CC BY
42
ФИЛОСОФИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ
В. Ф. Юлоб
СТАНОВЛЕНИЕ СПЕЦИАЛИЗИРОВАННОГО МЫШЛЕНИЯ
Статья посвящена проблеме становления и развития различных типов мышления: научного, мировоззренческого, технически-практического.
Эволюция жизни развивает интеллект. Все
живое выживает и совершенствуется за счет целесообразных действий в условиях среды. Это возможно только при наличии информационных и телесных средств. Основатель гештальт-тера-пии Ф. Перлз выделял в любом организме два блока: систему ориентации и систему овладения. В первую входят органы чувств и интеллект, во вторую - моторно-мышечные органы, осуществляющие должные преобразования среды. Человек существенно развил аппарат жизни, доведя интеллект до уровня разума и обеспечив органы чувств усиливающими приборами. В целом сознание способно обеспечивать информационную ориентацию человека как в мире наличных качеств, так и в области возможных свойств. Соответственно и система овладения была усовершенствована словесным языком и искусственной техникой [1].
У дочеловеческих форм жизни информационный аппарат представлен преимущественно инстинктивными программами, которые отличаются высоким быстродействием: на внешний стимул мгновенно вызывается определенная реакция. Такая скорость реагирования очень существенна для выживания, но она оборачивается радикальной несвободой для единиц жизни. Все решает не сам организм, а его родовидовой опыт. У животных есть прижизненный когнитивный опыт, который предполагает некий временной интервал для распознания необычного стимула и установления должной реакции. Если место и роль данного опыта у животных незначительны, то человек, выбрав путь культуры, сделал его основным информационным аппаратом. Автоматизм стимульно-ответных сцеплений уступил место свободе принятия решения, которая меж-
ЮЛОВ Владимир Федорович - доктор философских наук, профессор по кафедре философии и социологии ВятГГУ © Юлов В. Ф., 2007
ду действием среды и поведением предполагает «паузу обдумывания». В контексте этого временного интервала и возник феномен мышления. Хотя он типичен для любого человеческого индивида, через специфические признаки мышления можно характеризовать специалиста.
Специалистом является тот, кто способен ставить специальные проблемы и решать их. Если проблемы представляют собой разного рода конструкции интеллектуальных затруднений, то в качестве методов решения выступают теории, правила и операции. В деятельности специалиста реализуется особая практичность. Человек может выстраивать различные виды практик, выбирая определенные целевые (проблемные) установки и получая разные результаты в ходе одной и той же деятельности. Такую многозначность нес в древности акт вскрытия туши животного. Для охотника или скотовода это означает получение мяса как пищи. У колдуна данный акт является предсказанием будущего, жрец считает это обрядом жертвоприношения, а ученый - актом познания.
Историческая связь знаний и практического действия: от синкретизма к противостоянию. На характере временной связи представлений и практического поведения лежит отпечаток исторических изменений. В архаических обществах установилось нерасчлененное соотношение когнитивных образов и внешней деятельности. Здесь из знания прямо и непосредственно следовал определенный акт. Если затмение представлялось в виде поедания Солнца и Луны каким-то хищным животным, то при затмении люди стреляли в небо горящими стрелами с целью отогнать хищника. Когда древние люди попадали в ситуации сложной практики, где изобиловали неопределенность, множество случайностей и был высок риск значимой ошибки, то здесь они использовали магию. По мнению Б. Малиновского, она помогала заполнять бреши в той деятельности, которой человек еще не овладел [2]. Есть все основания считать магию первой формой человеческого мышления. Простая практика (глушение рыбы, резьба по дереву и т. п.) не вызывала особых трудностей, знание, закрепленное традиционным способом, почти автоматически вело к успешному действию. Но вот предстояла опасная охота на акул или изготовление каноэ. Здесь уже наличные представления трудового опыта явно не-
достаточны, действие на время парализуется и в этой паузе начинается мышление. Оно сводится к обдумыванию ситуации затруднения (проблема), нахождению оптимального средства выхода из положения (метод). Здесь остается только обращение к ресурсам мифа, из них берутся священные имена предков, формулы заклинаний, образы героических поступков. Ментальное содержание органично вписывается в ритуальные действия, и такая мыследеятельность создает эффект устранения опасных информационных пробелов и внушает веру в успех будущей практики.
С появлением городских цивилизаций объем предварительного обдумывания значительно вырос и соответственно увеличился временной промежуток между знанием и действием. Так, у древних египтян и шумеро-вавилонян затмения истолковывались как предвестники смерти, что вело уже не к прямому действию, а к серии актов, где в конце концов царь заменялся символическим царем. Сложное ирригационное земледелие, практика измерений пространства, времени и благ требовали реальных знаний, и в контексте магии стали возникать элементы науки.
Радикально новую ситуацию вызвало возникновение философии и теоретической науки в античной культуре. Появились два типа знания, которые оказались противоположными по своим качествам. Если теоретическое эпистеме стало знанием ради знания, то практическое технэ своей целью имело жизненные блага. Если эпистеме разрабатывалось в виде философских учений и теоретических систем (геометрия Евклида), то технэ рождалось и существовало в форме рецептурных правил и расчетных формул. Последние обрели своеобразную двойственность - наряду с практическим опытом тружеников здесь появились расчетные эмпирические формулы, обусловленные научным знанием. Так, при создании метательных устройств их калибр рассчитывался путем извлечения кубического корня из веса каменного ядра и количества ядер, умноженного на сто. Более сложная математика и геометрия использовалась для прокладки водопровода Эвпали-на, что позволило вычислять элементы, недоступные для непосредственных измерений. Теоретическая астрономия имела практическую ориентацию, предсказывая лунные и солнечные затмения, восход и заход Луны и планет, определяя их долготу и широту. Стало быть, у греков одна часть научного знания и философские этические учения демонстрировали единство с практикой, другая часть науки (геометрия Евклида) и философские концепции в виде чистой теории бытия, познания противостояли опыту жизнедеятельности.
В древности и в средние века научный эксперимент был под мировоззренческим запретом. Когда Новое время их сняло, то открылись возможности для формирования новой научной и научно-технической практики. Г. Галилей одним из первых стал ориентировать теоретические концепции на проектирование научных экспериментов. Реальный эксперимент у него предварялся как разработкой теоретической модели, где привлекались не только математические и физические знания, но и технический опыт ремесленников, так и мысленным экспериментом. Новый специалист (ученый-экспериментатор) должен был в мышлении соединять математическую теорию с эмпирическими абстракциями, что и обеспечивало способность мысленного и практического экспериментирования. Прообраз инженера как нового специалиста предложил X. Гюйгенс. Если ремесленник обходится рецептами сугубо производственного опыта, то инженерная деятельность должна быть основана на союзе научной теории с технической практикой. Для соединения этих двух противоположностей потребовался посредник-медиатор, и им стало прикладное исследование, или эмпирическая разработка. Уже Аристотель указывал на то, что если наука познает общие формы, то «искусство» практика состоит в создании единичных вещей. В Новое время место общих форм заняли общие законы, а единичные проявления вещей стали трактоваться в виде фактов реальности. Если научная теория отражает объективные законы, то переход к артефактам техники требует выяснения частных особенностей, через которые универсальные связи могут конкретизироваться в единичные изделия. Изучением этих особенных связей и должна заниматься прикладная разработка, или техническая наука. Так, сам Гюйгенс провел теоретическое исследование о центре качания и осуществил разработку конструкции маятниковых часов. Техническим следствием таких изысканий стали механические часы с изохронными маятниками.
Свои метаморфозы пережила связь теории и практики в медицине. Древние врачи исходили из идеала синкретической целостности. Так, Гиппократ полагал, что медицинская теория действенна только в практическом опыте лечения. Если болезнь понималась как нарушение равновесия между основными элементами тела, то и терапия сводилась к восстановлению нормального баланса. В средневековой Европе произошел разрыв между «словом и делом». Официальное медицинское знание стало герменевтическим истолкованием симптомов болезни, имеющим самодовлеющее значение, а хирургическая практика была отдана цирюльникам. Радикальный зазор между представлениями и практикой су-
ществовал в отношении лечения безумия. Практика изоляции и пыток душевнобольных никак не была связана с религиозными и антропологическими концепциями своего времени. Сближение теории и терапии началось в конце XVIII в. Англичанин С. Тьюк и француз С. Пинель спроектировали новую практику лечения на основе идей гуманизма и буржуазной юриспруденции. Тем самым были заложены основы современной психиатрии [3].
Циклическая структура профессионального мышления. После своего возникновения все виды специальной человеческой деятельности закрепляются обществом в качестве определенных профессий. Соответственно в структуре мышления устанавливается соотношение общих и специфических характеристик как проявление универсального в особенном. Все общее в мышлении предстает в виде циклически конституированных актов: а) постановка проблемы; б) формирование метода; в) инструментальное применение метода к проблеме; г) оценка и обоснование результата. Если проблему уподобить цели, а метод - средству, то налицо классическая схема деятельности: цель - средство - результат. Очевидно, что номенклатура специальностей накладывает на нее всю палитру своеобразия, что дает многообразие специфических циклов.
Еще Аристотель выделял цепочку практических циклов ремесленника (гончара): целевая нужда в амфоре - создание идеального образа или формы - нахождение средств воплощения (глина, гончарный круг) - материализация идеального образа посредством деятельности. У других специалистов этапы имеют разное качество и количество. Если взять деятельность врача, то здесь уже представлены: а) диагноз; б) принятие врачебного решения; в) лечение. Представитель литературного искусства также обходится своей триадой: замысел - создание текста -оценка произведения. Его сюжетная канва имеет свою троичность: завязка - кульминация - развязка. Для характеристики технического творчества в 1910 г. П. Энгельмейер предложил следующую триаду: «замысел» (интуиция выдвигает идею), «план» (логика создает схему конструкции), «поступок» (воплощение плана в материал). Данную модель можно признать с той поправкой, что здесь упущен самый первый акт -постановка технической задачи.
Таким образом, все рассмотренные формы практики подтверждают единый цикл, где присутствуют: проблема (диагноз болезни, задача), метод (идея, план и т. п.) и результат (излечение, изобретение и т. п.). Только следует отметить, что в некоторых циклах основные элементы мышления «замаскированы». Так, постановку диагноза можно считать выдвижением меди-
цинской проблемы, а принятие врачебного решения - нахождением должного метода.
Проблемное поле специальной деятельности. Всех специалистов можно разделить на две группы: теоретики и практики. К первой группе относятся те специалисты, которые заняты разработкой чистой теории, не имеющей явных практических приложений. В номенклатуру теоретиков входят ученые-теоретики и те, кто творит мировоззренческие концепции и доктрины: философы, теологи, эстетики и этики. Что же касается практиков, то в их мышлении возможны теории, но обязательно с применением к практическим задачам.
Проблемность - универсальное состояние жизни. Оно сводится к диссонансу внутренних стремлений организма с наличной ситуацией внешней среды. К примеру, животное испытывает потребность в пище, которая сейчас отсутствует. Такое несоответствие, или рассогласованность, и является основной задачей жизни, которую решают все единицы жизни. Сугубо биологическим задачам человек придал не только культурное значение, но и внес целевую активность. Если организм ставится внешней средой в заданное положение, то человек чаще всего сам ставит задачи, хотя часть проблем сваливается и на него, как снег на голову.
Первобытные кроманьонцы делили все проблемы на два типа: обычные и необычные. Если к первым имел прямое отношение вождь, то ко вторым - шаман. Первый был гарантом устойчивой традиции и поддержки нормативной активности без риска. Для решения задач здесь было достаточно наличного практического опыта. Совсем с другими проблемами имел дело шаман, он выступал на передний план, когда нормальная жизнь и ритуал начинали давать сбои: природные катаклизмы, болезни, войны и т. п. К этим нестандартным задачам харизматический герой применял методы магии, где дефицит знаний компенсировался аффективно-энергетическими и психическими приемами [4].
Греки античного периода открыли другой тип экстраординарных задач. За многие тысячи лет земледелие, скотоводство и ремесло сформировали в Элладе традиционный образ жизни. Но вот с севера пришли темпераментные племена, резко выросла рождаемость, и актуальной стала колонизация. Развитие морского дела вызвало к жизни пиратское ремесло, где ситуации обновляются как в калейдоскопе. Некоторые исследователи полагают, что массовидная пиратская практика с ее инновационными проблемами (пирату приходилось быть моряком, воином, плотником, купцом и т. п.) стала одной из причин становления творческого мышления, инициировавшего философию и науку [5].
Античные греки внесли важный вклад в кон-ституирование теоретических проблем, в которых оцениваются отклонения от рационально-логического идеала знания - противоречия и пробелы между понятиями. Фалеса можно считать основоположником философской проблематики: «Какая единая сущность (первоэлемент) лежит в основе всего многообразия явлений?» По этому образцу последующие мыслители конституировали онтологические, антропологические, гносеологические и другие проблемы.
Вместе с философскими загадками сложился тип теоретической проблемы науки. В качестве образца здесь выступили апории Зенона. Геометрия Евклида является конечным результатом, где аксиомы, постулаты и теоремы связаны в единое целое. Несомненно то, что в начале исследования исходные элементы находились в проблемном диссонансе. Античные ученые разработали и тип научно-практической задачи. В книге «О плавающих телах» Архимед задается вопросом: «Какая геометрическая форма поперечного сечения корабля является наиболее устойчивой?» Здесь явно присутствуют понятие геометрической формы и закон гидростатики, и все это замкнуто на практическую пользу. Ученые и инженеры Возрождения восстановят подобного рода задачи в качестве образца.
Историческое развитие проблемной культуры выявило несколько общих тенденций. Одна из них сводится к росту осознанности акта про-блематизации. Об этом можно судить уже по степени частотности употребления термина «проблема» в исследовательских текстах. Впервые он встречается в логических трактатах Аристотеля и имеет явно периферийное значение. Но, начиная с работ Р. Декарта, термин «задача - проблема» обрел высокую частоту использования и сейчас он является самым универсальным понятием. Все это не случайно. Хотя считается, что в любом деле учатся на ошибках, здесь следует внести уточнение - новый опыт рождается только во взаимосвязи проблемы и ошибки. Ошибка - это неудачный ответ на предварительно заданный вопрос, лишь в контексте последнего становится ясным расхождение реального результата с ожидаемым. Вообще важна рефлексия не только в отношении ошибок, но и в плане достижений. Так, Г. С. Альтшуллер собрал данные по десяткам тысяч технических изобретений и провел анализ. В результате он сформулировал концепт «изобретательская задача» и выделили пять этапов ее решения [6].
Знаковой тенденцией является становление «сетевых» проблем и рост их значимости в современном обществе. Обстоятельный анализ таких задач провел немецкий исследователь Дёр-нер. Речь идет о социальных проблемах высокой
сложности, которую можно представить рядом качеств. 1. Комплексность, т. е. проблемная ситуация, имеет очень много разных переменных, образующих мелкоячеистую сетевую структуру. Познать такое многообразие весьма трудно. 2. Сетевидность, т. е. все переменные взаимно влияют друг на друга. Отсюда субъекту нельзя делать что-то одно без учета действия других элементов. 3. Динамичность, т. е. ситуация развивается не только быстро, но и протекает независимо от субъекта с ярко выраженными опасными для человека побочными и дальними последствиями. 4. Непрозрачность, т. е. человек не может предвидеть все древо последствий. Типичный пример сетевидной проблемы - авария на Чернобыльской АЭС [7].
И еще одна современная тенденция - появление глобальных проблем. Их роднит новое определение человека как такого существа, которое способно поставить себя под вопрос. И действительно, ведь экологическая проблема есть такое влияние человека на биосферу, которое поставило на грань выживания все живое. Техника войны доведена до такого уровня, при котором могут погибнуть все таксоны жизни. Единственную надежду на этом мрачном фоне вызывает тенденция универсализации этики. Человек начинает применять моральные заповеди не только к себе, но и ко всему многообразию жизни, постепенно проникаясь ответственностью за судьбу всего живого (биоэтика, «благоговение перед жизнью» А. Швейцера).
Инструментальные структуры мысли. Как средство решения проблемы метод имеет несколько синонимических названий - подход, стратегия, план, программа, когнитивный инструмент, аппарат мысли. Если все живое имеет свои проблемы, то в этих границах существует и метод. У дочеловеческих видов информационный аппарат представлен в основном инстинктивными программами, функционирующими в форме постоянно действующих установок. В эту жесткую регулярность человек внес радикальную свободу и новые качества инструментального знания.
Обязательным компонентом метода являются интеллектуальные операции, многообразие которых отнюдь не покрывается словами-терминами («анализ-синтез», «индукция-дедукция» и т. п.). Формирование и функционирование относительно простых умственных действий определяется более содержательными когнициями, отражающими внешнюю реальность, которые можно условно назвать «теориями». Такая операция мифологического мышления как отождествление («подобное вызывает подобное») неразрывно связана с представлением о духах как связующих силах.
На разных исторических этапах цивилизаци-онного развития можно выделять доминирующие операции. Чаще всего такая значимость определяется своеобразием методологической рефлексии. Античное мышление демонстрировало самые разнообразные приемы: критику, абстрагирование, идеализацию, философскую метафору, индуктивное обобщение. Однако логические исследования элеатов и Аристотеля вывели на первый план процедуру логического вывода и рациональное доказательство. Средневековая культура формировалась калейдоскопом умственных действий: понимание и истолкование текста, казуистическая аргументация («за» или «против»), диалектический анализ и т. п. И все же знаковыми здесь остались теологическое доказательство и алхимические приемы («свадьба металлов» и т. п.). Новое время породило экспериментальное естествознание с его обилием специфических приемов, но философский спор Ф. Бэкона и Р. Декарта выделил оппозицию индукции и дедукции. Что же касается современности, то ее символами можно считать системный анализ, прогнозирование и операции синергетического метода (неравновесность, бифуркация и т. п.).
Следующим значимым структурным уровнем метода являются правила. Хотя сознание выбирает операции в соответствии со спецификой задачи, они нуждаются в особой организации, для установления их последовательности. Такое организующее начало и представлено правилами. Они делятся на нормы-предписания и оперативные схемы.
Когнитивные схемы присущи практическому мышлению и выражают своеобразие таких учений, где знание сплавлено с практическим действием. «Знать что-то, значит, уметь это делать» (П. Жане). С самого раннего детства индивид осваивает разнообразные схемы - образцы деятельности. Современные исследования (Е. А. Сергиенко) показали ложность гипотезы Ж. Пиаже о сенсомоторном интеллекте ребенка, лишенном всяких знаний. Другое дело, что ранние когниции формируются в виде схем, весьма отличных от обычных эмпирических образов и понятий. Если последние выражаются словами и другими внешними репрезентациями, а также поддаются осознанию, то оперативные схемы всегда пребывают внутри умелого действия, являются молчаливым, неявным и личностным знанием (М. Полани). Если между обычными ког-нициями и действиями есть некий разделяющий «зазор», то практические проявления интеллекта не требуют двойного акта: предварительного рассмотрения правил и последующего их выполнения. Здесь реализуется одно умное действие.
Оперативные схемы формируются в ходе многочисленных пробных актов. Когда ребенок на-
чинает овладевать речью, то перед ним предстает около ста тысяч возможных фонемных форм и около миллиона моторных реакций. В этом океане потенций ребенок относительно быстро находит несколько десятков правильных фонемных форм и нужные артикуляции, совершая множество ошибок и ориентируясь на образцы речи взрослых. Примерно так же происходит научение у любого начинающего специалиста: ученик учится у мастера, пытаясь совершать те же действия, которые производит последний. Этот путь проб и ошибок, ведущий к становлению оперативных схем, сцепленных с умениями, проходят ремесленник, музыкант, спортсмен, водитель, ученый-экспериментатор и другие специалисты-нетеоретики.
Совершенно другой характер имеют правила-предписания. Им присуща явная и открытая форма функционирования, они четко вербализи-рованы и регулируют решение предварительной ориентацией. Предписания делятся на эмпирические рецепты и теоретические нормы. Первыми полны книги с практическими рекомендациями (кулинарные, медицинские и т. п.). Вторые связаны с наукой и мировоззренческими концепциями, на них лежит отпечаток высокой социокультурной динамики. Так, от античной логики отпочковалось правило: «Истинно все то, что мыслится непротиворечиво». Позднее средневековье дало «бритву Оккама»: «Не умножай сущности сверх меры». Ему родственна максима И. Ньютона - «гипотез же я не измышляю», поскольку речь идет об умозрительных догадках. Современную науку могло бы представить основное правило синергетики: «рождение радикальных новаций следует искать в точках бифуркаций».
Самый высокий уровень метода представлен теориями. В отличие от операций и правил теоретической структуры в качестве инструмента деятельности весьма желательны, но вовсе не обязательны. Как в прошлом, так и в настоящем специалисты разного профиля обходились и обходятся без теорий. В науке и технике творчество без привлечения теоретических форм получило название «эвристики». Теоретический уровень метода может быть представлен одноком-понентными и многокомпонентными структурами. К первым следует отнести идею и принцип, ко вторым - теорию как систему понятий и такие объединения теорий, которые возникают в проблемных ситуациях, требующих комплексного подхода.
В историческом развитии инструментальных структур можно выделить некоторые сквозные тенденции. Прежде всего, в структуре метода возрастает роль теоретических элементов. Мировоззренческие и научные теории совершенствуются, возникают новые понятийные образования,
В. В. Орлов. Научный материализм о сущности мира
и эти когниции входят в состав различных информационных аппаратов деятельности. Функциональное обращение результатов в предпосы-лочные начала лежит в основе интеллектуального прогресса человечества. Развитие операциональной и нормативной структур определяется теоретическими основаниями.
Другой тенденцией можно считать усиление междисциплинарного заимствования. Обычная практика сводится к тому, что «социальная эстафета» знаний (М. А. Розов) обслуживает специалиста в рамках определенной дисциплинарной традиции. Но уже ряд выдающихся открытий в науке (Ч. Дарвин, А. Вегенер и др.) и технике показал, что привлечение идей со стороны весьма эффективно. Вот почему во многих национальных системах образования разработаны или разрабатываются программы широкой и инте-гративной подготовки специалистов, где должные места занимают гуманитарные науки, мировоззренческие дисциплины, естествознание и основы современной техники. Такая комплексность диктуется и необходимостью решения «сетевид-ных» социальных проблем. Мало кого удивляет весьма богатый и разнообразный перечень дисциплин, которые изучают будущие системотехники.
В последние годы обострилась проблема соотношения мировоззренческих теорий с этнокультурной спецификой и научных теорий, ориентированных на общечеловеческую значимость. Это рельефно выразилось в дискуссии о глобализации. Одни видят в этом процессе прогрессивное устранение этнических различий, мешающих становлению информационного общества; другие -регрессивное нивелирование культур. К каким противоположным практикам (военное искусство, дипломатия и т. п.) могут привести этнокультурные теории Древнего Китая и Греции, хорошо показал французский исследователь Ф. Жю-льен [8]. Разнообразие является законом жизни этнических культур, существование которых -залог бытия человечества. И этому отнюдь не должна противостоять разумная глобализация, уделом которой выступают общечеловеческие проблемы. Здесь возможна только мудрая дополнительность глобализации с полноценным развитием этнических культур.
Примечания
1. Перлз, Фр. С. Внутри и вне помойного ведра [Текст] / Фр. С. Перлз // Перлз Фр. С., Гудмен П., Хефферлин Р. Практикум по гештальттерапии. СПб., 1995. С. 134-135.
2. Малиновский, Бр. Миф в примитивной психологии [Текст] / Бр. Малиновский // Малиновский Бр. Магия, наука и религия. М., 1998. С. 136.
3. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху [Текст] / М. Фуко. СПб., 1997. С. 419-497.
4. Касавин, И. Т. Традиции и интерпретации: Фрагменты исторической эпистемологии [Текст] / И. Т. Касавин. М.; СПб., 2000. С. 61-70.
5. Петров, М. К. Самосознание и научное творчество [Текст] / М. К. Петров. Ростов н/Д, 1992. С. 65-71.
6. См.: Альтшуллер, Г. С. Творчество как точная наука [Текст] / Г. С. Альтшуллер. М., 1979.
7. Дёрнер, Д. Логика неудачи. Стратегическое мышление в сложных ситуациях [Текст] / Д. Дернер. М., 1997. С. 49-54.
8. См.: Жюлъен, Ф. Трактат об эффективности. [Текст] / Ф. Жюльен. СПб., 1999; Жюлъен, Ф. Путь к цели: в обход или напрямик. Стратегия смысла в Китае и Греции [Текст] / Ф. Жюльен. М., 2001.
В. В. Орлов
НАУЧНЫЙ МАТЕРИАЛИЗМ О СУЩНОСТИ МИРА
В статье дается анализ с позиции современного марксизма важнейших философских категорий, таких, как материя, объективная реальность, бесконечность мира, сознание, сущность человека, смысл человеческого существования.
1. Донаучные концепции сущности мира
Сущность мира - важнейшая, «предельная» проблема человеческого познания. В донаучной философии можно выделить несколько вариантов ее решения: религиозная, субъективно-идеалистическая, объективно-идеалистическая, материалистическая. Согласно первой из них мир сотворен богом, бог - высшая сущность мира, творец мира, «форма форм», «неподвижный перво-двигатель». Однако все доказательства существования бога (онтологическое, космологическое, телеологическое, психологическое и др.), выработанные за тысячелетия существования религии, являются паралогизмами, основанными на ошибке «предвосхищения принципа», т. е. в посылках рассуждения в той или иной форме уже присутствует мысль о существовании бога, которую они должны были бы доказать. Понятие бога возникает в глубокой древности на основе бессознательной антропоморфной, или фантастической, парадигмы (способа мышления). Оно появляется в результате переноса на предметный мир человеческих качеств - сознания, воли, действия, творчества, милосердия и т. д., которые к тому же чрезмерно преувеличиваются, гипертрофируются. Понятие бога - это, в сущности, понятие-фантом, понятие о несуществующем, несостоявшаяся мысль. Всякое действительное понятие представ-
ОРЛОВ Владимир Вячеславович - доктор философских наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, г. Пермь
© Орлов В. В., 2007
