CC BY
62
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2011 История Выпуск 1 (15)
УДК 902.2:903”634”(470.53)
ПОСЕЛЕНИЕ УСТЬ-ОЧЕР I - ЭНЕОЛИТИЧЕСКИЙ ПАМЯТНИК В ОХАНСКОМ ПРИКАМЬЕ И ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОСЕЛЕНИЙ НОВОИЛЬИНСКОГО КУЛЬТУРНОГО КРУГА
А. Ф. Мельничук
Анализируются материалы крупного энеолитического поселения Среднего Приуралья. Рассматриваются вопросы хронологии и генезиса памятников новоильинского культурного круга в Прикамье.
Ключевые слова: новоильинская культура, «флажковая» керамика, энеолит, борская культура, «частинский» тип керамики.
Памятники новоильинского типа как особое культурное явление в энеолите Среднего Приуралья выделены О. Н. Бадером в 50-е гг. ХХ в. [Бадер, 1954]. Первоначально новоильинская посуда рассматривалась исследователем как поздненеолитическая (левшинская), а затем из-за наличия «флажковых» элементов в декоре ряда сосудов этого типа она была отнесена к эпохе бронзы [Бадер, 1961, с. 180]. Окончательно взгляды на генезис и хронологию памятников новоильинского (первоначально гагарского) типа сложились в начале 60-х гг. ХХ в., что нашло отражение в обобщающем труде О. Н. Бадера, посвященном эпохе палеометалла в Среднем Прикамье [Бадер, 1961, с. 190-191].
Период существования памятников новоильинского типа, по мнению ученого, совпадал с финалом гаринского (ольховского) этапа турбинской культуры (ХУ-ХГУ вв. до н. э.) согласно принятой тогда культурно-исторической хронологии. Учитывая связь новоильинских керамических комплексов с камским неолитом, О. Н. Бадер считал создателей «флажковой» посуды этнически родственными гаринскому населению, но для территории Прикамья пришлыми из более южных районов Волго-Камья. Причиной сдвига новоильинских общин в более северную таежную зону он видел в давлении на них степных и лесостепных культур эпохи бронзы, вызванном смещением ландшафтных зон в результате потепления климата.
С открытием в Нижнем Прикамье и бассейне р. Вятки памятников, близких по характеру материальной культуры к новоильинским, выводы О. Н. Бадера нашли определенное подтверждение. Однако до сих пор остаются нерешенными вопросы генезиса и хронологии новоильинских древностей.
В статье рассматриваются материалы исследования поселения Усть-Очер Г как наиболее информативные из полученных по новоильинской проблеме в последние десятилетия в Среднем Приуралье. Памятник находится на левом берегу Очерского залива Воткинского водохранилища, в 2,3 км к юго-востоку от г. Оханска Пермского края. Поселение занимает останец первой надпойменной террассы, возвышающейся над уровнем водоема на 2-3 м. Останец со всех сторон окружен Воткинским водохранилищем и связан с берегом небольшим перешейком, который при подъеме уровня воды полностью затапливается. Поселение открыто в 1983 г. С. Н. Коренюком и в 1984 г. исследовалось А. Ф. Мельничуком [Белавин, Мельничук, Рублев, 1985, с. 117, 155]. В 1997 г. памятник изучался С. Н. Коренюком [Коренюк, 2000].
Поселение расположено в районе концентрации гаринских памятников в урочище «Камский Бор», ранее изученных Камской археологической экспедиции IIIУ [Коногорова (Ширинкина), 1961; Кольцов, 1961]. Памятник многослойный, и помимо комплексов эпохи энеолита он содержит комплексы позднего мезолита и раннего железного века.
Всего на поселении в 1984 г. было изучено 148 кв. м. В ходе работ частично исследовано крупное двухкамерное сооружение длиной до 19 м (рис. 1). Стратиграфия, которая прослежена в пределах сооружения, типична для памятников Прикамья эпохи камня и палеометалла, расположенных на боровых песчаных террасах. Сверху залегал дерново-почвенный слой в виде темно-серого песка мощностью от 8 до 17 см, содержащий отдельные кремневые отщепы, мелкие фрагменты керамики ананьинской культуры и керамическую крошку от энеолитических сосудов. Под ним находился однородный светло-коричневый песок с мощностью слоя от 14 до 40 см. В
© А. Ф. Мельничук, 2011
верхней части этого слоя встречались фрагменты керамики ранней стадии ананьинской культуры. Основная масса находок - фрагменты энеолитических сосудов и каменные изделия. В пределах ям окраска культурного слоя была контрасной и изменялась от серо-коричневых оттенков в верхней части до темно-коричневых в нижней. Материк составлял желтовато-серый песок.
Камера № 1. Первые ее очертания фиксировались на уровне 30 см от поверхности. Первоначально они прослеживались только с западной стороны, так как восточный край постройки разрушен береговой абразией. С западной стороны отмечался слабоуглубленный выступ длиной до 2,5 м и шириной до 2,8 м, возможно, вход к камеру № 1. На глубине 0,4 м очертания камеры прослеживались более четче. Ее изученная часть достигала 11,5 м в длину при максимальной ширине до 8,5 м. Всего в камере обследовано около 70 кв. м. В материковый слой дно постройки было опущено на 30-40 см.
В центральной наиболее углубленной части камеры зафиксировано значительное количество находок энеолитического времени. На участках В/60-61 обнаружена производственная площадка, где, очевидно, изготавливались наконечники стрел. Помимо многочисленных кремневых чешуек в этом компактном скоплении найдено 30 заготовок и фрагментов этих метательных орудий. К юго-западу углубленная часть камеры заканчивалась узкой канавой, примыкающей к краю жилища. Она имела ширину до 1,2 м и среднюю глубину до 8 см. В ее пределах отмечены тонкие углистые полосы - остатки сгоревших деревянных конструкций.
В границах постройки изучено несколько хозяйственных ям и очагов. На участке А/60 частично обследована яма, нарушенная береговой абразией (1х0,8 м). Дно ямы вошло в материк почти на 80 см. В ее заполнении найдено 5 мелких фрагментов новоильинской керамики, 2 фрагмента пористой посуды, 6 отщепов и сколов. Другая яма на участке АБ/61 имела овальную форму (1,9х0,8 м). Ее глубина 50 см. В заполнении обнаружено до 200 каменных изделий и крупные фрагменты новоильинской посуды. Кремневый метериал представлен отходами производства - различными отщепами, сколами, чешуйками. Помимо них выявлено около 100 ножевидных пластин без следов вторичной обработки, которые, вероятно, служили заготовками для производства орудий. Здесь же найдено 2 скребка на отщепах. Еще одна крупная яма (2,7х2,8 м) изучена близ перехода, соединяющего камеру № 1 с камерой № 2 (участки Б/62, В/6263). В восточной части глубина ямы колебалась от 15 до 50 см, а в центральной - достигала 7085 см. В северо-восточной части объекта отмечен углубленный очаг (1,0х1,7 м) мощностью до 30 см. Близ очага и в пределах ямы наблюдались углистые полосы. В заполнении ямы найдены более 100 каменных предметов и крупные фрагменты новоильинской посуды с гребенчатыми узорами и ямочной орнаментацией. Здесь же собраны фрагменты пористой посуды с аналогичным декором. Грунтовый очаг (1,1х0,7 м) мощностью 5 см выявлен на участках Г/61-62. К северо-востоку от него располагалась овальная ямка (0,28х0,4 м) глубиной 32 см. В ее заполнении отмечена энеолитическая керамическая крошка. Близ очага обнаружено скопление крупных фрагментов новоильинской посуды с гребенчатым орнаментом.
В южной части камеры прослежены очертания крупной ямы (2,5х1,2 м), которая в центре была перекрыта овальным очагом (1,5х0,7 м) мощностью до 14 см. Глубина ямы 24 см. В ее заполнении выявлены многочисленные фрагменты пористой керамики, обломки новоильинской посуды, кремневые изделия. К северу от ямы отмечены очертания двух пятен из материкового рыхлого песка. Их назначение неясно. Частично исследована еще одна яма у южной стенки раскопа. Ширина ямы достигала 2 м. Сверху, как и в предшествующем случае, она перекрывалась очагом. В ее заполнении найдены несколько фрагментов пористой посуды и обломки новоильинских сосудов. С севера камера № 1 соединялась с камерой № 2 малоуглубленным переходом.
Камера № 2 изучена не полностью из-за сильного разрушения, вызванного возведением карьера и береговой абразией. Исследована площаль около 25 кв. м. В материковый слой объект углублялся на 25-30 см. В его пределах зафиксированы 3 ямы и один углубленный очаг. На участке Б/64 отмечена овальная яма (0,84х0,76 м) глубиной 20 см. В ее заполнении обнаружены фрагменты новоильинской посуды и кремневые изделия. У западной стенки камеры (участок Г/64) найден углубленный очаг (0,66х0,44 м) мощностью 12 см. В заполнении очажной ямы выявлены фрагменты новоильинской посуды, кремневые отщепы, куски обожженной сформованной глины. На участках В/65, В/66 отмечены очертания овальной ямы, западная часть которой уничтожена
карьером. Ее глубина 16 см. Объект относится к раннему железному веку. В нем найдены фрагменты шнуровой раннеананьинской посуды, пестов-терочников, ошлакованных тиглей и кости животных. Рядом зафиксирована еще одна овальная яма с раннеананьинской посудой. Вторая камера по характеру находок оказалась много беднее первой и, очевидно, являлась хозяйственным пристроем к основному жилому сооружению. Столбовые ямки по краям сооружения, к сожалению, не прослеживались из-за слабой окрашенности культурного слоя.
За пределами жилища, в северо-западной части раскопа, отмечено еще несколько объектов. На участках Г-Д/64 близ края обнажений карьера обнаружен небольшой (0,72x0,5 м) овальный грунтовый очаг мощностью до 6 см. Рядом с ним выявлена овальная яма (1,7x0,72 м) глубиной 15 см. В ее заполнении найдена новоильинская керамика. Интерес представляет крупная яма (участок Е/59), глубиной 30 см, западная часть которой разрушена карьером. В ее центре зафиксирован очаг (0,4х0,3 м) мощностью 12 см, где хорошо сохранился древний уголь, образцы которого были взяты для радиоуглеродного анализа. В заполнении ямы и около очага найдены фрагменты новоильинской посуды и кремневые изделия.
В целом выявленное двухкамерное сооружение являлось остатками крупного жилища общей площадью до 200 кв. м. Учитывая характер находок в пределах сооружения, его следует отнести к энеолитическому времени.
Коллекция поселения Усть-Очер I состоит из 3521 предмета: 807 (22,9%) фрагментов керамики, 2714 (76,9%) каменных изделий, 9 (0,2%) особых предметов из глины и металла. Керамика поселения включает два хронологических комплекса: эпохи энеолита и эпохи раннего железного века (ранняя стадия ананьинской культуры).
Керамика эпохи энеолита представлена 740 фрагментами. Она делится на две группы, которые отличаются друг от друга технологией изготовления глиняного теста: классическую новоильинскую керамику с примесью песка и шамота (444 фрагмента) и пористую посуду (296).
Новоильинская посуда обнаружена в виде фрагментов от 24 сосудов. Они по форме близки к неолитическим, и их можно реконструировать как полуяйцевидные чаши со слабо закрытой горловиной и округлым дном. Отдельные сосуды имели открытую горловину со слегка отогнутым наружу венчиком (рис. 2; 3; 4: 1-4). Диаметр посуды определяется в пределах 15-40 см. Стенки сосудов желтовато-песочного или красноватого цвета были хорошо заглажены, иногда до лощения, как с внешней, так и с внутренней стороны.
Форма венчиков преимущественно округлая (50%). Реже отмечены приостренно-скошенные (29,2%) и уплощенные (20,8%) типы венчиков. Толщина стенок варьируется в пределах 6-12 мм. Подавляющее большинство сосудов украшено по стенкам гребенчатыми узорами (64,2%), которые часто встречаются в сочетании с ямочными вдавлениями. «Флажковые» узоры (3% от всей керамики) наносились гребенчатым штампом, который впоследствии сильно заглаживался, что создавало иллюзию использования при орнаментации гладкого оттиска (рис. 2: 6; 3: 5). Гребенчатые узоры новоильинского керамического комплекса в отличие от неолитической орнаментации занимают более разреженное пространство на стенках сосудов, не образуя сколько-нибудь сложных орнаментальных композиций. Оттиски гребенки на новоильинской посуде имеют более крупные размеры и выполнены несколько грубее. Орнаментальные мотивы крайне просты -горизонтальные ряды коротких косопоставленных и вертикальных оттисков, иногда разделенные гребенчатыми зигзагами, которые на новоильинской посуде заменяли традиционную для камского неолита «шагающую гребенку» (рис. 2: 1-2; 3: 2-4; 4: 2-3). Отмечено 4 фрагмента с оттисками гребенки на внутренней стороне сосудов.
Характерным элементом декора на классических новоильинских сосудах являются горизонтальные ряды кружковых узоров, которые, очевидно, выполнялись полой косточкой или рыбьим позвонком. Они зафиксированы на 16,6% предметов (рис. 2: 3; 4: 4).
Значительная часть новоильинской посуды украшалась ямочным орнаментом (15%), встречающимся только в сочетании с гребенчатыми оттисками (рис. 2: 6; 3: 2, 5). Небольшое количество сосудов (4,2%) имело узоры, выполненные гладким штампом и повторяющие композиции гребенчатого декора (рис. 4: 1).
На раскопе новоильинская посуда встречалась повсеместно. В количественном отношении она преобладала на центральных участках камеры № 1, где, судя по находкам каменных изделий, производственная деятельность людей была наиболее активной. Стратиграфически по условным
горизонтам новоильинская посуда распределялась следующим образом: 1-й горизонт (0-0,2 м) -6,8%; 2-й (0,2-0,3 м) - 28; 3-й (0,3-0,4 м) - 28,9; 4-й (0,4-0,5 м) - 14,8; 5-й (0,5-0,6 м) - 6,2; ямы и углубления начиная с глубины 0,6 м - 15,3. Более половины новоильинской посуды (56,9%) собрано на уровне 2-3-го горизонтов.
Комплекс пористой керамики состоит из 296 фрагментов, очень плохо сохранившихся. Венчики, близкие по форме к новоильинским, представлены крайне фрагментарно. Данная посуда имеет рыхлую структуру, напоминающую керамику борской и гаринской культур. Цвет черепков желтовато-коричневый. Орнамент на стенках фиксируется нечетко. Однако композиции узоров полностью повторяют новоильинские (рис. 4: 4-6). Они состоят из косопоставленных или вертикальных оттисков гребенки. Между отпечатками гребенки иногда встречаются узоры в виде овальных или округлых ямок. Ни на одном фрагменте не отмечено узоров в виде «шагающей гребенки». Нет также декора в виде «флажков» или рядов кружкового орнамента, свойственных новоильинской посуде. Пористая посуда встречается вместе с новоильинский как в слое жилища, так и в отдельных углублениях. По горизонтам пористая керамика распределялась следующим образом: 1-й горизонт - 4%; 2-й - 10,1; 3-й - 25; 4-й - 14,9; 5-й - 35,1; ямы и углубления - 10,9. Однако следует учитывать, что в верхних горизонтах пористая керамика из-за своей структуры представлена в основном керамической крошкой, что и сказалось на ее распределении по горизонтам. Данный керамический комплекс генетически связан с новоильинской посудой. Пористая посуда в древности была представлена сосудами с насыщенной примесью раковины в глиняном тесте [Денисов, Мельничук, 1986, с. 52-53].
С энеолитическим комплексом связаны отдельные фрагменты керамики других культурных типов. На участке В/65 (4-й горизонт) выявлены фрагменты плоскодонного сосуда со слегка оттогнутым венчиком, который был украшен по торцу резными насечками. На стенках сосуда отмечены редкие горизонтальные ряды мелких овальных наколов, выполненных в отступающей технике. Данный сосуд близок к поздним накольчатым комплексам тат-азизбейского типа, выделенным Р. С. Габяшевым в Нижнем Прикамье, где они в объектах стратиграфически сопрягаются с керамикой новоильинского типа [Габяшев, 1978, с. 58, рис. 4: 2, 11]. Поздняя накольчатая посуда в небольшом количестве обнаружена и в материалах других памятников Среднего Прикамья, содержащих новоильинские керамические комплексы, - Бойцово I, Тюремка I [Бадер, 1961а].
В пределах жилища найдены также 3 фрагмента керамики липчинской культуры со значительной примесью талька в глиняном тесте. Два обломка выявлены на уровне 2-го горизонта и один - на уровне 4-го. Керамика густо декорирована узкими длинными зубчатыми оттисками.
Каменный инвентарь поселения достаточно представителен - 2714 предметами. Для производства орудий использовалось различное каменное сырье из аллювиальных отложений р. Камы. При изготовлении орудий чаще всего применялся серый различных оттенков непрозрачный (57,9%), реже - розовый и красноватый галечник (18,1). Встречаются изделия из серого полосчатого яшмовидного кремня (9,9%), окремнелого известняка (5,5), зеленого кремнистого сланца (4,1) и плитчатого кремня (3,1). Остальные каменные орудия изготовлялись из кварцитов (1,4%). Мощные выходы каменного сырья в виде разнообразных галечников отмечаются в 3 км к северо-западу от поселения. К этому местонахождению приурочены остатки финальнопалеолитической стоянки Ягодное I.
Самую многочисленную категорию изделий составляют отходы кремневого производства (68,2%). Присутствие в заполнении жилища крупного каменного обломочного материала, сколов и отщепов с желвачной коркой позволяет утверждать, что первичная обработка каменного сырья велась прямо на территории поселения. В пределах камеры № 1 располагалась производственная площадка, где изготовлялись орудия различной категории.
В коллекции памятника насчитывается 30 нуклеусов и нуклевидных кусков. Около половины их составляют ядрища параллельного принципа скалывания с негативами от ножевидных пластин (4 конических, 8 призматических и 1 карандашевидный). Однако в отличие от мезолитических нуклеусов они более грубы и из них производились пластины чаше всего с неровными и рваными краями. Средняя высота нуклеусов 3-4 см (рис. 5: 1-4).
Пластин в коллекции, включая орудия на них, насчитывается 618. По ширине они распределяются следующим образом: микропластины (до 0,5см) - 31 (5%), узкие пластины (0,6-
1,0 см) - 327 (52,9), средние (1,1—1,5 см) - 185 (29,9), широкие (1,6-2 см) - 65 (10,5), крупные (более 2 см) - 10 (1,7). Целые пластины составляют 33,9% от общего числа. Остальные изделия представлены фрагментами и сечениями. По длине преобладают заготовки размером 3-4 см, хотя встречаются изделия длиной до 10 см. Характерной чертой комплекса является высокий уровень микролитизации ножевидных пластин - 57,9%, что не характерно для кремневого инвентаря энеолитического времени. Однако пластины зафиксированы во всех углублениях и ямах, где была найдена новоильинская керамика. Так, в одной из ям крупное скопление ножевидных пластин находилось в скоплении новоильинской посуды. Сама яма располагалась вблизи производственной площадки, где изготовлялись наконечники стрел, что дает основание полагать об использовании узких и средних ножевидных пластин в качестве заготовок для производства тонкого листовидного охотничьего метательного вооружения. Стратиграфически пластинчатый комплекс был распространен следующим образом: 1-й горизонт - 8%; 2-й - 21,1; 3-й - 28,6; 4-й - 20; 5-й - 8,8, ямы и углубления - 13,5. Наибольшее количество находок собрано на уровне 2-3-го горизонтов (49,7%), где залегал основной пласт новоильинской посуды (56,9%). Однако не исключена и небольшая примесь изделий позднемезолитического облика, связанных с комплексом из 3 раннеголоценовых жилищ, изученных С. Н. Коренюком на поселении [Коренюк, 2000]. Но это не означает, что все изделия из пластин соотносятся хронологически с поздним мезолитом.
В целом индустрию энеолитического кремневого комплекса поселения Усть-Очер I следует определить как отщепо-пластинчатую. Отщепы составляют 58,7% каменного инвентаря, пластины
- 41,3%, причем 7,9% пластин, не подвергшихся вторичной обработке, имеют следы сработанности в виде ретуши утилизации.
Всего на памятнике найдено 193 орудия. Соотношение орудий на отщепах, пластинах и других заготовках (без учета изделий, обработанных с помощью сплошной двусторонней ретуши) следущее: на пластинах - 77 (44,8%); на отщепах - 42 (24,4); на сколах - 43 (25); на гальках и плитках - 10 (5,8). В обработке господствует дорсальная ретушь (64,4%). Значительный комплекс составляют изделия с частичной и сплошной двусторонней обработкой поверхности - 23,7%. Вентральной ретушью оформлено 11,9% изделий.
Ведущей категорией орудий являются скребки - 60 экз. Среди них преобладают подпрямоугольные на отщепах (21). Много концевых скребков на пластинах, отщепах и различных сколах (20). Из них выделяются микроскребки (рис. 5: 10, 13-18, 24; 6: 1-9, 24-25). Овальные скребки изготовлялись на отщепах и поперечных сколах с нуклеусов (11). Привлекает внимание группа своеобразных комбинированных орудий (8), которые О. Н. Бадер определял как скребки-ножи (рис. 5: 13-16). Они изготовлялись на средних, широких пластинах, удлиненных сколах и имели округлый или иногда слегка приостренный рабочий край, оформленный крутой скребковой ретушью. Ею же обрабатывались и боковые края орудий. Но иногда ретушь по боковым краям переходила в пологую приостряющую. Аналогичные изделия получили широкое распространение в Среднем Приуралье, помимо новоильинских памятников на поселениях борской культуры, где они чаще изготовлялись на крупных пластинах [Бадер, 1961, с. 94, рис. 62; с. 114, рис. 77]. Для гаринских памятников орудия на пластинах совершенно не характерны.
Помимо скребков найдено 4 скобеля. Среди них выделяется скобель на продольном сколе с нуклеуса (рис. 5: 25).
В коллекции много пластин с ретушью по краям (37). Чаще всего вторичной обработке подвергались фрагменты пластин в виде различных сечений. Пластины оформлялись приостряющей ретушью с дорсальной или вентральной плоскостей (рис. 5: 5-9, 11, 12). Выделяется группа пластин с выемчатой ретушью или отдельными отретушированными выемками (рис. 5: 11, 12).
Коллекция включает 6 резцов на пластинах (рис. 5: 5, 6). Из них 4 имеют лезвие, оформленное коротким резцовым сколом, 2 - длинным, захватывающим более половины края заготовки. В качестве резчиков (10) использовались пластины с ретушью на углу (рис. 5: 9, 12).
В пределах жилища найдено 12 относительно целых наконечников стрел со сплошной двусторонней обработкой поверхности (рис. 6: 16-19). Из них 9 наконечников имели листовидную форму и 3 - миндалевидную. Все они обладают усеченным основанием, что характерно для памятников Приуралья энеолитического времени. Длина метательных орудий варьировалась в пределах 1,5-3 см. Узкие изящные листовидные наконечники стрел, очевидно, изготовлялись из
ножевидных пластин, скопление которых было обнаружено вместе с новоильинской посудой в яме близ производственной площадки. Интерес представляют 2 скошенных острия на пластинах с неровными краями (рис. 5: 7, 8).
Выразительных листовидных ножей, свойственных памятникам камской неолитической культуры и энеолитическим памятникам гаринского типа, не выявлено. Это,видимо, связано с тем, что в качестве ножей могли применяться комбинированные орудия типа ножей-скребков или составные орудия с обработанными приостряющей ретушью сечениями. Кроме них в функции режущих орудий могли использоваться отдельные удлиненные отщепы и сколы, которые имели приостренную одностороннюю ретушь по краям. Выделяется лишь один небольшой резак с коротким лезвием, изготовленный из плитчатого кремня (рис. 5: 18; 6: 14, 15, 20, 22).
Значительна группа долотовидных орудий (14), которые сделаны на сколах или отщепах подпрямоугольной формы, а также на уплощенной гальке (рис. 6: 10, 11, 13). Помимо морфологически определимых кремневых изделий выявлены сколы, отщепы с прерывистой ретушью и много заготовок орудий, преимущественно наконечников стрел.
Из каменных изделий других пород интерес представляют сланцевые орудия. В пределах жилища найдено 3 шлифованных орудия. В камере № 1 выявлено крупное желобчатое долото, а камере № 2 - миниатюрное тесло. Любопытна найденная пилка, изготовленная на фрагменте шлифованного орудия. Рабочий край орудия оформлен тонкой зубчатой двусторонней ретушью (рис. 6: 23). Из других орудий следует отметить небольшую мотыжку и обломок сверленого диска из мелкозернистого песчаника (рис. 6: 21). Интерес представляет группа (6) грубых скребловидных орудий из желтовато-серого кварцитопесчаника. Правда, не исключено, что эти изделия связаны с материалами раннеанаьинского времени.
На участке Г/59 в пределах камеры № 1 найдены 2 медные капли и сильно окислившаяся медная овальная бляшка (4-й горизонт). Однако соотносить комплекс медных изделий с новоильинскими материалами крайне трудно, так как в верхних слоях жилища залегала раннеананьинская посуда вместе с фрагментами ошлакованных тиглей.
Исследование поселения Усть-Очер I показало, что в настоящее время это один из самых ярких памятников среди содержащих новоильинские древности, относительная «чистота» которого позволяет более точно установить характер кремневой индустрии населения, оставившего «флажковую» керамику.
Известный интерес представляет наличие в жилище наряду с неолитоидной новоильинской посудой пористой керамики, повторяющей орнаментальные ямочно-гребенчатые композиции основного комплекса. На наш взгляд, оба типа изученной керамики могли существовать определенный период в одном хронологическом диапазоне. Выявленную пористую посуду следует рассматривать как своеобразный переходный или «гибридный», по А. А. Выборнову, тип, который отражает скорее всего изменение технологии изготовления керамики в эпоху раннего энеолита на всей обширной территории Прикамья, о чем свидетельствует появление в этом регионе раковинной примеси в глиняном тесте. Залегание неолитоидной новоильинской керамики вместе с пористой («переходной», «гибридной») зафиксировано в жилищных комплексах на поселениях Сауз I в Нижнем Прикамье, Кочуровское IV в бассейне р. Вятки, Корепино I в Северном Прикамье [Выборнов, 1984; Гусенцова, 1980, с. 78; Денисов, Лещенко, 1968, с. 133-134].
В Среднем Прикамье процесс трансформации неолитоидной новоильинской посуды в пористую (с раковинной примесью) отмечен также на стоянках Бор IV и Зверево [Бадер, 1961, с. 25, рис. 86; Мельничук, 1990, с. 98-99]. На стоянке Зверево в ряде фрагментов новоильинской посуды обнаружена незначительная примесь мелкотолченой раковины. Правда, относить комплекс пористой керамики поселения Усть-Очер I к борской культуре пока преждевременно, так как на территории Прикамья, ниже устья р. Чусовой (Оханское, Осинское, Удмуртское и Нижнее Прикамье), классические борские древности с информативными керамическими комплексами, выразительным каменным инвентарем и архаичными жилыми постройками до сих пор не обнаружены.
Неожиданными в новоильинских материалах поселения являются высокий удельный вес ножевидных пластин, сохранение вкладышевой и резцовой техники. Ранее связывать кремневую индустрию новоильинских древностей с пластинчатой техникой было сложно из-за отсутствия сколько-нибудь стратиграфически «чистых» жилищных комплексов этого культурного круга.
Яркий памятник новоильинского типа в Осинском Прикамье - поселение Бойцово I, изученное О. Н. Бадером, - имел кремневый инвентарь, содержащий значительный пластинчатый комплекс. Правда, исследователь относил его к позднему мезолиту, но мы не исключаем того, что эти кремневые изделия могут быть причислены и к новоильинским древностям. Если проанализировать материалы поселения Бойцово I, то они, на наш взгляд, являются наиболее «чистыми» из новоильиских энеолитических материалов Среднего Прикамья. В новоильинский комплекс входят сосуды с гребенчатым, ямочным и кружковым орнаментом. Им сопутствует поздняя накольчатая посуда тат-азизбейского типа. На поселении Бойцово I выделяется керамика так называемого «частинского» типа с разреженным гребенчатым и ямочным орнаментом, имеющая легкую пористость. О. Н. Бадер рассматривал «частинский» комплекс поселения Бойцово I как отражение своеобразного перехода от новоильинского времени к борскому [Бадер, 1961а, с. 121, рис. 5: 7, 10]. К сожалению, взгляды на характер и хронологию «частинского» комплекса в Среднем Прикамье не получили развития.
Пластинчатые комплексы, правда, не такого уровня, как на поселении Усть-Очер I и Бойцово I, обнаружены на стоянках Гагарская III, Бор IV, Зверево. Эти узкие пластины использовались для производства листовидных наконечников стрел с двусторонней обработкой, наконечников стрел на пластинах с боковой выемкой, резцов и различных острий. Следует отметить характерное для энеолита Среднего Приуралья явление - удельный вес ножевидных пластин более значителен в материалах тех памятников, где наблюдается трансформация неолитоидной новоильиской посуды в пористую (Зверево, Бор IV, Бойцово и Усть-Очер I) [Мельничук, 1990, с. 100].
Хронология новоильинских древностей до настоящего времени не разработана. Новоильинская посуда на многих многослойных поселениях Среднего и Верхнего Прикамья залегает в верхних слоях жилищ гаринской культуры или за их пределами (Боровое озеро II, Тюремка I и др.), что не может служить свидетельством в пользу более позднего возраста «флажковой» керамики по сравнению с раннегаринскими комплексами, как в свое время считал О. Н. Бадер [Бадер, 1961а, с. 268-269]. В то же время мы не знаем ни единого случая, когда новоильинская посуда стратиграфически и планиграфически накладывается на архаичные жилища борской культуры. Стратиграфические особенности залегания материальных остатков эпохи неолита и энеолита в песчаных отложениях Прикамья при отсуствии ярко выраженных закрытых комплексов не являются надежной базой для установления сколько-нибудь приблизительной хронологии новоильинских древностей. Ввиду этого хронологические построения, посвященные этому культурному кругу, до сих пор носят рабочий характер [Наговицин, 1993, с. 73; Лычагина, Выборнов, 2009].
Новоильинские древности, на наш взгляд, до сих пор не составили такой серьезной источниковой базы, как памятники гаринской и борской культур со значительным числом жилищно-бытовых комплексов, содержащих объемные и информативные керамические и кремневые материалы. В настоящее время следует лишь признать, что памятники новоильинской культуры явно предшествуют гаринским. Поселение Усть-Очер I расположено напротив известных гаринских памятников Камский Бор I-III, верхняя граница существования которых определяется, судя по находке абашевской очковидной медной подвески в одном из жилищ (Камский Бор II, жилище № 2), первой половиной II тыс. до н. э. Это позволяет утверждать, что между позднегаринскими и не самыми ранними новоильинскими материалами поселения Усть-Очер I образовалась хронологическая лакуна порядка тысячелетия. Относительную датировку энеолитических памятников, содержащих «флажковую» посуду наряду с «гибридной» пористой, дают возможность осуществить редкие находки наконечников стрел на пластинах с боковой выемкой кельтеминарского типа (Бор IV, Зверево), которые бытовали на Урале начиная с IV тыс. до н. э. [Матюшин, 1975].
Как уже отмечалось, на поселении Усть-Очер I в пределах жилища найдено 3 фрагмента талькированной липчинской посуды. С памятниками новоильинского и борского типов, как в свое время отмечал О. Н. Бадер, зауральская талькированная посуда почти не связана [Бадер, 1961, с. 184]. Однако на некоторых памятниках этого облика она в единичных экземплярах присутствует. Один небольшой фрагмент керамики, близкой к липчинской, был обнаружен на стоянке Зверево, в окрестностях г. Перми, где изучался яркий комплекс новоильинско-борского типа, аналогичный
материалам стоянки Бор IV. Любопытно, что на обоих памятниках найдены наконечники на пластинах с выемкой кельтеминарского типа. Явно под зауральским, аятско-липчинском, влиянием был создан котловидный сосуд, найденный в классическом борском жилище на поселении Бор III, со стилизованным изображением животных в технике псевдошнурового орнамента. На сосуде изображена уточка и поясок из других водоплавающих птиц. Зауральская керамика липчинского круга в настоящее время датируется рубежом IV и III - серединой III тыс. до н. э. [Чаиркина, 2005, с. 296297]. Липчинская посуда в Среднем Приуралье широко распространена в основном на памятниках раннего этапа гаринской культуры, частичное датирование которых позволяет определить время существования этого этапа в пределах второй половины III тыс. до н. э. [Мельничук, 2009, с. 16]. В известном смысле хронологическим репером для новоильинских древностей может служить и поздняя накольчатая посуда, близкая к тат-азизбейской (Усть-Очер I, Бойцово I, Тюремка I) и выявленная на памятниках Нижнего Прикамья вместе с керамикой, близкой к «флажковой». Она, по мнению Р. С. Габяшева, явно предшествует материалам волосовско-гаринского культурного круга [Габяшев, 1982, с. 33].
Более раннее существование новоильинских древностей по отношению к гаринским подтверждается результатами радиоуглеродного анализа. Для поселения Усть-Очер I некалиброванная дата получена на основе исследования угля из очажной ямы с новоильинской посудой - 2690_+40 до н. э. (ЛЕ 2743) [Мельничук, 1990, с. 101]. Еще одна дата определена по анализу угля из новоиль-инского жилища 12/09 поселения Заюрчим I. Конвенционная дата новоильинского комплекса -
4015+__55. Калиброванные даты до н. э по сумме вероятностей следующие: 1. 68,2% - 2620-2460;
95,4% - 2900-2300 [Коренюк, Мельничук, 2010]. По-видимому, выявленный новоильинский комплекс скорее всего относится к первой половине III тыс. до н. э. К сожалению, ранняя временная граница памятников новоильинского культурного круга в настоящее время не определена. Недавно получены радиоуглеродные датировки по керамике для своеобразного новоильинского комплекса стоянки Чашинское озеро I. Первая конвенционная дата - 5140_+90 К 15619; вторая конвенционная дата - 5230 К -15618. Соответственно разброс калиброванных дат до н. э. будет таким: 1. -4230-4190; 4170-3960; 4350-800; 2 - 4040-3790; 4250-3700 [Лычагина, Выборнов, 2009, с. 35]. Если конвенционные даты энеолитического комплекса стоянки Чашкинское озеро I (вторая четверть
- конец IV тыс. до н. э.) можно принять как реперы, ограничивающие ранний период существования новоильинских памятников в Среднем Приуралье, то мнение А. А. Выборнова и Е. Л. Лычагиной об их нижней временной границе в пределах конца V тыс. до н. э пока следует рассматривать в качестве рабочей гипотезы [Лычагина, Выборнов, 2009, с. 35]. Сомнительно, чтобы столь разрозненные и малочисленные памятники этого культурного круга могли существовать в Прикамье на протяжении полутора тысячи лет. Если бы новоильинские памятники занимали такой значительный временной промежуток, то количество их местонахождений превосходило бы число гаринских поселений с многочисленными жилищными сооружениями (середина III - первая половина II тыс. до н. э.). Но мы это явление на археологической карте Прикамья не наблюдаем.
Следует отметить, что керамика новоильинского типа разнообразна и может быть хронологически неоднородна, например, на памятниках типа поселений Гагарское I и Усть-Паль, керамика которых отличается орнаментальным декором от классической новоильинской посуды с характерными «флажковыми» узорами, композициями, сочетающими гребенчатый орнамент с ямками, с округлыми оттисками, произведенными полой косточкой или позвонками рыб.
Генезис новоильинских древностей до сих пор не ясен. Заманчиво видеть происхождение памятников этого культурного круга из поздненеолитических поселений с гребенчато-ямочной керамикой типа стоянки Чернашка. Однако поздненеолитические комплексы этого типа в Среднем Прикамье после О. Н. Бадера не изучались. Не решен вопрос культурно-хронологического соотношения новоильинских древностей с борскими, которые по общему облику материальной культуры представляются намного более архаичными, чем «флажковые» комплексы. На определенную взаимосвязь борских древностей и новоильинских пока указывают материалы поселений Зверево I и Бор IV. Непонятно до сих пор, какую культурно-хронологическую позицию занимали в энеолите Среднего Прикамья «частинские» комплексы [Мельничук, 2010].
Таким образом, требуются значительные исследовательские усилия в определении генезиса памятников новоильинского культурного круга и их хронологического положения в системе энео-литических культур Прикамья.
о
О
к
§
О4
а
г;
■ ■ ■ ■ II горизонт - - - - III горизонт
------IV горизонт
Шурф 1983 г
Ї&-& °ч«™
Рис. 1. Поселение Усть-Очер I. Схема раскопа
Библиографический список
Бадер О. Н. Камская археологическая экспедиция в 1952 году // КСИИМК. 1954. № 35.
Бадер О. Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье // МИА. 1961. № 99.
Бадер О. Н. Поселения у Бойцова и вопросы периодизации среднекамской бронзы // Отчеты КВАЭ Ин-та археологии АН СССР. М., 1961а. Вып 2.
Белавин А. М., Мельничук А. Ф., Рублев А. В. Работы на берегах Камского и Воткинского водохранилищ // Археол. открытия 1984 г. М., 1985.
Выборнов А. А. «Флажковый» комплекс керамики Нижней Белой // Новые памятники археологии Волго-Камья. Йошкар-Ола, 1984.
Габяшев Р. С. Второе Татарско-Азизбейское поселение // Древности Икско-Бельского междуречья. Казань, 1978.
Габяшев Р. С. Поздний неолит и эпоха раннего металла восточных районов Татарии // ВолгоУральская степь и лесостепь в эпоху раннего металла. Куйбышев, 1982.
Гусенцова Т. М. Поселеление Кочуровское IV в бассейне р. Кильмезь // Памятники эпохи энеолита и бронзы в бассейне р. Вятки. Ижевск, 1980.
Денисов В. П., Лещенко В. Ю. Работы на севере Пермской области // Археол. открытия 1967 г. М., 1968.
Денисов В. П., Мельничук А. Ф. Памятники с накольчато-прочерченной керамикой в неолите Среднего и Верхнего Прикамья и их роль в формировании гаринско-борской культуры // Проблемы эпохи неолита степной и лесостепной зоны Восточной Европы. Оренбург, 1986.
Кольцов Л. В. Жилища № 9-13 на поселении Камский Бор II // Отчеты КВАЭ Ин-та археологии АН СССР. М., 1961. Вып. 2.
Коногорова (Ширинкина) А. М. Жилища 3-8 поселения Камский Бор II //Там же.
Коренюк С. Н. Мезолитические жилища поселения Усть-Очер I // Оборинские чтения. Пермь, 2000. Вып. 1.
Коренюк С. Н., Мельничук А. Ф. Исследование памятников каменного века // Археол. открытия 1983 г. М., 1985.
Коренюк С. Н., Мельничук А. Ф. Жилищные комплексы эпохи палеометалла поселения Заюрчим I (по материалам раскопок 2009 г.) / Археол. наследие как определение ист. опыта взаимодействия человека, природы, общества // XIII Бадеровские чтения. Ижевск, 2010.
Лычагина Е. Л., Выборнов А. А. К вопросу о происхождении и хронологии новоильинской энеолитической культуры // Науч. Татарстан. 2009. № 2.
Матюшин Г. Н. О наконечниках кельтеминарского типа на Урале // Памятники древнейшей истории Евразии. М., 1975.
Мельничук А. Ф. О памятниках борского типа в Прикамье // Энеолит Лесного Урала и Поволжья. Ижевск, 1990.
Мельничук А. Ф. Зауральские керамические комплексы на памятниках неолита и палеометалла Среднего Приуралья // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Челябинск, 2009.
Мельничук А. Ф. Взгляды О. Н. Бадера на эпоху палеометалла Среднего Приуралья в свете современных исследований / Археол. наследие как определение ист. опыта взаимодействия человека, природы, общества // XIII Бадеровские чтения. Ижевск, 2010.
Наговицин Л. А. Дискуссионные проблемы изучения новоильинской культуры Урала // Вопр. археологии Урала. Екатеринбург, 1993.
Чаиркина Н. М. Энеолит Среднего Зауралья. Екатеринбург, 2005.
Дата поступления рукописи в редакцию: 10.11.2010
