CC BY-NC-ND
288
З.К. Саламова
Сторителлинг о «реальных преступлениях» в аудио-подкастах: способы взаимодействия авторов и аудитории
Статья рассматривает воплощение жанра «реальное преступление» (англ. true crime) в цифровых медиа на материале развлекательного аудио-подкаста «Мое любимое убийство» (США, 2016 - наст. вр.). В тексте представлен анализ подхода авторов подкаста к повествованию о реальных преступлениях, проведенный с целью ответить на вопрос: какие возможности предоставляют аудио-подкасты для взаимодействия авторов нарративов в жанре «реальное преступление» и их аудитории? Исследование опирается на теорию Генри Дженкинса об партиципаторной культуре (или «культуре соучастия»). Независимый статус ведущих подкаста и их саморепрезентация как фанатов жанра «реальное преступление» позволяют им участвовать в циркуляции и производстве популярной культуры, строить виртуальное сообщество единомышленников.
Ключевые слова: цифровой сторителлинг, аудио-подкаст, «реальное преступление», партиципаторная культура, фанатские практики, виртуальные сообщества.
В современной медиакультуре устоявшиеся жанры могут обретать новые формы, адаптируясь к развитию технологий и возникающим потребностям аудитории. На протяжении истории тема преступления обыгрывалась в криминальном романе, детективе, романе о тайне, а также в жанре «реальное преступление» (англ. true crime). Эта формулировка для обозначения историй, повествующих о реально произошедших преступлениях, появилась в XX в. Американские писатели Эдмунд Пирсон и, позднее, Труман Капоте поспособствовали «фиксации» жанра в литературном искусстве. В XX в. тема преступления закрепилась в кино,
© Саламова З.К., 2017
а по мере дальнейшего развития средств массовой информации распространилось на радио и на телевидение. Помимо основанных на вымысле вестернов, фильмов «нуар» и детективов, популярностью пользовались и истории о реально произошедших преступлениях. Сегодня существуют даже кабельные каналы, целиком посвященные фильмам и телепрограммам в жанре «реальное преступление», например "Investigation Discovery".
С XX в. продукцию жанра «реальное преступление» принято разделять по критерию качества на две группы: сенсационные нар-ративы, «смакующие безвкусные и неприятные аспекты реальной жизни»1, характеризуемые как «низкая» форма развлечения, и высококлассные (англ. up-market) «тексты» (биографии преступников, «качественные» документальные фильмы и сериалы), исследующие психологию преступника и (или) проблемы общества2. Нарративы второго типа часто подвергают критическому анализу проведенное расследование преступления, функционируя как «форумы для исследования... публичной озабоченности по поводу... эффективности системы правосудия3. Повествование о реальном преступлении в целом отграничивает себя от других нарративов о криминале и насилии на основании отсылок к реальным событиям. Однако «реальное» в этих историях предстает перед реципиентом в многократно опосредованном виде. Книги, фильмы, телепрограммы в жанре «реальное преступление» оформляют информацию о произошедших событиях, следуя конвенциям художественных нарративов о преступлениях4, превращая данные (data) в захватывающие истории.
В современной культуре преобладающим способом оформления и распространения информации является цифровой стори-теллинг - «рассказывание историй при помощи цифровых технологий»5. Они включают компьютерные программы, позволяющие создавать изображения, видео, аудио, тексты и файлы, совмещающие в себе несколько типов контента. Технологии производства и распространения медиа могут отличаться различными уровнями сложности, но большая их часть доступна для освоения любому пользователю. Цифровой сторителлинг применяется в целях продвижения товаров, образования и информирования, самовыражения, а также развлечения аудитории.
К 2010-м гг. одной из популярных платформ для цифрового сторителлинга на различные темы: религия, музыка, комедия, кино и телевидение, литература, спорт, политика, развитие технологий и др. - стали подкасты. «Подкаст»6 обозначает как отдельный «цифровой аудио-файл, доступный для загрузки из Интернета на
компьютер или мобильное устройство», так и серийно выпускаемую аудио-программу, подписавшись на которую, пользователь может автоматически получать новые файлы на свои электронные устройства7. Подкасты наделяют потребителя более активной позицией: он(а) может самостоятельно определять время, место, порядок прослушивания аудио-файлов, вписать его в свой повседневный опыт. Подкасты распространяются при помощи автоматически обновляемых новостных лент (RSS (англ. Really Simple Syndication - «очень простое распространение»)). Поэтому этот медиум привлек крупные радиовещательные корпорации, желавшие «по-новому достигать слушателей»8. В то же время производство подкастов доступно для всех, не требует специального образования. Это позволяет включить их, наряду с социальными сетями, в число новых цифровых инструментов, предоставляющих обычным людям средства для участия в создании их культуры9.
Поскольку технология создания и распространения подкастов никому не принадлежит, их создатели могут «исследовать темы, форматы, длительности и подходы, которые не могли бы реализоваться на традиционном радио»10. С этим связано широкое разнообразие форм, которое могут принимать подкасты. Оно позволяет слушателю совершать специализированные, точечные запросы, обращаясь к развлекательным подкастам как ресурсам устного повествования. В 2010-х гг. появилось много развлекательных аудио-подкастов, посвященных историям о реальных преступлениях. Хотя многие исследования рассматривают сторителлинг о произошедших преступлениях в литературе, кино, телевидении, особенности его воплощения в цифровых медиа, особенно аудиальных, пока недостаточно изучены. Поэтому представляется актуальным анализ функционирования жанра «реальное преступление» на платформе аудио-подкаста.
В данной статье я исследую вопрос: какие возможности для взаимодействия авторов нарративов в жанре «реальное преступление» и их аудитории предоставляют аудио-подкасты? Чтобы ответить на него, я анализирую подход к повествованию о реальных преступлениях, реализуемый в независимом подкасте «Мое любимое убийство» (США, 2016 - наст. вр.). Выпуск подкаста строится как диалог: две ведущие по очереди рассказывают друг другу и аудитории истории о реально произошедших преступлениях. Выпуски «Моего любимого убийства» (далее - «МЛУ») выходят еженедельно и доступны на крупных платформах распространения подкастов, например «АйТьюнс Стор» или «Подбей». Авторы подкаста - Карен Килгарифф, выступающая в формате стенд-ап
комедии11 и работающая сценаристом для телевизионных комедийных шоу, и Джорджия Хардстарк, в прошлом ведущая телевизионного кулинарного шоу.
Подкаст «МЛУ» пользуется большой популярностью. Через пять месяцев после своего появления он попал на первое место в рейтинге комедийных подкастов, скачиваемых с платформы «Ай-Тьюнс Стор»12. С того момента он стабильно удерживается в первой десятке рейтинга13, который формируется в соответствии с общими показателями по скачиваниям выпусков подкастов. Однако для данного исследования важна не только популярность «МЛУ», но и его статус независимого подкаста. Исследователь аудиальных медиа Ричард Берри выделяет две тенденции в современном производстве подкастов: создание контента силами профессионалов радио-вещания и (или) связанных с брендами и запись подкастов простыми пользователями в отрыве от медиа-индустрии14. Во втором случае создаются возможности для экспериментирования и развития новых типов аудио-контента. В отличие от медиа-брендов, независимые подкастеры не ориентируются на массовый спрос. Они производят контент на конкретные, часто достаточно узкие темы, стараясь «обслуживать нишевую аудиторию»15. Как медиум эпохи «Веб 2.0», в которой границы между производителями и потребителями контента стираются, подкасты, не связанные с институциями, характеризуются «горизонтальными», анти-иерар-хичными отношениями между создателями и слушателями. Они основываются на понимании относительной легкости перехода от прослушивания к записи подкаста16. В качестве «горизонтального» медиума подкаст упрощает интеракцию между ведущими и слушателями, способствует построению виртуального сообщества по интересам.
Неле Хайзе, опираясь на работы Берри, анализирует способности независимых, «самодельных» (англ. "DIY" ("Do it Yourself')) подкастов «трансформировать нарративные структуры, элементы и логики»17 жанров, характерных для радио и других типов медиа: ток-шоу, сериалов, блогов. Хайзе относит независимые подкасты к «персональным медиа»18, отсылая к исследованиям Марики Людерс. Людерс связывает их с распространением Интернета и мобильных устройств19. В отличие от массовых, персональные медиа противятся установлению иерархии между производителями и потребителями контента и направлены в первую очередь на «межличностную коммуникацию и персонифицированное самовыражение»20.
В своем анализе я опираюсь на теорию Генри Дженкинса об партиципаторной культуре (или «культуре соучастия»), «в кото-
рой... потребители приглашены активно участвовать в создании и распространении нового контента»21. Я рассматриваю «МЛУ» как результат творчества простых пользователей. В современном обществе его делают возможным «новые технологии»22, в число которых входят и аудио-подкасты. Интернет позволяет потребителям занимать более активную позицию: «апроприировать медиа-кон-тент»23 и бросать вызов доминированию «производителей текстов и институционализированных интерпретаторов»24. Хотя ведущие подкаста «МЛУ» рассказывают истории о реально произошедших преступлениях, в большинстве случаев эти нарративы являются результатами ре-медиации контента других потребленных ими «текстов» массовой культуры: книг, статей, телешоу. Таким образом, создатели подкаста участвуют в циркуляции популярной культуры и создают на основе ее примеров собственные материалы.
Данное исследование проведено по результатам прослушивания 17-ти выпусков подкаста «Мое любимое убийство». Поскольку между выпусками подкаста нет линейной связи: они не представляют собой части одной истории, - такое ограничение объема материалов для анализа представляется мне допустимым. Я исследую, как ведущие «МЛУ» обозначают свой подход к повествованию о реальных преступлениях, применяя к их речевым практикам дискурс-анализ, а также при помощи семиотического анализа рассматриваю, как они используют голос и другие источники звука.
Воплощение жанра «реальное преступление» в подкастах исследовано пока только на примере подкаста «Сериал» (США, МРИ, 2014 - наст. вр.). Первый сезон «Сериала» включал 12 выпусков, на протяжении которых нарратор, профессиональный журналист Сара Кениг, расследовала обстоятельства убийства девушки в 1999 г. в штате Балтимор и судебного процесса над бывшим парнем жертвы. Создатели подкаста «Сериал» - профессиональные радио-журналисты, ранее работавшие над популярной радио-программой «Эта американская жизнь» (WBEZ, 1995 - наст. вр.). Из нее ведущая Сара Кениг заимствует технику сторителлинга: подкрепляет свою речь отсылками к проведенному ею подробному расследованию, зачитывает заранее подготовленные тексты, активно ориентирует слушателя в нарративе, делится собственными сомнениями и переживаниями. В случае «Сериала» платформа подкаста по сравнению с радио значительно облегчила условия прослушивания выпусков. Аудио-файлы можно было потреблять на сайте проекта, через онлайн-собрания подкастов или мобильные приложения в любое удобное для слушателей время и в любом объеме: все подряд или по одному по мере их публикации.
С распространением осведомленности о «Сериале» и ростом его аудитории возрасло желание слушателей участвовать в достраивании истории, восполнении ее лакун. Несмотря на заинтересованность слушателей в партиципации, создатели «Сериала» сохранили вертикальный подход к коммуникации, настаивая на авторитетности своей речи как дискурса профессиональных журналистов. Авторы этого популярного профессионально произведенного подкаста не использовали возможности подкаста как партиципаторного медиума: не предложили слушателям условия участия в создании контента и игнорировали фанатскую активность на других интернет-платформах.
В течение полутора лет с момента создания «Мое любимое убийство» входил в сеть подкастов «Ферал Аудио»25. На ее официальном сайте подчеркивается, что «каждое шоу [(подкаст)] в сети на 100% принадлежит его создателям, не проходит через редакции и фильтры»26. В этих условиях авторы каждого подкаста самостоятельно принимают решение о его стилистических особенностях. «МЛУ» - это пример независимого подкаста, намеренно не звучащего как радио. Звуковой ряд выпуска «МЛУ» не отличается большим разнообразием: он включает короткую музыкальную заставку и беседу ведущих Карен Килгарифф и Джорджии Хардстарк. Создатели не сопровождают свою речь музыкой или звуковыми эффектами, что отличает их, например, от «Сериала» и других подка-стов, производимых профессионалами радио. Карен и Джорджия подчеркивают свой DIY-подход в отношении производства подка-ста, например, рассказывая о том, как была создана музыкальная заставка. Ее низкое качество объясняют тем, что одна из ведущих (Карен) записала ее как черновую версию, но затем она была утверждена как итоговая (вып. № 68). Образу «самодельного» подкаста соответствует и тот факт, что большинство выпусков были записаны в доме Джорджии. Ведущие часто акцентируют внимание на этом факте, комментируя оформление комнаты и поведение кошек Джорджии, которые мяукают или ходят по ее вещам. Ведущие отвлекаются на звуки, которые доносятся с улицы. В выпуске № 26 они вспоминают о салюте, который совпал с их предыдущей записью и напугал их и слушателей. Некоторые выпуски «МЛУ» проходят не в домашней обстановке, а на различных публичных площадках. По содержанию живые выступления идентичны обычным выпускам, и впоследствии создатели помещают их аудио-записи в свободный доступ наряду с остальным контентом. Во время публичных выступлений ведущие часто обращают внимание на различия, как бы напоминая аудитории, что обычно они «вещают» из
домашней обстановки. Например, во время первого выступления в рамках фестиваля подкастов в Лос-Анджелесе Джорджия пошутила: «Мы попросили. воссоздать мою квартиру на сцене» (вып. № 36). По мнению Ричарда Берри, то, что «многие [независимые] подкасты записываются в домах ведущих»27, делает потребление этих «самодельных» подкастов более интимным опытом, чем прослушивание радио. В этом случае процесс производства контента предстает не менее персонализированным, чем его потребление, что сближает ведущего со слушателями.
Для профессионального аудио-репортажа характерны «ровное, неразличимое на слух сведение нескольких звуковых отрезков и кажущаяся не стоящей усилий, высоко информативная речь»28. Однако особенности структурирования речи и произношения слов в выпусках «МЛУ» также дополняют образ ведущих как «вещате-лей»-любителей. В начале выпуска до того, как поприветствовать слушателей, представиться и пояснить тему подкаста, Карен и Джорджия часто тратят некоторое время, беседуя на личные темы, а потом как будто бы вспоминают о формальных требованиях. Во время рассказов о преступлениях ведущие часто отвлекаются от основной темы повествования и переходят на обсуждение событий из их жизни, перебивают друг друга, чтобы поделиться мыслями или вопросами, которые вызывает та или иная история. В речь Карен и Джорджии часто попадают элементы ненормативной лексики, а также слова-паразиты. Ведущим свойственны оговорки, запинки, проблемы с вспоминанием и произнесением сложных слов. Некоторые фрагменты выпусков демонстрируют не только несовершенства дикции и лексикона ведущих, но и их недостаточную эрудицию. В выпуске № 22 во время рассказа об убийстве, произошедшем в Англии XVI в., Карен постоянно сомневается, правильно ли она считывает римские цифры, и с большим трудом произносит названия английских городов. Карен в шутку жалуется аудитории, что подкаст постоянно изобличает ее невежество, тогда как «раньше она считала себя супер-умной» (вып. № 36). Эта готовность ведущих демонстрировать слушателям свои недостатки способствует восприятию их как «обычных людей», производящих медиа-контент, а также служит построению доверительных связей со слушателями.
Помимо опытных «вещателей», ведущие подкаста «МЛУ» отделяют себя и от профессионалов, говорящих о преступлениях. Как замечает Карен, они «не пытаются быть экспертами какого-либо рода» (вып. № 41), поэтому не осуществляют исчерпывающе подробный анализ событий. Ведущие не видят в качестве своей
главной цели информирование слушателей. Карен говорит в одном из выпусков: «Если кто-то приходит сюда [(в смысле: слушает их подкаст)], чтобы учиться, они допускают ужасную ошибку» (вып. № 22). В то же время они охотно отсылают слушателей, желающих узнать больше деталей о рассказываемых ими преступлениях, к другим «текстам» о преступлениях. Они включают документальные фильмы, выпуски телевизионных шоу, книги в жанре «реальное преступление», статьи в блогах и в «Википедии», которые обычно служат основой для рассказов Карен и Джорджии, о чем ведущие говорят открыто (например, в вып. № 3). Создатели «МЛУ» также осознают разрыв между собственным подходом к сторител-лингу и другими популярными образцами жанра «реальное преступление». Во втором выпуске Карен размышляет о том, что их контент вряд ли понравится завсегдатаям интернет-платформы «Реддит». Таким образом, она как бы противопоставляет «МЛУ» подкасту «Сериал» и телевизионному документальному сериалу «Создавая убийцу», оживленные дискуссии о которых на платформе «Реддит» привлекли не меньшее внимание СМИ, чем сами проекты29. Во-первых, в отличие от современных документальных фильмов и подкастов типа «Сериала», Карен и Джорджия не стремятся расследовать преступления и, как правило, рассказывают о уже «разгаданных» кейсах.
Намеренно отграничивая себя от профессионалов радио и знатоков криминологии, ведущие подкаста «МЛУ» четко идентифицируют себя как фанатов жанра «реальное преступление». Карен и Джорджия часто напоминают слушателям о насмотренности и начитанности (например, в вып. № 17) в области развлекательных нарративов о реальных преступлениях. Ведущим нравятся истории, в которых события не поддаются рациональному объяснению и вызывают у них сильные эмоции. В интервью «Вашингтон Пост» Карен объясняет, что их любовь к жанру основывается не на том, то им «нравится, что [убийства] происходят», но на столкновениях с необъяснимым, невозможностью «поверить, что это произошло»30. Прослушав рассказ Карен о преступлении в выпуске № 4, Джорджия хвалит ее выбор, отмечая, что это «самая страшная история, которую она слышала в своей жизни». Можно заключить, что привлекательность жанра «реальное преступление» для ведущих «МЛУ» связана с его способностью подтверждать «таящееся подозрение, что мир более сложный, менее знакомый и контролируемый, чем позволяет доминантный дискурс»31. Кроме того, Ка-рен часто обосновывает свое решение пересказать события определенного преступления тем, что видит в этом возможность, в первую
очередь, рассказать интересную историю (вып. № 51). Она считает, что такой способ восприятия может быть сформирован ее опытом написания сценариев (вып. № 3).
Подкаст «Мое любимое убийство» можно включить в контекст фанатской культуры32 не только в связи с тем, что его создатели причисляют себя к фанатам жанра «реальное преступление», но и потому, что они часто обсуждают не только истории, освещенные в продуктах коммерческой культуры, но и сами эти продукты: фильмы, книги, телевизионные шоу. Можно заметить, что Карен и Джорджию интересуют не только сюжеты, но и подходы к их репрезентации. Так, они критикуют вставку в документальные фильмы и телешоу сцен, в которых реконструируются детали совершения преступления, так как они лишают изображаемое эффекта правдоподобия (в вып. № 6, № 51). Карен признается, что любит документальные телепрограммы о реальных преступлениях, в которых повествование ведется от первого лица (вып. № 51). Ведущие часто рекомендуют своим слушателям продукты в жанре «реальное преступление», которые нравятся им самим. Как и многие фанаты жанра «реальное преступление», ведущие периодически присоединяются к «сконцентрированному в Интернете кустарному право-судию»33: предлагают свои гипотезы, способные объяснить загадки и пробелы в расследованиях журналистов и полиции. Обсуждение других примеров развлекательного сторителлинга представляется создателями «МЛУ» важной частью их контента, так как даже упоминается в анонсах к выпускам34.
Подобно другим фанатам, которые долго остаются под сильным впечатлением от культурных текстов35, ведущие подкаста «Мое любимое убийство» «ищут способы использовать их для собственных интересов»36. Так, Карен и Джорджия связывают решение создать развлекательный подкаст «Мое любимое убийство» со стремлением публичной реализации своей идентичности как фанатов жанра «реальное преступление». С одной стороны, ведущие описывают свой интерес к историям о реальных преступлениях как маргинальный. Карен рассказывает, что в детстве ее все время ругала школьная библиотекарша, когда она смотрела книгу о преступлениях (мини-вып. № 1), а во взрослой жизни ее желание поговорить с малознакомыми людьми о знаменитых убийствах, произошедших в их городах, также часто встречало непонимание и осуждение (вып. № 1). Ведущие отмечают, что им часто было сложно рассказывать о своем увлечении, так как они боялись, что их примут за сумасшедших или любителей насилия. В то же время создатели «МЛУ» настаивают на легитимном статусе фаната
жанра «реальное преступление». В их повседневной жизни есть социальные фреймы, в которых обсуждение его продуктов признается нормальной практикой: в кругу других стенд-ап комиков, в случае Карен, и ближайших друзей ведущих.
Признав себя фанатами жанра «реальное преступление», ведущие подкаста изначально выступили «с позиции коллективной идентичности»37, отсылая к существующему рассеянному сообществу. В одном из первых выпусков они признаются «[Мы] обе помешаны на жанре "реальное преступление". Как и много других людей» (вып. № 4). В то же время с первых выпусков они стремились выстроить сообщество из слушателей их подкаста. Подобно производителям других независимых подкастов, Карен и Джорджия широко используют ресурсы онлайн-коммуникации для выстраивания связей с аудиторией: ведут аккаунты в «Инста-грам», «Твиттер» и открытую страницу в «Фейсбук», на которых анонсируют новые выпуски или делятся фотографиями с живых выступлений. После первого выпуска они создали закрытую группу в «Фейсбук», в которой предложили аудитории делиться историями о преступлениях, произошедших в их городах, и общаться с авторами подкаста и друг с другом (вып. № 2). Спустя полтора года эта группа насчитывает около 150-ти тысяч участников38 и, помимо изначально предложенных практик, используется ее участниками для обмена рекомендациями медиа-продуктов в жанре «реальное преступление», организации встреч фанатов подкаста друг с другом, публикации объявлений о товарах (вышивках, брелоках, косметике, настольных играх, значках, бижутерии, посуде), вдохновленных подкастом, которые производят и продают некоторые слушатели, ссылок на приобретение билетов на живые выступления Карен и Джорджии39. Укреплению чувства сообщества, объединяющего ведущих и их аудиторию, также служит их призыв помогать благотворительным организациям, выступающим против домашнего насилия и халатности в расследовании сексуальных преступлений. Ведущие переводят им часть своих заработков от продажи товаров с символикой подкаста «МЛУ»40, фанаты также сообщают им о своих пожертвованиях.
Карен и Джорджия активно поощряют фанатские практики в выпусках подкаста. Так, прозвище «мердерино» (от англ. murder - «убийство»), которое выбрали для себя их слушатели41, было принято ведущими и упомянуто ими уже в анонсе к выпуску № 22. Периодически Карен и Джорджия делятся своими впечатлениями от того, как функционирует и растет закрытая группа, благодарят тех ее членов, которые добровольно в качестве модера-
торов следят за тем, чтобы в общении участников царило взаимное уважение. Части некоторых выпусков посвящены рассказам о подарках, которые ведущие получают от фанатов: самодельных открытках, зинах, пазлах, косметических продуктах. «Мое любимое убийство» - пример того, как в современной медиасреде как месте для «экспериментов и инноваций» фанаты массовой культуры «создают материалы, которые и сами могут привлечь культовое следование»42.
Отношение создателей и потребителей подкаста «МЛУ» можно охарактеризовать как анти-иерархичные не только в связи с тем, что ведущие способствовали формированию и развитию фанатского сообщества. Еще в первом выпуске Карен и Джорджия предложили слушателям способы участия в создании аудио-контента. Один из них - присылать им на электронную почту истории о преступлениях, давно или недавно произошедших в городах слушателей. Выпуски с четвертого по девятый включали завершающий сегмент, в котором ведущие зачитывали по два или три письма от слушателей. С конца марта 2016 г. Карен и Джорджия дополнили свои регулярные выпуски «минизодами» (мини-эпизодами), целиком посвященными обсуждению преступлений, о которых им пишут члены аудитории. Во время живых выступлений слушателям иногда предоставляется возможность присоединить свой голос к аудиоряду подкаста. Например, в конце записи выпуска № 41 Ка-рен и Джорджия выбрали и пригласили на сцену одного из зрителей, желавших рассказать истории о преступлениях, случившихся в их городах. Ведущие признают слушателей «частью подкаста» и часто благодарят их за готовность делиться историями (например в вып. № 6).
Другой доступный слушателям способ влияния на контент -поправлять Карен и Джорджию в случае допущения ими ошибок и неточностей. В первом выпуске Карен обращается к аудитории с просьбой: «Если мы спутаем информацию, пожалуйста, скажите нам». «Поправки» составляют небольшой сегмент в структуре многих выпусков «МЛУ». Ведущие охотно признаются в допущенных ошибках и благодарят слушателей за то, что те обращают внимание на неточности в использовании ими полицейской и медицинской терминологии, их заблуждения по поводу работы правоохранительных органов, невнимательность к именам.
Карен и Джорджия находят свою непрофессиональную манеру речи простительной, так как сторителлинг в их подкасте в первую очередь нацелен не на информирование, а на развлечение, поэтому рамкой для него служит повседневная неформальная беседа.
Создатели «МЛУ» позиционируют подкаст как ресурс, способный удовлетворять потребность других фанатов развлекательного сторителлинга о реальном преступлении в участии, хотя и виртуальном, в неформальном обсуждении его различных примеров. В начале одного из выпусков они обращаются к слушателю, возможно впервые включившему их подкаст: «Ты можешь с кем-либо обсудить [истории об убийствах]? Поэтому ты здесь: из-за того, что больше никто [кроме тебя] не заинтересован?.. Потому что мы здесь по этой причине» (вып. № 17). С развитием Интернета и мобильных устройств «звук становится более материально опосредуемым при помощи массы новомодных способов» и «все более подобным вещи - продукту, который можно купить и продать на "АйТьюнс"»43. Голоса, неформально обсуждающие определенную тему, после «упаковки» их в форму подкаста также становятся предметом потребления. Горизонтальные отношения с аудиторией влияют и на коммерческий аспект функционирования подкаста «Мое любимое убийство». Как и в случае большинства независимых подкастов, все его выпуски доступны для бесплатного прослушивания. Однако наряду с рекламой и продажей товаров (одежды и различных аксессуаров) и билетов на живые выступления, одним из основных ресурсов заработка создателей подкаста является кра-удфандинг - добровольные разовые или ежемесячные пожертвования от слушателей. После первого успеха в рейтингах создатели «МЛУ» дают слушателям ссылку на страницу на платформе «Патреон», через которую просят перечислять им денежные сред-ства44, сравнивая прослушивание их подкаста с потреблением других продуктов массовой культуры: фильмов и сериалов, платить за которые считается в порядке вещей (вып. № 17).
Помимо подчеркнутого дилетантизма в речи, подход ведущих подкаста «МЛУ» к жанру «реальное преступление» заключается в оформлении историй, поступающим им в готовом виде из различных медиа или от их слушателей, через устный пересказ. Его особенности связаны с их личным культурным и социальным опытом. Так, помимо нарративов о реально произошедших преступлениях, ведущие «МЛУ» часто делают отсылки к художественным фильмам и сериалам на криминальную тематику, а также фильмам ужасов, научно-фантастическому кино, костюмным драмам, комедиям. Опыт ведущих как потребителей художественных экранных нар-ративов часто проявляется и в том, как они воспринимают события реально произошедших преступлений. В этом аспекте сторител-линга также есть место для коммуникации с аудиторией, так как в некоторых случаях ведущие предлагают слушателям представить
образы из популярных фильмов и сериалов для лучшего погружения в историю. Как и любой «медиум, который полностью полагается на звук», аудио-подкаст «пробуждает богатый ряд изображений в сознании слушателей»45. Делясь личными визуальными ассоциациями, возникающими при чтении и прослушивании историй, ведущие «МЛУ» как бы приглашают аудиторию разделить с ними опыт воображения.
В своих рассказах авторы подкаста воспроизводят многие клише и речевые условности, свойственные развлекательному стори-теллингу о реальном преступлении: предлагают аудитории представить себя на месте жертв или преступников и сами совершают подобные попытки, используют термины судебной экспертизы и психологии, при помощи которых преступления обычно объясняются в различных медиа-текстах. Но в тоже время им также удается выстраивать дистанцию по отношению к его конвенциям либо в результате ознакомления с текстами, опровергающими «общие места», либо благодаря коммуникации со слушателями, которые указывают им на ошибки в использовании или интерпретации терминов.
На повествование Карен и Джорджии о реальных преступлениях влияет не только опыт потребителения массовой культуры, но и их социальный бэкграунд. Одним из факторов отбора историй для выпусков иногда выступают их связи с биографиями ведущих или их друзей. Например, в выпуске № 17 Карен рассказывает об убийстве, которое произошло в ее городе, когда она была ребенком. Личная значимость является обязательным требованием ведущих к «внешним» историям - от их слушателей. В первом выпуске, обращаясь к аудитории, они подчеркивают, что они хотят получить не гиперссылки на готовые статьи, а прочитать истории, в которых будет звучать «собственный голос» человека, в той или иной степени столкнувшегося с преступлением: подвергнувшегося риску для жизни, знакомому с участниками событий, или жившему в конкретном городе в период, когда там произошло преступление. Карен и Джорджия считают, что у всех есть подобные истории, но не всегда есть возможность рассказать их. Ведущие побуждают слушателей к сторителлингу о реальных преступлениях, особая аутентичность которого основывается на связях событий с личным опытом рассказчиков.
Гораздо чаще Карен и Джорджия рассказывают истории, не затронувшие их напрямую, но при этом им часто удается «персонализировать» их при помощи проведения параллелей с собственными биографиями. Детство (в случае Джорджии) и подростковый
возраст (в случае Карен) ведущих пришлись на 1980-е гг., о чем они обычно напоминают слушателям при повествовании о преступлениях, произошедших в этот период (например, в вып. № 17, 3, мини-вып. № 4). Описывая опасные ситуации, в которые попадали дети в рассказываемых историях, Карен и Джорджия сравнивают их с условиями, в которых воспитывались они сами: их часто оставляли дома одних, не пристегивали ремнями безопасности в машинах, им разрешали оставаться на ночевки у ровесников, с семьями которых их родители не были знакомы. Обсуждение некоторых деталей историй также часто сопровождается отвлечениями на личный опыт Карен и Джорджии. Так, например, Карен прерывает рассказ Джорджии о преступнике, на поведение которого повлияли многочисленные травмы головы, и вспоминает об аварии, в которую она попала в подростковом возрасте и чудом избежала сотрясения мозга. Джорджия также говорит о рисках травмы головы, которым она подвергалась (вып. № 17). Таким образом, ведущие пытаются как бы глубже вовлекаться в истории, вписывая их в знакомую им повседневность. Они часто актуализируют тему незащищенности женщин в прошлом и настоящем (например, в вып. № 1, 7, 3, 17). Большую часть аудитории подкаста «МЛУ» (80-85 %) на настоящий момент составляют женщины46, и в обращениях ведущих к слушателям также присутствует акцент на женском опыте. Карен и Джорджия часто подчеркивают важность заботы женщин о собственной безопасности. Кроме того, ведущие призывают аудиторию быть ответственными гражданами: обращать внимание на
риски, которым подвергаются другие люди.
* * *
Итак, избрав позицию не экспертов, а фанатов, создатели независимого подкаста «Мое любимое убийство» развили индивидуальную манеру разговора о реальных преступлениях. Им удается совмещать воспроизведение конвенций жанра «реальное преступление» с выстраиванием критической дистанции к устоявшимся клише. В этом им помогает де-иерархизированный подход к коммуникации с аудиторией, поощряющий отклик в том числе и в виде критических замечаний. Кроме того, подкаст предлагает аудитории новые типы удовольствия от потребления жанра «реальное преступления». Во-первых, он освобождает его фанатов от маргинального статуса. Они помещены на позиции рассказчиков, введены как новые персонажи медиа-текста о преступлении. Это помогает «МЛУ» репрезентировать неформальный разговор о произошедших преступлениях как легитимный. Во-вторых, «МЛУ» распро-
страняет позитивное высказывание о способностях их слушателей защитить себя, связывая безопасность с самостоятельным мышлением членов общества, проявлением ими гражданской сознательности и взаимопомощи.
В качестве персональных медиа независимые подкасты способствуют возникновению новых «личных медиа-жанров»47. Так, в случае подкаста «МЛУ» становится возможной новая, более связанная с личным опытом рассказчика форма разговора о реальных преступлениях. Выбор разговорного подхода к сторителлингу позволяет Карен Килгарифф и Джорджии Хардстарк, а также их слушателям всячески «персонализировать» повествование: вписывать разговоры о преступлениях в свою повседневность и проводить многочисленные параллели между пересказываемыми событиями и собственным опытом жизни в обществе, включающим столкновения с опасностями и потребление массовой культуры.
Примечания
1 Biressi A. Crime, Fear and the Law in True Crime Stories. N. Y.: Palgrave Macmillan, 2001. P. 21.
2 Ibid. P. 91.
3 Ibid. P. 40.
4 SeltzerM. True Crime: Observations on Violence and Modernity. L; N. Y.: Routledge, 2006. P. 16.
5 Alexander B. The New Digital Storytelling. Santa Barbara, CA: Praeger, 2011. P. 3.
6 Термин «подкаст» в 2004 г. ввел журналист Би-Би-Си Джон Хаммерсли, сложив слова iPod (плеер компании «Эппл» как инструмент для прослушивания) и broadcast («транслировать»).
7 Podcast [Электронный ресурс] // OxfordDictionaries.com URL: https:// en.oxforddictionaries.com/deflnition/podcast (дата обращения: 04.09.2017).
8 Berry R. Will the iPod Kill the Radio Star?: Profiling Podcasting as Radio // Convergence: The International Journal of Research into New Media Technologies. 2006. Vol. 12 (2). P. 151.
9 Jenkins H. Convergence Culture: Where Old and New Media Collide. L.; N. Y.: New York University Press, 2006. P. 157-158.
10 Berry R. A Golden Age of Podcasting? Evaluating Serial in the Context of Podcast Histories // Journal of Radio & Audio Media. 2015. Vol. 22 (2). P. 172.
11 Stand-up comedy - жанр публичного выступления, в котором выступающий в режиме «здесь и сейчас» представляет аудитории материал (историю или отдельные замечания) на любые злободневные темы, провоцирующий смехо-вую реакцию зрителя. Подробнее см.: Limon J. Stand-up Comedy in Theory, Or, Abjection in America. L.: Duke University Press, 2000. P. 1-10.
12 Wilkinson A. My Favorite Murder: Behind the caution tape with podcast hosts Karen Kilgariff and Georgia Hardstark [Электронный ресурс] // Entertainment Weekly. 10 March 2017. URL: http://ew.com/news/2017/03/10/my-favorite-murder-podcast-karen-kilgariff-georgia-hardstark/ (дата обращения: 04.09.2017).
13 Stewart A. "My Favorite Murder" and the growing acceptance of true-crime entertainment [Электронный ресурс] // The Washington Post. 7 May 2017. URL: https://www.washingtonpost.com/lifestyle/my-favorite-murder-and-the-growing-acceptance-of-true-crime-entertainment/2017/05/07/7c9b53d8-2f71-11e7-9dec-764dc781686f_story.html?utm_term=.c05df1f0078d (дата обращения: 04.09.2017).
14 Berry R. Serial and Ten Years of Podcasting: has the medium grown up? // Radio, Sound and Internet Proceedings of Net Station International Conference / Ed. by M. Oliveira, F. Ribeiro. Braga: CECS (Centro de Estudos de Comunicagao e Sociedade), 2015. P. 304.
15 Markman K.M. Doing Radio, Making Friends, and Having Fun: Exploring the Motivations of Independent Audio Podcasters // New Media & Society. 2012. Vol. 14 (4). P. 560.
16 Heise N. On the Shoulders of Giants?: How audio podcasters adopt, transform and re-invent radio storytelling [Электронный ресурс] // Transnational Radio Stories [MOOC course] 2014. URL: https://hamburgergarnele.files.wordpress. com/2014/09/podcasts_heise_public.pdf (дата обращения: 04.09.2017). P. 2.
17 Ibid. P. 5.
18 Ibid. P. 2.
19 LUders M., Proitz, L., Rasmussen, T. Emerging Personal Media Genres // New Media & Society. 2010. Vol.10 (5). P. 950.
20 LUders M. Conceptualizing Personal Media // New Media & Society. 2008. Vol. 10 (5). P. 684.
21 Jenkins H. Op. cit. P. 290.
22 Ibid. P. 136.
23 Ibid.
24 Jenkins H. Textual Proachers: Television Fans and Participatory Culture. N. Y.; L.: Routledge, 1992. P. 25.
25 В августе 2017 г. подкаст вышел из сети «Ферал Аудио» и заключил контракт с сетью подкастов «Мидролл», специализирующейся на привлечении к подка-стам рекламы.
26 Официальный сайт сети подкастов "Feral Audio" [Электронный ресурс]. URL: http://www.feralaudio.com/ (дата обращения: 04.09.2017).
27 Berry R. Podcasting: Considering the Evolution of the Medium and its Association with the Word 'Radio' // The Radio Journal - International Studies in Broadcast & Audio Media. 2016. Vol.14 (1). P. 14.
28 Nyre L. Sound Media: From Live Journalism to Music Recording. L.; N. Y.: Routledge, 2008. P. 42.
29 Marsch L. Murder, They Wrote [Электронный ресурс] // Dissent Spring 2016. URL: https://www.dissentmagazine.org/article/true-crime-serial-making-murderer-staircase-jinx (дата обращения: 04.09.2017); Mittell J. Downloading Serial (part 4) [Электронный ресурс] // Antenna: Responses to Media and Culture 18 December 2014. URL: http://blog.commarts.wisc.edu/2014/12/18/ downloading-serial-part-4/ (дата обращения: 04.09.2017).
30 Stewart A. Op. cit.
31 Biressi A. Op. cit. P. 38.
32 «Фанатская культура - культура, которая производится фанатами и другими любителями для распространения посредством неофициальной экономики и которая заимствует большую часть своего контента из коммерческой культуры». Jenkins H. Convergence Culture: Where Old and New Media Collide. P. 285.
33 Seltzer M. Op. cit. P. 36.
34 Например, в описании к вып. № 6: «Ведущие также обсуждают телевизионные шоу "Народ против О. Джея" и "Вскрытие" и читают истории об убийствах, произошедших в родных городах слушателей».
35 Jenkins H. Textual Proachers: Television Fans and Participatory Culture. P. 24.
36 Ibid.
37 Ibid. P. 23.
38 Stewart A. Op. cit.
39 Источник информации: закрытая группа для слушателей подкаста «Мое любимое убийство» в социальной сети «Фейсбук» [Электронный ресурс]. URL: https://www.facebook.com/groups/322329631270671/Pfref-ts (дата обращения: 04.09.2017).
40 Wilkinson A. Op. cit.
41 Ibid.
42 Jenkins H. Convergence Culture: Where Old and New Media Collide. P. 148.
43 Pinch T., Bijsterveld K. New Keys to the World of Sound // The Oxford Handbook of Sound Studies / Ed. by T. Pinch, K. Bijsterveld. Oxford: Oxford University Press, 2012. P. 5.
44 Акаунт подкаста «Мое любимое убийство» на сайте "Patreon" [Электронный ресурс]. URL: https://www.patreon.com/myfavoritemurder (дата обращения: 04.09.2017).
45 Lindgren M. Personal Narrative Journalism and Podcasting // The Radio Journal -International Studies in Broadcast & Audio Media. 2016. Vol.14 (1). P. 27.
46 Stewart A. Op. cit.
47 Heise N. Op. cit. P. 5.
