CC BY
18
Literature
1. Linguistic Encyclopedic Dictionary edited by V. N. Yartseva. M., 1981.
2. Galperin I.R. Text as the Object of Linguistic Study. M., 1981.
3. Zarubina N.D. The Supruphrasal Unit (some peculiarities of a structural formation and usage in newspaper style): dissertation abstract by Candidate of Philology Science. M., 1973.
4. Loseva L.M. How Text is Formed. M., 1980.
5. Nechaeva O.A. The Functional and Notional Types of speech (Description, Narration, and Reasoning). Ulan-Ude, 1974.
6. Moscalskaya O.I. The Text's Grammar: a manual of German Grammar for the Students of Pedagogical of Foreign Languages. M., 1981.
7. Zolotova G.A. The Role of the Rheme in the Text Formation and Typology // The Text Syntax, science collected works. M.: Science, 1979.
Цырендоржиева Баирма Дамбиевна, старший преподаватель кафедры бурятского языка Бурятского государственного университета
Адрес: 670000, г. Улан-Удэ, ул. Сухэ-Батора, д. 3A, кв. 150
Tsyrendorzhieva Bairma Dambievna, senior lecturer of Buryat language chair of Buryat State University
Address: 670000, Ulan-Ude, Sukhe-Batora str., 3A-150
Tel: 89246567785, (3012)218154; e-mail: bairma [email protected]
УДК 411 (571.54)
Г.В. Улазаева
Статус состояния в русском и бурятском языках
В статье рассматривается поле состояния, к центральным компонентам которого относятся конструкции с именами состояния, именами прилагательными, краткими страдательными причастиями. Утверждается, что в русском и бурятском языках наиболее высокое положение в этой иерархии занимают модели с именами состояния, так как семантика состояния является их категориальным значением.
G.V. Ulazaeva
Models with Statives in Russian and Buryat Languages
Field of state is a typical example of the function-semantic field of polycentric type. Central components of this field are constructions with statives, adjectives, short passive participles. Models with statives occupy the top position in this hierarchy in Russian and Buryat languages the state semantics is their categorical meaning.
В современном языкознании значение "состояние" исследуется на разных уровнях, в частности лексическом и грамматическом. Известно, что существуют различные конструкции, обозначающие состояние, среди которых особое место занимают конструкции с дательным падежом субъекта и именем состояния или с пространственным локализатором и именем состояния (мне больно / намда убшэнтэй; в лесу сыро / ой соо шиигтэй). Необходимо отметить, что система средств выражения значения состояния значительна по объему, имеет сложную внутреннюю организацию и может представлять говорящего в разных ментальных образах - как субъекта созерцающего, воспринимающего, чувствующего, оценивающего и т.д.
Семантика состояния характеризуется статичностью, временной локализованностью, непроизвольностью субъекта, неконтролируемостью положения дел субъектом, но эти признаки становятся очевидными лишь в рамках определенной синтаксической модели. Структурно-коммуникативные модели со значением состояния служат порождению речи. С их помощью строятся высказывания, они являются одной из центральных единиц функционально -коммуникативной грамматики.
Язык, будучи объективным явлением природы и социального развития, характеризуется полевой структурой и так или иначе отражает полевую устроенность мироздания. В разных языках существует функционально-семантическое поле состояния. Изучение грамматических и лексических средств языка с позиции функционально-семантических полей (ФСП) позволяет описать взаимодействие единиц разных уровней языковой структуры при выражении ими определенного единого семантического задания - некоторого инварианта значения.
2008/10
Характерным примером ФСП полицентрического типа является поле состояния. Среди разнообразных конструкций, входящих в ФСП состояния, определенное место занимают конструкции с именами состояния. Для определения статуса имен состояния следует выяснить, какое же место занимают указанные конструкции модели в ФСП состояния.
В поле состояния А.В. Бондарко выделяет две семантические сферы:
а) результативное (перфектное) состояние, являющееся результатом предшествующего действия и связанное с актуальностью его последствий;
б) нерезультативное (неперфектное) состояние, не обладающее признаком связи с результатом действия и актуальностью его последствий.
Каждая из указанных сфер характеризуется своими центральными и периферийными компонентами, единый и единственный центр, который был бы грамматической основой всего поля, отсутствует [1, с.66]. Конструкции с именами состояния входят в семантическую сферу нерезультативного состояния, занимая в ней центральное место.
В выражении семантики состояния и в русском, и в бурятском языках участвуют следующие средства:
а) лексические: глаголы состояния (болеть/убдэхэ; тосковать/уйдаха, Ианаха, гуниглаха; веселиться/сэнгэхэ, хухихэ; страдать/ядаха, тулиха, зобохо; светать/уур сайха; моро-зить/хулдввхэ, хургэхэ и др.), имена прилагательные в полной форме (веселый/хухюутэй, гру-стный/уйдхартай, смешной/энеэдэтэй, печальный/гунигтай и др.), краткие прилагательные в русском языке (весел, грустен, зол, смешон, печален и др.), краткие страдательные причастия в русском языке (накурено, натоплено, взволнован, расстроен и др.), имена существительные (горе/гашуудал, радость/баяр, обида/гомдол, позор/нэрэ бузарлалга, отчаяние/сухэрэл, ску-ка/уйдхар, гуниг, мороз/хуйтэн и др.). Отметим, что в бурятском языке имена прилагательные и причастия не имеют краткой формы;
б) морфологические (в русском языке: наличие показателя - о в именах прилагательных, наречиях, именах состояния, в бурятском языке: основные показатели на - тай, - той, - тэй, непроизводные слова);
в) синтаксические: односоставные (в традиционной грамматике) предложения - Холод / Хуйтэн; Жара/Ааяма халуун (номинативные); Светает/уур сайжа байна; Зундаа ехэ бороотой байгаа Иэн/Летом было очень дождливо; Мне стыдно/Намда эшхэбтэр байна (так называемые безличные); двусоставные предложения - Синеют горы/Хада уула хухэржэ харагдана; Дети радуются/Ухибууд баярлажа байна; Он зол/Тэрэ ууртай; Девушка расстроена/Басаган мууда-ад байна.
Основываясь на концептуальных положениях А.В. Бондарко относительно семантической сферы неперфектного состояния, отметим, что центральными компонентами поля состояния являются конструкции с именами состояния, именами прилагательными, краткими страдательными причастиями. И наиболее высокое положение в этой иерархии занимают конструкции с именами состояния, так как семантика состояния является их категориальным значением, т.е. «имена состояния - специальные предикаты состояния» [1, с.68].
Описание состояния с помощью имени прилагательного (в полной или краткой форме) предполагает внешнего наблюдателя, который по видимым, воспринимаемым признакам определяет состояние субъекта. Что собой представляет веселый смех или грустный взгляд? Это признаки ситуации (смеяться, смотреть), которые воспринимает наблюдатель и которые свидетельствуют о соответствующем состоянии (весело, грустно). Форма имени состояния предназначена для обозначения собственно состояния (независимо от того, есть ли у него наблюдаемые внешние проявления).
У большой группы имен состояния обнаруживаются еще более кардинальные семантические различия с именем прилагательным, ср.: Ему страшно /Тэрээндэ аймшагтай байна (в значении: он испытывает страх) и Он страшный, страшен / Тэрэ аймшагтай (байна) (в значении: кто-то другой испытывает страх).
В предложениях с глаголами состояния представлена лексическая специализация семантики состояния, но по отношению к центральным компонентам подобные конструкции занимают относительно периферийное положение (зона ближней периферии), так как «значение состояния, выраженное лексически, характеризуется зыбкостью и неопределенностью границ между
лексической семантикой состояния и действия» [1, с.68]. Выражение семантики состояния глагольной формой связано с характерным для глагола как части речи значением процессуального признака, в связи с чем состояние, выраженное глаголом, всегда динамично в отличие от состояния, имеющего неглагольное выражение. Ср., в русском языке: Чопа он не боялся, но все же ожидал неприятностей (Паустовский. Колхида); Женщина обрадовалась (Паустовский. Колхида); То работала и веселилась, а то сидит и плачет (Зощенко. Богатая жизнь); Инвалид -брык на пол и лежит. Скучает (Зощенко. Нервные люди.; - Ты! - удивился он (Распутин. Ру-дольфио).
Ср., в бурятском языке: Ьойр гайхашаба (Балдаев. Борбилоо ноён) / Глухарь удивился; Шэнэ директор ерэкээр, ниитын ажал хэрэгые тад ондоо болгожо кайжаруулжа эхилкэн байна (Елаев. Баян дайда-Баяндай) / Как только пришел новый директор, он начал кардинально менять, улучшать общественную работу; Донит, ши Иреные дэмы гомодхоогоош (Осодоев. Иуулшын уулзалга) / Донит, ты напрасно обидел Ирену; Манайда ябажа байгаа Иаашни, би баярлахаб (Дамбаев. Инаг гансатаяа уулзалга) / Я буду рад, если ты будешь приходить к нам; Баяр хубуун гэртээ орожо ерэкээр, дальбараануудые хаража, юункээшье улуусэ баярлаа, хухеэ кэн (Балдаев. Борбилоо ноён) / Баир вошел в дом, и, увидев птенцов, несказанно обрадовался; - Бу шууя, Хэшэгтэ-а, баабайнгаа бэшэг шагнахаш, - гэжэ байгаад, ашынгаа буржагар-хан укые эльбэн эрхэлуулнэ (Ябжанов. Гашуудал зоболонгой шуурган) / - Не шуми, Хэшэгто, будешь слушать письмо отца, - говорила она, лаская внука; - Яахадаа гэнтэ Сэсэрэнээр конирхобош, хубаа? (Ябжанов. Хара сагаан хоёрой дYлэн) / Почему ты вдруг начал интересоваться Сэсэрэном?
К периферийной зоне поля состояния относятся номинативные предложения (Жара/Ааяма халуун). Значение состояния в таких конструкциях является производным от лексической семантики именных словоформ и взаимодействующей с ней бытийности. Подобные конструкции относятся к центральным компонентам поля бытийности.
Конструкции с глаголами, семантика которых заключает в себе признаки как состояния, так и действия (возмущаться/хороо бусалха, наслаждаться/бахаа ханаха, радоваться/баярлаха, мучиться/зобохо и др.), также относятся к периферийной зоне поля состояния.
Итак, языковые средства, предназначенные для выражения семантики состояния во всех ее разновидностях и вариантах, позволяют говорить о целесообразности представления данного значения и средств его выражения как функционально-семантического поля.
ФСП состояния - один из важнейших факторов формирования высказывания наряду с такими полями, как темпоральность, персональность, модальность, но от названных полей ФСП состояния отличается отсутствием единого грамматического центра. Поэтому данное поле относится к полицентрическим (слабо центрированным) полям, которые базируются «на некоторой совокупности различных языковых средств» [1, с.62].
Состояние в языковой картине мира отличается богатой палитрой разноуровневых средств выражения как в русском, так и в бурятском языках. Важное место в системе средств выражения значения «состояние» занимают имена состояния, которые «в наибольшей степени специализированы для выражения семантики состояния» [1, с.68]. Таким образом, значение состояния является категориальным для имен состояния, в то время как для всех других частей речи, имеющих значение состояния, это значение не является категориальным (грамматикализованным), а только общим лексическим значением.
Итак, в системе русского и бурятского языков наблюдается сходство в выражении значения состояния. В ФСП состояния данных языков наиболее высокое положение занимают конструкции с именами состояния, так как семантика состояния, как было указано выше, является их категориальным значением. Отметим, что семантика состояния характеризуется статичностью, временной локализованностью, непроизвольностью субъекта, неконтролируемостью положения дел субъектом.
Наблюдения показывают, что содержательная сторона ФСП разных языков имеет общие черты, которые задаются изначально как тот семантический инвариант, вокруг которого группируются разноуровневые средства языковой системы. Именно общность понятийной основы является базой для сопоставления, на фоне которой определяются черты членения семантического пространства в языках разного типа, что, в свою очередь, определяется составом ФСП данного языка, т.е. грамматическим статусом и семантикой составляющих его компонентов.
2008/10
Язык и культура, как известно, находятся в сложных отношениях взаимовлияния и взаимозависимости. Несмотря на универсальность некоторых когнитивных процессов, существуют различия в восприятии и категоризации окружающего мира представителями различных лин-гвокультурных сообществ. И различия эти находят свое отражение в системе языка. К примеру, русскому языку свойствен способ комплексного или расчлененного обозначения субъекта. В предложениях типа Мне ногам холодно «субъект состояния выражается комплексно: обозначением лица (целого) и места (части целого или его принадлежности), в котором локализуется состояние. В силу информативной избыточности компонент со значением лица в тексте часто опускается...» [2, с.154]. В бурятском языке комплексное обозначение субъекта состояния, вероятно, не является характерным. Носитель бурятского языка в рассмотренной выше ситуации выберет иную синтаксическую модель: Хулни дааража байна/Ноги мерзнут.
В русском языке имена состояния с ядерным значением состояния лица, природы, окружающей среды, обстановки могут в предложении подчинять инфинитив особого рода, который относится как второстепенный член к сказуемому. Этот инфинитив может выражать причину: Больно об этом говорить, Неудобно себя расхваливать. Отметим, что в таком случае имя состояния со значением собственно состояния продвигается в сторону оценки, пропозиционального отношения. В рассмотренных ситуациях инфинитив находится в постпозиции по отношению к имени состояния.
В бурятском языке инфинитив - причастие будущего времени - не может занимать постпозитивное положение по отношению к имени состояния, в конструкциях с именами состояния встречается препозитивный инфинитив: Энэ гэр соо, энэ нютагта байхань Жаргалмада ехэл хундэ хушэр шэнги болоно (Цыдендамбаев. Буряад басаган) / Находиться в этом доме, в этом краю стало для Жаргалмы очень тяжело; - О-о, Ианахада бэрхэл байна даа! - гээд, Аламжа Ианаа алдаба (Батожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан) / -О-о, даже подумать трудно, - вздохнул Аламжи. Значение имени состояния в подобных предложениях продвигается в сторону оценки.
Рассмотренный материал свидетельствует о том, что в русском языке лексико-грамматический статус имен состояния в общем плане получил признание, тогда как в системе бурятского языка статус данной категории слов все еще остается неопределенным. В бурятской грамматической науке существует проблема разграничения имен состояния от других частей речи, для решения которой необходим анализ лексико-семантических, грамматических, словообразовательных свойств бурятских имен состояния.
Полагаем разграничение частей речи, определение грамматических и лексических границ слова должно основываться на понимании сущности конверсии, в результате которой происходит переосмысление слова или словоформы, закрепление за ними иной синтаксической функции, иного категориального значения. Производные слова, относящиеся к разным частям речи, представляют собой функциональные омонимы.
Литература
1.Бондарко А.В. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984.
2.Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтеза. Изд. 2-е, стереотип. М.: Эдиториал УРСС, 2001.
Literature
1.Bondarko A.V. Functional Grammar. Leningrad: Nauka, 1984.
2.Zolotova G. A. Communicative aspects of Russian synthesis. Moscow: Editorial URSS, 2001.
Улазаева Галина Васильевна, доцент кафедры русского языка Бурятского госуниверситета, кандидат филологических наук
Адрес: 670042, г. Улан-Удэ, пр. Строителей, д. 6, кв. 111
Ulazaeva Galina Vasilevna, doctor of philology (docent) associate professor of the chair of Russian language of Buryat State University
Address: 670042, Ulan-Ude, Stroitelei avenue, 6-111
Tel: (9025)634752; е-mail: [email protected]
