CC BY
313
УДК 297: 93(075.8)
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ МУСУЛЬМАНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ СЕРЕДИНЫ XIX - НАЧАЛА ХХ ВЕКА М.М.Марданшин
В статье рассматривается история системы мусульманского образования с середины XIX- до начала ХХ века, проблемы и перспективы.
Ключевые слова: мусульманское образование, кадимизм, джадидизм, новометодные школы.
Социально-экономические изменения, происшедшие на рубеже XIX - ХХ веков, оказали мощное воздействие на жизнь татарского народа. Национальная буржуазия, олицетворяющая прогрессивную и более мобильную часть мусульманского населения, решила начать преобразования с учебных заведений. В силу отсутствия педагогических кадров, утери многих своих местных традиций учебные заведения возрождались по аналогии со среднеазиатскими. Причиной был тот факт, что Средняя Азия, состоявшая из нескольких самостоятельных ханств, была одним из главных центров мусульманской образованности, где основным очагом ее была Бухара. Представители купечества своими глазами видели, как ценится в мусульманских странах знание и каким покровительством со стороны общества пользуются там ученые. Именно они стали практически первыми меценатами татарских учебных заведений.
Рассматривая же окраины России конца XIX - начала XX веков, необходимо отметить, что мечети в этот период являлись центрами не только религиозной, но практически всей духовной жизни мусульман. Они сыграли большую роль в распространении образования среди мусульман. При мечети имелись религиозные учебные заведения, которые разделялись на два типа:
мектеб (низший) и медресе (средний и высший), которые являлись ярким примером кадимизма [1]. В.М.Черемшанский писал: «Обучение в школах предоставлено приходским муллам и производится преимущественно в зимнее время; летом же большая часть учащихся увольняется от учения для занятия посевными работами» [2]. Классов или отделений, а также определенных учебных программ в мектебе не было. Преподавание велось с каждым учеником персонально по книгам, содержание которых состояло из догматов веры и нравоучительных рассказов, обычно из жизни святых пророков. Сроки обучения в мектебе также не определялись, Поскольку мектебы содержались в основном на средства населения, «мулла и основные учителя - хальфы - не получали жалования. Они жили приношениями и дарами учеников. Основную массу учеников составляли мальчики от 8 до 14 лет. Девочки учились в доме муллы, у его жены, которую величали остабике или абыстай» [3]. Приемы обучения здесь были те же, что и в мектебе, но запрещалось обучение письму.
Сторонники кадимизма считали, что функцией образовательных мусульманских учреждений является укрепление исламской общины. Они были против преподавания русского языка и общеобразовательных предметов, использования в школах парт, скамеек, черных классных досок, придавая им значения символов христианства. Являясь противниками нововведений, они отстаивали соблюдение всех обрядов религии и обычаев [4].
Содержание и методы обучения в медресе вплоть до середины XIX в. носили чисто конфессиональный характер. Правда, наряду с богословскими дисциплинами учащимся давали также элементарные знания по арифметике, геометрии, некоторые сведения по географии, астрономии, медицине. Но уровень преподавания светских дисциплин не выходил за пределы средневековых религиозных представлений о мире, практически не учитывались последние достижения науки и техники [5].
В новометодные учебные заведения изначально были заложены иные, чем в кадимистские, идеологические функции, их нельзя противопоставлять,
поскольку они стали составляющими единой системы национального образования.
Одной из особенностей татарского новометодного образования конца XIX
- начала XX вв. стало то, что именно в этот период получило широкое развитие женское образование, отражающее новые прогрессивные сдвиги в решении женского вопроса в татарском обществе. Так, к началу XX в. Казани существовали женские школы Аитовой, Xусаиновой, Муштариевой, Сайфуллиной, Габитовой, Амирхановой, Мирхайдаровой и др. В 1907 г. женская школа была открыта в деревне Иж-Бобья, в 1909 - в Троицке, Оренбурге и др.
Одним из основателей джадидизма по праву считается Г.Баруди. «Всю практическую деятельность Галимджана Баруди совершенно справедливо связывают со становлением новометодной системы образования, которая постепенно приобрела форму джадидизма» [6]. Другой основатель джадидизма
- И.Гаспринский, громкий успех и популярность методик которого у поволжских татар достигает своего пика к середине 1890-х годов [7]. Расчетливые татарские купцы быстро поняли уникальность и выгоду педагогических идей И.Гаспринского и с большим удовольствием внедряли их в учебный процесс подопечных им медресе, делая все для скорейшего их распространения в начальных мусульманских школах по всей России. Естественно, реформаторская программа Г.Баруди нуждалась в высокотехнологичных методиках, позволявших не просто выигрывать драгоценное время, но и сознательно усваивать полученный материал. Здесь-то и пригодился революционный способ звукового обучения. «Поэтому не случаен тесный союз двух выдающихся просветителей - Г.Баруди и И.Г аспринского в обновленческом процессе второй половины XIX - начала XX века, сумевших предложить и реализовать на практике новую мусульманскую образовательную систему. Их реформаторский исламизм был созвучен интуитивным догадкам и устремлениям большинства татарской буржуазии» [8]. Однако очевидно, что кардинальные перемены в медресе начались не с обучения азбуке, а с
преподавания религиозных наук, так как главной целью реформаторов было сохранение исламского самосознания и религиозного знания у татарской молодежи.
Тем не менее в начале XX в. система образования требовала серьезных перемен, которые были обусловлены многими факторами. Новометодные медресе, ставшие к этому времени основой этой системы, также нуждались в совершенствовании. Необходимо было определиться в основных принципах, которые должны были обозначить перспективу системы образования. Это, в первую очередь, коснулось статуса татарских учебных заведений. Но их конфессиональный характер, безусловно, во многом сдерживал процесс их модернизации. Возможно, поэтому в начале XX в. в татарской периодической печати развернулась целая дискуссия по определению содержания конфессионального образования. Одной из причин этого спора стал запрос Департамента иностранных исповеданий Оренбургскому и Таврическому духовным управлениям в октябре 1913 г. о том, как смотрит шариат на вопрос о мектебе и медресе. На данный запрос Департамента откликнулись все без исключения татарские газеты. Красной нитью в публикациях проходил тезис о том, что в исламе не существует деления учебных заведений на конфессиональные и светские: Так, газета «Кояш» обратила внимание, что «не было ни одной науки, известной в то время (в эпоху Аббасидов), которая не преподавалась бы в медресе... Эти медресе были учреждены только по требованию шариата: «получайте знание и образование». Поскольку по шариату знание ничем не ограничивается и получение знания, каким бы оно не было, является религиозной обязанностью, то программы медресе не были ничем ограничены» [9]. Такое единодушие в идеологически разношерстной татарской периодической печати, в первую очередь, означало озабоченность различных слоев татарского общества судьбой системы образования. В татарском обществе было понимание того, что время изоляционизма в этой сфере прошло. Конфессиональная школа уже не отвечала требованиям бурно развивающегося общества. Отсутствие единой системы национального
образования во многом сдерживало процесс консолидации интеллектуальных сил и усилий татарского общества.
Перемены, которые происходили в системе образования, вне всякого сомнения, были позитивными. Реформы еще «10-15 лет назад были только в мыслях, такие планы предлагались только передовыми людьми нации» [10].
Самые известные и прогрессивные мусульманские школы были сосредоточены в гг. Оренбург, Уфа, Троицк, Стерлебаш, Каргала. Во многом количество мусульманских учебных заведений зависело не только от плотности мусульманского населения, но и от поддержки уездного земства или местных меценатов. В истории известны имена людей, чья роль в развитии просвещения и культуры народа выходит за обычные рамки. Это Габдулла и Губайдулла Буби - директора Иж-Бубинского медресе, Зия Камали - основатель медресе «Галия» в Уфе, Xусаиновы - основатели медресе к^усаиния» в Оренбурге и начальных новометодных школ в России и другие.
Нарождающаяся татарская буржуазия, купечество были заинтересованы в конечных результатах этой реформы: «новые социальные слои нуждались в кадрах, способных адекватно воспринимать происходящие в России процессы, найти в новых социально-экономических условиях свое место, определить реальные перспективы татарского общества, т.е. системы образования не ради совершенствования методов обучения, а ради получения реальных результатов». «...В обществе уже до начала XX в. постепенно формируется понимание необходимости кардинальных изменений» [11].
Безусловно одно, что в первую очередь необходимо обратить внимание на те стратегические цели, на решение которых была нацелена сама новая система образования. Как совершенно справедливо отметил М^.Юсупов: «Именно в период джадидизма татарское общество начинает выходить на европейский уровень образованности и культуры. Начавшись в сфере образования, джадидизм способствовал радикальным реформам в социально-экономической, религиозно-мировоззренческой и общественно-политической областях, а также в семейно-бытовом укладе народа» [12].
Можно сделать вывод, что ситуация, которая сложилась в системе религиозного образования середины XIX - начала XX века, обнажила многие проблемы, присущие татарскому обществу. Общество, которое повернулось лицом к светским ценностям, получило возможности создать интеллектуальную базу для ее внедрения и распространения. Но система религиозного образования, которая была призвана консолидировать интеллектуальные силы общества, не имела возможности выйти за пределы конфессионального образования. Такое положение, с одной стороны, имело и положительные моменты: оно консолидировало татарское общество вокруг мусульманской уммы.
Новые веяния в системе мусульманского образования в конце XIX -начале XX вв. ознаменовались появлением новометодной системы образования, которая положительно сказалась на всей системе религиозного образования. Начавшись в сфере образования, джадидизм способствовал радикальным реформам в социально-экономической, религиозномировоззренческой и общественно-политической областях, а также в семейно-бытовом укладе народа [13].
Источники:
1. Мухаметшин Р.М. Ислам в татарской общественной мысли начала XX века. Казань, 2000. С. 78.
2. Черемшанский В. М. Описание Оренбурской губернии в хозяйственно- статическом, этнографическом, промышленном отношениях. Уфа, 1859. С. 140.
3. Мухаметшин Р.М. Указ. соч. С. 83.
4. Там же.
5. О кадимизме см. подробнее: Коблов Я.Д. Конфессиональные школы.; Горохов В.М. Реакционная школьная политика царизма в отношении татар Поволжья. - С. 159.160. Дюдуаньон С.А. Кадимизм: элементы социологии мусульманского традиционализма в татарском мире и в Маверранахре (конец XVIII - начало XX вв.) // Ислам в татарском мире: история и современность: материалы международного симпозиума. С. 57, 69.
6. Мухаметшин Р.М. Указ. соч. С. 96.
7. Якупов В.М. Медресе «Мухаммадия»: преемственность традиций. Казань, 2008. С. 7.
В. Mухаметшин РМ. Указ. соч. С. 101.
9. Салихов Р.Р. Участие татарского предпринимательства России в общественнополитических процессах второй половины XIX- начала XX вв. Казан, 2004. С. 187.
10. «Кояш», 1913. 11 октября, 13 октября.
11. «Кояш»,1913. 29 сентября.
12. Там же.
13. Юсупов M. Галимджан Баруди. Казань, 2003. С. 130, 131.
References:
1. Muhametshin R.M. Islam v tatarskoy obsch'estvennoy my'sli nachala HH veka. Kazan', 2000.
S. 7S.
2. CHeremshanskiy V. M. Opisanie Orenburskoy gubernii v hozyaystvenno- staticheskom, etnograficheskom, promy'shlennom otnosheniyah. Ufa, 1S59. S. 140.
3. Muhametshin R.M. Ukaz. soch. S. S3.
4. Tam je.
5. O kadimizme sm. podrobnee: Koblov YA.D. Konfessional'ny'e shkoly'...; Gorohov V.M. Reakcionnaya shkol'naya politika carizma v otnoshenii tatar Povolj'ya. - S. 159.160. Dyuduan'on
5.A. Kadimizm: e'lementy' sociologii musul'manskogo tradicionalizma v tatarskom mire i v Maverranahre (konec HVIII - nachalo HH vv.) // Islam v tatarskom mire: istoriya i sovremennost': materialy' mejdunarodnogo simpoziuma. S. 57, 69.
6. Muhametshin R.M. Ukaz. soch. S. 96.
7. YAkupov V.M. Medrese «Muhammadiya»: preemstvennost' tradiciy. Kazan', 200S. S. 7.
S. Muhametshin R.M. Ukaz. soch. S. 101.
9. Salihov R.R. Uchastie tatarskogo predprinimatel'stva Rossii v obsch'estvenno-politicheskih processah vtoroy poloviny' XIX- nachala XX vv. Kazan, 2004. S. 1S7.
10. «Koyash», 1913. 11 oktyabrya, 13 oktyabrya.
11. «Koyash»,1913. 29 sentyabrya.
12. Tam je.
13. YUsupov M. Galimdjan Barudi. Kazan', 2003. S. 130, 131.
Зарегистрирована: 08.04.2013
