CC BY
0
Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 90 Tomsk State University Journal of History. 2024. № 90
Научная статья УДК 930+343.8 doi: 10.17223/19988613/90/15
Становление и трансформация пенитенциарной политики периода НЭПа на территории Западной Сибири: историографический аспект
Дарья Андреевна Мамонтова
Новосибирский национальный исследовательский государственный университет, Новосибирск, Россия, [email protected]
Аннотация. Установление советской власти повлекло за собой объявление о создании новой уголовно-исполнительной системы, полностью отличной от позднеимперской. Это вызвало появление исследований советской пенитенциарной сферы, которые продолжаются вплоть до настоящего времени. Статья представляет собой историографический обзор научных трудов, посвященных обозначенной проблематике. Выделены хронологические и проблемные аспекты в изучении советской уголовно-исполнительной политики. Изучены основные тенденции (подходы, оценки) в исследовании темы. Сделан вывод об отсутствии в настоящее время детального изучения пенитенциарной политики НЭПа и необходимости продолжения исследований в данной области. Ключевые слова: пенитенциарная политика, историография, НЭП, Западная Сибирь, РСФСР
Для цитирования: Мамонтова Д.А. Становление и трансформация пенитенциарной политики периода НЭПа на территории Западной Сибири: историографический аспект // Вестник Томского государственного университета. История. 2024. № 90. С. 139-147. doi: 10.17223/19988613/90/15
Original article
Formation and Transformation of the Penal Policy during the New Economic Policy (NEP) Period in Western Siberia: a historiographical aspect
Darya A. Mamontova
Novosibirsk State University, Novosibirsk, Russian Federation, [email protected]
Abstract. The establishment of Soviet power entailed the announcement of the creation of a new penal system, completely different from the late imperial one. This necessitated research in this field, which continues to this day. The article is devoted to the question how Soviet penal system was studied during Soviet era and nowadays. The aim of the study is to analyze the main trends such as covered aspects, approaches and assessments in the study of this topic. Using the problem-chronological method, periods of study of Soviet penal policy by legal scholars and historians are identified. Separately, the issues of the degree of study of the topic at the regional level (Western Siberia), and the interaction of historians and legal scholars involved in the development of the topic at the present time are presented. Each identified period of research differs in approaches to the study of the specified topic. Until the 1990s the topic of formation and transformation of early Soviet penal policy was developed mainly by legal scholars. With the advent of access to archival materials, historians have become more involved in research. In addition, the vector of research has changed towards studying the penal policy of the New Economic Policy (NEP) period as an independent one, as well as searching for connections between the pre-revolutionary and Soviet penal systems. At the same time, there is a lack of research on the transformation of penal policy in Western Siberia, although there is research potential in this area. The works of legal scholars are analyzed separately. Their research interest mainly lies in attempts to apply historical experience to solve modern problems of Russian penal policy. However, there is a weak analytical basis for such studies. It is concluded that there is no detailed study of the penal policy of the NEP and the need to continue research in this area. Areas of promising directions in the study of the topic are identified, such as the study of the propaganda of Soviet penal policy and the practice of using the labor of convicts without imprisonment.
Keywords: penal policy, historiography, New Economic Policy (NEP), Western Siberia, Russian Soviet Federative Socialist Republic (RSFSR)
For citation: Mamontova, D.A. (2024) Formation and Transformation of the Penal Policy during the New Economic Policy (NEP) Period in Western Siberia: a historiographical aspect. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 90. pp. 139-147. doi: 10.17223/19988613/90/15
© Д.А. Мамонтова, 2024
Введение
Начало институционального становления пенитенциарной системы в Русском государстве необходимо отнести к XVI в., когда впервые тюрьма как мера наказания оказалась обозначена в Судебнике 1550 г. [1], хоть тюремное заключение в нем лишь упоминалось и не было должным образом отрегулировано. Более объемно и систематизировано вопрос о тюремном заключении получил раскрытие в Соборном уложении 1649 г. В дальнейшем имперская уголовно-исполнительная система прошла ряд этапов, следуя в пореформенный период по пути гуманизации политики исполнения наказания и сближения ее с практиками западных стран. Данные тенденции выражались в использовании труда заключенных с целью их исправления, зачислении заработной платы за данные им работы, появлении институтов амнистии и условно-досрочного освобождения. Реформирование пенитенциарной системы неизбежно трансформировалось под воздействием событий Первой мировой войны и Февральской революции, однако вектор движения оставался прежним.
Октябрьская революция прервала этот ход изменений. Для нового правительства тюремное заключение не могло ассоциироваться с честным правосудием, поскольку тюрьма воспринималась им «как создание государя» [2. С. 128]. Действительно, в первые постреволюционные годы прослеживаются намерение отказа от тюремного заключения и создание новых пенитенциарных учреждений - лагерей принудительных работ. Изменения коснулись не только уже сложившегося в дореволюционный период тюремного аппарата, но также самих теоретических и практических основ пенитенциарной политики.
Данная публикация представляет собой историографический обзор научных трудов, посвященных становлению и трансформации уголовно-исполнительной политики в 1920-е гг., в том числе на территории Западной Сибири. Целью исследования выступает анализ основных тенденций (затрагиваемые аспекты, подходы, оценки) в изучении указанной темы. В статье используется проблемно-хронологический метод, с помощью которого выделяются периоды исследования советской пенитенциарной политики правоведами и историками. Определение конкретных периодов основывается на динамике оценок советской пенитенциарной политики 1920-х гг., высказываемых в исследованиях, а также направленности этих разработок. Отдельно анализируются вопросы степени изученности темы на региональном уровне, в нашем случае - Западной Сибири, историками, правоведами и пенитенциаристами-практиками, занимающимися ее разработкой в настоящее время.
Формирование основ советской пенитенциарной политики в работах отечественных правоведов
Период 1920-1930 гг. является этапом становления советских принципов новой государственной пенитенциарной политики, которые в первую очередь оказались связаны с переоценкой норм позднеимперской политики в указанной сфере (преемственность одних
норм и отказ от других). В данный период ученые-правоведы занимались разработкой теоретических основ советской уголовно-исполнительной политики, в дальнейшем осуществляемых на практике. Указанная тема выступала центральной в работах М.Н. Гернета, М.М. Исаева, А.А. Пионтковского, Е.Г. Ширвиндта, Б.С. Утевского и др., внесших большой вклад в разработку теории и практики формирования системы исполнения уголовного наказания в новых постреволюционных условиях.
Одним из первых свой концептуальный взгляд на проблемы теории исправительно-трудового права высказал С.В. Познышев, опубликовавший в 1924 г. книгу, посвященную тюрьмоведению [3], в которой нашли обстоятельное освещение как теоретические вопросы, связанные с лишением свободы, так и моменты, касавшиеся воплощения их на практике. Наказание в трактовке С.В. Познышева - не возмездие и не месть, а мера предупреждения преступлений [3. С. 4], из чего вытекают дальнейшие предложения автора по устройству мест заключения, управлению ими и организации жизни заключенных (распорядок дня, организация труда, проведение школьных занятия и пр.). Многие из его предложений, которые, впрочем, оказались на тот момент уже частично зафиксированы в принятом НКЮ РСФСР 15 ноября 1920 г. «Положении об общих местах заключения», были впоследствии включены в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР (ИТК РСФСР) 1924 г. Кроме того, автор многократно обращается к опыту других стран, а также к дореволюционным отечественным разработкам в пенитенциарной сфере. Отличительной чертой данной работы является то, что автор отмечает как плюсы, так и минусы всех трех пенитенциарных систем - дореволюционной, советской и других стран, в то время как во второй половине 1920-х гг. приоритетной становится тенденция к сравнению трех пенитенциарных систем в пользу советской.
В 1925 г. под редакцией возглавлявшего в тот период Главное управление мест заключения (ГУМЗ) в структуре НКВД РСФСР Е.Г. Ширвиндта вышел сборник «Наше исправительно-трудовое законодательство» [4], в котором М.М. Исаевым обосновывалась идея расширительного понимании лишения свободы - как все меры, направленные на ограничение или лишение внешней свободы человека, а не только тюремное заключение [5. С. 222]. Данную точку зрения автор продолжил развивать в опубликованном в 1927 г. учебном пособии «Основы пенитенциарной политики» [6].
В том же 1927 г. вышла в свет работа Е.Г. Ширвиндта и Б.С. Утевского «Советское пенитенциарное право» [7], в которой авторы рассматривают основные положения советской пенитенциарной политики, закрепленные в ИТК РСФСР 1924 г. Обращаясь к зарубежному опыту в области исполнения наказаний с целью сравнить пенитенциарные системы СССР и капиталистических стран и выявить отличия [7. С. 27], они делают вывод о том, что советская система более открыта в плане ее изучения [7. С. 28], в то время как за рубежом официальные сведения о пенитенциарной системе не являются вполне достоверными [7. С. 29]. Авторы
также приходят к заключению, что именно в буржуазных странах теория расходится с практикой [7. С. 31]. Рассуждая о сущности тюремного заключения, Е.Г. Ширвиндт и Б.С. Утевский констатируют, что современная им пенитенциарная политика не ставит перед собой задачи кары и возмездия [7. С. 24], а, наоборот, призвана социально приспособить преступника, исправить его [7. С. 24, 26], тем самым выделяя два компонента наказания - кару и воспитание. В 1930 г. вышла книга Б.С. Утевского «Как советская власть исправляет преступников» [8], в которой он описывает советскую тюремную систему и присущие ей черты и которая на самом деле является пересказом положений ИТК РСФСР 1924 г.
К началу 1930-х гг. пенитенциарная наука уже имела ряд достижений: был издан ряд монографий, учебников, научных и научно-популярных брошюр, публиковались такие журналы, как «Административный вестник», «Еженедельник советской юстиции», «Право и жизнь» и др. Они стали площадками для обсуждений вопросов проведения пенитенциарной политики. Так, одной из широко обсуждаемых тем являлся вопрос о возможностях и ограничениях применения труда осужденных. В первой половине 1920-х гг. основой данных дискуссий выступала практика применения принудительных работ без заключения под стражу [9. С. 126; 10. С. 294]. В последующие годы роль труда заключенных возросла, несмотря на трудности, сопряженные с его организацией (безработица, недостаток средств, проблемы с оплатой труда и пр.) [11. С. 477], и вопрос перешел в поле практики его применения на безвозмездной основе. Данный вопрос, впрочем, уже не подвергался обсуждению, что свидетельствует о начале свертывания свободных обсуждений и исследований пенитенциарной политики. Решение о возможности применения бесплатного труда заключенных вышло в виде постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения» [12].
Период 30-х - середины 50-х гг. ХХ в. характеризуется двумя тенденциями. С одной стороны, в это время, особенно в годы Великой Отечественной войны, наблюдается свертывание теоретических исследований в области уголовной и исправительно-трудовой политики. Так, некоторые вышеобозначенные издания либо оказались закрытыми, либо трансформировались в исключительно официозные издания. С другой стороны, данный период отмечен ужесточением контроля над юридической наукой. Под его воздействием ученым пришлось корректировать свои прежние подходы к раскрытию сути и тенденций советской репрессивной политики. В частности, Б.С. Утевский в учебнике 1934 г. «Советская исправительно-трудовая политика» [13] был вынужден изменить свое понимание лишения свободы, поставив его в зависимость от этапов развития советского государства [5. С. 223]. Так, в его работе 1927 г. [7] выделялось два компонента наказания -карательный и воспитательный. Согласно новому, измененному в 1930-е гг. подходу, например, для периода военного коммунизма превалирующей оказывалась репрессивная / карательная часть лишения свободы,
в то время как в 1920-е гг. наравне с ней выступает часть, связанная с исправительно-трудовым воздействием на преступников.
Таким образом, в первое десятилетие советской власти были заложены основы уголовно-исполнительной политики государства, которые из теоретических работ отечественных пенитенциаристов перешли в поле практики, к публикации нормативных актов, регулирующих деятельность данной сферы. На протяжении этого периода формировался образ новой, советской исправительно-трудовой политики, также транслируемый в изданиях исследователей. К концу 1920-х гг. наблюдаются сокращение обсуждений данной темы и переход к доктринальным установкам, а впоследствии -и к полному свертыванию исследований для широкой аудитории.
Возобновление исследований советской уголовно-исполнительной политики в 1950-1980-х гг.
Середина 1950-х гг., отмеченная серьезными изменениями социально-политической жизни советского государства, стала отправной точкой для возобновления исследований проблем уголовной репрессии, временем разработки научно обоснованных положений развития уголовного и исправительно-трудового законодательства. Тогда же в работу включаются историки, в частности В.А. Артамонов, однако большинство исследователей - это по-прежнему профессиональные юристы - Н.А. Беляев, А.Е. Наташев, Н.А. Стручков и др.
Происходят изменения и в оценках теорий, разработанных в 1920-2930-е гг. Так, идея Б.С. Утевского о двух компонентах лишения свободы (карательном и воспитательном) подверглась в 1959 г. критике А.Л. Ре-менсоном, указавшим, что содержанием наказания является только кара, под которой он понимал не физическое воздействие на преступника, а именно изоляцию и ограничение прав осужденного, тогда как, по его мнению, исправление находится за рамками уголовного наказания [5. С. 223]. Позднее данную идею поддержали и другие ученые - А.Е. Наташев, Б.С. Никифоров, Н.А. Стручков, А.С. Шляпников и др.
Впервые в этот период начали публиковаться работы, в которых рассматривались исторические аспекты исправительно-трудового дела России. В 1957 г. вышли статьи П.Е. Подымова и вернувшегося из заключения и ссылки Е.Г. Ширвиндта, затрагивающие вопросы становления советской исправительно-трудовой системы [14. С. 33-35]. В это же время П.М. Лосев и Г.И. Рагу-лин провели большую работу по систематизации нормативных актов и предложили свою периодизацию развития исправительно-трудовой системы [14. С. 35].
В первой половине 1950-х гг. был издан фундаментальный труд М.Н. Гернета по истории царской тюрьмы [15], написанный с осмыслением огромного фактического материала. Цель данного исследования состояла в обосновании полного разрыва между царской тюремной системой, в истории которой «нет и не могло быть ни одного светлого периода» [16. С. 51], и советской, которая по канонам того времени считалась передовой.
Несмотря на позитивные изменения в изучении юридической и исторической науками ретроспективных аспектов отечественной пенитенциарной системы, действовали и факторы, тормозящие это движение. К таковым следует отнести ведомственную закрытость информации, относящейся к пенитенциарной политике [14. С. 43]. Из-за проблем с доступом к источникам историкам, начинавшим в период «оттепели» делать шаги по изучению пенитенциарной политики, приходилось обращаться к редким публикациям воспоминаний бывших заключенных [17. С. 7].
На протяжении 60-80-х гг. XX в. продолжались интенсивные разработки теоретических проблем исполнения наказания [18. С. 3]. В отмеченный период в пенитенциарной науке появились исследования таких ученых, как В.В. Дедюхин, В.З. Пансенко, В.Г. Смоль-яков и др. [14. С. 45]. С конца 1980-х гг. материалы о ГУЛАГе (о жизни в советских лагерях, разоблачения о числах погибших, арестованных [19. С. 19]) стали широко публиковаться в периодике; советские историки и исторические общества, в частности возникший в конце 1980-х гг. «Мемориал»1, начали публиковать исследования по истории отдельных лагерей, в том числе первых, возникших на Соловецких островах, жизнеописания узников, списки погибших и т.д. [19. С. 19]
В указанный период основными исследователями пенитенциарной политики остаются профессиональные юристы, которые обращались к наследию своих предшественников, переосмысляя их теории. Несмотря на отсутствие в тот момент доступной источниковой базы, в работу включаются и историки, изучающие советскую уголовно-исполнительную систему, со временем наращивая свой потенциал. Параллельно с этим происходило изучение царского тюремного наследия, исследования которого были более перспективными с точки зрения доступа к архивным материалам, а также отвечали интересам пропаганды советской тюремной политики.
Изменение вектора исследований советской уголовно-исполнительной политики периода НЭПа в работах современных исследователей
На рубеже 1980-1990-х гг. для исследователей открылся доступ к ранее засекреченным фондам государственных архивов, центральных и региональных. Кроме того, большую роль сыграл Указ Президента Российской Федерации № 658 от 23 июня 1992 г. «О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека» [20]. В научный оборот вводились громадные комплексы архивных документов и материалов, в том числе ведомственных. Исследователи анализировали такие проблемы, как количество и состав заключенных, организация и численность лагерей, колоний и тюрем, их
1 Международная общественная организация «Международное ис-торико-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал"» внесена в реестр некоммерческих организаций, признанных «иностранными агентами», от 04.10.2016.
местоположение, экономическая роль [2. С. 9]. Появились работы, посвященные институциональным и региональным аспектам прежде всего проблем ГУЛАГа [2. С. 9]. В то же время именно в этот период авторы возвращаются к практике оценки пенитенциарной политики отдельных этапов советской эпохи, предшествовавших сталинскому.
Как и в предыдущие периоды изучения трансформации советской пенитенциарной политики, в исследованиях участвовали не только историки, но и юристы. Так, важной вехой в изучении пенитенциарной политики СССР и отдельно периода НЭПа стала монография ученого-правоведа А.С. Смыкалина «Колонии и тюрьмы в Советской России» [14], в которой рассматривается советская пенитенциарная политика с 1917 по 1950-е гг. Автор делает упор на анализ происходивших событий, стремясь выявить причины и следствия динамики изменений в данной сфере. В пенитенциарной политике периода НЭПа Смыкалин видит преемственность с дореволюционной исправительно-трудовой политикой, утверждая, что деятельности советской исправительно-трудовой системы предшествовала обширная научно-теоретическая база дореволюционной русской пенитенциарной науки [14. С. 13]. Автор также поднимает вопрос о складывании тогда предпосылок для формирования системы ГУЛАГа в 1930-е гг., подчеркивая, что уже в 1920-е гг. у государства возник экономический интерес к практике использования принудительных работ осужденных с целью ликвидации последствий Гражданской войны [14. С. 115-117]. Таким образом, А.С. Смыка-лин видит в пенитенциарной политике НЭПа не просто предпосылки тех событий, которые произойдут позднее, в 1930-х гг., а непосредственное начало этой политики, но пока еще с поисками форм и ресурсов для осуществления государством внеэкономического принуждения к труду.
Другой, не менее значимой, обобщающей работой в области истории советской пенитенциарной политики следует считать монографию юриста М.Г. Деткова «Тюрьмы, лагеря и колонии России» [18], в которой автор осуществил обширный обзор исправительно-трудовой политики, начиная с дореволюционного периода и заканчивая 1990-ми гг. Решая вопрос преемственности имперской и советской пенитенциарных политик, исследователь делает акцент в основном на моментах, касающихся законодательства и тюремного быта. Говоря о законодательной преемственности, автор считает, что до публикации ИТК РСФСР 1924 г. вся пенитенциарная система функционировала на основе законодательства царского периода [18. С. 106, 112]. Утверждается также и преемственность в тюремной сфере, которая первое время просуществовала без изменений [18. С. 115]. Анализируя документы, исследователь делает вывод, что экономическое положение страны в период НЭПа закладывало предпосылки появления идеи использования труда заключенных в экономических интересах. По его мнению, документом, определяющим содержание практики исправительно-трудовых учреждений (ИТУ), стали рекомендации V Всероссийского съезда заведующих Отделами управ-
лений исполкомов 1922 г., где говорилось о необходимости самообеспечения мест лишения свободы [18. С. 123].
Автор акцентирует внимание не только на экономическом, но и на идеологическом аспекте, указывая, что отсутствие четкого понятия «классовый враг» позволяло широко трактовать данный термин в применении механизма уголовной репрессии [18. С. 141]. Точкой перехода к новой, более жестокой пенитенциарной политике он называет речь И.В. Сталина на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) 1928 г., в которой тот указывал, что в дальнейшем «сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, и классовая борьба будет обостряться» [21. С. 171], что явилось оправданием репрессий 1930-х гг. Однако с данным тезисом можно поспорить, поскольку уже в марте 1928 г. вышло ранее упомянутое Постановление ВЦИК и СНК РСФСР по докладам НКЮ и НКВД «О карательной политике и состоянии мест заключения», положившее начало ужесточению политики исполнения наказания.
Важным событием стало появление справочника «Система исправительно-трудовых лагерей в СССР» [22], работа над созданием которого проводилась в рамках научных программ общества «Мемориал»1. Раздел об исправительно-трудовых лагерях периода 1917-1930 гг. написан М. Джекобсоном и М.Б. Смирновым. Авторы утверждают, что в 1921 г. перед руководством местами заключения стояло две задачи: исправление и самоокупаемость. Однако возникшая в годы НЭПа безработица заставила делать акцент на чем-то одном, а именно на исправлении: «... лучше сделать тюрьмы ненужными, чем бесплатными». После этого решения число заключенных лишь росло, места заключения не справлялись и с самообеспечением, а деньги к концу НЭПа уже нужны были на индустриализацию. И единственным практическим шагом для решения данной проблемы стало постановление ВСНХ РСФСР от 19 декабря 1926 г. «Об использовании на лесозаготовках труда заключенных». Авторы отмечают, что до 1930-х гг. использование труда заключенных не было масштабным и заключенных все же не рассматривали как бесплатную рабочую силу. Таким образом, М. Джекобсон и М.Б. Смирнов считали, что предпосылкой для появления системы ГУЛАГа явилась нужда в финансовых и людских ресурсах для проведения форсированной индустриализации.
В это же время выходит переведенная на русский язык монография канадского историка П. Соломона «Советская юстиция при Сталине» [23], где рассматриваются проблемы развития советской правовой системы и судебных учреждений в 1920-1950-е гг. Несмотря на то, что исправительно-трудовая политика не является главным объектом интереса исследователя, в работе также прослеживается идея преемственности советской пенитенциарной политики в различные периоды. По его мнению, статус права в период НЭПа,
1 Международная общественная организация «Международное ис-торико-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал"» внесена в реестр некоммерческих организаций, признанных «иностранными агентами», от 04.10.2016.
как и экономика этого же периода, был отголоском старой, дореволюционной системы [23. С. 24]. Несмотря на то, что многим большевикам не нравилось такое положение дел, быстрое приживание и относительно долгое существование нэповского права объясняется присутствием элементов традиций. При этом существовал разрыв между ожиданиями законодателей и практической реализацией. Подобный разрыв П. Соломон объясняет разницей культурных уровней столицы и регионов. Результатом региональных особенностей стали значительный рост количества дел в судах и одновременно с этим увеличение численности заключенных. Соответственно, в 1929 г. были проведены реформы сферы уголовных репрессий, корни которых автор видит в периоде НЭПа. По его мнению, сворачивание данной политики придало реформам новый радикальный смысл и, соответственно, новое радикальное предназначение.
В 2004 г. была опубликована монография И.В. Упо-рова [1], в которой глубоко рассматривается проблематика преемственности эпох и периодов в отечественной пенитенциарной политике. Исследователь выделяет не только преемственность в материальной и законодательной базе пенитенциарных систем позд-неимперского и раннесоветского обществ, но и идеологические аспекты, такие как идея исправления преступников, закрепление сословного признака в законах империи и классового признака в законах советского государства. Тем самым автор обращает внимание не только на преемственность в нормах пенитенциарной политики предшествующего периода, но и на преемственность правового сознания в принципе.
Знаменательной работой по истории советского пе-нитенциаризма стала опубликованная в 2006 г. монография Г.М. Ивановой [2]. Данная работа примечательна тем, что автор подвергает обстоятельному анализу именно причины и предпосылки возникновения ГУЛАГа. Основа советских государственных репрессий, по ее мнению, была заложена еще в годы Гражданской войны, а продолжена в период НЭПа, когда при создании кодексов считалось, что террор - эффективное средство для достижения многих целей [2. С. 68], а главная задача - оправдать его, а не устранить [2. С. 69]. Причины отсутствия общественного недовольства репрессиями что в 1920-е, что в 1930-е гг. она видит в страхе, который первоначально внушался населению политическими репрессиями [2. С. 105]. Ее мнение по поводу причин развития сталинского ГУЛАГа совпадает с мнением большинства исследователей данного вопроса: Г.М. Иванова считает, что они формировались именно в период НЭПа. Затрагивая экономические вопросы, исследователь утверждает, что, несмотря на активную хозяйственную деятельность мест заключения, она не обеспечивала ни окупаемости мест лишения свободы, ни какой-либо значимой роли в экономике страны [2. С. 225]. В то же время, по мнению исследователя, труд заключенных уже тогда формировал некоторые принципы будущих лагерно-производственных комплексов [2. С. 226].
Из более поздних работ выделяется исследование В.А. Бердинских и В.И. Веремьева «Краткая история
ГУЛАГа» [17]. Примечательно, что авторы, ныне одни из немногих, заостряют внимание на проблематике преемственности и перехода норм дореволюционной пенитенциарной политики в соответствующую политику советского периода. Говоря о пенитенциарной политике в период НЭПа, исследователи прежде всего задаются вопросом причин репрессий, продолжавшихся после Гражданской войны. По их мнению, террор продолжался прежде всего потому, что правящие круги уже не могли остановить его дальнейшее развитие [17. С. 23], поскольку насилие стало универсальным средством достижения властью своих целей [17. С. 22]. Таким образом, делают вывод исследователи, тюрем-но-лагерная система возникла как следствие массового и постоянно расширяющегося государственного террора [17. С. 22].
В работе затрагивается и вопрос широкого применения труда заключенных в 1930-е гг. По мнению авторов, главным документом по этому вопросу является постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О карательной политике и состоянии мест заключения», принятое в 1928 г., в котором есть предпосылки для привлечения заключенных на хозяйственные работы в рамках курса на индустриализацию [17. С. 35-36]. Несмотря на то, что документ, определивший развитие системы мест заключения на многие годы вперед, начал свое практическое воплощение в 1929 г., постановление от 1928 г. следует считать прямой предпосылкой к использованию труда заключенных.
В настоящее время наблюдается уменьшение числа крупных, обобщающих работ, посвященных раннесо-ветской пенитенциарной политике, однако ее исследования продолжаются. В 2022 г. М.А. Погореловым защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук «Реформирование пенитенциарной системы в РСФСР в 1918-1930 гг.» [24]. Данную работу следует назвать на современный момент основной обобщающей по истории становления и трансформации уголовно-исполнительной политики в раннесоветский период. Автор привлекает большой объем фактологических данных разного характера (научные труды, делопроизводственные документы, пресса заключенных и др.), что, несомненно, является положительной стороной данного исследования.
Таким образом, доступ к архивным документам позволил отечественным ученым в постсоветский период выйти на новый уровень изучения советской пенитенциарной политики путем расширения исследуемых аспектов данной политики, периодов ее проведения. В 1990-е гг. при разработке указанной темы проявилась тенденция к охвату крупных временных промежутков, что давало возможность в результате создавать лишь «наброски» природы и характера уголовно-исполнительной политики на разных стадиях ее трансформации. Ключевой темой для исследователей становится поиск связей между пенитенциарными системами дореволюционного и раннесоветского периодов (а внутри последнего - между 1920-ми и 1930-ми гг.). Тем не менее в целом это позволяет выделить первое десятилетие советской власти в политике исполнения наказания как самостоятельный этап
со своими тенденциями, механизмами, факторами и особенностями, а не просто в качестве краткосрочного, промежуточного состояния системы между позд-неимперским и ГУЛАГовским этапами.
Сибирский аспект в исследованиях советской пенитенциарной политики
Несмотря на значительное количество работ, посвященных государственной пенитенциарной политике периода НЭПа, появившихся с 1990-х гг., гораздо меньше публикаций нацелено на исследование регионального (сибирского) аспекта данной политики. Первая из них - кандидатская диссертация А.С. Кузьминой [25] - появилась в 1972 г., однако, учитывая время написания работы, в ней могли использоваться только те документы и материалы, которые соответствовали официальной доктрине. Десятилетия спустя, лишь в 2004 г., А.В. Быковым была защищена диссертационная работа о региональной пенитенциарной системе 1920-х гг., выполненная с позиций достижений современной историографии [26].
В настоящее время данная тема освещается преимущественно в журнальных публикациях, раскрывающих отдельные аспекты реализации пенитенциарной политики: труд заключенных, медико-санитарное обеспечение, кадровый вопрос и др. [27-29]
Наиболее значимым исследованием является монография В.Н. Уйманова, охватывающая весь межвоенный период трансформации региональных пенитенциарных учреждений [30]. Автор с привлечением значительного объема источников и литературы проанализировал основные элементы функционирования системы от управления местами заключения до ресурсного обеспечения и применения труда лишенных свободы в регионе. Он доказал, что проблемы, существовавшие в исправительно-трудовых учреждениях Западной Сибири в 1920-е гг. (переполненность, организация питания, работ и воспитательно-просветительной деятельности, компетенции сотрудников), являлись не особенными, а типичными для всех российских пенитенциарных учреждений [30. С. 75]. К достоинствам авторского подхода следует отнести то, что в нем ставится акцент на преемственности в практике раннесоветской эпохи некоторых дореволюционных пенитенциарных норм исполнения наказаний [30. С. 35]. В то же время В.Н. Уйманов уделяет приоритетное внимание практике осуществление пенитенциарной политики в регионе, что не позволяет оценить, в какой мере практика соотносилась с действовавшим законодательством.
Таким образом, отмечается существенный недостаток исследований, посвященных проведению ран-несоветской пенитенциарной политики на территории Западной Сибири, в то время как потенциал архивных материалов в данном регионе позволяет не только описать жизнедеятельность и функционирование мест лишения свободы, но и рассмотреть аспекты реализации пенитенциарного законодательства на практике, изучить вопрос пропаганды советской исправительно-трудовой политики и т.д.
«Ведомственный подход» в изучении советской
пенитенциарной политики современными правоведами и практиками-пенитенциаристами
Изучение пенитенциарной политики всегда сопряжено с анализом правовых документов, регулирующих данную сферу деятельности государства, что связывает эти исследования с юридической наукой. И, как отмечалось выше, профессиональные юристы также занимаются ретроспективными исследованиями указанной тематики, публикуя свои труды в различном формате - от статей до учебных пособий и монографий. Анализ исторического опыта существования мест заключения применяется ими с практической целью решения современных актуальных проблем исправительно-трудовой системы России. Соответственно, в ведомственных научных журналах институтов Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН) постоянно публикуются статьи, посвященные историческому анализу пенитенциарной политики раннесовет-ской эпохи.
В то же время у данных исследований есть свои особенности и ограничения. Как правило, в публикациях приоритет отдается правовому анализу законодательных норм, опираясь на которые делаются выводы о результативности проводимой политики, зачастую без рассмотрения реального положения дел в местах заключения [31, 32]. В некоторых из них формулируются предложения для оптимизации современной пенитенциарной системы на основе использования опыта предыдущих периодов [33. С. 120], однако сам опыт советской эпохи описывается общими словами.
Помимо этого, публикуются отдельные ведомственные работы, посвященные становлению и трансформации пенитенциарной системы на территории Западной Сибири в очень широких хронологических рамках, начиная с XVII в. до современности [34], в которых раннесоветскому периоду отведено лишь несколько страниц с изложением общеизвестной информации.
Более профессионально выполнена работа Л.И. Раз-бириной и Л.К. Пальмовой «Очерки по истории уголовно-исполнительной системы Новосибирской области (1920-1960 гг.)» [35]. Исследование базируется на рассмотрении корпуса источников, хранящихся в Государственном архиве Новосибирской области (ГАНО), Новосибирском городском архиве и архиве Информационного центра ГУ МВД России по Новосибирской области. Проанализированная авторами документация по истории становления и изменений пенитенциарной политики на территории Новониколаевска / Новосибирска сопровождается сканами источников из архивных дел, что позволяет демонстрировать характер и типы пенитенциарного делопроизводства различных эпох.
Ведомственное «ответвление» в изучении раннесо-ветской пенитенциарной политики, несмотря на некоторые отмеченные выше ограничения, сохраняет свое значение, отчасти и потому, что работники ФСИН обладают возможностями доступа и анализа ведомственной документации, в отличие от гражданских историков.
Заключение
Изучение пенитенциарной системы, ее становления и трансформаций советского периода, в частности периода НЭПа, имеет значительный накопленный для историографического осмысления потенциал. На протяжении столетия данную проблематику разрабатывали как профессиональные юристы, пенитенциаристы-практики, так с позднесоветского периода и историки, причем дисциплинарная специализация и подходы в исследованиях правоведов, пенитенциаристов и историков сохраняются и в настоящее время. Собственно конкретно-исторические исследования получили импульс для развития начиная с рубежа 1980-1990-х гг., когда работа с источниками помимо нормативно-правовых документов включила в себя архивные материалы, позволившие выявить и проанализировать информацию о практике исполнения наказания. Это повлекло за собой в постсоветский период появление значительного корпуса монографий, диссертаций, статей по пенитенциарной тематике с позиций ретроспективного взгляда на трансформационные процессы в отечественной системе исполнения наказания, причем в них при анализе проблемы фиксируются в различных пропорциях исторический и правовой аспекты.
Основными принципами в такого рода ретроспективных исследованиях являются хронологическая глубина охвата временных периодов и признание важности рассмотрения преемственности и разрывов принципов и черт пенитенциарной системы разных эпох. Утвердился и стал общепринятой нормой подход к изучению периода НЭПа и как специфического, самостоятельного периода поисков способов реформирования мест лишения свободы, и как к переходного этапа, содержавшего предпосылки к построению принципиально иной пенитенциарной системы 30-х гг. XX в. Наличие дискуссионных позиций в трактовке уголовно-исполнительной политики 1920-х гг. как предтечи ГУЛАГа, когда одни авторы относят предпосылки этого к эпохе Гражданской войны и доктрине насилия как инструмента утверждения новой государственности, а другие делают акцент на потребностях экономики мобилизационного типа в принудительном труде осужденных с конца 1920-х гг. является свидетельством того, что данная проблематика остается открытой для дальнейшего изучения.
Несмотря на активный интерес к изучению пенитенциарной темы, в ней остаются так называемые «белые пятна», к которым относится слабая разработка темы на региональных, в том числе сибирских, материалах в период НЭПа, а также игнорирование некоторых аспектов пенитенциарной политики. Об этом свидетельствует отсутствие работ, посвященных печатной, прежде всего газетной, пропаганде советской исправительно-трудовой политики, что является важным коммуникационным звеном в цепочке «законодательство - исполнение наказания на практике», демонстрирующим приоритеты советского правительства в данной сфере. Слабо разработанной является проблематика широкого использования труда осужденных судами без заключения их под стражу как меры, обозначенной в ИТК РСФСР 1924 г. На данный момент
существуют только отдельные работы, посвященные обозначенным аспектам [36, 37], где лишь намечены подходы и методы для дальнейшей их разработки. Таким образом, исследования по пенитенциарной политике периода НЭП продолжаются, однако их направ-
ленность требует возможного смещения в сторону пусть и более узко профилированной проблематики, но при этом наполнения работ верифицируемым эмпирическим материалом в рамках отдельных периодов и усиления региональных аспектов в них.
Список источников
1. Упоров И.В. Пенитенциарная политика России в XVIII-XX вв. : историко-правовой анализ тенденций развития. СПб. : Юрид. центр Пресс,
2004. 608 с. URL: https://lawbook.online/rossii-prava-gosudarstva-istoriya/penitentsiarnaya-politika-rossii-xviii.html (дата обращения: 20.05.2022).
2. Иванова Г.М. История ГУЛАГа 1918-1958 гг. : социально-экономический и политико-правовой аспекты. М. : Наука, 2006. 437 с.
3. Познышев С.В. Основы пенитенциарной науки. М. : Юрид. изд-во Наркомюста, 1924. 342 с.
4. Ширвиндт Е.Г. Наше исправительно-трудовое законодательство. М. : Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1925. 116 с.
5. Суслина Е.В. Понимание лишения свободы в трудах М.М. Исаева и Б.С Утевского // Актуальные проблемы российского права. 2016. № 12 (73).
С. 220-226.
6. Исаев М.М. Основы пенитенциарной политики. М.-Л. : Гос. изд-во, 1927. 196 с.
7. Ширвиндт Е., Утевский Б. Советское пенитенциарное право. М. : Юрид. изд-во НКЮ СССР, 1927. 276 с.
8. Утевский Б.С. Как советская власть исправляет преступников. М. : Изд-во НКВД, 1930. 67 с.
9. Аскарханов С. О принудительных работах без содержания под стражей // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 6. С. 125-127.
10. Якубсон В. Принудительные работы и легальная возможность исполнения приговора // Еженедельник советской юстиции. 1923. № 13. С. 294-295.
11. Лаговиер Н. Организация принудительных работ (практические заметки) // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 16. С. 477-478.
12. О карательной политике и состоянии мест заключения : постановление ВЦИК и СНК РСФСР по докладам НКЮ и НКВД // Еженедельник советской юстиции. 1928. № 14. С. 417-418.
13. Утевский Б.С. Советская исправительно-трудовая политика. М. : Сов. законодательство, 1934. 120 с.
14. Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в советской России. Екатеринбург : УрГЮА, 1997. 364 с.
15. Гернет М.Н. История царской тюрьмы : в 5 т. М. : Госюриздат, 1951-1956.
16. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. 3-е изд. М. : Госюриздат, 1960. Т. 1. 384 с.
17. Бердинских В.А., Веремьев В.И. Краткая история ГУЛАГа. М. : Ломоносовъ, 2018. 440 с.
18. Детков М.Г. Тюрьмы, лагеря и колонии. М. : Юрлитинформ, 1999. 448 с.
19. Эплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина большого террора. М. : Московская шк. политических исслед., 2006. 688 с.
20. О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека : Указ Президента РФ от 23.06.1992 № 658. // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 26. Ст. 1510.
21. Сталин И.В. Сочинения. М. : ОГИЗ ; Гос. изд-во полит. лит., 1949. Т. 11. 377 с.
22. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923-1960 : справочник / сост. М.Б. Смирнов. М. : Мемориал1, 1998. 597 с. URL: http://old.memo.ru/history/nkvd/gulag/ (дата обращения: 28.02.2024).
23. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М. : РОССПЭН, 2008. 462 с.
24. Погорелов М.А. Реформирование пенитенциарной системы в РСФСР в 1918-1930 гг. : дис. ... канд. ист. наук. М., 2022. 450 с.
25. Кузьмина А.С. Становление исправительно-трудовых учреждений Сибири (1917-1924 гг.) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 1972. 22 с.
26. Быков А.В. Становление и развитие пенитенциарной системы Западной Сибири в 1920-е гг. : автореф. дис. . канд. ист. наук. Омск, 2004. 24 с.
27. Михеенков Е.Г. Организация труда осужденных в пенитенциарных учреждениях Западной Сибири в эпоху Новой экономической политики // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. Т. 3, № 4 (60). С. 291-297.
28. Быков А.В. Проблемы кадрового обеспечения мест заключения в Западной Сибири в 1920-е гг. // Вестник Омской юридической академии. 2015. № 4 (29). С. 10-13.
29. Быков А.В. Медико-санитарное обеспечение мест заключения Западной Сибири в 1920-е гг. // Вестник Омского университета. Сер. Исторические науки. 2017. № 1 (13). С. 102-109.
30. Уйманов В.Н. Пенитенциарная система Западной Сибири (1920-1941 гг.). Томск : Изд-во Том. гос. ун-та систем управления и радиоэлектроники, 2011. 328 с.
31. Демидова О.В., Стукалов П.Б. Особенности системы источников уголовно-исполнительного права советского государства (1917-1929 гг.) // Вестник Воронежского института ФСИН России. 2019. № 4. С. 196-201.
32. Голикова О.А. Мероприятия советской власти по реализации образовательного процесса в рамках исправительно-трудовой деятельности осуждённых // Вестник Кузбасского института. 2014. № 2 (19). С. 109-113.
33. Одинцова Л.Н., Пушкарева И.А. Исправительные работы: история и современность // Вестник Кузбасского института. 2023. № 2 (55). С. 112-122.
34. Белоусова О.А. История уголовно-исполнительной системы Западной Сибири : учеб. пособие. 2-е изд., перераб. Новокузнецк : Кузбасский ин-т ФСИН России, 2018. 48 с.
35. Разбирина Л.И., Пальмова Л.К. Очерки по истории уголовно-исполнительной системы Новосибирской области (1920-1960 гг.). Новосибирск : НГУЭУ, 2020. 184 с.
36. Красильников C. Между правом и наказанием: труд в раннесоветском обществе // Quaestio Rossica. 2017. Т. 5, № 4. С. 1027-1046.
37. Мамонтова Д.А. Освещение идеи трудового перевоспитания преступников в советской периодической печати (журнал «Еженедельник советской юстиции» и газета «Советская Сибирь») в 1922 и 1928 годах // Исторический курьер. 2023. № 1 (27). С. 116-128.
References
1. Uporov, I.V. (2004) Penitentsiarnaya politika Rossii v XVIII-XX vv. Istoriko-pravovoy analiz tendentsiy razvitiya [Penal Policy of Russia in the
18th - 20th Centuries. Historical and Legal Analysis of Development Trends]. St. Petersburg: Yurid. tsentr Press. [Online] Available from: https://lawbook.online/rossii-prava-gosudarstva-istoriya/penitentsiarnaya-politika-rossii-xviii.html (Accessed: 20th May 2022).
2. Ivanova, G.M. (2006) Istoria GULAGa 1918-1958 gg.: sotsialno-ekonomicheskiy i politiko-pravovoy aspekty [History of the Gulag 1918-1958:
Socio-Economic and Political-Legal Aspects]. Moscow: Nauka.
1 Международная общественная организация «Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество "Мемориал"» внесена в реестр некоммерческих организаций, признанных «иностранными агентами», от 04.10.2016.
3. Poznyshev, S.V. (1924) Osnovypenitentsiarnoy nauki [Fundamentals of Penal Science]. Moscow: Yurid. izd-vo Narkomyusta.
4. Shirvindt, E. G. (1925) Nashe ispravitel'no-trudovoe zakonodatel'stvo [Our Corrective Labor Legislation]. Moscow: Yurid. izd-vo NKYu SSSR.
5. Suslina, E. V. (2016) Ponimanie lisheniya svobody v trudakh M.M. Isaeva i B.S. Utevskogo [Understanding of Imprisonment in the Works
of M.M. Isaev and B.S. Utevskiy]. Aktual'nyeproblemy rossiyskogoprava. 12(73). pp. 220-226.
6. Isaev, M.M. (1927) Osnovy penitentsiarnoy politiki [Fundamentals of Penal Policy]. Moscow; Leningrad: Gos. izd-vo.
7. Shirvindt, E. & Utevskiy, B. (1927) Sovetskoepenitentsiarnoepravo [Soviet Penal Law]. Moscow: Yurid. izd-vo NKYu SSSR.
8. Utevskiy, B.S. (1930) Kak sovetskaya vlast' ispravlyaetprestupnikov [How the Soviet Government Corrects Criminals]. Moscow: NKVD.
9. Askarkhanov, S. (1923) O prinuditel'nykh rabotakh bez soderzhaniya pod strazhey [On Forced Labor without Detention]. Ezhenedel'nik sovetskoy
yustitsii. 6. pp. 125-127.
10. Yakubson, V. (1923) Prinuditel'nye raboty i legal'naya vozmozhnost' ispolneniya prigovora [Forced Labor and the Legal Possibility of Sentence Execution]. Ezhenedel'nik sovetskoy yustitsii. 13. pp. 294-295.
11. Lagovier, N. (1927) Organizatsiya prinuditel'nykh rabot (prakticheskie zametki) [Organization of Forced Labor (Practical Notes)]. Ezhenedel'nik sovetskoy yustitsii. 16. pp. 477-478.
12. RSFSR. (1928) O karatel'noy politike i sostoyanii mest zaklyucheniya : postanovlenie VTsIK i SNK RSFSR po dokladam NKYu i NKVD [On the punitive policy and the state of places of detention: resolution of the All-Russian Central Executive Committee and the Council of People's Commissars of the RSFSR based on the reports of the People's Commissariat of Justice and the NKVD]. Ezhenedel'nik sovetskoy yustitsii. 14. pp. 417-418.
13. Utevskiy, B. S. (1934) Sovetskaya ispravitel'no-trudovayapolitika [Soviet Corrective Labor Policy]. Moscow: Sov. zakonodatel'stvo.
14. Smykalin, A.S. (1997) Kolonii i tyur'my v sovetskoy Rossii [Colonies and Prisons in Soviet Russia]. Ekaterinburg: UrSLA.
15. Gernet, M.N. (1951-1956) Istoriya tsarskoy tyur'my: v 5 t. [History of Tsar's Prison]. Moscow: Gosyurizdat.
16. Gernet, M.N. (1960) Istoriya tsarskoy tyur'my [History of Tsar's Prison]. 3rd ed. Vol. 1. Moscow: Gosyurizdat.
17. Berdinskikh, V.A. & Veremev, V.I. (2018) Kratkaya istoria GULAGa [A Brief History of the Gulag]. Moscow: Lomonosov".
18. Detkov, M.G. (1999) Tyur'my, lagerya i kolonii [Prisons, Camps, and Colonies]. Moscow: Yurlitinform.
19. Applebaum, A. (2006) GULAG. Pautina bol'shogo terrora [Gulag. The Web of the Great Terror]. Moscow: Moscow School of Political Studies.
20. Russia. (1992) O snyatii ogranichitel'nykh grifov s zakonodatel'nykh i inykh aktov, sluzhivshikh osnovaniem dlya massovykh repressiy i po-syagatel'stv na prava cheloveka : Ukaz Prezidenta RF ot 23.06.1992 № 658 [On the removal of restrictive labels from legislative and other acts that served as the basis for mass repressions and attacks on human rights: Decree No. 658 of the President of the Russian Federation of 23.06.1992].
Vedomosti S"ezda narodnykh deputatov Rossiyskoy Federatsii i Verkhovno-go Soveta Rossiyskoy Federatsii. 26. Article 1510.
21. Stalin, I.V. (1949) Sochineniya [Essays]. Vol. 11. Moscow: OGIZ, Gos. izd-vo polit. lit.
22. Smirnov, M.B. (ed.) (1998) Sistema ispravitel'no-trudovykh lagerey v SSSR, 1923—1960 [System of Corrective Labor Camps in the USSR in 19231960]. Moscow: Memorial. [Online] Available from: http://old.memo.ru/history/nkvd/gulag/ (Accessed: 28th February 2024).
23. Solomon, P. (2008) Sovetskayayustitsiyapri Staline [Soviet Justice under Stalin]. Moscow: ROSSPEN.
24. Pogorelov, M.A. (2022) Reformirovanie penitentsiarnoy sistemy v RSFSR v 1918—1930 gg. [Transformation of Penal System in RSFSR in 19181930]. History Cand. Diss. Moscow.
25. Kuzmina, A.S. (1972) Stanovlenie ispravitel'no-trudovykh uchrezhdeniy Sibiri (1917—1924 gg.) [Formation of correctional labor institutions in Siberia (1917-1924)]. Law Cand. Diss. Tomsk.
26. Bykov, A.V. (2004) Stanovlenie i razvitie penitentsiarnoy sistemy Zapadnoy Sibiri v 1920-e gg. [Formation and development of the penitentiary system of Western Siberia in the 1920s]. Abstract of History Cand. Diss. Omsk.
27. Mikheenkov, E.G. (2014) Organizatsiya tryda osuzhdennykh v penitentsiarnykh uchrezhdeniyakh Zapadnoy Sibiri v epokhu Novoy economicheskoy politiki [Organization of Convicts' Labor in Penal Institutions of Western Siberia during the New Economic Policy (NEP)]. Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta. 4(60). pp. 291-297.
28. Bykov, A.V. (2015) Problemy kadrovogo obespecheniya mest zaklucheniya v Zapadnoy Sibiri v 1920-e gg. [Problems of Staffing Places of Detention in Western Siberia in 1920s]. Vestnik Omskoy yuridicheskoy akademii. 4(29). pp. 10-13.
29. Bykov, A.V. (2017) Mediko-sanitarnoe obespechenie mest zaklucheniya Zapadnoy Sibiri v 1920-e gg. [Health Care in Places of Detention in Western Siberia in 1920s]. Vestnik Omskogo universiteta. Seriya "Istoricheskie nauki." 1(13). pp. 102-109.
30. Uymanov, V.N. (2011) Penitentsiarnaya sistema Zapadnoy Sibiri (1920—1941 gg.) [Penal System of Western Siberia (1920-1941)]. Tomsk: Tomsk State University of Control Systems and Radioelectronics.
31. Demidova, O.V. & Stukalov, P.B. (2019) Osobennosti sistemy istochnikov ugolovno-ispolnitel'nogo prava sovetskogo gosudarstva (1917-1929 gg.)
[Features of the system of sources of criminal-executive law of the Soviet state (1917-1929)]. Vestnik Voronezhskogo institutaFSINRossii. 4. pp. 196-201.
32. Golikova, O.A. (2014) Meropriyatiya sovetskoy vlasti po realizatsii obrazovatel'nogo protsessa v ramkakh ispravitel'no-trudovoy deyatel'nosti osuzhdennykh [Measures of the Soviet Government to Implement the Educational Process within the Framework of Corrective Labor Activities of Convicts]. VestnikKuzbasskogo instituta. 2(19). pp. 109-113.
33. Odintsova, L.N. & Pushkareva, I.A. (2023) Ispravitel'nye raboty: istoriya i sovremennost' [Corrective Labor: History and Modernity]. Vestnik Kuzbasskogo instituta. 2(55). pp. 112-122.
34. Belousova, O.A. (ed.) (2018) Istoriya ugolovno-ispolnitel'noy sistemy Zapadnoy Sibiri [History of Penal System in Western Siberia]. 2nd ed. Novokuznetsk: Kuzbass Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia.
35. Razbirina, L.I. & Palmova, L.K. (2020) Ocherki po istorii ugolovno-ispolnitel'noy sistemy Novosibirskoy oblasti (1920—1960 gg.) [Essays on the History of Penal System of Novosibirsk Region (1920-1960)]. Novosibirsk: NSUEU.
36. Krasilnikov, S. (2017) Mezhdu pravom i nakazaniem: trud v rannesovetskom obshchestve [Between Rights and Punishment: Labor in the Early Years of Soviet Society]. QuaestioRossica. 5(4). pp. 1027-1046.
37. Mamontova, D.A. (2023) Osveshchenie idei trudovogo perevospitaniya prestupnikov v sovetskoy periodicheskoy pechati (zhurnal "Ezhenedel'nik sovetskoy yustitsii" i gazeta "Sovetskaya Sibir'") v 1922 i 1928 godakh [Representation of the Idea of Labor Re-Education of the Criminals in the Soviet Periodicals (Magazine "Ezhenedelnik Sovetskoy Yustitsii" and Paper "Sovetskaya Sibir'") in 1922 and 1928]. Istoricheskiy kur'er. 1(27). pp. 116-128.
Сведения об авторе:
Мамонтова Дарья Андреевна - аспирант кафедры отечественной истории, ассистент кафедры истории, культуры и искусств Гуманитарного института Новосибирского государственного университета (Новосибирск, Россия). E-mail: [email protected]
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Mamontova Darya A. - PhD Student at the Department of Russian History, assistant at the Department of History, Culture and Arts of the Institute for the Humanities of Novosibirsk State University (Novosibirsk, Russia). E-mail: [email protected]
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 02.03.2024; принята к публикации 01.07.2024 The article was submitted 02.03.2024; accepted for publication 01.07.2024
