CC BY
35SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
Научная статья
УДК 343.364 ББК 67.408
https://doi.org/10.24412/2687-0185-2022-3-139-144
NIION: 2007-0083-3/22-140
MOSURED: 77/27-005-2022-03-339
Становление и развитие института уголовной ответственности за заведомо ложные показания в дореволюционной России
Александра Сергеевна Паненко
Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина, Тамбов, Россия, perowa.alexandra@mail.ru
Аннотация. Изучается история становления и развития института уголовной ответственности за дачу ложных показаний, который в доктрине уголовного права получил название институт уголовной ответственности за лжесвидетельство. В качестве исследуемого исторического периода выбрано уголовное законодательство дореволюционной России в связи с тем, что оно в полной мере раскрывает эволюцию становления рассматриваемого института в отечественной правовой системе. В научной статье последовательно рассматриваются такие источники отечественного уголовного права дореволюционного периода развития государства, как русско-византийский договор 911 года, Пространная редакция Русской Правды, Судебник 1497 года, Судебник 1550 года, Соборное Уложение и иные. В ходе проведенного исследования автор приходит к выводу о том, что впервые уголовная ответственность за лжесвидетельство была предусмотрена нормой русско-византийского договора 911 года, а на протяжении дальнейшей истории развития отечественного уголовного законодательства рассматриваемый институт прошел длительный и сложный эволюционный путь своего развития.
Ключевые слова: лжесвидетельство, показания, уголовная ответственность, потерпевший, свидетель, законодательство, наказание
Для цитирования: Паненко А. С. Становление и развитие института уголовной ответственности за заведомо ложные показания в дореволюционной России // Криминологический журнал. 2022. № 3. С. 139-144. https:// doi.org/10.24412/2687-0185-2022-3-139-144.
Original article
Formation and development of the institution of criminal responsibility for knowingly false testimony in pre-revolutionary Russia
Alexandra S. Panenko
Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, perowa.alexandra@mail.ru
Abstract. In the scientific article, the author studies the history of the formation and development of the institute of criminal responsibility for giving false testimony, which in the doctrine of criminal law was called the institute of criminal responsibility for perjury. The criminal legislation of pre-revolutionary Russia was chosen as the historical period under study due to the fact that it fully reveals the evolution of the formation of the institution in question in the domestic legal system. Russian Russian criminal law sources of the pre-revolutionary period of the development of the state, such as the Russo-Byzantine Treaty of 911, the Lengthy edition of the Russian Pravda, the Judicial Code of 1497, the Judicial Code of 1550, the Cathedral Code and others, are consistently considered in the scientific article. In the course of the research, the author comes to the conclusion that for the first time criminal liability for perjury was provided for by the norm of the Russian-Byzantine treaty of 911, and throughout the subsequent history of the development of domestic criminal legislation, the institution in question has passed a long and complex evolutionary path of its development.
Keywords: perjury, testimony, criminal liability, victim, witness, legislation, punishment
For citation: Panenko A. S. Formation and development of the institution of criminal responsibility for knowingly false testimony in pre-revolutionary Russia // Criminological journal. 2022. (3):139-144. (In Russ.). https://doi. org/10.24412/2687-0185-2022-3-139-144.
© Паненко А. С., 2022
В процессе исследования и изучения отдельных правовых институтов необходимо обращение к их истокам посредством использования принципа историзма в качестве фундамента, на котором строится как человеческая цивилизация и деятельность в целом, так и право в частности. Использование в научной деятельности сравнительно-исторического метода познания является одним их самых распространенных, так как именно благодаря проведенному сравнительному анализу в историко-правовом аспекте, может быть получено качественно новое знание, что и является основной целью любого познавательного процесса. Помимо этого, проводя историко-право-вой сравнительный анализ, как справедливо отметил знаменитый русский юрист, Н. Д. Сергиевский: «Мы узнаем те условия, которые породили его, и которые влияли на его развитие; зная это, мы имеем возможность оценить его современное значение, иначе говоря, мы получаем возможность решить: должно ли быть это законоположение сохранено или оно должно уступить место другому» [14, с. 8].
В ст. 307 УК РФ предусмотрена уголовная ответственность за лжесвидетельство, именно такое название дачи заведомо ложных показаний устойчиво закрепилось в доктрине уголовного права. Помимо данного состава преступления в вышеуказанной норме права также предусмотрена уголовная ответственность за заведомо ложное заключение эксперта и специалиста, а также за неправильный перевод. В современной редакции ст. 307 УК РФ на основании ст. 74 УПК РФ под заведомо ложными показаниями принято понимать показания потерпевшего, свидетеля, эксперта, а также специалиста.
В соответствии со ст. 78-80 УПК РФ показания вышеуказанных участников судопроизводства представляют собой сведения, данные ими в ходе проведения допроса. Допрос на сегодняшний день является самым распространенным следственным действием. Именно в результате допроса сотрудники предварительного расследования получают первоначальный необходимый объем информации, который в дальнейшем может играть огромную роль в раскрытии и расследовании преступления [5, с. 87]. Важным в данном контексте является тот факт, что данные показания должны быть достоверными и в полной мере отражать реальный ход произошедших событий. Знаменитый русский юрист А. Ф. Кони указывал: «Особое внимание обращается на чистоту источника главного из доказательств, которое прямо или косвенно (в качестве улики) по большей части имеет решающее значение для выработки судейского убеждения, выражающегося в приговоре. Это доказательство - свидетельское
показание» [3, с. 101].
Показания потерпевших и свидетелей с давних времен являются процессуальными доказательствами, которые принято принимать как достоверные. Данный факт объясняется несколькими причинами, однако наиболее распространенным считается мнение о том, что человеку биологически свойственно передавать действительную картину миру [2, с. 3]. Ложность данных показаний обладает повышенной опасностью, которая выражается в том, что рассматриваемые деяния могут привести к вынесению ошибочного, то есть незаконного приговора (решения) суда [6, с. 22].
Установление ответственности за дачу ложных показаний уходит своими корнями к периоду становления древнерусского государства. Современные ученые, исследовавшие историю развития лжесвидетельства в отечественном законодательстве, например, такие как: Я. В. Малышев [4, с. 141], А. В. Тесленко [15, с. 18], К. В. Цепелев [16, с. 32], указывают на то, что первым нормативно-правовым актом, в котором была предусмотрена ответственность за ложные показания по делу, являлся первый сборник правовых норм -Русская Правда [8].
Однако следует отметить тот факт, что уже в первых нормах «русского закона», закрепленных, в том числе в международно-правовых договорах Руси и Византии (в частности, в данном контексте идет речь о русско-византийском договоре 911 года), уже содержались нормы права, предусматривающие ответственность за лжесвидетельство. В оригинальном тексте договора, составленном на древнерусском языке, данная норма права описана следующим образом: «да елико явЪбоудтьпоказанш явлеными да имЪютвЪрное w тацЪхявленш, а ему ж начнуть не ативЪры, да кленетсА часть та, ижищетьнеятьювЪры. Да егдакленетьсповЪресвоеи, и боудть казнь, яко ж явитьс согрешенье w сем» [7, с. 3]. В настоящий момент существует большое количество различных современных переводов и интерпретаций данной нормы права, которые по своей сущности в корне отличаются друг от друга. В ходе исследования мы провели сравнительный анализ данных переводов с оригинальным текстом и пришли к выводу о том, что наиболее верным является перевод С. М. Соловьева, по мнению которого исследуемая норма права предполагает, что доказательства должны носить ясный и четкий характер, а свидетельские показания должны быть правдивыми. За дачу ложных показаний, согласно международно-правовому договору, была предусмотрена ответственность в виде смертной казни [1, с. 4].
Таким образом, именно вышеуказанная норма права, закрепленная в русско-византийском договоре
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES LAW SCIENCES
Ям
911 года, впервые в истории отечественного законодательства устанавливала ответственность за лжесвидетельство.
В ст. 18 и 20 первого отечественного свода законов, Пространной редакции Русской Правды, также был предусмотрен такой состав преступления как лжесвидетельство [8, с. 65].
Необходимо отметить тот факт, что данный состав преступления являлся одним из первых нормативно закрепленным в источниках древнерусского права, что непосредственным образом свидетельствует о значимости честного и справедливого правосудия.
При исследовании норм древнерусских памятников права стоит обратить внимание на субъектов лжесвидетельствования. Как таковое понятие «свидетель» в памятниках древнерусского права отсутствует. Согласно Пространной редакции Русской Правды субъектами дачи ложных показаний могли являться видоки (очевидцы преступления) и послухи (свидетели, достойные доверия). Что касается потерпевшего, то он как субъект лжесвидетельства не рассматривался по причине того, что именно потерпевшие в составе общины осуществляли в Древней Руси гонение следа, то есть выступали в качестве сыскного органа.
В Древней Руси средневекового периода господствовало религиозное мировоззрение. Именно поэтому дача ложных показаний расценивалась не только как преступление против государственной судебной власти, но и против религии, Бога. Религиозная присяга со времен Древней Руси и вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года являлась обязательным этапом допроса. Согласно ст. 99 Псковской судной грамоты отказ лица от дачи присяги расценивался другой стороной в качестве проигравшего [8, с. 346]. Кроме того, с учетом религиозного мировоззрения, согласно княжескому праву, в ведение церковных судов на Руси входило рассмотрение дел, связанных с ложными обвинениями в отдельных видах преступлений, что было закреплено в ст. 9 Устава святого князя Владимира «О церковных судах» [8, с. 149].
Что же касается обычного права, то Судебник 1497 года являлся одним из первых сводов законов, в котором норма о даче ложных показаний имела четко выраженный характер, а также предусматривала конкретную санкцию за лжесвидетельство. Кроме того, ст. 50 Судебника устанавливала свидетельские показания в качестве основного вида доказательства [9, с. 68].
Судебник 1550 года, являясь фундаментальным памятников древнерусского права, также в ст. 42 содержал в себе нормы, предусматривающие ответственность за дачу свидетелями ложных показаний.
В качестве наказания за данное преступление против государственной власти была предусмотрена торговая казнь [9, с. 97].
Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года по праву в истории древнерусского законодательства занимает одно из центральных положений. Первый печатный нормативно-правовой акт, помимо прочего, содержал в себе большое количество упорядоченных уголовно-правовых норм, которые, в частности, предусматривали уголовную ответственность за лжесвидетельство. Важным является тот факт, что в ст. ст. 162, 163 и 166 данного свода законов была установлена ответственность за дачу ложных показаний как свидетелей, так и потерпевших [10, с. 286-326]. Кроме того, впервые в древнерусском законодательстве была предусмотрена дифференцированная уголовная ответственность лиц за дачу ложных показаний. Так, например, общим видом наказания за лжесвидетельство являлся штраф. Тем не менее, размер данного штрафа находился в прямой зависимости от сословного статуса виновного лица. Кроме того, только в отношении крестьян за дачу ими ложных показаний могло применяться битье кнутом. Также вышеуказанные нормы права впервые устанавливали такой элемент расследования, как повальный обыск, который заключался в опросе по материалам дела большого количества очевидцев, показания которых должны были совпадать. Введение повального обыска являлось эффективным методом предупреждения, а также выявления лжесвидетельства.
Характерной особенностью лжесвидетельства по Соборному Уложению являлось наличие в нем норм, предусматривающих ответственность за различные виды дачи ложных показаний, а именно: ложные показания свидетелей и потерпевших, ложные показания в отношении принадлежности крестьян, изменение показаний по делу в процессе производства, ложная присяга, ложные показания в суде и другие.
Качественно новый этап в истории развития отечественного законодательства произошел в эпоху правления Петра I. Одним из своих первых царских указов, а именно «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску, о свидетелях, об отводе оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах» от 21 февраля 1697 г., Петр I регламентировал значимость следственного процесса, который стал носить инквизиционный характер. Изменение характера уголовного судопроизводства существенным образом отразилось на установлении уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Так, в соответствии со ст. 10 данного указа лжесвидетели приговаривались к смертной казни, что
свидетельствует, в первую очередь, о значимости достоверных доказательств для осуществления правосудия [11, с. 340].
В последующих нормативно-правовых актах, принятых в период правления Петра 1, также присутствуют нормы права, предусматривающие ответственность за дачу ложных показаний. Так, в соответствии со ст. 17 «Краткого изображения процессов или судебных тяжеб» от 1715 г. к свидетелям и потерпевшим, давшим ложные показания, применялись дифференцированные виды наказаний: телесные наказания, каторга, смертная казнь [11, с. 415]; а в соответствии с арт. 198 Артикула воинского от 1715 г. к лжесвидетелям, которые сначала дали присягу, а затем дали ложные показания, могло быть применено такое наказание, как смертная казнь или членовредительство [11, с. 363]. Проанализировав нормы права петровского периода, касающиеся вопросов дачи ложных показаний, мы отмечаем, что их развитие произошло в сторону ужесточения уголовной ответственности. Кроме того, именно в данный исторический период произошло нормативное закрепление субъектов лжесвидетельствования, к которым могли относиться лишь «пригодные» свидетели и потерпевшие. К «непригодным» свидетелям стали относить, помимо прочих, лиц, которые «сами делу причастны» [11, с. 398]. Таким образом, впервые в истории российского уголовного права произошло нормативное закрепление невозможности привлечения подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления к уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
Уложение о наказаниях уголовных и исполнительных 1845 г. предусматривало нормы об уголовной ответственности за дачу ложной присяги (ст. 258-262), а также за дачу ложных показаний (ст. 1168-1171), которые содержались в различных разделах документа [12, с. 231-235]. Так, ответственность за дачу ложной присяги была предусмотрена разделом V «О преступлениях и проступках по службе государственной и общественной», а ответственность за лжесвидетельство на следствии и на суде была предусмотрена нормами, содержащимися в разделе VIII «О преступлениях и проступках против общественного благоустройства и благочиния». Кроме того, законодатель дифференцировал нормы об ответственности за дачу ложных показаний, данных под присягой и без нее. Новеллой данного документа по вопросу лжесвидетельства является нормативное закрепление причин дачи ложных показаний (подкуп, заблуждение с целью спасти близкого родственника) и дифференциация наказаний на основе данных причин.
Что касается видов наказаний, предусмотренных
за дачу ложной присяги и ложных показаний, то законодателем они были достаточно смягчены. В зависимости от вида и причин лжесвидетельства применялись такие наказаний, как, например, лишение всех прав состояния, ссылка в Сибирь на поселение, арест, тюремное заключение.
В целом, необходимо отметить, что в Уложении нормы об уголовной ответственности за дачу ложных показаний значительно расширены, дифференцированы и усовершенствованы, по сравнению с более ранними источниками русского права.
Последним значимым документом в области уголовного права дореволюционной России является Уголовное Уложение 1903 г. В главе 7 данного нормативно-правового акта содержались нормы, которые, по мнению законодателя, являлись противодействующими правосудию: ложное заявление, дача ложных показаний, подделка доказательств и многие другие. Стоит отметить, что Уголовное Уложение 1903 г. являлось первым в истории России документом, относящим лжесвидетельство к преступлениям против правосудия. Непосредственно состав лжесвидетельства был закреплен в ст. 158 Уложения. Согласно данной норме права обязательными признаками лжесвидель-ства являлись: заведомость (прямой умысел) на дачу ложных показаний и цель преступления (во вред правосудию). Кроме того, ст. 158 Уложения предусматривала определенный круг субъектов лжесвидетельства: свидетели, сведущие лица, переводчики, что также являлось новеллой уголовного законодательства начала XX века. Что касается ответственности за дачу ложных показаний, то ч. 1 ст. 158 было предусмотрено наказание в виде тюремного заключения. Квалифицированный состав лжесвидетельства за дачу ложных показаний по причине подкупа либо под присягой предусматривал наказание в виде заключения в исправительном доме [13, с. 256, 310-213].
В ст. 172 Уложения была закреплена уголовная ответственность для свидетелей, понятых, сведущих лиц и переводчиков за отказ без уважительной причины дать показания. Интересным является тот факт, что в ст. 158 Уложения понятой не указывался в качестве самостоятельного субъекта преступления в отличие от нормы, закрепленной в ст. 172 Уложения, что явно является правовой коллизией.
Статья 160 Уложения предусматривала наказание в виде заключения в исправительном доме для истцов и ответчиков, виновных в заведомо ложных показаниях, данных под присягой по гражданскому делу. Таким образом, мы видим, что законодатель разделял виды судопроизводства и субъектов лжесвидетельства в зависимости от вида судопроизводства.
SOCIAL AND HUMAN SCIENCES
LAW SCIENCES
В заключение, можно сделать вывод о том, что становление и развитие института уголовной ответственности за лжесвидетельство в дореволюционной России прошло сложный путь. Лжесвидетельство являлось одним из самых первых видов противоправных деяний, нормативно закрепленных в нормах русского права. Предполагаем, данный факт связан с тем, что ложь являлась аморальным и греховным поступком, религиозным преступлением. В связи с этим логичным является тот факт, что ложные показания, данные в отношении другого лица, с древних времен считались наказуемым деянием. Отличительной особенностью исследованных норм дореволюционного законодательства России являлась их тесная взаимосвязь с религией. Так, например, наказание назначалось не только за дачу ложных показаний в процессе производства расследования или в суде, но также и за дачу ложной присяги. Более того, в источниках уголовного права, начиная с середины XIX века, предусматривалась дифференциация уголовной ответственности за дачу ложных показаний, данных под присягой и без нее.
Также следует отметить, что нормы права, предусматривающие ответственность за дачу ложных показаний, содержались во всех источниках уголовного права дореволюционной России. Разница заключалась лишь в субъектах совершения данного преступления, его объекте, а также в видах и размерах наказаний. В данном контексте стоит подчеркнуть, что становление и развитие института уголовной ответственности за лжесвидетельство, в современном нам понимании, происходило постепенно, непрерывно и в период развития дореволюционной России отличалось архаичностью. Лишь в начале XX века объектом лжесвидетельства стали общественные отношения в сфере осуществления правосудия, а субъектами совершения данного преступления стали не только свидетели и потерпевшие, но и иные участники уголовного судопроизводства, предусмотренные современной редакцией ст. 307 УК РФ.
Список источников
1. История России с древнейших времен / соч. С.М. Соловьева: Т. 1. - М.: Унив. тип. (Катков и К), 1874. - 360 с.
2. Канторович, Я. А. Психология свидетельских показаний / Я.А. Канторович. - Харьков: Юридическое издательство НКЮ УССР, 1925. - 50 с.
3. Кони, А.Ф. Судебные речи: Свидетели на суде / А.Ф. Кони. - СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1905. - 1086 с.
4. Малышев, Я. В. Уголовное законодательство за заведомо ложные показания свидетеля и потерпевшего в дореволюционной России / Я. В. Малышев //
Вестник Томского государственного университета. 2013. - № 371. - С. 141-143.
5. Осокин, Р. Б. Соблюдение условий допустимости показаний подозреваемого и обвиняемого как гарант процессуальной формы уголовного процесса России / Р. Б. Осокин // Наука и практика. - 2006. - № 5(31). -С. 86-87.
6. Осокин, Р. Б. Особенности квалификации подлога доказательств / Р. Б. Осокин // Некоторые аспекты правоохранительной деятельности в современных условиях : Информационный бюллетень. - Тамбов: Московский университет Министерства внутренних дел Российской Федерации им. В.Я. Кикотя, 2007. -С. 22-23.
7. Памятники русского права. Вып. 1: Памятники права Киевского государства X-XII вв. / А. А. Зимин. - М.: Госюриздат, 1952. - 288 с.
8. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 1: Законодательство Древней Руси / ред. О. И. Чистякова. - М.: Юрид. лит., 1984. - 430 с.
9. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 2: Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / ред. О. И. Чистякова. - М.: Юрид. лит., 1985. - 520 с.
10. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 3: Акты Земских соборов / ред. О. И. Чистякова. -М.: Юрид. лит., 1985. - 512 с.
11. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 4: Законодательство периода становления абсолютизма / ред. О.И. Чистякова. - М.: Юрид. лит., 1986. -512 с.
12. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века / ред. О. И. Чистякова. - М.: Юрид. лит., 1988. - 432 с.
13. Российское законодательство X-XX веков: в 9 т. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / ред. О. И. Чистякова. - М.: Юрид. лит., 1994. - 351 с.
14. Сергиевский, Н. Д. Русское уголовное право: пособие к лекциям. Часть Общая / Н. Д. Сергиевский. - 7-е изд., перераб. и доп. - Спб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1908. - 385 с.
15. Тесленко, А. В. Уголовная ответственность за предоставление ложной информации, опасной для уголовного судопроизводства: сравнительно-правовой анализ законодательства Российской Федерации, стран континентальной Европы и Соединенных Штатов Америки : дис. ... канд. юр. наук : 12.00.08 / А. В. Тесленко. - Волгоград, 2017. - 302 с.
16. Цепелев, К. В. Заведомо ложный донос и заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод : уголовно-право-
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ПРАВО
вая характеристика и проблемы квалификации : дис. ... канд. юр. наук : 12.00.08 / К.В. Цепелев. - М., 2018. - 253 с.
References
1. The history of Russia since ancient times / Op. S.M. Solovyov: Vol. 1. - M.: Univ. type. (Katkov and K), 1874. - 360 p.
2. Kantorovich, Ya. A. Psychology of witness testimony / Ya.A. Kantorovich. - Kharkiv: Legal publishing house of the NKYU of the Ukrainian SSR, 1925. - 50 p.
3. Koni, A. F. Judicial speeches: Witnesses at trial / A.F. Koni. - St. Petersburg.: Type. A.S. Suvorina, 1905. -1086 p.
4. Malyshev, Ya. V. Criminal legislation for knowingly false testimony of a witness and victim in pre-revolutionary Russia / Ya. V. Malyshev // Bulletin of Tomsk State University. - 2013. - No. 371. - Pp. 141-143.
5. Osokin, R. B. Compliance with the conditions for the admissibility of the testimony of the suspect and the accused as a guarantor of the procedural form of the criminal process of Russia / R. B. Osokin // Science and Practice. - 2006. - No. 5(31). - Pp. 86-87.
6. Osokin, R. B. Features of the qualification of forgery of evidence / R.B. Osokin // Some aspects of law enforcement in modern conditions : Newsletter. - Tambov: V.Ya. Kikot' Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, 2007. - P. 22-23.
7. Monuments of Russian Law. Issue 1: Monuments of the law of the Kievan state of the X-XII centuries / A. A. Zimin. - M.: Gosyurizdat, 1952. - 288 p.
8. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 1: Legislation of Ancient Russia / ed. by O. I. Chistyakova. - M.: Legal lit., 1984. - 430 p.
9. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 2: Legislation of the period of formation and strengthening of the Russian centralized state / ed. O. I. Chistyakova. - M.: Legal lit., 1985. - 520 p.
10. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 3: Acts of Zemsky Sobors / ed. O. I. Chistyakova. -M.: Legal lit., 1985. - 512 p.
11. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 4: Legislation of the period of the formation of absolutism / ed. O. I. Chistyakova. - M.: Legal lit., 1986. - 512 p.
12. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 6: Legislation of the first half of the XIX century / ed. O.I. Chistyakova. - M.: Legal lit., 1988. - 432 p.
13. Russian legislation of the X-XX centuries: in 9 vols. Vol. 9: Legislation of the era of bourgeois-democratic revolutions / ed. O. I. Chistyakova. - M.: Legal lit., 1994. - 351 p.
14. Sergievsky, N. D. Russian criminal law: a manual for lectures. General Part / N. D. Sergievsky. - 7th ed., reprint. and additional - St. Petersburg: Type. M.M. Stasyulevich, 1908. - 385 p.
15. Teslenko, A. V. Criminal liability for providing false information dangerous for criminal proceedings: comparative legal analysis of the legislation of the Russian Federation, the countries of continental Europe and the United States of America : dis. ... Candidate of Legal Sciences : 12.00.08 / A. V. Teslenko. - Volgograd, 2017. - 302 p.
16. Tsepelev, K. V. Knowingly false denunciation and knowingly false testimony, expert opinion, specialist or incorrect translation : criminal law characteristics and qualification problems : dis. ... Candidate of Legal Sciences : 12.00.08 / K. V. Tsepelev. - M., 2018. - 253 p.
Информация об авторе
А. С. Паненко - аспирант кафедры уголовного права и процесса Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, следователь по расследованию преступлений на территории отдела полиции № 1 следственного управления УМВД России по городу Тамбову.
Information about the author
A. S. Panenko - postgraduate student of the Department of Criminal Law and Procedure of the Tambov State University named after G.R. Derzhavin, an investigator for the investigation of crimes on the territory of the police Department No. 1 of the Investigative Department of the Ministry of Internal Affairs of Russia in the city of Tambov.
Статья поступила в редакцию 13.10.2022; одобрена после рецензирования 01.11.2022; принята к публикации 08.11.2022.
The article was submitted 13.10.2022; approved after reviewing 01.11.2022; accepted for publication 08.11.2022.
