CC BY
0ИЗ ИСТОРИИ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ
УДК 783
DOI 10.24412/2658-7858-2024-38-6-12
Оксана Евгеньевна Шелудякова
Доктор искусствоведения, профессор, профессор кафедры теории музыки Уральской государственной консерватории им. М. П. Мусоргского (Екатеринбург, Россия). Е-таП: [email protected]. ORCID: 0000-0001-5862-536Х. SPIN-код: 1746-0175
СТИЛЕВЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ПРАВОСЛАВНОЙ МУЗЫКИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ
В статье рассматриваются особенности духовной музыки православной традиции, созданной русскими композиторами в эмиграции в 1920-1940-х годах. Выделены некоторые черты хорового творчества, общей культурной ситуации, повлиявшие на духовную музыкальную культуру Европы и Америки. Отмечается одновременное сочетание различных стилевых тенденций в духовной музыке русского зарубежья. Выявляются основные стилевые направления православной музыкальной культуры, получившие в русской эмиграции наибольшее развитие. Особое внимание уделяется стилю Придворной певческой капеллы, стилю «Нового направления», а также стилю «православного обихода». Определены наиболее яркие персоналии, воплощающие в произведениях названные стилевые тенденции (внимание уделено в первую очередь творчеству А. Гречанинова и Н.Черепнина, И. Гарднера и Н. Кедрова-отца). Выявлено разнообразие стилевых моделей, отражённых в сочинениях композиторов русской эмиграции: наиболее ярко прозвучали стилевые черты «московской» («Новое направление») и «петербургской» (Придворная певческая капелла) композиторских школ, моделировались стилевые приёмы «партеса» и «обихода», осуществлялся выход за пределы православных певческих традиций (воплощались и экуменические идеи).
Ключевые слова: русская эмиграция, православная духовная музыка, стилевые направления, богослужебные традиции
Для цитирования: ШелудяковаО.Е.Стилевые тенденции православной музыки русской эмиграции. Б01 10.24412/2658-7858-2024-38-6-12 // Музыка в системе культуры : Научный вестник Уральской консерватории. - 2024. - Вып. 38. - С. 6-12.
До сего времени духовная музыка русской эмиграции исследована явно недостаточно, она слишком мало представлена и в программах музыкальных колледжей и вузов. Более того, даже в программах регентских отделений семинарий, где православная богослужебная музыка изучается достаточно широко и подробно, значительный пласт музыкального наследия русского за-
рубежья также практически не задействован. Редкими гостями сочинения русских композиторов-эмигрантов до сих пор остаются и в концертных программах.
Данное обстоятельство объясняется несколькими причинами. Во-первых, многие материалы, в том числе ноты и аудиозаписи, были до недавнего времени недоступны и лишь в последние годы в огра-
ниченном количестве начинают входить в научный обиход. В относительно широком доступе для регентов были лишь два сборника песнопений Божественной Литургии, изданных в Лондоне. Во-вторых, долгое время просто не существовало научных исследований на данную тему. Между тем, по справедливому замечанию Людмилы Зиновьевны Корабельниковой, эта «неуслышанная музыка» [4] взывает к нам, музыкантам, к нашему не только профессиональному, но и этическому долгу1.
За последние два десятилетия ситуация начинает понемногу меняться. В книге «Русская музыка и ХХ век» помещена глава М. П. Рахмановой о духовной музыке за рубежом [7]. Выпущена монография об Александре Черепнине [3], в которой затронута и его духовная музыка. Проблематике православной культуры в русском зарубежье посвящены исследования С. Г. Зверевой [например, 2]. Готовится аннотированный Указатель статей о музыке в периодике русского зарубежья. Начали издаваться ноты и диски с сочинениями отечественных композиторов, созданными во время эмиграции. Опубликованы материалы двух конференций «Русское зарубежье: музыка и православие» [10] и «Русская музыка. Рубежи истории» [9]. Конечно, это явно недостаточно, однако первые, весьма значимые шаги в изучении музыки русской эмиграции уже сделаны. Особо хотелось бы выделить подлинно подвижническую деятельность Светланы Георгиевны Зверевой.
Л. З. Корабельникова справедливо замечает: «...одной из важнейших проблем, вставших перед русскими композиторами Зарубежья, стала проблема национальной самоидентификации. Она была важна не только с позиций творческого самосознания, но и для „предъявления" себя в качестве именно русских авторов и тем самым привлечения к себе внимания, выделения себя» [3, 165]. В эмиграции перед компо-зиторами-возникла острая необходимость
в осознании собственной принадлежности к русской культуре и русскому этносу.
Не удивительно, что значительное внимание уделялось русскому языку во всех его проявлениях: как языку межличностного общения в диаспорах и в семейном укладе; как языку, сохранявшемуся и развивающемуся в различных формах эпистолярия: дневниках, заметках, воспоминаниях; как языку художественных произведений -либретто, текстов вокальных сочинений: избирались как шедевры русской поэзии, фольклорные тексты разных регионов России, так и канонические церковно-сла-вянские молитвы и даже апокрифы. В особенности это характерно для множества русских хоровых коллективов, программы которых часто целиком состояли из сочинений русских композиторов и русских народных песен. В Праге выходит ежемесячный «Русский хоровой вестник: ежемесячное издание, посвящённое русской хоровой жизни за границей» - только за 1938 год были опубликованы 9 номеров. Печатались «Русские хоровые сборники» и другие издания на русском языке.
Особо следует выделить в данном отношении творчество Н. Н.Черепнина, который обращался не просто к русским текстам, а к тем литературным памятникам и художественным произведениям, в которых мироощущение русского человека выражено в значительной степени. К таким уникальным сочинениям следует отнести ораторию «Хождение Богородицы по мукам» («Легенда о сошествии Божией Матери во ад») - на тексты, отобранные из памятника древнерусской отреченной литературы.
Это последнее крупное творение русского музыканта, которому суждено было дожить и умереть в чужих краях, и в основе его - «воспоминание о России, о молодости, о счастливом времени русского „Серебряного века". И - трагедия потерянной земли» [7, 37].
Ещё один интересный замысел также на религиозный сюжет - «Час воли Божией»
по легенде Лескова - обсуждался Николаем Черепниным с либреттистом «Китежа» Владимиром Бельским. К сожалению, эта интереснейшая идея осталась неосуществлённой.
В эмиграции возникло и с успехом выступало множество хоровых коллективов весьма высокого уровня, репертуар которых был практически полностью русскоязычным. Среди наиболее ярких следует назвать хор под управлением Николая Петровича Афонского, обучавшегося до революции в Киевской духовной академии. В качестве регента он получил большую известность в Германии, затем в Париже. В парижском Александро-Невском соборе он создал Митрополичий хор, выступавший с огромным успехом с концертами духовной и народной музыки в Европе, США и Канаде. До наших дней широкой известностью пользуются уникальные грамзаписи, которые хор в 1934 году сделал совместно с Ф. И. Шаляпиным.
Широкую известность получили Русский хор под управлением ученика Архангельского В. Ф. Кибальчича, хор «Садко» И.А.Титова, Кубанский войсковой хор, подлинно всемирную славу завоевал Донской казачий хор под управлением Сергея Жарова.
Особого внимания заслуживает духовная музыка отечественных авторов в эмиграции. В 20-40 годах ХХ века центрами притяжения для русской интеллигенции стали прежде всего Америка и Франция. В 1924 году в американском Гарлеме был основан Храм Христа Спасителя, появился довольно большой хор певцов-любителей. А 12 апреля 1930 года русская православная Пасхальная Заутреня из храма Христа Спасителя впервые в Соединенных Штатах транслировалась по радио на всю страну.
Постепенно развивалась и православная церковная жизнь в Париже. Уже в 1922 году стал возрождаться хор Александро-Невско-го собора под управлением выпускника Петербургской консерватории В.Ф. Кибаль-
чича. Музыкант не только регентовал на службах Митрополичьим хором, но и устраивал симфонические и хоровые концерты, в которых сам выступал в роли дирижёра.
Важнейшим русским духовным и цер-ковно-певческим центром Парижа стало основанное в 1925 году Свято-Сергиевское подворье, где до конца своих дней регентом и псаломщиком служил Михаил Михайлович Осоргин. По благословению епископа Вениамина (Федченкова) в подворье зазвучали древние канонические напевы, был внедрён монастырский устав пения, в богослужении в основном избирались песнопения церковного обихода.
Был собран профессиональный мужской хор подворья, который исполнял переложения распевов Н. Н. Кедрова и Н. Н.Череп-нина, А. Г Чеснокова. Именно профессора Петербургской консерватории, переселившиеся во Францию, стали основателями Русской консерватории в Париже. Здесь же творил и Александр Тихонович Гречанинов, выехавший из Советского Союза в 1925 году и написавший в эмиграции множество духовных сочинений.
Светлана Георгиевна Зверева справедливо указывает: «...жизнь русской эмиграции была чревата столкновениями разных художественных течений, мнений, опыта, традиций. Как и в России, в ней уже в 1920-е годы начались дискуссии между последователями „петербургской" и „московской" композиторских школ, сторонниками пышного „партеса" и строгого „обихода". В контексте иных культур, при полной свободе от духовной цензуры, композиторы имели также возможность писать церковную музыку, прибегая к традициям инославным и используя современный композиторский лексикон» [2, 427].
В целом отчётливо выделяются две основные стилевые тенденции: интеграция в европейскую и мировую культуру (создание сочинений на иностранных языках, в традициях иных конфессий), с одной стороны, и создание «островка России на
чужбине», бережное воссоздание русской культуры в музыкальном искусстве, с другой. Разумеется, это лишь своего рода два полюса, между которыми каждый музыкант мог избрать для себя возможный индивидуальный путь.
Достаточно плодотворно в первые годы эмиграции развивалась традиция Нового направления, как основной, Московской ветви данной школы, так и Петербургской. В произведениях М. М. Осоргина, И.А. Гарднера, Н. Н. Кедрова (старшего), Б. М. Ледковского, А. Г. Чеснокова в подавляющем большинстве случаев обозначен литургический жанр, присутствует гармонизованный канонический напев, в качестве стилевой модели избран стиль «Нового направления» в традициях А. Кастальского.
Соответственно произведения М. М. Осоргина, И.А. Гарднера, Н. Н. Кедрова-отца и ряда других композиторов исполнялись в храмах во время богослужения, а музыка А. Т. Гречанинова, Н. Н. Кедрова-сына, А. Г. Чеснокова и других часто входила в концертные программы. Первая из перечисленных групп композиторов создавала сочинения в русле уставной традиции, а вторая избирала в качестве стилевой модели концертные сочинения.
Напомним, что творческие принципы композиторов «Нового направления» сводились к обработке древнего напева (в качестве исходного материала), его переосмыслению по правилам народно-песенной, т. е. натурально-ладовой гармонии; напев трактуется уже не как материал для обработки, а как высочайший эталон. Его надлежало уже не гармонизовать, а бережно раскрыть его особенности. С напевом необходимо было вступить в духовное общение, исполненное огромного пиетета и восхищения.
Приведем слова Ивана Гарднера: «Я давно уже пришёл к убеждению, что понимать толк в нашем пении, именно богослужебном пении, способен лишь тот, кому душевно и духовно близка русская церковная
культура во всём её объёме (если не во всей полноте, чего трудно требовать), - и живопись, и экфонетика, - одним словом - всё, что к церкви и к богослужению относится. Обладание русской церковной культурой -единственное верное средство от впадения в пошлость как в пении, так и в живописи» [3, 144].
В такой концепции присутствует поразительно глубокое воскрешение древнего понимания церковного пения. «Церковная мелодия есть самое ценное в пении; это есть непосредственное выражение чувства певца. Чувство само нашло себе форму. В монолитности напева (формы чувства) со словом (формой мысли) и заключается её ценность. Для гармонизатора важно эту монолитность разгадать. Ему важно создать нечто такое же монолитное, какое было создано пиитом-мелодом... Для понимания чувства, породившего известное произведение искусства, чтобы уразуметь дух его, необходимо знать те идеи, ту обстановку - желания, стремления, чаяния, воззрения - одним словом, всё, что создаёт в человеке то, что мы называем миросозерцанием» [3, 25].
Хор понимается как оркестр человеческих голосов с насыщенной красочно-звуковой палитрой. Превращение хора из «одушевлённого органа» в поистине живой, многофункциональный организм -одна из ярчайших черт «Нового направления», проявившаяся в нём неизмеримо богаче, чем в светской хоровой музыке.
Однако расцвет традиций Нового направления в русском зарубежье был недолгим. Повествуя о первых десятилетиях после революции, М. П. Рахманова справедливо отмечала: «.загубленное в России, церковно-певческое движение в те же годы начало произрастать за рубежом. И непосредственно о продолжении стиля „Нового направления" можно говорить именно в связи с двумя его представителями, работавшими в эмиграции - Гречаниновым и Черепниным, хотя и это не было прямым
продолжением их дореволюционных исканий. Причиной тому была прежде всего ориентация на крупные, хорошо обученные коллективы, которые не могли появиться в весьма пёстрой поначалу русской эмиграционной среде. В итоге, деятельность „Нового направления" прекратила свое существование» [8, 403].
Следует подчеркнуть, что наряду с устоявшимися в России начала ХХ века традициями «Нового направления» одновременно сосуществовали и яркие новации. Так, в музыке А. Т. Гречанинова представлены произведения православной и католической конфессиональной принадлежности, в том числе мессы на латинские канонические тексты.
В песнопениях Н. Н. Черепнина периода эмиграции ясно ощущаются как черты стиля Нового направления, так и признаки модернизма, ярко проявившегося уже в балетах русского композитора 1910 годов, созданных по заказу Дягилева, - в подчеркнутой театрализации, красочности, некоторой эклектичности и проч. Эти качества достаточно ярко проявились и в оратории «Хождение по мукам Пресвятой Богородицы», где воедино собраны стилевые находки композитора, обобщившие культурные традиции прошлого и дерзания современности.
В духовных сочинениях периода эмиграции (в особенности в оратории) обращает на себя внимание некоторая декоративность музыкального языка, которая характеризуется «украшениями, изобилием деталей, орнаментальностью», и которой также свойственны «эмансипация мелодической линии, рельефный и прихотливый
рисунок, который становится самоценным, особое соотношение рельефа и фона, точнее поглощение и растворение рельефа в фоне (в музыкальной материи - растворение мелодии в фактуре), культ деталей, многостилье в системе одного произведения и стилизация и др.» [11, 26]. Эти признаки, выделенные И.А. Скворцовой в цитируемом выше исследовании о стиле модерн [11], вполне актуальны и для сочинений Николая Черепнина и Александра Гречанинова.
В сочинении Черепнина отражена многогранность типов высказывания - от церковной речитации и богослужебного пения до мелодекламации и модернисткой театрализации речи. Характерно и использование знаменных попевок в инструментальных сочинениях в частности, а также автоцитирование духовных песнопений как подтверждение идеи общности восприятия духовных ценностей в разных искусствах и стилях.
При этом, несмотря на все стилевые различия, именно музыка духовной православной традиции играла для эмиграции особую роль. В целом же к русскому церковному пению и его носителям, более чем к другим сферам музыкального искусства, могут быть отнесены слова Дм. Мережковского, сказанные в 1926 году: «Что такое эмиграция? Только ли путь с родины, изгнанье? Нет, и возвращение, путь на родину. Наша эмиграция - наш путь в Россию. Мы. переселенцы из бывшей России в будущую» [10]. Настало время современным исполнителям и исследователям совершить этот путь вместе с авторами.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Л. З. Корабельникова даёт далеко не полный, но весьма впечатляющий список музыкантов в эмиграции: «Позволим себе перечислить лишь некоторые имена представителей названных музыкальных профессий (избрав алфавитный принцип как наиболее легко конвертируемый): Акименко, Апраксина, Ауэр, Афонский, Бернарди, Боровский, Браиловский, Берлацкий, Венгерова, Вертинский, кн. Волконский, Винклер, Вышнеградский, Гартман (де Хартман), Гарбузова, Глазунов, Гречанинов, Гришин, Горовиц, Гунст, Добровейн, Дукельский, Жаров, Зилоти, Ильин, Катуар, Кедровы (вокальный квартет), Ковалёв, Константинов, Кошиц, Кузнецова, Купер, Куренко, Кусевицкий, Литвин, Липковская, Лурье, Лямин, Ляцкий, Малько, Маркевич, Метнер, Мильштейн, Монфред, Обухов, Плевицкая, Питоев, Поль, Померанцев, Поплавский, Прокофьев, Пятигорский, Рахманинов, Сабанеев, Саминский, Слободская,
Славина, Спасский, Стравинский, Сувчинский, Хейфец, Цимбалист, А. Черепнин, Н. Черепнин, Чес-ноков, Шаляпин, Шиллингер, Штример, Шлёцер, Энгель, Эльман. Это - лишь часть тех, чьи имена значились на обложках нот, на театральных и концертных афишах и программах, в газетах и журналах. Увы, ныне в мире (в России в том числе) мало кто сможет сказать хоть несколько слов о большинстве - за исключением всемирно прославленных - названных персон» [9, 57].
ЛИТЕРАТУРА
1. Гарднер И.А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. Т. 2. История. Москва : Пра-вослав. Свято-Тихон. Богослов. ин-т, 2004. 530 с.
2. ЗвереваС. Г. К проблеме формирования русской церковно-певческой эмиграции в 1920-е годы // Художественная культура русского зарубежья: 1918-1939: сб. статей / отв. ред. Г. И. Вздорнов. Москва : Индрик, 2008. С. 425-439.
3. КорабельниковаЛ. З.Александр Черепнин: долгое странствие. Москва : Яз. рус. культуры, 1999. 288 с.
4. КорабельниковаЛ. З. Музыкальная культура Российской эмиграции, неуслышанная и неизученная // Ученые записки Российской Академии музыки им. Гнесиных. 2013. № 2. С. 42-61.
5. МережковскийД. С. Возрождение. 1927. 18-22 декабря. № 929-933. URL: http://merezhkovskiy.lit-mfo. ru/merezhkovskiy/kritika-mer/rossiya-i-bolshevizm/nash-put-v-rossiyu.htm (дата обращения: 21.04.2024)
6. ПарфентьеваН. В., ПарфентьевН. П. Древнерусские традиции в русской духовной музыке XX в. Челябинск : Изд-во Челяб. гос. ун-та, 2000. 154 с.
7. РахмановаМ. Николай Черепнин // Наследие. Музыкальные собрания / ред. А.А. Миль. Москва : Совет. композитор, 1992.С. 28-61.
8. РахмановаМ.П.Русская духовная музыка в XX веке // Русская музыка и XX век / ред.-сост. М.Ара-новский. Москва : Гос. ин-т искусствознания, 1997. С. 371-406.
9. Русская музыка. Рубежи истории : Материалы науч. конф. / редкол.: С. И. Савенко и др. Москва : Моск. гос. консерватория им. П. И. Чайковского, 2005. 324 с., нот., ил. (Науч. тр. Моск. гос. консерватории им. П. И.Чайковского ; сб. 51).
10. Русское зарубежье: музыка и православие : Междунар. науч. конф., Москва, 17-19 сент. 2008 г. / сост. С. Г. Зверева. Москва : Дом рус. зарубежья им. А. Солженицына : ВИКМО-М, 2013. 615 с.
11. СкворцоваИ.А. Стиль модерн в русском музыкальном искусстве рубежа XIX-XX веков. Москва : Композитор, 2012. 353 с.
OksanaE. Sheludyakova
Ural Mussorgsky State Conservatory, Yekaterinburg, Russia. E-mail: [email protected]. ORCID: 0000-0001-5862-536X. SPIN-Kog: 1746-0175
RUSSIAN EMIGRATION'S ORTHODOX MUSIC STYLES
The article discusses the unique spiritual music of the Orthodox church developed by Russian composers in emigration in the 1920s and 1940s. Some aspects of choral innovation, as well as the broader cultural context that affected spiritual music culture in Europe and America, are highlighted. It is recognized that numerous style tendencies coexist in Russian Abroad spiritual music. The main style trends of Orthodox musical culture, which received the greatest development in the Russian emigration, are identified. Special attention is paid to the style of the Court Chapel, the style of the "New Direction", as well as the style of the "Orthodox rules of church singing". The most prominent personalities embodying these style tendencies in their works are identified (attention is paid first of all to the works of A. Grechaninov and N.Tcherepnin, I. Gardner and N. Kedrov-father). The diversity of style models reflected in the works of Russian emigrant composers is revealed: the style features of the "Moscow" (New Direction) and "St. Petersburg" (Court Chapel) schools of composition sounded most vividly, the stylistic methods of "part singing" and "church singing" are modeled, the Orthodox singing traditions were transcended (ecumenical ideas were also embodied).
Keywords: Russian emigration; Orthodox sacred music; styles; liturgical traditions
For citation: SheludyakovaO.E. Stilevye tendentsii pravoslavnoy muzyki russkoy emigratsii [Russian emigration's Orthodox music styles], Music in the system of culture: Scientific Bulletin of the Ural Conservatory, 2024, iss. 38, pp. 6-12. DOI 10.24412/2658-7858-2024-38-6-12 (in Russ.).
REFERENCES
1. Gardnerl.A. Bogosluzhebnoe penie Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi. T. 2. Istoriya [Liturgical Singing of the Russian Orthodox Church. Vol. 2: History], Moscow, Pravoslavnij. Svyato-Tikhonovskij Bogoslovskij institut, 2004, 530 p. (in Russ.).
2. ZverevaS.G. K probleme formirovaniya russkoy tserkovno-pevcheskoy emigratsii v 1920-e gody [To the problem of formation of Russian church-singing emigration in the 1920s.], G. I. Vzdornov (resp. ed.), Khu-dozhestvennaya kul'tura russkogo zarubezh'ya: 1918-1939: sb. statey, Moscow, Indrik, 2008, pp. 425-439. (in Russ.).
3. KorabelnikovaL. Z. Aleksandr Cherepnin: dolgoe stranstvie [Aleksandr Cherepnin: long wandering], Moscow, Yaziki russkoj kul'tury, 1999, 288 p. (in Russ.).
4. Korabelnikova L.Z. Muzykal'naya kul'tura Rossiyskoy emigratsii, neuslyshannaya i neizuchennaya [The musical culture of the Russian emigration, unheard and unexplored], Scholarly papers of Russian Gnesins Academy of Music, 2013, no. 2, pp. 42-61. (in Russ.).
5. MerezhkovskiyD.S. Vozrozhdenie. 1927. 18-22 dekabrya. № 929-933 [Revival. 1927. December 18-22. No. 929-933], available at: http://merezhkovskiy.lit-info.ru/merezhkovskiy/kritika-mer/rossiya-i-bolshevizm/ nash-put-v-rossiyu.htm (accessed April 21, 2024). (in Russ.).
6. ParfentievaN.V., ParfentievN. P. Drevnerusskie traditsii v russkoy dukhovnoy muzyke XX v. [Ancient Russian Traditions in Russian Spiritual Music of the 20th Century], Chelyabinsk, Izdatelstvo Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta, 2000, 154 p. (in Russ.).
7. RakhmanovaM. Nikolay Cherepnin [Nikolai Cherepnin], A.A. Mil (ed.), Nasledie. Muzykal'nyesobraniya, Moscow, Sovetskiy kompozitor, 1992, pp. 28-61. (in Russ.).
8. RakhmanovaM. P. Russkaya dukhovnaya muzyka vXXveke [Russian Spiritual Music in the 20Л Century], M.Aranovsky (ed., comp.), Russkaya muzyka i XX vek, Moscow, Gosudarstvennij institutt iskusstvoznaniya, 1997, pp. 371-406. (in Russ.).
9. SavenkoS. I. et al. (eds.). Russkaya muzyka. Rubezhi istorii: Materialy nauch. konf. [Russian Music. Frontiers of History: Proceedings of the scientific conference], Moscow, Moskovskaya gosudarstvennaya kon-servatoriya im. P. I. Chaykovskogo, 2005, 324 p. (in Russ.).
10. ZverevaS.G. (comp.) Russkoe zarubezh'e: muzyka i pravoslavie: Mezhdunar. nauch. konf., Moskva, 17-19 sent. 2008g. [Russian Abroad: Music and Orthodoxy. International Scientific Conference], Moscow, Dom russkogo zarubezh'ya im. A. Solzhenitsyna, VIKMO-M, 2013, 615 p. (in Russ.).
11. Skvortsova I. A. Stil' modern v russkom muzykal'nom iskusstve rubezha XIX-XX vekov [Art Nouveau style in Russian Musical Art of the Turn of the 19Л-20Л Centuries], Moscow, Kompozitor, 2012, 353 p. (in Russ.).
