CC BY
242
7. Gasparov M.L. Fonika [Phonica]. Literaturnaya entsiklopediya terminov i ponyatiy [Literary encyclopedia of terms and notions]. Chief Editor and Compiler A.N. Nikolyukin. Moscow, Intelvak Publ., 2001, col. 1143-1145. (In Russ.).
8. Gogol N.V. Skul'ptura, zhivopis' i muzyka [Sculpture, painting and music]. Sobranie sochineniy: v 6 tomakh [Collected works. In 6 volumes]. Moscow, GIKhL Publ., 1950, vol. 6, pp. 17-21. (In Russ.).
9. Zorin A. Vvodnoe slovo [Introduction]. Ilyushenko V. Religioznyy geniy otets Aleksandr Men [The religious genius priest Alexander Men]. Moscow, Eksmo Publ., 2021, pp. 15-17. (In Russ.).
10. Ilyushenko V.I. Otets Aleksandr Men: zhizn' i smert' vo Khriste [Priest Alexander Men: life and death in Christ]. Moscow, Pik Publ., 2000. 496 p. (In Russ.).
11. Ilyushenko V.I. Doroga v nebo. Stikhotvoreniya [The road to the sky. Poems]. Moscow, Academia Publ., 2012. 244 p. (In Russ.).
12. Ilyushenko V.I. Medlennaya muzyka. Izbrannoe [Slow music. Favorites]. Moscow, 2002. 319 p. (In Russ.).
13. Ilyushenko V.I. Natsional-radikalizm v sovremennoy Rossii. Ot natsionalizma k neonatsizmu [National radicalism in modern Russia. From nationalism to neo-Nazism]. 2nd ed. corrected and expanded. Moscow, Academia Publ., 2007. 318 p.
14. Ilyushenko V.I. Religioznyy geniy otets Aleksandr Men [The religious genius priest Alexander Men]. Moscow, Eksmo Publ., 2021. 192 p. (In Russ.).
15. Kalmykova A. Svidetel'stvo, ispytannoe vremenem [The time-proved testimony]. Ilyushenko V.I. Religioznyy geniy otets Aleksandr Men [The religious genius priest Alexander Men]. Moscow, Eksmo Publ., 2021, pp. 17-21. (In Russ.).
16. Kirillina L.V. Klassicheskiy stil' v muzyke XVIII - nachala XIX veka [Classical style in music of the XVIII -earlyXIXcentury]. Moscow, Kompozitor Publ., 2007, part 2. 224 p. (In Russ.).
17. Lavrentyeva I.V. Vokal'nye formy v kurse analiza muzykal'nykh proizvedeniy [Vocal forms in the course of analysis of musical pieces]. Moscow, Muzyka Publ., 1978. 79 p. (In Russ.).
18. Svyashchennik Aleksandr Borisov. Pesni V. Ilyushenko [Songs of V. Ilyushenko] Pesni Vladimira Ilyushenko. Nechayannyy bereg. Magnitofonnaya kasseta, 1999. (In Russ.).
19. Chistyakov G. Besedy o literature: Zapad [Conversations about literature: The West]. Moscow, St. Petersburg, Tsentr gumanitarnykh initsiativ Publ., 2017. 400 p.
20. Eykhenbaum B.M. Melodika russkogo liricheskogo stikha [The melodics of Russian lyric verse]. Petersburg, Opoyaz Publ., 1922. 200 p. (In Russ.).
21. Etkind E.G. Materiya stikha [The matter of verse]. St. Petersburg, Gumanitarnyy soyuz Publ., 1998. 506 p. (In Russ.).
УДК 781.5
СТИЛЕВЫЕ ОРИЕНТИРЫ КАМЕРНО-ВОКАЛЬНОГО ТВОРЧЕСТВА
ЛЕОНИДА ДЕСЯТНИКОВА
Синельникова Ольга Владимировна, доктор искусствоведения, доцент, профессор кафедры музыкознания и музыкально-прикладного искусства, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: [email protected]
Трунов Денис Олегович, доцент кафедры музыкально-инструментального исполнительства, Кемеровский государственный институт культуры (г. Кемерово, РФ). E-mail: [email protected]
Статья посвящена камерно-вокальному творчеству современного российского композитора Леонида Десятникова. В тексте статьи характеризуются его сочинения разных лет для голоса и фортепиано, для голоса и инструментов, рассматриваются вокальные циклы, отдельные миниатюры, среди которых «Три песни на стихи Тао Юаньмина», «Три песни на стихи Джона Чиарди», «Пять стихотворений Ф. И. Тютчева», «Любовь и жизнь поэта», «Свинцовое эхо», «Русские сезоны», «Письмо отцу». Авторы статьи анализируют круг поэтов, принципы подбора стихов, соотношение музыки и слова, музыкальное содержание вокальных циклов. В статье уделяется внимание стилевым ориентирам музыкально-
го языка камерно-вокальных сочинений Десятникова. Полистилистика его сочинений характеризуется в индивидуальном авторском преломлении. Музыкальные средства, стили разных эпох и техники композиции, которые синтезирует Десятников, преобразовываются в его неповторимый авторский моностиль.
В музыкальном содержании песен и романсов выявляются основные темы вокального творчества Десятникова: «жизнь и смерть», «быстротечность времени», «судьба поэта», «проходящая любовь». Авторы рассматривают пути реализации этих сквозных тем в разных произведениях композитора. В тексте статьи делаются обобщения о чертах стиля Десятникова, характерных не только для вокальной музыки, но и для всего его творчества в целом, уделяется внимание особенностям вокальной мелодии и фактуры фортепианной партии. В центре внимания авторов статьи такие доминантные признаки музыкального мышления композитора, как оригинальность, ироничность, театральность и парадоксальность, преломление стилистики разных эпох, что свидетельствует о его причастности к философско-эстетической парадигме культуры постмодерна.
Ключевые слова: Леонид Десятников, камерно-вокальное творчество, полистилистика, авторский стиль, эпоха постмодерна.
STYLE GUIDELINES FOR CHAMBER VOCAL CREATIVITY OF LEONID DESYATNIKOV
Sinelnikova Olga Vladimirovna, Dr of Art History, Associate Professor, Professor of Department of Musicology and Applied Musical Arts, Kemerovo State University of Culture (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Trunov Denis Olegovich, Associate Professor of Department of Musical and Instrumental Performance, Kemerovo State University of Culture (Kemerovo, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The article is devoted to the chamber vocal creativity of contemporary Russian composer Leonid Desyatnikov. The article characterizes his works of different years for voice and piano, for voice and instruments, considers vocal cycles, individual miniatures, including "Three songs on poems by Tao Yuanming," "Three songs on poems by John Ciardi," "Five poems by F.I. Tyutchev," "Love and Life of a Poet," "Lead Echo," "Russian Seasons," "A Letter to Father." The authors of the article analyze the circle of poets, the principles of poetry selection, the relationship between music and words, the musical content of vocal cycles. The article focuses on the style guidelines of the musical language of Desyatnikov's chamber-vocal compositions. The polystylistic of his works are characterized in the individual author's refraction. Musical means, styles of different eras and techniques of composition, synthesized by Desyatnikov, are transformed into his unique author's mono-style.
The content of songs and romances reveals the main themes of Desyatnikov's vocal work: "life and death," "the transience of time," "the fate of a poet," "passing love." The authors consider ways to implement these cross-cutting themes in various works of the composer. In the text of the article, generalizations are made about the features of Desyatnikov's style, characteristic not only for vocal music, but also for all his work in general, attention is paid to the peculiarities of the vocal melody and texture of the piano part. The authors of the article focus on such dominant features of the composer's musical thinking as originality, irony, theatricality and paradox, refraction of the stylistics of different eras, which testifies to his involvement in the philosophical and aesthetic paradigm of postmodern culture.
Keywords: Leonid Desyatnikov, chamber vocal creativity, polystylistic, author's style, postmodern era.
Doi: 10.31773/2078-1768-2021-54-131-139
Леонид Десятников, пожалуй, самый исполняемый и востребованный современный российский композитор. Его творчество охватывает многие жанры: от оперы и балета до фортепианной миниатюры и романса. В своих сочинениях композитор легко соединяет модели и стили чужой музыки, будто бы прибегая к цитатам. Но такое впечатление обманчиво. Пересматривая, комментируя и переоценивая разные стили, Десятников может «говорить» музыкальным языком эпохи романтизма, самовыражаться, как барочный композитор, погружаться в стихию русского фольклора или танго Астора Пьяццоллы, ностальгировать по советскому прошлому, но без сентиментальности, а с легкой насмешкой и холодноватой иронией. «Все эти стилевые пласты объединяются в разнообразных композициях, где автор будто бы разглядывает детали музыкальной культуры прошлого через увеличительное стекло или видит их в кривом зеркале, сопоставляя несопоставимое, иронизируя и печалясь одновременно» [6, с. 295]. Его полистилистика отличается какой-то неповторимой авторской изящностью и ненавязчивостью. Сам Десятников характеризовал свои произведения как разноцветную мозаику: «Это принцип центона, когда текст соткан из кусочков, как лоскутное одеяльце. Прихотливый коллаж, по видимости, однородный. Швов может быть много, но они не должны быть видны невооруженным глазом» (цит. по [1]).
Творческое кредо Десятникова - ирония во всех ее нюансах: насмешка, лукавое иносказание, неожиданный перевертыш, разоблачение под маской похвалы, «трагическая шаловливость», по определению самого композитора. В этом смысле показательны даже сами названия его произведений: «Опера» (название одноактного балета с пением), «Никто не хочет петь, или Бра-во-брависсимо, пионер Анисимов» (комическая опера для детей), «Витамин роста» (одноактная классическая опера для детей), «The Rite of Winter 1949» (симфония для хора, солистов и оркестра, написанная на тексты учебника английского языка 1949 года издания), «Вариации на обретение жилища» (для виолончели и фортепиано)1, «Путешествие Лисы на Северо-Запад» (во-
1 Имеется в виду долгожданное получение автором квартиры в Ленинграде. В основе «Вариаций...» -тема финала «Прощальной симфонии» Гайдна.
кальный цикл для сопрано и оркестра на стихи Е. Шварц, вдохновленные поэзией Пу Сунлина). «Постмодернистская ирония все ставит под сомнение так, что подчас становится неясным, кто адресат иронии, а кто иронизирующий. Ироническая стратегия Десятникова во многом созвучна основным эстетическим принципам постмодернистов. В его опусах соединяются, казалось бы, несовместимые не по семантике, не по исторической и национальной принадлежности цитаты, аллюзии, интонации и ритмы» [5, с. 145].
Камерно-вокальное творчество Леонида Десятникова многожанрово и занимает своё эксклюзивное место в палитре музыкального искусства рубежа XX-XXI веков. Интерес Десятникова к вокальному творчеству постоянен. Это связано, с одной стороны, с его вниманием к тексту и взаимодействию музыки со словом, с другой -с вокальным типом мышления композитора.
«На протяжении своего творческого пути Десятников постоянно обращается к вокальным жанрам, выражая в них порой самые личные и сокровенные мысли. Камерно-вокальное творчество композитора довольно весомо и разнообразно: здесь и вокальные циклы для голоса и фортепиано («Три песни на стихи Тао Юаньмина», «Пять стихотворений Ф. И. Тютчева», «Три песни на стихи Джона Чиарди», «Две русские песни на стихи Р. М. Рильке», «Любовь и жизнь поэта», «The Secret Land» для голоса и фортепиано на стихи Р. Грейвза), отдельные романсы («Старинный романс» на стихи К. Рыжова) и монологи («Письмо отцу» на текст Г. Кремера)» [8, с. 159]. Кроме того, к камерно-вокальной группе сочинений композитора можно отнести весьма оригинальные сочинения, синтезирующие признаки разных жанров, такие как «Свинцовое эхо» для голоса(ов) и инструментов на стихи Дж. М. Хоп-кинса, «Русские сезоны» для сопрано, скрипки и камерного оркестра на русские народные тексты, «Москва» - песни советских композиторов и другие фрагменты музыки к одноименному фильму для неакадемического голоса, сопрано, меццо-сопрано и инструментального ансамбля, «Путешествие Лисы на Северо-Запад» для сопрано и оркестра. Камерными по составу являются и одноактные оперы Десятникова «Бедная Лиза» для солистов и камерного ансамбля, «Витамин роста» для солистов и фортепиано.
Стихи поэтов, к которым обращается композитор, стилистически полярны эпохально и содержательно: русский классик Федор Тютчев, один из самых влиятельных немецких поэтов-модернистов XX века Райнер Мария Рильке, ироничные и абсурдные обэриуты Николай Олейников и Даниил Хармс, представитель ленинградского андеграунда, рано погибший Леонид Аронзон, сценарист и поэт-песенник Ким Рыжов, американский представитель послевоенной «университетской» поэзии, переводчик, критик, автор детских сказок Джон Чиарди, древнекитайский поэт-отшельник Тао Юаньмин, британский поэт, романист, литературный критик и переводчик античных авторов Роберт Грейвз, запрещенная до перестройки русская поэтесса, представитель неофициальной культуры 1970-80-х годов Елена Шварц, умеющая превратить простое слово в сверкающий бриллиант.
«С 1974 года Десятников начинает пробовать себя в жанре вокального цикла: сначала появляются "Три песни на стихи Тао Юаньми-на", затем - "Пять стихотворений Ф. И. Тютчева" и "Три песни на стихи Джона Чиарди". Уже в этих циклах, созданных в студенческую пору, явственно обозначается главная тема вокального творчества Десятникова - "быстротечность времени и бесконечность жизненного круговорота". На фоне постоянного ощущения этой цикличности композитор поднимает такие глубокие темы, как "жизнь и смерть", "любовь и одиночество", "судьба художника"» [8, с. 159].
«Три песни на стихи Тао Юаньмина» (1974), переведенные с китайского Леонидом Эйдлиным, наполнены размышлениями о жизни, о тех категориях, которые противостоят смерти. Сквозной мотив творчества Тао Юаньмина - уход от мира в чудесную страну, где все люди живут счастливо и безбедно, не зная горя. Поэт ищет гармонию в человеческих отношениях и искренне верит, что только в мире, скрытом от цивилизации, спрятанном от властей и условностей общества можно построить справедливую жизнь. Этот утопический поэтический мир стремится отразить в своем цикле Десятников.
Стоит сказать, что отмеченная цикличность ощущается и в самом творчестве Десятникова, в его интересе к поэзии. Так, начав свой творческий путь с обращения к стихам древнекитайско-
го поэта Тао Юаньмина, композитор возвратился к образам этой страны в 2013 году, создав четы-рехчастный цикл «Путешествие Лисы на Северо-Запад». Только китайские мотивы уже подаются переосмысленными гениальной русской поэтессой Еленой Шварц в стиле петербургского «шину-азри». Столь же периодично обращение Десятни-кова к фольклорным текстам (кантата «Пинежское сказание о дуэли и смерти Пушкина», «Русские сезоны»), к русской классике (Н. Карамзин, Г. Державин, Ф. Тютчев) и к англоязычной поэзии (Дж. Чиарди, Дж. Хопкинс, Р. Грейвз).
«"Три песни на стихи Джона Чиарди" (1975) полны иронии и юмора. Эмоциональная палитра умных и ироничных стихов для детей и взрослых американского поэта Джона Чиарди богата и разнообразна: в них близко соседствуют грусть, радость, изящная шутка, язвительная сатира. Проявляя интерес к обыденным сторонам действительности, поэт стремится придать случайному факту жизни глубокую значимость символа. В стихах Чиарди главная мысль очень часто скрывается между строк. Неудивительно, что творческий метод американского поэта и переводчика оказался очень близок Десятникову» [8, с. 160].
Драматургия и композиции вокального цикла на стихи Тютчева (1976) связаны с осмыслением вечных категорий жизни и смерти (№ 1 «Когда пробьет...» и № 5 «МаГапа»), любви и одиночества (№ 3 «Люблю глаза твои»), неумолимости хода времени (№ 2 «Вдали от солнца и природы») и судьбы художника, поэта (№ 4 «Живым сочувствием привета»). Каждая из пяти вокальных миниатюр посвящена отражению какой-то темы, а логика музыкального содержания цикла в результате охватывает круг основных ипостасей жизнедеятельности человека. Эти смысловые доминанты в полной мере раскрываются в камерно-вокальном творчестве композитора немного позднее - в его вершинном вокальном цикле «Любовь и жизнь поэта» на тексты Олейникова и Хармса для тенора и фортепиано (1989). На этом обращение к вокальному циклу исчерпывает себя, и композитор ищет новые формы, более нетрадиционные и рафинированные.
Вся музыка Десятникова полистилистична. С одной стороны, это качество реализуется часто осознанно и намеренно, вытекая из замысла сочинения. С другой стороны, полистилистика
настолько органично свойственна этому композитору, что подчас введение каких-то стилевых клише, легких намеков на стилистику прошлых эпох воспринимается как неотъемлемая часть музыкального языка автора. Десятников - яркий пример композитора, у которого полистилистика выступает в особенных индивидуальных формах и в своем, сугубо авторском преломлении. Она является у него не просто техникой, а, как говорил Э. Денисов, «особенностью композиторского мышления». Вокальный цикл для тенора и фортепиано «Любовь и жизнь поэта» на стихи Н. Олейникова и Д. Хармса - очень яркое тому подтверждение. Более того, в каждом номере цикла Десятников находит новые причудливые формы сочетания оригинального авторского начала и применения приемов и средств полистилистики.
Вокальный цикл «Любовь и жизнь поэта» как итог многолетней работы композитора, является вехой в его творчестве и знаменует наступление творческой зрелости. Сам композитор считает его одним из главных своих сочинений. Композиция цикла включает семь песен на стихи поэтов-обэриутов: 1) «Послание, одобряющее стрижку волос»; 2) «Старуха»; 3) «Муха»; 4) «Постоянство веселья и грязи»; 5) «Жук»; 6) «Пассакалия»; 7) «А я.». Тексты песен подобраны так, что каждое стихотворение по-своему раскрывает основную тему содержания цикла - быстротечности жизни и неизбежности смерти. Причем этот глубокий философский замысел раскрывается у Десятникова в ироническом и гротесковом аспекте, столь характерном для музыкального мышления композитора и для художественного метода эпохи постмодерна в целом. Интерпретация композитора вечных во все времена философских категорий напоминает постмодернистский пастиш, некую пародийную критику игрового характера. Не случайным кажется сегодня, что создание этого цикла приходится на разгар перестройки.
Одновременно здесь очевидна реставрация романтизма с его лирической доминантой. Внешне это проявляется в игре слов названия цикла Десятникова, с явной аллюзией сразу на два цикла Р. Шумана - «Любовь поэта» и «Любовь и жизнь женщины». Да и сам композитор в одном из интервью говорит, что это «реинкарнация» шумановского лирического героя. Однако в
произведении отсутствует один лирический герой (он как будто находится за сценой), эмоциональные состояния которого связывают все части романтических циклов Р. Шумана и Ф. Шуберта, столь любимых Десятниковым. В постоянной смене образов-масок ощущается шумановская карнавальность, идущая уже от известных фортепианных циклов немецкого романтика: «Карнавал» и «Венский карнавал». Все персонажи этого «маскарада» Десятникова играют свои роли. Каждый из них скрывает будто бы свой двойной код: птичка - это музыкант, композитор, художник; жук - еврей-обыватель; муха - возлюбленная; дворник - рок, судьба, смерть. Стихи Хармса и Олейникова зазвучали по-новому с музыкой Де-сятникова - поэты и композитор совпали своим ироничным отношением к жизни.
Музыкальный и словесный текст этого цикла наполнен многочисленными знаками, кодирующими ту или иную культуру, эпоху, стиль. Значительное место в технологии этого кодирования занимает яркая жанровость, присущая музыке Десятникова вообще. В цикле соединяются, казалось бы, несовместимые ни по семантике, ни по исторической принадлежности цитаты, интонации и ритмы таких жанров, как пассакалия, старинный романс, траурный марш, рапсодия, танго, еврейская песня. Все жанры при этом иронически переосмыслены. Однако за гротескными, ироничными музыкально-поэтическими образами скрывается все лучшее от русской и европейской музыкальной культуры ушедших столетий, обогащенное достижениями музыки XX века.
Вслед за ироничным вокальным циклом в 1990 году Десятников сочиняет свое первое вокальное философско-трагедийное сочинение «Свинцовое эхо» для голоса(ов) и инструментов на стихи английского поэта, теолога и священника-иезуита Джерарда Мэнли Хопкинса, жившего во второй половине XIX века.
Музыкальные средства, стиль и техники композиции, которые применяет Десятников в этом сочинении, восходят к колыбели полифонической музыки - ярусному многоголосию органума и средневекового мотета, фактуре английского мадригала. Таким образом, привлекая музыкальное мышление далеких эпох - Средневековья и Возрождения, - Десятников создает ощущение чистой, непреходящей красоты того времени, со-
звучной смыслу стихотворения поэта. Тонко синтезируя и перерабатывая все компоненты техники письма старинной музыки, композитор преобразовывает их в свой авторский моностиль.
Интересен камерный состав инструментов, выбранный композитором, состоящий из необычного струнного квинтета: скрипка, альт, две виолончели, контрабас, литавры и три тромбона. Утяжеляя, «омрачая» низкий регистр двумя виолончелями и контрабасом, композитор подчеркивает мрачную атмосферу поэтического текста. Тромбоны и литавра появляются лишь в третьем разделе - самой драматичной, напряженной и кульминационной части сочинения. Десятников использует здесь приемы пространственной композиции, о чем свидетельствует расположение тромбонов за сценой или на заднем плане сцены - они звучат уже как голоса из другого, потустороннего мира.
Драматургия «Свинцового эха» хорошо продумана и выстроена. В произведении отчетливо выделяются три раздела, которые определяются и по тонально-гармоническому признаку. Интересно и распределение строф стихотворения по разделам. В первом и во втором разделах композитор задействует почти все строфы стихотворения, оставляя для третьего раздела - кульминации произведения - только последние три строфы, в которых принципом остинатности большое количество раз повторяет слово despair (отчаяние), а у второго голоса фраза No, there is none, none... (нет, ничего нет, нет).
Таким образом, Десятников в музыкальной фактуре сочинения сопоставляет в единовременном контрасте и смысловом контрапункте поли-остинатность инструментальных партий, которая отражает семантику текста, с импровизационным характером вокальной партии, воплощающей новаторскую форму стиха Хопкинса. Синкретизм мышления Десятникова претворяет разные техники композиции, связанные со стилями давно ушедших эпох. Но при этом автор говорит современным музыкальным языком. В этом сочинении совершенно нет иронии и гротеска - черт, характерных для его предыдущего вокального цикла «Любовь и жизнь поэта». «Свинцовое эхо», скорее, похоже на искреннюю исповедь композитора о неумолимости течения времени. И все это пре-
подносится на языке Средневековья, Ренессанса и барокко, языке абсолютной чистоты и гармонии с солирующей партией контртенора, оплакивающего уходящую красоту жизни и человека.
Как видим, начиная с 1990-х годов Десятников избегает в своем камерно-вокальном творчестве традиционного исполнительского состава голоса и фортепиано, а экспериментирует с другими вариантами сочетаний голоса с разными инструментами. Вокальный цикл «Русские сезоны» (2000) для сопрано, скрипки и камерного оркестра на русские народные тексты достойно открывает новое тысячелетие. Это новый этап осмысления фольклора не только для самого Десятникова, который использовал народные тексты еще в своей ранней кантате «Пинежское сказание о дуэли и смерти Пушкина» для ансамбля солистов и камерного оркестра (1983), но и для русской музыки вообще. Такое глубокое проникновение в стилистику русского фольклора удивительно для Де-сятникова, который по своему рождению (г. Харьков) и происхождению (немузыкальная семья служащих) никак не был связан с деревенской атмосферой и даже не ездил в консерваторские годы в экспедиции, как многие композиторы (Р. Щедрин, В. Гаврилин, Ю. Буцко и др.) (см. [2]). Оценивая народно-песенный «прекрасно-корявый» (по словам композитора) музыкальный материал, используемый им в «Русских сезонах» как великое достижение русской культуры, Десятников цитирует фольклор в ракурсе типичного представителя эпохи постмодерна, несколько от-страненно, иронично, вслушиваясь в эти мелодические формулы с огромной исторической дистанции и эту дистанцию не пытаясь преодолеть.
Цикл написан по заказу Алиции Урвилер специально для Гидона Кремера и оркестра «Kremerata Baltica». В произведении двенадцать частей, как во «Временах года» Чайковского, но композиция «Русских сезонов», скорее, напоминает цикл концертов Вивальди и отчасти «Времена года» Пьяццоллы. Каждая часть связана с определенным моментом православного или традиционного земледельческого календаря. Композитор выбирает старинные календарные песни, исполняемые на праздниках, во время церковных постов и сезонных работ в поле. Двенадцать пьес группируются по три в «четыре времени года»,
начинаясь с весеннего, образуя циклическое произведение оригинального синтетического жанра. В нем сочетаются черты вокального цикла, инструментальной сюиты и концерта: вокальные номера (№ 2 «Качульная», № 5 «Духовская», № 7 «Постовая», № 9 «Свадебская», № 12 «Масленая») чередуются с инструментальными (№ 1 «Христовская», № 3 «Ягорьевская», № 4 «Плач с кукушкой», № 6 «Топольная», № 8 «Восенная», № 10 «Святошная», № 11 «Последняя»), а партия скрипки солирует, как в концерте, - ей даже поручена своеобразная каденция («Святошная»). В произведении есть и аналог увертюры («Хри-стовская»). При этом роль солирующей скрипки подобна солисту народного хора.
Несмотря на подлинность народных мелодий, вокал в «Русских сезонах» классический, а вот тембр скрипки подчеркнуто фольклорный, подобный ее звучанию на деревенских свадьбах: открытый звук, глиссандирование и «подвывание» в плаче, запредельно высокие ноты. В песнях русского Поозерья2, переосмысленных Десятниковым, слышны и отголоски европейского Средневековья, и полифонического барокко, и классического квартетного письма, и американского минимализма, и джаза. А по уровню работы с фольклором этот опус можно сопоставить с «Камаринской» Глинки или «Свадебкой» Стравинского.
Второе рождение «Русские сезоны» получили в балете Алексея Ратманского, которому близок современный взгляд Десятникова на русскую старину. В интерпретации Ратманского национальная природа музыки превратилась в психологически тонкое исследование русского характера, переданное классическими средствами хореографии (см. [3]). Балет был создан для «New York City Ballet» и там поставлен в 2006 году с элементами русских календарных обрядов, с девушками в традиционных головных уборах и русских сарафанах. Поэтому, помимо названных стилевых ориентиров композитора, сразу вспоми-
2 В основе цикла - аутентичные записи и нотные расшифровки народного пения, собранные, составленные и опубликованные Еленой Николаевной Разумовской в книге «Традиционная музыка Русского Поозерья» [7]. Позже вышли аудиозаписи Ольги Федосеевны Сергеевой - исполнительницы народных песен Псковской области, задействованные в цикле Десятникова.
наются антрепризы Дягилева, поражавшие Париж столетие назад. На сцену Большого театра «Русские сезоны» Десятникова Ратманский перенес в ноябре 2008 года.
Совсем недавно Десятников вновь обратился к фольклору, только к украинскому и в ином, инструментальном формате 24 прелюдий под названием «Буковинские песни». Кстати, частично, 12 прелюдий из 24, эта музыка прозвучала в октябре 2017 года впервые тоже в хореографии Ратманского в балете «American Ballet Theatre». А уже премьера полного цикла в исполнении Алексея Гориболя - пианиста, которому посвящено произведение, - состоялась в Перми и потом в Москве в 2018 году.
Десятников обращается не только к поэзии, но и к прозе в своей камерно-вокальной лирике, причем к текстам весьма необычным, не имеющим отношения к художественной прозе известных писателей. Пример его претворения прозы - Монолог «Письмо отцу» (2007) на слова Г. Кремера, созданный к 60-летнему юбилею известного скрипача, друга и интерпретатора произведений Десятникова. В основу сочинения положен текст реального письма своему отцу девятилетнего Гидона Кремера. «Пожалуй, такой эксперимент не имеет аналогов в истории музыки. Главный предмет письма - часы как символ времени и прожитых лет (в тексте мальчик просит прощения у отца за то, что он крутил стрелки часов, обещает больше этого не делать). Прозаический текст повлек за собой декламационное решение вокальной партии, а в фортепианной -имитируется мерное тиканье часов» [8, с. 164]. Этот монолог написан уже в XXI веке. От ранних произведений Десятникова его отделяет целое тридцатилетие жизни и творчества, но композитор продолжает размышлять на тему стремительно бегущего времени.
Десятников строит межкультурные и межвременные стилевые мосты своего творчества на прочных опорах, привлекая ассоциации с русским фольклором («Русские сезоны» для сопрано, скрипки и камерного оркестра и «Пинежское сказание о дуэли и смерти Пушкина»), с мотетной и мадригальной техникой Средневековья и Ренессанса («Свинцовое эхо»), с Гайдном («Вариации на обретение жилища» для виолончели и фортепиано), с Шубертом («Как старый шарманщик...»
для скрипки и фортепиано), с Шуманом («Любовь и жизнь поэта»), с Сен-Сансом («В сторону Лебедя»), с Малером и еврейским фольклором («Эскизы к закату»), с песнями советских композиторов («Москва»), с Б. Асафьевым (балет «Утраченные иллюзии»), с Пьяццоллой («Hommage а Piazzolla» - два танго в транскрипции для скрипки, контрабаса, фортепиано и бандонеона и «По канве Астора» для фортепианного квартета). Комментируя уже сказанное, Десятников попутно смягчает дискомфорт от контакта с современным музыкальным языком, предоставляя слушателю возможность путешествовать в глубину истории музыки.
Камерно-вокальное творчество Десятникова демонстрирует необычайно широкие стилевые ориентиры композитора, которые прекрасно сочетаются подчас в одном произведении или его части. Какие же способы вкрапления «чужого» стиля использует композитор? Они разнообразны: здесь и цитаты жанров, которые символизируют ту или иную эпоху, и поэтический текст, направляющий мышление к эстетическим категориям времени жизни поэта, и легкие, едва заметные аллюзии, проскальзывающие в фактуре,
ритмическом рисунке или вокальной интонации, и, наконец, весьма редкое у Десятникова присутствие подлинных цитат тематизма композиторов прошлого. Однако мимолетные тени-призраки, подобно клонированным композиторам (Моцарту, Верди, Вагнеру, Мусоргскому, Чайковскому) из его знаменитой оперы «Дети Розенталя», часто обманчивы и быстро ускользают - правда и вымысел, «чужие» голоса и собственное, легко узнаваемое авторское слово изящно и непринужденно переплетаются как в многочисленных высказываниях композитора, так и в его музыке.
Десятников - фигура уникальная. Он обладает удивительным качеством «быть серьезным и лукавым одновременно. Смех сквозь слезы, ирония и самоирония - черты, идущие к нему от Малера, но здесь реализованные без присущего последнему пугающего размаха» [4]. Искрометный юмор и рафинированный интеллект композитора провоцируют взрыв ассоциаций и идей у слушателя. Однако потом вдруг окажется, что это только «верхний слой», а под ним находится то, что скрывает ирония автора, а именно: подлинная эмоция, подлинная красота, подлинная гармония.
Литература
1. 10 вещей, которые надо знать о композиторе Леониде Десятникове [Электронный ресурс] // ИНДЕ. - URL: https://inde.io/article/4995-10-veschey-kotorye-nado-znat-o-kompozitore-leonide-desyatnikove (дата обращения: 22.01.2021).
2. Иосиф Райскин. Леонид Десятников «Русские сезоны» [Joseph Raiskin. Leonid Lesyatnikov «Russian Seasons»]: Лекция, прочитанная 15.04.2018 в рамках программы «Прогмема». Театральное фойе БДТ им. Г. А. Товстоногова [Электронный ресурс]. - URL: http://www.pragmema.ru/ru/bdt-vesna2018-rayskin (дата обращения: 22.01.2021).
3. Кузнецова Т. Возобновление доступно. «Русские сезоны» в Большом театре [Электронный ресурс] // Classical music News ru. - URL: https://www.classicalmusicnews.ru/reports/vozobnovlenie-dostupno-russkie-sezonyi-v-bolshom-teatre (дата обращения: 22.01.2021).
4. Леонид Десятников глазами Романа Минца [Электронный ресурс]. - URL: http://www.classicalmusicnews.ru/ articles/mints-on-desyatnikov (дата обращения: 19.12.2020).
5. Синельникова О. В. Леонид Десятников: эскизы к портрету (по мотивам интервью) // Искусство и искусствоведение: теория и опыт: синтез искусств в эпоху постмодерна. - Кемерово: Кемеров. гос. ин-т культуры, 2017. - Вып. 15. - С. 139-153.
6. Синельникова О. В., Трунов Д. О. Вокальный цикл Леонида Десятникова «Любовь и жизнь поэта»: ирония в ситуации музыкального постмодерна // Традиции и перспективы искусства как феномена культуры: сб. ст. по мат-лам Междунар. науч. конф. Акад. им. Маймонида Рос. гос. ун-та им. А. Н. Косыгина (Технологии. Дизайн. Искусство) 11-15 апреля 2017 года. - М.: Акад. им. Маймонида, 2017. - С. 294-305.
7. Традиционная музыка русского Поозерья: (по мат-лам экспедиций 1971-1992 годов): Для пения (соло, анс., хор) и инструм. исполн. / сост. и коммент. Е. Н. Разумовской; рец. А. Ф. Некрылова, В. А. Лапин. - СПб.: Композитор, 1998. - 237 с.
8. Трунов Д. О. Семантика времени в камерно-вокальном творчестве Леонида Десятникова 1970-х годов // Вестн. Кемеров. гос. ун-та культуры и искусств. - 2017. - № 39. - С. 157-164.
References
1. 10 veshchey, kotorye nado znat' o kompozitore Leonide Desyatnikove [10 things you need to know about the composer Leonid Desyatnikov]. INDE. (In Russ.). Available at: https://inde.io/article/4995-10-veschey-kotorye-nado-znat-o-kompozitore-leonide-desyatnikove (accessed 22.01.2021).
2. Iosif Rayskin. Leonid Desyatnikov "Russkie sezony" [Joseph Raiskin. Leonid Lesyatnikov "Russian Seasons"]. Lektsiya, prochitannaya 15.04.2018 v ramkakh programmy "Progmema". Teatral'noe foye BDT im. G.A. Tovstono-gova [Lecture delivered on 15.04.2018 as part of the "Progmema" program. Theatrical lobby of the BDT named after G.A. Tovstonogova]. (In Russ.). Available at: http://www.pragmema.ru/ru/bdt-vesna2018-rayskin (asccessed 22.01.2021).
3. Kuznetsova T. Vozobnovlenie dostupno. "Russkie sezony" v Bol'shom teatre [Renewal is available. "Russian Seasons" at the Bolshoi Theater]. (In Russ.). Available at: https://www.classicalmusicnews.ru/reports/vozobnovlenie-dostupno-russkie-sezonyi-v-bolshom-teatre (accessed 22.01.2021).
4. Leonid Desyatnikov glazami Romana Mintsa [Leonid Desyatnikov through the eyes of Roman Mints]. (In Russ.). Available at: http://www.classicalmusicnews.ru/articles/mints-on-desyatnikov (accessed 19.12.2020).
5. Sinelnikova O.V. Leonid Desyatnikov: eskizy k portretu (po motivam interv'yu) [Leonid Desyatnikov: sketches for a portrait (based on interviews)]. Iskusstvo i iskusstvovedenie: teoriya i opyt: sintez iskusstv v epokhu postmoderna [Art and art history: theory and experience: synthesis of arts in the postmodern era]. Kemerovo, Kemerovo State University of Culture Publ., 2017, iss. 15, pp. 139-153. (In Russ.).
6. Sinelnikova O.V., Trunov D.O. Vokal'nyy tsikl Leonida Desyatnikova "Lyubov' i zhizn' poeta": ironiya v situatsii muzykal'nogo postmoderna [Leonid Desyatnikov's vocal cycle "The Love and Life of a Poet": Irony in the Situation of Musical Postmodernity]. Traditsii i perspektivy iskusstva kak fenomena kul'tury: sbornik statey po materi-alam Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii Akademii imeni Maymonida Rossiyskogo gosudarstvennogo universite-ta imeni A.N. Kosygina (Tekhnologii. Dizayn. Iskusstvo) 11-15 aprelya 2017 goda [Traditions and Prospects of Art as a Cultural Phenomenon: Collection of articles based on the materials of the International Scientific Conference of the Maimonides Academy of the Russian State University named after A.N. Kosygin (Technology. Design. Art) April 11-15, 2017]. Moscow, Akademiya imeni Maymonida Publ., 2017, pp. 294-305. (In Russ.).
7. Traditsionnaya muzyka russkogo Poozer'ya: (po materialam ekspeditsiy 1971-1992 godov): Dlya peniya (solo, ans., khor) i instrum. ispoln. [Traditional music of the Russian Lake District: (Based on materials from expeditions in 1971-1992): For singing (solo, ans., Chorus) and instrumental. execution]. St. Petersburg, Kompozitor Publ., 1998. 237 p. (In Russ.).
8. Trunov D.O. Semantika vremeni v kamerno-vokal'nom tvorchestve Leonida Desyatnikova 1970-kh godov [The semantics of time in the chamber-vocal work of Leonid Desyatnikov in the 1970s]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta kul'tury i iskusstv [Bulletin of the Kemerovo State University of Culture and Arts], 2017, no. 39, pp. 157-164. (In Russ.).
УДК 781.7
ИСТОРИЯ ФОРТЕПИАННОЙ ШКОЛЫ КАЗАХСТАНА
Джуванышева Нурша Нуркасымовна, соискатель степени кандидата искусствоведения, Новосибирская государственная консерватория имени М. И. Глинки, преподаватель, Жамбылский гуманитарный высший колледж имени Абая (г. Тараз, Республика Казахстан). E-mail: [email protected]
В настоящей статье освещается история фортепианной школы Казахстана в процессе ее становления и эволюции на протяжении столетия: от зарождения в 1920-е годы до наших дней. XX век принес большие изменения в казахскую музыкальную культуру, основным вектором которых является соединение европейского профессионализма с традициями казахской народной музыки. В результате такого синтеза рождаются новые парадигмы музыкальной культуры, основанные на синтезе элементов Востока и Запада. В данной статье значительное внимание уделяется рассмотрению специфики этих трансформаций. Автор характеризует фортепианное творчество казахстанских композиторов трех поколений. Более подробно в работе рассматривается фортепианная музыка таких композиторов, как Евгений
