CC BY
143
УДК 94(470.67)"!8": 316.343.725
СТАНОВЛЕНИЕ ВОЕННОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
ДАГЕСТАНА В XIX ВЕКЕ
©2°п Зульпукарова Э.М.-Г.
Дагестанский государственный университет
В статье рассматривается формирование, становление и деятельность некоторых представителей дагестанской военной интеллигенции во второй половине XIX века.
The author of the article considers some representatives of Dagestan military intelligentsia’s formation, formation and activity in the second half of the 19th century.
Ключевые слова: национальная интеллигенция, военная интеллигенция,
Дагестан, русско-дагестанские отношения.
Keywords: National intelligentsia, military intelligentsia, Dagestan, Russian-Dagestan relations.
Вопрос формирования и
становления военной интеллигенции Дагестана в отечественной
историографии освещен фрагментарно. Дагестанская военная интеллигенция сыграла огромную роль в истории и Дагестана, и России, поэтому обойти этот вопрос было бы несправедливо. Нами предпринята попытка восполнить хотя бы частично этот пробел.
Начало формирования военной
интеллигенции Дагестана связывают с созданием в 1852 г. в столице Мехтулинского ханства Нижнем Дженгутае Дагестанского конно-
иррегулярного полка для подавления народно-освободительной борьбы под руководством имама Шамиля. Численный состав военной
интеллигенции в этот период был крайне незначительным. Однако со временем ее численность в Дагестане стала резко возрастать, поскольку
росла потребность в ней в связи с русско-турецкой (1877-1878 гг.), русско-японской (1904-1905 гг.) и Первой мировой (1914-1918 гг.) войнами, в которых приняли участие Первый и Второй Дагестанские конные полки.
Вызывает интерес военная династия ханов Мехтулинских, которые, начав
службу в русской армии, возвращались в Дагестан для проведения царской политики на местах ханского управления.
Генерал-майор Ахмед-хан
Мехтулинский начал свою службу ротмистром в лейб-гвардии Гусарском полку в Санкт-Петербурге в 1831 году, затем был переведен в Дагестан правителем Аварии [10]; его сын Гасан-хан учился в Школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге вместе с великим русским поэтом М. Ю. Лермонтовым. В 1833 году Гасан-хан Мехтулинский был направлен корнетом в лейб-гвардии Гусарский полк и служил в Царском Селе, а затем переведен в армейский уланский полк. Умер в 1839 году, похоронен в городе Ржев [10]. Ибрагим-Хан Мехтулинский - флигель-адъютант Его Величества, полковник лейб-гвардии Казачьего полка, сын Ахмед-хана Мехтулинского, переведен правителем Аварии; Рашид-хан Мехтулинский, поручик лейб-гвардии Г родненского гусарского полка, дослужился до чина полковника, управлял Мехтулинским ханством до его упразднения в 1867 году, сын Ахмед-хана Мехтулинского [38];
Саладин-хан Мехтулинский начал службу в Дагестанском конном полку в 1878 году. За отличие в военных делах при Геок-Тепе в 1879 году был награжден Знаком отличия Военного ордена 4-й степени, в 1889 году зачислен в штаб-офицеры [24].
Следует особо остановиться на известном в российской истории лейб-гвардии Собственном Его
Императорского Величества Конвое, в котором после окончания Кавказской войны было 2 эскадрона: лейб-гвардии Кавказский и лейб-гвардии Кубанский. Лейб-гвардии Кавказский эскадрон включал в себя 4 взвода, один из которых был взвод лезгин (дагестанцев - Э.З.), состоявший из представителей знатнейших семейств мусульман Прикаспийского края и аджарских фамилий. Численность каждого взвода колебалась от 30 до 40 человек. Конвой был неотъемлемой частью Свиты Императора и базировался в ставке царя в Красном Селе. В лейб-гвардию Собственного Его Императорского Величества Конвоя был определен Мухаммад-Шефи Шамиль, который в 1869 году, находясь в экспедиционной поездке на Кавказе, посетил Дагестан, где им был проведен тщательный подбор в эскадрон из числа местного населения на основе рекомендаций представителей известных родов. Мухаммад-Шефи был избран командиром дагестанского взвода, а позднее командиром всего кавказского эскадрона. Он сделал хорошую военную карьеру - стал генералом от артиллерии.
В списке (найден Анатолием Коркмасовым) Канцелярии Главной Императорской квартиры 3-го взвода, набранного Мухаммадом-Шефи,
значатся: старший юнкер Асельдер
Мустафа Коркмасов, родом из почетнейших узденей; юнкер Яраги Герей-оглы, из свободных узденей; Магома Даудилав, из свободных узденей; Джамал-Эд-Дин Тарковский, из кумыкской знати; Амир Адам Кади-оглы, из почетнейших узденей и еще 15 фамилий оруженосцев, представителей известных дагестанских родов [26].
Представляет интерес фотография дагестанцев, служивших в Конвое в 1875 году, снятая в Санкт-Петербурге, на которой запечатлены Маликов Мухаммад Шариф - уроженец сел. Чох, Мусаев Исрафил-бек Манижал -уроженец сел. Чох, Мухаммад-Шефи, сын имама Шамиля, Максуд Алиханов-Аварский - уроженец сел. Хунзах, Газалиев Иса - уроженец сел. Чох, Айтбер Мухаммад-бек - уроженец сел. Хунзах.
В лейб-гвардии Собственного Его Величества Конвоя в разные времена служили и другие дагестанцы, представители известных родов и фамилий. Приводимый нами перечень не может охватить всех, некоторые фамилии полагаем необходимым назвать: Алискендер Доногуев,
георгиевский кавалер, служил в Конвое с 1877 по 1881 гг.; Даниял Бек Буйнакский; братья Имам и Иса-Газали Магомаевы; Хаджи-Мурат Арацханов -георгиевский кавалер; Али Инко Гаджи-оглы, Шамхал Газияв-оглы; Сеид Галималов Шахназаров, Идрис Магома-оглы, Муртазали Закарья Нахибашев, Омар Салман-оглы, Гирей Мехтиев, Рустам Кадиев, Иса-бек Минатулла-бек Гайдаров; Абдул Кадыр Хаджи-Мурат-оглы и многие другие [26].
Из Дагестанского конно-
иррегулярного полка и российских полков вышли известные дагестанские генералы: Али-Хан Гусейн-оглы, Абу-Муслим-Хан Тарковский, Шамсудин Тарковский, Хасайхан Уцмиев, Балакиши Араблинский, Минатула Гайдаров, Максуд (Алиханов) Аварский, Мухаммад-Шапи Шамиль, Абу-Муслим Капланов, Микаил Халилов, полковники Омар Коркмасов, Нухбек Тарковский, Расул Каидбеков, Даниял Апашев, Отбан Мутаев, Алтай Нахибашев, Юсупбек Алибеков, Магомед-ага Анцугский, Магомед Джафаров, Пиралов, Мехти-Кули-Хан Уцмиев, Арацханов, Табасаранский, Магомед Халилов, Гасан Маллачиханов и другие, чья жизнь была всецело отдана во благо России. Они сыграли значительную роль в распространении передовой русской и европейской
культуры и приобщении дагестанцев к ней.
Анализ доступных архивных материалов и ряда исследовательских работ, изданных в основном в последнее время, позволил более детально ознакомиться с
деятельностью ряда видных представителей дагестанской военной интеллигенции, преданных забвению в силу известных обстоятельств.
Одним из ярких представителей дагестанской военной интеллигенции был генерал русской армии Максуд Алиханов-Аварский (23.11.1846 -
03.07.1907 гг.), один из самых
просвещенных людей своего времени. Это был талантливый военачальник и государственный деятель, писатель и живописец, дипломат, журналист и поэт-переводчик, сохранивший в себе прирожденные качества горца -бесстрашие, удаль, ловкость, выносливость, непоколебимую энергию, железную волю и поразительное хладнокровие, честно служивший России [17].
Об Алиханове ярко сказал с трибуны Третьей Государственной Думы 5 февраля 1909 года депутат Каменский. Перечисляя знаменитых генералов-кавказцев, за доблестную службу русскому государству именуя их героями русского народа, в ряду с Багратионом, Аргутинским-Долгору-ковым и другими депутат назвал Алиханова-Аварского, бескровно
присоединившего Мерв к русскому государству и павшего, разорванный бомбой... [20].
Отец Максуда Алиханова Али-хан Гусейн-оглы был сподвижником имама Шамиля. Позднее он спас свою жизнь бегством из пределов Имамата, но был лишен возможности взять с собой семью. Сын Максуд и дочь Багисултан оказались заложниками у Шамиля. В одном из своих очерков «В горах Дагестана» Максуд Алиханов пишет: «Выкупленный из шамилевского плена шестилетним мальчиком, я здесь (Нижний Дженгутай) провел около трех лет до моего отправления в гимназию» [23].
Бежавший к русским и поступивший на службу в отряд Дагестанских всадников, который вскоре был
преобразован в Дагестанский конноиррегулярный полк, отец Максуда Али-Хан проявлял мужество и героизм в сражениях. За боевое отличие был произведен в прапорщики, был
заместителем командира полка, а затем и командиром. За военное отличие Али-Хан получил ряд орденов, а также золотую саблю с надписью «За храбрость». Дослужился до чина
генерала-майора [20].
Своего сына Максуда в ноябре 1854 г. он определил во 2-ю Тифлисскую дворянскую гимназию, которую к 17 годам Максуд завершил блестяще, показав отличные знания. После окончания учебы Максуд Алиханов был отправлен в Петербург, где поступил в Константиновское военное училище, которое окончил по первому разряду в 1864 году. Курсанты, отлично завершившие обучение в училище, в чине портупей-юнкера распределялись в престижные полки, преимущественно в столичные города. Первый Сумский гусарский полк, куда по праву был назначен Максуд Алиханов,
дислоцировался в Москве. Надо сказать, что здесь у Максуда Алиханова проявились литературные способности, ему предоставилась возможность
ознакомиться с литературой передовых русских представителей. Дружба с выдающимися русскими литературами И. С. Аксаковым, М. Н. Катковым
оказала огромное влияние на становление его как журналиста и писателя и проложила путь к литературной известности. Общение с Аксаковым и Катковым и с окружением этих замечательных деятелей русской культуры принесло Максуду Алиханову возможность приобщиться к общекультурным ценностям.
Около шести лет М. Алиханов пробыл в Москве, а в 1871 г. был переведен в Дагестан старшим адъютантом начальника области и принимал участие в подавлении восстания горцев в Ункратле. «Правительственный вестник 25 июля
1872 года № 174» опубликовал
Высочайший приказ по Военному ведомству: «Государь Император, в награду отличной храбрости и распорядительности, оказанных при подавлении бывшего в октябре 1871 года в Дагестане Ункратльского возмущения в 21-й день сего июля Всемилостивейше соизволил
пожаловать орден Святого Владимира четвертой степени с мечами и бантом -Старшему Адъютанту Управления
Военного начальника Западного
Дагестана ротмистру Максуду Али-Ханову, знаки для нехристиан
установленные».
«В числе войн и походов, в которых пришлось участвовать Апшеронскому полку - пишет штабс-капитан Л. Богуславский, - Хивинский поход 1873 года занимает одно из первых мест по трудностям и лишениям, испытанным войсками»[6]. «В конце марта 1873 года в городе Петровске начали собираться войска для отправления на восточный берег Каспийского моря; в числе их прибыл весь 3-й батальон, 1-я, 3-я стрелковые и 8-я линейная роты; последние части составили сводный батальон; 3-м батальоном командовал майор Буравцев, а сводными - майор Максуд Алиханов» [6]. Невыносимая жара, ветер, песчаные бури, отсутствие питьевой воды, засоренные колодцы по маршруту движения батальона, недостаток продовольствия, - все это, конечно же, влияло на состояние войска в начатом военном походе. К тому же расстояние от Кавказа до Хивы составляло около 1000 верст. Достаточно сказать, что из числа 865 верблюдов, навьюченных поклажей, только в пути от Мангышлака до Сенеки пало 340, не считая обозных лошадей [6]. В Хивинском походе майор Максуд Алиханов и бойцы, которыми он командовал, проявили высочайшее мужество и героизм, о чем свидетельствуют достоверные
описания военных событий Хивинского похода, в том числе самого Максуда Алиханова. Для пополнения водой было принято решение направить на Кунград три колонны для дальнейшего
продвижения к пределам Хивинского ханства. Одной из колонн был назначен командовать майор М. Алиханов. 15 мая 1873 года, после почти 2-х месячного перехода, Кавказский отряд подошел к городу Ходжейли и принял решение занять его.
После взятия города отряд двинулся на Хивы, где первая встреча с противником произошла почти в штыковую. «Апшеронцы во главе майоров Буравцева и Аварского, капитана Бек-Узарова, штабс-капитана Левенцова, поручика Орлова и
прапорщика Аргутинского-Долгорукова бросились вперед, под сильным ружейным и картечным огнем с городской стены перебежали через мост и овладели двумя орудиями. Натиск их был совершен с такою быстротою, что хивинцы успели дать выстрел картечью из одного орудия, стоявшего за каналом; другое досталось в наши руки не разряженным. Поражаемые огнем стрелков орудийная прислуга и
прикрытие бежали к городской стене. Это молодецкое дело поразило и озадачило неприятеля, что на несколько мгновений стрельба с
городских стен совершенно замолкла» [6].
28 мая, при взятии Хивы Максуд
Алиханов был тяжело ранен и
направлен на лечение в госпиталь
расположенный в Казалинске, куда сначала переправлялись на «каюках по Аму (река Аму-Дарья - авт.) до места стоянки судов ниже Кунграда и потом на пароходах до Казалинска) [23]. За
участие в боевых действиях Хивинского похода Максуд Алиханов был награжден орденом Святого
Станислава 2-ой степени с мечами и Императорской короной.
«Подвиги апшеронцев были
достойно оценены: 3-му батальону
Высочайше пожаловано Георгиевское знамя с надписью «за отличие в Хивинском походе», а стрелковые роты получили надпись на шапки «за отличие в Хивинском походе». Пожалованы награды... орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом
подполковнику Аварскому» [3]. Алиханову было присвоено очередное звание подполковника.
После выздоровления, М. Алиханова ожидало новое назначение в Красноводск. Сформированный там так называемый Узбойский отряд занимался изучением территории за Каспием, и Максуд Алиханов был
зачислен в офицеры Генерального
штаба. В дальнейшем Алиханов принял участие в Узбойской экспедиции1874 г., но не смог завершить ее в силу
случившегося конфликта с офицером Узбойского отряда, в результате чего был подвергнут военному суду и разжалован в рядовые.
М. Алиханов солдатом прошел турецкую и текинскую экспедиции,
проявляя мужество и героизм, воевал на передовых рубежах, заслужив за это время два Георгиевских креста [20]. По истечении года, в связи с неоднократным ходатайством
командования, М. Алиханову без реабилитации было дано право начать службу заново, а именно: сначала
дослужиться до младшего офицера, затем до майора, но без права получения орденов. Наградами могли быть лишь очередные чины. И только получение звания майора
предоставляло нормальную службу с правом на заслуженные награды.
Следует отметить, что в этот период М. Алиханов оказал огромное содействие в мирном присоединении к России Мервского оазиса со столицей Мерв, населенной туркменами. Мерв был зоной интересов Англии и Франции. Российские газеты в это время сообщали о массовой закупке и долголетней аренде иностранными компаниями, преимущественно
французскими и английскими, участков земли, причем по самым высоким ценам. Произведенные геологические изыскания подтвердили наличие огромных запасов нефти, а местами были обнаружены хрусталь и сердолик. Богатства Мерва были еще не изведаны, а закупка уже активно проводилась. Афганцы вообще не признавали границ Мерва. В Мервском
оазисе, в приграничных с Персией и Афганистаном пунктах, активно орудовали английские эмиссары. То есть фактически шел процесс экономического порабощения Мерва. Среднеазиатские походы русских еще в большей мере подталкивали англичан стать здесь полноправными хозяевами.
Знавший великолепно прошлое и настоящее Средней Азии, Максуд Алиханов понимал важность присоединения Мерва именно к России. В своих «Закаспийских воспоминаниях» он пишет: «Я давно обдумывал этот шаг, и давно у меня готовы доводы, которыми я думаю повлиять на мервцев». «...И это еще не все. Покорение Ахала или, вернее, одна только Скобелевская экспедиция, не считая походов сюда же 1872 и 1879 годов, стоила 37 миллионов рублей и целых рек крови. Мерв в пять раз больше Ахала и по территории и по численности населения; доступы к нему гораздо труднее». «...Во что же обойдется завоевание этой страны!? Подумайте, какое дело мы поднесем России, если нам удастся мирным путем, без капли крови и без рубля расходов, приобрести этот край» [3].
Начальник Закаспийской области генерал-лейтенант П. Ф. Рерберг, воспринял весьма благосклонно идею Максуда Алиханова. Начальник Генерального штаба полковник Г. А. Аминов с уважением и пониманием относился к стремлениям М. Алиханова мирно урегулировать столь важный вопрос и всячески поддерживал его. Продуманная и обоснованная инициатива младшего офицера имела поддержку и при дворе.
В первых числах февраля 1882 года из Ашхабада в Мерв вышел первый русский торговый караван в сопровождении двух русских офицеров и прапорщика М. Алиханова, который выехал под видом приказчика одного из сопровождавших и переводчика из Казани. Подробная информация Алиханова, посланная полковнику Г. А. Аминову в виде писем этого опасного путешествия под названием «Русские в Мерве», позднее были напечатана в
«Московских Ведомостях». Не освещая подробно присоединение Мерва к России, констатируем, что в истории покорения Россией Средней Азии такой знаменательный факт был первым и единственным. В Послужном списке эта опасная поездка прапорщика Алиханова обозначена в виде командировки. Наградой - «За отличие по службе», как свидетельствует запись в Высочайшем приказе по Военному ведомству от 27 июля 1882 года, производится «по Кавалерии 18-го Драгунского Переяславского Его Императорского Высочества
Наследника Цесаревича полка Прапорщик Алиханов в - Поручики» [32]. До снятия судебного штрафа Максуду Алиханову предстояло вернуть еще три чина - штабс-ротмистра, ротмистра и майора.
На основе наблюдений, сделанных еще во время движения Каравана, Максуд Алиханов выработал ряд возможных первостепенных мер, не требующих больших затрат, но дающих ощутимые результаты в процессе возрождения Мервского оазиса. Им было предпринято восстановление ирригационной системы. Так мервцам была убедительно продемонстрирована возможность возвратить жизнь заброшенной пустынной местности и благополучие народу. За
осуществление этих работ Алиханову было присвоено досрочно звание штабс-ротмистра.
Уже в чине штабс-ротмистра Максуд Алиханов по поручению командования направился с предложением мервцам изъявить покорность и добровольно принять русское подданство. Алиханов прибыл в Мерв как военный дипломат. Он блестяще выступил в этой роли и впоследствии добился успеха, закончившегося принятием присяги, вошедшей в историю как «Клятвенное обещание» [39]. Принятая в состав России территория была
преобразована в два округа, и до Высочайшего утверждения были назначены российские окружные начальники. Первым в истории Императорской России начальником
Мервского округа стал штабс-ротмистр Максуд Алиханов.
Завершив официальную часть принятия в российское подданство
жителей Мерва, генерал Комаров в феврале 1884 года покинул Мерв, оставив первого губернатора Максуда Алиханова создавать в Мерве
российское управление. В мае пришло радостное известие. Высочайшим
приказом по Военному Ведомству от 23 феврали 1884 года в Гатчине, 46-го Драгунского Переяславского Его Величества полка штабс-ротмистру
Алиханову всемилостивейше
возвращается утраченный им по суду чин майора [33]. В мае в Российской армии был упразднен чин майора, и Алиханов был переведен в подполковники. В чине майора Алиханов пребывал менее полутора месяцев [34].
В это время в Санкт-Петербурге вышла книга Максуда Алиханова «Мервский оазис и дороги, ведущие к нему», которая сделала известным России поручика 18 Драгунского Его Величества полка [4]. Присоединение же Мерва к России существенно придвинуло границы Российской Империи в сторону Афганистана и Индии, что естественно затрагивало интересы Великобритании. По соглашению между ней и Россией была создана приграничная комиссия, которой вменялось определить окончательные границы России и помешать дальнейшему расширению последней. Англией были предприняты серьезные шаги, чтобы «спорные» территории находились под влиянием ее, а не России. Более того, были предприняты все возможные меры для провокации, что и удалось. Так, была создана конфликтная ситуация на афганской границе, которую Алиханов воспринял как необходимость к военным действиям и, опережая события, атаковал неприятеля. Победа русских была сокрушительной. Газета «Правительственный Вестник» 28 марта 1885 года писала: «Генерал Комаров вследствие враждебных действий афганцев вынужден был
атаковать их по обоим берегам Кушки. Отряд в 4 тысячи при 8-ми орудиях разбит и расстроен, потерял до 500 человек убитыми, всю артиллерию, два знамени и весь лагерь с обозом и запасами. Наши потери: 13 убито,
ранено и контужено 40».
Благодаря дипломатическим
усилиям окружного начальника Максуда Алиханова Оазисы Иолатана и Саракса тоже попросили российского подданства. После блистательной победы при Кушке и поражения там афганцев к Мервскому оазису присоединился еще и район Пендэ.
Успехи Алиханова в руководстве Мервским округом получили Высочайшую оценку. «Высочайшим приказом по Военному Ведомству 3 февраля 1888 года в Санкт-Петербурге Государь Император Всемилостивейше соизволил пожаловать орден Святой Анны 2-й степени Начальнику Мервского округа подполковнику Максуду Алиханову» [35], а 15 февраля 1889 года Алиханова наградили бриллиантовым перстнем с вензелем Императора Александра III [20].
В 1890 году первого Губернатора Мерва отзывают в Тифлис и прикомандировывают к Штабу Кавказского военного округа, при этом он назначается состоять при войсках Кавказского военного округа, что давало возможность Максуду
Алиханову заняться литературной деятельностью. Вся его энергия была направлена на исторические изыскания. Путешествуя по Дагестану, Максуд Алиханов в газете «Кавказ» в 1895-1896 гг. публикует 28 путевых очерков под названием «В горах Дагестана». В 1898 году в Тифлисе выходит в свет фундаментальный научный труд «Тарихи Дербент-наме» (с 9
приложениями) под редакцией М. Алиханова-Аварского. В том же году М. Алиханов издает богато
иллюстрированную редкими
фотографиями книгу «В гостях у шаха. Очерки Персии»[5].
В октябре 1898 году Максуду
Алиханову было присвоено звание полковника, а в ноябре 1899 года он
был награжден орденом Святого Равноапостольного Князя Владимира 3-й степени.
В августе 1900 года, в связи с Ихэтуаньским восстанием в Китае, Максуд Алиханов был командирован в распоряжение Командующего войсками Приамурского Военного округа. Для подавления крупнейшего в мировой истории народного бунта Россия направила в Китай талантливых военачальников, среди которых был и М. Алиханов. Он пробыл в Китае 4,5 месяца. В его задачу входила защита строящейся Восточно-Китайской
железной дороги. К концу 1900 году восстанию был нанесен
сокрушительный удар, а к сентябрю 1901 года порядок в Китае был восстановлен. За доблесть, проявленную в этих событиях, полковнику Максуду Алиханову 14 октября 1901 года было присвоено звание генерал-майора [36].
В русско-японской войне Максуду Алиханову не пришлось участвовать. Несмотря на все его усилия, он был откомандирован на Кавказ.
Обстановка на Кавказе была сложной. Брожения среди масс, связанные с революционными событиями в Санкт-Петербурге 9 января 1905 года, эхом прокатились по всей стране. Алиханов был направлен на подавление антицарских
выступлений в Гурии, Эривани, Кутаиси. Временно исполняющий обязанности губернатора Кутаисского и Сухумского округов, одновременно исполняя обязанности губернатора Тифлиса, Алиханов навел порядок во вверенных ему территориях, но подвергся яростным нападкам со стороны революционеров, которые через газеты извещали население о карательных операциях Алиханова,
использовавшего для этих целей войска. Интриги в администрации наместника Кавказа также сыграли свою отрицательную роль. В начале мая Максуд Алиханов был отстранен от своей должности. 16 мая 1906 года он отправлялся в Тифлис, где его ожидало новое назначение, но по пути на вокзал
Алиханов был ранен. После лечения его назначили командующим 2-й Кавказской казачьей дивизией. 22 апреля 1907 года Алиханову был присвоен чин генерал-лейтенанта. 3 июля 1907 года, в городе Александрополе при возвращении с собрания Пехотного кабардинского полка генерал-лейтенант Алиханов был злодейски убит. Похоронили генерала Максуда Алиханова в Хунзахе.
Остается добавить, что Максуд Алиханов был личностью высокого достоинства и чести, преданный своему Отечеству. Генерал Максуд Алиханов-Аварский являл собой образец военного, верно служившего Царю и Отечеству, при этом он успевал заниматься наукой: изучал историю, переводил и писал книги по истории и т.д.
В двухтомнике «История
Апшеронского полка» под редакцией штабс-капитана 81 пехотного Апшеронского полка Л. Богуславского, изданном в Санкт-Петербурге в 1892 году [6], встречается ряд офицеров русской армии - уроженцев Дагестана. Среди них - генерал-лейтенант Мехти-Шамхал Тарковский; генерал-майор Агалар-бек Омар-бек-оглы
Казикумухский; полковник Хасаев; полковник Ахмет-Хан Мехтулинский; подполковник Гайдаров; поручик Омар Коркмасович Коркмасов; прапорщик Муртазали; прапорщик Таймазхан и другие. Обращение к истории Апшеронского полка было не случайным. Полк, пройдя длительный и славный двухвековой путь со времени его создания в 1700 году, оставил в истории России незабываемые страницы. Важным было и то, что в Апшеронском полку служили представители Дагестана, которые с честью выполняли свой долг перед Отечеством. Среди них - Коркмасов Омар Коркмасович, уроженец селения Мусл им-аул Темир-Хан-Шуринского округа (ныне селение Атлан-аул Буйнакского района).
В посемейных списках жителей Мусл им-аул а Темир-Хан-Шуринского наибства от 1886 года, найденных нами
в Государственном архиве Республики Дагестан, значится, что в данном селении проживал Коркмас Осман-оглы, 64 лет от роду (соответственно, 1822 года рождения) [36]. Семья была из свободных узденей и считалась довольно зажиточной.
Сын Коркмаса Османа-оглы, Омар Коркмасович Коркмасов родился 20 февраля 1849 года. Согласно краткой записке о службе, составленной 7 января 1893 года, Омар Коркмасов - из горцев, кумык, магометанин, уроженец владения Шамхала Тарковского, аула Муслим, окончил Темир-Хан-Шуринскую горскую школу и Тифлисское пехотное юнкерское училище по 2-му разряду. После успешного окончания училища Омар Коркмасов 4 июля 1866 года вступил в службу унтер-офицером в 81-й пехотный Апшеронский полк. Через шесть лет, в феврале 1874 года, он был возведен в чин прапорщика, а в сентябре 1874 года назначен заведующим 4 стрелковой роты, где прослужил до октября 1875 года. Проявив себя как добросовестный и ответственный офицер, Омар Коркмасов назначается исполняющим делами адъютанта 2-го батальона Апшеронского полка, кем прослужил до 15 декабря 1876 года.
В связи с подъемом национально-освободительного движения на Балканах в 1877-1878 году, Омар Коркмасович Коркмасов был откомандирован для участия в военных действиях в составе русских войск, направленных Российским императором для освобождения народов Болгарии от турецкого ига. Отмечено его участие при осаде и взятии Плевны и Пловдива.
В июне 1877 года за проявленные в боях мужество и героизм Омар Коркмасов производится в подпоручики и прикомандировывается для дальнейшего несения службы к 3-му батальону 82-го пехотного (Дагестанского) полка, а в ноябре 1879 года переводится в Апшеронский полк.
В дальнейшем Омар Коркмасов служил в Апшеронском полку, дислоцированном в Дагестане, и командовал ротой в чине поручика[23].
Согласно «Истории Апшеронского полка» поручик Коркмасов Омар, командир 13 роты Апшеронского полка, прибыл в августе 1880 г. в Закаспийский край для усиления действующих войск в проведении Ахал-Текинской (так называемой Скобелевской) экспедиции [6].
«Согласно дислокации войск Закаспийского края в августе 1880 года, 4-й батальон Апшеронского полка был расположен следующим образом: 13-я рота, под командою поручика Коркмасова, находилась в составе бендесенского гарнизона»[6]. «Рота была мирного состава; в каждой численность людей не превышала 75 человек, кроме унтер-офицеров; офицеров недоставало; так что ротами командовали подпоручики»[6].
Батальон, в составе которой была рота Омара Коркмасова, продвигаясь с боями, дошел до Геок-Тепе, где русской армии было оказано сильнейшее сопротивление. Началась длительная осада крепости, в результате которой постоянно происходили столкновения, уносившие жизни солдат и офицеров. В январе 1881 года русской армией была предпринята последняя атака для взятия Геок-Тепе, в которой, активное участие принял командир роты Апшеронского полка Омар Коркмасов.
Русская армия понесла большие потери убитыми и ранеными. Во время боев генерал Скобелев
приостанавливал действия, для того чтобы обе стороны могли унести с ПОЛЯ боя и предать земле погибших. В бою был контужен и Омар Коркмасов.
После этой экспедиции 13 рота Апшеронского полка под
командованием поручика Коркмасова вернулась в Темир-Хан-Шуру. Омар Коркмасов с честью выполнил свой воинский долг и вернулся в Дагестан. За Ахалтекинскую экспедицию поручик Коркмасов был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом [6].
Позднее за мужество и героизм, проявленные при взятии Геок-Тепе, Омар Коркмасов был представлен к награждению орденом Святого Георгия
4-й степени. Командующий 4-м батальоном майор Эхсан-хан Нахичеванский в представлении писал: «В деле 12 января 1881 года при взятии штурмом крепости Денгли-Тепе (цитадель Геок-Тепе) офицер этот (Омар Коркмасов - Э.З.) находился во главе штурмующей колонны с вверенной ему ротою и после поранения начальника охотников подпоручика Попова принял общую команду над всеми охотниками и чинами своей роты. Первым взошел на брешь, выбил штыками неприятеля, засевшего за брешью и у стены, укрепился на бреши, чем много способствовал поднятию на брешь нашего первого орудия и укреплению его на стенах. Почему и полагал бы наградить его Орденом Святого Георгия 4 степени» [29]. Однако представление о награждении Омара Коркмасова орденом Святого Георгия 4 степени за отличие при взятии 12 января 1881 г. Геок-Тепе было отклонено Главным штабом по формальным причинам [29].
В январе 1882 года ему присваивается очередное звание штабс-капитана. Как видно, последние внеочередные звания О. Коркмасовым были получены за боевые заслуги, за участие в боевых действиях в Болгарии и в Скобелевской экспедиции против туркмен-текинцев. Он избирается членом полкового суда офицерской чести с 1 августа 1883 года по 1 февраля 1884 г. и с 1 октября 1887 г. по 14 мая 1891 года. По возвращении в Дагестан он был назначен командиром
3-й временной роты запасных чинов.
Омар Коркмасов награжден орденами Святой Анны 3 степени (1882), Святого Станислава 3 степени (1881), Святого Владимира с мечами и бантом (1881). Он вышел в отставку в конце 1904 года в чине полковника Апшеронского полка. Пенсия из эмеритальной кассы военного ведомства ему начислялась с 22 января 1905 г. Умер 20 апреля 1911 г. в г. Темир-Хан-Шуре. Похоронен Омар Коркмасович Коркмасов в сел. Атлан-аул Буйнакского района. Сыновья Омара Коркмасова - Ибрагим, Джелалудин, Нажмудин и Пахрудин.
Сведения об Ибрагиме Омаровиче Коркмасове весьма скудные, известно, что в 1916 году он состоял действительным членом Темир-Хан-Шуринского местного управления [11].
Джелалудин Омарович Коркмасов -офицер русской армии. Согласно данным, обнаруженным в РГВИА, Джелалудин Коркмасов окончил полный курс Темир-Хан-Шуринского реального училища, после окончания которого в сентябре 1909 года приступил к службе в младшем классе Казанского военного училища, а далее - в 3-ей роте юнкером рядового звания на правах вольноопределяющегося. 5 октября 1909 года принял присягу на верность службе Отечеству. В мае 1910 года в связи с полученной вакансией был переведен на службу в 226-й пехотный резервный Бобруйский полк на вакансию вольноопределяющегося 1-го разряда на казенное содержание. В августе 1910 года поступил и был зачислен в списки юнкеров Александровского военного училища в
5-ю роту. 22 августа 1912 года успешно завершил обучение в училище. Прилежная учеба была отмечена командованием училища - он был удостоен звания отличного стрелка из винтовки и награжден знаком отличия 2-й и 3-й степеней. По окончания училища был произведен в подпоручики в 71-й пехотный Белевский полк младшим офицером в 4-ю роту. Через 2 года, после окончания Джелалудином Коркмасовым училища, началась Первая мировая война, в которой как офицер русской армии он принял участие.
За бой у города Красника (Польша), происшедший 4 августа 1914г., 5
ноября 1914 г. Омар Коркмасов был награжден орденом Святой Анны 4 степени с надписью «За храбрость». За участие в боях 22 августа - 8 сентября 1914 г. был награжден орденом Святой Анны 3 степени с мечами и бантом. В дальнейшем был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени, Святой Анны 2-й степени с мечами и Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом. Был назначен
командиром 4-й роты полка, произведен в поручики (1 февраля 1916 г.),
назначен командиром полка, представлен к производству в штабс-капитаны, но это производство не успело пройти все инстанции. 28 марта 1916 года приказом
Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта № 3333 за отличие в делах против неприятеля награжден орденом Святого Равноапостольского Князя Владимира 4-й степени с мечами и бантом
В августе 1916 г. он был зачислен в резерв чинов армейской пехоты, так как должен был лечиться от ран. В сентябре за боевые заслуги, проявленные на фронте, Джелалудин Коркмасов был награжден Орденом Святой Анны 2-й степени с мечами. И будучи в тылу Джелалудин Коркмасов нес с честью воинскую службу и был отмечен наградой приказом по Армии и Флоту о чинах сухопутного ведомства с награждением орденом Святого Равноапостольского Князя Владимира
4-й степени с мечами и бантом [31].
После революции, как офицер русской армии, Джелалудин Омарович Коркмасов был лишен всех гражданских прав и, несмотря на многократные обращения в инстанции, не был в них восстановлен. Все годы после Октябрьской революции 1917 г. Д. Коркмасов подвергался
преследованиям со стороны надзорных органов. В 1947 он был арестован и отбывал срок в местах заключения. После освобождения вернулся в г. Буйнакск, где жил крайне тяжело, без работы, без пенсии, без средств к существованию, перебиваясь
случайными заработками. Близкие родственники поддерживали его. Умер Джелал Коркмасов в 1953 году, похоронен в селении Атлан-аул Буйнакского района.
Нажмудин Омарович Коркмасов, офицер русской армии, участник Первой мировой войны, служил в Дагестанском конном полку. К сожалению, пока не обнаружено дополнительных сведений о нем. Известно, лишь то, что он в Первую
мировую войну служил офицером Сальяновского полка. Дослужился до чина капитана. В работе В. М. Кузнецова «1919 год в Дагестане», изданной в Нью-Йоркском издательстве «Военный вестник» в 1959 году, сообщается, что Нажмудин Омарович Коркмасов был в германском плену. Дополнительных сведений нами пока не обнаружено. Место захоронения неизвестно.
Пахрудин Омарович Коркмасов -подпоручик, умер в молодом возрасте. Похоронен в сел Атлан-аул.
Несколько иной была судьба полковника русской армии Гасана Маллачиханова (1856-1931 гг.). В 1873 г. он блестяще окончил Ставропольскую классическую гимназию, затем второе Константиновское военное училище. Чтобы дойти от юнкера до полковника, Гасану, потребовалось 40 лет. И все это отразилось на его мировоззрении. В 1909 г. в Варшаву, где служил Гасан Маллачиханов, прибыл дядя
российского царя. Во время смотра войск великий князь выразил удивление по поводу того, что одно из подразделений подопечной ему
воинской части под началом «иноверца». На что последовал дерзкий ответ, что и в жилах русских царских персон течет не только истинно русская кровь... За это Гасан был переведен из Варшавы в Дагестан и назначен комендантом Хунзахской крепости. Вскоре после инцидента с Великим Князем он опубликовал во Владикавказской газете статью «Об иноверцах и иногородцах» под
псевдонимом Гасан Небетлинский, в которой выразил свое возмущение смыслом реплики князя [5].
В 1910 г. Г. Маллачиханов вышел в отставку в звании полковника артиллерии с правом ношения военной формы. Он был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени, Святой Анны 3-й степени, Святого
Станислава 2-й степени, Святого Владимира 4-й степени с бантом, «для нехристиан установленные», имел темно-бронзовую медаль в память о Турецкой войне 1877-1878 гг. и
серебряную медаль в память о погибшем императоре Александре III. Уйдя в отставку, он сначала поселился в селении Ашильта, а затем переехал в селение Эрпели, где и жил безвыездно до 1930 г., занимался сельским
хозяйством, писал научные труды, художественные произведения [15].
Февральскую революцию он встретил восторженно, считал очень важным для России вступление на путь буржуазнодемократического развития. Но полагал захваты крестьянами помещичьих земель противоречащими шариату. В статье «Последние из могикан Шамхалов Тарковских» пытался раскрыть причины войн между Россией и Дагестаном, видел прогрессивным вхождение Дагестана в состав России. К борьбе имамов против России он относился двойственно, считал ее навязанной «усилиями имамов народу, который не испытывал гнет царизма» [5]. Он понимал, что эта борьба обречена. К мюридизму относился отрицательно, характеризовал его как реакционное течение в исламе. Редактировал газеты «Дагестан» и «Вестник Дагестана» в 1919-1920 г., проповедовал в них идею сохранения единой великой неделимой России [приводится по: 5].
18 октября 1919 г. в газете «Вестник Дагестана» Г. Маллачиханов дал подробный анализ ситуации в Дагестане, раскритиковал
командование Добровольческой армии за поражение в Аякакинском сражении. Он обвинил Али-Гаджи Акушинского в том, что тот молчал, когда красногвардейцы из Баку и Астрахани насильственно устанавливали
советскую власть. Он критиковал деникинцев за мародерство и глумление над местным населением. Не признал советскую власть, агитировал против колхозов, осуждал политику ликвидации кулачества [5].
Гасан Маллачиханов занимался научной работой. Он в совершенстве владел арабским, русским, аварским, кумыкским, французским, персидским языками. В 1926 г. он опубликовал в переводе с арабского на русский язык книгу Магомеда Тахира ал-Карахи «Три
имама». 26 февраля 1930 г. Г. Маллачиханов был арестован, а затем сослан на 5 лет в лагерь в Вологодской области, где скончался в 1931 г. [5].
Гасан Маллачиханов был яркой личностью. Он находился в оппозиции и к царизму, и к Советской власти и пострадал от них.
На наш взгляд, представляют интерес полученные из архивных материалов сведения о судьбе Адиля Саримурзаевича Шемшединова,
потомственного дворянина,
родившегося 13 июля 1870 г. Окончив полный курс Владикавказского реального училища, А. С. Шамшединов поступил на службу в Московское пехотное юнкерское училище по 2-му разряду и одновременно начал учебу в Московском Лазаревском институте восточных языков, который успешно закончил. После окончания института А. С. Шамшединов в 1889 г. командирован в Московское пехотное юнкерское училище для продолжения изучения военного дела. В апреле 1891 г. после училища Адиль Шамшединов произведен в унтер-офицеры, а уже в августе - в подпоручики и командирован в город Новородомск, где прослужил до марта 1896 года. За отличное несение службы был представлен и награжден в марте 1896 г. серебряной медалью в память царствования Императора Александра III. В апреле 1896 г. стал поручиком и по его же прошению направлен сначала в штаб Варшавского военного округа, а затем в Санкт-Петербург для сдачи экзаменов в военно-юридическую академию. Однако вступительные экзамены А. С. Шамшединов не выдержал и вынужден был вернуться опять в полк, находившийся в составе Варшавского военного округа, для дальнейшего прохождения службы. В послужном списке А. С. Шамшединова отмечается его добросовестное отношение к своим служебным обязанностям, в связи с чем Высочайшим приказом по военному ведомству в 1899 г. он был награжден кабинетом Его Величества золотыми часами с государственным гербом. В
январе 1901 г. А. С. Шамшединову присвоили звание штабс-капитана по достижению возраста и зачислили в запас в армейский пехотный полк Терской области, а 8 июня 1903 г. уволили в запас по прошению.
Дальнейшая судьба Адиля Шамшединова связана с
преподавательской деятельностью, начатой в сентябре 1905 г. в Грозненском реальном училище. В августе 1907 г. А. С. Шамшединов переведен инспектором народных училищ Бакинской губернии. Учитывая грамотность, эрудицию,
ответственность и исполнительность А. С. Шамшединова, приказом управляющего Бакинской казенной палаты в мае 1910 г. его перевели на действительную государственную
службу, которая продолжалась до марта 1912 г., когда он вышел в полную отставку. До 1917 года А. С. Шамшединов, находясь на полном государственном обеспечении, не работает.
По предложению Председателя комиссариата по управлению учебным округом в сентябре 1917 г. А. С. Шамшединов сроком на один испытательный год был допущен к исполнению обязанностей преподавателя русского языка Темир-Хан-Шуринского реального училища, а в январе 1918 г. отделом просвещения Исполнительного комитета Темир-Хан-Шуринского Совета рабочих, земледельческих,
красноармейских депутатов А. С. Шамшединову предписано принять имущество реального училища у директора В. Сергиенко и приступить к исполнению обязанностей Председателя Педагогического Совета указанного училища. В 1919 г. он был назначен директором Темир-Хан-Шурин-ской
учительской семинарии [13]. Дальнейшую судьбу Адиля Саримурзаевича Шамшединова нам проследить не удалось.
Архивные материалы позволили открыть имя Султан-Меджид-бек Уллубиева, 1883 года рождения, уроженца селения Эрпели. Он окончил Ставропольскую гимназию, а затем в
1904 году Елисоветградское юнкерское училище. Проходил службу в Новотроицком Екатеринославском драгунском полку, Дослужился до звания штаб-ротмистра [9].
Таким образом, нами была предпринята попытка рассмотреть историю формирования дагестанской военной интеллигенции, показать ее роль и участие в событиях и в жизни российского государства. Для выявления и извлечения необходимых для раскрытия поднятой проблемы сведений нам пришлось пересмотреть более 300 архивных дел и не меньше документальных источников,
опубликованных в разных памятных книжках, сборниках документов, обзорах, записках, отчетах. Обобщено множество документов, имеющих
отношение к истории формирования и становления дагестанской военной
интеллигенции. Несомненно одно: в формировании дагестанской военной интеллигенции огромную роль сыграла Россия. Представители же
дагестанской военной интеллигенции
второй половины XIX - начала XX веков способствовали дальнейшему
прогрессу общества в целом и внесли большой вклад в развитие экономики, культуры, науки своего края.
Примечания
1. Алиев К. М. Кумыки в военной истории России. Махачкала, 2010. 356 с. 1. История многовековых взаимоотношений и единения народов Дагестана с Россией. Махачкала, 2009. С. 4. 2. Алиев К.М. Шамхалы Тарковские. Махачкала, 2008. С. 92. 3. Алиханов-Аварский М. Закаспийские воспоминания // Вестник Европы. 1904. № 9. С. 97. 4. Алиханов М. Мервский оазис. Дороги, ведущие к нему. СПб., 1883. 141 с. 5. Алиханов М. В гостях у шаха. Очерки Персии. Тифлис, 1898. 329 с. 6. Богуславский Л. История Апшеронского полка 1700-1892. С.-Петербург, 1892. Т. 2. С. 373, 371, 379, 432, 441, 456, 513, 515, 522, 546, 552. 7. Габиев С. И. На Гунибе. Избранные труды. Махачкала, 2001. С. 220. 8. ГА РД. Ф. 2. Оп. 2. Д. 107. Л. 2. 9. ГАРД. Ф. 2. Оп. 2. Д. 222. Л. 10. 10. ГАРД. Ф. 3. Оп. 1. Д. 10. Л. 37. 11. ГА РД. Ф. 7. Оп. 3. Д. 30. Л. 9-10. 12. ГАРД. Ф. 21. Ч. 2. Оп. 5. Д. 28. Л. 55. 13. ГАРД. Ф.81. Оп. 3. Д. 14 Л. 1-6. 14. ГА РД. Ф. 1404. Оп. 2. Д. 4243. Т. III. С. 53. 15. Гаджиев А.-Г., Тамаев А. Гасан Маллачиханов (Общественно-политические взгляды). Махачкала, 2001. 16. Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. С. 280. 17. Доного Х.-М. Генерал Максуд Алиханов-Аварский: сборник
исторических материалов. Махачкала, 2002. 44 с. 18. Дубровин И. К. История войны и владычества русских на Кавказе. СПб., 1871-1878. Т. 4. С. 16. 19. Зульпукарова Э. М.-Г. Формирование и деятельность дагестанской интеллигенции. Махачкала, 2003. 365 с. 20. Иванов Р. Н. Генерал Максуд Алиханов: триумф и трагедия. Махачкала, 2003. С. 8. 21. История многовековых взаимоотношений и единения народов Дагестана с Россией. Махачкала, 2009. С. 4. 22. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. - 1917 г.) М. : Наука, 1988. С. 41. 23. Кавказ, 17 января 1895. № 15. 24. Козубский Е. П. Дагестанский сборник. Темир-Хан-Шура, 1904. С. 84. 25. Козубский Е. П. История Дагестанского конного полка. Порт-Петровск, 1909. С. 81. 26. Коркмасов А. Д. История наших поколений, или Дагестанские гвардейцы в свите императора // Ахульго. 2005. № 7. С. 2-12. 27. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. С. 494. 28. Отношение ген.-адъютанта кн. Барятинского Военному министру, ген.-адъютанту Сухозанету // Акты, собранные кавказской археографической комиссией. Тифлис, 1862. Т. 12. Д. 1056. 29. РГВИА. Ф. 400. Оп. 12. Д. 18592. Л. 2-5, 4-5, 7-10 об., 11-12. 30. РГВИА. Ф. 400. Оп. 17. Д. 20314. Л. 1-3. 31. РГВИА. Ф. 2685. Оп. 2. Д. 127. Ч. I. Л. 153 об., 162 об., 193, 211, 392; Д. 127. Ч. 2. Л. 616-617; Д. 142. Л. 60об.-61; Д. 145. Л. 3 об.; Д. 146. Л. 12; Д. 147. Л. 6. 32. Русский инвалид. 28 июля 1882 года. № 165. 33. Русский инвалид. 24 февраля 1884 года. № 44. 34. Русский инвалид. 6 мая 1884 года. № 102. 35. Русский инвалид. 4 февраля 1888 года. № 27. 36. Русский инвалид. 19 октября 1901 года. № 228. 37. Секретная миссия в Черкесию русского разведчика Ф. Ф. Торнау. Нальчик : Эль-фа. 1999. С. 41. 38. ССКГ. Вып. 2. С. 42. 39. ЦГВИА. Ф. 400. Д. 6. Л. 64-67.
Статья поступила в редакцию 17.05.2011 г.
