CC BY
37
О ХОДЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ РЕФОРМЫ В СТРАНАХ СНГ
СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СОСТОЯНИЯ ТРУДОВЫХ СФЕР МИКРОУРОВНЯ В УСЛОВИЯХ ПЕРЕХОДНОЙ ЭКОНОМИЮ! (НА ПРИМЕРЕ СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ И СТРАН СНГ)
Н.В. МАКОВСКАЯ
Белорусский государственный экономический университет Республика Беларусь, г. Минск, пр-т Партизанский 26
Статья посвящена сравнительному анализу трудовых сфер стран с переходной экономикой. Предпринимается попытка сопоставления поведения внутренних рынков труда организаций в условиях перехода к рыночной экономике. Выявляются общие направления развития и специфические черты состояний сферы труда на микроуровне.
Особенности развития рынка труда в условиях переходной экономики
Последние десятилетия развития общества ознаменованы новым типом экономической трансформации - «переходная экономика». Данный трансформационный тип, в отличие от уже известного экономической истории (переход от феодального хозяйства к капиталистическому товарному хозяйству), характеризуется отказом от плановой экономики социализма и переходом к рыночным принципам хозяйствования.
Последние десятилетия развития общества ознаменованы новым типом экономической трансформации - «переходная экономика». Данный трансформационный тип, в отличие от уже известного экономической истории (переход от феодального хозяйства к капиталистическому товарному хозяйству), характеризуется отказом от плановой экономики социализма и переходом к рыночным принципам хозяйствования.
Переходный цикл экономического развития имеет свои особенности, имеющие место на каждом хозяйственном уровне и определяющие специфику социально-экономических процессов. В условиях переходной экономики особенности микроуровня, по мнению, А. Бузгалина и А. Колганова, «работают в ограниченных качественно и количественно пределах, детерминированы мерой генезиса рынка, содержанием и направленностью трансформационных процессов» [1, с. 335]. На данном хозяйственном уровне главными закономерными факторами становятся не издержки, цена и качество, а уровень и объем корпоративной власти, контроль за рынком и производством, статус предприятия и степень личных взаимоотношений с органами государственной власти. В этой связи возникает необходимость оценки поведения трудовой сферы микроуровня организаций, функционирующих в данных условиях. Такая оценка позволит выработать альтернативные направления регулирования сферы труда, основанные на рыночных принципах хозяйствования, и тем самым способствовать рыночному развитию данной экономической сферы.
В настоящее время вопрос о критериях отношения той или иной страны к категории «страна с переходной экономикой» все еще является предметом международной научной дискуссии. Однако в рамках данного исследования целесообразно выделить те группы стран с переходной экономикой, которые признаны таковыми. В своем большинстве это: страны Центральной и Восточной Европы (Албания, Болгария, Чехия, Венгрия, Польша, Румыния, Словакия, Словения, Хорватия, Югославия), страны Балтии (Литва, Латвия, Эстония) и страны СНГ.
Анализ социально-трудовых сфер данных стран показывает, что их функционирование в переходном периоде не было идентичным. Хотя существующая со времен СССР общность, определяемая огосударствленной экономикой, позволяет утверждать, о схожести «рынка рабочей силы с ограниченными ресурсами» (Я. Корнай). [2].
Каждая страна с переходной экономикой имеет свой стратегический курс реформ в сфере труда. По стратегии эти реформы можно разделить на два типа:
1. Реформы, основывающиеся на кардинальных рыночных изменениях, имеющие характер социально-экономических потрясений: высокий уровень открытой безработицы, резкое сокращение занятости, снижение продолжительности рабочего времени, падение реальной заработной платы. Курс на такой тип реформирования трудовой сферы был взят странами Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), и отчасти странами Балтии (например, уровень безработицы в Латвии в 1996 г. составил 22% от экономически активного населения - это один из самых высоких показателей за время переходного периода постсоветских стран).
2. Реформы, имеющие характер социально-экономической стагнации, без резких скачков и всплесков, с накоплением излишней численности занятых и их низкопроизводительного труда, но с низким уровнем безработицы и постепенным падением уровня реальной заработной платы. Такого курса реформирования придерживались страны СНГ (например, в Киргизии и Узбекистане уровень безработицы в 1992 г. составил 0,1% от экономически активного населения - самый низкий показатель за период переходного развития).
Отличия развития трудовых сфер стран с переходной экономикой обусловлены и тем, что все изменения имели разную хронологию и связаны с разными историческими этапами. Так, начало трудовых трансформаций в странах ЦВЕ было положено в период «бархатных революций» (60-е - 80-е гг. XX столетия, Чехия, Венгрия, Польша). В странах Балтии аналогичные процессы начали иметь место на протяжении 80-х гг. XX века. Страны СНГ в полосу изменений вступили позже (1985-1991 гг.), что и обусловило их определенное социально-экономическое отставание.
Однако общим в трансформационном развитии трудовой сферы данных стран является то, что все они имели два четко обозначенных этапа:
1. Этап глубокой трансформационной рецессии (мнение В. Гимпельсона и Р. Капелюшникова) [3, с. 23], который растягивался на десятилетия (для стран СНГ с 1991 г. по 1999 г.)
2. Этап посттрансформационного подъема, в условиях которого начали эффективно функционировать все составляющие рынка труда. Для стран ЦВЕ данный период имеет разные хронологические периоды (Чехия - 5 лет, Польша - 7 лет, Югославия - более 10 лет).
Для стран СНГ этот период начался с 1999 г. и продолжается по настоящее время.
В целом можно говорить о двух вариантах перехода трудовой сферы к рыночным условиям функционирования. С одной стороны, это страны ЦВЕ и Балтии, с другой страны - СНГ. Сравнительный анализ данных вариантов позволяет увидеть тенденции переходного развития рынка труда и специфику их влияния на состояние микроуровня. 1. В условиях переходного развития наблюдается отток трудовых ресурсов из страны, что оказывает влияние на состояние уровня занятости на микроуровне, который представлен внутренними рынками труда (ВРТ) организаций. Характеризуя показатели количества выбывших и изменения занятости [4, с. 91; 5, с. 99; 6], следует заметить, что для стран ЦВЕ данный процесс оказался более болезненным, чем для стран СНГ. Так, по разным экспертным оценкам, отток трудовых ресурсов из стран ЦВЕ за период 1991-1997 гг. составил 4-7% от средней численности населения, что повлекло резкое сокращение занятости (в среднем на 20%).
В разрезе сравнения стран СНГ больший отток экономически активного населения наблюдался в Казахстане (4,3%). Специфичным для стран СНГ является, то, что изменение численности трудовых ресурсов было незначительным.
2. В странах ЦВЕ сокращение занятости в 1990-1996 гг. происходило более высокими темпами, чем сокращение объема производства, в странах СНГ, напротив, - более медленными [5, с. 99; 6].
Видно, что занятость в странах СНГ оказалась устойчивой и слабо чувствительной к падению уровня производства, такое состояние занятости поддерживалось при помощи перераспределения имеющейся численности работников на ВРТ организаций, что требовало огромных затрат. В большинстве стран ЦВЕ ситуация оказалась иная: между темпами сокращения занятости и темпами падения уровня ВВП поддерживался примерный паритет. Численность занятых уменьшилась в них на 15-25% при сравнимой или даже меньшей величине падения ВВП.
Однако при том, что в странах СНГ занятость снижалась не столь активно, как в странах ЦВЕ, переходный кризисный момент на микроуровне был намного глубже (отток из организаций молодых специалистов, пренебрежение кадровой стратегией, минимизация затрат на персонал и т.п.).
3. В результате незначительного сокращения занятости на ВРТ в странах СНГ, уровень открытой безработицы в них был невысок [4, с. 218; 3, с. 29-30].
Несмотря на продолжительность переходного кризиса (1991-1998 гг.), рост безработицы в странах СНГ был выражен слабее и носил менее «жесткий» характер. Исключение составила только Армения, где рост безработицы сравним со странами ЦВЕ. Тем не менее, в странах СНГ в отличие от стран ЦВЕ и Балтии темп сокращения безработицы имеет резкие скачки в своей динамике: например, в России, Белоруссии, Казахстане на протяжении 1994-1997 гг. средний темп сокращения безработицы составил 0,8%-1% (в странах ЦВЕ - 0,2%-0,4%). Такая тенденция объясняется сильным государственным влиянием на экономические процессы в данных странах. Темпы роста уровня безработицы в странах СНГ сравнимы со странами ЦВЕ и Балтии, и их колебание определено спецификой рыночной конъюнктуры, которая в этих странах ведет себя по-разному. Так, для стран ЦВЕ пик влияния рыночных процессов на рынок труда пришелся на 1992-1994 гг., а для стран СНГ - на 1995-1997 гг.
В целом, характеризуя безработицу в странах СНГ, следует констатировать, что эти страны входят в число наиболее благополучных (кроме Армении) стран с переходной экономикой (для сравнения безработица в Латвии и Болгарии составляла 20%).
4. На состояние рынка труда в переходный период оказала воздействие продолжительность рабочего времени, которое повлияло на структурные изменения в промышленном производстве стран ЦВЕ и СНГ. Общей тенденцией, характеризующей использование рабочего времени в этих странах, является сокращение его продолжительности. Исследование динамики (за месяц) [7; 4; 6] сокращения рабочего времени за период 1990-х годов позволяет сделать следующие выводы:
- в странах ЦВЕ величина использования рабочего времени оставалась относительно постоянной (Чехия - 143 ч, Словакия - 150 ч, Румыния - 143 ч), но на фоне высокого уровня безработицы, что свидетельствует об интенсивности использования рабочей силы на микроуровне;
- в странах СНГ, в частности в России и Белоруссии, эта величина по количественному значению была разная. Так, динамика фонда рабочего времени за месяц в России колебалась от 160 до 167 ч (период 1994-1996 гг.), в Белоруссии колебания данного показателя составили 140-143 ч. Общим для стран СНГ оставалось только то, что сокращение или увеличение продолжительности рабочего времени происходило в условиях стабильно невысокой безработицы, обусловленной сдерживанием массовых увольнений с предприятий. Отличие Беларуси от стран ЦВЕ состояло в невысокой количественной величине использования рабочего времени (величина сходна со странами ЦВЕ), но при низком уровне безработицы. Поэтому следует говорить о белорусской специфике недоиспользования трудовых ресурсов на микроуровне, которая подтверждается статистикой внедрения в этот период нестандартных режимов рабочего времени и сдерживания массовых увольнений.
5. Заработная плата в условиях переходной экономики, по мнению многих специалистов (И. Соболевой, Р. Капелюшникова, В. Гимпельсона, Н. Вишневской) [3; 5; 7], представляет собой форму подавленной безработицы, так как несвоевременные ее выплаты выступают в роли принудительного кредитования работниками своих работодателей. Это, в свою очередь, позволяет последним вести речь о задолженности перед работниками, которая будет выплачена в скором будущем. Такого рода ожидания заставляют работников оставаться в организациях, и тем самым происходит сдерживание открытых увольнений.
Данные о росте задолженности по заработной плате подтверждают наличие значительных масштабов подавленной безработицы в странах СНГ. Так, анализируя пик задолженности по заработной плате, который пришелся на период 1997-1998 гг. [5, с. 105], следует констатировать, что только за год темп роста просроченной задолженности в Беларуси составил 167%, в России - 112,5%, в Украине -145 %. Для таких стран СНГ как Молдова, Кыргызстан, Казахстан, темп роста такой задолженности оказался незначительным. В целом заметно, что Беларусь оказалась лидирующей по уровню просроченной задолженности по заработной плате, что подтверждает факт сдерживания открытых увольнений и преобладания подавленной безработицы в стране.
В отличие от стран СНГ в странах ЦВЕ подавленная безработица, сопряженная с невыплатами заработной платы, получила существенно меньшее распространение. Хотя в первые годы реформ проблемы со своевременной невыплатой заработной платы испытали некоторые страны ЦВЕ, однако эта проблема была быстро решена. Исключение составили балканские государства (страны бывшей Югославии), где обострение кризиса было сопряжено с политическими событиями. Так, большие задержки заработной платы были в Македонии (14% занятым была просрочена выплата жалования) и в Хорватии [5, с. 105].
Таким образом, сравнительный анализ вариантов развития рынка труда в переходных условиях показывает, что существуют общие тенденции развития и специфические направления их влияния на микроуровень. Общностью двух вариантов развития рынков труда является то, что все рассмотренные тенденции имели место в странах ЦВЕ и СНГ, но их проявление было различным. Значительным по масштабам для стран ЦВЕ и Балтии было проявление таких процессов, как отток экономически активного населения из страны, высокие темпы сокращения занятости и роста безработицы. Для стран СНГ значительными оказались масштабы подавленной безработицы, связанные с ростом задолженности по заработной плате.
Анализ состояний трудовых сфер микроуровня в странах Центральной и Восточной Европы и в странах СНГ
Сравнительный анализ основных параметров, характеризующих функционирование трудовой сферы микроуровня (представленной ВРТ) в переходный период, в странах ЦВЕ и СНГ показывает, что:
1. Поведение спроса и предложения на ВРТ стран СНГ и ЦВЕ имеет одинаковую тенденцию. Так, используя для характеристики спроса и предложения на ВРТ показатели движения работников (коэффициенты найма и выбытия) в промышленности, можно заметить, что масштабы выбытия в странах СНГ (на примере России и Белоруссии) больше в среднем на 5,6 процентных значения. Причем преобладают добровольные увольнения (от 65% до 74% от общего числа выбывших [3; 8]). Коэффициент найма работников в странах СНГ практически соизмерим со странами ЦВЕ.
Поэтому можно вести речь, о том, что как в странах СНГ, так и в странах ЦВЕ доминирующим на ВРТ предприятий является предложение труда, так как выбывшие работники с одних ВРТ, в большинстве случаев, формируют предложение для других ВРТ [9, с. 81; 8, с. 227].
О доминировании предложения также можно судить по численности безработных на одну вакансию в странах СНГ за период 1995-2000 гг. [4, с. 222; 8].
Таким образом, существует общая тенденция доминирования предложения на ВРТ предприятий как в странах ЦВЕ, так и в странах СНГ. Данное положение является закономерным в связи с действием рыночной тенденции снижения хозяйственной активности нанимателей в период экономического кризиса.
2. Распределение занятого населения по отраслевым ВРТ в странах СНГ и ЦВЕ имеет существенные различия.
Таблица 1
Распределение занятых работников по отраслевым ВРТ в экономике страны (1991-2000 гг.), %
Группы стран Промышленность Сельское хозяйство Сфера услуг
Страны ЦВЕ
Болгария 42 20 37
Венгрия 37 12 51
Польша 35 25 40
Румыния 36 34 29
Словакия 42 11 46
Чехия 45 10 46
Продолжение табл. 1
Группы стран Промышленность Сельское хозяйство Сфера услуг
Страны СНГ
Азербайджан 10 35 50
Армения 20 33 78
Белоруссия 30 16 46
Грузия 14 39 41
Казахстан 16 30 47
Киргизия 13 44 37
Молдавия 16 43 36
Россия 26 13 51
Узбекистан 14 37 41
Украина 25 21 48
Туркмения 11 44 36
Рассчитано по: [4, с. 202; 9, с. 140].
Так, видно, что в странах ЦВЕ преобладающими в развитии экономики в переходных условиях являются ВРТ промышленных предприятий (предприятий реального сектора экономики), которые определили краткосрочность выхода этих стран из кризиса и избежания периода экономической стагнации. В странах СНГ преобладающими являются ВРТ предприятий сферы услуг, которые, как известно, слабо стимулируют интенсивный экономический рост. Это, безусловно, является наследием прошлой экономической системы Советского Союза. Однако значительный разрыв в соотношении промышленность - сельское хозяйство - услуги (15% : 30% : 55%) позволяет делать прогнозы в пользу продолжительной экономической стагнации стран СНГ, при которой происходит слабое функционирование реального сектора экономики. Заметное исключение среди стран СНГ составляет Белоруссия, где такой же паритет соотношения (промышленность - сельское хозяйство - услуги), как в странах ЦВЕ (примерно, 40% : 20% : 40%). Данный показатель позволяет говорить о положительных прогнозах развития ВРТ, где сосредоточена основная масса занятого населения страны, и о возможных перспективах экономического роста в Беларуси за счет собственного промышленного комплекса.
Однако согласно исследованиям структуры занятости населения в странах СНГ и ЦВЕ [9; 4] можно увидеть общую для все стран тенденцию сокращения численности занятых на промышленных ВРТ (Болгария: 1990 г. - 46%, 1995 - 38%; Польша: 1990г. - 38%, 1995 - 32%; Румыния: 1990 г. - 43%, 1995 - 30%; Словакия: 1990 г. - 47%, 1995 - 38%; Белоруссия: 1991 г. - 31%, 1999 - 28%; Казахстан: 1991 г. - 20%, 1999 - 12%; Молдавия: 1991 г. - 21%, 1999 - 11%; Россия: 1991 г. -30%, 1999 - 23%; Украина: 1991 г. -31%, 1999 - 19%). Данную тенденцию следует считать закономерной, так как при переходе к рыночной экономике происходит отказ от излишней численности работников, которые по своим квалификационным характеристикам не соответствуют требованиям рыночного развития и внедряемым технологиям.
3. Формирование уровня реальной заработной платы на ВРТ предприятий ЦВЕ и СНГ проходило по-разному. В странах СНГ к 1995 г. уровень реальной заработной платы составил 35-65% от уровня 1990 г. (Россия - 44%, Белоруссия -55,7%). Ситуация в странах ЦВЕ была намного благополучнее: Польша - 85%, Чехия и Словаки - 87%. Предотвращению «обвала» реальной заработной платы в этих странах способствовала экономическая политика, которая допускала высокий уро-
вень открытой безработицы (Польша, Латвия). На недопущение падения реальной заработной платы в странах ЦВЕ были направлены государственные мероприятия по введению схем индексации, которые были обязательны как для государственных, так и негосударственных предприятий. В результате таких мероприятий индексировалась средняя заработная плата и степень ее защиты приближалась к 100% [9]. В странах СНГ также были выработаны мероприятия по индексации денежных доходов, однако упор делался на индексировании минимальной заработной платы, которая постоянно менялась и механизмы индексации не успевали корректироваться. В результате схемы индексации оказывались формальными и не учитывали динамику стоимости жизни. Это стало причиной того, что в странах СНГ уровень бедности промышленного персонала был выше, чем в странах ЦВЕ. Так, коэффициент Джини в странах СНГ за период 1991-1999 гг. достиг значения 0,48, в странах ЦВЕ - 0,32 [9, с. 95].
Политика индексации доходов повлияла на состояние затрат на персонал на ВРТ промышленных предприятий. В странах СНГ в пореформенный период затраты на персонал в промышленности имели такой же неустойчивый характер, как и уровень денежных доходов. Например, в России доля затрат на заработную плату в общей структуре колебалась от 57,3% в 1994 г. до 56,2% - в 1996 г. В Беларуси данный показатель имел такой же тренд и в среднем составил 50,1% [9, с. 74; 8, с. 306]. Однако как в России, так и в Беларуси начиная с 1998 г. данный показатель имеет устойчивый тренд роста. Сравнивая в целом затраты на персонал в промышленности России и Белоруссии можно говорить об определенной идентичности их структуры. Но сопоставляя данную структуру с такой же структурой промышленных предприятий стран ЦВЕ, исследователь Р. Капелюшников констатирует, что затраты на рабочую силу в этих странах в условиях кризиса заметно росли и начали снижаться только в период возобновления экономического роста [9].
4. В условиях перехода к рыночной экономике общей чертой трудовых сфер микроуровня (ВРТ) в странах СНГ и ЦВЕ является использование нестандартных режимов занятости. Но цели их использования и механизмы проявления для данных групп стран разные. Для стран ЦВЕ характер нестандартных форм занятости чаще сводится к понятию «добровольная или вынужденная занятость». Добровольная занятость в пореформенный период в странах ЦВЕ составила 6% занятого населения и 4% занятого населения составила вынужденная занятость. Использование вынужденной занятости в странах ЦВЕ обусловлена двумя причинами:
- обеспечением занятостью и доходом лиц пенсионного возраста;
- сохранением численности работников в сельском хозяйстве (здесь такая занятость приобретает форму скрытой безработицы).
Данные причины распространения форм вынужденной занятости характерны для Польши и Румынии. В целом масштабы неполной (нестандартной занятости) для стран ЦВЕ за период 1993-1997 гг. незначительны: Венгрия - 5,5% занятых, Чехия - 6,1%, Польша - 10,6% [9, с. 102; 7, с. 71].
Основной причиной использования нестандартной занятости в странах СНГ является отказ от массовых увольнений и сохранение трудовых коллективов на ВРТ предприятий.
В отличие от ВРТ предприятий стран ЦВЕ на ВРТ стран СНГ уровень добровольной неполной занятости был незначительным (например, в России 0,5-0,6 %). Однако масштабы вынужденной неполной занятости были значительно больше. Так, в Украине в 1997 г. в режимах неполной занятости работало 12% [7] всех занятых работников, в России этот показатель составлял в 1995-1996 гг., соответствен-
но 4,4% и 5,0% [9, с. 103]. В Беларуси данный показатель составил: 1994 г. - 15,0%, 1995 г. - 20,7%, 1996 г. -20,2% [8].
Механизмы проявления неполной занятости более четко проявляются на ВРТ стран СНГ и приобретают форму неполного рабочего времени или административного отпуска. Данные о таких механизмах проявления нестандартной занятости в странах ЦВЕ в исследованиях отсутствуют. Сравнительный анализ использования неполного рабочего времени и административных отпусков, например на ВРТ России и Белоруссии, позволяет говорить о схожести в их применении.
Такое сходство проявляется, во-первых, в преимущественном использовании административных отпусков, во-вторых, в одинаковой динамике применения нестандартных режимов рабочего времени. Однако есть некоторые различия в темпах снижения этой динамики: значительный темп снижения динамики использования нестандартных режимов рабочего времени в белорусской экономике объясняется кардинальными мерами государственного регулирования в период 1996-1998 гг., напротив, в российской экономике невысокие темпы снижения объясняются рыночно-либеральными подходами к социально-экономическому развитию.
Таким образом, очевидно, что белорусские и российские ВРТ сохраняли избыточную численность работников, перераспределяя ее в рамках предприятия, либо недоиспользуя трудовой потенциала работников (нахождение в административных отпусках или работа неполный рабочий день или неделю). Данный «феномен» белорусской и российской сферы труда уже достаточно изучен [9; 3; 5; 7].
5. В странах СНГ (в частности, Россия и Белоруссия) наиболее сформированы первичные (сегмент внутреннего рынка труда, на котором сосредоточены высококвалифицированные работники, оформленные в кадровое «ядро») ВРТ. Данный вывод основывается на следующих положениях:
- сформированность первичных ВРТ является следствием советской экономики, при которой предприятие было макросемьей, где весь коллектив был одним кадровым ядром. Сплоченность этого ядра была основана на обеспеченности работников набором материальных и социальных благ. За период 1992-1995 гг., когда сокращение социальных услуг, получаемых по месту работы в странах СНГ в целом сократилось на 10-30%, сокращение численности занятых в промышленности работников оказалось незначительным. Например, в России сокращение численности занятых в промышленности за данный период составило 5,2%, в Белоруссии - 3,4% [8; 9]. В странах ЦВЕ данный показатель несколько выше. За период 1989-1995 гг. численность занятых в промышленности Болгарии сократилась на 8,5%, в Венгрии - на 10%, в Румынии - на 7,2% в Словакии - на 10% [9, с. 140];
- о сформированности первичных ВРТ в пореформенный период свидетельствует профессионально-квалификационный уровень промышленнопроизводственного персонала. Так, на ВРТ России и Белоруссии кадровое ядро определили работники с высшим и средним профессиональным образованием: в среднем в России - 45,3% от общей численности, в Белоруссии - 36,4 [10; 11]. В странах рыночной экономики кадровое ядро, как правило, определяется 20-25% работников, имеющих высшее и среднее специальное образование.
Таким образом, сравнительный анализ состояний трудовых сфер микро уровня в странах ЦВЕ и СНГ позволяет говорить об общих и специфических тенденциях в развитии данных рынков в условиях переходной экономики. Состояния ВРТ организаций в странах СНГ и ЦВЕ характеризуются схожестью поведения спроса и предложения, одинаковыми методами в использовании трудовых ресурсов в уело-
виях кризиса (нестандартные режимы рабочего времени), общностью направлений развития трудовых отношений в рамках ВРТ.
Специфику различий в развитии ВРТ определили разные политические подходы к формированию оплаты труда в данных странах, социально-экономические различия в распределении занятого населения по отраслевым ВРТ и приоритетность функционирования первичных ВРТ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. - М.: Едиториал УРСС,
2004.
2. Корнай Я. Дефицит / Пер. с венг. - М.: Наука, 1990.
3. Нестандартная занятость в российской экономике / Под ред. В.Е. Гим-пельсона, Р.И. Капелюшникова; Гос. Ун-т - Высшая школа экономики. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006.
4. Топшин А.В. Рынок труда России и стран СНГ: реалии и перспективы развития. - М.: ЗАО Изд-во «Экономика», 2004.
5. Соболева И. О недоиспользовании трудового потенциала общества в период перехода к рыночной экономике // Общество и экономика. - 2001. - №10. -С. 98-119.
6. Статистический ежегодник Республики Беларусь. - Минск: Министерство статистики и анализа РБ.
7. Вишневская Н., Гимпелъсон В., Монусова Г. Динамика рабочего времени: сравнительный анализ // Международная экономика и международные отношения. -2001.-№2.-С. 61-72.
8. Труд и занятость в Республике Беларусь. - Минск: Министерство статистики и анализа РБ, 2004.
9. Капелюшников Р.И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. - М.: ГУ ВШЭ, 2001.
10. Сколько стоит Россия / Под ред. И.А. Николаева. - М.: ЗАО «Изд-во «Экономика», 2004.
11. Занятость и оплата труда работников в Республике Беларусь: Стат. сб. -Минск: Министерство статистики и анализа РБ, 1996.
THE ANALYSIS OF LABOUR SPHERE MICRO-LEVEL IN TRANSFORMATION ECONOMICS
N.V. MAKOVSKAYA
Byelorussian State University of Economics Republic of Belarus, Minsk, Partizanskay st., 26
The main goal of the article is to give analysis of labour sphere at a micro-level in transformation economics. The urgency of the exploration of internal labour market is founded on the expansion and development of market relations at a micro-level and the transfer of the peculiarity of these relations to a macro-level of the labour market.
