CC BY
33А.В. Васильева DOI: 10.24412/cl-35672-2021-1-0080
A.V. Vasileva
Становление научного подхода к вопросам естественного освещения и советская жилищная архитектура 1920-1930-х годов
The formation of a scientific approach to the issues of natural light and Soviet housing architecture of the 1920-1930s
Ключевые слова: жилищная архитектура, советская архитектура, освещенность, инсоляция, нормирование. Keywords: housing architecture, Soviet architecture, illumination, insolation, rationing.
Аннотация: В статье дан обзор эволюции нормирования естественного освещения в жилищной архитектуре первых трех десятилетий ХХ века. Показаны новые подходы к организации планировки жилых кварталов и композиций фасадов под влиянием требований обеспечения нормальной инсоляции территории и освещенности жилых помещений. Применение и распространение определенных конфигураций оконных проемов связывается не только с поисками образов современной жилищной архитектуры, но, главным образом, с научными изысканиями в области естественной освещенности.
Abstract: The article reviews the evolution of natural light rationing in residential architecture in the first three decades of the twentieth century. New approaches to the organization of the layout of residential blocks and facade compositions under the influence of the requirements of ensuring normal insolation of the territory and illumination of residential premises are shown. The use and distribution of certain configurations of window openings is associated not only with the search for images of modern residential architecture, but mainly with scientific research in the field of natural light.
Первые десятилетия советской власти были временем не только становления жилищной политики, но и формирования первых норм и требований в строительстве, в том числе и жилищном. Эти нормативы были направлены на обеспечение необходимых для полноценного здорового жилища показателей освещенности и инсоляции, а также проветривания помещений. Научный подход к этим вопросам должен был повысить эффективность вложения государственных средств в строительство, позволив соблюсти необходимый в таких случаях баланс между качеством строительства и его экономичностью.
В дореволюционный период, как известно, характеризовавшийся бурным ростом городского населения и, как следствие, повышением интенсивности городского строительства, проблемам создания здоровых условий жизни населения, увы, уделялось крайне мало внимания. Единственным пунктом, где упоминаются вопросы освещения жилых помещений, являются требования к устройству полуподвальных жилых помещений: они «должны иметь достаточное освещение окнами и возможность естественного проветривания» [6, с. 87].
Сложившаяся ситуация не могла быть незамеченной специалистами, в сферу деятельности которых входило улучшение качества жизни широких слоев городского населения. В 1911 году управлением главного врачебного инспектора был разработан проект Положения о санитарных требованиях для жилищ, который тогда же был передан на рассмотрение профессиональной общественности. Для регулирования застройки наиболее существенным предложением было ограничение зданий по высоте шириной улицы [5, с. 404]. Высота надворных строений не должна была превышать ширины свободной части двора. Такие меры должны были обеспечить инсоляцию первых этажей и дворовых территорий. Каждая комната, сдаваемая внаем, должна была освещаться дневным светом, при этом световая поверх-
ность окна или совокупности окон должна была составлять не менее 1/8 площади пола (согласно поправкам Городского управления Санкт-Петербурга достаточной считалась пропорция 1/10) [5, с. 406]. Такие же нормы устанавливались и для коечно-каморочных квартир, казарм, гостиниц, ночлежных домов. Прямым светом должны были быть освещены и лестницы. Размещение жилищ в подвалах и полуподвалах категорически воспрещалось. Таким образом, именно в этом подготовленном санитарными врачами проекте норм для городского капитального многоэтажного строительства впервые встречается «геометрическое нормирование» освещенности и понимание необходимости инсоляции всех основных помещений жилого дома. Оба этих положения, кажущиеся нам бесспорно правильными, были раскритикованы Техническим отделением частновладельческого строительства и иными инстанциями. Представители организаций указывали, что следование этим нормам с большой долей вероятности приведет к уменьшению плотности застройки участков, что в свою очередь, вызовет удорожание строительства и только усугубит жилищную нужду в столицах.
Революция поставила в качестве остро социального и политического в том числе и жилищный вопрос, так как стало очевидно, что без внедрения рычагов государственного регулирования строительства и распределения жилой площади жилищный кризис в городах не может быть изжит. Такое понимание неизбежно привело к осознанию необходимости коренной реформы законодательства и внедрения в практику новых взглядов на градостроительство и рациональное устройство жилищ. Отмена частной собственности на землю и недвижимость в городах, произведенная в декабре 1917 года, казалось, навсегда решит проблему переуплотненной городской застройки, объяснявшуюся единственно хищническими коммерческими интересами домовладельцев.
Но оживать строительная сфера начала лишь к середине 1920-х годов, когда первые годы НЭПа начали приносить свои плоды и городская казна пополнилась более-менее достаточным количеством денежных средств, которые можно было направить и на гражданское жилищное строительство. С сезона 1925 года капитальное многоэтажное строительство началось в Москве и Петрограде, в течение пары лет оно начало оживать и в других городах. Первые примеры капитального многоквартирного строительства представляли собой трехэтажные корпуса, расставленные на достаточном расстоянии друг от друга, как со стороны фасадов, так и по торцам. Примерами московской практики этого времени могут служить корпуса РЖСКТ на Русаковской ул., №2/1 (арх. Б.Я. Улинич, 1925), а в Петрограде -Палевский жилмассив (арх. А.И. Зазерский и Н.Ф. Рыбин, 1925-1928). Дома могли стоять как вдоль улицы, так и вдоль внутриквартального проезда, или даже вокруг озелененного дворового пространства. Уже первые образцы реального строительства демонстрировали стремление к обеспечению максимальной освещенности жилых помещений и их инсоляции. Но планировочные оси жилых комплексов, в которые складывались отдельные корпуса, ориентировались на главную улицу или на строительный участок, без учета разворота корпусов по сторонам света. Такая ситуация приводила к тому, что некоторые квартиры выходили исключительно на северо-восток или на северо-запад, а следовательно, могли недостаточно инсолироваться.
Тем не менее, уже в первых примерах реального московского строительства площадь окон относительно площади помещений явно выше, чем в дореволюционной практике. В предыдущие десятилетия в подавляющем большинстве случаев применялись окна вертикально вытянутой конфигурации при стандартной ширине проема 80 см. Это был наиболее ходовой размер оконных перемычек и оконных рам, а любые отклонения от этой пропорции и формы вели к удорожанию, а потому применялись лишь точечно и в особо статусных объектах. Для улучшения условий освещенности жилых помещений в послереволюционной практике изменились и пропорции комнат (в типовых секциях старались избегать узких глубоких помещений) и типоразмеры окон. Наиболее распространенным по-прежнему оставалось вертикально вытянутое узкое окно, но к нему добавлялись и почти квадратные проемы. При этом в объектах со значительной длиной корпуса можно увидеть композиционный подход к размещению окон повышенной площади. В основе секции лежали типовые квартиры, что по логике обеспечения равных условий проживания всем жителям должно было привести к применению одинаковых типоразмеров окон в одинаковых помещениях. Но в реальности повышенную площадь имели окна, формирующие композиционный центр фасада, а такие же помещения в квартирах в торцевых секциях имели окна обычной вытянутой конфигурации (рис. 1).
С увеличением объемов капитального многоэтажного жилищного строительства в городах обострилась и потребность в его нормировании. При увеличении
объемов строительства на основе типовых секций, фиксирование площади светопроема влияло не только на освещенность помещений и их инсоляцию, но и на экономику строительства и последующую эксплуатацию через затраты на отопление. Световая поверхность окон в жилых помещениях, в столовых, в комнатах дневного пребывания и в кухне принималась не менее 1/10 площади пола. Глубина жилых помещений не должна была превышать двойной высоты и двойной ширины помещения. Прямое освещение должны были иметь туалеты, кладовые и иные помещения, а коридоры и прихожие должны были освещаться вторым светом 1.
Все те же установки рационализации и удешевления, в сочетании с необходимостью увеличения объемов капитального многоквартирного строительства в городах, определили трансформацию не только планировочных приемов застройки, но и подходов к архитектуре фасадов жилых домов. На рубеже 1920-1930-х годов наибольшее распространение получил принцип строчной застройки корпусами простой прямоугольной конфигурации, который позволял обеспечить наилучшую инсоляцию и проветривание дворовых территорий. В сочетании с доминированием двухквартирной секции он обеспечивал и наилучшую инсоляцию и проветривание квартир. Для обеспечения проникновения солнца в жилые комнаты окна должны быть расположены в пределах - восток, юг, запад [2, с. 52].
В московской практике к этому времени изменилась и конфигурация стандартных оконных проемов в массовом строительстве. Для жилых помещений (а в условиях коммунального заселения это было особенно важно) применялись окна практически квадратной, слегка вытянутой по горизонтали конфигурации (рис. 2). Это позволяло проводить в помещение максимальное количество естественного освещения. Для кухонь, ванн, туалетов и коридоров применялись вытянутые вертикально узкие окна, которые позволяли и обеспечить естественное освещение, и расставить максимальное количество мебели и оборудования. Благодаря соответствию конфигурации окон назначению помещения внутриквартальные пространства визуально и функционально разделялись на парадные и дворовые. Функционально-планировочные принципы организации квартир связывались и с планировкой кварталов, что создавало целостную жилую среду. В ленинградской практике рубежа 1920-1930-х годов под валянием гораздо более жестких экономических факторов в массовом строительстве применялось всего два типа окон: окно для жилой комнаты увеличенной площади, которое имело горизонтально вытянутые пропорции, и меньшее окно для кухни. При значительной протяженности жилых корпусов, которая также объяснялась экономическими соображениями, такая монотонность композиции фасада создает совершенно особое впечатление, усиливая ощущение масштабности этих жилых массивов.
1 Постановление СТО СССР от 28.07.1926 «Об утверждении Временных строительных правил и норм для постройки жилых домов в поселках».
Установление единой конфигурации окон для помещений одинакового назначения и одинаковой площади, как в московской, так и в ленинградской практике, полностью согласовывалось со строительными нормами того времени. Согласно Единым нормам строительного проектирования 1, установленным в марте 1930 года, «световая площадь окна за вычетом площади переплетов должна составлять 1/7 - 1/10 площади пола в зависимости от географической широты, расположения здания и ориентировки по сторонам света». Глубина жилого помещения не должна была превышать удвоенной высоты и удвоенной его ширины. Высота подоконника устанавливалась на уровне не менее 80 см.
Рис. 1. Жилой дом на основе типовой секции Моссовета. Ул. Стромынка, 11. 1925 г. Фотография автора
Рис. 2. Жилой массив на ул. Писцовой, 16. Арх. О.А. Стапран, Г.П. Карпинский, 1930-1931. Фотография автора
Рис. 3. Жилой дом для специалистов. Земляной вал, 1/4. Арх. А.А. Кеслер. 1932-1934. Фотография автора
1 Единые нормы строительного проектирования. Жилищные сооружения. Здания постоянного жилья. Утверждены комитетом по стандартизации при Совете труда и обороны 14 марта 1930 года как обязательные для всех строительных проектов, начатых разработкой после 31 марта 1930 года.
Но на рубеже 1920-1930-х годов в опытном строительстве стало применяться и ленточное остекление. Основной объем капитального многоэтажного опытного строительства был связан с деятельностью секции типизации Стройкома РСФСР. Архитекторы из этой бригады в конце 1920-х годов активно изучали вопросы светотехники и пытались внедрить полученные данные в практику строительства. В частности, архитектор М.О. Барщ сопоставлял оконные проемы различной конфигурации при различной степени застекленности в жилых помещениях (от 1:2 до 1:6 от площади пола) и выявил, что при одинаковой поверхности стекла и соотношении с площадью пола горизонтальное окно дает значительно более равномерную освещенность по сравнению с вертикальным окном [1]. Особенно эти преимущества возрастают при уменьшении толщины стен в современных железобетонных конструкциях, на которые в своей работе и ориентировались эти архитекторы. Таким образом, наиболее характерные атрибуты модернистской архитектуры через доказательство их целесообразности должны были быть внедрены в массовое строительство. Работа И.С. Николаева над теми же вопросами определения конфигурации и конструкции окон [4] практически во время его работы над знаковым объектом своего времени - общежитием Текстильного института (Студенческое общежитие (дом-коммуна) Текстильного института, 2-й Донской проезд, 9, арх. И.С. Николаев. 1929-1930), которое стало буквально иконой для архитектуры общежитий, на многие десятилетия вперед определило применение ленточного остекления на подобных объектах. Популярность этого объекта сделала ленточное и лежачее остекление особенно распространенным именно в студенческих общежитиях (например, студенческий городок на Извозной улице и комплекс студенческих общежитий «Анненгофская роща», арх. Б.В. Гладков, А.М. Зальцман, П.Н. Блохин, 1929-1930).
Но уже в конце первой пятилетки отношение к ленточному остеклению в жилищном строительстве начало меняться. На основании более глубоких, в том числе и экономических, расчетов было доказано, что ленточное окно дает наихудшие показатели для жилищной архитектуры, так как создает чрезмерное затенение перед окном, а именно там традиционно располагаются основные рабочие зоны. Конструктивная усложненность и повышенные затраты на отопление делают невыгодным этот тип остекления при массовом применении. Наиболее удачной признавалась квадратная конфигурация или привычная вертикально вытянутая форма. Тем не менее, лежачие пропорции окон были довольно популярны в первой половине 1930-х годов, так как помогали создавать созвучные времени образы фасадов (рис. 3). Но наибольшее распространение, как раз в соответствии с научно доказанными результатами, в 1930-х годах получили оконные проемы квадратной конфигурации. Увлечение проектированием фасадов, характерное для этого этапа, отразилось и в появлении в строительной практике квадратных
окон явно маленькой площади, сдвоенных узких вертикальных проемов явно маленькой ширины и даже круглых проемов (но по сравнению с распространенностью квадратных окон их количество невелико). Таким образом, именно внедрение научного подхода и строгого нормирования оказывало ключевое влияние на формирование основы архитектуры фасадов жилых домов и обеспечения необходимого качества жизни в рассматриваемый период.
Библиография:
1. Барщ М. Форма окна жилого помещения / М. Барщ, В. Владимиров // Современная архитектура. - 1929. - № 2. - С. 41-43.
2. Галактионов А. Жилой квартал. Организация, нормы и условия планировки / А. Галактионов, Д. Соболев. - Москва: Госстройиздат, 1934.
3. Гольденберг П. Проблема жилого квартала / П. Гольденберг, В. Долганов; предисл. проф. В.Н. Семенова. - Москва; Ленинград: Техника управления, 1931.
4. НиколаевИ.С. Основания к выбору рационального светового проема / И.С. Николаев // Современная архитектура. - 1929. -№ 2. - С. 46-50.
5. Проект положения о санитарных требованиях для жилищ // Зодчий. - 1911. - №39. - С. 403-410.
6. Тилинский А. Практическая строительная памятная книжка: Пособие для строителей, домовладельцев и лиц, причастных к строит. делу / А.И. Тилинский. - Санкт-Петербург: коммерч. типо-лит. Виленчик, 1911.
В.Б. Поляков DOI: 10.24412/cl-35672-2021-1-0081
V.B. Polyakov
Архитектура в живописи художников-экспрессионистов из объединения «Мост» Architecture in the paintings of Expressionist artists from the association Most
Ключевые слова: экспрессионизм, художники, архитектура, живопись. Keywords: Expressionism, artists, architecture, painting.
Аннотация: В статье рассматриваются формы изображения архитектуры в произведениях художников-экспрессионистов и влияние их творчества на развитие архитектурных стилей.
Abstract: The article is about the forms of architecture representation in the works of expressionist artists and their influence on the development of architectural styles.
Являясь, по сути, самостоятельным видом искусства, архитектура в немалой степени послужила ему и в несколько ином качестве, а именно: сыграла роль объекта изобразительного искусства вообще и живописи в частности. Образы архитектуры в живописи проявлялись по-разному: как в виде основной сюжетной линии, так и дополнительной, вспомогательной, сопутствующей линии. Рассмотрим эту тему на примере творчества художников группы «Мост».
Сформированная в 1905 году в Германии, группа «Мост» просуществовала около 8 лет. Основали ее Эрнст Людвиг Кирхнер (главный инициатор объединения), Эрик Хеккель, Карл Шмидт Ротлуф (автор названия сообщества) и Фриц Блейль. Все четверо учились на архитектурном факультете Высшей технической школы в Дрездене. Также в разное время участниками группы были Эмиль Нольде, Макс Пехштейн и Отто Мюллер. Кроме того, к ним «заочно» примыкали еще несколько десятков человек. Принято считать, что художники «Моста» стали основоположниками экспрессионизма.
Пытаясь создать нечто новое в искусстве, не приемля общепринятые постулаты, они двигались собственным путем и сознательно отвергали такие устоявшиеся направления, как реализм, символизм и академизм. В первые годы сплоченного существования группы ее члены работали совместно в тесном контакте между собой. Впоследствии разобщаясь все больше и больше, художники пошли собственными путями и в 1913 году
группа распалась. Однако за несколько лет они сумели выработать яркий неповторимый узнаваемый образный стиль.
Будучи архитекторами по профессии, самые активные - Кирхнер, Хеккель и Шмидт-Ротлуф, не стремились, однако, следовать классическим канонам, на которых, как правило, зиждется традиционное архитектурное образование. Тем не менее отсутствие, например, правильной перспективы, несоблюдение масштаба, искажение пропорций и весьма «вольная» трактовка архитектуры не выглядят на их полотнах «нарушением», а кажутся вполне убедительными в рамках системы ценностей, выстроенной и пропагандируемой группой. В основе этой системы - убежденность в том, что окружающая нас действительность на картинном полотне формируется при помощи субъективного «видения» живописца, его особенного мироощущения.
Тема большого города и населяющих его жителей занимает важное место в работах Кирхнера. Характерно, что городская среда у него выглядит скорее враждебной человеку. Отчасти это связано со своеобразным мироощущением художника. Думается, что нервное напряжение было вызвано войной, в которой Кирхнер недолго участвовал, и другими проблемами, в частности социальными. В картине «Красная башня в Галле» мы видим городской пейзаж, выполненный с необычной очень высокой точки обзора. Широкоугольная, как бы «вывернутая» перспектива трансформирует архитекту-
