CC BY
7
УДК 343.3
СТАНОВЛЕНИЕ ПРАВОВЫХ ПОЛОЖЕНИЙ О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ЭКСТРЕМИЗМУ В РОССИЙСКОМ ПОСТРЕВОЛЮЦИОННОМ УГОЛОВНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ
Дубровин Дмитрий Александрович
Студент, ФГБОУ ВО «Вятский государственный университет»
Мартьянова Светлана Аркадьевна
Старший преподаватель кафедры уголовного права, процесса и национальной безопасности,
ФГБОУ ВО «Вятский государственный университет»
Данная статья посвящена исследованию становления положений уголовного закона, направленных на противодействие экстремистской деятельности, в постреволюционный период истории России. В статье анализируется влияние социальных и политических явлений на правовую систему государства. Исследуются правовые последствия проявления национальной и иной социальной ненависти в контексте совершения противоправного деяния в постреволюционный период и на современном этапе развития законодательства России.
Ключевые слова: контрреволюционные и государственные преступления; национальная и религиозная вражда и рознь; экстремизм; экстремистская деятельность; преступления на почве ненависти; правовые и финансовые ограничения.
В уголовном законодательстве России норма, охраняющая межнациональные отношения, впервые появилась в УК РСФСР 1922 года. Статья 83 УК РФСР 1922 года была включена в раздел «О преступлениях против порядка управления». Диспозиция первой части предусматривала ответственность за агитацию и пропаганду всякого рода, возбуждающую национальную вражду и рознь, за которые грозило наказание в виде лишения свободы на срок не ниже одного года со строгой изоляцией. Квалифицированный состав данной статьи усиливал наказание вплоть до расстрела в зависимости от обстановки совершения данного преступления - во время войны. При назначении виновному лицу наказания в виде лишения свободы свыше одного года, суд обязан был рассмотреть вопрос о применении дополнительного наказания в виде поражения прав (ст. 42 УК РСФСР 1922 года). Поражение прав назначалось на срок до 5 лет и заключалось в лишении, а) активного и пассивного избирательного права; б) активного и пассивного избирательного права в профессиональные и другие организации; в) права занимать ответственную должность, а равно быть заседателем в народном суде, защитником на суде, поручителем и опекуном. Данное преступление относилось к наиболее опасным преступлениям, в связи с чем, нижний предел наказания, указанного в санкции, не подлежал понижению судом (ст. 27 УК РСФСР 1922 года).
УК РСФСР 1926 года в первоначальной редакции содержал статью 59.6, текст которой был практически идентичен ст. 83 УК РСФСР 1922 года, за исключением возможности судебного усмотрения при назначении наказания в виде расстрела по второй части при установлении отягчающих обстоятельств. Правовые последствия совершения данного преступления оставались прежними. Кроме того, при осуждении лица по ст. 59.6 УК РСФСР 1926 года, суд мог дополнительно применить ещё одну меру социальной защиты - удаление из пределов данной местности с обязательным поселением в иных местностях (ст. 36 УК РСФСР 1926 года).
Изменения, внесённые в УК РСФСР 06.06.1927 года, заменили статью 59.6 на статью 59-7 УК РСФСР. Диспозиция стала включать не только национальную, но и религиозную вражду и рознь. Были криминализированы новые действия, связанные с изготовлением и хранением литературы, содержащей пропаганду или агитацию, направленную на национальную или религиозную вражду и рознь. Диспозиция части 2 статьи 59-7 УК РСФСР также претерпела изменения. Отягчающим обстоятельством выступала теперь не только
военная обстановка, но и массовые волнения. Санкция части 1 статьи 59-7 устанавливала верхний предел наказания - лишение свободы на срок до двух лет. Санкция второй части этой статьи помимо наказания в виде лишения свободы на срок не ниже двух лет, с конфискацией всего или части имущества, предусматривала также судебное усмотрение при назначении расстрела. Преступления, предусмотренные ст. 59-7 УК РСФСР относились к преступлениям, имеющим повышенную общественную опасность.
Кроме того, изменения от 06.06.1927 года коснулись ст. 58-10 УК РСФСР 1926 года, относящейся к контрреволюционным преступлениям. Ч. 2 ст. 58-10 УК РСФСР устанавливала уголовную ответственность за пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений, а равно распространение или изготовление, или хранение литературы того же содержания при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении. Совершение данных деяний предусматривало высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР, и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда, с допущением, при смягчающих обстоятельствах, понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества.
Кроме того, статьи 59-7 и 58-10 УК РСФСР 1926 года в новой редакции вошли в перечень статей, по которым суд мог назначить меру социальной защиты - удаление из пределов данной местности с обязательным поселением в иных местностях (ст.36 УПК РСФСР 1926 г.).
Оскорбления и другие действия, не относящиеся к пропаганде и агитации, под юрисдикцию статьи 83 УК РСФСР 1922 года и статей 59-7 и 58-10 УК РСФСР 1926 года не подпадали.
Таким образом, возбуждение национальной или религиозной вражды, или розни, а также совершение преступления с использованием национальных или религиозных предрассудков влекло усиление наказания, позволяло суду применить дополнительные виды наказания, объявить виновного «врагом народа», могло повлиять на правовой, политический и гражданский статус лица, так как при наличии оснований данные действия могли быть признаны контрреволюционными.
Изучая судебную практику того времени, можно заметить, что в основном преступления, совершённые на национальной или религиозной почве, сопровождающиеся соответствующими оскорблениями и высказываниями, не рассматривались как агитация или пропаганда, направленные на возбуждение национальной или религиозной вражды, или розни. Данные деяния в основном квалифицировались по ст. 74 УК РСФСР 1926 года, как хулиганские действия на предприятиях, в учреждениях и в общественных местах, при необходимости по совокупности с другими не государственными преступлениями и, соответственно, меры социальной защиты в виде объявления врагом трудящихся, поражения прав и удаления за пределы определённой местности, не применялись.
Так, например, в ночь на 23.12.1936 г. гражданин Маслов (Москва, Ленинградский район), ворвавшись в пьяном виде в троллейбус, ругал неприличными словами членов правительства, Советскую власть, Сталинскую Конституцию, кричал, что трудящимся лучше живется у Гитлера, чем в Советском Союзе, а двух пассажиров обозвал «жидами». Действия Маслова были квалифицированы по ст. 74 УК РСФСР 1926 года (Хулиганские действия на предприятиях, в учреждениях и в общественных местах) [1].
Аналогично, то есть как хулиганские действия, по ст. 74 УК РСФСР 1926 года были квалифицированы действия гражданина Ралдогина (Москва, Сокольнический район), который «в пьяном виде завел драку и избил в общежитии татарина Еникеева, причем, нанося побои последнему, кричал «бей татар - пусть не будет у нас в общежитии татар»» [1].
В Приказе № 5/01580 от 07.07.1937 года Прокурор СССР А. Я. Вышинский подверг критике квалификацию двух вышеуказанных деяний по ст. 74 УК РСФСР. По делу Ралдогина А. Я. Вышинский высказал свою позицию следующим образом: «явно шовинистические хулиганские действия давали полное основание применить квалификацию по ст.59-7 УК РСФСР» [1]. Прокурор СССР потребовал от органов прокуратуры опротестовывать подобные
приговоры и квалифицировать «хулиганские действия, сопровождавшиеся или конкретно выраженные в контрреволюционных либо шовинистических выпадах, по правилам о совокупности преступлений, по ст. 58-10 либо по ст. 59-7 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик» [1].
По контрреволюционной статье 58-10 УК РСФСР 1926 года квалифицировали в основном деяния членов КПСС, когда усматривалась одновременно антисоветская и националистическая (шовинистическая, сепаратистская и др.) деятельность. Так, например, Джунусов М., работавший секретарем Актюбинского обкома КПСС, нарком легкой промышленности Казахстана Актырбаев Ч. и бывший секретарь Западно-Казахстанского обкома КПСС Утепов Ш., являвшиеся депутатами Верховного Совета СССР, были признаны участниками антисоветской националистической организации и по постановлению Особого Совещания от 26.10.1940 г. осуждены к 8 годам лишения свободы. По отбытии этого срока постановлением Особого Совещания в 1949 году Джунусов и Утепов были сосланы на поселение [2].
Но и в отношении наиболее циничных и агрессивных случаев, совершённых беспартийными гражданами, при наличии оснований, действия виновных квалифицировались по ст. 59-7 УК РСФСР 1926 года. Так, приговором Нижне-Волжского краевого суда от 18.08.1931 года З., К.А., Х., С., Г. и М. были осуждены к лишению свободы на сроки от з до 7 лет по ст. 58-8 УК РСФСР (Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации) и по ч. 2 ст. 59-7 УК РСФСР (Пропаганда или агитация, направленные к возбуждению национальной или религиозной вражды или розни, а равно распространение или изготовление и хранение литературы того же характера в военной обстановке или при массовых волнениях). Указанные лица, работая в бригаде сваебойщиков на территории рыбного промысла им. Володарского в Марфинском районе Нижне-Волжского края, питая неприязнь к ударникам труда, будучи шовинистически настроенными, организовали избиение ударников-арматурщиков и представителей национальных меньшинств. Указанные лица, находясь вечером в столовой в состоянии опьянения, сквернословили, приставали к группе ударников-арматурщиков. Когда арматурщик Ч. попросил оставить их в покое, К.А. бросил ему в лицо миску, а Ч. в ответ разбил об его голову тарелку. Сваебойщик Г. призвал на помощь из казармы пьяных З. с ножом, Х., М. и С., которые, прибежав в столовую, начали избивать Ч. и других присутствующих, в основном представителей национальных меньшинств. Драка сопровождалась выкриками с призывами избивать представителей национальных меньшинств и ударников. В результате драки получили телесные повреждения 10 человек, в том числе трое из них - ножевые ранения. Ч. от полученного ножевого ранения 07.02.1931 года скончался. Было уничтожено имущество столовой на сумму свыше 100 рублей. Определением Кассационной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 27 декабря 1931 года приговор оставлен в силе [3]. Несмотря на осуждение за государственные, в том числе контрреволюционные преступления, приговор в отношении вышеуказанных лиц не содержал таких мер социальной защиты, как объявление врагом трудящихся и поражение прав.
Таким образом, в соответствии с постреволюционным уголовным законодательством преступления, совершенные на почве национальной или религиозной вражды, или розни далеко не всегда квалифицировались как контрреволюционные или иные государственные преступления. Меры наказания (социальной защиты) в каждом конкретном случае определялись судом в зависимости не только от квалификации, но и от обстоятельств дела, от личности виновного. Даже в случае квалификации деяния как контрреволюционного или иного государственного преступления, суд обязан был рассмотреть вопрос о назначении таких мер социальной защиты, как объявление врагом трудящихся и удаление из пределов данной местности с обязательным поселением в иных местностях, поражение прав, но не обязан был применять данные виды наказания. В отличие от современного законодательства, меры социальной защиты зависели от номера статьи Уголовного кодекса, но автоматически всем привлекаемым по этой статье (статьям) к ответственности лицам не назначались, применялись судом индивидуально.
В настоящее время Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года относит все преступления, совершенные по мотиву национальной, религиозной и другой социальной ненависти или вражды, к преступлениям экстремистской направленности (примечание № 2 к ст. 282.1 УК РФ), которые являются концептуально сходными с контрреволюционными преступлениями. Правовые последствия, указанные в современном российском антиэкстремистском и ином законодательстве (например, финансовые ограничения, поражение в трудовых и избирательных правах, административный надзор), наступают автоматически при квалификации деяния по соответствующей статье, вне зависимости от конкретных обстоятельств дела и личности виновного. Учитывая, что под действия, направленные на возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ), подпадает очень широкий спектр деяний, как действительно опасных для основ конституционного строя Российской Федерации, так и других, именуемых в зарубежной криминологии «преступлениями ненависти», совершённых под влиянием определённой ситуации, эмоций (часто в отношении представителей сексуальных меньшинств, спровоцировавших конфликт), считаем необходимым учесть опыт российского постреволюционного уголовного законодательства, и применять правовые ограничения к виновным в совершении преступлений экстремистской направленности избирательно, учитывая конкретные обстоятельства дела и личность виновного. Для этого, считаем необходимым, правовые и финансовые ограничения, установленные российским законодательством, включить в УК РФ и УПК РФ в качестве видов наказания и мер пресечения соответственно, и применять индивидуально при наличии правовых оснований, что будет способствовать реализации принципа индивидуализации наказания и дифференциации уголовной ответственности, отвечать принципу справедливости.
Список использованных источников
1. Приказ Прокурора СССР А.Я. Вышинского № 5/01580 от 7 июля 1937 года. URL: https://docs.cntd.ru/document/901757374 (дата обращения 15.04.2022 г.).
2. Записка Салина Д.Е. от 14.03.1955 года в ЦК КПСС о работе отдела по спецделам прокуратуры СССР по реабилитации граждан во второй половине 1954 - начале 1955 г. // Исторические материалы. URL: https://istmat.org/node/57898 (дата обращения 11.07.2022 г.).
3. Постановление Президиума ВС РФ от 11.04.2001 г. N 28зпошр. URL:
http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big1/verhsud_big_10489.htm (дата обращения 25.04.2022 г.).
*****
FORMATION OF LEGAL PROVISIONS ON COUNTERING EXTREMISM IN THE RUSSIAN POST-REVOLUTIONARY CRIMINAL LEGISLATION
Dubrovin D. A., Martyanova S. A.
This article is devoted to the study of the formation of the provisions of the criminal law aimed at countering extremist activities that took place in the post-revolutionary period of Russian history. The article analyzes the influence of social and political phenomena on the legal system of the state. The legal consequences of the manifestation of national and other social hatred in the context of the commission of an unlawful act in the post-revolutionary period and at the present stage of development of Russian legislation are investigated.
Key words: counter-revolutionary and state crimes; national and religious enmity and strife; extremism; extremist activity; hate crimes; legal and financial restrictions.
