CC BY
86
УДК 94(100-87)
Р С. Айриян
«СТАНЕТ ЛИ ПОЛЬША, КОЛЫБЕЛЬ ЕВРОПЕЙСКОЙ СВОБОДЫ, КЛАДБИЩЕМ МИРОВОЙ ДЕМОКРАТИИ»: ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС В СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ (1944-1945 гг.)
Статья посвящена рассмотрению польского вопроса и его влиянию на развитие советско-американских отношений. Переосмысление будущей послевоенной внешней политики в СССР и США началось ещё во время Второй мировой войны. В Соединённых Штатах вопрос о будущем устройстве мира, возвращении правительств, находящихся в эмиграции, создание коалиционных правительств национального единства обсуждались как в стенах Белого Дома и Государственного департамента, так и на Капитолийском холме. Одним из важнейших вопросов послевоенного мироустройства становится польский вопрос, который долгое время был камнем преткновения в советско-британских отношениях, а не советско-американских. В данной статье польский вопрос понимается как комплекс проблем (территориальный
вопрос и вопрос формирования правительства национального согласия), связанных с будущим послевоенным устройством мира. В статье демонстрируется эволюция отношения США, что вызвано было не сменой главы государства, как это принято считать, а логикой развития событий. Предпринята попытка изучения данного вопроса как с позиции глав государств, так и с позиции американских законодателей. Наличие большой польской диаспоры оказывало давление на сенаторов и конгрессменов, представляющих штаты с компактным проживанием американцев польского происхождения.
Ключевые слова: польский вопрос, советско-американские отношения, «линия Керзона», Конгресс США, Сенат, Артур Ванденберг.
R. S. Ayriyan
«WILL POLAND, THE CRADLE OF EUROPEAN FREEDOM, BECOME THE CEMETERY OF WORLD DEMOCRACY»: THE POLISH QUESTION IN THE SOVIET-AMERICAN RELATIONS (1944-1945)
The paper is an attempt to analyze the Polish question and its influence on the development of Soviet-American relations. The revision of the future post-war foreign policy in the USSR and the USA began during World War II. In the United States, the question of the future world system, the return of governments in emigration, the creation of coalition governments of national unity were discussed both in the White House and the State Department, and on the Capitol Hill. One of the most important issues of the postwar world order was the Polish question, which for a long time was a hindrance in the Soviet-British relations, but not Soviet-American relations. In the article, the Polish question is presented as a set of problems (the issue of territory and the
question of forming the Government of National Accord) related to the future post-war arrangement of the world. The article demonstrates the evolution of the US attitude as caused not by a change of head of state, as usually believed. It is an attempt to study this issue both from the position of heads of state and diplomatic agencies, and from the position of American legislators, namely: the presence of a large Polish diaspora put pressure on senators and congressmen representing states with a compact residence of Polish Americans.
Key words: Polish question, Soviet-American relations, Curzon Line, US Congress, Senate, Arthur Vandenberg.
Советско-американские отношения всю вторую половину ХХ в. находились в центре внимания мирового сообщества. Международные отношения этого периода в большей степени зависели от двухсторонних отношений, нежели решений международных и региональных организаций безопасности. Но таковой ситуа-
ция стала только после окончания Второй мировой войны, переросшей достаточно быстро в Холодную войну. Польская проблема была одним из главных противоречий между Соединенными Штатами и Советским Союзом, поставившая страны антигитлеровской коалиции по разные стороны баррикад после войны.
Польский вопрос в советско-американских отношениях не стал предметом для отдельного научного исследования. В современной российской историографии решение польского вопроса рассматривается в основном через призму позиции Великобритании [1, 16] или советского руководства [3, 5]. В то же время стоит отметить статьи Самоделкина П. А. и Зыряновой А. В., которые в той или иной мере анализировали позицию США по польскому вопросу. Статья Самоделкина П. А. [12] посвящена рассмотрению эволюции позиции руководства Госдепартамента США в отношении польского вопроса в годы Второй мировой войны. Публикация Зыряновой А. В. [6] интересна в разрезе изучения форм политической деятельности американцев польского происхождения. Однако эти работы не дают целостного представления об эволюции позиции администрации и Конгресса США, что несомненно влияло на изменения и в советско-американских отношениях.
Ещё на Тегеранской конференции лидеров антигитлеровской конференции был в общем плане решён вопрос о восточной границе Польши. Это видно из реакции президента Ф. Рузвельта на заявление И. В. Сталина о том, что советско-польская граница должна проходить по «линии Керзона». Особых споров такая постановка вопроса не вызвала. Ф. Рузвельт лишь спросил: «Возможно ли будет организовать в добровольном порядке переселение поляков с территорий, отошедших Советскому Союзу?» [13, с. 148]. Франклин Рузвельт не поставил под сомнение заявление И. В. Сталина, он просто констатировал этим вопросом своё принципиальное согласие на территориальные притязания СССР Конечно, здесь мы можем говорить, что Рузвельт понимал, что Сталин никогда не откажется от своих требований, но и намёка возразить мы здесь не наблюдаем.
Президент Рузвельт публично почти не высказывался по существу советско-польского спора, так как приближались президентские выборы, и он не желал терять голоса избирателей, встав на сторону СССР или Польского правительства в эмиграции. Хотя в частных беседах президент симпатизировал позиции СССР относительно восточных границ Польши. В беседе с британским лейтенантом Майлеем, Ф. Рузвельт жаловался ему на поляков и говорил, что спрашивал у польского посла: «Вы хотите, чтобы мы и Великобритания объявили войну Сталину?» [20, р. 82] Однако с публичными заявлениями выступали члены американского Конгресса, не связанные никакими обязательствами и к тому времени не обладающие всей
полнотой информации о советско-американских переговорах по польскому вопросу. Через несколько месяцев после Тегеранской конференции конгрессмен Тадеуш Василевски (демократ, Висконсин) подверг резкой критике нежелание официального Вашингтона высказать свою позицию по вопросу будущего Польши и польского народа. Его поддержал сенатор-республиканец Гомер Фергюсон (штат Мичиган), который заявил, что положения Атлантической хартии 1941 г. должны выполняться, «если мы хотим, чтобы Польша была свободной» [17, р. А1646-1647, А2136].
Реакция конгрессменов и сенаторов в период с ноября 1943 г. по май 1944 г. не очень тревожила Белый Дом и Франклина Рузвельта, в частности. Об этом свидетельствует как переписка между ним и И. В. Сталиным, в которой за этот период польский вопрос поднимался всего лишь 3 раза [9, с.124-127, 133, 139-141]. При этом последний документ, направленный американскому президенту носил уведомительный характер (пересылка Ф. Рузвельту для того, чтобы он был в курсе ответа Сталина на письмо Черчилля), так и воспоминания сенаторов Ванденберга и Коннали, в которых не были зафиксированы встречи с президентом США в обозначенный период для обсуждения польского вопроса. Однако представители Госдепартамента несколько были озабочены позицией пропольски настроенных законодателей [8, с. 87].
Ф. Рузвельт был реалистом и понимал, что ни при каких условиях Советский Союз не оставит территории, которые считает своими, и где находятся его войска. Президент отмечал, что «даже если мы захотим (начать войну из-за Польши -Р. А.), Россия может спокойно выставить армию в два раза больше нашей объединённой силы». Также Ф. Рузвельт был убеждён, что даже честный плебисцит на спорных территориях приведёт к тому, что большинство людей предпочтут присоединиться к Советскому Союзу. Наконец, и это было главным для президента США, он не собирался ставить под удар послевоенное сотрудничество с СССР и международную организацию безопасности из-за бескомпромиссной позиции некоторых деятелей польского правительства в эмиграции, у которых антисоветизм был взращён на русофобии, и пропольской позиции ряда членов Конгресса.
Как таковая, польская проблема не интересовала Ф. Рузвельта, но для предвыборной компании демократов было удобно, если этот вопрос был бы решён на взаимовыгодных условиях. В беседе со Сталиным, 2 февраля 1944 г. американский посол Аверелл Гарриман
заметил, что польский вопрос только в третью очередь касается США, после СССР и Англии, но «дело в том, что президент лично заинтересован в разрешении этой проблемы» [14, с. 22].
16 февраля 1944 г. в Вашингтоне получили возмущённое письмо И. В. Сталина, где последний ставил Рузвельта в известность, что большой уступкой полякам в вопросе о границе было то, что Советский Союз не считал границу 1939 г. неизменной. Сталин негодовал по поводу того, что польское правительство не отказалось официально от границы, установленной Рижским договором [9, с. 126]. Конечно, было абсолютно не корректно со стороны Сталина ставить в один ряд пакт Риббентропа-Молото-ва и советско-польский мирный договор 1921 г. В своём послании Рузвельту И. В. Сталин говорит о невозможности сотрудничества с «профашистскими империалистическими элементами».
Понимая, что территориальный спор между СССР и Польским правительством может привести к охлаждению в межсоюзнических отношениях, особенно между Советским Союзом и Великобританией, Франклин Рузвельт предложил своё посредничество в урегулировании данного спора. 28 февраля 1944 г. Ф. Рузвельт телеграфировал И.В. Сталину, что рекомендует ему «рассмотреть (предложение У. Черчилля от 20 февраля - Р. А.) благожелательно и сочувственно» [9, с. 133]. В целом до Ялты Ф. Рузвельт не обозначал своей позиции, однако на этот раз он поддержал У. Черчилля, который предлагал И. В. Сталину решить вопрос о границах Польши после окончания войны на основе «линии Керзона», и признать польское правительство, которое гарантирует И. В. Сталину, что оно включит в свой состав только лиц, настроенных на сотрудничество с Советским Союзом.
Однако это компромиссное предложение было отвергнуто Сталиным в посланиях Ф. Рузвельту и У. Черчиллю от 3 марта 1944 г. То, что польское правительство отказалось от Рижской линии разграничения советско-польской границы не смягчило позиции И. В. Сталина, который ещё совсем недавно жаловался на неуступчивость поляков по этому вопросу. Теперь советского лидера не устраивало, что поляки хотят оставить себе Вильно и Львов.
Таким образом, инициатива Ф. Рузвельта не только не достигла своей цели, но, наоборот, продемонстрировала Сталину, что его политика затягивания решения спорных вопросов даёт положительные результаты: польское правительство согласилось дезавуировать Рижский договор, следовательно, можно было ожидать дальнейших уступок с их стороны;
в этот период советская армия уже находилась на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, и теперь никто не мог заставить И. В. Сталина уйти отсюда в послевоенное время; И. В. Сталин в очередной раз демон-стрирвоал, что Советский Союз мировая держава и без него не может быть решен ни один вопрос (особенно на тех территориях, который Советский Союз считал своей зоной влияния); и, наконец, отсутствие советско-польского соглашения позволяло ему установить в Польше просоветское правительство.
С марта 1944 г. вопрос о советско-польской границе был увязан с составом будущего польского правительства и эту идею И. В. Сталину предложили союзники. С этого момента для И. В. Сталина на первый план выходит вопрос о польском правительстве. Лояльное Советскому Союзу польское правительство, с точки зрения Москвы, и без согласия союзников может отдать СССР территории Западной Украины и Западной Белоруссии.
На фоне обострения отношений между СССР и Великобританией по вопросу польских границ в конце марта 1944 г., Ф. Рузвельт продемонстрировал свою готовность «понять» создание просоветского польского государства. Так, 24 марта он согласился с советской просьбой отправить доктора Ланге и отца Орлеман-ского (поляков по этнической принадлежности) в Советский Союз обсудить вопросы создания нового польского правительства.
Советское правительство не признавало за Польшей западные территории Украины и Белоруссии и вследствие этого не предоставляло право польскому руководству в изгнании создать гражданскую администрацию на освобожденных от нацистов территории, и это с большой неохотой, но принималось союзниками. Но в июне 1944 г. советские войска вступили на территорию, которую советская сторона считала польской, однако и тут Сталин не позволяет правительству в изгнании сформировать органы власти и утверждает Люблинский комитет без согласования данного вопроса с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. Демарш советского правительства встревожил не только польское правительство в эмиграции, но и руководителей США и Великобритании.
21 июля 1944 г. Крайова Рада Народова создала Польский комитет национального освобождения, который по соглашению с Советским Союзом начинает формировать гражданскую власть на освобождённых территориях. В письме президенту Ф. Рузвельту, И. В. Сталин попытался смягчить своё сообщение, сказав, что он
не рассматривает Польский комитет как правительство Польши. Сразу после этого советник американского посольства Дж. Кеннан отметил: «это означало, что Сталин не собирается предоставлять правительству в изгнании никаких полномочий» [7, с. 132].
Однако в дипломатических кругах США оставалась надежда на создание независимого польского государства. Аверелл Гарриман доказывал К.Хэллу, что, хотя СССН признает новое польское правительство, образованное на базе польского комитета национального освобождения, и будет иметь реальное влияние на него, однако Сталин не будет вмешиваться «...в политическую и экономическую системы... после гарантирования, что политически враждебные Советскому Союзу элементы не войдут в него» [20, р. 93].
Отношение посла к политике Сталина резко изменилось после начала Варшавского восстания (1 августа 1944 г.), чего нельзя сказать о президенте Ф. Рузвельте, советнике Гопкинсе и военных. Только 20 августа, по настоянию Уин-стона Черчилля, президент США составил общее обращение к И. В. Сталину. В очень осторожных выражениях Ф. Рузвельт намекнул, что выжидательная позиция СССР вызовет ненужную реакцию мирового сообщества.
Впервые после Варшавского восстания польский вопрос был поднят 20 декабря, когда Рузвельт попросил Сталина повременить с признанием польского комитета национального освобождения в качестве правительства Польши. Прикрываясь враждебным СССР действиями Армии Крайовой, Сталин отклонил просьбу Рузвельт и предложил ему последовать примеру Советского Союза [9, с. 191].
4 января 1945 г. СССР официально признаёт Временное правительство Польши. Будучи очень заинтересованными в продолжении военного сотрудничества руководство США и Великобритании отреагировали формальным предостережением. Однако в Конгрессе США сенатор-республиканец от штата Нью-Джерси Александр Смит прямо заявил о нарушении со стороны СССР соглашений по Польше и призвал правительство США продолжить борьбу за выполнение положений Атлантической хартии [18, р. А102-104].
Заявление представителей американских властей вызвало резко негативную реакцию советского руководства, которое нашло выражение в записке Вячеслава Молотова: «Польша - это большое дело! Но как организовывали правительства в Бельгии, Франции, Греции и т.д., мы не знаем. Нас не спрашивали... Мы
не вмешивались, так как это зона действия англо-американских войск» [4, с. 117-118].
Признание Советским Союзом Временного правительства в Польше, а США и Англией -польского правительства в Лондоне являлось серьёзным препятствием на пути сотрудничества держав антигитлеровской коалиции. Однако военный советник президента Ф. Рузвельта, адмирал Уильям Леги замечал, что «президент не беспокоился о том, что должны получить русские. Он думал, что их требования справедливы» [15, с. 396]. Схожую позицию занимал и сенатор-республиканец Артур Ванденберг, член комитета по внешней политике Сената США, отметивший в своей знаменитой речи от 10 января 1945 г., что односторонние действия СССР в Польше, на которые жалуются американцы из-за того, что они противоречат внешнеполитическим принципам Соединённых Штатов и положениям Атлантической хартии, целиком оправданы аргументом безопасности против возрождения германского нацизма [18, р. 164-167].
До 1945 г. польский вопрос в контексте обсуждения послевоенного устройства мира и советско-американских отношений хотя и поднимался в стенах Капитолия, но не носил угрожающего характера для реализации внешнеполитического курса Ф. Рузвельта. Связано это было с несколькими факторами: видные представители Конгресса от обеих партий привлекались администрацией президента к обсуждению вопросов внешней политики страны; внимание сенаторов и конгрессменов, скептически настроенных в отношении как самого Ф. Рузвельта, так и его политики на международной арене, отвлечено было обсуждением вопроса о создании новой международной организации безопасности, а также участию Соединённых Штатов в ней; наконец, ещё шла Вторая мировая война и открыто выступать против советско-американского сотрудничества из-за несоблюдения положений Атлантической хартии по защите прав малых народов никто в Конгрессе не решался.
У Ф. Рузвельта не было иллюзий относительно влияния США в Польше, но он надеялся, что Сталин способствует уменьшению значимости польского вопроса. Компромиссное решение данного вопроса было нужно всем, и Ф. Рузвельт шёл на него. Если прежде президент США настаивал на том, чтобы Люблинский комитет составляло лишь одну треть будущего правительства Польши, то теперь удовлетворился обещанием общего расширения основы польского правительства за счёт демократических сил, находящихся как в Польше, так и за её пределами.
На Ялтинской конференции Ф. Рузвельт заметил, что ему удобно было бы вести дела с польскими избирателями (6-7 млн чел.), «если бы советское правительство изменило линию Керзона, в частности отдав Польше Львов и нефтяные месторождения...» [15, с. 496]. На последующих заседаниях американская сторона на этом уже не настаивала. Всё это свидетельствует о том, что Ф. Рузвельт не желал превращать польский вопрос в главную межсоюзническую проблему. В воспоминаниях сын американского президента Э. Рузвельт особо подчеркивал, что Франклин Рузвельт выступал лишь как посредник и арбитр в советско-английских спорах, т.к. «для сохранения единства было очень важно, чтобы он продолжал эту роль» [11, с. 236].
Трудно сказать, что больше влияло на президента США - аргументация И. В. Сталина или простой реализм политика. С одной стороны, он понимал опасения Советского Союза относительно не дружеского характера польского правительства в изгнании и действий Армии Край-овой. Но, с другой стороны, Ф. Рузвельт вполне трезво оценивал возможные шаги Сталина и понимал, что «...русские на занятых ими территориях будут следовать собственному курсу, исходя из собственных желаний» [15, с. 516].
Через месяц после окончания Ялтинской конференции президент США начал выражать недовольство политикой СССР в Польше: нежелание допускать представителей США в Польшу и другие страны Восточной Европы. То, что отношение президента к польской проблеме начинает меняться, свидетельствует его послание У. Черчиллю от 29 марта 1945 г., в котором он заметил: «Ни правительство, ни народ этой страны... не будут принимать участие в обмане или просто обелять люблинское правительство» [19, р. 524]. Ещё более определённо высказался Гарриман, заявивший, что «...советская программа направлена на утверждение тоталитаризма» [10, с. 124].
Новый президент США Гарри Трумэн был не столь благодушен в отношении Советского Союза. На первом же совещании, посвящённому польскому вопросу было решено, что США будут идти на компромисс с СССР только в том случае, если 85 % требований США будут учтены советской стороной. Президенту Трумэну, также как и его предшественнику, приходилось считаться с многомиллионной польской диаспорой, голоса которой на президентских выборах 1948 г. могли бы ему очень пригодиться. 16 апреля 1945 г., выступая перед Конгрессом, Гарри Трумэн призвал законодателей не толь-
ко поддержать инициативу создания ООН, но особо остановился на правах малых государств в послевоенном мире. Конгрессмен польского происхождения Дж. Лесински-старший (демократ, Мичиган), также как и президент Конгресса польских американцев Чарльз Розмарек, на следующий день отметил, что польские избиратели одобряют слова президента и обещают ему поддержку в предстоящих выборах [2, с. 70].
23 апреля Трумэн при встрече с Вячеславом Молотовым заявил, что не признает польское правительство, которое не будет представлять весь польский народ [21, р. 14-15].
Более жесткую позицию занимают и сенаторы при обсуждении советско-американских отношений на заседаниях палаты и комитетских слушаниях. Уильям Ленгер, сенатор-изоляционист от штата Северная Дакота, заявил в мае 1945 г., что «все заключённые договорённости периода войны - Атлантическая хартия, Каирская и Тегеранская декларации - не выполнялись никогда. Ялтинские соглашения по установлению свободных правительств в Польше, Румынии, Чехословакии, Югославии, Болгарии и Венгрии также не выполнены. Ялта будет долго жить в анналах позора. .России дали зеленый свет.» [18, р. 6215-6216].
К этому времени изменяется и мнение сенатора Ванденберга, считавшего решение польского вопроса «неадекватным и неубедительным» для миллионов граждан США, так как «нет никаких гарантий, что польский народ сможет реализовать своё право на самоопределение при том правительстве, которое было насажено там силой» [18, р. 7743-7744]. Он несколько раз поднимал в стенах Сената этот вопрос [18, р. 10676, 10697, 11026], что объясняется ролью польской диаспоры в политической жизни США в 1940-е гг. Совершенно новым в этот период становится обращение сенаторов к «14 пунктам» Вудро Вильсона и заявление о праве поляков на создание национального государства [18, р. 1168]. Однако это право не ставилось под сомнение ни одной из участниц межсоюзнических конференций периода войны.
Своё неудовольствие по вопросу решения польской проблемы высказывал и сенатор Кеннет Уэрри (республиканец, Небраска), который считал, что Советский Союз нарушил Ялтинские соглашения по Польше и превратил это государство в своего сателлита [18, р. 3009, 3614-3615].
В отличие от сенаторов Ванденберга и Уэрри, не ставивших под сомнение Ялтинские соглашения, сенатор-демократ Уолш (штат Массачусетс) настаивал, что они привели к четвёртому
разделу Польши и установлению там просоветского правительства. Лейтмотивом всего его выступления стал вопрос «Станет ли Польша, колыбель европейской свободы, кладбищем мировой демократии» [18, р. А2263].
Конгрессмены-республиканцы Чарльз Итон (Нью-Джерси), Чарльз Уолвертон (Нью-Джерси) и Джон Хеселтон (Массачусетс) призвали президента и госсекретаря быть справедливыми в отношении Польши, не предавать её народ и настоять на установлении истинно демократического правительства [18, р. А647, А1398-1399, А4808-4809].
Наибольшую заинтересованность в разрешении польского вопроса демонстрировали республиканцы, представлявшие штаты Мичиган, Нью-Джерси, Висконсин и Массачусетс, население польского происхождения в которых варьировалось от 4,6 % (Массачусетс) до 11,3 % (Мичиган). При этом только конгрессмены-демократы (Т. Василевски, Дж. Лесински-ст, М. Горски, Дж Садовски), имеющие польские корни, выступали за ясно обозначенную позицию правительства США по вопросу будущего Польши.
Жесткая политика Трумэна не способствовала разрешению польского вопроса. Конференция в Сан-Франциско показала, что стороны остались при своих мнениях, а отношения между США и СССР ухудшились. Трумэн оказался перед дилеммой - либо признавать марионеточное правительство Польши, либо разорвать все отношения с Советским Союзом. Выбор в пользу признания польского правительства был очевиден, так как американские военные (военный министр Генри Стимсон и начальник штаба
сухопутных войск США Джордж Маршалл) настаивали на участии СССР в войне с Японией. Кроме того, Трумэн признавал, что «без России во всемирной организации мало что останется» [10, с. 127]. Нельзя забывать и того, что общественное мнение в США было настроено в пользу СССР, ещё сильна была эйфория от победы над нацистской Германией.
5 июля 1945 г. Соединённые Штаты и Великобритания признают Временное польское правительство национального единства.
Польский вопрос стал барометром во взаимоотношениях США и СССР в 1944-1945 гг. До окончания Ялтинской конференции администрация Рузвельта сдержанно относилось к польской проблеме, не желая портить отношения с СССР в преддверии вступления Советского Союза в войну с Японией. Однако невыполнение советской стороной взятых на себя обязательств по Польше вынудило нового президента США ужесточить политику в отношении СССР и более ни в чем не уступать. Особо отметим, что если при президенте Рузвельте польский вопрос разделял Великобританию и СССР, то при Трумэне защитником интересов польского правительства в эмиграции становятся Соединённые Штаты. Если же говорить об отношении американского Конгресса к польскому вопросу, то обращает на себя внимание факт начала дебатов лишь в 1945 г., при этом они не носили принципиального и бескомпромиссного характера. Это случится позже, в 1946-1948 гг., и связано будет с подготовкой, проведением и результатом первых выборов в послевоенной Польше.
Источники и литература
1. Василенко В. В. Британская политика в польском вопросе накануне и во время Тегеранской конференции 1943 г. // Известия Алтайского государственного университета. 2005. № 4. С. 17-22.
2. Василенко В. В. Политика администрации Гарри С. Трумэна в польском вопросе в апреле 1945 г.: жесткая линия или непоследовательность? // Научные ведомости. Серия История. Политология. 2015. № 19 (216). Выпуск 36. С. 67-72.
3. Волокитина Т. В., Мурашко Г. П., Носкова А. Ф., Покивайло Т. А. Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа (1949-1953): очерки истории. М.: РОССПЭН, 2002. 686 с.
4. Восточная Европа в документах российских архивов. 1944-1953. Т.1.: 1944-1948. М.: Сибирский хронограф, 1997. 985 с.
5. Золов А. В. Проблема западных границ во внешней политике СССР в годы Второй мировой войны // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2013. Выпуск 10 (126). С. 130-135.
6. Зырянова А. В. Политическая деятельность польской эмиграции и ее влияние на внешнеполитический курс США в 1945-1952 гг. // Вестник Вятского государственного университета. 2014. № 3. С. 56-64.
7. Кеннан Дж. Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР М.: Центрполиграф, 2002. 479 с.
8. Ильин Д. В. Советский Союз и проблема послевоенной безопасности: взгляд с Капитолийского холма (19531945 гг.) // Ярославский педагогический вестник. 2011. № 2. Т. 1 (Гуманитарные науки). С. 85-90.
9. Переписка Председателя Совета Министров СССР с президентами США и премьер-министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. В 2-х т. Т. 2. Переписка с Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном. М.: Политиздат, 1976. 328 с.
10. Печатнов В. О. Московское посольство Аверелла Гарримана (1943-1946 гг.) // Новая и новейшая история. 2002. № 3. С.180-204.
11. Рузвельт Э. Его глазами. М.: ИИЛ, 1947. 254 с.
12. Самоделкин П. Я. Польский вопрос в руководстве госдепартамента США в 1941-1945 гг.: проблема преемственности взглядов С. Уэллеса, К. Хэлла, Э. Стеттиниуса // Вестник Вятского государственного университета. 2009. № 4. С. 41-51.
13. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.: Сборник документов в 6 т. Т. 6. Потсдамская конференция. М.: Политиздат, 1984. 302 с.
14. Советско-американские отношения во время Второй мировой войны, 1941-1945: Документы и материалы. Т. 2. 1944-1945. М.: Политиздат, 1984. 575 с.
15. Уткин А. И. Дипломатия Франклина Рузвельта. Свердловск: Издательство Уральского университета, 1990. 544 с.
16. Чернышев Е. Ю. Уинстон Черчилль и польский вопрос в годы Второй мировой войны // Ретроспектива: Всемирная история глазами молодых исследователей: Сборник научных статей. Калининград: РГУ им. И. Канта, 2006. Вып. 2. С. 62-70.
17. Congressional Record. Proceedings and debates of the 78th Congress. Vol. 90. Washington: GPO, 1944.
18. Congressional Record. Proceedings and debates of the 79th Congress. Vol. 91. Washington: GPO, 1945.
19. Dallek Robert. Franklin D. Roosevelt and American Foreign Policy, 1932-1945. N.Y.: Oxford University Press, 1979. 657 p.
20. Larson W. Deborah. Origins of Containment: A Psychological Explanation. N.J.: Princeton University Press, 1985. 396 p.
21. Major Crisis in Contemporary American Foreign Policy, 1932-1945. N.Y.: Houghton Mifflin Company, 1991. 272 p.
References
1. Vasilenko V. V. Britanskaya politika v pol'skom voprose nakanune i vo vremya Tegeranskoi konferentsii 1943 g. (British policy in the Polish question on the eve and during the Tehran Conference of 1943) // Izvestiya Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta. 2005. No. 4. P. 17-22. (In Russian).
2. Vasilenko V. V. Politika administratsii Garri S. Trumena v pol'skom voprose v aprele 1945 g.: zhestkaya liniya ili nepos-ledovatel'nost'? (The Harry S. Truman administration policy on Polish question in April 1945: a hard line or inconsistency?) // Nauchnye vedomosti. Seriya Istoriya. Politologiya. 2015. No.19 (216). Issue 36. P. 67-72. (In Russian).
3. Volokitina T. V., Murashko G. P., Noskova A. F., Pokivailo T. A. Moskva i Vostochnaya Evropa. Stanovlenie politicheskikh rezhimov sovetskogo tipa (1949-1953): ocherki istorii (Moscow and Eastern Europe. Formation of political regimes of the Soviet type (1949-1953): essays of history). Moscow: ROSSPEN, 2002. 686 p. (In Russian).
4. Vostochnaya Evropa v dokumentakh rossiiskikh arkhivov. 1944-1953. T.1.: 1944-1948 (Eastern Europe in the documents of Russian archives. 1944-1953. Vol.1: 1944-1948). Moscow: Sibirskii khronograf, 1997. 985 p. (In Russian).
5. Zolov A. V. Problema zapadnykh granits vo vneshnei politike SSSR v gody Vtoroi mirovoi voiny (The problem of the western borders in the Soviet foreign policy during the World War II) // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumani-tarnye nauki. Issue 10 (126). 2013. P. 130-135. (In Russian).
6. Zyryanova A. V. Politicheskaya deyatel'nost' pol'skoi emigratsii i ee vliyanie na vneshnepoliticheskii kurs SShA v 19451952 gg. (Political activity of the Polish emigration and its influence on the US foreign policy in 1945-1952) // Vestnik Vyatsko-go gosudarstvennogo universiteta. 2014. No. 3. P. 56-64. (In Russian).
7. Kennan Dzh. Diplomatiya Vtoroi mirovoi voiny glazami amerikanskogo posla v SSSR (Second World War Diplomacy through the eyes of the American ambassador to the USSR). Moscow: Tsentrpoligraf, 2002. 479 p. (In Russian).
8. Il'in D. V. Sovetskii Soyuz i problema poslevoennoi bezopasnosti: vzglyad s Kapitoliiskogo kholma (1953-1945 gg.) (The Soviet Union and the Problem of Postwar Security: a Point of View from Capitol Hill (1943-1945) // Yaroslavskii pedagogich-eskii vestnik. 2011. No. 2. Vol. 1 (Gumanitarnye nauki). P. 85-90. (In Russian).
9. Perepiska Predsedatelya Soveta Ministrov SSSR s prezidentami SShA i prem'er-ministrami Velikobritanii vo vremya Velikoi Otechestvennoi voiny 1941-1945 gg. (Correspondence of the Chairman of the USSR Council of Ministers with the Us Presidents and Prime Ministers of Great Britain during the Great Patriotic War of 1941-1945). In 2 vol. Vol. 2. (Correspondence with F. Roosevelt and G. Truman). Moscow: Politizdat, 1976. 328 p. (In Russian).
10. Pechatnov V. O. Moskovskoe posol'stvo Averella Garrimana (1943-1946 gg.) (Ambassador in Moscow Averell Har-riman, 1943-1946) // Novaya i noveishaya istoriya. 2002. No. 3. P. 180-204. (In Russian).
11. Ruzvel't E. Ego glazami (As He Saw It). Moscow: IIL, 1947. 254 p. (In Russian).
12. Samodelkin P. Ya. Pol'skii vopros v rukovodstve gosdepartamenta SShA v 1941-1945 gg.: problema preemstvennosti vzglyadov S. Uellesa, K. Khella, E. Stettiniusa (The Polish question in the US State Department in 1941-1945: the problem of continuity of views of S. Welles, C. Hall, E. Stettinius) // Vestnik Vyatskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. No. 4. P. 41-51. (In Russian).
13. Sovetskii Soyuz na mezhdunarodnykh konferentsiyakh perioda Velikoi Otechestvennoi voiny 1941-1945 gg.: Sbornik dokumentov. T. 6. Potsdamskaya konferentsiya (Soviet Union at international conferences of the Great Patriotic War 19411945: Collection of documents. Vol. 6. The Potsdam Conference). Moscow: Politizdat, 1984. 302 p. (In Russian).
14. Sovetsko-amerikanskie otnosheniya vo vremya Vtoroi mirovoi voiny, 1941-1945: Dokumenty i materialy. T. 2. 19441945 (Soviet-American relations during the Second World War, 1941-1945: Documents and materials. Vol. 2. 1944-1945). Moscow: Politizdat, 1984. 575 p. (In Russian).
15. Utkin A. I. Diplomatiya Franklina Ruzvel'ta (Franklin D. Roosevelt's Diplomacy). Sverdlovsk: USU publ., 1990. 544 p. (In Russian).
16. Chernyshev E. Yu. Uinston Cherchill' i pol'skii vopros v gody Vtoroi mirovoi voiny (Winston Churchill and the Polish question during the Second World War) // Retrospektiva: Vsemirnaya istoriya glazami molodykh issledovatelei: Sbornik nauchnykh statei. Kaliningrad: RSU named after I. Kant, 2006. Issue 2. P. 62-70. (In Russian).
17. Congressional Record. Proceedings and debates of the 78th Congress. Vol. 90. Washington: GPO, 1944
18. Congressional Record. Proceedings and debates of the 79th Congress. Vol. 91. Washington: GPO, 1945
19. Dallek Robert. Franklin D. Roosevelt and American Foreign Policy, 1932-1945. N.Y.: Oxford University Press, 1979. 657 p.
20. Larson W. Deborah. Origins of Containment: A Psychological Explanation. N.J.: Princeton University Press, 1985. 396 p.
21. Major Crisis in Contemporary American Foreign Policy, 1932-1945. N.Y.: Houghton Mifflin Company, 1991. 272 p.
