CC BY
147
ДИСКУССИЯ:
РАБОЧИЙ КЛАСС В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Пожалуй, ни в одном вопросе увлечение политической конъюнктурой в ущерб научной добросовестности не сказывается сегодня так сильно, как в вопросе об отношении к рабочему классу. За последние три-четыре года он как-то сразу вдруг был разжалован из «самого прогрессивного класса современности» в некое вместилище всех человеческих недостатков, пороков и слабостей. Особую пикантность ситуации придает то, что вчерашние творцы розовеньких мифов о рабочем классе и нынешние обличители его порядков, как правило, одни и те же люди. О научной ценности их творений говорить не приходится.
Между тем независимо от политической конъюнктуры вопрос о роли рабочего класса в современном мире чрезвычайно важен и не только с точки зрения научной. Вот почему сегодня так необходимы действительно объективные, честные исследования, посвященные рабочему классу. Работы москвички Н. Н. Разуваевой и челябинца В. С. Толстикова при всей их несхожести, на наш взгляд, отвечают в целом этим требованиям.
Н. Н. Разуваева
СТАРЫЕ КОНЦЕПЦИИ И НОВЫЕ ПОДХОДЫ:
РАБОЧИЙ КЛАСС СССР
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Литература о рабочем классе лишь за последние три-четыре десятилетия насчитывает десятки тысяч публикаций. Издана многотомная история советского рабочего класса, вышли десятки крупных монографий. Однако на исследования рабочего класса наложило отпечаток состояние всей исторической и обществоведческой науки послевоенного времени, состояние теоретической мысли в СССР, негативные процессы в социальной практике.
На многие кардинальные вопросы истории советского рабочего класса ученые не смогли дать ответа.
Сейчас очень важно с новых позиций переосмыслить накопленный опыт исследований, выявить решенные и нерешенные проблемы истории рабочего класса, обозначить новые подходы в осмыслении его развития. Такая работа уже началась1. Данная публикация также преследует цель охарактеризовать состояние исследований по истории послевоенного рабочего класса.
Попытки обобщения закономерностей и особенностей современного рабочего класса базировались на господствующих в 50—80-е годы теоретических построениях.
Концепция созданного в СССР развитого социалистического общества характеризовала советское общество как высшее достижение социального прогресса. Такой подход не оставлял места для анализа трудностей и противоречий развития. В научных публикациях отмечались «органическая целостность» и «динамизм социальной системы, ее политическая стабильность», «несокрушимое внутреннее единство». Имела место явная абсолютизация гармонии развития общества. Распространились представления о нарастающем единообразии процессов. В развитии социальной структуры речь шла о стирании социальных различий и сближении всех классов и слоев. В экономике во главу угла ставилось все более полное развитие
1 См. Материалы круглого стола «Актуальные задачи изучения советского рабочего класса. Вопросы истории». 1988 г. № 1,.
7 Зак. 4772
государственной собственности. В политической жизни делался упор на неизменность политических структур и т. п. Социальные противоречия характеризовались абстрактно. Теория не давала полноты анализа реальных исторических процессов.
В работах исследователей видное место занимала проблема ведущей роли рабочего класса. Ученые единодушно отмечали, что это — важнейшая закономерность развития общества, главная тенденция развития самого рабочего класса2. В работах раскрывались объективные и субъективные причины, определяющие роль рабочего класса, его значение в росте экономического, научно-технического потенциала общества, подъеме материального благосостояния людей. Отмечалось, что рабочий класс является силой, цементирующей процессы интернационализации общественной жизни, способствует процессам социального сближения. Проводилась мысль, что роль рабочего класса неуклонно повышается по мере развития общества.
Эти положения и подбираемые для их подкрепления цифровые и фактические данные заполняли практически все работы обобщающего характера о рабочем классе. Вопрос о том, в какой степени реализуется накапливаемый рабочим классом социальный потенциал по существу даже не ставился. Замалчивались негативные явления в обществе и в среде рабочего класса. Изучение реальной роли рабочих, их исторического места в обществе было подменено догматическими формулами и схемами.
На слабую разработанность этой проблемы было обращено вниманием в работах некоторых исследователей3. Но и в этих работах проблема не получила углубленного рассмотрения, а была лишь обозначена, Как все исследования того периода, они исходили из постулата о возрастании ведущей роли рабочего класса в обществе, хотя и подчеркивали необходимость качественно определить характер этой роли.
Одним из важнейших направлений исследований было изучение внутреннего развития рабочего класса, динамики его социального облика, количественных и качественных изменений4. К основным процессам внутреннего социального развития рабочего класса относили его количественный (абсолютный и относительный) рост (при снижении прироста численности), возрастание удельного веса кадровых рабочих, усиление тенденции к самовоспроизводству, концентрации преимущественно в индустриальных отраслях и в крупных производственных коллективах.
Качественные особенности развития рабочего класса определяли, выделяя отраслевые, территориальные, национальные отряды, профессиональные и квалифицированные группы. Рассматривалась динамика развития этих отрядов и групп, их соотношение друг с другом по мере индустриального роста страны. Важнейшей тенденцией качественного развития была
2 Рабочий класс развитого соц. общества. М. 1974. Рабочий класс СССР и его ведущая роль в строительстве коммунизма. М. 1975. Крухмалев А. Е.
3 Нарочницкий А. Л., Ворожейкин И. Е., Митрофанова А. В., Полетаев В. Е., Сенявский С. Л. и др.
4 Шкаратан О. И. Проблемы социальной структуры рабочего класса. М., 1970; Сенявский С. Л. Рост рабочего класса СССР. М., 1969; Он же. Изменения в социальной структуре советского общества. 1938—1970. М., 1975; Его же. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма (1961 —1980 гг.). М., 1982; Социальное развитие рабочего класса СССР. Историко-социОлогические очерки. М., 1975; Клопов Э. В. Рабочий класс СССР. Тенденции развития в 60 — 70-е годы. М., 1985; Гордон Л. А., Назимова А. К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития. М., 1985; Кучеренко М. М. Молодое поколение рабочего класса. Процесс формирования и воспитания. 1917—1979. М., 1979; Пивовар Е. И. Советские рабочие и НТР. М., 1983; Социально-экономические проблемы подготовки квалифицированных рабочих в условиях развитого социализма. М., 1972; Социальные проблемы труда и быта рабочего класса. М., 1979.
тенденция роста квалификации и образования рабочих, увеличения в его составе квалифицированных и высококвалифицированных профессий. Говорилось о подъеме благосостояния, росте заработной платы, прогрессе потребления, совершенствовании быта.
Какие пробелы характеризовали эту литературу?
Многие авторы замалчивали реально усугубляющиеся противоречия внутреннего социального развития, в частности, огромные диспропорции в качественном росте, в условиях жизни разных отрядов рабочего класса. В центре внимания историков находились, главным образом, рабочие промышленности. Значительно меньше было изучено развитие рабочих транспорта, сельского хозяйства, научно-производственной сферы, сферы обслуживания. Мало исследовались диспропорции и особенности условий развития региональных, республиканских отрядов рабочего класса. В Сибири, на Дальнем Востоке, севере Европейской части СССР, в отдельных районах Средней Азии существовал огромный отрыв от центра по уровню жизни, обеспеченности жильем, детскими, больничными, социально-культурными учреждениями, в возможностях повышения образования и квалификации, получения желаемой профессии и пр. Огромные социальные диспропорции сохранялись между жителями больших и малых городов.
Рассмотрение вопросов материального благосостояния и быта рабочих нередко ограничивалось в исторической литературе цифровыми данными о росте заработной платы (причем номинальной, а не реальной), размахе жилищного строительства, выпуске товаров народного потребления. При этом в работах ученых недооценивались противоречия и издержки процесса.
Таким образом, многие сложные проблемы и противоречия социальной динамики рабочего класса не получили должного освещения. Внимание концентрировалось на достижениях качественного роста. При этом тенденции, присущие отдельным отрядам трудящихся, нередко распространялись на весь рабочий класс.
В работах о социальной структуре рабочего класса практически не ставили вопрос о новых видах социальной дифференциации. Исследователи как бы не замечали те группы населения, которые занимали в силу разных факторов и причин привилегированное положение в обществе или наиболее отсталое. Не ставился вопрос о новых формах социального неравенства. Слабо раскрывалась неоднородность рабочих, связанная с характером труда. Нельзя не отметить, что в ряде работ преувеличивалась степень социальной однородности общества, близость рабочего класса с другими общественными группами, крестьянами, интеллигенцией. Исходили из того, что происходит интенсивное стирание межклассовых различий.
Далеко не всегда были плодотворными и дискуссии о количественных и качественных сдвигах в развитии рабочего класса. Речь идет, например, об обсуждении таких проблем, как границы рабочего класса, его социальная природа^ сущность и характер социальных изменений в рабочей среде, дискуссии по критериям научно-технического уровня рабочих и др. Общий, излишне теоретизированный характер носила дискуссия о социальной природе рабочего класса, сущности и характере его социальных изменений5.
В целом надо отметить, что в научной литературе не удалось дать глубокий и соответствующий историческим реалиям анализ эволюции социальной структуры рабочего класса и условий его социального развития. Изучение этой проблемы не всегда было нацелено на главное — выяснение
5 См. Сообщение итогов этой дискуссии. Вдовин А. И. К вопросу о природе рабочего класса в новейшей советской историографии. Вопросы методологии и истории исторической науки. М., 1981.
7*
51
того, в какой степени сдвиги в численности, составе, культурно-технической подготовке, благосостоянии, социальных связях и пр. обусловили изменение положения рабочего класса в обществе.
Многие слабости изучения проблемы были связаны, как нам представляется, с недостаточностью источниковой информации статистического и социологического характера, находившейся тогда в распоряжении ученых, трудностями обработки и слабым владением методикой анализа массовых источников (переписи, единовременные учеты, материалы средств массовой информации и пр.).
Крупным направлением научного поиска было изучение социальной активности деятельности рабочих в сфере экономики и общественно-политической жизни. Литература этого времени концентрировала внимание вокруг нескольких исследовательских проблем. Изучалась, во-первых, трудовая активность рабочих на производстве, их участие в соцсоревновании, техническом творчестве, рационализации и изобретательстве6. Были опубликованы также работы об участии рабочих в управлении производством, их государственной деятельности, роли в общественных организациях7. Рассматривалась проблема «Коммунистическая партия и рабочий класс»8. Поток работ по этой проблематике был весьма велик.
Одной из наиболее заметных черт, присущих литературе о рабочем классе было то, что она давала преувеличенно красочную картину. Складывалось представление, что в послевоенные годы почти все труженики участвовали в соревновании, исключительно плодотворной была рационализаторская деятельность рабочих, их изобретательство, непрерывно рождались новые почины и инициативы, широко распространялся передовой опыт повышения эффективности и качества. Между тем, пятилетние планы не выполнялись, особенно по качественным показателям. Затушевывались трудности и негативные явления в развитии производственной активности рабочих. Исследователи строили свои изыскания на базе источников, во многом искажавших реальное положение дел, по бумажным показателям и отчетам. В результате их выводы все больше расходились с действительностью. Мало уделялось внимания комплексному анализу тех негативных явлений в сфере труда, которые снижали производственную активность рабочего класса.
6 Лебедева Н. Б., Шкаратан О. И. Очерки истории социалистического соревнования. Л., 1966; Рогачевская Л. С. Движение за коммунистический труд: история и проблемы. М., 1968; Бейлина Е. Э. Рабочий класс и новые формы соревнования (1959—1965 гг.) М., 1970; Чуланов Ю. Г. Изменения в составе и в уровне творческой активности рабочего класса СССР. 1959—1970. Л., 1974; Ворожейкин И. Е. Летопись трудового героизма. Краткая история социалистического соревнования в СССР 1917—1977 гг. М., 1979; Алексеев Г. И. и др. Социалистическое соревнование в промышленности СССР. М., 1973; Степанов С. С. Партия и социалистическое соревнование масс. Л., 1973; Лебедева Н. Б. Партийное руководство социалистическим соревнованием, история и современность. Л., 1979; Алексеев Т. М. Движение изобретателей и рационализаторов в СССР. 1917—1977. М., 1977; Валитов М. Г. Инициативы и почины в экономике. М., 1983; Производственная деятельность рабочего класса СССР в развитом социалистическом обществе. Л., 1989.
7 Дятлова М. М. Деятельность КПСС по развитию активности рабочих в управлении производством в период развитого социализма. Л. 1977; Воскресенская М., Новоселов Л. Производственные совещания — школа управления (1921—1965). М., 1965; Остапенко И. П. Рабочий класс СССР в управлении производством 1956—1970. М., 1976; Мухачев В. И., Боровик. Рабочий класс в управлении производством. М., 1975; Иконников С. Н. Народный контроль в СССР. 1966—1970. М., 1970; Драницина Л. И. Участие рабочих в управлении производством. М., 1981; Демочкин Н. Н. Советский рабочий класс в управлении государством. М., 1984; Федоров В. И. Рабочий класс в Советах. Якутск. 1975; Общественно-политическая деятельность рабочего класса в условиях развитого социализма. Л., 1980.
8 Партия и рабочий класс в условиях строительства коммунизма. М., 1973; Партия и рабочий класс в социалистическом обществе. Л. 1982; Деятельность коммунистической партии по повышению ведущей роли рабочего класса в условиях развитого социализма. Киев. 1980; Юдин И. Н. Социальная база роста КПСС. М., 1973; Единство партии и народа в условиях развитого социализма. М., 1981 и др.
Нельзя не отметить, что при разработке темы трудовой активности акцент делался на изучении передовых предприятий.
Другой аспект рассматриваемого направления исследований — деятельность рабочего класса в сфере управления, их участие в общественно-политической жизни общества, вплоть до конца 60-х годов находился вне поля зрения историков. Несколько более активно он стал разрабатываться в 70-е годы и первую половину 80-х годов.
Были предприняты попытки систематизировать различные формы управления в рамках предприятия. Выделяли такие общественные формирования, как постоянно действующие производственные совещания, общественные отделы кадров, советы бригад, советы наставников, общественные конструкторские бюро, ВОИР, НТО, советы новаторов и пр. Анализировался опыт этих общественных формирований. Историки провели определенную работу по изучению деятельности рабочего класса в Советах, в управлении государственными делами. Основное внимание здесь было уделено характеристике масштабов рабочего представительства в Советах и определению основных направлений работы.
Но изучению и этой проблемы были присущи те негативные черты, о которых говорилось выше. Упрощенный, односторонний подход проявился прежде всего в том, что проблему анализировали преимущественно через призму количественных показателей. В меньшей степени это относилось к изучению управленческой деятельности трудящихся на производстве, в большей — в сфере государственной власти. Характеризуя ее, авторы, как правило, говорили о растущем представительстве рабочих в Советах. Качественная сторона государственной деятельности рабочих анализировалась чрезвычайно скупо.
Познание роли рабочего класса в политической жизни было невозможно без анализа условий, в которых протекала его политическая деятельность, уяснения существа происходивших в обществе политических процессов. Литература рисовала далекую от реальностей картину политической жизни СССР. Политическая система советского общества характеризовалась в трудах историков и обществоведов такими чертами, как «гармоническое взаимодействие и четкая организация деятельности каждого звена», «неуклонное расширение демократии, прав и полномочий Советов, общественных организаций, обеспечение социалистической законности и прав граждан». Отмечалось, что в условиях «развитого социализма» политическая организация общества «приобретает общенародный характер». Ей присущи «идейно-политическое единство всех классов и слоев общества» и «органическое единство политической власти и трудящихся».
В этой области исследований как ни в какой другой, отсутствовал реальный анализ. Бюрократический исполнительный аппарат все больше оттеснял от участия в управлении выборные органы государственных и общественных организаций. Происходило фактическое отстранение трудящихся, рабочего класса от процесса выработки и реализации политики. Народовластие было во многом формальным.
Таковы в общих чертах особенности осмысления истории послевоенного рабочего класса СССР в научной литературе. Объем ее был весьма велик. Однако существовала своего рода «запрограммированность», «закатанность» содержания исследований вокруг весьма стандартного набора проблем и подходов, которые «раскладывались» по отраслям, республикам и регионам9. Имела место лакировка реального положения дел, односторонность анализа сложных проблем развития рабочего класса.
С конца 80-х годов наметился, как нам представляется, новый этап
9 Вопросы истории. 1988. № 1. С. 4.
осмысления истории рабочего класса. Он связан прежде всего с определенной переоценкой всей истории советского общества.
Эту работу предприняли вначале политики и публицисты. Их видение общественных процессов, протекающих после 1917 года, часто носило умозрительный характер, не базировалось на глубоком анализе исторических источников. Тем не менее в среде политиков и публицистов появилось большое количество концепций, схем, теоретических построений, так или иначе, но в основном негативно трактующих историю СССР. Каждый стремился предложить свой код, свою версию исторического прошлого. Одни стали объяснять все проблемы и противоречия развития страны ошибочностью марксистской теории. Другие во главу угла поставили концепцию догоняющего развития России и именно с этим связывали трудности и деформации исторического пути. Получили распространение версии, когда все «беды» объяснялись установлением диктатуры пролетариата, «проникновением тоталитаризма во все поры развития общества». Концепция «нового правящего класса» связывала трансформацию общественного развития с господством партийно-государственной бюрократии и утверждением государственно-административного социализма. Многие из этих версий не новы и давно получили распространение в западной историографии. За каждой из них стояла в условиях политического плюрализма второй половины 80-х годов определенная политическая программа.
Несмотря на то, что большинство схем, объясняющих наше историческое прошлое, по сути дела полностью отрицали историю советского общества, складываясь вместе в своего рода «разрушительную концепцию» истории страны, определенное позитивное значение для научного осмысления общественных процессов они все же имели. Произошло расчищение историографического пространства от традиционной концепции восходящего поэтапного, от пятилетки к пятилетке, развития советского общества. Были отброшены далекие от действительности положения и идеи, связанные с концепцией краткого курса ВКП(б). Пришло понимание необходимости остро критической оценки многих сторон истории, преодоления сглаженности исторического анализа, изучения содержания общественных процессов во всей его громадной разносторонности. Каждая в отдельности из этих концепций не могла, на наш взгляд, объяснить всю сложность и противоречивость исторического пути страны. Однако, многие идеи, содержащиеся в работах публицистов, давали хорошую подпитку для более углубленного осмысления истории.
К сожалению, в самой исторической науке во второй половине 80-х — начале 90-х годов, в сущности, не появились крупные новаторские научные труды, отвечающие потребностям развития общества. Историки очень робко преодолевали старые, традиционные подходы и не смогли предложить сколько-нибудь цельного осмысления исторического прошлого СССР, в том числе и исторического пути рабочего класса. Вместе с тем, определенные положительные тенденции в научной литературе наметились.
Применительно к истории рабочего класса страны это выразилось, на наш взгляд, в следующем. Раньше вопрос о конкретно-исторических противоречиях развития советского рабочего класса в значительной степени выпадал из сферы исторического анализа. Во второй половине 80-х годов исследователи пытались определить некоторые из этих противоречий, показать деформации в развитии и реализации социального потенциала рабочего класса. В публикациях были высказаны мысли о причинах негативных процессов, повлиявших на положение и роль советского рабочего класса.
Одно из основных противоречий историки усмотрели в том, что «за семь десятилетий после Великой Октябрьской социалистической революции существенно увеличился социальный и производственный потенциал
советского рабочего класса, выросла его подготовленность к творческой деятельности. Однако... условия социального творчества рабочего класса фактически ухудшились»10.
Ослабление возможностей трудящиеся в реализации своего социального потенциала исследователи связывали с определенными общественными детерминантами. Часть авторов развивала положение о происшедшем за годы советской власти социальным отчуждением трудящихся от собственности и от власти. Являясь производителем материальных благ, рабочий класс оказался, отмечалось в публикациях, оттесненным от процесса управления и распоряжения собственностью. От имени трудящихся ею распоряжались «верхи». Централизация собственности формировала механизм власти, не нуждающейся в социальном приоритете рабочего класса". Политический процесс развивался таким образом, что система управления обществом через аппарат государственной власти становилась все более разветвленной и сильной, а самоуправление трудящихся не получало широкого развития12.
Социальное отчуждение рабочего класса как от собственности, так и от власти, длительное неучастие рядовых тружеников в управлении обществом и производством было, по мнению исследователей, свидетельством серьезного отступления государства от действительных интересов трудового народа, означало поражение рабочего класса. Способный победить, он оказался не способным воспользоваться плодами своей победы. «...Социалистическая диктатура пролетариата лишь промелькнула... скоротечной зарей советской власти»,— отмечал, например, И. Смирнов в статье «Зачем рабочему власть?». Автор высказывал мысль, что в реальной жизни не состоялась и ведущая роль рабочего класса13. По мнению автора, «требуется честное признание политического поражения рабочего класса за годы советской власти»14. Близка к высказанным идеям И. Смирнова и концепция А. П. Бутенко15.
Эти объяснения не давали, на наш взгляд, полного представления об истоках глубоких деформаций в положении рабочего класса в обществе. Акцент здесь делался больше на субъективные факторы развития. Концепция социального отчуждения рабочего класса, узурпация у него политической власти партийно-государственной бюрократией не учитывала многих других объективных и субъективных процессов и явлений, влиявших на положение и роль рабочего класса в советское время.
Особым, например, был социальный состав населения дореволюционной и послереволюционной России, в значительной степени мелкобуржуазным, крестьянским. Кадровые рабочие составляли чрезвычайно тонкий слой. В послеоктябрьский период рабочий класс стремительно рос за счет «крестьянского» пополнения, становясь менее пролетарским по своему составу. Сохранялось постоянное давление этой массы на сознание и поведение рабочего класса, что вызывало порою рецидивы мелкобуржуазной раздробленности и индивидуализма. Особое значение приобретала в этой связи проблема постепенных, осторожных действий в политике сближения с крестьянством, проблема убеждения, воспитания масс силой примера самого рабочего класса.
При объяснении истоков деформаций роли рабочих в послеоктябрьский
10 Гордон J1Клопов Э. Главная сила революционных преобразований «Коммунист», 1987. № б. с. 21—22.
" Смирнов И. Зачем рабочему власть? «Рабочая трибуна». 1990. 1 февраля. С. 2.
12 Там же. Гордон Л., Клопов Э. Указ. соч. С. 25.
13 Смирнов И. Указ. соч.
14 Смирнов И. Зачем рабочему власть? «Рабочая трибуна», 1990. 11 мая.
15 Бутенко А. П. Как подойти к научному пониманию истории советского общества.— Наука и жизнь. 1988. N° 4. С. 47. Бутенко А. П. О социально-классовой природе сталинской власти.— Вопросы философии. 1989. № 3. С. 70.
период надо учитывать специфические черты революционного процесса в России, изначальную неравномерность и против(5речивость развития различных сторон общественной жизни. Осуществление масштабных политических изменений происходило при сохранении экономической и культурной отсталости, гигантских социально-экономических контрастов. Капитализм в России не довел до конца своей «цивилизаторской работы». Длительное время сохранялась резкая враждебность внутренних и внешних буржуазных сил по отношению к победившему пролетариату. Все это не давало рабочему классу надежды на «нормальную эволюцию к социализму», вынуждало его в максимально сжатые сроки создавать предпосылки цивилизованности16. В результате возникла опасность «культа бескомпромиссных решений и революционных, штурмовых методов»17. Ее в свое время отметил Ленин В. И. «У нас привычки к компромиссам и соглашениям нет»18,— констатировал он.
Отсутствие возможностей спокойного эволюционного движения, постепенного накопления трудящимися нового опыта, новых знаний, новой управленческой культуры, быстрые темпы социальных преобразований осложняли формирование у рабочего класса новых качеств, приобретаемых в естественноисторические сроки.
Важнейшим объективным фактором, затрудняющим реализацию ведущей роли пролетариата, было то, что революционный процесс начался с несоответствия политической силы, политических возможностей пролетариата его экономическому и культурному развитию. Миллионы рабочих были неграмотны, темны, несознательны. У них отсутствовала трудовая выучка, прочные традиции дисциплины и культуры труда. Именно недостаточный уровень культуры и образованности затруднил рабочим доступ к управленческой деятельности как в сфере производства, так и в политике.
Ослабление возможностей социального творчества трудящихся связано, на наш взгляд, еще с одним фактором — с определенной «предрасположенностью» условий развития страны к росту бюрократизма. Предстоит еще изучить весь комплекс обстоятельств, способствующих прогрессирующей бюрократизации общественной жизни в послеоктябрьский период. Видимо, корни этого следует искать в определенных политических, экономических, социокультурных и психологических факторах.
Нельзя не учитывать гигантские социально-экономические и политические различия в развитии народов России. Население отсталых регионов страны, Севера, Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Казахстана и др. вынуждено было в условиях революционных преобразований осуществить за короткие сроки колоссальный скачок в развитии. Он имел огромное значение для многих народов. Однако такой быстрый рывок породил одновременно сложные социальные проблемы и противоречия.
У этих народов сохранялась масса разного рода пережитков: земдяче-ских, родовых, семейных. Формирующимся отрядам рабочего класса здесь гораздо сложнее было усваивать школу труда и общественной деятельности в крупном индустриальном производстве. Они дольше адаптировались, больше нуждались в известной доле дисциплинирования, принуждения, нежели в развитии демократии. Это также не могло не отразиться на социальной зрелости рабочего класса страны в целом.
Мы выделили лишь -некоторые, важные, на наш взгляд, факторы, влияющие на реализацию социальных возможностей рабочего класса. Конечно, такой перечень можно было бы продолжать.
16 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 234, 236; Т. 44. С. 311.
17 Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 305; Т. 44. С. 233.
18 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 305.
В этой связи согласиться с мыслями, высказанными еще несколько лет назад А. К. Соколовым19. Чтобы лучше понять многие социальные процессы, как в развитии рабочего класса, так и советского общества в целом,— отметил ученый,— необходимо сломать барьер, который образовался между историей дореволюционного пролетариата и историей рабочего класса. Восстановление такой связи позволило видеть определенные экономические и социальные процессы предреволюционной эпохи, повлиявшие на развитие рабочего класса в последующие периоды, в частности, на такое социальное явление переходного периода, как деклассирование пролетариата. По мнению А. К. Соколова, ослабление кадрового рабочего класса к середине 30-х годов имело потом дальние и весьма широкие последствия. С ними автор связывал не только негативные явления в среде самого рабочего класса, но и нарушение правильного воспроизводства управленческих кадров, деформации в политической жизни страны, культ личности.
К сожалению, в научной литературе второй половины 80-х — начала 90-х годов вопрос об условиях развития и истоках деформации в положении и роли рабочего класса не был пока поставлен сколько-нибудь комплексно.
Вместе с тем, надо отметить как позитивный момент, что в публикациях этого времени есть попытки обозначить комплекс конкретных негативных процессов, повлиявших ^а общественное развитие страны и на положение в ней трудящихся. К социально-политическим явлениям негативного характера были, например, отнесены такие явления, как ослабление роли законодательных, выборных органов, усиление практически бесконтрольной власти исполнительного аппарата, ограничение каналов прямой демократии, слабость контрольной деятельности трудящихся, бюрократизация управления, установление режима единоличной политической власти и др. Среди социально-экономических причин выделяли то, что отсутствовало многообразие форм экономической жизни, слабо были задействованы материальные стимулы к труду, экономические интересы трудовых коллективов, происходили грубые нарушения в социальной политике, особенно принципа распределения по труду20. Ориентиры анализа, таким образом, были намечены. Однако конкретно исторически вся совокупность условий, сложность и противоречивость ситуации, в которой развивался и действовал советский рабочий класс, не рассмотрены.
Характеризуя поиски новых подходов в исследованиях второй половины 80-х — начале 90-х годов, нельзя не отметить и точку зрения, высказанную Ю. А. Поляковым. Он обратил внимание на то, что многие авторы новых публикаций недостаточно видели всю многомерность исторического процесса, противоречивость и даже противоположность отдельных потоков, составляющих развитие истории СССР. Крен в последнее время делался исключительно на характеристике негативных явлений.
В послеоктябрьской истории, по мнению ученого, можно выделить несколько потоков исторического развития. С первых дней существования Советского государства проявились, укреплялись и расширялись негативные тенденции, которые образовали определенное русло в нашей истории. Это прежде всего, отметил он, зарождение и усиление бюрократии. Но вместе с тем, одним из ведущих и наиболее значительных потоков исторического
19 Актуальные проблемы изучения советского рабочего класса. Вопросы истории. 1988. № 1. С. 13—16.
20 Механизм торможения. Истоки, действия, пути преодоления. М., 1988; Годы застоя. Об особенностях развития партии и общества в 70-е — начале 80-х годов. Вопросы истории КПСС. 1990. № 5.
21 Поляков Ю. А. Исторический процесс многомерен. Страницы истории советского общества. М., 1989.
8 Зак 4772
57
развития являлся процесс выдвижения людей из народа во все сферы общественной, государственной, культурной жизни. Десятки миллионов представителей «наинизших низов» поднялись к реальному участию в деятельности партийных, советских органов, заняли офицерские посты в армии, органах государственной безопасности, в управлении промышленными, торговыми предприятиями, колхозами и совхозами, получили возможности для овладения наукой и культурой. Этот процесс не был простым и однозначным, но его поразительная масштабность, непрерывность и неодолимость очевидны.22
В рамки представлений о советском обществе, как царстве беззакония, отчуждения рабочих от средств производства, превращения всего населения в подневольных рабов,— отметил ученый,— не укладывались многие бесспорные факты трудового и политического энтузиазма значительной части населения СССР, массовость соревнования, ударничество, стахановского движения. В эту схему не укладывались и факты величайшей самоотверженности, мужества и коллективизма, проявленные большинством народа во время войны с фашизмом.23
Как видим, во второй половине 80-х — начале 90-х годов только складывались новые концептуальные подходы к изучению советского общества и рабочего класса послеоктябрьского периода.
Бели говорить о конкретных исследованиях, то среди публикаций этого времени нельзя выделить какие-либо крупные комплексные, новаторские работы по истории рабочего класса в послеоктябрьский период. Вместе с тем процессы, происходившие в рабочем классе в условиях перестройки обратили на себя внимание ученых. Некоторые новые моменты появились в анализе социальной структуры рабочего класса, в постановке вопросов его социального развития в целом.24
Новая социальная реальность второй половины 80-х годов появление рабочего, прежде всего забастовочного движения в стране породили целую серию публикаций.25 Они стали складываться по сути дела в отдельное направление историографии рабочего класса. Причем проблема рабочего движения в СССР приобрела принципиально иную, чем раньше окраску.
В научной литературе, как и в публицистике, забастовочное движение рассматривалось непосредственно по горячим следам событий. Авторы поэтому не располагали сводными аналитическими данными. Не был накоплен необходимый массив конкретных фактов. В результате попытки обобщения и концептуализации событий носили скорее предварительный характер, а нередко страдали и полемическим перехлестом. Выявилось несколько позиций в оценке забастовок.
22 Там же. С. 30.
23 Поляков Ю. А. Исторический процесс многомерен. Страницы истории советского общества. М„ 1989. С. 25—26.
24 Заславская Т. О стратегии социального управления перестройкой. Иного не дано. М., 1988; Социальная структура антиперестройки. Социологические исследования. 1989. № 1; Филиппов Ф. Р. Изменение структуры советского рабочего класса: ноше тенденции. Научный коммунизм. 1990. № 1; Рабочий класс и перестройка в СССР. Рабочий класс и социальная практика. М., 1989. Рабочий класс в условиях перестройки. Сб. Перестройка и современный мир. М., 1989.
25 Назимова А. Человек: конфликт на производстве. Политическое образование.
1989. № 10; Кабалина В. И., Тонусова Г. А., Назимова А. К. Забастовки советских рабочих (1987—1989). Рабочий класс и современный мир. 1989. № 6; Забастовки в СССР: новая социальная реальность. Социол. исследования. 1989. № 1; Стачка шахтеров и ее уроки. Политическое образование. 1989. № 13; Наводкин Л. С. Забастовка: современный трудный поиск решений. Научный коммунизм. 1990. № 2, 3; Андриянов В. Горный удар. Диалог.
1990. № 1; Забастовки и забастовщики. Диалог. 1990. № 14. Смирнов И. Указ. соч.; Писарева И. А., Чуланов А. В. Точки напряженности в шахтерском коллективе. Рабочий класс и современный мир. 1990. № 4.
Одна точка зрения, первоначально весьма распространенная в печати, сводилась скорее к негативной оценке. Отмечалось, что преошедшие в конце 80-х годов забастовки оказались объектом манипулирования со стороны разного рода экстремистских сил. Они нанесли ущерб экономике и дестабилизировали ситуацию. При этом подчеркивалось неадекватность забастовок нашему обществу в условиях перестройки, когда есть достаточно возможностей добиваться экономических и социальных улучшений демократическим путем.26
Другая точка зрения сводилась к оценке рабочих забастовок как проявлению роста самосознания, социальной активности рабочего класса, возрождающегося у наших тружеников чувства хозяина. Утверждалось при этом, что хотя негативные стороны явления и очевидны, все же забастовки менее накладны, чем бесхозяйственность нашей экономики, против которой они направлены.27
Большинство исследователей при характеристике причин массовых рабочих выступлений выделяли общие причины. Их связывали с наследием прошлого с начавшимися при сталинизме и усилившимися в годы застоя глубокими деформациями в условиях существования целого класса, с ограничением его жизненного уровня минимумом социальных благ, с извращениями в системе управления производством и государством, с застарелыми социально-экономическими и политическими болезнями общества.
Часть авторов больший акцент делала на издержках и противоречиях непосредственно перестроечного периода, особенно на процессах снижения жизненного уровня трудящихся; усиления беспорядка в обществе. Они пытались определить и конкретные «внутренние» причины массовых рабочих выступлений. Выделить самые «болевые точки» в развитии трудовых коллективов.
В целом, как нам представляется, исследователи были единодушны в одном. В политическом плане забастовки показали недостаточную включенность рабочих в процессы управления, в том числе своим предприятием. В экономическом плане они обнажили слабости экономического обновления, его торможение в плотных бюрократических слоях. В социальном плане забастовки свидетельствовали об определенном рассогласовании интересов и действий эшелонов власти и трудящихся.
В начале 90-х годов вышли публикации, авторы которых попытались более широко взглянуть на проблемы рабочего движения, не ограничиваясь анализом забастовок.28
Положительным моментом явилось стремление выделить определенные этапы становления самостоятельного рабочего движения. Была высказана мысль, что в 1987 году — первой половине 1989 года самоорганизовались небольшие неформальные группы рабочих, рабочие политклубы и пр. Происходили отдельные спонтанные, сравнительно малочисленные забастовки. В целом рабочие в своей подавляющей массе оставались еще достаточно аполитичными. С середины 1989 года обозначился новый этап становления самостоятельного рабочего движения. Он характеризовался массовыми забастовками, организационным развитием, формированием различных
26 Забастовки в СССР: новая социальная реальность. Социологические исследования. 1989. № 1. С. 24—26.
27 Там же; с. 26—28; Гордон Л., Клопов Э. Указ. соч.
28 Гордон Л., Клопов Э. Рабочее движение: издержки и приобретения. Правда, 18 января, 1990 г.; Шаблинский И. Г. Куда движется наше рабочее движение. Рабочий класс и современный мир. 1990. № 4; Гордон Л., Клопов Э. Перестройка и новое рабочее движение. Через тернии. М., 1990; Березовский В., Кроток Н., Червяков В. От движения рабочих к рабочему движению. Диалог. 1990. № 14 и др. .
8*
59
рабочих объединений (забасткомов, рабочих комитетов, рабочих съездов), а также весьма заметным процессом политизации рабочего движения.
Исследователи обратили внимание на необходимость видеть сложность этого явления, наличие в нем как конструктивного, так и деструктивного потенциалов. С одной стороны независимое рабочее движение способствовало, как отметили например Л. Гордон и Э. Клопов, определенному ускорению перестроечных процессов. Авторы аргументировали, показав связь ряда важных экономических решений, с шахтерскими забастовками лета 1989 года. Многие документы самостоятельных рабочих организаций также свидетельствовали о направленности рабочего движения на самые радикальные изменения в экономике и политике, а также на защиту реформ, против их бюрократической волокиты?9
Характеризуя конструктивный потенциал рабочего движения, авторы обратили внимание на то, что рост его организованности, создание рабочих союзов, комитетов, четкое их взаимодействие может обеспечить мирный ход реформ и смягчить одно из самых опасных противоречий перестройки — развитие политического процесса в условиях падения авторитета власти, снижения доверия к ней народа. Исследователи подчеркнули также, что в перспективе деятельность самостоятельных рабочих организаций должна образовать важнейший элемент цивилизованных трудовых отношений в условиях рынка.
Деструктивный, разрушительный потенциал рабочего движения ученые связывали с массовым, неуправляемым, стихийно-хаотичным распространением забастовок, с безответственной эскалацией невыполнимых требований, с ситуацией конфронтации государственных структур и независимых рабочих организаций, с опасным объединением рабочего движения с консервативными, в том числе националистическими силами.
В публикациях была сделана попытка обозначить политические ориентации в рабочем движении. По мнению ряда авторов прослеживались в основном две тенденции: консервативная, с одной стороны, и либерально-социалдемократическая или просто демократическая с 'другой. Авторы перечисляли отдельные рабочие оганизации, относящиеся к той или иной политико-идеологической тенденции.
Слабой стороной этих публикаций являлась, на наш взгляд, определенная односторонность анализа. Она определялась во многом узостью используемой источниковой базы. Раскрывая лишь в самом общем виде программные установки Союза трудящихся Кузбасса или Декларацию основных принципов Конфедерации труда и практически совсем не характеризуя документы рабочих организаций, относящихся к Объединенному фронту трудящихся, авторы публикаций сделали однозначный вывод о прогрессивности первого направления и реакционности второго.
Как нам представляется, авторы ряда публикаций не смогли выйти из плена своих собственных политических пристрастий. Конечно, надо учитывать, что это лишь первые работы по новой тематике. Отсюда новые издержки. Профессиональное историческое изучение проблемы во всей ее многогранности еще впереди.
Предстоит углубенно осмыслить причины возрождения самостоятельного рабочего движения, этапы его развития, особенности и тенденции, характерные для нашей страны. Важным аспектом темы является рассмотрение идеолого-политических направлений в рабочем движении.
Одним из аспектов проблемы рабочего движения является рассмотрение деятельности рабочих внутри других самодеятельных общественно-полити-
29 Гордон Л., Клопов Э. Указ. соч. Через тернии. М. 1990. С. 755—768. Правда, 18 января. 1990. С. 4.
ческих движений, народных фронтов, интерфронтов, зарождающихся политических партий, национально-культурных, религиозно-философских, правозащитных и пр. объединений. Очень важно выявить, в силу каких причин и обстоятельств происходило притяжение рабочих к определенному политико-идеологическому направлению, к той или иной партии или к объединению. В этой же связи необходимо изучить влияние на рабочий класс, на рабочее движение других политических сил.
Весьма сложным, но очень существенным исследовательским вопросом является социальный облик, социальный срез рабочего движения. Он означает выявление того, какие профессионально-квалификационные, отраслевые, возрастные, образовательные и пр. группы рабочего класа, в какой степени и почему представлены в рабочем движении, заинтересованы в тех или иных его направлениях.
Исследование самостоятельного рабочего движения в стране чрезвычайно крупная научная тема. Ее многогранное изучение должно составить важнейшее русло современной историографии рабочего класса.
Таким образом, история рабочего класса стоит сейчас на пороге своего качественно нового этапа. Он будет характеризоваться новой концепцией исторического развития советского общества, принципиально новыми подходами к истории рабочего класса послереволюционного времени, преодолении традиционной тематики и появлением новых научных проблем в историографии рабочего класа.
Фундаментом для новых подходов более трезвого учета реальной роли рабочего класса в обществе должен служить анализ всей совокупности общественных условий, в которых развивался и развивается рабочий класс.
В. С. Толстиков
НАКАНУНЕ ПЕРЕМЕН: ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
РАБОЧЕГО КЛАССА РОССИИ В 70-е — 80-е ГОДЫ
Проблемы развития российского рабочего класса, количественные и качественные изменения в его составе, производственная деятельность, социально-политическая активность рабочих постоянно привлекали и привлекают к себе пристальное внимание представителей практически всех общественных наук — историков, философов, экономистов, социологов, психологов. За последние 10—15 лет, по данным ВАК, 20—25 процентов диссертаций, посвященных истории нашего общества, были в той или иной мере связаны с изучением истории советского рабочего класса.1 Раньше этот интерес во многом стимулировался, сознательно подогревался определенными конъюктурными политическими и идеологическими соображениями. К тому же, как справедливо отмечается в статье Н. Н. Разуваевой, существовала своего рода «запрограммированность», «закатанность» содержания исследований, вокруг традиционно сложившихся подходов, особенно о «ведущей роли рабочего класса», его «всемирно-исторической миссии».
Неизменно подчеркивалась мысль о том, что эта роль рабочего класса постоянно возрастает, осуществляется чуть ли не автоматически. Многие исследователи, априорно абсолютизируя социально-политическую, социально-экономическую и культурно-цивилизационную роль рабочего класса в современных общественных процессах, изображали его главной, цементирующей, наиболее заинтересованной силой в становлении социального однородного, бесклассового общества.
' См. Вопросы истории. 1988. № 1. С. 3.
