CC BY
261
УДК 94(47+57)
СТАТУС КНЯЗЯ В ДРЕВНЕРУССКОМ ОБШЕСТВЕ: ДОКТРИНА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВААСТИ
в X - XI веках
О.А. Плотникова,
кандидат исторических наук, завкафедрой мировой экономики и международных экономических отношений, Московский гуманитарный университет
ВЕСТНИК. 2007. № 19(5)
В древнерусском обществе князь уже по своему рождению рассматривался как потенциальный носитель власти и обладал экстраординарным статусом по отношению ко всему остальному населению страны. В общественном сознании князь расценивался как стержень всей политической структуры - «глава земли». Без участия князя государственный механизм был парализован. Особенный статус князя по отношению к закону привел к тому что его права и обязанности долгое время не регламентировались в законодательном порядке.
После принятия христианства возвышению престижа князя немало способствовала православная проповедь «богоустановленности власти». В древнерусское летописание прочно вошли и часто цитировались слова Писания о божественном характере светской власти.
Древнейшие сведения о княжеской власти у восточных славян встречаем у Иордана и византийских историков. Иордан (умер в 552 г.), говоря о военных столкновениях антов с готами в IV в., упоминает антского «короля» (гех) Божа, после одного неудачного сражения попавшего к готам в плен, где он со своими сыновьями и семьюдесятью «старейшинами» был распят. Вероятно, это был военный союз племен под начальством одного вождя1.
Маврикий Стратег (умер в конце VI в.) писал, что у славян и антов много вождей, с которыми он советовал византийскому правительству считаться : привлекать подарками и обещаниями тех из них, кто находится поближе к византийским границам, и при их помощи громить других славянских и антских вождей. Он же указывал на опасность для Византии возможности объединения разрозненных славян и антов.
Прокопий Кесарийский (умер в 562 г.) подчеркивал, что славяне и анты не имеют над собой единой власти (подобной византийской) и решают сво и важные дела на общих народных собраниях.
Менандр, византийский историк VI в., упоминал знатного и могущественного анта Мезамира, которого боялись авары, так как он среди антов пользовался большим влиянием.
Византийский историк Феофилакт (первая половина VII в.) тоже знал славянских вождей и по имени одного из них называл целую территорию «землей Ардагаста»2.
К середине IX в. восходит сообщение Ибн-Русте о славянах: князь славян - глава глав, сами они его назы вают свиет-малик (Б .Н. Заходер считал, что вторая половина слова - «малик» - означает «князь», «свиет» - аналог славянского «светлый», а все вместе - «светлый князь »3). Живет князь в городе Джарваб (в «Худуд ал-Алам» - Хордаб, вероятнее всего - Хорват), где ежемесячно происходит торг в течение трех дней. Князь славян является обладателем прекрасных кольчуг. В указанном источнике также говорится о системе передачи власти. Князя союза племен в этот период, вероятно, все ещё выбирают, его власть не передается по наследству. По данному тексту уровень политического развития племенных союзов можно оценить, скорее всего, как пред государственный4.
А вот что писал о княжеской власти С.М. Соловьев: «Князь должен был княжить и владеть... он думал о строе земском, о ратях, об уставе земском; вождь на войне, он был судьею во время мира; он наказывал преступников, его двор - место суда, его слуги - исполнители судебных приговоров; всяки й новый устав истекал от него... князь собирает дань, распоряжается ею.
Князь собирал эту дань либо лично с дружиной, получал ее от покоренных племен путем доставки ее самими подвластными племенами ("возить повозы"). Князь становился во главе войска, собранного от зависимых от него племен и народов. Это и называлось быть "нарядником земли"»5.
Однако М. С. Грушевский утверждал, что племенные князья не играли заметной роли. Важное значение имели только киевские князья, функции
которых были достаточно пространны: они являлись организаторами пограничной сторожевой службы, вели внешнюю и внутреннюю политику, судили и т.д.6.
За период двухвековой деятельности, отмечал В .О. Ключевский, сформировался определенный тип русского князя: это военный сторож земли, ее торговых путей и оборотов, получавший зато корм с нее.
Когда князей стало много, они начали распределять сторожевые обязанности и выгоды (сторожевые корма), деля между собою и меняя области по старшинству. Такое очередное владение делало князя бродячим гостем области, подвижным витязем, каким он был два века назад. Тогда старшие города стали постоянными и при -вычными руководителями своих областей. Местные миры, стянутые к Киеву князьями X в., опять потянулись к своим местным центрам7.
С. В. Бахрушин отмечал, что значение власти племенных князей и князей «Рюрикова дома» было различным. Князья « Рюрикова дома»> являлись наместниками вели -кого князя киевского, что обязывало их поддерживать контакт с Киевом, оказывая ему военную и финансовую помощь. Вместе с тем, принимая на себя роль местных князей, они как бы срастались с туземной почвой, превращаясь в орган власти местного общества. В этом последнем своем качестве князья-наместники неизбежно проникались интересами управляемых ими обществ и в известной мере противостояли Киеву.
А.Е. Пресняков утверждал, что князь был не только начальником военных сил, охранителем земли от внешних врагов - он был установителем «наряда», и это его значение росло по мере развития в жизни явлений, которые выходили за рамки сложившегося народного быта8.
Постепенно доктрину княжеской власти в древнерусском обществе сменяет доктрина государственной вла -сти (в достаточно зрелом виде - уже в конце XI в. (бори -соглебский цикл)). Однако развитие этой доктрины исследователями не изучено. Ввиду этого необходимо в общих чертах определить правовую базу, которая являлась питательной средой для развития политического властвования князей, и принципы взаимоотношений внутри княжеской династии Рюриковичей в X - XII вв. Речь идет о нормах обычного семейного права, действо -вавших в среде князей.
В отношении владения и наследования славянское семейное право, как оно реконструируется сравнительно-историческими исследованиями, различало суще -ствование двух типов отношений: «отцовской» и «брат -ской» семьи. В первом случае главой семьи с преимущественными правами владения, пользования и распо-ряжения собственностью, находящейся в общем владе -нии, признавался отец, который и был, по существу, субъектом правоотношений. В случае смерти отца семья трансформировалась в «братскую» семью. Отли -чительной чертой этих отношений было большее взаимное равенство ее членов. Из их состава выделялся так называемый «старейшина», получавший практически те же права, что и отец. Процедура такого выдвижения, судя по всему, в славянском семейном праве не б ыла строго регламентирована и допускала множественность вариантов: «прирожденность» старейшины (т.е. генеалогическое старшинство среди сородичей), большая влиятельность какого-либо члена семьи, избрание и, наконец, узурпация9.
Княжеские отношения второй половины X - XI вв. различали отношения между князьями-отцами и сыновьями, с одной стороны, и князьями-братьями - с другой. Многие конфликты в княжеской среде были вызваны стремлением того или иного князя привести свои отношения с братьями к форме «отцовской» семьи с ее жестким подчинением «сыновей» «отцу».
Если первоначально старейшина становился владыкой в силу своего рождения, как старш ий брат или дядя, то позже, с течением времени, эта должность стала выборной. Причем выбор мог не всегда пасть на старшего. Большое значение приобретали деловые качества, личностные свойства. В такой обстановке старейшина, разумеется, переставал быть абсолютным лидером.
Общинный быт породил семью - союз семей образовал территориальную общину. Появились волости, погосты, союзы волостей во главе с князьями. В русской истории по проблеме «противоборства» древнейшего института старейшин и нарождающегося института князей можно найти обстоятельный, но противоречивый материал. Так, начальная история эпохи славянского периода в изложении Н. М. Карамзина описывает отно -шения политического лидерства следующим образом.
Во -первых, на самой ранней стадии развития славянский социум еще не знал института политического правления, не знал правителя, выгод и удобств от его правления в системе гражданского племенного быта. Однако отношения господства и подчинения уже присутствовали в семейном быту. Хозяин господствовал в доме: отец над детьми, муж над женою, брат над сестрами10. На основе этого можно предположить, что источником власти в древнерусском обществе являлась семейная община и свойственная ей система отношений соподчинения. На определенной стадии развития социума и по «общему древнему обычаю» начался про -цесс избрания вождей на правление.
Во -вторых, как указывает Карамзин, по мере развития социальной организации стали обозначаться объекты политической власти. В их числе - непосредственные носители политической власти, как-то: воевода, князь, хан, жупан и т.д. Скрываемый за этими словами-понятиями сущностно-содержательный смысл указывает на разнообразие источников происхождения этих терминов, на политическую многофункциональность их но -сителей. Храбрый, сильный, доблестный воин мог быть прообразом будущего политического деятеля, а воинская власть - источником власти политической.
В -третьих, существовала зависимость правителя от «третьих сил». в качестве таких сил выступало вече. Воздействие населения на лидера не всегда было мотивировано, оправдано, объяснимо. «Короли славян -ские» во многих отношениях зависели от произвола граждан, которые нередко, единодушно избрав начальника, вдруг лишали его своей доверенности, иногда без всякой причины.
В-четвертых, в политической и общественной жизни, в общественном сознании по тем временам уже существовали понятия (и их практическое воплощение) о наследственной и избирательной системах политической власти. Сопротивление наследственной власти, а также стремление быть причастными к политическому управлению, исходившие от оппонентов политического лидерства, порождали и развивали порядок избиратель-
♦
♦
ного правления. Избирательная процедура обставлялась смысловыми и символическими знаками и канонами, условностями и взаимными обязательствами.
Представители «родовой теории» К .Д. Кавелин и С.М. Соловьев выводили значение княжеской власти киевского периода из принципа принадлежности власти всему «владетельному дому»: они считали всю Русскую землю «семейственным достоянием» княжеского рода.
По мнению С .М. Соловьева, теория о призвании кня -зей в целом исторична. Призвание, как утверждает исследователь, было продиктовано необходимостью, вызванной сознанием невозможности жить общей жизнью при наличии родовых усобиц: «Нужно было постороннее начало , которое уловило бы возможность связи между ними, возможность жить вместе; племена знали по опыту, что мир возможен только тогда, когда все живущие вместе составляют один род, с одним общим родоначальником; и вот они хотят восстановить это прежнее единство, в этом случае необходимо, чтобы князь был из чужого рода»11.
Род, по утверждению С.М. Соловьева, означал в то время всю совокупность степеней родства, как самых близких, так и самых отдаленных; род означал и совокупность родственников, и каждого из них в отдельности.
Первоначально наши предки не понимали никакой внеродовой общественной связи и потому употребляли слово «род» применительно к вообще соотечественнику, народу; для обозначения родовых линий употреблялось слово «племя». Единство рода, связь племен поддерживались родоначальниками, которые носили разные названия - старцы, жупаны, владыки, князья и проч. Легенда о Кие и его потомках (помещенная в летописи), державших «княженье в полях», является одним из приме -ров, подтверждающих наличие вождей в союзах племен.
К. Д. Кавелин выделял три основных этапа в русской истории: родовой, семейный и государственный. С. М . Соловьев обосновывал непосредственное перерастание родовых отношений в государственные12.
При описании междоусобиц, предшествовавших призванию князей, летописец говорит, что «встал род на род»; из этого ясно видно, как развито было общественное устройство: до призвания князей оно еще не переходило родовой грани13. Установление «наряда», пишет В .С. Соловьев, нарушенного усобицами родов, было главною, единственною целью призвания князей , на нее летописец прямо и ясно указывает, не упоминая ни о каких других побуждениях. Кроме этого, призвание князей как нельзя лучше объясняется рядом следующих явлений в истории Новгорода. Начальный летописец повествует нам о том, что варяги были изгнаны и потом снова призваны. В позднейших летописях находим сведения о том, что, как только один князь изгонялся или сам удалялся из Новгорода, граждане немедленно посылали за другим: они «не терпели жить без князя», по выражению летописца. В летописи также отмечается, что один из великих князей хотел наказать новгородцев тем, что долго не посылал к ним князя. Однажды новгородцы сказали сыну великого князя Ростислава Мстиславича: «Не хотим тебя, мы призвали твоего отца для установления наряда, а он вместо того усилил беспокойства». Сравним это свидетельство с известием о призвании первых князей и увидим, что цель призвания одна и та же. В обоих случаях князь призывался для установления внутреннего наряда как судья-миротворец.
Следует также обратить внимание на некоторые особенные обстоятельства, встречающиеся в летописи при
рассказе о призвании князей. Первое обстоятельство -это соединение славянских и финских племен. Почему возник этот союз? Указанные племена, скорее всего, объединились в связи с варяжским завоеванием, как впоследствии остальные разрозненные славянские племена были объединены князьями из дома Рюрикова. Второе обстоятельство в рассказе о призвании князей - это их расселение: старший брат, Рюрик, поселился у славян ильменских; второй, Синеус, - между чудью и весью на Белоозе-ре; третий, Трувор, - у кривичей в Изборске.
В отношении города, в котором сел сначала Рюрик, в летописи встречаются расхождения: одни говорят - в Новгороде, другие - в Ладоге. Однако большинство исследователей склоняются к тому, что это была Ладога. Почему Рюрик избрал Ладогу, а не Новгород, объяснить нетрудно - выгодное положение Ладоги относительно начала великого водного пути, относительно близости моря. Рюрику нужно было удержаться при непосред -ст венном сообщении с заморьем в случае, если бы дело его пошло не так успешно в новой стране; недавнее изгнание варягов должно было научить его осторожности. С другой стороны, Рюрику нужно было также обезопасить себя и свою область от нападения других варягов, поэтому он строит крепость в Ладоге, недалеко от устья Волхова, и селится там14.
В процессе властвования социальные позиции князей Рюриковичей все более укреплялись. Это не могло не сказаться на функциях княжеской власти, ставшей сложнее и самостоятельнее. На князей возлагались задачи военного руководства и дипломатических сношений. Они выступали организаторами походов в чужие страны и соседние восточнославянские земли.
Несмотря на все перечисленное, в облике князей XI - XII вв. еще много было черт, присущих военным вождям прошлого, главная из которых - непосредственное участие в сражении, причем в качестве передового воина, увлекающего своей личной удалью и отвагой остальную рать. «Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду: аще моя глава ляжеть, то промыслите собою», - говорил Святослав своим дружинникам накануне битвы с греками. И воодушевленные «вои» отвечали: «Ид еже глава твоя, ту и свои главы сложим»15.
Если взятый из летописи эпизод еще можно объяснить свойствами характера Святослава, которого наши историки нередко противопоставляют Владимиру, то другой случай, описанный «Повестью временных лет», не вызывает сомнений насчет князя - военного предводителя в самом непосредственном смысле слова. Так, в летописи под 946 г. находим запись такого рода: Олег «собра вой много и храбры и иде на Деревьску землю. И изидоша деревляне противу. И сънемъшемася обема полкома на скупь, суну копьем Святослав на деревля-ны, и копье лете сквозе уши коневи, и удари в ноги коне-ви, бе бо детеск. И рече Свенелд и Асмолд: "Князь уже почал; потягнете, дружина, по князе". И победиша де-ревляны »16. В приведенной записи, независимо от того, был ли реальным упомянутый в ней эпизод, отразился взгляд на древнерусского князя как на вождя-воина, ведущего в бой свое войско.
Кроме организации наступательных войн князь должен был «блюсти» землю, где княжил, т.е. оборонять ее от внешних врагов. Князья X в. вели постоянные войны, одной из задач которых было подчинение соседних восточнославянских племен. С ростом могущества межплеменного союза расширялись и функции князей. Уже в X в.
♦
♦
более значимыми стали религиозные функции князя. Летопись рассказывает о языческой реформе, проведенной Владимиром, и о многочисленных жертвах «кумирам», приносимых киевскими людьми во главе с князем17.
На этапе образования Киевского государства, или « союза союзов» в трактовке И .Я. Фроянова, князь начи-нает заниматься делами, составляющими сферу компетенции родоплеменных органов самоуправления, что представляет собой добровольную передачу прав, обусловленную усложнением социально-политической организации общества.
Усилению княжеской власти способствовали богат -ства, добываемые во время войн. Несмотря на это, княжеская власть X - XII вв. находилась еще под давлени -ем родоплеменных отношений. И статус князя по-прежнему был частью родоплеменно го строя.
Новым явлением в политической жизни, отмечает И .Н . Данилевский, стало разделение территории древнерусского государства на «сферы влияния» между сыновьями киевского князя. В 970 г., отправляясь в военный поход на Балканы, киевский князь Святослав Иго -ревич «посадил» на княжение (в качестве наместников) в Киев своего старшего сына, в Новгород - Владимира, а «в деревех» (в землю древлян, соседнюю с киевской) - Олега. Очевидно, им же было передано право сбора дани для киевского князя. Следовательно, уже с этого времени князь перестал ходить в полюдье.
Постепенно начинает оформляться некий прообраз государственного аппарата на местах, контроль над ко -торым продолжает оставаться в руках киевского князя. Окончательно тип такого управления сложился во время правления киевского князя Владимира Святослави -ча (980 - 1015 гг.). Отец Владимира, Святослав, вынужден был разделить всю Русскую землю, включая Киев, между своими сыновьями, поскольку сам несколько лет находился за ее пределами. Владимир оставил за со -бой киевский престол, а своих старших сыновей посадил в крупнейшие русские города, бывшие, видимо, ког -
да-то центрами племен. Тем самым он положил конец существованию «союза племенных княжений». На месте прежнего союза возникло единое государство, различные регионы которого управлялись наместниками киевского князя. Теперь вся полнота власти на местах перешла в руки Владимировичей.
1 См.: Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960. С. 115.
2 Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1991. Т. 1. С. 97 - 99.
3 См.: Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. М., 1967. Т. 2. С. 119.
4 См.: Новосельцев А.П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI - IX вв. // Новосельцев А. П. и др. Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965. С. 387 - 389, 408.
5 Соловьев. С.М. Соч.: В 18 кн. М., 1988. Кн. 1. С. 213 - 218.
6 См.: Грушевский М.С. Ьтор1я Уфаши - Руси. Киев, 1994. Т. 1. С. 428.
7 См.: Ключевский В. О. Боярская дума Древней Руси. М., 1902. С. 37, 46.
8 См.: Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. М., 1993. С.47, 196; Он же. Лекции по русской истории. Киевская Русь. М., 1938. Т. 1. С. 183.
9 См.: Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси: Очерки по истории X - XII вв. СПб., 1 909. С. 32.
10 См.: Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. 1. С. 71.
11 Соловьев С.М. Указ. соч. Кн. 1. С. 213.
12 См.: Там же. С. 90.
13 См.: Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1992. С. 87 - 96.
14 См.: Соловьев В. С. Соч.: В 2 т М., 1989. Т. 1. С. 130 - 134.
15 Повесть временных лет. С. 37.
16 Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. М., 2001. Том 1. С. 42.
17 См.: Там же. С. 56, 58.
УДК 94(470.44-25)
ФОРМИРОВАНИЕ ГУБЕРНСКИХ ПОЛИТИКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНЫХ КОМИТЕТОВ В НИЖНЕМ ПОВОЛЖЬЕ
Близившееся окончание Гражданской войны, переход к мирному строительству предопределили постановку новых задач в культурно-просветительной работе среди трудящихся. Возникла необходимость в объединении и централизации деятельности различных организаций, работавших в данной сфере: профсоюзов, комсомола, политуправления Красной армии, Центропечати и др. Предстояло организовать культурно-просветительную работу в общегосударственном масштабе и по единому плану.
Летом 1920 г. было принято решение о реорганизации внешкольного отдела Наркомпроса, ведавшего вопросами культуры и просвещения взрослого населения, в Главный политико-просветительный комитет республики (Главполитпросвет, или ГПП). Его структурными подразделениями стали агитационный, пропагандистский, учебно-программный, организационный и административный отделы. Позже их количество увеличилось. В качестве специального отдела в состав ГПП вошла Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации неграмотности.
и-
И.Ю. Смирнова,
старший преподаватель кафедры истории и методики преподавания истории, Пензенский государственный педагогический университет
ВЕСТНИК. 2007. № 19(5)
