди них выделяются ножи, сплошь покрытые двусторонней плоской ретушью (рис. 5: 3, 4; 6: 23, 24). Любопытен листовидный двусторонне обработанный нож из светло-розового яшмовидного кремня (рис. 5: 7) Другие режущие изделия с короткими лезвиями можно квалифицировать как резаки (рис. 6: 26-27). Облик этих предметов определяла форма отщепов и наличие удобного и прочного края, который при подправке легкой ретушью превращался в приостренное рабочее лезвие. К новоильинскому комплексу принадлежат режущие орудия, произведенные на пластинах. Среди них выделяются двулезвийный нож на массивной пластине (рис. 5: 10), а также два ножа, изготовленные на широких ножевидных пластинах, оформленных с дорсальной плоскости ретушью (рис. 6: 2, 25). Еще одно режущие изделие произведено на сечении крупной ножевидной пластины (рис. 6: 5). Двусторонне обработанные ножи на отщепах и плитках часто встречаются в Верхнем и Среднем Прикамье на древних поселениях, датируемых временем от позднего неолита до финальной бронзы, но определить их культурнохронологическую позицию среди разновременных комплексов стоянки Корепино I невозможно. Ясно, что подавляющее большинство этих режущих орудий связано с гаринским керамическим комплексом.
К следующей по значению категории орудий относятся 29 скребков, включая их обломки и незаконченные изделия (рис. 4: 5-25). Большинство скребков произведено на небольших отщепах и крайне редко - на заготовках сколов крупных размеров и пластинах. По форме все скребки можно разделить на 3 основных типа: 1) небольшие концевые скребки с дуговидным рабочим краем, оформленным пологой или крутой, почти отвесной, ретушью (рис. 4: 6, 16, 20, 24). Только у одного из них ретушь распространялась на боковые стороны. Концевые скребки на удлиненных и пластинчатых сколах явно могут соотноситься с новоильинским комплексом; 2) подтрегоугольные скребки, которые в отличие от концевых имеют более широкое лезвие (рис. 4: 8, 10, 11, 12, 14, 19, 23). У отдельных скребков отмечается свойственная гаринским орудиям подтеска вентральной плоскости (рис. 4: 8; 3), подрямоугольные, иногда массивные, скребки, имеющие почти прямой и
относительно широкий рабочий край, оформленный пологой или крутой ретушью (рис. 4: 15, 1B, 21, 22).
Выделяется скребок, изготовленный на крупной пластине, со скошенным рабочим краем. Ретушью оформлялись и боковые края орудия. Подобные изделия, квалифицируемые как скребки-ножи, часто встречаются в Среднем Приуралье, помимо новоильинских памятников на поселениях камского неолита и энеолитической борской культуры [Бадер, 1961, с. 64, рис. 33: 12; с. 94, рис. 62; с. 114, рис. 77; Денисов, 1960, с. 51, рис. 13: 13].
Значительную часть кремневых орудий представляют различные перфораторы - проколки (11 экз.) и сверла (4 экз.). Как правило, проколки изготовлялись на удлиненных сколах и пластинах (рис. 6: 4, 7, B, 9, 22, 2B). Найдено 12 наконечников стрел, из которых только 6 целые. Среди них преобладают иволистные с приостренной базой (рис. 6: 11, 12, 14, 15, 21). Отдельные метательные орудия (2) представлены небольшими миндалевидными изделиями с овальным основанием (рис. 6: 1B, 20). Четыре наконечника имеют подтреугольную форму с усеченной или слегка округлой базой (рис. 6: 10, 13, 16, 17). Среди листовидных наконечников с усеченным основанием выделяется изделие с расширяющейся базой в виде рыбьего хвоста (рис. 6: 19). Подобный наконечник можно отнести также к фигурным изделиям, распространенным на памятниках гаринской культуры. Размеры наконечников варьируются от 2 до 5 см. Их поверхность обработана при помощи двухсторонней отжимной ретуши. Подобные наконечники были широко распространены в Среднем Приуралье в эпоху энеолита. К чисто гаринскому комплексу относятся подтреугольные наконечники стрел и листовидное метательное орудие с основанием в виде рыбьего хвоста. Остальные метательные изделия могут хронологически соотноситься и с новоильинским керамическим комплексом. Отдельные кремневые орудия представлены долотовидными изделиями (2 экз.), отжимниками (2) и выемчатым скобелем (рис. 6: 1).
Каменных орудий и их обломков в коллекции - 42 экземпляра. На их изготовление шли крупнозернистый песчаник и сланцы. Из песчаника изготовлялись абразивные инструменты, которые представлены 3B обломками от шлифовальных плит. Среди абразизов вызывает интерес прямоугольный брусок с выемкой по краю.
Шлифованных орудий, включая обломок лезвия тесла, найдено 7. Среди них выделяется небольшой топор (13^5 см) (рис. 7: 4). Некогда широкое лезвие было сломано, а затем вновь подправлено шлифовкой. От сильного удара была сколота почти по всей длине одна из боковых сторон орудия. Топор найден в составе своеобразного «склада» в юго-западном углу жилища. Здесь же обнаружены массивное долото и небольшое тесло. Долото (9x4 см) имело широкое лезвие, которое было разбито в ходе работы, так же как и обушок (рис. 7: 6). Асимметричный рабочий конец орудия после поломки не подправлялся, но, судя по полировке линии излома, оно продолжало использоваться в хозяйственных целях. Тесло (4,3x2,9 см) имело линзовидную форму в поперечном сечении (рис. 7: 1). Еще одно тесло найдено на береговом раскопе 1 (рис. 7: 2). Орудие имело клиновидную форму (5,4x2,5 см). Еще одно небольшое тесло (4,4x2,7) выявлено в пределах гаринского жилища. Среди шлифованных орудий выделяется крупный нож (рис. 7: 3).
Таким образом, материалы стоянки Корепино I позволяют характеризовать две культурнохронологические стадии энеолита Северного Прикамья, связанные с новоильинским временным горизонтом и поздним этапом гаринской культуры. Новоильинский комплекс керамики, выявленный на памятнике, в настоящее время является самым северным в Среднем Приуралье. Ближайшие памятники этого культурного круга находятся намного южнее (стоянка Чашкинское озеро I, Чань-венская пещера) [Жукова, Лычагина, 2008]. Памятники новоильинского типа на основе серии радиоуглеродных дат, по нашему мнению, следует датировать в пределах второй четверти IV - первой половины III тыс. до н.э. [Мельничук, 2011, с. 29]. Подобный временной пласт, по В. С. Стоко-лосу, занимают и энеолитические памятники чужьяельской культуры Северного Приуралья [Стоколос, 1997, с. 219, 225]. Ввиду этого относить раннюю фазу развития новоильинской культуры к концу V тыс. до н.э., исходя из единичных данных, полученных в ходе раскопок на стоянке Чашкинское озеро I, на наш взгляд, пока преждевременно [Лычагина, Выборнов, 2009, с. 35]. Новоиль-инские материалы стоянки Корепино I свидетельствуют о том, что памятники этого культурного круга распространены по всему бассейну р. Камы. Это позволяет сделать вывод о формировании памятников «флажкового» хронологического пласта именно в этом обширном регионе. Но опреде-
лить, какие районы Прикамья являются исходными в процессе создания новоильинской культуры, с нашей точки зрения, пока невозможно.
Основной комплекс, связанный с жилищем, является позднегаринским. Об этом свидетельствует характер выявленной посуды, орнаментации которой свойственно небольшое количество ги т-образных венчиков и отсутствие «шагающей» гребенки. О более позднем возрасте керамического комплекса стоянки в системе гаринской культуры говорит также наличие мелкозубчатого орнамента в декоре сосудов. Обычно для позднегаринского времени характерны одиночные жилища. В целом позднегаринский комплекс стоянки Корепино I наиболее близок к материалам поселений Ново-Ильинское I, Забойное I, Кама-Жулановское III [Бадер, 1959; 1961; Денисов, 1961].
Иллюстрации
Шь- ' ' ‘ .V
«■;. ■■ ■ «... •«:’ л*' , * . ’’ * \ . ’• ‘ * \ ч*, , . А •* *:• \\ ,
ф " \ ■ , ’,*_ ’*■'4, Л
‘Я* % Гг\-~х А-'! - - 4 - ^обХк Ц - • "X" V * * У- •• У- * • *. Ш • )>// -
і 'т * л ■ ■ * • V. А* ‘ X *“ " ^ ж.-.. • .• И ‘ * . * }
ь * * 'а * / . * • ІШ '•>л..: ’.- ‘л • чНА ■»>£;•• V - У-°
’ .. /} ' а ; * • , '* . ■1 / ‘ | ' * » " ї
- . , ч 1_ % ; ;; > • ■ ■ * ' і ’ . 1
- “ - »» т ч • .V*.’ * ■» • ,* ш ■ с Й ■ ■' V !
Условные обозначения:
- очаг
- яма с разбитыми камнями
- скопление керамики
. - фрагменты керамики
* - отщепы, осколки кремня
* - кремневые орудия
<»• - кремневые наконечники - куски песчанника А - разбитые камни
Библиографический список
Бадер О. Н. Ново-Ильинское поселение // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1959. Вып. 1.
Бадер О. Н. Поселение Забойное I // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1959. Вып. 1.
Бадер О. Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье // Матер. и исслед. по археологии СССР. М., 1961. № 99.
Бадер О. Н. Поселения у Бойцова и вопросы периодизации среднекамской бронзы // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1961. Вып. 2.
Денисов В. П. Кама-Жулановское III поселение // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1961. Вып. 2.
Денисов В. П. Хуторская неолитическая стоянка // Учен. зап. Перм. гос. ун-та. Пермь, 1960. Т. 12, вып. I.
Денисов В. П., Лещенко В. Ю. Работы на севере Пермской области // Археол. открытия 1968 года. М., 1969.
Денисов В. П., Оборин В. А. Исследования в Пермской и на севере Свердловской области // Археол. открытия 1967 года. М., 1968.
Жукова О. В., Лычагина Е. Л. Новоильинский керамический комплекс поселения Чашкинское озеро I // Вестн. музея археологии и этнографии Пермского Предуралья. Пермь, 2008. Вып. 2. Коногорова (Ширинкина) А. М. Жилища 3-8 поселения Камский Бор II // Отчеты Камской (Воткинской) археол. экспедиции. М., 1961. Вып. 2.
Коренюк С. Н., Мельничук А. Ф. Жилищные комплексы эпохи палеометалла поселения Заюрчим I (по материалам раскопок 2009 г.) // Археол. наследие как отражение ист. опыта взаимодействия человека, природы и общества: XIII Бадеровские чтения. Ижевск, 2010.
Логинова Э. С. Поселение Эньты II // Памятники матер. культуры на Европейском Северо-Востоке. Сыктывкар, 1986.
Лычагина Е. Л., Выборнов А. А. К вопросу о происхождении и хронологии новоильинской энеоли-тической культуры // Науч. Татарстан. 2009. № 2.
Мельничук А. Ф. Поселение Усть-Очер I - энеолитический памятник в Оханском Прикамье и проблемы изучения поселений новоильинского культурного круга // Вестн. Перм. ун-та. Сер. История. 2011. Вып. 1(15).
Стоколос В. С. Культуры эпохи раннего металла Северного Приуралья. М., 1988.
Стоколос В. С. Энеолит и бронзовый век // Археология Республики Коми. М., 1997.
Тихонов Б. Г. Кама-Жулановская стоянка бронзовой эпохи на средней Каме // Учен. зап. Перм. гос. ун-та. Харьков, 1953. Т. 9, вып. 3.
Дата поступления рукописи в редакцию 26.10.2011
SITE KOREPINO I IS THE FIRST ENEOLOGIC MONUMENT ON THE RIVER KOLVA IN NORTHERN PRIKAMYE
V. P. Denisov, A. F. Melnichuk
Perm State University, Bukireva st., 15, Perm, Russia 614990 [email protected]
The materials on the Eneolithic Age of Northern Prikamye are published for the first time. The site Korepino I on the river Kolva represents two cultural chronological stages of the Eneolithic Age - Novoilinskiy time horizon, the late stage of Gari culture (end of III thousand BC). Novoilinskiy ceramic complex found at the site is considered to be the most northern in the Middle Trans-Urals at the moment. The nearest monuments of this cultural heritage are located to the south - the site Chashkinskoe Lake I, Chanvenskaya Cave. Novoilinskiy type monuments should be traced back to the second quarter of the IVth - first half of the IIIrd thousand BC based on a series of radiocarbon dating.
According to V. S. Stokolos, Eneolothic Age monuments of Chuzhyayolskaya culture of northern Trans-Urals belong to the same time period. The materials from a Novoilinskiy site Korepino I show that the monuments of this cultural heritage are widespread along the river basin Kama that led the authors to conclude on the formation of the monuments of flag-type chronological period on this vast territory. The main complex associated with a one-room house is
Pozdnegarinskiy. The peculiarities of the vessels, which were especially known for the G- and T-shaped whisks, denticulated patterns on the vessels and the absence of «walking» points in the patterns add to the evidences. One-room houses are quite typical for Pozdnegarinskiy period. On the whole, Pozdnegarinskiy complex of the site Korepino I is the closest to the materials of the settlements Novo-Ilinskoe I, Zaboynoe I, Kama-Zhulanskoe. Garinskiy complex of the site Korepino I has the common features with the materials of Choynovtinskiy culture of the rivers basins Northern Dvina and Vychegda.
Key words: Eneolithic Age, Garinskiy culture, site, ceramics, stone tools.
References
Bader O. N. Novo-Ilinskoe poselenie // Otchety Kamskoy (Votkinskoy) arkheologicheskoy ekspeditsii. Moscow, 1959. Is. 1.
Bader O. N. Poselenie Zaboynoe I // Otchety Kamskoy (Votkinskoy) arkheologicheskoy ekspeditsii. Moscow, 1959. Is. 1.
Bader O. N. Poseleniya turbinskogo tipa v Srednem Prikame // Materialy i issledovaniya po arkheologii SSSR. Moscow, 1961. No. 99.
Bader O. N. Poseleniya u Boytsova i voprosy periodizatsii srednekamskoy bronzy // Otchety Kamskoy (Votkinskoy) arkheologicheskoy ekspeditsii. Moscow, 1961. Is. 2.
Denisov V. P. Kama-Zhulanovskoe III poselenie // Otchety Kamskoy (Votkinskoy) arkheologicheskoy ekspeditsii. Moscow, 1961. Is. 2.
Denisov V. P. Khutorskaya neoliticheskaya stoyanka // Uchenye zapiski Perm. gos. un-ta. Perm, 1960. Vol. XII, Is. I. Denisov V. P., Oborin V. A. Issledovaniya v Permskoy i na severe Sverdlovskoy oblasti // Arkheologicheskie ot-krytiya 1967 goda. Moscow, 1968.
Denisov V. P.,Leshchenko V. Yu. Raboty na severe Permskoy oblasti // Arkheologicheskie otkrytiya 1968 goda. Moscow, 1969.
Konogorova (Shirinkina) A. M. Zhilishcha 3-8 poseleniya Kamskiy Bor II // Otchety Kamskoy (Votkinskoy) arkheologicheskoy ekspeditsii. Moscow, 1961. Is. 2.
Korenyuk S. N., Melnichuk A. F. Zhilishchnye kompleksy epokhi paleometalla poseleniya Zayurchim I (po materi-alam raskopok 2009 goda) // Arkheologicheskoe nasledie kak otrazhenie istoricheskogo opyta vzaimodeystviya che-loveka, prirody i obshchstva: XIII Baderovskie chteniya. Izhevsk, 2010.
Loginova Je. S. Poselenie Enty II // Pamyatniki materialynoy kultury na Evropeyskom Severo-Vostoke. Syktyvkar, 1986.
Lychagina E. L., Vybornov A. A. K voprosu o proishozhdenii i khronologii novoilinskoy eneoliticheskoy kultury // Nauchnyy Tatarstan. 2009. No. 2.
Melnichuk A. F. Poselenie Ust-Ocher I - eneoliticheskiy pamyatnik v Okhanskom Prikame i problemy izucheniya poseleniy novoilinskogo kulturnogo kruga // Vestnik Perm. un-ta. Istoriya. Perm, 2011. Is. 1(15).
Stokolos V. S. Eneolit i bronzovyy vek // Arkheologiya respubliki Komi. Moscow, 1997.
Stokolos V. S. Kultury epokhi rannego metalla Severnogo Priuralya. Moscow, 1988.
Tikhonov B. G. Kama-Zhulanovskaya stoyanka bronzovoy epokhi na sredney Kame // Uchenye zapiski Perm. gos. un-ta. Kharkov, 1953. Vol. IX, Is. 3
Zhukova O. V., Lychagina E. L. Novoilinskiy keramicheskiy kompleks poseleniya Chashkinskoe ozero I // Vestnik muzeya arkheologii i etnografii Permskogo Preduralya. Perm, 2008. Is. 2.
