Становление социокультурной прогностики Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

Н. Т. Арефьева

СТАНОВЛЕНИЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ ПРОГНОСТИКИ

В статье раскрывается генезис социокультурного прогнозирования как области научных знаний, охватывающих перспективы социальных и культурных процессов. Смысл изучения будущего в том, чтобы от пассивного и фаталистического его принятия перейти к активному и уверенному участию в построении предпочитаемого и наиболее вероятного будущего. Ключевые слова: теория и история культуры, генезис футурологии, социокультурное прогнозирование, исследования будущего, моделирование будущего.

The genesis socially-cultural forecasting as areas of the scientific knowledge covering prospects of social and cultural processes reveals is considered in article. Sense of studying of the future in that from passive and its fatalistic acceptance to pass to active and confident participation in construction of the preferred and most probable future. Keywords: theory and history of culture, the culture theory, socially-cultural forecasting, synergetic, a self-organising principle.

Популярный ныне термин «футурология» предложил в 1943 году немецкий социолог О. Флехтхейм в качестве названия некоей «философии будущего», которую он противопоставлял идеологии и утопии. В начале 1960-х годов этот термин получил распространение на Западе в смысле «истории будущего», «науки о будущем», призванной монополизировать прогностические (предсказательные) функции существующих научных дисциплин.

Понятие «футурология» (от латинского слова futurum — «будущее» и греческого logos - «слово», «учение») в широком значении — совокупность представлений о будущем человечества, в узком - область научных знаний, охватывающая перспективы социальных и культурных процессов; часто употребляется как синоним прогнозирования и прогностики.

Футурологи экстраполируют сегодняшние технологические, экономические и социальные тенденции и пытаются предсказать будущее в его наиболее общих чертах. Смысл изучения будущего в том, чтобы от пассивного и фаталистического его принятия перейти к активному и уверенному участию в построении предпочитаемого и наиболее вероятного будущего. Футурология также включает в себя и нормативную часть -рассуждения о том, как «должно быть». Выделение футурологии в отдельную

дисциплину произошло после Второй мировой войны, когда Советский Союз, страны Европы и получившие независимость страны Африки и Азии начали масштабные проекты восстановления и развития экономики. Для этого им были необходимы методы изучения будущего, постановки общественных целей, экономического и научного планирования. В США футурология стала результатом успешного применения практических методов и инструментов системного анализа и планирования в армии во время войны. И по сей день футурологи в США менее склонны к широким прогнозам, связанным с будущим всего человечества и планеты, а скорее специализируются на конкретных областях государственного прогнозирования.

На рубеже 1960-70-х годов в мире начался международный диалог о долгосрочных целях человечества. В 1972 году внимание общественности привлёк отчёт Римского клуба «Пределы роста», предупреждающий о последствиях роста населения, увеличения использования ресурсов и экономического роста. Были созданы международные организации футурологов - Всемирная федерация изучения будущего (World Futures Studies Federation) и Всемирное общество будущего (World Future Society), что стало свидетельством о начале институализации социокультурного прогнозирования.

Следует отметить, что по мере развития технической цивилизации, мирового рынка и самого феномена постин-дустриальности, а также в связи со всем с этим усложнением социальных, экономических и политических институтов, отношения между людьми в обществе становятся всё более регулярными и устойчивыми, а само развитие общества — всё более «организованным в своей стихийности» и «стихийным в своей организованности», а значит, подчиняющимся определенным закономерностям и тенденциям всякого стихийного («естественного») развития.

При этом хотелось бы добавить, что все вышеуказанные причины сформировались в лоне западноевропейского постиндустриального общества с присущей ему прогностической ориентацией в ходе постоянного ускорения научно-технического прогресса. Информация, в том числе информация о будущем, с конца 50-х годов ХХ века постепенно стала рассматриваться в качестве одного из стратегических ресурсов общества нового типа. В связи с этим нам представляется закономерным возникновение футурологии как самостоятельного направления научного знания именно в указанный период.

В течение 1960-х годов появился целый ряд работ, авторы которых анализировали гносеологические корни футурологии и рассматривали методологические принципы прогнозирования. Срежи них - Я. Баам, Дж. Коул, Г. Лин-стоун, Д. Лойе, А. Лоисдейл, Ф. Полак, Д. Ричардсон, Д. де Ружемон, О. Хел-мер, Ш. Эдмунде, Р. Элбинг.

Корректная, тщательно разработанная методология, по мысли этих исследователей, должна способствовать обнаружению действительных тенденций развития, их осуществлению или же упреждению их реализации.

На заре футурологии особое внимание привлекли к себе вопросы познаваемости будущего, его поливариантности, допустимости вмешательства социаль-

ного субъекта в ход социального процесса.

Уже в первых футурологических сочинениях обозначены два основных методологических подхода. Первый подход (позитивистски ориентированный) - «редуцирование перспективы» к проверяемому факту (но в таком случае необходимо конструировать будущее на основе верифицируемого настоящего). Второй подход (феноменологически ориентированный) - это не реконструкция и редукция, а интуитивное «обнаружение» будущего и «сотворение» его в процессе формирования социального идеала.

В любом прогнозировании локализуется не настоящее состояние явления, а тенденция его развития в перспективе, возможные альтернативы развития, то есть в данном случае «понимание» имеет эвристический характер, это предвосхищение и предвидение динамики будущего. При определении тенденций развития «настоящих» проблем и предвидения новых весьма важно идентифицировать симптомы отклонения от нормального функционирования объекта. Эти симптомы следует рассматривать как «символические», поскольку они отражают «флуктуации в границах» функционирования системы. Футуролог должен уловить эти колебания и «понять» эти символы как модификации старых проблем или возникновения «абсолютно» новых. Поэтому ему необходимо ясно видеть границы настоящего, улавливать дисфункцию в беспорядочной флуктуации некоторых элементов внутри системы и на основе этого «понять» ситуационные «хаосы», а затем локализовать проблему. Вот тут саморефлексия познающего, его интуиция и воображение приобретают решающее значение.

Действительно, выработка прогноза зависит и от интуитивного восприятия явлений, и от «внутренних суждений». Однако локализация проблемы - это и рациональный процесс. Следовательно,

абсолютизация интуиции даже при первом столкновении с новым не гарантирует «понимания» явления, если «включено» рациональное мышление.

Выделяется и вторая стадия прогностического исследования — «интерпретация» проблем, то есть рационалистическое объяснение их в рамках используемой парадигмы, анализ с новой точки зрения фундаментальных теоретических положений. При этом классификация проблем может производиться по разным основаниям, например: имеющие аналоги и не имеющие их, иллюзорные и действительные, абстрактные и конкретные проблемы и пр. На стадии зарождения футурологии редукционизм являлся одним из наиболее востребованных методов.

Но, на наш взгляд, прогнозирование по образцу исключает из анализа многие явления; всё дело в том, что многие современные явления не имеют аналога, более того, метод редукции игнорирует дискретность социокультурных процессов.

Многообразие возникающих вопросов заставило интерпретаторов обратиться к системному анализу той или иной проблемы. При таком подходе проблему возможно представить как часть структуры, на которую проблема влияет, но при этом и сама проблема испытывает воздействие соответствующей структуры. Выявляя точки бифуркации системы, можно определить параметры явления, определить его зависимость от других явлений и то, возможно ли интерпретировать его в пределах данной парадигмы. Такой анализ симптомов дисфункции систем позволяет выявить наличие нового элемента, то есть проблемы, которая еще не интерпретирована, но фиксируется по точкам бифуркации. Схваченная в настоящем, она поддается интерпретации при условии, если нам известны и понятны функции других элементов. При этом проблема может «выявиться» как проблема будущего, если поддаются

прогнозу связанные с ней феномены.

Вместе с тем системный анализ позволяет не только интерпретировать возникшие проблемы, но и предложить альтернативные способы их разрешения. Принцип альтернативного подхода

— один из важнейших принципов прогнозирования, отражающий стохастический характер реальных явлений и процессов и позволяющий рассмотреть различные пути развития проблемной ситуации, а следовательно, интерпретировать ее не как «застывшую» в своей определенности.

Разные интерпретации возможных вариантов развития неожиданных событий альтернативны по самой своей сути. Поэтому при интерпретации прогностической проблемы, с одной стороны, учитывают «тренды» (направления изменений, которые экстраполируются в будущее), как правило - на основе метода Дельфи (сущность которого заключается в следующем: несколько экспертов на первом этапе обсуждения некоей проблемы высказывают свою точку зрения и выслушивают мнения собеседников; на втором - учтя мнения других, участники дискуссии высказывают новые аргументы, и так до тех пор, пока не придут к согласованному решению), а с другой стороны, пытаются предвидеть неожиданные события, которые смогут воздействовать на динамику процессов, интуитивно предвосхитить их и рассчитать возможные пути развития событий с помощью динамического системного анализа.

Но интерпретация проблемы - это учет многих переменных, поэтому в таком случае прибегают к «методу сценариев», который позволяет рассматривать «игру» переменных в разных соотношениях. «Альтернативное решение»

- не просто более точное и аккуратное решение, это скорее эвристическая схема, которая «накладывается» на область неожиданных проблем. Альтернативный подход отводит исследователю центральную роль в выработке реко-

мендаций для принятия решений. Альтернативный подход, в известной мере, отражает гетерогенность элементов, включаемых в анализ.

Рассмотреть и проанализировать варианты решения прогностических проблем - значит построить модель будущих событий. И это справедливо, прежде всего, в отношении метода глобального моделирования. В глобальных моделях рассчитываются взаимодействия нескольких «объективных» переменных и на этой основе предлагаются альтернативы развития проблемных ситуаций. Для этого метода характерны следующие черты: во-первых, в нем схвачены реальные проблемы; во-вторых, рассматриваемые феномены имеют количественный, счетный характер; в-третьих, они поддаются экстраполяции; в-четвертых, они выстроены в каузальный ряд и представляются однородными; в-пятых, модели как будто позволяют элиминировать субъективный фактор.

В науке считается, что успех глобального и регионального моделирования связан с соблюдением следующих принципов: 1) если достоверная информация о какой-либо проблеме недоступна или отсутствует, следует исключить эту проблему из модели; 2) если достоверной информации о проблеме недостаточно, ее все-таки можно включать в модель, используя динамический системный анализ.

Получается, что если даже адепты моделирования выражают определенный скептицизм относительно достоверности прогнозов, полученных в имитационных моделях, значит, более нельзя уповать на решение прогностических проблем только при помощи этого метода. Для успеха моделирования глобальных проблем эмпирического подхода явно недостаточно, здесь требуются философское мышление и философская интерпретация социальных феноменов. Поэтому анализу современной социальной проблематики должно,

в частности, предшествовать изучение исторических событий с целью обнаружения возможных аналогий, что обеспечит конкретному прогнозу большую глубину.

Такое изменение прогностических установок оказывает воздействие на трансформацию прогностических методов. Показательна в этом смысле «судьба» наиболее популярного метода -трендовой экстраполяции. Главная установка в нем, как известно, такова: сегодняшние тенденции могут быть экстраполированы в будущее. Весьма известные примеры трендовой экстраполяции - работы Г. Кана с соавторами: они уверены в том, что слаборазвитые страны будут следовать в экономическом, политическом и социальном развитии за США и Западной Европой, и все их прогнозы строятся именно на экстраполяции этой идеи. Исследователи - приверженцы экстраполяции - считают, что социальное развитие континуально, однолинейно и мало зависит от действий субъекта и его ценностных ориентаций. Однако надежды на то, что в эпоху научно-технической революции, когда происходят радикальные социальные изменения и трансформация нравственных представлений, социальное движение будет континуальным длительное время, явно нереалистичны. Поэтому метод экстраполяции позволяет исследовать некую тенденцию развития лишь и отрыве от других тенденций. Экстраполяцию можно рассматривать как своего рода «гиперболизирующий» метод, то есть позволяющий экстраполировать тенденцию до крайней точки ее развития.

Очень популярен у футурологов метод «сценариев», который позволяет продуцировать альтернативные сценарии будущего. Автор сценария (если это не произведение социальной фантастики) обычно руководствуется так называемыми принципами альтернативности и контурности. Он разрабатывает не один вариант будущего, а несколько.

Принцип же контурности позволяет лишь очертить будущее, и хотя вариантов будущего несколько, они обычно вписаны в ту или иную идеологию.

Футурология начиналась с прогнозирования, попытки предсказать, предвидеть будущее, выявляя тенденции и экстраполируя их, или используя статистические методы. Но крупные футуро-логические прогнозы в области энергетики, выполненные подобными методами, не смогли предсказать, например, нефтяной кризис 1973 года.

Во многом из-за этой серьёзной неудачи футурологи перешли от прогнозирования к составлению сценариев, учитывающих, как принято говорить, «мультивариантность будущего», а также стали учитывать не только технологические аспекты, но и, например, более широкую информацию о рынках. Расширение сферы применения методов предвидения (в таких областях, как образование, медицина, урбанизация, демография, правоохранительная деятельность) привело к необходимости учитывать социальные аспекты, например влияние технологий на общество.

Нередко в процессе прогнозирования будущего допускаются типичные ошибки, например рассматриваются изменения в одной области изолированно от всех остальных технологий, переоцениваются краткосрочные изменения и недооцениваются долгосрочные возможности. Иногда не удается преодолеть «шок будущего», с чем связана неготовность рассматривать возможность радикальных изменений.

Распространено типологическое разделение футурологии на «европейскую» и «американскую», что, на наш взгляд, недостаточно убедительно: за основание деления взято противопоставление «гуманистической» европейской прогностики «позитивистской» американской футурологии(Ф. Полак и др.).

Однако «географически культурная» типология вполне объяснима. Это

попытка создания собственной «европейской идеологии», которая способствовала бы духовной и политической интеграции. Западной Европе здесь отводится роль некоего духовного пастыря, генератора идеалов и третейского судьи.

Мы исходим из того, что типологи-зация с культурологических позиций должна строиться на основании конкретного предмета футурологического исследования. Базируясь на этом основании, можно выделить следующие направления футурологии на начальном этапе её развития (1960-80 годы):

1. Центральное ядро, вокруг которого объединены концепции, трактующие основы постиндустриальности и перспектив ее развития: Д. Белл, К. Поп-пер, У. Ростоу, Э. Тоффлер. Своеобразными модификациями этой линии стали теории экономической конвергенции, техницизма, технодетерминизма, представленные в трудах Дж. Гэлбрейта, Д. Майкла, Е. Местина, Б. Скиннера и др. Следует отметить, что в то же время сформировалось течение антитехницистов (Х. Арендт, Х. Маллер, Г. Маркузе, Л. Мемфорд, В. Феррикс и т.д.).

2. Локальные прогнозы, в рамках которых выстраиваются модели будущего развития отдельных сфер общественной жизни:

- экологическое направление, представленное в основном деятельностью членов Римского клуба (Л. Бувье, Д. Медоуз, А. Печчеи, П. Эрлих и др.);

- направление, основанное на изучении сущности и перспектив развития массовой культуры западного типа (Д. Белл, П. Бурдье, М. Маклюэн, С. Московичи);

- аксиологическое направление, основанное на представлениях о нравственном прогрессе/регрессе современного общества. К представителям концепций социокультурной адекватности постиндустриальной этики относятся Зб. Бжезинский, Г. Кан, Ф. Лёвенталь, Д. Финч, Л. Фойер. Вместе с тем следует

отметить и наличие в данном направлении прямо противоположного течения, представленного, например, позицией Э.Фромма.

- футурология христианства, никогда прежде не выделявшаяся в отечественной литературе в качестве самостоятельного направления социокультурного прогнозирования. К числу авторов, работавших в этом ключе, следует отнести: П. Бергера, Х. Ворда, Д. Гольдшмидта, К. Девис, Д. Мартина, Э. Трельча и др. А это значит, что мало дифференцировать футурологию на те

или иные течения, необходимо еще подойти к ней комплексно, интегратив-но, то есть учесть и предмет футуроло-гического анализа, и отношение самих футурологов к социокультурным процессам Запада. Понимание и интерпретация культуры (в узком ее значении -информация, наука, образование, искусство, религия) как основного фактора перспектив развития выступает в качестве методологического принципа, поэтому категория культуры оказывается ключевой и для исследователя, чье сознание культурно детерминировано.

Л. В. Арутюнова

МУЛЬТИКУЛЬТУРНОЕ ОБЩЕСТВО КАК ФАКТОР ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Статья посвящена одной из важнейших сторон глобализации - объективному процессу формирования мультикультурных обществ. В статье анализируются идеи ряда ведущих ученых, рассматривающих природу глобализации во взаимосвязи с проблемами культурного взаимодействия народов. В статье акцентируется внимание на сохранении культурной идентичности в условиях глобализации, мультикультурной тождественности. Ключевые слова: история и теория культуры, мультикультурализм, дискурс, глобализация.

Clause Multiculturalizme as the factor of globalization. Reflects one of the major parties of globalization - objective process of formation of multicultural societies. In clause ideas of some the leading scientists considering the nature of globalization in interrelation with problems of cultural interaction of people are analyzed. In clause the to a focus is brought to preservation of cultural identity in conditions of globalization, multicultural ident. Keywords: theory and history of culture, muliculturalisme, discourse, globalization.

Отдельные исследователи, занимающиеся проблематикой глобализации, относят истоки этого процесса к «седой» древности. Так, Г. Х. Шахназаров считает, что едва люди в разных концах света начали осваивать мир, как одним из самых побудительных мотивов их деятельности стала потребность во взаимопонимании, общении и объединении - в род, племя, государство, нацию, мировое сообщество. Аристотель проницательно назвал человека общественным существом. За ним длинный ряд мыслителей постулировал неизбежное завершение этого пути общения объе-

динением человечества. Идея единства человечества, поначалу довольно туманная, извлеченная не столько из опыта общественного бытия, сколько из логических умозаключений, постепенно обрастала неоспоримыми доказательствами. За много веков до появления ООН, транснациональных корпораций и Интернета целостность, глобальность мира воплощалась в повсеместном распространении знаний, технических и технологических новшеств, основанных на единобожии мировых религий, вершин философской мысли, художественных шедевров. В этом смысле провозве-