CC BY
47
СТАНОВЛЕНИЕ ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКОИ СЕМАНТИКИ ИЕРФЕКТНОСТИ В ИСТОРИИ РУССКОГО ГЛАГОЛА1
Е.В. Терентьева
Terentjeva E.V. On development of lexico-grammatical semantics of perfectivity in the history of Russian verb. The article considers the problem of development of lexico-grammatical semantics of perfectivity in the history of Russian verb exemplified by ancient and modern texts. The author presents the set of its relevant features, status characteristics, and also speaks about dependence of this category on developing dominating abstract-spatial idea of time of action.
Глагольное слово, выражая определенное лексическое значение и объединяясь с другими словами в семантические группы, включается вместе с тем в определенные грамматические разряды, так или иначе воздействует на развитие соответствующих категорий [1]. Как отмечает A.B. Бондарко, лексические компоненты в глагольных значениях тесно переплетены и постоянно взаимодействуют с грамматическими и лексикограмматическими компонентами, «чистых» грамматических значений словоформы, свободных в их реализации от межкатегориаль-ного взаимодействия, нет [2]. Все это объясняет интерес языковедов к рассмотрению важнейших глагольных категорий - вид, время, способ глагольного действия в связи с лексическим значением глагола. Так, в трудах Ю.С. Маслова была показана обусловленность грамматического значения вида лексической семантикой глагола [3]. Описание семантики видовых противопоставлений славянского и русского глагола методом семантических толкований было дано в работах Ю.Д. Апресяна [4], А. Вежбицкой [5]. Семантика вида и времени рассматривается в исследованиях Е.В. Падучевой [6], М.Я. Гло-винской [7]. Проблемы лексико-грамматической семантики русского глагола находят освещение в ряде публикаций А.Л. Шаран-дина [8] и других ученых.
В рамках явлений лексико-грамматического характера находится и объект нашего рассмотрения - семантика перфектности претеритальной глагольной словоформы. Известно, что русский язык относится к неперфектным языкам [9], перестав быть таковым, по разным данным, к XV-XVI вв. [10, 11].
1 Статья написана при поддержке РГНФ (проект № 07-04-00264а).
Однако, несмотря на то, что в современном русском языке грамматикализованная форма выражения перфектного значения отсутствует, все же оно может передаваться различными средствами языка: лексическими, лексико-грамматическими, контекстуальными. В связи с этим не утихают споры ученых по поводу наличия категории перфектности в русском языке, ее статуса, а также средств ее выражения.
В древнерусском языке было четыре формы прошедшего времени (аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект). Перфект обозначал действие в прошлом с продолжающимся результатом в настоящем, что было отражено в формальном составе древнерусского перфекта. Плюсквамперфект
употреблялся в тех случаях, когда предшествование прошедшему действию требовало специального выделения [12]. Формы древнерусского аориста, как отмечает С.П. Ло-пушанская, «устанавливали границу совершившихся (или совершавшихся) действий в прошлом..., имперфект мог выполнять уточняющую временную функцию, выражая одновременность, предшествование или следование по отношению к действию, обозначенному аористом» [13]. Такая развернутая система прошедших времен отражала, по мнению исследователя, доминирующее в исторический период конкретно-пространственное восприятие времени действия [14].
Грамматическая форма перфекта и ее значение были поддержаны системным противопоставлением в рамках оппозиции простых и сложных прошедших времен. Поскольку в сознании древнего человека преимущественно реализовалось конкретнопространственное представление об объективно-реальных формах бытия, то и в языке это находило выражение в необходимости
конкретизации времени протекания действия различными формами времени, причем каждая из них уточняла другую, например: и егда стаияше въ ц(е)ркви бл(а)жныи зази-раше себе г(лаго)ля пришелъ ecu семо оканъне да сквърниши сия ч(е)л(о)векы (Выг. сб., л. 5.8) [15]. В приведенном контексте словоформа присвязочного перфекта от глагола прити обозначает процесс в прошлом, результат которого актуален для последующих темпоральных событий, выраженных формой настоящего времени, употребленной в функции однородного сказуемого («ты пришел и сквернишь»).
Объектом нашего рассмотрения является не перфектное значение конкретной словоформы, состоящей из глагола-связки и причастия на -л, а обобщенная межуровневая семантика, присущая лексико-грамматической категории перфектности. Принимая в качестве основополагающего тезис С.П. Лопушан-ской о том, что грамматическая категория глагольного времени, изменения в соотношении ее форм определенным образом были связаны с изменением восприятия объективного времени, с конкретно-пространственными или абстрактными представлениями о времени действия [16], мы можем установить зависимость средств выражения категории перфектности от формирующегося в исторический период доминирующего абстрактнопространственного представления о времени действия.
Как было показано в наших предыдущих работах, категория перфектности в древнерусском языке имела следующий набор релевантных признаков, а именно: завершенность процесса в прошлом, его результативность и актуальность для последующих темпоральных событий [17].
Доказательством того, что в древнерусском языке уже сложилась категория перфектности, можно считать случаи наличия ее особой семантики у форм аориста, например: рече г(оспод)ъ къ пришьдъшиимъ къ немоу... азъ придохъ въ миръ съ мене видяще видятъ (АЕ, 1092, л. 5, об. 11-12). В приведенном примере форма аориста обозначает предельный, завершенный в прошлом процесс. Предел как временная граница действия (и его восприятия), по мнению Е.В. Петрухиной, может рассматриваться «изнутри», со стороны самого действия, и снаружи, с точки зре-
ния отношения данного действия с другими смежными во времени ситуациями (начало новой ситуации, ее изменение и под.) [18].
Анализируемый контекст демонстрирует предельность действия придохъ с обеих точек зрения. На актуальность результата завершенного прошедшего действия указывает перцептивность описываемой ситуации, контекстуально выраженной с помощью формы настоящего времени и причастия от глагола чувственного восприятия видяще видятъ. Приставка при- эксплицирует значение завершенности перемещения, указывая на прибытие субъекта к конечному пункту движения, выраженному в контексте лексическим уточнителем въ миръ съ, что способствует актуализации лексико-грамматического значения результативности завершенного процесса в прошлом в рамках конкретно-пространственного восприятия времени действия.
В современном русском языке единая форма прошедшего времени, генетически восходящая к древнему перфекту, стала использоваться для выражения различных значений действия в прошлом, поэтому в плане синхронии можно говорить о перфектности как о категории, которая сочетает в себе разноуровневые семантические признаки. Установление набора релевантных признаков, свидетельствующих о ее наличии у глагольной словоформы, необходимо постольку, поскольку в русском языке отсутствует формальный показатель перфектности, что делает эту семантику нестабильной, «ускользающей», во многом зависящей от субъективного взгляда исследователя.
Кроме традиционно отмечаемых признаков перфектности (результативность процесса, ее актуальность для последующих темпоральных событий), для современного русского языка также считаем необходимым выделить такой релевантный признак перфектности, как завершенность процесса в прошлом, характеризующий полное прекращение процесса, обозначенного глагольной словоформой. Учет данного критерия позволяет избежать разного рода неточностей при установлении семантики перфектности глагольной словоформы [19].
Рассмотрим языковой материал, демонстрирующий выраженность семантики перфектности в современном художественном тексте [20]: - Ведь сумела же графиня ... я
забыла [=и сейчас не помню] ее фамилию (Крушение, с. 69); - Это Бог за грехи наши отнял разум [=и его сейчас нет] у генералов (Крушение, с. 85).
В приведенных примерах семантику перфектности передают глаголы разных лексико-семантических групп: глаголов познания, отчуждения. Актуальность действия в прошлом для плана настоящего не выражена специальными языковыми средствами или специализированной грамматической формой, однако в высказываниях подразумевается благодаря лексическому значению глагола, его лексико-грамматическим свойствам, контексту и речевой ситуации в целом.
Результативность завершенного действия в прошлом эксплицитно представлена формами совершенного вида; семантика результата как бы вбирает и имплицитный элемент процесса, который был направлен на этот результат [21]. В передаче результативности процесса, названного глагольными словоформами забыла, отнял, существенными были два фактора: лексическое значение глагола, допускающее импликацию семантики результативности, и лексико-грамматическое значение общерезультативного способа глагольного действия.
В некоторых случаях решающим фактором при установлении семантики перфектности является принадлежность глагола к определенному способу глагольного действия, например: - Не хочу быть дурным пророком, но, по-моему, вы, господин офицер, уже отвоевались (Крушение, с. 70).
В данном случае глагол отвоевались выражает прекращение длительного действия и его можно отнести к финитивному, или окончательному способу действия. На то, что действие пресечено в своем протекании, указывают префикс от- и постфикс -ся, а также контекстуальный уточнитель уже, указывающий на прекращение действия.
Семантика перфектности может быть выражена глагольными словоформами при наличии признака завершенности процесса, что характерно, как правило, для предельных глаголов: И быть бы большому скандалу, если бы кто-то не крикнул: - Глядите, должно, баркас днище себе проломил (с. 57). Здесь в передаче актуальности результата завершенного прошедшего действия в плане настоящего принимают участие и элементы
высказывания, в частности средства выражения наблюдаемости ситуации. Причем пер-цептивность здесь реальная, непосредственная, представленная в контексте глаголом чувственного восприятия глядите в форме повелительного наклонения. Словоформа прошедшего времени проломил, употребленная в рамках прямой речи, обозначает завершенный в прошлом процесс, результат которого актуален для момента речи. Приставка про- эксплицирует значение завершенности перемещения; актуализация лексико-грамматического значения результативности завершенного процесса в прошлом в данном случае «подкрепляется» и принадлежностью глагола проломить к общерезультативному способу действия.
Сформулированное понимание семантики перфектности как лексико-грамматического явления темпорального характера и установление набора ее релевантных признаков на материале древнерусского языка дало возможность внести существенные уточнения в понимание процесса унификации русской претеритальной парадигмы и формирования того комплекса значений, которые способна выражать современная форма прошедшего времени.
Убедительным аргументом в пользу рассмотрения явлений межуровневого характера представляется двустороннее содержательно-формальное понимание языковых явлений, в которых, по мнению A.B. Бондарко, отсутствует резкая грань между лексическим и грамматическим значением [22]. С целью установления наличия либо отсутствия семантики перфектности нами применяется подстановка соответствующей формы причастия в конструкции с измененными субъектно-объектными отношениями. Прием трансформации уточняет субъектно-объектные отношения, что позволяет установить наличие / отсутствие семантических признаков завершенности и результативности процесса в прошлом: он открыл окно - он открывший окно (действие завершено), окно открыто (действие результативно). Другой важнейший признак семантики перфектности - актуальность результата завершенного процесса в прошлом для последующих темпоральных событий - может быть выражен либо глагольной словоформой, трансформируемой в причастие (окно открыто), либо глагольной
словоформой в рамках доминирующего темпорального фона.
Подведем некоторые итоги. В истории формирования категории перфектности решающую роль сыграло взаимодействие лексической и грамматической семантики. В целом же процесс становления этой категории в русском языке может быть представлен следующим образом: в древнерусский период, будучи категорией лексико-грамматической, она поддерживалась существованием морфологической формы перфекта и ее грамматическим значением, а также соотношением форм внутри многокомпонентной системы времен. Эта система имела достаточную устойчивость и в связи с тем, что она реализовалась в рамках доминирующего конкретно-пространственного восприятия
древним человеком окружающей его действительности.
В современном русском языке перфект-ность существует в ином качестве, она приобрела статус лексико-грамматической категории, опирающейся на абстрактное представление о времени высказывания и реализующейся в контексте словоформами прошедшего времени глаголов от основ совершенного вида с помощью различных разноуровневых языковых средств при доминирующем абстрактно-пространственном представлении о времени действия.
1. Грамматическая лексикология русского языка. Казань, 1978.
2. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. М., 2002. С. 260.
3. Маслов Ю.С. // Избранные труды: Аспекто-логия. Общее языкознание / сост. и ред. A.B. Бондарко, Т.А. Майсак, В.А. Плунгян. М., 2004. С. 71-90.
4. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2 т. Т. 1. Лексическая семантика: Синонимические средства. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.
5. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков: пер. с англ. М., 1999.
6. ПадучеваЕ.В. // Логический анализ языка. Модели действия. М., 1992.
7. Гловинская М.Я. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М., 2001.
8. Шарандин А.Л. // Изучение и преподавание русского языка: Юбилейный сборник. Волгоград, 2001. С. 229-241.
9. Кашкин В. Б. Функциональная типология перфекта. Воронеж, 1996.
10. Колесов В.В. История русского языка. СПб.; М., 2005. С. 484.
11. Никифоров С.Д. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVI века. М., 1952.
12. Горшкова К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. М., 1997. С. 325326.
13. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград, 1990. С. 40.
14. Лопушанская С.П. Очерки по истории глагольного формообразования в русском языке. Казань, 1967. С. 91.
15. Древнерусские тексты цит. по: Выголексин-ский сборник / под ред. С. И. Коткова. М., 1977 (Выг. сб.); Архангельское Евангелие 1092 г. М., 1997 (АЕ 1092). Примеры приводятся в упрощенной графике.
16. Лопушанская С.П. Развитие и функционирование древнерусского глагола. Волгоград, 1990. С. 64-65. Она же. // Человек в современных философских концепциях: тез. докл. Междунар. науч. конф. Волгоград, 1998. С. 343.
17. Терентьева Е.В. // Научные школы Волгоградского государственного университета. Русский глагол: История и современное состояние. Волгоград, 2000. С. 495.
18. Петрухина Е.В. // Проблемы функциональной грамматики: Семантическая инвариантность/вариативность. СПб., 2003. С. 44.
19. Терентьева Е.В. // Изв. вузов. Северо-Кавказский регион. № 3. Общественные науки. Приложение. Ростов н/Д, 2006. С. 65-67.
20. Современные художественные тексты цит. по: Кулъкин Е.А. Прощеный век: Трилогия. Крушение: Роман. Волгоград, 2000. (В скобках указываются страницы издания).
21. Бондарко A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка. М., 2002. С. 401.
22. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. Л., 1976. С. 167.
Поступила в редакцию 27.06.2007 г.
