CC BY
21
но имеет и недостатки, которые также нужно принимать во внимание при принятии решения о способе финансирования конкретного инвестиционного проекта. Но самое главное - не следует пренебрегать рисками, которые генерируются выбором того или иного инструмента. Поэтому компания должна принимать решение о способе заимствования, здраво оценив потоки проекта в каждом случае, взвесив все за и против и приняв во внимание все возможные риски.
В статье были рассмотрены (упомянуты) одиннадцать способов взять в долг. Однако схемы на этом не заканчиваются, но даже об этих одиннадцати механизмах можно говорить бесконечно, описывая их преимущества и недостатки, а также риски и методы по их снижению. Наука и технический прогресс движутся вперед, создавая новые инструменты и новые возможности, как для уже отработанных, так и для новых схем. В любом случае, умение брать в долг - это целая наука, в отличие от процесса инвестирования, который скорее является искусством.
Библиографический список
1. Синельников Д. Выбор способов и источников финансирования // Финансовый менеджмент. - 2001. - №№4.
2. Шамина А. Выбор оптимальной формы финансирования компании // Финансовый директор. - 2003. - №>4.
3. Патрикеев А. 10 способов взять в долг // Финанс. - 2004. - №№12. - 29 марта - 4 апреля.
4. ГребенникЕ. Кредитование и займ денежных средств в сфере неформальных социальных сетей // Проектный семинар В.В. Радаева. Тезисы. - http://mssesclub.r2.ru/pro/6ltl.html.
5. Шамина А. Облигации - альтернатива кредиту? // Финансовый директор. - 2002. - .№2.
6. Шамина А. Как выпустить облигации: советы не только для богатых // Финансовый директор. - 2002. - №>4.
7. Аксенов А. Лизинг или кредит: как сделать правильный выбор // Финансовый директор. -2004. - №>7.
8. Кучеров Э., Акимова Е. Лизинг и кредит -почувствуйте разницу... // Финансовый директор. - 2002. - №№3.
9. Писцов Г. Оптимизация заемных операций // Финансовый директор. - 2003. - №№3.
10. Рыкова И. Основные преимущества и недостатки, присущие франчайзингу. - http:// btztorff. ru/librarv/franchice/
11. Статьи Агентства кадрового менеджмента и рекрутинга. - http://www.akmr.ru/articles/msg/ 197.shtml.
Н.Л. Саталкина, Н. А. Александрова СТАТУСНАЯ РЕНТА: ГЕНЕТИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ
ля того чтобы понять, какие механизмы можно использовать для ограничения статусной ренты, применимы ли для этого рецепты, которые разработаны в мировой экономической науке, рассмотрим генетическое наследство российской бюрократической системы. Специфика современной российской бюрократии органически, генетически связана со свойствами советской бюрократии и со свойствами бюрократии императорской России. Мы предлагаем рассмотреть в качестве рутини-зации рентоориентированного поведения понятие «рентогенность».
В природном мире, по мнению многих биологов, жизнеспособным механизмом передачи из поколения в поколение характеристик служит ген. Он содержит наследственную информацию, ко-
торую каждый организм передает своим преемникам. Неодарвинисты утверждают, что существуют определенные гены, ответственные за те характеристики и типы поведения, которые способствуют выживанию. Таким образом, «приспособленные» организмы, наделенные такими генами, с большей вероятностью передадут их потомству. Гены содержат информацию, необходимую для формирования и программирования организма, и, следовательно, в устойчивой окружающей среде у генов, способствующих выживанию, будет наблюдаться тенденция доминирования в следующих поколениях. Со временем случайные мутации и менделевские комбинации родительских генов приведут к диверсификации видов и возможному развитию более сложных форм жизни. По мнению Д. Ходжсона,
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 12, 2006
© Н.Л. Саталкина, Н. А. Александрова, 2006
при обсуждении социальных институтов, можно «обнаружить механизмы эволюционного типа, выступающие в роли, аналогичной роли генов в природном мире. Такими механизмами служат организационные структуры, привычки и рутины. Хотя эти объекты более податливы и их мутации происходят иначе, чем у их биологических аналогов, им присущи такие качества, как устойчивость, инертность и постоянство, благодаря которым они могут «передавать» свои важные признаки во времени»1. Более того, привычки и рутины делают возможным «выживание» образцов поведения и их передачу от одного института другому. На наш взгляд, истоки института бюрократии, чиновничества, статусная рента уходят своими генами в далекое прошлое.
Слово «чиновник» долгое время означало не человека, а книгу, по которой отправлялись церковные службы. Светское использование старого и производного от него нового термина - «чиновничество», которое стало применяться для обозначения как отдельных администраторов, так и «вообще всей гражданскослужащей корпорации», как справедливо отмечал один из самых глубоких историков русского чиновничества -Е. Карнович, сложилось у нас только в начале XIX века2. С конца XIX века до революции 1917 г. исследование чиновничества прошло два этапа развития с разными умственными лидерами, исследовательскими сюжетами и методологическими подходами. Первый этап охватил два заключительных десятилетия XIX века, его представители (В. Евреинов, Н. Коркунов, В. Ключевский, А. Градовский, К. Кавелин, Е. Карнович, Б. Чичерин и другие) сравнивали структуру и функционирование административного аппарата России за последние триста лет; взаимодействие тенденций централизации и разных видов самоуправления - дворянского, купеческого, крестьянского и земского; противостояние двух систем управления так называемого «федеративного» или «островного» (губернаторство) и «линеарного» (министерства). Второй этап, продолжавшийся два первых десятилетия ХХ века и получивший сильный стимул в парламентскую фазу нашей истории, привлек в свои ряды новую волну исследователей (М. Ольшевский, Б Бразоленко, М. Александров, В. Ивановский, В. Мачинский, Н. Руба-кин, М. Батыров, П. Берлин), которые стали с помощью статистики и анкет изучать по разным индикаторам (доходы, образование, служебная мо-
бильность, статусы, интересы) стратификацию чиновничества как профессиональной группы, антагонизмы внутри ее, ресурсы пополнения, связи с классово-сословной структурой русского общества, особенности социальной психологии и т.п. Однако была и общая тема для обоих этапов, а именно - изучение мздоимства, взятки, ее социокультурных, в частности национальных особенностей. Ранее мы указывали, что взятка -это один из видов статусной ренты, причем самый наглядный и больше всего исследуемый. Поэтому мы и рассмотрим российскую ренто-генность на примере взятки. Российские исследователи начала ХХ века, опираясь на обширные исторические источники, убедились в том, что подкуп административного лица есть прочная традиция российского государственного быта, по крайней мере, несколько последних столетий. Формы взятки менялись - брали съестным, мехами, крепостными, деньгами, услугами, но суть ее как формы злоупотребления властью, как служебного преступления - сохранялась.
Анализ глубинных обстоятельств российской национальной жизни обращает внимание на прочные связи административного быта с политикой, экономикой и культурой, которые стали исторической традицией. Выяснилась парадоксальная роль взятки в ней, выступающей как «мандат» на политическую лояльность и как «локомотив» социальных и, прежде всего, экономических нововведений.
Во-первых, подлинное объяснение непотопляемости российского взяточничества, считал П. Берлин, надо искать в том, что оно у нас «неразрывно слилось и срослось со всем строем и укладом политической жизни»3. Современный исследователь, социолог И.А. Голосенко назвал взяточничество латентной функцией «политической власти, ее устройства и функционирования»4. Оно существует как своеобразная дань административным лицам, имеющим общественную и особенно политическую власть за предоставляемые ими льготы, «послабления», уступки, казенные подряды и заказы, субсидии и гарантии тем, кто их за это «отблагодарит», причем дело не в конкретных лицах (хотя и это важно), а в структурной взаимосвязи властных отношений в целом. Подобное рентоориентированное поведение требовало откровенного политического прислужничества либо денежного эквивалента тем, кто по своему служебному положению мог оказать
посильную помощь. «Благодаря этому у этих лиц, крикливо и назойливо успевших проявить свою политическую благопристойность, складывалось твердое убеждение, что этим самым сии имеют право на материальное вознаграждение в том или ином виде»5. В итоге возникло парадоксальное явление: в то время как на всем протяжении XVШ и XIX веков, и в начале ХХ века правительство «одной рукой энергично и бесплодно искореняло взяточничество, оно другою рукою столь же энергично, но уже и вполне успешно насадило условия, по необходимости рождающие новое поколение взяточников»6. Все русское общество развращалось мыслью - политической властью можно пользоваться для незаконного обогащения, а политическое угодничество верный путь к богатству. Сложилась практика бездумной раздачи несметных богатств из казны фаворитам и немедленное отбирание их, коли вчерашние любимцы впадали в немилость. Этим путем в элитах общества «воспитывалась привычка достигать богатства не путем энергии, находчивости и труда, а извилистою тропою лести, прислужничества и политического молчалинства... И русское правительство в политических целях всячески поощряло развитие подобной психологии»7. Вот почему история наших частных больших состояний, как показало исследование Е. Карнови-ча чрезвычайно разнится от истории таких же богатств в государствах Западной Европы, не говоря уж об Америке8.
Глядя на пример высших сановников, обогащавшихся путем выпрашиваний и прислужничества, более широкий слой дворян и чиновников, в свою очередь, наживались путем вымогательств и поборов зависящих от них лиц. «Так прочно закладывались психологические основы взяточничества и казнокрадства... Если мы остановим свое внимание на главном поле российского взяточничества, - делал очень важное заключение П. Берлин, - то легко убедимся, что и люди, получавшие взятки, и люди, их дававшие, одновременно богатели за один общий счет - казенный», вот почему оно процветало около казенных предприятий и учреждений, нанося государству колоссальные экономические потери. Таким образом, взяточничество превратилось не только в нравственную, юридическую, но и в экономическую проблему9.
В целом именно государственная власть была широкой ареной коррупции10. Поэтому в нашей литературе в изобилии писали о взяточниках сре-
ди государственных служащих и очень скупо о взяточничестве в органах самоуправления - земстве и на частных предприятиях, где поощрялась частная инициатива служащих, не было протекций, и вклад служащего оценивался по себестоимости - это составляло предмет постоянной зависти госслужащих.
Наряду с этим, чиновничество оставалось важным источником пополнения дворянского сословия, как не без иронии заметил Н. Корку-нов, это был «нормальный способ»11. «Огромное большинство ныне существующих дворян, -писал Н. Рубакин в 1912 г. - бывшие чиновники или их потомки»12.
Здесь просматривается национальная черта процесса самовоспроизводства взяточничества. «Стремясь привязать к себе чиновничество крепкими узами... правительство сквозь пальцы смотрело на обогащение с помощью взяток и обмана казны. Оно знало, что если чиновники-взяточники и обманывают, и разоряют казну, то, с другой стороны, в политическом отношении они всегда являются наиболее угодливым элементом»13. Хотя взяточник в моральном отношении и гнилая, но все-таки какая ни есть подпорка режиму.
Во-вторых, существует мнение, что статусная рента в форме взятки как историческая традиция является «двигателем» экономических нововведений. Законодательство многих стран часто туманно и запутано для обывателя, это обстоятельство выпячивает на передний план социальную роль его толкователя, эксперта, т.е. чиновника. Плюс существует повсеместно общая закономерность отставания сложившихся и статичных законодательных норм-инструкций-правил от вечно изменяющейся жизни, которая иногда совсем уже не вмещается в устаревшие формы. Складывается явление, которое в начале 20-х годов американский социолог В. Огборн назвал «культурным отставанием», а у нас об этом явлении несинхронного развития и проблемах возникающих на этой почве еще раньше писали П. Струве и М. Ту-ган-Барановский. Конечно, рано или поздно пересмотр устаревших норм совершится, но это процесс чрезвычайно медленный. Преодолеть отставание можно расширительным перетолкованием законодательных норм и этим дать простор свободному росту новых жизненных сил. Такова практика многих цивилизованных стран, но особенностью России было то, что истолкование у нас шло «не в расширительном, а, наобо-
рот, в ограничительном смысле и жизнь застаивалась в старых, тесных нормах»14. И вот тут на помощь сторонникам нового приходит, как ни парадоксально, взятка, с помощью которой удается чуть-чуть расширить свободу действий, прежде всего, в экономической области. Через корыстную поддержку открывались новые фабрики и рудники, строились железные дороги, модернизировался флот (военный и гражданский). Вероятно, эту функцию нашей взятки имел в виду бывший мэр Москвы Г. Попов, когда он смиренно признался, что взятки предпринимателям придется давать чиновникам для пользы «дела». «При "строгом", "неукоснительном" применении существующих у нас архаических законов, регулирующих хозяйственную жизнь страны, - отмечал Берлин, - чиновники могли бы эту жизнь совершенно затормозить, оставаясь на почве законности»15. А тут вместо многомесячных «законных» мучений - относительно быстрое «незаконное» решение вопроса. Любой русский промышленник и общественный деятель мог привести сотни примеров, показывающих, как взятка выступала толкачом экономического, научно-технического и даже шире - общественного прогресса в обход устаревшим законам. «В стране с отсталым политическим строем, с отсталым законодательством взятка, - заключает Берлин, - сплошь и рядом выступала в "конституционной" роли»16. Конечно, взятка развращает нравственно и политически не только берущих, но и дающих, ибо, протолкнув «прогрессивное» дело через взятку, дающий ее человек перестает уважать закон и может в следующий раз обратиться к взятке при делах сомнительной прогрессивности и подчас в антизаконных акциях по сути, а не по форме. Что и имело место неоднократно, так что «неконституционное» значение взятки явно бы перевесило ее «конституционную» роль, если кто-либо попытался их сравнить.
С начала 1920-х годов ряд специалистов (П. Маслов, В. Штейн, С. Солнцев и другие), которые как научные работники сложились еще до революции, начинают писать о быстро растущем «советском» бюрократизме. Обнаружилось, что аппарат любого «мобилизационного» типа государства широко внедрял в свой состав старых дореволюционных служащих с их традициями, привычками и навыками управленческой работы. Это подтвердили и анкетные исследования, и перепись служащих в Москве и Петрограде, охва-
тившая сотни тысяч чиновников. Но проводились эти массовые исследования не с научной, а с чисто административной целью. С конца 20-х годов прошлого века долгое время в России не проводилось научных исследований по проблемам бюрократии, хотя редкий съезд ВКП(б)-КПСС не заклинал бороться с бюрократизмом и его пороками. Но как «бороться», не изучая то, с чем призывали бороться? Может быть, надо было бороться не с бюрократией, а «за бюрократию», только как функциональную машину управления? Но тема была прочно табуирована для объективного научного исследования и открыта только для очередного фельетонского разоблачения чиновников мелкого и среднего уровня. Эти публикации подтверждали наблюдения граждан над повседневной жизнью: коррупция, взятка покинула административную среду и расползлась по другим социальным институтам - системам здравоохранения, образования, торговли и т. п.
Итак, со сменой общественно-политического строя, коррупция в России не исчезла. «Коррупция поселилась в Советах еще до прихода их к власти... Коррупция пронзила структуры советской власти с первых же минут ее реального вла-дычества»17. И советское государство с первых дней своего существования предпринимало попытки жесточайшими мерами, включая смертную казнь, бороться со взяточничеством и столь же тщетно.
Реальная, не идеализированная и не мифологизированная история государства Российского свидетельствует о том, что коррупция, наряду с другими социальными недугами (воровством, пьянством, беззаконием и др.), нищетой и бесправием большинства населения, всегда были чрезвычайно распространены в стране.
Советская традиция бюрократии сложилась в период правления Л.И. Брежнева в 1970-х и 1980-х годах XX века. Особую роль в этой системе играла так называемая номенклатура18, т.е. руководящий состав КПСС на всех уровнях управления, состоявший из освобождённых (получающих заработную плату в системе КПСС) и полуосвобождённых на нижних уровнях партийной иерархии, работников. Численность партийной номенклатуры в начале 1980-х годов XX века составляла примерно 1 млн. человек при численности всей партии - около 18 млн.19 Фактически в советский период партийная номенклатура представляла собой особый, высший социальный
ЭКОНОМИКА И УПРАВЛЕНИЕ
Г. В. Гайдукевич
слой государственных чиновников, который и обладал реальной властью в СССР. Поэтому советская система государственной власти и управления строилась именно на власти бюрократии20, хотя идеологические работники КПСС постоянно пытались доказать наличие в СССР власти народа.
Партийная номенклатура имела четкую иерархическую социальную структуру, в которой низшие элементы состояли только из исполнителей воли высших руководителей. В номенклатуру входили самые различные должностные лица от членов районных комитетов КПСС и руководителей мелких производственных структур до членов Центрального Комитета КПСС и его Политбюро. Фактически всю полноту власти в стране имело Политбюро ЦК КПСС, которое действовало коллегиально: решения принимались при полном согласии всех его членов. Политбюро ЦК КПСС фактически подчинялись и специальные службы, объединенные в конце советского периода в систему КГБ СССР. Специальные службы, в первую очередь, обеспечивали охрану режима, подготовку собственных кадров, сбор объективной информации о состоянии государства, общества и систем управления и ведение досье на всю номенклатуру и многих других граждан страны.
Партийная номенклатура имела особую систему формирования и поддержания своего социального статуса. В СССР была крайне затруднена социальная мобильность, как горизонтальная, т.е. перемещение на другое место жительства из-за системы прописки и переход на другое место работы из-за разнообразных социальных ограничений, так и вертикальная, т.е. возможности повышения по службе и, вообще повышения гражданином своего социального статуса. Номенклатура охраняла постоянство своего состава и включала в свой состав представителей иных социальных групп крайне редко и осторожно. Только партийная номенклатура давала возможность карьерного роста, вне нее занятие управленческих должностей было, практически, невозможно. В этом смысле система вертикальной социальной мобильности в Советском Союзе была исключительно одноканальной, и этот канал практически полностью контролировала КПСС, а внутри КПСС - её Центральный Комитет (ЦК). Такая ситуация, в частности, затрудняла формирование эффективного хозяйственного менеджмента. Номенклатура была фактически не подсудна: органы следствия МВД и прокурату-
ры даже не имели права заводить уголовные дела на лиц, входящих в ее состав. Эта норма была зафиксирована только в партийных инструкциях и действовала негласно. Но взамен от своих членов номенклатура требовала подчинения специфическому кодексу жизни, и именно этот кодекс являлся реальным средством обеспечения управляемости страной. Смеем заметить, что здесь присутствует все тот же «мандат» на политическую лояльность, которым пользовалось чиновничество еще в царские времена (см. выше).
Вся система государственного управления была полностью подчинена партийной номенклатуре. Советская система управления являлась высоко дифференцированной и сильно бюрократизированной, в ней существовал полный нормативный набор государственных институтов, очень большое число министерств и ведомств. Каждая область государственной и общественной жизни имела ведомство, которое регулировало соответствующие проблемы. Все эти ведомства, даже формально негосударственные, как, например, Союз писателей СССР, находились под контролем государства, в частности, через соответствующие партийные структуры. Несмотря на отрицание руководством страны принципа разделения властей, на деле он соблюдался неукоснительно, но только в области текущего управления.
Решение всех кадровых вопросов находилось под контролем партийной номенклатуры соответствующего уровня. Решения по стратегическим проблемам управления страной принимала исключительно партийная номенклатура высшего уровня, а формально они определялись на партийных съездах.
Таким образом, вновь подтвердилась историческая традиция связи административного быта с политикой, ибо только приверженность партийной номенклатуре давала возможность получения статусной ренты в различных формах ее проявления.
Примечания
1 Ходжсон Д. Экономическая теория и институты. - М.: Дело, 2003. - С. 216.
2 Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время // Спутник Чиновника. - 1911. -№ 1. - С. 3.
3 Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современный мир. - 1910. - №8. - С. 48.
Разработка комплексной стратегии развития страховой компании
4 Голосенко И.А. Феномен «русской взятки»: очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. - 1999. - №2 2 (3).
5 Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современный мир. - 1910. - №№ 8. - С. 52.
6 Там же - С. 48.
7 Там же - С. 49.
8 См.: Карнович Е. Замечательные богатства частных лиц в России. - СПб.: Тип. П.П. Сойкина, 1885.
9 См.: Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современный мир. - 1910. - №№ 8. - С. 51, 52.
10 См.: Голосенко И.А. Феномен «русской взятки»: очерк истории отечественной социологии чиновничества // Журнал социологии и социальной антропологии. - 1999. - №2 2 (3).
11 Коркунов Н. Русское государственное право. Т. 1. - СПб.: Кн. маг. А.Ф. Цинзерлинга, 1892. -С. 275.
12 Рубакин Н.А. Россия в цифрах. - СПб.: Изд-во «Вестник знания», 1912. - С. 59.
13 Берлин П. Русское взяточничество, как социально-историческое явление // Современный мир. - 1910. - №№ 8. - С. 54.
14 См.: Там же. - С. 55.
15 Там же. - С. 55.
16 Там же. - С. 56.
17 КирпичниковА.И. Взятка и коррупция в России. - СПб.: Альфа, 1997. - С. 48, 50.
18 Весьма подробное описание стиля управления и особенностей номенклатуры как социальной группы можно найти в книге: Восленс-кий М. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. - М., 1991.
19 СунгуровА.Ю. Функции политической системы: от застоя к постперестройке. - СПб.: СПб. Центр «Стратегия», 1998. - С. 43.
20 Ясин Е.Г. Российская экономика. Истоки и панорама рыночных реформ: Курс лекций. - М.: ГУ ВШЭ, 2002. - С. 41.
Г.В. Гайдукевич
РАЗРАБОТКА КОМПЛЕКСНОЙ СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ СТРАХОВОЙ КОМПАНИИ
Комплексная стратегия развития страховой компании определяет долгосроч-.ные цели ее деятельности и пути их достижения. Разработка комплексной стратегии должна основываться на результатах анализа деятельности компании, а также осуществляться с учетом ее потенциальных возможностей и текущей ситуации на рынке. Отсутствие у страховой компании стратегии собственного развития свидетельствует о бессистемности ее деятельности. Это обычно приводит к потере конкурентных преимуществ компании.
Основная задача, стоящая перед страховой компанией в ходе разработки комплексной стратегии ее развития, заключается в осуществлении перевода компании из текущего состояния Х1 в требуемое состояние Х2 в соответствии с поставленными целями для максимизации прибыли страховой компании. ЗдесьХ1 иХ2- комплексы исходных и конечных финансово-экономических показателей, характеризующих деятельность страховой компании.
Процесс разработки комплексной стратегии представляет собой сложную итерационно-оптимизационную задачу, которая принадлежит к классу
нелинейных дискретных задач. Наиболее удобным математическим методом ее решения является метод последовательного перебора возможных вариантов комплексной стратегии с целью определения оптимальной последовательности и сроков реализации планируемых стратегических мероприятий.
Использование метода последовательного перебора вариантов при разработке комплексной стратегии определяется спецификой решаемой задачи - ее дискретным нелинейным характером. Реализация метода требует больших затрат времени на проведение расчетов в связи с необходимостью анализа различных вариантов деятельности компании (основных страхуемых рисков) и учета ограничений, вытекающих из специфики страхового портфеля, требований страхователей, законодательных норм и т.д. Тем не менее этот метод в сравнении с другими методами и подходами представляет собой достаточно простой и удобный способ поиска оптимальной комплексной стратегии деятельности страховой компании.
Комплексная стратегия развития страховой компании должна определяться таким вариантом ее технологической деятельности, при котором дости-
© Г.В. Гайдукевич, 2006
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 12, 2006
99
