CC BY
90DOI 10.31168/2618-8570.2019.12
Ольга Владимировна СОКОЛОВСКАЯ
Сто лет борьбы Греции за расширение территории (1820-1920 гг.)
Аннотация:
Данная статья является кратким обзором последовательной государственной деятельности греков по расширению своей территории, происходившей на протяжении ста лет в XIX — начале XX вв., которая руководствовалась националистическими принципами.
Ключевые слова:
Греческое королевство, Мегали идеа, борьба за увеличение территории, войны на Балканах.
Olga V. SOKOLOVSKA YA
One hundred years of Greece's struggle for territorial expansion (1820-1920)
Abstract:
This article is a brief overview of the Greeks' consistent state activities to expand their territory, guided by nationalist principles, which proceeded over a hundred years in the 19th and early 20th century.
Key words:
the Greek kingdom, Megali Idea, the struggle to expand territory, wars in the Balkans.
1 □ Гебольшое Греческое государство, созданное в 20-х годах 11HXIX в. (в результате национально-освободительной войны греков за независимость при поддержке великих держав), имевшее население не более 1 млн человек (данные разнятся, более надежный источник дает 766.477 тыс.)1, постоянно увеличивало свою территорию и население, что полностью отвечало государственным потребностям. Происходило это в результате многолетней, упорной работы горячих сторонников «Великой
о<х><х>с>ос>о<х>о^^ 291
идеи» (Мегали идеа), существовавшей на протяжении столетий и конкретно сформулированной в середине XIX в. Национальные мечты абсолютного большинства греков всегда рисовали картину Великой Греции во главе с государственным мужем, подобным Александру Великому (Македонскому, как называем его мы), и никогда — во главе с королем чужеродной крови и высокомерными иностранцами.
Недовольные правлением короля Оттона I, баварца, греки постоянно бунтовали и требовали перемен. В его правление, с 1833 г. по 1862 г., т.е. за 30 лет, в различных областях Греческого королевства вспыхнуло более 30 восстаний и бунтов. В феврале 1862 г. произошли восстания сразу в нескольких областях Греции — в Навплионе, Аргосе, Триполи и многих других городах. В масштабной революции 1862 г. участвовало практически всё греческое население, выступившее за высылку баварцев из страны. Временное правительство, сформированное в октябре того же года, объявило о низложении Оттона I. Он и королева Амалия вынуждены были без сопротивления покинуть Грецию и вернуться в Баварию. Однако форма правления осталась прежней и при новом короле Георге I (1863-1913 гг.). Все великие державы-покровительницы — Англия, Франция и Россия, а также Австрия и Пруссия снова выступили за монархическую форму правления, которая, по их мнению, лучше всего подходила для удержания Греции в нужных для ее населения рамках. Великие державы остановились на кандидатуре принца из дома Глюкс-бургов — второго сына датского короля Кристиана IX и Луизы Гессенской, 17-летнего принца Вильгельма Фердинанда Адольфа Георга (1845-1913). Англичане подготовили для молодого короля и греков «щедрый» подарок в виде Ионических островов, на которых к тому времени усиливалось восстание против британского господства, длившееся около 50 лет. Население Греческого королевства, таким образом, сразу увеличилось на 200 тыс. человек.
Управлять Королевством было непросто, так как юному монарху досталась экономически отсталая аграрная страна, лишь недавно начавшая осваивать европейские технологии, принявшая у себя иностранных строителей, инженеров, творческую интеллигенцию, приехавшую с королем Оттоном I. Наиболее разви-
тые территории, населенные преимущественно греками — Крит, Фессалия, Эпир и острова Эгейского моря, находились еще в составе Османской империи. Георгу I, чтобы удержаться на троне, пришлось разделить чаяния большинства эллинистического мира о возрождении Великой Греции, т.е. поддерживать публично недавно сформулированную великогреческую доктрину — Мегали идеа2. Для этого ему нужна была поддержка христианской Европы и не в последнюю очередь помощь единоверной грекам православной Российской империи. Не без задней мысли Георг чуть позже выберет себе в России невесту православного вероисповедания. В 1867 г. 16-летняя великая княжна Ольга Константиновна, внучка императора Николая I, была обвенчана с 22-летним королём Георгом I. Российский император Александр II поощрил молодого короля, пожаловав ему высшую награду Российской империи — орден Андрея Первозванного.
Король и королева эллинов были тесно связаны со всеми европейскими дворами, всегда являлись объектами пристального внимания и покровительства, особенно со стороны Великобритании и России. В год коронации Георга его августейшая сестра Александра вышла замуж за наследника английского престола принца Уэльского, ставшего через 39 лет королем Великобритании Эдуардом VII. Отца и мать Георга — датских короля Кристиана IX и королеву Луизу Гессенскую — называли «тестем» и «тёщей» Европы, поскольку они были родителями не только принца Георга и принцессы Александры, но и родителями короля Дании Фредерика VIII, принцессы Дагмар, ставшей впоследствии русской императрицей Марией Федоровной, женой русского императора Александра III и матерью последнего русского царя Николая II, а также принцессы Тиры и принца Вальдемара3.
Постоянно держа в уме печальный пример предыдущего короля Оттона I, который искренне любил свое маленькое королевство и, тем не менее, был свергнут, Георг I чтил греческую конституцию и уважал православную религию греков (хотя сам был лютеранином). Он никогда не вступал в конфликт с национальной буржуазией, неустанно отстаивал интересы своей страны и ее народа, мечтавшего о несбыточном — о Великой Греции со столицей в Константинополе.
Во внутриполитической жизни страны Георг был известен тем, что поддерживал авторитет любого премьер-министра, твердо веря в via media, вел внутреннюю политику без какого-либо чрезмерного упорства в утверждении своих королевских прерогатив, но и не уклоняясь от них, терпеливо ожидая пока фракции на политической арене не уничтожат друг друга. Георг I прекрасно видел всю глупость некоторых политиков и суть их противостояния, угрожавшего Греции несчастьями. Но никогда не вмешивался в повседневную парламентскую жизнь, понимая, что этим он только усугубит дело и вызовет огонь на себя, при этом для самой Греции никакой пользы не будет. Он говорил с иронией, что «политическая борьба в Греции может расцениваться как национальное наследие»4.
Молодой Георг глубоко переживал свои промахи в политике и особенно то, что на него старались свалить все неудачи. Так, в 1866-1869 гг., когда против турецкого господства восстало греческое население Крита, требовавшее воссоединения с Грецией, король обратился за поддержкой к великим державам, однако получил отказ последних в желании греков окончательно решить критский вопрос (т.е. вопрос о присоединении острова к матери-Греции) и оказался в глазах греческого населения виновником неудачи восстания.
Политическая жизнь в Греции в эпоху Георга I с середины XIX в. напоминала непрекращающуюся бурю, сметавшую одно правительство за другим, ломая политическую карьеру и судьбы людей. За первые 20 лет его правления сменилось более 39 правительств, которые возглавлялись личными партиями: Д. Вул-гариса (французская, три раза), К. Канариса (русская, три раза), А. Кумундуроса (националистическая, 10 раз), Э. Делигиоргиса (шесть раз), Б. Руфоса (четыре раза), И. Заимиса (два раза), Г. Фео-токиса (четыре раза), Х. Трикуписа (шесть раз), Т. Делиянниса (четыре раза), А. Заимиса, Д. Раллиса (два раза) и др.5. Буквально смертельная схватка происходила между двумя главными политическими деятелями Греции XIX в. — Харилаосом Трикуписом и Теодоросом Делияннисом о путях становления государства. Трикупис разработал широкую программу социально-политического развития Греции в направлении свободного развития
капитализма и буржуазной государственности. Он — автор исторической речи короля 1875 г., в которой провозглашался принцип формирования правительства парламентской партией большинства. В конце XIX в. и в самом начале XX в. ситуация была не лучше. Политика Т. Делиянниса, мечтавшего о немедленном создании Великой Греции, привела к войне с Турцией в 1897 г., в которой греки потерпели сокрушительное поражение и были на волосок от потери государственности. Даже приход к власти в Греции в 1910 г. Либеральной партии выдающегося политического деятеля, критянина по происхождению, Элефтериоса Венизелоса не изменил ситуацию с чехардой политических сил в греческом парламенте. Это соперничество продолжалось на протяжении десятилетий.
Греческие правительства, сменявшие друг друга во второй половине XIX в., не умели четко формулировать идеи панэллинизма, которые они все разделяли, а диапазон мнений был чрезвычайно широк. Но в целом, несмотря на то, что все политики были преданы панэллинизму, т.е. объединению греков в одном государственном образовании со столицей в Константинополе, по методам его достижения они разделились на две враждующие группировки. Для одних венцом являлось воссоздание Византийской империи со столицей в Константинополе. Недаром наследника престола в угоду грекам назвали Константином в честь последнего византийского императора Константина XI. Так, о рождении первенца королева эллинов Ольга писала своему отцу, великому князю Константину Николаевичу: «Ах, если бы я только могла показать Тебе Твоего прелестного внука; Ты даже во сне никогда не видал такого душку! Как я рада, что имя его Константин; во-первых, потому что это Твое имя, а во-вторых, потому что невольно оно заставляет думать о славе Византийского государства, и не только о прошедшем, но это заставляет мечтать и о будущем!»6.
Для иных греческих политиков, реалистично мысливших и считавшихся с устремлениями других христианских народов Балкан, смысл «Великой идеи» заключался в расширении границ Греческого государства на север, в Эпире и Македонии, а также на юг — на острова, включая Крит. Сменявшие друг друга
правительства и их лидеры постоянно сталкивались с проблемой выбора направления панэллинских устремлений, но это не мешало им использовать любую возможность для осуществления Мегали идеа.
В январе 1876 г., накануне очередной русско-турецкой войны, Мегали идеа была сформулирована тогдашним премьер-министром Греции Х. Трикуписом следующим образом: «Наш интерес побуждает сохранять сейчас спокойствие. Турция рухнет и без нас; славяне с этим справятся, а нам нужно только подождать». Такую точку зрения, активно поддержанную англичанами, разделяла, конечно, не вся Греция. Пассивная политика греческого правительства на фоне всё возраставшей национально-освободительной борьбы славян Балканского полуострова вызывала растущее недовольство в стране. Греческие добровольцы уже сражались с турками в сербских войсках. Сторонник совместных действий, известный политик А. Кумундурос пытался выяснить через российского посланника в Афинах П.А. Сабурова, на какие территориальные приобретения может рассчитывать Греция, если в случае русско-турецкой войны она выступит на стороне России.
Однако бурный подъем национализма в Греции, не без помощи извне, способствовал развитию антиславянских и антирусских настроений7. Их выразителем была политическая группировка во главе с Э. Делигиоргисом, которая категорически выступала против совместных действий с Россией. «Панславизм желает завоеваний, угрожает политическому равновесию и стремится получить преобладание над эллинизмом на Востоке», — утверждали эти деятели8. И довод Кумундуроса о том, что «спасение для него (эллинизма. — О. С.) может быть только в братстве восточных народов», не всегда убеждал афинских депутатов парламента. За неделю до начала русско-турецкой войны 1877-1878 гг. министр иностранных дел России А.М. Горчаков не скрывал большой заинтересованности российского правительства в вооруженном восстании греков Эпира и Фессалии против Турции. Он сообщал, что в случае участия Греции в войне Россия не будет возражать против включения в состав Королевства провинций Европейской Турции, населенных греками. Однако и
на этот раз Греция, несмотря на всё возрастающее недовольство населения, осталась нейтральной. В результате острого политического кризиса у власти, как раз к началу войны, оказалось правительство Э. Делигиоргиса, известное своей русофобией и англоманией. Английская же внешняя политика в это время настаивалась на русофобстве, что и копировала часть греческих политиков9.
Разразившийся в 70-х годах XIX в. очередной Восточный кризис вселил большие надежды на реализацию Мегали идеа, хотя бы частично, и поставил греческое правительство и короля Георга I перед необходимостью занять четкую внешнеполитическую позицию. Однако споры между политиками привели к тому, что даже в последний месяц войны Греция бездействовала. Недовольство общества заставило короля взять инициативу в свои руки, чтобы не потерять престиж монархии в глазах России и народа, особенно молодого офицерства, призывавшего к вос-станию10.
Кульминация русско-турецкой войны 1877-1878 гг. была моментом огромного разочарования для греческого короля. В этот период он поддерживал регулярную переписку с великим князем Константином Николаевичем. Российское правительство знало об энтузиазме греков, желавших освободить Фессалию, Эпир и даже Македонию. В то время как король праздновал свой 32-й день рождения, он получал регулярные сообщения о вооруженных отрядах, пересекавших турецкую границу, и неделей позже, в первых числах января 1878 г., провел частичную мобилизацию, а в конце февраля приказал армии идти в Фессалию. Но к его разочарованию, несмотря на его семейные связи с Романовыми, Александр II теперь был против вступления Греции в войну. Франция и Великобритания также не хотели, чтобы баланс сил был нарушен греческим военным участием. Короля заставили прервать наступление в Фессалии, и 7 февраля его армия была возвращена на первоначальные позиции.
Вскоре западные державы, разыграв «греческую карту», начали острую дипломатическую борьбу за пересмотр Сан-Сте-фанского мирного договора, заключенного 19 февраля (3 марта) 1878 г. между Россией и Османской империей. Но договор ока-
зался недолговечным, и греки возлагали большие надежды на открывшийся в Берлине 1 (13) июня 1878 г. новый международный конгресс, где им предоставили возможность изложить свои пожелания. Несмотря на то, что Греция вступила в войну, когда Александр II уже подписывал мирный договор с Портой, восстание греческих патриотов против турецкой власти в феврале 1878 г. в Фессалии, Эпире, Южной Македонии и на Крите, при поддержке из Афин, оказало влияние на позицию великих держав — Австро-Венгрии, Великобритании, Германии, Италии, России и Франции, заседавших на мирном конгрессе в Берлине. Греции пообещали исправление ее северных границ. Но только после того, как Георг I дал указание о вторичной мобилизации и угрожал вновь войной с Турцией. В 1881 г. к Греческому королевству были присоединены новые области — Фессалия и часть Эпира, где проживало подавляющее греческое население. В 1889 г. население Греции достигло 1.604.458 человек (население Афин составило 114.355 человек)11, но еще значительная часть греков оставалась под турецким правлением на различных островах, на Крите и в материковой части Турции в Анатолии вокруг Измира (Смирны). По религиозному признаку они в целом представляли однородную массу — подавляющее большинство греков принадлежало к православной церкви (Греческой Автокефальной, подчинявшейся Константинопольскому патриарху), исключение составляли католики, проживавшие на островах, и небольшое число албанцев-мусульман.
В июне 1881 г. была подписана греко-турецкая конвенция, по которой Греция получала всю Фессалию и округ Арта в Эпире. Нельзя исключать, что и активная позиция греческой королевы Ольги, проявленная в годы русско-турецкой войны, стала известна российскому императору и также оказала свое влияние на него в интересах Греции. При определенных условиях геополитические интересы России не противоречили идеям эллинизма, а могли бы быть полезны друг другу, и этой точки зрения придерживались многие греческие и российские политики и дипломаты, а также король и королева. Несмотря на мелкие неудачи, в целом происходившее расширение территории Греческого королевства укрепило позиции королевского дома Глюксбургов. Однако за
пределами страны по-прежнему оставалась значительная часть населенных греками территорий. Не случайно, пишет современная исследовательница О.Е. Петрунина, что в эти годы патриотические организации стали играть всё большую роль в жизни Греции12. При этом задачи внешней политики не исключали доктрину «органической работы», то есть внутреннего развития и укрепления греческой государственности.
Как все дальновидные, опытные политики, Георг I горячо поддерживал основные проекты развития страны. Греция с запозданием развивала свою железнодорожную сеть; Георг был уже шесть лет на троне, когда открылась первая линия — от Афин до Пирея. Присоединение Фессалии в 1881 г. стимулировало надежду на создание прямого сообщения с Европой, и в 1884 г. король открыл линию Воло-Ларисса. Основной же интерес Греции лежал в развитии торгового флота, и король горячо поддерживал проект прорытия Коринфского канала через Коринфский перешеек, проект, которым интересовались еще Калигула и Нерон. Коринфский канал был заложен в 1882 г. и открыт в 1893 г. На королевской яхте Георг I собственноручно разрезал бело-голубую ленточку. Канал был удобен, сокращал расстояние и делал плавание судов безопаснее, предохраняя их от штормов. В целом, правление короля Георга I ознаменовалось началом всесторонней модернизации греческого общества и экономики. Крупнейший греческий историк С. Маркезинис пишет: «При Георге I Греция перешла из состояния романтизма к реалистическим действиям, к осуществлению различных программ. Греция выросла территориально, приняла форму современного государства — конституционная монархия, была достигнута определенная стабильность»13.
Одной их самых «беспокойных» проблем для Греции был остров Крит, где восстания вспыхивали постоянно в течение всего XIX века. В феврале 1897 г. произошло очередное восстание: христиане подвергались сильным притеснениям со стороны турецкой администрации и, как им казалось, были на грани полного уничтожения на острове. Созданный заранее Критский комитет объявил о присоединении Крита к Греции. Король Георг, надеясь на лояльность великих держав на этот раз, приказал принцу Георгу, получившему, как и он сам, морское образование
в Дании, плыть из Саламинской военно-морской базы на Крит, с четырьмя торпедными лодками, и укрепиться там. Флотилия подошла к столице острова Кании (Ханья) 12 февраля 1897 г., но уже на следующий день была вынуждена уйти обратно. Король надеялся, что в деле мирной передачи острова Греции помогут его династические связи. Во всяком случае русский царь обещал поддержку в назначении верховным комиссаром Крита его второго сына, принца Георга. Но в Афинах горячие националисты во главе с премьером Т. Делияннисом и молодые армейские офицеры позволили своим патриотическим чувствам вытеснить дипломатию. В результате 15 тысяч плохо вооруженных добровольцев из Пирея самовольно приплыли на помощь критским инсургентам, подражая успешным действиям Гарибальди в Сицилии во время Итальянского Рисорджименто. Но Делияннис плохо рассчитал политический расклад в критском вопросе. Он слепо поддержал не только эту флибустьерскую экспедицию на Крит, но и появление нерегулярных частей на турецкой границе в Фессалии. Великие державы заблокировали Крит, высадили многочисленный военный десант и долгие годы держали свои корабли и войска на острове14.
Телеграммы обеспокоенных родственников греческой королевской семьи — королевы Виктории, императрицы Фредерики, русского царя Николая II — заставили Георга I воздержаться от вступления в войну с Турцией. Турецкие войска были хорошо вооружены и обучены германскими военными консультантами, и султан мог легко отправить на фронт до 1 млн человек. Но королю не удалось противостоять воинственному духу афинян: в случае войны греки должны были организовать восстания во всех еще не освобожденных землях, включая Македонию, а за ними должны были последовать и другие угнетаемые народы Османской империи. Турция сама объявила Греции войну, но восстаний других народов не последовало. 30-дневная война была унизительной для Греции и разрушительной для династии, которую и обвинили в провале.
Германский кайзер помог туркам разбить греков в 30-дневной войне. Императрица Фредерика была возмущена поддержкой Германии турецкого султана и беспокоилась за судьбу своей до-
чери Софии, чей муж, кронпринц Константин, получил боевое крещение в этой войне как главнокомандующий. Однако еще до начала войны она советовала зятю принять помощь от германской армии, которая была прекрасно организована. Она сообщала, что генерал фон дер Гольц добился чудес в обучении турок, а хорошее обучение — это всё. Константин, под впечатлением от послания тещи, отправил в отставку греческих офицеров, которые не соответствовали германским стандартам, чем увеличил число своих врагов. Но, в то же время, он начал создавать ядро личного состава армии, преданного ему и обученного в Пруссии.
По просьбе королевы Виктории русский император выступил посредником в мирном урегулировании. 10 мая 1897 г. Георг I подписал перемирие, которое предусматривало вывод войск с Крита, а также прекращение действий в Эпире и долине Фарсала. Английское военное судно было направлено в старый порт Фа-лирон, недалеко от Афин, для защиты королевской семьи. В декабре того же года был заключен мир, по которому Фессалия возвращалась грекам. Чтобы не допустить распада государства, державы-покровительницы установили над Грецией международный финансовый контроль, благодаря которому экономика Греции вскоре выправилась.
Неподготовленная и скоротечная 30-дневная война была губительной для греческой династии. Народное возмущение было направлено теперь не против националистов, развязавших глупую войну, а против сопротивлявшегося короля и его семьи. 26 февраля 1898 г. было совершено первое покушение на короля. Анархист, стрелявший в Георга I, сделал шесть выстрелов в то время, когда тот ехал с дочерью принцессой Марией в экипаже по дороге в Фалирон. Никто не был ранен, но это преступление в результате смягчило сердца греков и вновь изменило отношение к династии.
1898 год ознаменовался установлением некоторого компромиссного решения в критском вопросе. С острова были выведены турецкие войска, и интернациональный контингент из британских, французских, итальянских и русских батальонов и флоты европейских держав контролировали теперь всю территорию Крита. Принц Георг был назначен верховным комиссаром
четырех великих держав на острове. Постепенно здесь был создан автономный режим в составе Османской империи. Около восьми лет просуществовала на Крите администрация принца Георга, который благодаря своей приветливости и патриотизму был популярен в крестьянской среде. Но небольшая группа молодых политиков во главе с 34-летним юристом Э. Венизелосом действовала против него, считая, что консервативная политика Георга мешает присоединению острова к Греции.
В 1905-1906 гг. на Крите вспыхнуло восстание, подавленное великими державами, считавшими несвоевременным и весьма опасным для стабильности в Европе поднятие вопроса о немедленном присоединении острова к Греции. Столкнувшись с возможностью гражданской войны, принц Георг был вынужден подать в отставку и уехать в Париж. Через год он женился на принцессе Марии Бонапарт, праправнучке Наполеона I. Александр Заимис, умелый политик, сменил его на Крите и удерживал остров «дымящимся, но не горящим», пока в результате победоносных для Греции Балканских войн 1912-1913 гг. Крит не был окончательно присоединен к Греции15.
Пока армия была на стороне монархии и лично короля, трон был в безопасности, но после греко-турецкой войны 1897 г. антимонархические настроения стали проникать и в армию. Императоры и короли уже привыкли к террору революционеров и анархистов, но это был новый феномен — угроза со стороны амбициозных офицерских частей, выражавших презрение к клятве на верность короне. В 1906 г. в Греции началось создание фракции молодых офицеров (Военная лига), настроенных против кронпринца Константина и других сыновей короля Георга I.
На базе патриотических организаций в конце XIX в. было создано «Национальное общество» («Этники этерия»). Его ядро составило молодое офицерство, ярко проявившее себя в критском вопросе, а также в 1909-1910 гг., подняв восстание Военной лиги с требованием коренных перемен и отставки принцев. Движение не было направлено против короля, который вынужден был поддержать многие справедливые требования, а в 1910 г. призвать на пост премьер-министра Э. Венизелоса. Некоторые историки делают предположение, что король Георг I и Венизелос хорошо
знали друг друга по масонской ложе и вели успешную совместную деятельность на благо Греции (проведение сотен конституционных реформ, подготовка армии к войне и др.). Из-за постоянной вражды партий и некоторой пассивности короля процесс модернизации Греции шел, действительно, очень медленно, в связи с чем и произошел взрыв недовольства. Российский посланник в Афинах Б.А. Татищев писал А.П. Извольскому: «Взрыв народного недовольства, выразившийся в бескровной революции, произведенной... эллинской армией, только по недоразумению и благодаря некоторым неприглядным чертам греческого характера, принял враждебное династии направление. В сущности, движение это являлось протестом вовсе не против короля Георга, которого обвиняли самое большее в чересчур пассивном отношении к государственным делам и в неблагоприятном обороте Критского вопроса. Основная причина коренилась в современном строе Греции и управлении бесчестных политиков, которые превратили государственное дело в источник удовлетворения личного самолюбия, кумовства. и даже откровенной наживы»16.
После восстания офицеров в предместье Афин Гуди Военная лига первым делом отстранила принцев от руководства армией. Король, находясь в загородной резиденции Татое, дал понять, что в случае объявления военной диктатуры он не останется в Греции и 24-х часов. Георг I отнесся отрицательно к случившемуся, но не высказывался об этом публично. Он стал приезжать в Афины лишь два раза в неделю, чтобы выслушать доклады министров. Российскому посланнику Ю.Н. Щербачеву тайно было сообщено, что королевская семья собирается провести зиму на о. Корфу. Россия послала в Пирей в 1909 г. для охраны династии военное судно «Олег», которое простояло там вплоть до разрешения конфликта17. В течение осени самоуправство руководства Военной лиги заставило короля думать об отречении. Но чувство, во многом мистическое, что у него особая миссия на земле (которое разделяли и которого придерживались многие поколения правителей), и долг перед народом оставили его на троне. Кроме того, он понял, что Венизелос, несмотря на все свои недостатки (крайнюю амбициозность, хитрость и т.д.), сочетал в себе редкое умение вести государственные дела и патриотический пыл. «Мой
отец из всех людей имел меньше всего причин его любить, — писал один из сыновей Георга I принц Христофор спустя четверть века, — однако факт остается фактом, что он не только одобрял его, но и доверял ему»18.
Э. Венизелос, назначенный Лигой с согласия короля премьер-министром Греции, провел ряд весьма удачных революционных социально-политических реформ, покончивших с засильем олигархических партий и старым укладом жизни. Либеральные реформы позволили стране в кратчайший срок сделать рывок в политическом и экономическом плане и стать более современным государством19. Но и Лига, и Венизелос, последователь Х. Трикуписа, выступали за серьезные изменения лишь в рамках конституционной монархии, которая, по их мнению, идеально подходила для Греции. Ассамблея внесла существенные поправки в Конституцию, причем король также участвовал в работе ревизионной комиссии. Поправки открывали простор для свободного развития капитализма, укрепляли государственность, отменяли феодальные отношения в деревне. За 1911-1912 гг. было принято 400 новых законов, улучшивших как экономическое, так и политическое положение в стране. Они привели к власти буржуазию, создали профессиональный административный аппарат и получили название «Великого скачка». Премьер-министр стал медленно оттеснять короля от управления страной.
Следующим важнейшим этапом увеличения территории Королевства стали Балканские войны, сопровождавшиеся небывалым патриотическим подъемом в Греции. В кратчайший срок с помощью иностранных инструкторов была проведена модернизация армии и флота, что позволило Греции одержать блестящую победу, в союзе с Болгарией, Сербией и Черногорией, в Первой Балканской войне 1912 г. против Турецкой империи. Уставший от политических дел король собирался отпраздновать 50-летие своего правления и подать в отставку, передав трон кронпринцу Константину, авторитет которого был на высоте. Выдающимся результатом стало присоединение Фракии и части Македонии с лучшим на Балканах портом и торговым центром Салоники. Население Греции значительно увеличилось и достигло 5 млн 425 тыс. человек.
В 1913 г., накануне Второй Балканской войны, Георг I во время своей прогулки по набережной только что завоеванных греками Салоник был убит психически неуравновешенным греком А. Схинасом. В марте 1913 г. на греческий престол взошел 45-летний кронпринц Константин, профессиональный военный, который завоевал симпатии греков, участвуя в Балканских войнах. Хотя Константин не имел тех положительных качеств, которые были у его отца (политической терпимости и др.), у него было три преимущества — он был православным, родился в Греции и был воспитан в греческом духе.
Результаты двух Балканских войн стали для греков настоящим триумфом. По Бухарестскому миру 1913 г. Греция получила богатые земли Южной Македонии, включая «лучший европейский порт на Эгейском море» — Салоники, часть Западной Фракии с Кавалой, Драмой, Серре, Южным Эпиром с г. Янина и большинство островов в Эгейском море, а затем и вожделенный Крит. В состав Греческого королевства вошел фактически и полуостров Афон. Греция увеличила свою территорию на 68% и население — на 78%, выйдя на первое место среди балканских государств, не считая Турции. Можно сказать, что страна приняла современные границы, а её население достигло к 1913 г. почти 6 млн чел. Восторженная встреча в Афинах короля Константина, командовавшего армией, в день подписания Бухарестского мира превратилась в национальный праздник.
В результате Балканских войн возросла также политическая и стратегическая роль Греции на Балканах и в Средиземноморье. К началу Первой мировой войны значительно вырос ее торговый флот, занимавший по объему своего тоннажа 11 место в мире. Под греческим флагом плавало 884 парусных судна и 475 пароходов, которые можно было встретить во всех уголках земного шара. Ежегодный экспорт увеличился с 90 млн драхм на рубеже XIX-XX вв. до 162 млн драхм в 1914 г.20.
Армия и дух нации находились на подъеме, и это еще больше разжигало стремления греков по всему миру к осуществлению их мечты о захвате Константинополя и присоединении выходящих к Эгейскому морю районов Малой Азии. Греция собиралась также отвоевать всю Западную Фракию, претендовала на Северный
Эпир (Южную Албанию). Сбывалось пророчество российского посланника в Греции Е.П. Демидова о том, что скоро грекам понадобится не только луна, но и солнце. Венизелос в разговоре с друзьями, состоявшемся после подписания мира, воскликнул: «А теперь обратим наши взоры на Восток!» Но не все разделяли воинственные взгляды премьер-министра Венизелоса, который ратовал за немедленное вступление Греции в Первую мировую войну на стороне Антанты. Международное положение страны в этот период было сложным. Оно характеризовалось непримиримыми противоречиями с соседними балканскими государствами, и прежде всего с Турцией. Прогермански настроенный король Константин был сторонником нейтралитета Греции для защиты вновь присоединенных территорий. Борьба между Венизело-сом и Константином привела к серьезному расколу нации в годы Первой мировой войны, а споры между венизелистами (республиканцами) и монархистами продолжались весь межвоенный период и сильно ослабили страну. В результате Греческое королевство к 1916 г. оказалось фактически расколотым на две части: Афины и ближайшие территории находились под властью короля Константина и прогермански настроенных деятелей, а в Салониках господствовали венизелисты — сторонники держав Антанты, создавшие свое Временное правительство. Весной 1917 г., под давлением Антанты, всё завершилось изгнанием Константина, коронацией его сына принца Александра и вступлением Греции, последней из балканских стран, в войну на её стороне21.
26 августа 1917 г. состоялось заседание греческого парламента, на котором Венизелос произнес самую яркую и продолжительную речь за всю историю существования палаты и за время его политической карьеры. Заседание, начавшееся в 6 часов вечера, закончилось на рассвете следующего дня. Основной смысл дебатов заключался в том, что Греции, столько раз упускавшей возможность осуществить Мегали идеа, теперь необходимо было обеспечить себе место на мирном конгрессе. «Участвуя в мировой войне на стороне демократических наций, которые ведут совместную борьбу против империалистических амбиций Германии, на чьей стороне находятся два наследственных наших врага (Турция и Болгария. — О. С ), — говорил Э. Венизелос, — мы
не только возвратим наши национальные территории, не только вернем нации ее доброе имя и национальную честь, не только будем иметь возможность успешно защищать свои национальные интересы на конгрессе мира, чем застрахуем будущее нашей нации, но сможем стать также достойным членом семьи свободных наций, которую этот конгресс создаст. Всё это мы передадим нашим детям и таким образом осуществим мечту предыдущих поколений, чьими достойными наследниками мы себя сможем тогда называть. Такую Грецию мы уже предначертали своими недавними триумфальными победами в 1912-1913 гг.». Гарантией успеха было то, что цели, к которым союзники стремились в войне, вполне совпадали с национальными чаяниями Греции22. Заручившись поддержкой большинства в парламенте, Венизелос приступил к осуществлению «великогреческой программы», побудив греков активно участвовать в завершающих сражениях на Салоникском фронте.
«Панэллинист из самых крайних», как его называли в Европе, Э. Венизелос возлагал большие надежды на предстоящую мирную конференцию в Париже, хотя имел лишь устные заверения Великобритании и Франции в том, что его программа новых территориальных приобретений со столицей в Константинополе будет ими поддержана. Венизелос счел не лишним накануне конференции подкрепить расплывчатые обещания союзников поддержкой из-за океана и весной 1918 г. получил их, к изумлению всех, от самого В. Вильсона. Невооруженным глазом было видно, что требования, указанные Венизелосом в документе, чреваты большими осложнениями, так как население подавляющего числа территорий, на которые претендовали греки, было смешанным. Например, в районах Малой Азии и островах Эгейского моря, расположенных вблизи Турции, проживали 1 млн 118 тыс. греков и 1 млн 42 тыс. турок23.
18 января 1919 г. — день открытия Парижской мирной конференции — был для греков, с их точки зрения, весьма унизительным, так как они получили всего два приглашения, и Венизелос, в знак протеста, не явился вовсе. Он заявил председателю конференции Ж. Клемансо, что в то время, как Франция склоняет Грецию к посылке ее войск на Украину, «неуместно так унижать
престиж его страны в глазах всего мира». Однако многочисленная греческая делегация не покинула конференцию, и все делегаты участвовали во всех её последующих заседаниях. Особенной энергией отличался, как всегда, сам Э. Венизелос, работая по 15-16 часов в день. Умело используя свое природное обаяние, ум, такт, исключительное политическое чутье, он делал всё, чтобы греческие требования были услышаны, а политические деятели «большой четверки» оказались на стороне Греции.
Греческий вопрос слушался в Версале 3 и 4 февраля 1919 г. Делегаты Великобритании не скрывали, что сохранение и укрепление личного влияния Венизелоса в Греции отвечают их интересам, но считали справедливым, в частности, предоставить Болгарии свободный выход в Эгейское море через порты Кавалу и Дедеагач. Греческие требования в Малой Азии англичане сочли чрезмерными. Особое беспокойство вызывало то, что греческий премьер лишал Турцию выхода в Эгейское море. В Малой Азии Венизелос настаивал на передаче Греции Измира (Смирны) с прилегающим районом. Гарантию обладания он видел в оккупации земель. Он считал, что настало самое подходящее время извлечь капитал из его преданности делу союзников и осуществить великогреческую программу-максимум: завоевать контроль над восточным побережьем Средиземного моря и Анатолии24.
Все требования делегатов Греции были переданы так называемой «Греческой комиссии», которую возглавил Ж. Камбон, известный своими прогреческими симпатиями. В марте 1919 г. начался раздел турецкой территории европейскими державами, и Венизелос был уверен, что сил у Греции для захвата Измира и западных прибрежных районов в Малой Азии предостаточно. Началась Вторая греко-турецкая война, целью которой было создание Великой Греции со столицей в Константинополе. Венизелос надеялся на помощь Антанты, которая в реальности оказалась весьма небольшой. По Севрскому мирному договору 10 августа 1920 г. Греции передавались Смирна с прилегающими районами с населением около 1 млн человек и сохранялась почти вся турецкая территория в Европе (договор не был подписан Турцией и рухнул вскоре после победы нового турецкого лидера Кемаля Аттатюрка в греко-турецкой войне, начавшейся в 1919 г.).
21 ноября 1920 г. состоялось закрытие Парижской мирной конференции. Стало ясно, что дипломатические и военные маневры греков, хотя и совершавшиеся весьма искусно, не привели к новым значительным территориальным приобретениям, хотя из всех балканских участниц конференции Греция оказалась наиболее удачливой и продолжала вместе с другими державами Антанты раздел Турции.
11 октября 1922 г. в г. Муданья было подписано перемирие между Турцией, с одной стороны, и Англией, Францией, Италией, с другой. Через два дня к нему присоединилась Греция. По условиям перемирия греческие войска полностью очистили Малую Азию. Эти события вошли в историю как Малоазиатская катастрофа 1921-1923 гг., похоронившая навсегда великогреческую идею и дискредитировавшая монархию. В 1924 г. в Греции была провозглашена республика, а король Константин был изгнан из страны и вскоре умер.
Итог: 50 тыс. убитыми, 70 тыс. ранеными, 1,5 млн коренного греческого населения Малой Азии навсегда лишилось крова и привычного места проживания25. Севрский договор был похоронен, а с ним и последняя надежда греческих националистов осуществить их грандиозные планы до самого конца.
Однако, несомненно, Греция заняла на Балканах ведущее место в постверсальском мире. Население Греции к 1930 г. увеличилось приблизительно до 6,5 млн человек. Среди прибывших в Грецию было много замечательных людей, и первым среди них можно назвать Паисия Святогорского. Много страданий пришлось пережить грекам, переселившимся не по своей воле из Османской империи, но время лечит раны, и их замечательные поселки, носящие старые названия с приставкой «нео», украшают пригороды Салоник. А в греческих тавернах звучат непревзойденные по красоте мелодии в стиле ребетико, напоминающие о пережитых временах и, конечно, о несчастной любви. Греция сегодня переживает не лучшие времена, но нация остается сплоченной, и временами даже звучат давно забытые панэллинские мотивы.
Примечания
1 Bickford-Smith R.F.H. Н ЕЛЛаба ir|v епохп тои Гешруюи тои А. Aфпvа, 1993. I. 41.
2 Соколовская О.В. Греческая королева Ольга — «Под молотом судьбы». М., 2016. С. 15.
3 Там же. С. 7.
4 Nicholas Prince of Greece. My Fifty Years. L., 1926. P. 72.
5 Bickford-Smith R.F.H. Н ЕЛЛаба Tr|v епохп тои Гешруюи тои А. I. 303.
6 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 722. Оп. 1. Д. 808. Афины. 17 (29) августа 1868 г. Орфография сохранена.
7 Кофос Э. Россия и эллинизм в период Восточного кризиса 1875-1878 гг. // Балканские исследования. Вып. 11. Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции. М., 1989. С. 144.
8 MapKsZLvriS I. ПоЛткп ютор1а тг^ vewTepa^ ЕЛЛаба^, 1828-1964. Т. 1. AGiiva, 1968. I. 87.
9 Prince Michael of Greece. Alan Palmer. The Royal House of Greece. L. N. d. P. 33-36.
10 См.: Соколовская О.В. Письма греческой королевы к отцу великому князю Константину Николаевичу Романову о русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и Греции // Россия и Болгария: к 125-летию русско-турецкой войны 1877-1878 гг. М., 2006.С. 80-90.
11 Bickford-Smith R.F.H. Н ЕЛЛаба Tr|v епохп тои Гешруюи тои А'. I. 41, 43.
12 Петрунина О.Е. Греческая нация и государство в XVIII-XX вв. М., 2010. С. 420-424.
13 MapKeZivnq I. ПоЛткп юторСа тп^ vештераí ЕЛЛаба^, 1828-1964. Т. 1. I. 87.
14 См.: Соколовская О.В. Великий остров Средиземноморья, Греция и миротворческая Европа. 1897-1909 гг. К 100-летию присоединения Крита к Греции. М., 2013.
15 Там же.
16 Архив внешней политики Российской империи (далее — АВПРИ). Ф. Политархив. Оп. 482. Д. 326. Л. 61об.
17 АВПРИ. Оп. 482. Ф. Политархив. Д. 323. Л. 175.
18 АВПРИ. Оп. 482. Ф. Политархив. Д. 330. Л. 42-45.
19 Никитина Т.В., Соколовская О.В. Социально-политический кризис и «Великий бросок» в Греции в 1909-1912 гг. // Балканские исследования. Вып. 12. Революции и реформы на Балканах. М., 1994. С. 167-190.
20 Theodoulou C. Greece and the Entente. Aug. 1, 1914-Sept. 25, 1916. P. XIX. Thessaloniki, 1971. P. XVI; Dakin D. The Unification of Greece. 1770-1923. L. 1972. P. 259; KopSarnq Г. 1атор[а тп^ №штерп^ ЕЛЛаба^. A8пvа, 1958. T. Y. I. 15, 16.
21 См.: Соколовская О.В. Греция в годы первой мировой войны. 1914-1918 гг. М., 1990.
22 Там же. С. 170.
23 Соколовская О.В. Великая греческая идея на Парижской мирной конференции // Версаль и новая Европа. М., 1996. С. 86-111.
24 Petsalis-Diomidis N. Greece at the Paris Peace conference (1919). Thessaloniki., 1978. P. 238.
25 См.: Соколовская О.В. Великая греческая идея на Парижской мирной конференции. С. 86-111.
