CC BY
24DOI 10.47643/1815-1337_2023_10_66
СТИМУЛЫ И ОГРАНИЧЕНИЯ В ПРАВОТВОРЧЕСКОЙ ПРАКТИКЕ Incentives and restrictions in law-making practice
ОДИНОКОВА Елена Юрьевна,
кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского университета ГПС МЧС России. 196105, Россия, г. Санкт-Петербург, Московский пр-т., 149. E-mail: elena_odinokova@bk.ru;
ODINIKOVA Elena Yu.,
Candidate of Pedagogical Sciences, Associate Professor of the Department of Theory and History of State and Law St. Petersburg University of the Ministry of Emergency Situations of Russia. 196105, Russia, St. Petersburg, Moskovsky Ave., 149. E-mail: elena_odinokova@bk.ru
Краткая аннотация. В научной статье рассматривается понятие и классификация правовых стимулов и правовых ограничений как методов, приемов и способов, используемых в правотворческой практике. Рассматривая виды стимулов и ограничений за основу выбрана классификация по критерию общепринятой логико - юридической структуры правовой нормы. Прослеживается идея зависимости эффективности различных видов стимулов и ограничений от информационно - психологической состоятельности субъектов на разных этапах правоприменения. Обосновывается, чтоидея комбинированиянормотворческих приемов и методов достаточно эффективна.
Abstract. The scientific article examines the concept and classification of legal incentives and legal restrictions as methods, techniques and methods used in law-making practice. Considering the types of incentives and restrictions, a classification based on the criterion of the generally accepted logical and legal structure of a legal norm was chosen as the basis. The idea of dependence of the effectiveness of various types of incentives and restrictions on the informational and psychological viability of subjects at different stages of law enforcement is traced. It is substantiated that the idea of combining rule-making techniques and methods is quite effective.
Ключевые слова: стимулы, ограничения, правотворчество, нормотворчество, правовое стимулирование, правовое ограничение, правотворческая практика, приемы, методы, способы.
Keywords: incentives, restrictions, law-making, rule-making, legal incentives, legal restrictions, law-making practice, techniques, meth-ods,methods.
Для цитирования: Одинокова Е.Ю. Стимулы и ограничения в правотворческой практике // Право и государство: теория и практика. 2023. № 10(226). С. 66-69. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_66.
For citation: Odonikova E.Yu. Incentives and restrictions in law-making practice // Law and state: theory and practice. 2023. No. 10(226). pp. 66-69. http://doi.org/10.47643/1815-1337_2023_10_66.
Статья поступила в редакцию: 14.08.2023
Поскольку право это в первую очередь социальный регулятор, можно утверждать, что с его помощью государство должно корректировать поведение людей и сообразовывать его с определенными социально полезными целями. Общесоциальные, специально - юридические функции права (среди которых есть и регулятивная) реализуются не иначе, как при помощи определенных юридических средств. Понятие юридических средств раскрывается в современной правоведческой науке в различных аспектах: в соотношении со способами, методами, типами и режимами правового регулирования.
Стимулирование в праве в совокупности с применением мер по профилактике и устранению противоправного поведения является одной из ведущих идей законодателя.
Развиваясь, стимулирование в праве может преодолетьнекие этапы по мнению С. В. Мирошника: закрепляющий этап, где важна сама юридическая регламентация; доведение правовой информации до адресата; формирование отношения адресата и формирование его мотивации; этап совершения социально полезного действия и реализации правовой нормы, правовое признание деяния как заслуги1. На наш взгляд, как раз процесс формирования побуждения и мотивации правомерного, общественно полезного действия является важнейшим этапом, по результатам которого государство может понять какие способы в виде стимулов действительно влияют на улучшение общественных отношений.
Действительно, правовое стимулирование представляет собой правовое побуждение к законопослушному и общественно - полезному деянию, создающее для удовлетворения собственных нужд субъекта соответствующие благоприятствования. Такое доктринальное определение дал А.В. Малько2 и оно активно поддерживается в научно - исследовательской деятельности.
При этом ученый проводит классификацию с учетом общепринятой логико - юридической структуры правовой нормы, которая состоит из гипотезы, диспозиции и санкции и в данном контексте стимулы и ограничения следует рассматривать как нормотворческий прием или способ закрепления правила поведения.
Так, в гипотезе правовой нормы, которая предусматривает определенные условия ее действия, содержатся юридические факты -стимулы. Как известно юридические факты представляют собой правозначимые события или действия, с наступлением (совершением) которых связанно возникновение юридических прав и обязанностей. В данном случае юридический факт (фактический состав), закрепленный в гипотезе правовой нормы, должен выполнять функцию предварительного стимулятора общественно - полезного поведения. Иными словами, субъект должен ориентироваться в своем поведении на конкретный законодательно определенный юридический факт. Его наступление должно быть обусловлено деятельностью субъекта.
1 Мирошник С. В. Теория правового стимулирования: дис. ... д-ра юрид. наук / С. В. Мирошник. Ростов н/Д, 2003. С. 296.
2Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико- информационный аспект. 3-е изд., перераб. и доп. 2012. С.16.
Стимулирующим элементом диспозиции может быть субъективное право лица на совершение тех или иных юридически значимых действий, направленных на удовлетворение собственных интересов. Следует разграничивать субъективное право и законный интерес, который также носит стимулирующих характер и безусловно является правовым стимулом.
Законный интерес своего рода стремление субъекта, возможность совершения тех или иных действий, а именно пользоваться каким -либо социальным благом, обращаться к компетентным органам государственной власти для защиты своих прав. При этом возможность не юридическая, т.е. не гарантированная и не подкрепленная соответствующими обязанностями других участников правоотношений. В тоже время субъективному праву лица как более конкретизированной юридической категории всегда корреспондируют обязанности других лиц. Законные интересы и субъективные права выступают преимущественно в качестве парных стимулирующих элементов в диспозиции нормы.
Еще одной общей чертой можно признать то, что они определяют меру поведения субъектов, специфические критерии законных деяний и представляют собой юридические дозволения.
Стимулирующим элементом гипотезы нормы является льгота. Ее функции сводятся к следующим юридическим дозволениям: частичное освобождение субъекта от выполнения определенных обязанностей; облегчение условий выполнение субъектом таких обязанностей; предоставление каких - либо преимуществ.
Льготы, как правило, всегда социально обусловлены и продуцируются реальными потребностями общества. Они преимущественно направлены на социально - правовую защиту определенных категорий населения. Также характеризуются тем, что являются в основном исключениями из общих правил. Их цель направлена именно на улучшение положения отдельных лиц и вместе с тем на одностороннее благоприятствование осуществлению их интересов.
К диспозитивному юридическому стимулу можно отнести привилегии. В отличие от льгот привилегия - это монопольное право, которым наделяются в подавляющем большинстве представители власти и должностные лица.
Также правостимулирующим средством выступают правовые иммунитеты. Иммунитет в праве - это разновидность юридическогопри-ема - стимула, которое используется для создания особого правового режима совершения определенных действий его носителем. Универсального толкования термина правовой (юридический) иммунитет, которое носило бы легальный характер не существует. Однако в ряде нормативных правовых актов все же встречается данная правовая категория в той или иной форме. Например, свидетельский иммунитет в уголовном процессе, дипломатические иммунитеты и т.д.
В отличие от льготы иммунитет и привилегии имеют более персонифицированный характер. Привилегия распространяется в основном на представителей власти, должностных лиц в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей и соответственно необходимы для более эффективного функционирования административно - властного аппарата. Иммунитет же может предоставляться строго закрепленному в национальном законодательстве, а также в международных договорах кругу лиц.
Привилегии постоянно выражаются в преимуществах (финансовых, административных), не обеспечивают защиту нуждающихся в отличие от льгот. Иммунитеты в свою очередь вообще не способствуют улучшению финансового и материального положения носителя.
Заключительным правостимулирующим элементом, закрепленным в санкции нормы, можно признать поощрение. Посему оно представляет собой соответствующие последствия, наступающие в результате правомерного поведения лица сообразованного с требованиями соответствующей нормы. Поощрение выражается в юридическом одобрении общественно - полезного и законопослушного поведения, вознаграждении субъекта.
По своим свойствам и юридической направленности поощрение по большому счету ничем не отличается от положительной (позитивной) санкции. Более того, оно является ее разновидностью.
В данном случае, мы заметим, чтодиспозиция может быть позитивной, негативной или обычной (предписывающей), а санкция может выражать как позитивные, так и негативные последствия реализации диспозиции в зависимости от назначения правовой нормы. Поэтому структура управомочивающих, обязывающих и запрещающих нормтребует различных смысловых подходов1.Именно позитивные санкции позволяют решить самую главную проблему современного российского общества в контексте правового регулирования, а именно преодолеть в поведенческом плане инстинкт «толпы», когда огромное число граждан совершают противоправные деяния, при этом, не остерегаясь наступления негативных юридических последствий.
В отличие от своей противоположной категории, ограничения в праве более сложны для понимания. Это можно объяснить тем, что по своей природе законодательные нормы, нормативные предписания уже априори являются ограничениями, потому что они существуют именно для того, чтобы сдерживать поведение людей в определенных границах. Поэтому необходимо отметить, что данное исследование не претендует на объятие всех возможных правовых ограничений, а затронет лишь те, которые находятся в информационно - психологической сфере юридического воздействия на общественные отношения и способны превентивно влиять на сознание и поведение людей.
Такие ограничения должны соответствовать ряду признаков:как и правовой стимул, будучи юридическим приемом,способом, правовые ограничения должны оказывать внешние воздействия на интересы людей; такое воздействие обязательно должно носить информационно - целенаправленный характер и сознательно изменять поведение субъекта в сфере правового регулированиями должны заключать в себе лишь негативные средства воздействия (запреты, обязанности, меры наказания).
1Горбунов М.Д.Фактическая структура норм права: альтернативная позиция // Вестник РУК. 2023. №2 (52). С.66.
По данным критериям обозначим пять видов правоограничивающих средств: факты - ограничения, запреты, приостановления, обязанности и наказания. По аналогии с правовыми стимулами каждый из видов ограничений соответствует одному из трех структурных элементов правовой нормы.
Для гипотезы характерен юридический факт, либо фактический состав, при наличии которых совершение тех или иных действий пра-восубъектом будет незаконным, то есть они закрепленные в гипотезе нормы юридические факты должны препятствовать противоправному и социально неприемлемому поведению.
Диспозиция может заключать в себе правовые запреты и приостановления. Понимание действия правового запрета не представляет особой сложности. Законодатель запрещает совершение лицом известных действий, тем самым, возлагая на него обязанность воздерживаться от их совершения. Что касается приостановления, то справедливо будет указать на спорность этого правоограничивающего элемента в части его самостоятельности. Его достаточно сложно отграничить от наказания, поскольку момент его реализации наступает в момент совершения субъектом права соответствующих действий.Однако приостановление не следует относить к юридической ответственности. Это обусловлено тем, что в общем смысле приостановление не подразумевает оценки совершенных действий, а лишь временно прекращает существующее правоотношение, препятствуя тем самым наступлению неблагоприятных последствий.
Не менее интересным представляется также вопрос отнесения юридических обязанностей к диспозитивным правоограничивающим средствам. Обязанность, т.е. мера конкретно определенного поведения субъекта исключительно в интересах управомоченного лица, требует не воздержания, а действия от лица. Но, несмотря на это принципиальное отличие от таких ограничивающих факторов как запрет и приостановление, юридическая обязанность все же ориентирована на сдерживание противоправного поведения и его негативных последствий.
Главный признак правового ограничения - это его свойство воздействовать на интересы субъектов в информационно - психологической сфере, именно в качестве сдерживающего фактора. Юридическая обязанность по своей природе полностью соответствует данному критерию, поскольку воля субъекта при исполнении обязанности связанна, прежде всего, с интересами законодателя и управомоченного лица.
Что касается санкции нормы, то в данном случае речь пойдет о наказаниях. Наказания состоят в юридическом порицании, осуждении субъекта, путем лишения его определенных прав и возможностей, т.е. путем правового ограничения. Целями наказания всегда выступает не карательное воздействие, а превенция, исправление осужденного, восстановление социальной справедливости. Однако на уровне санкции нормы, которая устанавливает юридические последствия тех или иных действий субъекта, правоогранирчивающим элементом может быть не только наказание. Например, иные меры уголовно - правового характера: принудительные меры медицинского характера, конфискация имущества, судебные штрафы. В том числе меры обеспечения административного наказания, меры обеспечения иска и другие. Все эти правовые ограничения хоть и действуют на уровне санкции нормы, но при этом не являются наказаниями.
Последние годы нормотворчества государства дают нам опыт знакомства с регуляторной политикой, которая напрямую связана с ограничительными методами. Федеральный закон «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» стал флагманом в правовом обеспечении регуляторной политики и данный опыт позволит сделать соответствующие выводы в целях развития эффективного нормотворчества1. Но уже сейчас понятно, что публичный диалог заинтересованных сторон и глубокий анализ сущности нормативных предписаний создаваемого нормативного акта или отдельной нормыбезусловно требуется при закреплении различного рода ограниченийи в особенности новых видов обязательных требований, предъявляемых к субъектам права. Такого же мнения придерживается А.Б. Дидикин и говорит о том, что появляется потребность в научном осмыслении принципов и правовых средств оценки обязательных требований с точки зрения практики нормотворчества. Обязательные требования выступают ключевым параметром проектирования нормативных правовых актов, а экономическое и правовое обоснование внедрения новых типов обязательных требований в новых условиях основывается на качественном проведении публичных консультаций и диалоге с экспертами2.
На наш взгляд, различные виды норм стимулирующего и ограничивающего характера не могут существовать вне правового режима, поскольку поведение субъекта в сфере правого регулирования всегда обусловлено его мотивационным состоянием, а именно положительной и отрицательной мотивацией, которая формируется в процессе психологического усвоения субъектом юридической информации. Положительная мотивация реализуется за счет правовых стимулов, а отрицательная за счет правовых ограничений. Следовательно, речь идет о применении методологии современной правоведческой науки (концепции правового стимулирования и правового ограничения), способствует повышению практической значимости исследования механизма воздействия правовых норм на людей. При этом важен комбинированный подход с применением нескольких инструментов, то есть повышение эффективности напрямую зависит от тех средств, способов, которые будут продуктивны в том или ином общественном положении3.
Разнообразные регулятивные инструменты, используемые в правотворчестве и их комбинации не являются открытием для правовой науки. Еще С. С. Алексеевым4выдвигалась идея о совокупностидозволений, запретов, обязываний, которые ставят субъектов в безальтернативное положение в отношении техили иных действий всочетании с предоставлением субъективных прав, которые носят дозволительныйхарактерв
1 Шеншин, В. М. О нормативно-правовом регулировании нормотворчества Росгвардии в сфере административноюрисдикционной деятельности / В. М. Шеншин // Военно-юридический журнал. - 2022. - № 7. - С. 17-20. - DOI 10.18572/2070-2108-2022-7-17-20. - EDN OLRFBA; Назарова, И. С. Актуальные аспекты нормативного регулирования правотворческой деятельности Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации / И. С. Назарова // Вестник Санкт-Петербургского военного института войск национальной гвардии. - 2020. - № 1(10). - С. 105-108. - EDN WSKVMH.
2Дидикин А.Б.Обязательные требования и правовые средства их оценки в механизме регуляторной политики // Мониторинг правоприменения. 2021. №1 (38). С.4.
^Давыдова М.Л. Инновационные правотворческие технологии и проблемы их применения // Юридическая техника. 2021. №15. С.159.
4Алексеев С.А. Общая теория права. — 2-е изд. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. С. 273.
отношении духовных и материальныхстимулов.
Основополагающие идеи комбинированиянормотворческих средствне должны останавливать поиск оптимальных системных сочетаний.
Приведем в пример рекомендательные правовые нормы, не нашедшие места в вышеизложенной классификации, но занимающие опосредованное место в системе стимулирования.
Юридической доктриной продиктовано такое положение вещей, которое предполагает одним из действенных инструментов государственно-принудительную составляющую, которая не может конкурировать с нормами рекомендательного характера. Правоприменители зачастую не воспринимают норму, в которой отсутствует санкция как правило поведения. Правотворец рискует, используя в регулированиирекомен-дательные нормы, которые не имеют отрицательных последствий и не предусматривают понимание положительных сторон их соблюдения субъектами, особенно если они не удобны или затратны, прибегнут к их игнорированию. Воздействовать на «несознательных» субъектов с помощью санкций, а на «сознательных» посредством убеждения соблюдать предписанное, получится только путем применения комбинированного подхода в конструировании нормы, через установление императивных способов в отношении минимума требований и подкрепления их рекомен-дательнымив отношении других одобряемых правил.
Таким образом, рассмотренные стимулы и ограничения играют важнейшую роль в системе законодательного регулирования и могут быть как методологическим базисом для правового регулирования, как совокупность нормотворческих приемов в практике правотворчества, как способы закрепления в структуре правовой нормы и наконец, как правовое наполнение императивного и диспозитивного правового режима. Правовые стимулы наряду с правовыми ограничениями выполняют практически равнозначные по своей юридической природе функции в процессе регулирования общественных отношений, путем воздействия непосредственно на интересы субъектов правоотношений.
Библиография:
1. Алексеев С.А. Общая теория права. — 2-е изд. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2008. С. 273.
2. Горбунов М.Д. Фактическая структура норм права: альтернативная позиция // Вестник РУК. 2023. № 2(52). С. 66.
3. Давыдова М.Л. Инновационные правотворческие технологии и проблемы их применения // Юридическая техника. 2021. № 15. С. 159.
4. Дидикин А.Б. Обязательные требования и правовые средства их оценки в механизме регуляторной политики // Мониторинг правоприменения. 2021. № 1(38). С. 4.
5. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве: Теоретико-информационный аспект. 3-е изд., перераб. и доп. 2012. С. 16.
6. Мирошник С.В. Теория правового стимулирования: дисс. ... д-ра юрид. наук / С. В. Мирошник. Ростов-н/Д, 2003. С. 296.
7. Назарова, И.С. Актуальные аспекты нормативного регулирования правотворческой деятельности Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации / И.С. Назарова // Вестник Санкт-Петербургского военного института войск национальной гвардии. - 2020. - № 1(10). - С. 105-108. - EDN WSKVMH.
8. Шеншин, В.М. О нормативно-правовом регулировании нормотворчества Росгвардии в сфере административноюрисдикционной деятельности / В.М. Шеншин // Военно-юридический журнал. - 2022. - № 7. - С. 17-20. - DOI 10.18572/2070-2108-2022-7-17-20. - EDN OLRFBA.
References:
1. Alekseev S.A. General theory of law. — 2nd ed. — Moscow: TK Velbi, Prospect Publishing House, 2008. p. 273.
2. Gorbunov M.D. The actual structure of the norms of law: alternative position // Bulletin of HANDS. 2023. No. 2(52). p. 66.
3. Davydova M.L. Innovative law-making technologies and problems of their application // Legal technique. 2021. No. 15. p. 159.
4. Didikin A.B. Mandatory requirements and legal means of their assessment in the mechanism of regulatory policy // Monitoring of law enforcement. 2021. No. 1 (38). p.
4.
5. Malko A.V. Incentives and restrictions in law: Theoretical and informational aspect. 3rd ed., reprint. and dop. 2012. p. 1 6.
6. Miroshnik S.V. Theory of legal stimulation: diss. ... Dr. yurid. Sciences / S. V. Miroshnik. Rostov-n/A, 2003. p. 296.
7. Nazarova, I.S. Actual aspects of regulatory regulation of law-making activities of the Federal Service of the National Guard Troops of the Russian Federation / I.S. Nazarova // Bulletin of the St. Petersburg Military Institute of the National Guard Troops. - 2020. - № 1(10). - Pp. 105-108. - EDN WSKVMH.
8. Shenshin, V.M. On the regulatory and legal regulation of the rulemaking of the Rosgvardiya in the field of administrative and administrative activities / V.M. Shenshin // Military Law Journal. - 2022. - No. 7. - pp. 17-20. - DOI 10.18572/2070-2108-2022-7-17-20. - EDN OLRFBA.
