CC BY
900
ТЕОРИЯ И ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2013. № 1 (34). С. 6-13.
УДК 340
СТАДИИ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
THE STAGES OF LAW REGULATION Р. Л. ИВАНОВ (R. L. IVANOV)
Критически рассматривается общепринятая (стандартная) модель стадий правового регулирования и обосновывается необходимость её изменения.
Ключевые слова: правовое регулирование, стандартная модель правового регулирования, стадии правового регулирования, средства правового регулирования, стадия нормативного правового регулирования, стадия индивидуального правового регулирования.
The article contains critique of the standard model of law regulation and substantiates necessity of its alteration.
Key words: law regulation, standard model of law regulation, stages of law regulation, means of law regulation, stage of normative legal regulation, stage of individual legal regulation.
Правовое регулирование является длящимся во времени процессом, проходящим в своём развитии определённые закономерные этапы. Этот факт зафиксирован теоретической юриспруденцией в понятиях «механизм правового регулирования» и «стадии правового регулирования» [1]. Главным объектом данной статьи являются стадии правового регулирования.
Наиболее распространённой в отечественном правоведении является модель, в соответствии с которой выделяют три типичные (общие) и одну факультативную стадии правового регулирования [2]. Типичными считаются:
1) Стадия формирования и общего действия юридических норм, где правовые нормы, вступившие в силу, устанавливают правовой режим, в рамках которого будет происходить конкретное взаимодействие будущих участников правоотношений.
2) Стадия возникновения прав и обязанностей (стадия возникновения правоотношений), на которой на основе юридических фактов, предусмотренных действующими правовыми нормами, у конкретных субъектов возникают юридические права и обязанности - индивидуализированные правила их поведения.
3) Стадия реализации прав и обязанностей, на которой субъективные права и обязанности участников правоотношений, заложенные в юридических нормах, воплощаются в жизнь, осуществляются в фактическом поведении субъектов.
Эта модель, основным разработчиком которой является С. С. Алексеев, описывает типичный, как полагают её сторонники, процесс правового регулирования, а потому её условно можно назвать стандартной. Она получила широкое признание не только в отечественной общей теории права, но и среди
© Иванов Р. Л., 2013
представителей иных юридических дисциплин. Вместе с тем стандартная модель имеет существенные изъяны, внутренне противоречива и нуждается в переосмыслении. Остановимся на основных её недостатках.
1. Правовое регулирование (специальное юридическое воздействие) определяется сторонниками этой модели как целенаправленное нормативно-организационное упорядочивающее воздействие на общественные отношения при помощи системы юридических средств (юридических норм, правоотношений, индивидуальных предписаний и др.) [3]. Из данного определения следует, что до начала правового регулирования его средства уже должны существовать, быть в наличии. Следовательно, формирование этих средств не может считаться правовым регулированием, поэтому процесс их создания стадией правового регулирования не является. Иными словами, появление юридических средств должно предшествовать специальному правовому воздействию как его обязательная предпосылка [4]. Однако в стандартной модели первая стадия правового регулирования охватывает не только общее действие одного из важнейших юридических средств - правовых норм, но включает в себя также и их формирование (правотворчество). Рациональное объяснение такому положению найти сложно, особенно если учесть, что С. С. Алексеев, делая данное допущение, в то же время считает, что юридический инструментарий, опосредующий правотворчество, находится за пределами правового регулирования [5]. Отсюда неизбежно следует логически абсурдный вывод, что правовое регулирование одновременно включает и не включает в своё содержание создание необходимых для него средств. Таким образом, налицо существенное расхождение между понятием правового регулирования и содержанием первой из стадий, включенных в его стандартную модель. Для того чтобы его устранить, нужно либо пересмотреть сложившееся понятие правового регулирования, включив в его состав деятельность по формированию юридических средств нормативного характера (правотворчество), либо исключить правотворческую деятельность из содержания первой его стадии [6].
2. Обосновывая вторую общую стадию правового регулирования - стадию возник-
новения правоотношений, стандартная модель ничего не говорит о стадиях их изменения, приостановления или прекращения. В чем причина подобной избирательности?
Можно высказать два предположения: либо изменение, приостановление и прекращение для правоотношений нетипично, либо не охваченные стандартной моделью этапы их эволюции в силу существенных причин не могут быть признаны самостоятельными стадиями правового регулирования.
Если первое предположение может быть отвергнуто в связи с очевидной его несостоятельностью, то поступить таким же образом со вторым нельзя. Однако никаких аргументов, обосновывающих отсутствие стадий изменения, приостановления и прекращения правоотношений, стандартная модель не содержит. Более того, она их косвенно признает, включая наряду с типичными ещё и факультативную стадию правового регулирования -стадию правоприменения. Согласно стандартной модели, эта стадия либо предшествует возникновению правоотношений, выступая правообразующим (правоустанавливающим) юридическим фактом, либо следует за третьей общей стадией - стадией реализации прав и обязанностей, обеспечивая её надлежащее завершение [7]. Однако в зависимости от конкретной ситуации применение права может выполнять не только функцию правообразующего юридического факта, но также и другие функции: правоизменяющую, правопрепятствующую или правопрекращающую. Почему реализация первой функции правоприменения - порождения правоотношений -удостоилась статуса стадии правового регулирования, а осуществление им функций изменения, приостановления или прекращения правоотношений такого статуса не имеет? Ведь цель правоприменения (организационное обеспечение регулируемого правоотношения) и его содержание (властное управленческое воздействие) при осуществлении каждой из названных функций остаются неизменными. Поэтому логически обоснованным было бы признание факультативной стадией не только правообразующего (правоустанавливающего), но также правоизменяющего, правоприостанавливающего (правопрепятствующего) и правопрекращающего применения норм права.
С другой стороны, для правоотношения может потребоваться несколько последовательных актов правоприменения, выполняющих разные функции. Например, после заключения договора купли-продажи движимого имущества и в начале реализации одноименного правоотношения может потребоваться подтверждение права собственности продавца на продаваемую вещь, которое в силу возникшего спора правомочен осуществить только суд. После подтверждения права собственности продавца судом (правоустанавливающее правоприменение) может потребоваться изменение условий договора, которое вновь может стать предметом правоприменения (правоизменяющего правоприменения), либо властное приостановление правоотношения купли-продажи в связи со спором между продавцом и третьими лицами, претендующими на продаваемую вещь, например с кредиторами (правопрепятствующее правоприменение). И, наконец, итогом правоприменения может стать прекращение возникшего правоотношения и двусторонняя реституция (правопрекращающее правоприменение). Означает ли рассмотренная ситуация, что мы имеем дело с одной и той же факультативной стадией? Безусловно, нет, так как указанные факты правоприменения возникают разновременно, следуя друг за другом в определённой последовательности и с определёнными интервалами, в течение которых правоотношение продолжает развиваться или приостанавливается, а стороны и предмет спора меняются. Отсюда логически вытекает, что факультативных стадий в форме правоприменения может быть несколько.
3. Факультативные правообразующие (правоустанавливающие), правоизменяющие, правопрепятствующие и правопрекращающие юридические факты могут появляться не только в результате правоприменения, но и вследствие сделок участников правоотношения. Последние могут договориться об изменении условий купли-продажи, о приостановлении правоотношения или о его прекращении и реституции. Для того чтобы возникли указанные последствия, нередко требуется адекватная организационная деятельность сторон, которая ничем, кроме отсутствия у неё властного характера и процедурно-про-
цессуальной формы, от правоприменения не отличается. Однако соответствующие им факультативные стадии стандартной моделью тоже не выделяются. Почему факультативная стадия усматривается этой моделью только в правоприменении? Почему факультативные стадии не могут быть обусловлены сделками? Удовлетворительного ответа на данный вопрос стандартная модель не содержит.
4. Стандартная модель не даёт ответа и на вопрос о том, какая стадия начинает правовое регулирование при пробеле в позитивном праве, поскольку в этом случае общее действие отсутствующей нормы права исключено. В соответствии с этой моделью таких ситуаций вообще быть не может, однако в действительности они встречаются постоянно. В данном случае ущербность стандартной модели обусловлена отсутствием в ней принципов права, которые в процессе правового регулирования действуют наряду с юридическими нормами и позволяют в случае необходимости преодолеть возникший пробел. Вероятно, места принципам права здесь не нашлось потому, что в основе данной модели лежит нормативный тип право-понимания, традиционно недооценивающий роль этих принципов как непосредственных регуляторов правоотношений и утверждающий, что правоотношения без регулирующих их норм вообще не возникают [8].
5. Стандартная модель «привязывает» основное средство нормативного правового регулирования - нормы права - лишь к первой стадии специального юридического воздействия [9], хотя их действие продолжается плоть до его завершения. Они, как и принципы права, в отличие от индивидуальных средств-регуляторов (индивидуальных правовых актов), работают на всех стадиях правового регулирования, а не только в его начале. Если для норм права данный вывод вполне очевиден, то применительно к юридическим принципам он нуждается в дополнительном обосновании, поскольку их роль в специальном юридическом воздействии обычно принято ограничивать лишь преодолением пробелов. Самостоятельное регулирующее значение принципы права сохраняют на всех стадиях правового регулирования потому, что они могут быть использованы не только для преодоления пробелов, но и
для интерпретации реализуемых норм в случае их неясности, а также для разрешения возникающих между ними коллизий. Интерпретационная и коллизионная функции принципов права, в отличие от их регулятивной функции, осуществляются и тогда, когда позитивное право беспробельно.
6. При характеристике таких средств правового регулирования, как юридические факты, стандартная модель, описывая их действие по кругу лиц и количеству ситуаций, для которых они порождают правовые последствия, упоминает только один из их видов - индивидуализирующие юридические факты, но умалчивает о юридических фактах общего (нормативного) характера. К числу последних относится, например, факт начала действия норм и принципов права. Именно с этого момента берет отсчёт правовое регулирование. Соответственно, данный факт, имеющий нормативное значение [10], также заслуживает включения в число нормативных юридических средств наряду с правовыми принципами и нормами, действующими на всех стадиях правового регулирования, поскольку он создаёт юридические последствия для неперсонифицированного круга адресатов и распространяет их на заранее неограниченное число ситуаций. Отсутствие общих (нормативных) юридических фактов в стандартной модели, возможно, объясняется тем, что сложившийся в теоретической и практической юриспруденции стереотип восприятия юридических фактов связывает их функционирование только с правоотношениями, которые, действительно, всегда индивидуализированы [11]. Поэтому даже в тех случаях, когда действие юридических фактов охватывает неперсонифицированный круг лиц, они по инерции продолжают считаться индивидуализующими, поскольку абстрактные правовые связи, которые возникают на их основе, обозначаются неадекватным им термином правоотношения (имеются ввиду так называемые общие (общерегулятивные) и абсолютные правоотношения), хотя таковыми они не являются [12].
7. Стандартная модель не учитывает возможности изменения нормативного правового регулирования в процессе существования возникшего правоотношения. А ведь измененным нормам может быть придано
не только простое перспективное, но и немедленное перспективное или даже обратное действие, в связи с чем вызываемые ими правовые последствия тоже должны учитываться при определении факультативных стадий правового регулирования.
8. Стандартная модель не принимает во внимание существование такого источника норм права, как судебный прецедент - побочный результат правоприменения. При его появлении юридические последствия возникают не только для конкретного правоотношения, но и для иных индивидуализированных правовых связей. Поэтому стадия правоприменения здесь одновременно выполняет функцию стадии формирования (правотворчества) и общего действия новой юридической нормы, т. е. первой стадии нормативного правового регулирования. Следовательно, в стандартной модели правоприменительная деятельность должна характеризоваться с учётом данного обстоятельства, а потому не всегда может быть названа факультативной.
Безусловно, данный недостаток стандартной модели обусловлен реалиями советской правовой системы, в период существования которой она сформировалась: советская правовая система не знала такого формального источника норм права, как судебный прецедент. Однако в современной российской правовой системе, на описание типичных стадий правового регулирования в которой претендует стандартная модель, этот источник на сегодняшний день легализован [13], а потому теоретическое отражение указанного обстоятельства должно содержаться и в научной конструкции стадий правового регулирования.
9. Стандартная модель рассчитана на осуществление только тех норм права, которые содержат дозволения и позитивные обязанности, но не отражает специфики действия запрещающих норм. Если предписания данных норм соблюдаются, то какие стадии проходит правовое регулирование в этом случае? Какие правоотношения здесь возникают: регулятивные или охранительные? Кто является их участниками? Вероятно, невозможность дать обоснованный ответ на этот вопрос в рамках стандартной модели является одной из причин ошибочных теоретических представлений о том, что общие юри-
дические запреты могут реализовываться вне правоотношений, а также о существовании неперсонифицированных или частично персонифицированных правоотношений (общерегулятивных и абсолютных) [14].
10. Стандартная модель не охватывает «негативное» правовое регулирование, которое проявляется при отмене или прекращении действия юридических норм. В этом случае первой стадией правового регулирования будет стадия прекращения действия отмененной нормы, а второй - стадия прекращения основанных на ней правоотношений, если решение об отмене такой нормы не будет предусматривать возможности завершения данных правоотношений «естественным путём», т. е. в результате полной реализации их участниками своих субъективных прав и юридических обязанностей.
11. Стандартная модель в основном ориентируется на общее (нормативное) правовое регулирование и не принимает во внимание особенностей индивидуального специальноюридического воздействия. Последнее, возникая как необходимый результат первого, реализуясь во взаимодействии с ним, в то же время имеет свои особенности и виды. Если сегодня в большинстве случаев индивидуальное правовое регулирование невозможно без предваряющего его регулирования нормативного, которое определяет его основные параметры и пределы, то равным образом и нормативное правовое регулирование, не перешедшее на индивидуальный уровень, не воплотившееся в индивидуальных правовых решениях субъектов правоотношений, не «материализовавшееся» в их волевых юридических актах, не может достичь поставленных целей и останется специальным правовым воздействием лишь «на бумаге» [15].
Принимая во внимание нормативный и индивидуальный аспекты правового регулирования, определяемые различными целями, объектами и спецификой используемых правовых средств, представляется вполне обоснованным выделение двух стадий правового регулирования: стадии нормативного правового регулирования и стадии индивидуального правового регулирования. На первой из них специальному юридическому воздействию подвергаются типичные виды правовых отношений с целью обеспечения правопо-
рядка в масштабах социума в целом или в пределах определённой его части. Для достижения этой цели используются адекватные ей юридические средства общего (нормативного) характера: правовые нормы, принципы и общие (нормативные) юридические факты. В результате действия данных средств образуются неперсонифицированные (абстрактные) юридические связи, охватывающие всех потенциальных участников будущих правоотношений, поведение которых с этого момента можно не только с достаточной долей вероятности предсказывать, но и правильно оценивать, а также использовать необходимые меры социального реагирования на него (позитивные или негативные), вытекающие из этой оценки.
На второй стадии целью правового регулирования является упорядочение конкретного правоотношения, которое и выступает его объектом. Для этого наряду с юридическими принципами, нормами и общими юридическими фактами используются созданные (возникшие) на их основе средства индивидуального правового регулирования: индивидуальные юридические акты и конкретизирующие юридические факты. В результате их действия происходит персонификация абстрактных правовых связей, конкретизация и индивидуализация субъективных юридических прав и обязанностей их участников, т. е. их трансформация в правоотношения. При этом не имеет значения, являются ли индивидуализирующие правовые акты результатом властной организующей деятельности уполномоченных субъектов (актами правоприменения) или выступают юридическими актами невластного характера (сделками и т. д.), поскольку их объект (конкретное правоотношение), цель их использования (надлежащее юридическое упорядочение конкретной жизненной ситуации) и достигнутый результат (воплощение данной цели в поведении субъектов) совпадают. К тому же их объединяет ещё и то, что по своей природе они являются средствами саморегулирования, обеспечивают упорядочение правоотношений самими их участниками [16].
Близкую к изложенной позицию занимал Ф. Н. Фаткуллин, который в зависимости от характера использованных юридических средств различал общее (нормативное) и ин-
дивидуальное правовое регулирование [17]. Однако нормативное регулирование он отождествлял с правотворчеством, а индивидуальное ограничивал лишь правоприменением, так как считал, что правовое регулирование связано не с любым, а только с властным воздействием. Поэтому невластное саморегулирование участниками правоотношений своего поведения (автономное и координационное индивидуальное правовое регулирование) он выводил за рамки специального юридического воздействия. Как следствие, в его интерпретации правовое регулирование могло состоять либо из одной стадии - стадии общего (нормативного) правового регулирования, либо при определённых условиях наряду с ней оно могло включать в себя и стадию индивидуального правового регулирования в форме правоприменения [18].
Оценивая данную позицию, нельзя не согласиться с Г. В. Мальцевым в том, что противопоставление регулирования и саморегулирования методологически ошибочно. «Внешнее регулирование и саморегулирование являются фазами единого процесса организации и упорядочивания системы. Одна фаза не может существовать без другой: если регулирование не вызовет внутри объекта саморегулятивных эффектов, оно теряет смысл, а саморегулирование без внешних направляющих воздействий обречено на постепенное затухание, оно, в конце концов, замирает... Таким образом, регулирование есть комплекс воздействий на систему извне, исходящих от бессознательного фактора либо сознательного субъекта, плюс саморегулирование, развертывающееся внутри системы. В начале внешний агент производит толчок и задаёт определённые параметры для системы, а затем вступают в действие само-регулятивные процессы, обеспечивающие необходимый эффект. Именно от этих процессов зависит, примет ли система заданные параметры или отвергнет их, выйдет ли она на путь прогрессирующего развития или будет клониться к упадку...» [19].
К тому же властный характер правоприменительных актов с полной определённостью проявляется не всегда, что придаёт им дополнительное сходство с актами автономного и координационного индивидуального правового регулирования. Вероятно, именно
это обстоятельство привело к появлению теоретической конструкции «нерегулятивных» административных актов (т. е. правовых актов, обладающих юридической силой низкой интенсивности) в форме заверения (визирования результата сличения копии документа с оригиналом), легализации (заверения подписи), конверсии (изменения формы документа из бумажной в электронную и наоборот), регистрации, заключения и т. д. Их правовое значение состоит в том, что:
а) субъект публичного управления обязан при определённых условиях осуществить такой правовой акт, поскольку без него другой официальный акт был бы неправильным или незаконным;
б) совершение данного акта является предпосылкой осуществления другого административного действия, которое, как правило, характеризуется большей интенсивностью юридической силы;
в) этот акт, зафиксированный в письменной форме, является официальным документом [20].
По существу термином «нерегулятивные административные акты» обозначаются промежуточные (вспомогательные) акты правоприменения, властный регулятивный характер которых подтверждается наличием (или отсутствием) итогового (основного) правоприменительного акта.
Таким образом, правовое регулирование может быть представлено в виде двухстадийного процесса, в котором обе стадии являются типичными. Это стадии нормативного и индивидуального правового регулирования. В то же время в зависимости от вида используемых нормативных и индивидуальных правовых средств, а также иных ранее упомянутых обстоятельств каждая из этих стадий обладает определёнными особенностями, которые могут быть описаны с помощью понятий «модели («модификации») нормативного и индивидуального правового регулирования». Однако их рассмотрение выходит за рамки настоящей статьи.
1. Несмотря на то, что данные категории обычно рассматриваются как однопорядковые (см., например: Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. - М. : Юрид. лит, 1982), ближе к истине, на наш взгляд, позиция Л. А. Морозовой, которая считает стадии правового ре-
гулирования составной частью его механизма (см., например: Морозова Л. А. Теория государства и права. - М. : Юристъ, 2002. -С. 315). Вместе с тем эта позиция, правильная по существу, поскольку понятие любого механизма предполагает не только определённое его устройство (элементы, детали, части), но и их действие, работу, функционирование
- закономерные «рабочие циклы», стадии его работы (см.: Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. - Изд. 22-е, стер. - М. : Рус. яз., 1990. - С. 352-353), была обусловлена только тем, что Л. А. Морозова просто отождествила понятия «элементы механизма правового регулирования» и «стадии правового регулирования» (Морозова Л. А. Теория государства и права. - С. 317), что является ошибкой. Ведь вполне очевидно, что этапы (циклы) работы механизма и задействованные на этих этапах средства - это не одно и то же. Именно данное обстоятельство, судя по всему, не позволило этой позиции получить широкую поддержку в общей теории права. Хотя в отраслевых юридических исследованиях она порою встречается (см., например: Бахта А. С. Механизм уголовнопроцессуального регулирования : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2011. - иЯЬ: Шр://№^^ dissers.ru/avtoreferati-dissertatsii-
yuridicheskie/ а78.рИр (дата обращения: 26.11.2012).
2. См., например: Алексеев С. С. Общая теория
права. - Т. 2. - С. 26 ; Морозова Л. А. Теория государства и права. - С. 317-319; Голови-стикова А. Н., Дмитриев Ю. А. Проблемы теории государства и права. - М. : Эксмо, 2005. - С. 580-582 и др. Более конструктивна позиция А. В. Малько, выделяющего ещё одну общую стадию правового регулирования -стадию правообразующих юридических фактов и фактических составов, вызывающих возникновение правоотношения (см.: Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - М. :
Юристъ, 2007. - С. 728-730).
3. Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 1. -С. 289 ; Его же. Теория права. - М. : БЕК, 1994. - С. 145 ; Его же. Восхождение к праву. Поиски и решения. - М. : Норма, 2001. -С. 316-318.
4. Как писал Л. С. Явич, внесший существенный вклад в научную разработку вопросов правового регулирования, процесс правообразова-ния «является предпосылкой и нормативной основой воздействия права на общественные отношения». Поэтому включение его в механизм правового регулирования «так же нелогично, как включение законов в понятие законности». Явич Л. С. Общая теория права. -Л. : Изд-во Ленингр. ун-та, 1976. - С. 204.
5. Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 2. -С. 29.
6. «Компромиссный» вариант преодоления указанного логического противоречия предложен Н. А. Пьяновым. По его мнению, правовое регулирование можно трактовать и широко, и узко. В первом случае оно включает в себя правотворчество, а во втором - нет (см.: Пьянов Н. А. Актуальные проблемы теории государства и права : учеб. пособие. - Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та, 2007. -С. 241-244). С такой двойственной трактовкой одного и того же понятия согласиться нельзя. Научная категория представляет ценность и содействует приращению знаний только тогда, когда она адекватно отражает существенные признаки отображаемого им явления, а не представление о них в широком или узком смысле. Наличие указанных смыслов отражает не реальное содержание понятия, а лишь свидетельствует о существовании дискуссии о нём.
7. Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 2. -С. 26.
8. В этом случае утверждается, что «правоотношение без нормы вообще немыслимо. Они соотносятся как причина и следствие - первое предшествует второму, а не наоборот... Правоотношение возникает и функционирует только на основе нормы права» (Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. - С. 515-516). См. также: Теория государства и права : учеб. для вузов / отв. ред. М. М. Рассолов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : ЮНИТИ-ДАНА : Закон и право, 2004. - С. 420 ; Дробязко С. Г., Козлов В. С. Общая теория права : учеб. пособие для вузов. - Мн. : Амалфея, 2005. -С. 348 ; Морозова Л. А. Теория государства и права. - С. 271.
9. Алексеев С. С. Общая теория права. - Т. 2. -С. 26-28.
10. Здесь уместно вспомнить учение о нормативных фактах Л. И. Петражицкого (см.: Пет-ражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности. - СПб. : Лань, 2000. - С. 264-268, 274-275, 410-419 и др.). И хотя далеко не все феномены, которые учёные относят к данной категории, являются юридическими фактами общего характера, например, «легендарные» и «мифические» нормативные факты (Петражиц-кий Л. И. Указ. соч. - С. 413), среди них присутствуют и такие, как факты начала, изменения и прекращения действия норм права.
11. Типичное определение юридического факта в этом случае может быть таким: «Юридические факты - это определённые жизненные обстоятельства (условия, ситуации), с которыми нормы права связывают возникновение,
прекращение или изменение правоотношений» (Теория государства и права : курс лекций / под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько.
- С. 530). Но даже тогда, когда трактовка этих фактов является более широкой и включает указание на то, что они могут порождать и иные юридические последствия, например, аннулировать ранее возникшие юридические факты, общие (нормативные) юридические факты места в ней не находят (см.: Общая теория государства и права : академический курс в трёх томах / отв. ред. М. Н. Марченко.
- 3-е изд., перераб. и доп. - М. : Норма, 2007.
- Т. 2. Право. - С. 675, 677-678).
12. Подробнее см.: Общая теория государства и права : академический курс в трёх томах / отв. ред. М. Н. Марченко. - Т. 2. Право. -С. 672 ; Иванов Р. Л. Правоотношение как форма реализации права // Вестник Омского университета. Серия «Право». - 2009. - № 4.
- С. 30-41.
13. Судебный прецедент как формальный источник российского права был легализован Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 г. № 14 «О внесении дополнений в Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12 марта 2007 г. № 17 “О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам”» (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2008. - № 3). Пунктом 5.1 этого Постановления была установлена норма, в соответствии с которой при рассмотрении дела суд апелляционной или кассационной инстанции должен учитывать правовую позицию, выработанную в результате интерпретации подлежащих применению в деле положений законодательства Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в решении, принятом по конкретному делу в порядке надзора. Таким образом, в качестве формального источника обязательных для арбитражных судов правовых позиций Высшего Арбитражного Суда РФ (интерпретационных юридических норм), наряду с постановлениями его Пленума, определены и решения (постановления) Президиума Выс-
шего Арбитражного Суда по конкретным делам. Это даёт основание для вывода о том, что судебный прецедент как решение российского суда по конкретному делу, установившее правила, обязательные при рассмотрении судами аналогичных дел в будущем, на сегодняшний день официально признан в российской правовой системе.
14. Подробнее об этом см.: Иванов Р. Л. Правоотношение как форма реализации права. -С. 30-41.
15. Как справедливо подчёркивал Л. С. Явич, «специфика правового регулирования состоит именно в том, что это такое воздействие на общественные отношения, которое связано с установлением юридических прав и обязанностей их участников, с использованием таких прав и выполнением этих обязанностей. Помимо осуществления права (объективного и субъективного) нет правового регулирования» (Явич Л. С. Общая теория права. -С. 203).
16. На первый взгляд отнесение применения норм права к одному из видов саморегулирования проблематично, поскольку правоприменитель находится вне разрешаемой им ситуации. Но если учесть, что разрешает данную ситуацию правоприменитель самостоятельно, принимая во внимание конкретные обстоятельства дела и выбирая из возможных вариантов решений, в общем виде предусмотренных правовой нормой, только тот, который считает адекватным именно для данного случая, т. е. определяет не только «чужое» поведение, но и своё собственное решение, образ действия и для самого себя, то вполне очевидно, что перед нами акт правового саморегулирования.
17. Фаткуллин Ф. Н. Проблемы теории государства и права. - Казань : Изд-во Казанского ун-та, 1987. - С. 137.
18. Там же. - С. 133-142.
19. Мальцев Г. В. Правовое регулирование как социальный процесс. - иКЬ: http://www. centrelaw.ru/publikacii/page22/index.html (дата обращения: 24.11.2011).
20. См.: СташаЙ. Об административной деятельности и её формах // Правоведение. -2010. - № 4. - С. 17-21.
