CC BY
52^ реформирование и взаимодействие стратегическо-ш го слоя и бизнес-архитектуры, поддерживающей I совместное управление процессами и проектами ^ организации (организационный ракурс). Предлагаемая модель структуры бизнес-подразделений, 5 связанных с реализацией архитектурного процесса х на предприятии (см. рис. 1-2), может быть следую-х щим образом внедрена в организационную струк-ш туру предприятия (рис. 5). Взаимодействие бизнес-m подразделений, ответственных за архитектурный £ процесс, представлено в виде ландшафта бизнес> процессов (рис. 6). <
^ Литература
Cl
с 1. Калянов Г. Н. Архитектура предприятия и инструменты ее х моделирования: [Электронный ресурс]. Режим доступа: ^ http://www.vshu.ru/files/IR01a.pdf.
g 2. OGC (The Office of Government Commerce). Managing ш Successful Projects with PRINCE2TM // London: TSO, 2009. 329 с.
3. Lankhorst M. Enterprise Architecture at Work. Modelling, Communication, Analysis // Springer-Verlag, 2012. 338 с.
4. Enterprise Architecture. Center for Information Systems Research: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// cisr.mit.edu/research/research-overview/classic-topics/enterp-rise-architecture.
5. SearchCIO, 2013: [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.SearchCIO.com.
6. Gartner Group, IT Glossary: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.gartner.com/it-glossary/.
7. Каплан Р. С., Нортон Д. П. Сбалансированная система показателей. От стратегии к действию. 2-е изд. М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2008. 320 с.
References
1. Kalyanov G. N. Enterprise architecture and tools for its modeling. Available at: http://www.vshu.ru/files/IR01a.pdf. (in Russ.).
2. The Office of Government Commerce. Managing successful projects with PRINCE2TM. London, TSO, 2009. 329 c.
3. Lankhorst M. Enterprise architecture at work: Modelling, communication and analysis. Berlin, Springer-Verlag, 2012. 338 p.
4. Enterprise architecture. Center for Information Systems Research. Available at: http://cisr.mit.edu/research/research-overview/classic-topics/enterprise-architecture.
5. SearchCIO, 2013. Available at: http://www.SearchCIO.com.
6. IT Glossary. Gartner Group. Available at: http://www.gartner. com/it-glossary/.
7. Kaplan R. S., Norton D. P. The balancedscorecard: Translating strategy into action. Boston, MA, Harvard Business School Press Publ., 1996. 336 p. (Russ. ed.: Kaplan R. S., Norton D. P. Sbalansirovannaya sistema pokazateley. Ot strategii k deystviyu. Moscow, JSC Olimp-Biznes Publ., 2008. 320 p.).
Стабилизационная макроэкономическая политика: неоклассический и посткейнсианский подходы
Macroeconomic Stabilization Policy: The Neoclassical and Post-Keynesian Approaches
УДК 330.101.541
Остапенко Всеволод Михайлович
ассистент Санкт-Петербургского государственного университета 191123, Санкт-Петербург, ул. Чайковского,
д. 62
Ostapenko Vsevolod Mikhaylovich
St. Petersburg State University Chaykovskogo Str. 62, St. Petersburg, 191123, Russian Federation
В статье не только проанализирован исторический аспект трактовки взглядов различных экономических школ в формировании стабилизационной макроэкономической политики, но и сформулированы теоретико-практические рекомендации их использования в современной практике проведения экономической политики, решении задач экономического кризиса 2008-2009 гг., а также развивающихся кризисных процессов на данном этапе экономического роста мировой экономики.
Автор статьи доказательно подтверждает, что на данном текущем этапе экономисты разных стран почти не имеют разногласий в трактовке способов достижения
целей стабилизационной политики. Хотя представители экономических школ разных стран Запада и Востока и отмечают некоторые национальные особенности в достижении государственной антициклической политики и факторов экономического роста. Эти положения сформулированы автором статьи на основе анализа практики и опубликованных теоретико-практических рекомендаций работ ведущих экономистов мира.
The article claims that in the wake of the global economic crisis — which ran from 2008-2009 — the various economic schools had to reconsider the stabilization and macroeconomic policies. They did so, it says, by reevaluating the neoclassical and the post-Keynesian economic approaches. In parallel, the schools had to reformulate theoretical and practical strategies, with the long-term goal of preventing the recurrence or development of similar world crisis conditions. At this stage, the paper notes that economists from different countries — representing various Western and Eastern economic schools — have found virtually no differences in their new stabilization tactics. The study reveals, moreover, that all of the approaches deal with economic growth factors and encompass counter-cyclical policies (government policies intended to either reduce or neutralize anti-
social effects of economic cycles). The new economic provisions, the blueprint states, are based on an analysis incorporating already published practical and theoretical solutions set forth by leading world economists.
Ключевые слова: стабилизационная политика, новый неоклассический синтез, посткейнсианство, денежно-кредитная политика, бюджетно-налоговая политика Keywords: stabilization policy, new neoclassical synthesis, post-Keynesian approach, monetary-credit policy, fiscal policy
В апреле 2013 г., подводя итоги конференции, организованной Международным валютным фондом, глава его исследовательского департамента, известный академический макроэкономист Оливье Бланшар выделил несколько ключевых вызовов в области теории и практики проведения экономической политики [1]. Ответы на эти вызовы, возникшие в ходе Великой рецессии, ознаменовавшей начало эпохи глобальной нестабильности, должны сформировать новый облик современной макроэкономической политики. В числе приоритетных задач для переосмысления находятся в том числе и ее стабилизационные возможности и инструменты.
Экономический кризис 2008-2009 гг. вновь поднял на поверхность вопросы об оптимальных мерах антициклического реагирования, их потенциале и пределах применимости. При этом надо отметить, что на текущий момент экономисты почти не имеют разногласий касательно целей стабилизационной политики. Ведущиеся на протяжении всей истории макроэкономики споры, как правило, затрагивают конкретные способы достижения этих целей. В данной статье нами рассмотрены две точки зрения на сущность государственной антициклической политики. Одна из них относится к современному макроэкономическому мейн-стриму, в основе которого последние 30 лет лежит неоклассический подход. Сегодня это направление называется «новый неоклассический синтез». Вторая сторона представлена главным гетеродоксальным течением макроэкономической мысли — посткейнси-анством. Сначала представим общую характеристику двух подходов, а затем обратимся к особенностям трактовки задач и инструментов стабилизационной политики в каждом из двух течений.
Новый неоклассический синтез: понятие и структура
Практически все макроэкономические исследования в рамках магистрального направления экономической теории последние 20 лет ведутся с позиций «нового неоклассического синтеза»1. Он представляет собой своеобразный методологический консенсус среди представителей мейнстрима о том, как и с помощью каких предпосылок нужно моделировать макроэкономические явления и процессы2. Это понятие соединяет в себе ключевые элементы теории реальных деловых циклов и концепции новых кейнсиан-
1 «Старый», исторически первый неоклассический синтез был связан с именами ранних последователей Дж. М. Кейнса — Дж. Хиксом, П. Самуэльсоном, Ф. Модильяни и др., — которые в 1940-1960-е гг. достаточно успешно интегрировали макроэкономические кейнсианские принципы совокупного спроса в неоклассическую по своей сути микроэкономическую теорию рынков в духе концепции Вальраса.
2 Иногда (как правило, в работах критиков ортодоксальной макроэкономики) можно встретить термин «новый макроэкономический консенсус» или просто «новый консенсус» (см.: [2]).
цев. Смысл состоит в использовании неоклассических ^ принципов межвременного общего равновесия для ш динамического моделирования кейнсианских особен- | ностей функционирования экономики. Иными слова- ^ ми, существование номинальных жесткостей и других □= рыночных несовершенств, являющееся главным эле- s ментом новокейнсианского подхода, становится одной х из основных предпосылок моделей, построенных на х методологии нового синтеза [3]. ш
В качестве ключевой характеристики нового синтеза m Н. Мэнкью называет «видение экономики как системы £ динамического равновесия, отличающегося от Парето- > оптимума в силу жесткости цен (и, возможно, других 2 провалов рынка)» [4, с. 97]. В основе рассматривае- н мого подхода лежит так называемая DSGE-парадигма < (dynamic stochastic general equilibrium — динамическое i= стохастическое общее равновесие), которая является х расширенной и усложненной версией первого поколе- х ния моделей реальных деловых циклов [5]. Колебания о деловой активности исследуются при допущении опти- н-мального и рационального поведения экономических агентов, но отказе от предпосылок совершенной информации и совершенно конкурентной среды (что указывает на интеграцию новокейнсианских разработок) и включении факторов динамики и неопределенности. DSGE-подход представляет собой определенную теоретическую структуру, которая формирует аналитический каркас нового неоклассического синтеза и создает рамки для моделирования макроэкономических флук-туаций и анализа политики. Такая концепция активно применяется сегодня для изучения разнообразных кризисных явлений, имевших место на протяжении XX в. [6]. При этом данный подход разделяется далеко не всеми макроэкономистами. Естественно, что акцент на математическую строгость и крайнюю фор-мализованность, использование большого количества упрощающих предпосылок для соблюдения внутренней логики модели (прежде всего — положение о существовании однородных, максимизирующих полезность репрезентативных экономических агентов) и другие составляющие нового синтеза являются предметом многочисленной критики. Доминирующая на настоящий момент исследовательская программа в макроэкономике вызывает вопросы как с точки зрения теоретической обоснованности, так и с позиций эмпирической проверки ее моделей и (не-)оптимальности рекомендаций для экономической политики [7, с.30-34; 8, с. 37-45]. Но справедливости ради стоит отметить, что сторонники нового синтеза пытаются развивать свой инструментарий в ответ на претензии представителей альтернативных направлений. Многие современные макроэкономические модели, построенные в русле DSGE-парадигмы, уже включают в себя неоднородность агентов, предпосылку о неполной рациональности и (пусть и в самом простейшем варианте) финансовые рынки и возникающие на них дисбалансы.
Главными составляющими нового синтеза являются концепция новых кейнсианцев и DSGE-подход (в основе которого — теории новых классиков и реальных деловых циклов). Р. Скидельски кратко и четко описывает основное различие между двумя этими направлениями, входящими в сегодняшний макроэкономический мейнстрим: при допущении о «сильных» рациональных ожиданиях, используемом в DSGE-моделях, «нет места таким явлениям, как вынужденная безработица, а есть лишь добровольный выбор занятости или праздности. Чрезвычайно важные выводы из такой идеи... состоят не просто в том, что политика стимулирования не будет никого стимулировать; наоборот, она способна
> <
лишь мешать. Неокейнсианцы3 принимают гипотезу рациональных ожиданий, но при этом считают, что у экономических агентов информации (временно?) недостаточно для формирования верных ожиданий. Это позволяет им выступать за политические меры как инструмент улучшения экономической ситуации» [9, с. 61-62]. Таким образом, в новом неоклассическом синтезе присутствует внутреннее единство по поводу используемой методологии, но остаются некоторые разногласия, касающиеся причин циклических колебаний и реакции государства на кризисы.
Посткейнсианская макроэкономика: основные элементы
Современное посткейнсианство является главным альтернативным течением в макроэкономической теории, никогда не входившим в ее мейнстрим. Его зарождение произошло в 1970-е гг., в работах П. Дэвидсона [10], Х. Мински [11] и А. Эйхнера [12]. К следующим поколениям посткейнсианцев принадлежат Ф. Арестис, Л. Р. Рэй, В. Чик, Т. Пэйлли и др. Принципы, лежащие в основе этого подхода, и вытекающие из них рекомендации в отношении политики позволяют рассматривать его в качестве взгляда на экономическую действительность, полностью противоположного неоклассическому [13]. По мнению отдельных авторов, именно посткейнсианство является сегодня наиболее адекватной теорией, на базе которой можно оценивать возможности полномасштабного использования инструментов государственной политики для модерни-зационного реформирования российской экономики и стимулирования экономического роста [14].
В трудах представителей посткейнсианского направления особенно важным представляется исходный постулат о том, что капиталистическая экономическая система, сложившаяся в развитых странах, является по своей природе нестабильной. Нестабильность — характеристика, имманентно присущая современной модели хозяйственного устройства в передовых экономиках, и ее эпицентр находится в финансовом секторе, на чем акцентировал внимание Х. Мински [15, р. 191-245; 16, с. 56-57]. Финансовые рынки без регулирования и контроля способны к воспроизводству «иррационального изобилия» (Р. Шиллер), ведущего к экономическим бумам, принимающим форму «пузырей», и последующему краху. Отметим, что некоторые отечественные экономисты в определенном смысле продолжают посткейнсианскую традицию анализа современной рыночной системы с точки зрения ее «хрупкости» и доминирования в ней финансово-спекулятивной составляющей, рассматривая Великую рецессию 2008-2009 гг. как кризис глобальной модели либерального финансового капитализма [17; 18]. Далее крайне значимыми для посткейнсианцев являются институт денег и принцип фундаментальной неопределенности будущего. Капиталистическую экономику они рассматривают прежде всего как экономику «денежную» [19], в которой создание денег носит эндогенный характер и служит серьезным источником нестабильности. Принцип фундаментальной
3 Термин New Keynesians переводится в русской версии книги Скидельски. В данной статье используем общепринятый перевод «новые кейнсианцы», так как в отечественной традиции к представителям неокейнсианства принято относить ранних последователей Кейнса в конце 1930-х —
1940-х гг. (Е. Домар, Р. Харрод, Э. Хансен и др), работы которых сильно отличаются по тематике, предпосылкам и технике анализа от трудов современных новых кейнсианцев.
неопределенности будущего оказывает влияние на межвременной выбор экономических агентов между различными видами финансовых активов и динамику сбережений и инвестиций, в основе которых часто лежат психологические факторы [20].
Еще одним элементом современной посткейнсиан-ской теории является восходящий к Кейнсу принцип эффективного спроса, включающий в себя три взаимосвязанных утверждения [21, р. 356].
• Национальный доход в первую очередь определяется уровнем совокупных расходов (совокупным спросом). В неоклассическом видении, в соответствии с законом Сэя, логика обратная, и акцент делается на роли совокупного предложения.
• Выпуск и занятость зависят от ожиданий производителей.
• Низкий уровень совокупного спроса обусловливает возможность существования постоянной вынужденной (недобровольной) безработицы. Посткейнсианский подход предполагает активное
участие государства в макроэкономическом регулировании современных хозяйственных систем в силу того, что они подвержены значительным колебаниям и не обладают внутренним потенциалом саморегулирования [22]. Акцент делается на априори неравновесном характере рыночной экономики, который подчеркивал в своих работах Кейнс, но оказался отброшен создателями кейнсианско-неклассического синтеза при интеграции кейнсианских идей в неоклассическую парадигму, центральным элементом которой было, напротив, рыночное равновесие. В работах посткейнсианцев, как отмечает И. В. Розмаинский, «состояние сбалансированного роста — всего лишь момент циклической динамики капиталистического хозяйства, а не некий «центр притяжения», к которому оно стремится» [23, с. 37]. Необходимость полноценной государственной макроэкономической политики в современных рыночных системах доказывал еще основатель современного посткейнси-анства Х. Мински, говоря о Большом правительстве, которое должно поддерживать экономику на уровне, максимально близком к полной занятости, выступая активным регулятором как на рынке труда, так и на финансовом рынке [15, р. 327-370].
Крайне важно отметить сохранившийся в работах посткейнсианцев «истинный дух» учения самого Дж. М. Кейнса — в этом заключается одно из главных их отличий от новых кейнсианцев, которые черпают «кейнсианский» элемент в своих построениях из трудов интерпретаторов теории Кейнса, создателей первого неоклассического синтеза. Именно поэтому анализ источников рецессии у посткейнсианцев начинается с исходной предпосылки о внутренней нестабильности рыночной экономики, в которой главную роль играет фактор принципиальной неопределенности и непредсказуемости будущего, оказывающий решающее воздействие на поведение экономических субъектов и их решения об инвестициях. Новые кейнсианцы, в свою очередь, акцентируют внимание на некоторой несовершенности рыночного механизма и наличии негибких номинальных переменных (цен и заработной платы), определяющих невозможность мгновенной оптимальной реакции агентов на макроэкономические шоки. «Однако в своем объяснении причин спадов — и их зачастую большой длительности — Кейнс опирался не на «жесткость» зарплат и цен, а на фактор неопределенности» [9, с. 134] — эта фраза Р. Скидельски демонстрирует ключевую черту, разделяющую теории современных посткейнсианцев и новых кейнсианцев.
Стабилизационная денежно-кредитная политика: два взгляда
Макроэкономическая стабильность в сегодняшнем мейнстриме понимается прежде всего как ценовая стабильность. Следовательно, основными проблемами в моделях денежно-кредитной политики нового синтеза являются инфляция и контроль за ней [24]. Отсюда следует акцент на обеспечение ценовой стабильности, что должно способствовать сокращению волатильно-сти темпов экономического роста и, следовательно, решить проблему циклических колебаний. В принципе, период Великого затишья (Great Moderation) второй половины 1980-х — середины 2000-х гг. показал, что такая политика способствует поддержанию относительной макроэкономической стабильности на достаточно длительном временном диапазоне. Но в результате кризиса 2008-2009 гг. «утверждение, будто стабильно низкая инфляция нивелирует проблему цикличности экономического развития, ставшее лейтмотивом нового неоклассического синтеза, утратило эмпирический фундамент» [25, с. 22]. Правильно выстроенная денежно-кредитная политика является лучшим инструментом достижения низких темпов роста цен, но важным условием для ее эффективности служит доверие экономических агентов к монетарным властям, ради завоевания которого их действия должны быть четкими, последовательными и предсказуемыми. Обращаясь к известной дилемме «правила против дискреционных решений» (rules vs. discretion), сторонники нового синтеза делают акцент на большей эффективности той денежной политики, которая следует определенным, заранее объявленным правилам4. Теория монетарной политики в рамках нового консенсуса послужила основой для современных стратегий таргетирования инфляции, применяемых множеством центральных банков по всему миру. Действительно, сегодня политика, основанная на управлении ликвидностью в экономической системе путем следования определенным «правилам» в установлении ориентиров роста денежного предложения (money supply rules), уступила место политике управления процентными ставками (interest rate policies). Главным инструментом макроэкономического регулирования со стороны центрального банка стала краткосрочная номинальная процентная ставка, оказывающая непосредственное воздействие на цену заимствований и, следовательно, величину сбережений и инвестиций в экономике.
Согласно современной неоклассической трактовке, лучшей реакцией правительства на возникновение рецессии будет смягчение монетарной политики (главный инструмент — снижение процентных ставок). Но в ситуации близости учетной ставки центрального банка к нулю денежное стимулирование с помощью этой традиционной (conventional) меры не работает — такая ситуация до сих пор наблюдается, к примеру, в США и ЕС. Следовательно, необходимы некие альтернативные (unconventional) способы государственной поддержки совокупного спроса, и одним из них является покупка финансовых активов на баланс центрального банка (так называемое «количественное смягчение» — Quantitative Easing, QE). Она напрямую увеличивает денежную базу и денежное предложение в экономике, поддерживая ее на плаву, когда обычный трансмиссионный канал монетарной политики через процентную
4 Одной из главных теоретических предпосылок, лежащих в основе нового синтеза, является «денежное правило Тейлора» (см.: [26]).
ставку не приносит нужный результат5. В ходе выпол- ^ нения программ количественного смягчения величина ш раздела «Ценные бумаги» в балансовом активе ФРС | США увеличилась почти в 2 раза — с 1,27 трлн долл. ^ на 20 ноября 2008 г. до 3,49 трлн долл. на 1 августа □= 2013 г. [28]. При этом денежная база (без сезонной 5 корректировки) выросла за период с ноября 2008 г. по х август 2013 г. с 1,44 трлн до 3,2 трлн долл. [29], ни- х велируя таким образом эффект снижения денежного ш мультипликатора из-за кредитного сжатия и резкого т падения доверия в финансовой системе страны6. Рост £ денежного предложения за этот же период (с 1,5 трлн > до 2,5 трлн долл. по агрегату М1) [31] показывает, что 2 руководители ФРС сделали выводы из опыта Вели- н кои депрессии и анализа ее причин в классическом < труде М. Фридмена и А. Шварц [32], действуя в со- 1= ответствии с рекомендациями академических макро- х экономистов монетаристского направления: в фазе х рецессии необходимо реагировать на сокращение ве- о личины денежного мультипликатора выпуском денег н-повышенной мощности (расширением денежной базы) для недопущения падения денежного предложения и раскручивания дефляционной спирали.
Посткейнсианцы считают слабым звеном теории нового синтеза утверждение о том, что главная цель монетарной политики — достижение низкой инфляции на товарных рынках, при этом возможный всплеск цен в финансовом секторе и образование «пузырей» не принимаются в расчет. Высказываемый сторонниками нового синтеза тезис о преимуществах максимальной либерализации финансовых рынков, пренебрежение их регулированием и обеспечением макрофи-нансовой стабильности в экономике (понимаемой как стабильность ее финансового сектора в целом) в пользу контроля за темпами инфляции в качестве единственного ориентира экономической политики уже стали одним из ключевых пунктов критики доминирующей сегодня макроэкономической парадигмы изнутри самого мейнстрима [33]. Очевидно, что раньше финансовым рынкам не уделялось должного внимания, но Великая рецессия привела к тому, что макропруденциальное регулирование имеет шансы стать «третьим столпом» современной стабилизационной политики наряду с денежно-кредитными и бюджетно-налоговыми инструментами7.
Для посткейнсианцев неоклассический рецепт инфляционного таргетирования является объектом критики, в первую очередь, за высокие реальные издержки концентрации на темпе инфляции как единственном целевом параметре макроэкономической политики. В посткейнсианских моделях контроль за инфляцией совместим с большей дискреционностью в монетарной политике без соответствующих негативных эффектов
5 Денежно-кредитная политика количественного смягчения в англоязычной литературе относится к инструментам «нетрадиционной монетарной политики» (unconventional monetary policy), выделяясь таким образом из ряда стандартных и общепринятых рекомендаций по управлению краткосрочной процентной ставкой или нормативами обязательного банковского резервирования, вошедшими в «традиционный» арсенал современной стабилизационной политики (см. об этом: [27]).
6 Согласно статистической базе Федерального резервного банка Сент-Луиса, величина денежного мультипликатора (рассчитанная по денежному агрегату М1) упала с 1,617 в середине сентября 2008 г. до 0,725 в июле 2011 г. На 24 июля 2013 г. мультипликатор составляет 0,768 (источник: [30]).
7 О понятии макрофинансовой стабильности и основных средствах ее регулирования, которые есть в распоряжении центральных банков, см.: [34].
для выпуска и занятости [35]. В принципе, центральный банк не должен заниматься поддержанием ценовой стабильности или полной занятости — все это посткейнсианцы считают задачей для правительства. Они заявляют, что «главная роль центрального банка заключается в обеспечении финансовой стабильности, а не низкой инфляции» [36, p. 15]. Под финансовой стабильностью понимается отсутствие пузырей на рынках финансовых активов, наличие оптимального уровня ликвидности на них, низкая вероятность банкротства институтов, которые могли бы стать угрозой системе в целом [37].
Центральный банк в посткейнсианской трактовке имеет лишь косвенное влияние на инфляцию, в силу того что предложение денег носит по большей части эндогенный характер (и, значит, не может полностью управляться регулятором), а сама она часто вызывается немонетарными факторами. Поэтому задача центрального банка в современной денежной экономике — контролировать финансовые рынки и обеспечивать их стабильность. Экономический цикл у посткейнсианцев имеет финансовую основу, и поэтому они выступают за более активное воздействие регуляторов на финансовые рынки, «сердце» современного капитализма. Решительно отвергая неоклассическую гипотезу эффективных рынков, посткейнсианцы полагают, что финансовый сектор должен быть подвержен прямому контролю со стороны центрального банка.
По их мнению, возможности стимулирующей монетарной политики без координации с бюджетно-налоговыми регуляторами довольно ограничены. Особенно хорошо этот эффект проявляется в ситуации «балансовой рецессии» (balance-sheet recession), которая наблюдалась, к примеру, в американской экономике 2008-2010 гг. или японской экономике 1990-х гг. [38; 39]: даже при нулевой номинальной процентной ставке расширение денежного предложения не оказывает положительного воздействия на совокупный спрос. Домохозяйства, банки и фирмы, имеющие большие задолженности, предпочитают накапливать средства для восстановления своих балансов (после падения цен на активы) и уменьшения долгового бремени, отказываясь от новых заимствований. Следовательно, снижение стоимости денег не вызывает рост потребления или новых капиталовложений, и объемы кредитования в экономике сокращаются. Люди стремятся расплатиться со своими долгами, не создавая новых, ради чего сберегают имеющиеся ресурсы, а не используют их для потребления или инвестиций. Такое положение дел является своеобразным объяснением для описанной Кейнсом «ловушки ликвидности», в которой нежелание экономических агентов увеличивать свои расходы даже при фактически бесплатных денежных средствах приводит к невозможности дальнейшего применения монетарных стимулирующих инструментов и определяет границу их эффективного использования. Действительно, во времена тяжелого кризиса центральный банк часто упирается в старую проблему денежной политики: невозможность постоянного снижения номинальной процентной ставки, в зону отрицательных величин (реальная учетная ставка многих центробанков мира уже давно принимает отрицательные значения)8. Причем когда экономика на-
8 При этом надо отметить, что на практике существуют примеры установления центральным банком отрицательных ставок по своим операциям. Так, в июле 2009 г. шведский Риксбанк снизил номинальную процентную ставку по суточным депозитам, привлекаемым от коммерческих банков, до минус 0,25%. Целью такого шага было стимулирование бан-
ходится в «ловушке ликвидности», даже теоретическая возможность дальнейшего снижения ставки ниже нуля может не привести к желаемым последствиям.
Споры о фискальном стимулировании
Монетарная политика представляется главной составляющей активного макроэкономического регулирования в концепции нового синтеза. Фискальной политике отводится дополняющая роль стимулирования экономики в периоды рецессии, в первую очередь с помощью использования автоматических стабилизаторов: возможности дискреционных антициклических бюджетно-налоговых инструментов видятся для сторонников нового консенсуса сильно ограниченными. Фискальное стимулирование, с позиции макроэкономистов-неоклассиков, ведет к более высоким темпам инфляции в долгосрочном периоде. При этом важно отметить, что и денежная политика может успешно применяться для целей стабилизации лишь в краткосрочной перспективе9. Непринятие дискреционного бюджетного стимулирования представителями нового синтеза основывается на четырех ключевых аргументах: эффекте вытеснения частных инвестиций, негативном воздействии государственного долга на долгосрочные перспективы экономики, возможности неверного и политически обусловленного выбора объектов для государственных капиталовложений и теореме Рикардо-Барро о росте сбережений домохо-зяйств при увеличении бюджетного дефицита. Отмечая меньшую результативность фискальных стабилизационных методов по сравнению с денежно-кредитными, представители макроэкономического мейнстрима все же признают, что в реальном мире, и особенно в ситуации рецессии, они не могут не использоваться. Но в целом дискреционная бюджетно-налоговая политика рассматривается как наименее предпочтительная с точки зрения негативного воздействия на долгосрочный рост (из-за ее инфляционных эффектов и увеличения государственного долга), временных лагов в ее применении, непредсказуемости и большого влияния популистско-политической составляющей. Использование фискальных инструментов должно иметь место, когда меры денежной политики в силу разных причин уже не могут приносить результат: при достижении нулевого порога процентных ставок бюджетное стимулирование может принести временную пользу [41]. Но при этом важно соблюдение определенной «иерархии» в применении антициклических инструментов, т. е. приоритет при прочих равных должен отдаваться монетарным инструментам [42]. В то же время почти все виднейшие макроэкономисты современности10
ковского кредитования: у банков возникла необходимость платить за размещение свободной ликвидности на счете у регулятора, и они, по задумке шведских денежных властей, должны были перенаправить эти средства в экономику, на более доходные операции по кредитованию бизнеса. Отрицательная ставка по суточным депозитам в ЦБ продержалась в Швеции до октября 2010 г.
9 Эти выводы основываются на существовании новокейн-сианской кривой Филлипса в качестве важного элемента нового синтеза (см.: [40]).
10 За исключением, пожалуй, Джона Тейлора, который полагает, что именно изменения в проводимой экономической политике (отклонения от правил, слабая предсказуемость), по сравнению с политикой, проводившейся в период Великого затишья, во многом повлияли на стремительное ухудшение макроэкономической ситуации, возникновение бума на жилищном рынке США и, в конечном итоге, наступление рецессии. Предпринятые правительством меры по
отметили правильность и необходимость масштабных программ прямого государственного стимулирования спроса, которые были приняты во многих странах мира в ходе Великой Рецессии.
В противовес сложившемуся в рамках нового консенсуса взгляду на вторичную, дополняющую природу бюджетно-налоговой политики, посткейнсианцы вслед за самим Кейнсом считают ее главным и эффективным антициклическим инструментом [44]. Их работы доказывают необходимость переосмысления роли фискальной политики в качестве важной составляющей макроэкономической стабилизации. Эффект вытеснения инвестиций, по их мнению, действительно может существовать, но в ситуации, когда экономика функционирует на уровне, близком к потенциальному (уровень полной занятости). Во время рецессии же прибыльные частные инвестиции не конкурируют с прямыми государственными бюджетными капиталовложениями: предприниматели находятся в ситуации, когда они не стремятся к расширению своего бизнеса за счет инвестиционных проектов. Замедление деловой активности ведет к сокращению совокупного спроса, составной частью которого являются частные инвестиции. Бюджетные средства компенсируют снижение инвестиционных расходов частного сектора, и именно в кризисный период прямые вливания средств из государственного бюджета необходимы и желательны. Современные посткейнсианцы считают, что в отсутствие масштабных мер по бюджетно-налоговому стимулированию экономики, принятых в конце 2008 — начале 2009 гг., Великая рецессия в США превратилась бы во вторую Великую депрессию. Аналогичную позицию занимают и представители традиционного («старого») кейнсианства, которые в немалом количестве присутствуют сегодня среди академических советников и экспертов при американском правительстве и ФРС, или даже входят в их состав (Дж. Йеллен, К. Ромер, А. Блайндер и др.).
В анализе бюджетной политики посткейнсианцы опираются на принцип «функциональных финансов», сформулированный в 1943 г. А. Лернером [45]. Согласно ему, оценка эффективности использования государственных финансов должна проводиться в зависимости от того, как они расходуются на текущие нужды общества и экономики, т. е. «работают» или «функционируют». Иным словами, правительство не должно применять стимулирующие программы на временной основе — напротив, государственная бюджетная политика должна постоянно поддерживать занятость и совокупный спрос. Основная идея заключается в том, что, манипулируя фискальными инструментами, правительство нейтрализует разрыв между сбережениями и инвестициями (напомним, что в неоклассической трактовке автоматическое уравновешивание сбережений и инвестиций происходит через канал процентной ставки). В фазе подъема оптимальной политикой будет поддержание профицита бюджета, так как рынки растут, совокупный спрос увеличивается и инвестиции превышают сбережения: в этом случае экономику необходимо «охладить». В фазе спада правительство должно демпфировать снижение совокупного спроса, перейдя на режим дефицитного бюджета, и заполнить государственными расходами недостаток инвестиций
стимулированию совокупного спроса также подвергаются им критике за крайне слабую эффективность. В качестве главного антикризисного рецепта известный представитель нового синтеза выдвигает возврат к той основанной на правилах и доверии макроэкономической политике, которая приносила успех в 1980-1990-е гг. (см.: [43]).
и избыток сбережений. Таким образом, посткейнсиан-цы считают, что при низкой предельной склонности к потреблению, стагнации инвестиций и неспособности рынка через механизм самокоррекции запустить механизмы роста правительство на стабильной основе должно иметь бюджетный дефицит и направлять средства, в первую очередь на поддержку рынка труда [46]. Этот вывод лежит в основе критики посткейнсианцами программ строгой бюджетной экономии (fiscal austerity) в ЕС, которые рассматриваются многими экспертами как путь выхода из стагнации [47]. Справедливости ради отметим, что такого рода меры критикуются сегодня и многими кейнсианцами, работающими в рамках мейнстрима (П. Кругман, Дж. Стиглиц).
Подводя итоги, подчеркнем, что на сегодняшний день существует два основных альтернативных варианта государственного реагирования на возникновение рецессии, получившие разное теоретическое обоснование в ортодоксальном и гетеродоксальном направлениях современной макроэкономической мысли.
Сторонники мейнстрима, представленного новым неоклассическим синтезом, доказывают необходимость максимального смягчения денежной политики в период кризиса с использованием традиционных и нетрадиционных инструментов. Эффективная контрциклическая монетарная политика заключается, в первую очередь, в поддержании стабильно низкой инфляции на основе денежных правил, которым должен следовать независимый от политической конъюнктуры центральный банк. Посткейнсианцы отводят центральному банку роль регулятора финансовых рынков, а не института, ответственного за стабильность цен или экономический рост. Следовательно, согласно их позиции, правительство должно решать принципиальные задачи обеспечения полной занятости, низкой инфляции и сглаживания циклических колебаний в рамках бюджетно-налоговой политики.
Опыт Великой рецессии показал, что макроэкономисты-практики, отвечающие за проведение экономической политики, комбинируют различные формы и методы государственного стимулирования экономики, не опираясь целиком и полностью на какую-либо теорию. Ведь, как справедливо утверждает Р. Скидельски, «совершенная макроэкономическая политика возможна не больше, чем совершенные рынки» [9, с. 215]. И хотя важнейшую роль в борьбе с последствиями кризиса во многих странах мира сыграли снижение процентных ставок и программы количественного смягчения (или их аналоги), кейнсианское фискальное стимулирование также применялось почти повсеместно.
Краткосрочная стабилизационная политика сама по себе не является сегодня предметом для дискуссий: все основные вопросы и споры среди макроэкономистов касаются выбора отдельных инструментов и оценки их эффективности, но важность антициклических мероприятий не поддается сомнению. Гораздо меньше ясности существует по поводу возможностей стимулирования долгосрочного экономического роста с помощью мер государственной политики [48, с. 43-46], но это тема отдельного исследования.
Литература
1. Бланшар О. Переосмысление макроэкономической политики: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.imf.org/external/russian/np/blog/2013/042913r.pdf.
2. Arestis P. New Consensus Macroeconomics: A Critical Appraisal // The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper N 564. May 2009. 26 p.
< 3. Вудфорд М. Сближение взглядов в макроэкономике:
элементы нового синтеза // Вопросы экономики. 2010. 5 №10. С. 17-30.
* 4. Мэнкью Н. Г. Макроэкономист как ученый и инженер // ш Вопросы экономики. 2009. № 5. С. 86-103. 5 5. McCandless G. The ABC's of RBC's: An Introduction to Dynamic Macroeconomic Models. Cambridge, MA; London: x Harvard University Press, 2008. 448 p. x 6. Kehoe T. J., Prescott E. C. (eds) Great Depressions of the U Twentieth Century. Federal Reserve Bank of Minneapolis, ^ 2007. 475 p.
CO ^
< 7. Фаджиоло Д., Ровентини А. О научном статусе эконо-
мической политики: повесть об альтернативных парадигмах // Вопросы экономики. 2009. № 6. С. 24-47. ^ 8. Григорьев Л., Иващенко А. Теория цикла под ударом кризиса // Вопросы экономики. 2010. № 10. С. 31-55.
< 9. Скидельски Р. Кейнс. Возвращение Мастера / Пер. с англ. ^ М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2011. 253 с.
х 10. Davidson P. Money and the Real World. London: Macmillan, к 1972. 369 p.
x
cl 11. Minsky H. P. The Financial Instability Hypothesis: A Re-2 statement // Thames Papers in Political Economy. Autumn 1978.
12. Eichner A. S. A Post Keynesian Short-Perod Model // Journal of Post Keynesian Economics. Summer 1979. Vol. 1, N 4. P. 38-63.
13. Розмаинский И. В. Посткейнсианская макроэкономика: основные аспекты // Вопросы экономики. 2006. № 5. С.19-31.
14. Дзарасов С. С. Куда Кейнс зовет Россию? М.: Алгоритм, 2012. 304 с.
15. Minsky H. Stabilizing An Unstable Economy. McGraw-Hill,
2008. 350 p.
16. Столбов М. И. Гипотеза финансовой нестабильности Хаймана Мински и экономический кризис в России // Мировая экономика и международные отношения. 2010. № 3. С. 56-64.
17. Рязанов В. Т. Мировой финансовый кризис и экономика России: точка разворота? // Хозяйственный строй России: на пути к другой экономике. СПб: Издат. дом СПбГУ,
2009. С. 371-402.
18. Князев Ю. О возвращении экономики к здравому смыслу // Общество и экономика. 2012. № 3-4. С. 60-79.
19. Розмаинский И. В. Денежная экономика как основной «предметный мир» посткейнсианской теории // Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2007. Т. 5, № 3. С. 58-68.
20. Акерлоф Дж., Шиллер Р. Spiritus Animalis, или Как человеческая психология управляет экономикой и почему это важно для мирового капитализма / Пер. с англ. М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2011. 273 с.
21. Dequech D. Post Keynesianism, Heterodoxy and Mainstream Economics // Review of Political Economy. April 2012. Vol. 24. N 2. P. 353-368.
22. Розмаинский И. В. К формированию посткейнсианской теории государства // Terra Economicus (Экономический вестник Ростовского государственного университета).
2010. Т. 8, № 1. С. 14-23.
23. Розмаинский И. В. Вклад Х. Ф. Мински в экономическую теорию и основные причины кризисов в позднеиндустри-альной денежной экономике // Terra Economicus (Экономический вестник Ростовского государственного университета). 2009. Т. 7, № 1. С. 31-42.
24. Clarida R., Gali J., Gertler M. The Science of Monetary Policy: A New Keynesian Perspective // Journal of Economic Literature. December 1999. Vol. 37, N 4. P. 1661-1707.
25. Столбов М. Современная макроэкономика: основные вызовы и возможные векторы изменений // Вестник Института экономики РАН. 2012. № 3. С. 15-28.
26. Taylor J. B. Discretion versus Policy Rules in Practice // Carnegie-Rochester Conference Series on Public Policy. December 1993. Vol. 39, N 1. P. 195-214.
27. Joyce M., Miles D., Scott A., Vayanos D. Quantitative Easing and Unconventional Monetary Policy — an Introduction // The Economic Journal. November 2012. Vol. 122, Issue 564. P. F271-F288.
28. Federal Reserve Statistical Release H.4.1 — "Factors Affecting Reserve Balances": [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.federalreserve.gov/Releases/h41/.
29. Federal Reserve Statistical Release H.3 — "Aggregate Reserves of Depository Institutions and the Monetary Base": [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.fed-eralreserve.gov/releases/H3/.
30. Federal Reserve Economic Data on M1 Money Multiplier: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://research. stlouisfed.org/fred2/categories/25.
31. Federal Reserve Statistical Release H.6 — "Money Stock Measures": [Электронный ресурс]. Режим доступа: http:// www.federalreserve.gov/releases/h6/.
32. Фридман М., Шварц А. Я. Монетарная история Соединенных Штатов 1867-1960 / Пер. с англ. Киев: Ваклер, 2007. 880 с.
33. Stiglitz J. Rethinking Macroeconomics: What Failed, and How to Repair It // Journal of the European Economic Association. August 2011. Vol. 9, N 4. P. 608-620.
34. Андрюшин С., Кузнецова В. Инструменты макропруден-циальной политики центральных банков // Вопросы экономики. 2012. № 8. С. 32-47.
35. Lima G. T., Setterfield M. Inflation Targeting and Macro-economic Stability in a Post Keynesian Economy // Journal of Post Keynesian Economics. Spring 2008. Vol. 30, N 3. P. 435-461.
36. Tymoigne E. Asset Prices, Financial Fragility and Central Banking // The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper N 456. June 2006. 44 p.
37. Buiter W. H. The Role of Central Banks in Financial Stability: How Has It Changed? // CEPR Discussion Paper N 8780. January 2012. 38 p.
38. Koo R. C. The Holy Grail of Macroeconomics: Lessons from Japan's Great Recession. John Wiley & Sons (Asia), 2008. 314 p.
39. Koo R. C. Balance Sheet Recession as the Other Half of Macroeconomics. Nomura Research Institute: [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.boeckler.de/pdfZv _2012_10_25_koo.pdf.
40. Hornstein A. Introduction to the New Keynesian Phillips Curve // Federal Reserve Bank of Richmond Economic Quarterly. Fall 2008. Vol. 94, N 4. P. 301-309.
41. Bernanke B. S., Reinhart V. R., Sack B. P. Monetary Policy Alternatives at the Zero Bound: An Empirical Assessment // Brookings Papers on Economic Activity. 2004. Vol. 2. P. 1-78.
42. Mankiw N. G., Weinzierl M. An Exploration of Optimal Stabilization Policy // Brookings Papers on Economic Activity. Spring 2011. P. 209-249.
43. Taylor J. B. Getting Back on Track: Macroeconomic Policy Lessons from the Financial Crisis // Federal Reserve Bank of St. Louis Review. May/June 2010. Vol. 9, N 3. P. 165176.
44. Arestis P., Sawyer M. The Return of Fiscal Policy // Journal of Post Keynesian Economics. Spring 2010. Vol. 32, N 3. P. 327-245.
45. Lerner A. P. Functional Finance and the Federal Debt // Social Research. 1943. Vol. 10. P. 38-51.
46. Tcherneva P. R. Fiscal Policy: Why Aggregate Demand Management Fails and What to Do about It // The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper N 650. January 2011. 14 p.
47. Arestis P., Pelagidis T. Absurd Austerity Policies in Europe // Challenge. November/December 2010. Vol. 53, N 6. P. 5461.
48. Идрисов Г., Синельников-Мурылев С. Бюджетная политика и экономический рост // Вопросы экономики. 2013. № 8. С. 35-59.
References
1. Blanchard O. Rethinking macroeconomic policy. Available at: http://www.imf.org/external/russian/np/blog/2013/042913r. pdf. (in Russ.).
2. Arestis P. New consensus macroeconomics: A critical appraisal. The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper, May 2009, no. 564.
3. Woodford M. Sblizhenie vzglyadov v makroekonomike: el-ementy novogo sinteza [Convergence in macroeconomics: Elements of the new synthesis]. Voprosy ekonomiki, 2010, no. 10, pp. 17-30.
4. Mankiw N. G. Makroekonomist kak uchenyy i inzhener [The macroeconomist as scientist and engineer]. Voprosy ekono-miki, 2009, no. 5, pp. 86-103.
5. McCandless G. The ABC's of RBC's: An introduction to dynamic macroeconomic models. Cambridge, MA; London, Harvard Univ. Press Publ., 2008. 448 p.
6. Kehoe T. J., Prescott E. C., eds. Great depressions of the twentieth century. Minneapolis, Federal Reserve Bank of Minneapolis Publ., 2007. 475 p.
7. Fagiolo D., Roventini A. O nauchnom statuse ekonomicheskoy politiki: povest' ob al'ternativnykh paradigmakh [On the scientific status of economic policy: A tale of alternative paradigms]. Voprosy ekonomiki, 2009, no. 6, pp. 24-47.
8. Grigor'ev L., Ivashchenko A. Teoriya tsikla pod udarom kriz-isa [Cycle theory under the crisis' attack]. Voprosy ekono-miki, 2010, no. 10, pp. 31-55.
9. Skidelsky R. Keynes: The return of the Master. New York, Public Affairs Publ., 2010. 256 p. (Russ. ed.: Skidel'ski R. Keyns. Vozvrashchenie Mastera. Moscow, JSC "United Press" Publ., 2011. 253 p.).
10. Davidson P. Money and the real world. London, Macmillan Publ., 1972. 369 p.
11. Minsky H. P. The financial instability hypothesis: A restatement. Thames Papers in Political Economy, Autumn 1978. Available at: http://digitalcommons.bard.edu/hm_archive/ 180.
12. Eichner A. S. A post-Keynesian short-period model. Journal of Post Keynesian Economics, Summer 1979, vol. 1, no. 4, pp. 38-63.
13. Rozmainskiy I. V. Postkeynsianskaya makroekonomika: os-novnye aspekty [Post-Keynesian macroeconomics: Main aspects]. Voprosy ekonomiki, 2006, no. 5, pp. 19-31.
14. Dzarasov S. S. Kuda Keyns zovet Rossiyu? [Where Keynes calls Russia?]. Moscow, Algoritm Publ., 2012. 304 p.
15. Minsky H. Stabilizing an unstable economy. New York, McGraw-Hill Publ., 2008. 350 p.
16. Stolbov M. I. Gipoteza finansovoy nestabil'nosti Khaymana Minski i ekonomicheskiy krizis v Rossii [Hyman Minsky's hypothesis of financial instability and economic crisis in Russia]. Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosh-eniya [World Economy and International Relations], 2010, no. 3, pp. 56-64.
17. Ryazanov V. T. Mirovoy finansovyy krizis i ekonomika Rossii: tochka razvorota? [The global financial crisis and the Russian economy: The turning point?]. Khozyaystvennyy stroy Rossii: na puti k drugoy ekonomike [Economic system of Russia: Towards another economy]. St. Petersburg, SPbSU Publ., 2009, pp. 371-402.
18. Knyazev Yu. O vozvrashchenii ekonomiki k zdravomu smys-lu [On the return of the economy to the common sense]. Obshchestvo i ekonomika, 2012, no. 3-4, pp. 60-79.
19. Rozmainskiy I. V. Denezhnaya ekonomika kak osnovnoy «pred-metnyy mir» postkeynsianskoy teorii [Monetary economy as the main "subject world" of the post-Keynesian theory]. Ekonomicheskiy vestnik Rostovskogo gosudarstvennogo universiteta [Economic Bulletin of the Rostov State University], 2007, vol. 5, no. 3, pp. 58-68.
20. Akerlof J. A., Shiller R. J. Animal spirits: How human psychology drives the economy, and why it matters for global capitalism. Princeton, NJ, Princeton Univ. Press Publ., 2009. 248 p. (Russ. ed.: Akerlof Dzh., Shiller R. Spiritus Animalis, ili kak chelovecheskaya psikhologiya upravlyaet ekonomikoy i pochemu eto vazhno dlya mirovogo kapitalizma. Moscow, JSC "United Press" Publ., 2011. 273 p.).
21. Dequech D. Post Keynesianism, heterodoxy and mainstream economics. Review of Political Economy, April 2012, vol. 24, no. 2, pp. 353-368.
22. Rozmainskiy I.V. K formirovaniyu postkeynsianskoy teorii gosudarstva [Concerning post-Keynesian state theory formation]. Terra Economicus, 2010, vol. 8, no. 1, pp. 14-23.
23. Rozmainskiy I. V. Vklad Kh.F. Minski v ekonomicheskuyu teoriyu i osnovnye prichiny krizisov v pozdneindustrial'noy denezhnoy ekonomike [Kh.Ph. Minsky's contribution to the economic theory and major causes of crises in late industrial monetary economy]. Terra Economicus, 2009, vol. 7, no. 1, pp. 31-42.
24. Clarida R., Gali J., Gertler M. The science of monetary policy: A new Keynesian perspective. Journal of Economic Literature, December 1999, vol. 37, no. 4, pp. 1661-1707.
25. Stolbov M. Sovremennaya makroekonomika: osnovnye vyzovy < i vozmozhnye vektory izmeneniy [Modern macroeconomics: ^ Main challenges and possible vectors of changes]. Vestnik 5 Instituta ekonomiki RAN [Bulletin of the RAS Institute of * Economics], 2012, no. 3, pp. 15-28. lu
26. Taylor J. B. Discretion versus policy rules in practice. Carne- 5 gie-Rochester Conference Series on Public Policy, December 2 1993, vol. 39, no. 1, pp. 195-214. x
27. Joyce M., Miles D., Scott A., Vayanos D. Quantitative eas- x ing and unconventional monetary policy: An introduction. ^ The Economic Journal, November 2012, vol. 122, no. 564, ^ pp. F271-F288.
28. Factors Affecting Reserve Balances. Federal Reserve Sta- d tistical Release H.4.1. Available at: http://www.federalre- ^ serve.gov/Releases/h41/. ^
29. Aggregate Reserves of Depository Institutions and the h-Monetary Base. Federal Reserve Statistical Release H.3. < Available at: http://www.federalreserve.gov/releases/H3/. ^
30. M1 Money Multiplier. Federal Reserve Economic Data. x Available at: http://research.stlouisfed.org/fred2/catego- tx ries/25. o_
31. Money Stock Measures. Federal Reserve Statistical Release ° H.6. Available at: http://www.federalreserve.gov/releases/h6/. h
32. Friedman M., Schwartz A. J. A monetary history of the United States, 1867-1960. Princeton. NJ, Princeton Univ. Press Publ., 1971. 888 p. (Russ. ed.: Fridman M., Shvarts A.Ya. Monetarnaya istoriya Soedinennykh Shtatov 1867-1960. Kiev, Vakler Publ., 2007. 880 p.).
33. Stiglitz J. Rethinking macroeconomics: What failed, and how to repair it. Journal of the European Economic Association, August 2011, vol. 9, no. 4, pp. 608-620.
34. Andryushin S., Kuznetsova V. Instrumenty makroprudentsial'noy politiki tsentral'nykh bankov [Macroprudential policy instruments of central banks]. Voprosy ekonomiki, 2012, no. 8, pp. 32-47.
35. Lima G. T., Setterfield M. Inflation targeting and macroeco-nomic stability in a post Keynesian economy. Journal of Post Keynesian Economics, Spring 2008, vol. 30, no. 3, pp. 435-461.
36. Tymoigne E. Asset Prices, Financial fragility and central banking. The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper, June 2006, no. 456.
37. Buiter W. H. The role of central banks in financial stability: How has it changed? CEPR Discussion Paper, January 2012, no. 8780.
38. Koo R. C. The Holy Grail of macroeconomics: Lessons from Japan's great recession. Singapore, John Wiley & Sons (Asia) Publ., 2008. 314 p.
39. Koo R. C. Balance sheet recession as the other half of macroeconomics. Nomura Research Institute. Available at: http://www.boeckler.de/pdf/v_2012_10_25_koo.pdf.
40. Hornstein A. Introduction to the new Keynesian Phillips Curve. Federal Reserve Bank of Richmond Economic Quarterly, Fall 2008, vol. 94, no. 4, pp. 301-309.
41. Bernanke B. S., Reinhart V. R., Sack B. P. Monetary policy alternatives at the zero bound: An empirical assessment. Brookings Papers on Economic Activity, 2004, vol. 2, pp. 1-78.
42. Mankiw N. G., Weinzierl M. An exploration of optimal stabilization policy. Brookings Papers on Economic Activity, Spring 2011, pp. 209-249.
43. Taylor J. B. Getting back on track: Macroeconomic policy lessons from the financial crisis. Federal Reserve Bank of St. Louis Review, May/June 2010, vol. 9, no. 3, pp. 165-176.
44. Arestis P., Sawyer M. The return of fiscal policy. Journal of Post Keynesian Economics, Spring 2010, vol. 32, no. 3, pp. 327-245.
45. Lerner A. P. Functional finance and the federal debt. Social Research, 1943, vol. 10, pp. 38-51.
46. Tcherneva P. R. Fiscal policy: Why aggregate demand management fails and what to do about it. The Levy Economics Institute of Bard College Working Paper, January 2011, no. 650.
47. Arestis P., Pelagidis T. Absurd austerity policies in Europe. Challenge, November/December 2010, vol. 53, no. 6, pp. 5461.
48. Idrisov G., Sinel'nikov-Murylev S. Byudzhetnaya politika i ekonomicheskiy rost [Fiscal policy and economic growth]. Voprosy ekonomiki, 2013, no. 8, pp. 35-59.
