CC BY
60
ленные и интенсивные личностные изменения с меньшей напряженностью внутреннего конфликта.
Но чрезмерная активность, переоценка своих возможностей, недостаточная сдержанность, низкий интеллектуальный контроль над эмоциями, говорят о затруднении социальной адаптации. Но на самом деле сотрудники обеспокоены реакциями окружающих на их поведение, своим положением и безопасностью, в связи с этим относятся
к себе критично. Они неудовлетворенны тем, что получают от жизни.
Показанные нами экспериментально изменения психодинамики свидетельствуют о готовности к скачку в личностном развитии, т.е. о текущем личностном росте. Сам момент расширения осознания своих реальных проблем (инсайт, завершения инсайта, собственно личностный рост) может успешно произойти с привлечением адекватной психологической помощи и психотерапии.
Сравнительныи анализ личностных особенностей законопослушных граждан и преступников с позиций гуман-структурологии Гюнтера Аммона
В. М. Труш, А. В. Румянцев, А. И. Астрелин
Аннотация: в статье предпринята попытка проведения сравнительного анализа типологического и гуман-структурологического подходов при рассмотрении личности преступника. Рассмотрены философские основы и принятые в современных отечественных психолого-криминологических исследованиях схемы типологизации лиц, ставших на противоправный путь бытийной самореализации. Сделан акцент на тех противоречиях, которые существуют при рассмотрении личности преступника, исходя из мотивов совершенных преступлений. Предпринята попытка рассмотрения личности преступника, исходя из позиций, принятых в психодинамически ориентированном подходе Г. Аммона - основных гуман-функций личности и последующих производных шкал. Освещены основные положения данной
концепции. Проведена сравнительная оценка гуман-структурологического среза законопослушных граждан и лиц, совершивших противоправные действия, осужденных на различные сроки отбывания наказания. Осуществлен математический анализ достоверности полученных данных. Предложен подход, позволяющий определить степени криминогенной зараженности, как индивида, так и групп различной социальной наполненности.
Ключевые слова: типология, мотив, особенности личности преступника, гуман-структурологическая концепция Г. Аммона, теория диссипативных структур И. Пригожина, тенденция гуман-факторов, коэффициент правовой устойчивости).
The summary: in article attempt of carrying out of the comparative analysis typo-
logical and guman-strukturologicheskogo approaches is undertaken by consideration of the person of the criminal. Philosophical bases and accepted, in modern domestic psihologo-kriminologicheskih researches, schemes typology persons become on an illegal way existent self-realisation are considered. The emphasis is placed on those contradictions which exist by consideration of the person of the criminal proceeding from motives of perfect crimes. Attempt of consideration of the person of the criminal, proceeding from a position accepted in psychodi-nameis G. Amona's focused approach -the basic guman-functions of the person and the subsequent derivative scales is undertaken. Substantive provisions of the given concept are shined. The comparative estimation humane - strukturolog-icheskogo a cut of legislative citizens and the persons who have made illegal actions, condemned on various terms of serving of punishment is spent. The mathematical analysis of reliability of the received data is carried out. It suggested allowing to define the approach degrees crime contaminations, both the individual, and groups of various social fullness.
Keywords: typology, motive, features of the person of the criminal, guman-struk-turologicheskaja G. Amona's concept, the theory dissipative I.Prigozhin's structures, the tendency of guman-factors, factor of legal stability.
Человек не рождается, а становится преступником, и механизм криминогенной зараженности весьма сложен. Но при этом в самом общем виде можно отметить, что человек не просто чистый лист бумаги, на котором окружающая среда может начертать все, что
угодно. Личность преступника не существует вне общества, только общество может отнести какие-то поступки к разряду преступных, а само понятие преступника производно от преступления. Иначе говоря, вне преступления нетлич-ности преступника. А совершение любого противоправного действия - это, в конечном счете, определенный итог его возможных выборов при взаимодействии с окружающей средой. Необходимо подчеркнуть, что внешние условия отнюдь не на прямую порождают преступное поведение. Они обуславливают внутренний мир личности и в свою очередь становятся самостоятельными и активными факторами, опосредующими влияние социальной среды на нее. По оценке практиков-криминологов, индивид усваивает те из них, которые в большей степени соответствуют его природе. По мнению М.И. Еникеева: «традиционно эти факторы подразделяются на две группы - социальные и биологические. ...Анализ многочисленных проявлений отклоняющегося поведения подводит ... к необходимости рассмотрения вышеозначенных подходов в ином, системно-интегрированном плане» [6]. Дилемма - социальное или биологическая - может быть разрешена введением «системообразующего фактора «психическое», и весь комплекс проблем детерминации человеческого поведения обозначить как соци-опсихобиологическую детерминацию. При этом срединное положение фактора «психо» означает его интегрирующую функцию в отношении как социального, так и биологического факторов» [6]. Поскольку личность преступника является важнейшим звеном всего механизма преступного поведения, образно го-
воря, носителем причин такого поведения, его источником, глубинное изучение и всесторонний учет личностных особенностей является необходимой предпосылкой успешности профилактических усилий. Более того, психологический аспект таких действий представляется едва ли не основным для их понимания.
В отечественной криминологии изучение личности преступника осуществляется исходя из мотивов совершенных преступлений. Мотив, как осознанная потребность, является внутренним побуждением к деятельности. Но почему именно таким образом это побуждение реализуется? Недостаточно констатировать, что личность является носителем причин преступного поведения, необходимо знать, почему эти личностные признаки привели именно к преступному поведению, а не к иному другому.
Целесообразно рассмотреть несколько типологических схем личности преступника. ( Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е, 1996) По признакам антиобщественной направленности поведения в основу типологии личности положены ее отношения к различным общественным ценностям. На основании такой классификации [1] отношений выделены следующие типы преступников:
• «случайный» - впервые совершивший преступление, противоречащее общей социально-положительной направленности, характеризуемой всем предшествующим нравственным поведением;
• «ситуационный» - совершивший преступление под воздействием неблагоприятной для преступника внешней ситуации при общей социальноположительной направленности;
• «неустойчивый» - совершивший преступление впервые, но допускавший
и раньше различные правонарушения и аморальные проявления;
• «злостный» - неоднократно совершавший опасные преступления, в том числе ранее судимый.
• «особо опасный» - неоднократно совершавший опасные преступления, в том числе признанный особо опасным рецидивистом.
По степени общественной опасности личности и ее криминогенной активности мы предлагаем выделить такие типы преступников:
1. «Особо опасные» («активные антисоциальные») - многократно судимые рецидивисты, устойчивое преступное поведение которых носит характер активной оппозиции обществу и его ценностям.
2. «Десоциализированные опасные» («пассивные асоциальные») -
деклассированные лица, выпавшие из системы нормального общения, длительное время ведущие паразитическое, часто бездомное, существование. В основном это лица, занимающиеся бродяжничеством, попрошайничеством, тунеядцы, многие из них неоднократно судимы и являются алкоголиками.
3. «Неустойчивые» - лица, отличающиеся частичной криминогенной за-ряженностью и совершающие преступления (порой не один раз) не в силу стойких антиобщественных установок, а из-за включенности в такие группы, образ жизни которых находится на грани социально приемлемого и антиобщественного.
4. «Ситуативные» - лица, чья общественная опасность выражена в поведении незначительно. Преступления совершаются ими не потому, что ситуации имеют решающее значение.
Приведем типологию личности корыстных преступников (совершающих корыстные, имущественные преступления), созданную по мотивационным критериям.
Среди них выделены следующие типы:
1. «Утверждающийся» [«самоутверждающийся»] тип, к нему относятся лица, смыслом преступного поведения которых является утверждение себя, своей личности на социальном, социально-психологическом или индивидуальном уровнях. Разумеется, здесь присутствует и корыстный мотив, который выступает как параллельный, сопутствующий, в большинстве случаев равнозначный.
2. «Дезадаптивный» [или «асоциальный») тип включает в себя лиц, у которых нарушена социальная адаптация, т. е. приспособляемость к условиям социальной среды. Эти преступники ведут антисоциальный, часто бездомный образ жизни, выключены из нормальных связей и отношений, многие из них являются бродягами и алкоголиками.
3. «Алкогольный» тип очень близок к «дезадаптивному», но не сливается с ним. Критерием для выделения этого типа является совершение корыстных преступлений ради получения средств для приобретения спиртных напитков. По мере роста зависимости от алкоголя этот мотив приобретает в структуре личности все более доминирующее место, подчиняя себе все иные мотивы. Корыстные преступления, совершаемые ворами и расхитителями алкогольного типа, обычно не отличаются повышенной общественной опасностью. Чаще всего это мелкие кражи или мелкие хищения на производстве для удовлетворения потребности в спиртных напитках.
4. «Игровой» тип личности корыстных преступников весьма сложен с психологической точки зрения. Представителей «игрового» типа отличает постоянная потребность в риске, поиске острых ощущений, связанных с опасностью, включение в эмоционально возбуждающие ситуации, стремление участвовать в различного рода операциях, неожиданных контактах и т. д.
5. «Семейный» тип корыстных преступников; он выделяется в связи с той огромной, в том числе стимулирующей, ролью, которую играет семья. Этот тип обычно встречается среди расхитителей и взяточников и крайне редко среди лиц, совершающих кражи. Его представители характеризуются тем, что хищения совершаются не столько для самого себя, сколько для достижения необходимого, по их мнению и мнению близких и значимых для них людей, уровня обеспеченности материальными и духовными благами семьи и отдельных ее членов.
Рассматривая индивидуальноличностные особенности осужденных, склонных к девиантным формам поведения, сотрудниками НИИ ФСИН России (А.И. Мокрецов, В.В. Новиков, 2006) предложена дифференциация [8] на 6 подгрупп в зависимости от выраженности их индивидуально-личностных особенностей и характера взаимоотношений в среде ближайшего социального окружения:
• активно-оптимистические экстраверты;
• спонтанно-некомфортный тип;
• стенично-агрессивный тип;
• эмотивно-впечатлительный тип;
• ригидно-педантичный тип;
• пассивно-интровертированный тип.
В представленных подгруппах даны диагностические критерии, описаны типичные поведенческие реакции, указаны ведущие стереотипы в сфере межличностных взаимоотношений, даны рекомендации по организации оптимальных форм взаимодействия в звене сотрудник - осужденный. Представленные рекомендации по психокоррекции носят в основном информационный характер.
Проводя анализ оснований в представленных типологических подходах несложно определить доминирование социально-средовой составляющей при выраженном забвении структуры психологических особенностей личности, совершившей преступление. Таким образом, развитие личности преступника пока остается побочным продуктом естественного функционирования деятельности правоохранительных структур. (Ю. Шаранов, 2000).
Целесообразно более подробно остановиться на самой философии типологического описания. Без сомнения (А. Сосланд, 1999), «этот род теоретизирования является крайне притягательным. Это связано с обретением иллюзии обладания исчерпывающим знанием о субъекте - особенностях его межличностных отношений, привычек и предпочтений, способов реагирования и слабых мест» [12]. Это в большей степени связано с влиянием, воздействием, управлением на другого, т.е. внешним воздействием с целью получения желаемого результата для воздействующего, так как описание того либо иного типа основано на убеждении в неизменности существующих черт и их обязательному наличию у каждого из тех, кто к нему относится. Иллюзия типологической компетентности является выра-
жено востребованной, т.к. она позволяет снизить страх\тревожный компонент, который бессознательно сопровождает любую силовую структуру. Способствует ли данный подход реализации цели исполнения наказания (см. ст. 43 ч. 2 УК РФ) - восстановлению социальной справедливости, исправлению, предупреждению совершения новых преступлений? Ведь исправление, как процесс, в узком смысле слова предполагает деятельность объекта, самого осужденного, по своему исправлению. Здесь, по существу, идет речь о самоисправле-нии, самовоспитании или самопере-воспитании. Попытка решения этой задачи, если индивид ставит ее перед собой, невозможна без осознания глубинных основ своего бытия. Психокоррекция, в данном рассмотрении, представляется не только как «умственное излечение», но объемней, как путь самопознания. Рассчитывать на позитивный результат при примате принуждения там, где необходима «подлинная встреча с самим собой», весьма проблематично.
Вопрос решающей роли мотива в общем, психологическом механизме совершения преступления также требует более подробного рассмотрения. Современная криминальная психология рассматривает мотивационную сферу личности преступника как системообразующий фактор всего преступного деяния. Как таковое, преступление может характеризоваться сложной системой побуждений. Какой из них в общей структуре является доминирующим, возможно определить исходя из перспективного результата, к которому стремится преступник. По мнению М.И. Еникеева, «мотив деяния, это, прежде всего, личностный смысл его результата»[6]. Комплекс
взаимодействия внешних и внутренних факторов, обуславливающий возникновение и развитие преступного деяния, характеризуется таким понятием, как механизм преступления, являющегося по своей сути совокупностью системообразующих элементов последнего. Рассматривая сознательное поведение индивида как результат взаимодействия целого комплекса побуждений, необходимо учитывать следующие вопросы. Почему индивид пришел в состояние активности? На что направляется его активность? Какова динамика данного поведенческого акта? И возможно, что наиболее существенно - какова глубинно-личностная основа производимого действия? В чем ее потребностный смысл и необходимость, если, несмотря на неоднократный негативный опыт, человек с неумолимой силой продолжает самореализовываться именно преступным образом? Какие механизмы взаимодействия с окружающей средой сформированы и как они реализуются в типически устоявшихся стереотипах поведения? Необходимо преодолеть упрощенное понимание мотива преступного поведения как изолированного, одномерного психического акта. Мотивация поведения выступает как системообразующий фактор всего механизма преступного деяния. «Модель мотивационной стороны преступления, описываемую в уголовном законе, следует считать весьма условной. Она охватывает, да и то выборочно, лишь отдельные мотивационные факторы, что естественно, не совпадает с фактической моделью мотивационной стороны, присущей реальному преступному поведению» [6].
Иными словами, речь идет о свойствах личности преступника, о тех субъ-
ективных качествах, которые послужили ближайшей и непосредственной причиной совершения преступления. Внешняя среда, ситуация способны создать благоприятные условия для совершения преступления, даже провоцировать на это, но не выступать в качестве причин. Если человек однозначно попадает в жесткую психологическую зависимость от конкретной ситуации, то значит таковы особенности его личности. При этом возникает вопрос: какова базовая психологическая основа формирования личности, вставшей на ассоциально-преступный путь самореализации? Для определения направления проводимого исследования необходимо вспомнить принцип, высказанный Л.С. Выгодским: «каждая психическая функция, прежде чем стать интрапсихической, первоначально в своем развитии является функцией интерпсихической » [4].
Современные психолого-криминоло-гические исследования [1, 6, 8, 9, 11] выделяют следующие основные причины, оказывающие существенное влияние на формирование личности преступника на стадии раннего детства - это первичная социализация. В этот период ребенок еще бессознательно усваивает манеру поведения, типичные реакции старших на те или иные проблемы и также недостаток семейного воспитания, когда при отсутствии теплых эмоциональных отношений и целенаправленного воспитания в психике ребенка формируется враждебный образ окружающего его мира. В результате влияния этих причин в психике ребенка на бессознательном уровне формируется тревожность, беспокойство, боязнь, потеря себя, своего «Я», неуверенность в своем бытии, ощущение и чувство враждеб-
ности окружающего мира. Ведущей чертой в данном случае является постоянное стремление к самоутверждению, защите своего «Я», отстаивание своего места в жизни. Наличие глубинной тревожности, бессознательное ощущение призрачности и хрупкости своего бытия является фундаментальной особенностью, отличающей преступника от законопослушного гражданина.
В психологии тревожность понимается как повышенная индивидуальная склонность испытывать беспокойство в самых различных жизненных ситуациях, в том числе и таких, которые объективно не содержат никаких для этого причин. Она обычно повышена при нервнопсихических и тяжелых соматических заболеваниях, а также у здоровых людей, переживающих последствия психотравмы. Очень важно отметить, что тревожность - это выражение субъективного неблагополучия личности, и необходимо различать ситуативную тревожность, связанную с конкретной внешней ситуацией, и личностную, являющуюся стабильным свойством личности. Тревога -эмоциональное состояние, возникающее в ситуациях неопределенной опасности и проявляющееся в ожидании неблагополучного развития событий. Такое ощущение может приводить к дезорганизации поведения, изменению его направленности. Очень часто это приводит к совершению преступлений, но если тревожность является личностной чертой, ее удовлетворение с помощью, например, хищений не может привести к ее снятию вообще.
Отсюда вывод, что тревожность способна активно стимулировать преступное поведение, но это происходит тогда, когда человек начинает ощущать необ-
ходимость защиты от людей или явлений, субъективно воспринимаемых как угрожающие или деструктивные. Так как в своем субъективном проживании тревога трансформируется в страх, наделяя угрожающими, враждебными характеристиками окружающую среду.
Отчужденный от враждебного и опасного ему мира человек обречен на постоянное переживание депрессивного состояния с выраженностью следующих основных компонентов: тоска, одиночество и тревога. Особо значимое место в спектре тревожных проявлений занимает страх смерти. По мнению Е.Г. Самовичева,«именно отвержение родителями ребенка создает у него специфическое психологическое образование - полностью неосознаваемый страх смерти. Это не клинический симптом, его очень редко можно наблюдать в форме прямого, открытого высказывания преступника. Страх смерти связан с наиболее глубокими онтологическими основаниями бытия личности - чувства, права и уверенности в существовании, в своей самоидентичности, автономии «я» от «не-я»»[1]. Эти фундаментальные основы индивидуального бытия в норме никогда не рефлексируют-ся сознанием, и должны сложиться определенные условия, чтобы человек начал осознавать эти основы.
Психическое отражение индивидом факта собственного существования образуется на стадии отделения «я» от «не-я». В основе этого отделения лежит чувство безопасности, формирующееся как способ индивидуального бытия в условиях полного принятия ребенка другими людьми, прежде всего его родителями. Совершенно иная жизненная ситуация складывается в случае неприятия
ребенка другими. Можно полагать, что отвержение, как крайняя форма неприятия, ведет к отсутствию чувства безопасности, к несформированности или дефектности психического отражения существования и как результат личностной диспозиции, выраженной в понятии страха смерти.
Страх может приводить к распаду целостного ощущения «я». Поэтому внешние факторы, порождающие такой распад, отвергаются ребенком, который оказывается неспособным их принять, включить в свое «я», поскольку он сам недостаточно включен в структуру той социальной среды, которая это «я» создает, и прежде всего, семьи. Индивид формирует свои субъективные границы, как внешние, так и внутренние, в рамках которых он осуществляет сознательно и (или) бессознательно свое бытийное существование.
Криминогенность тревожности заключается в том, что она включает в себя беспокойство, субъективное ощущение своей уязвимости, незащищенности, личностной неопределенности, и уровень ее внутрипсихической выраженности таков, что она детерминирует специфическое восприятие окружающей среды тоже как неопределенной, расплывчатой, неясной, чуждой и даже враждебной. Поэтому непонятны и чужды ее нормы и запреты, перестающие играть регулирующую роль. Именно совокупность всех этих моментов образует тревожность не только как состояние, но и как устойчивую психологическую черту, личностную позицию, формирующую, в конечном счете, дезадаптивное поведение индивида, его отношение к миру. Очень важно подчеркнуть, что тревожная личность бессознательно прое-
цирует свои состояния и переживания на среду и воспринимает ее уже таковой.
Основной поведенческий фонд человека стеретипизирован. Упрочившиеся, обобщившиеся способы поведения данной личности являются ее характерологическими качествами. Е.Э. Газарова, рассматривая условия формирования человеческой телесности, подчеркивает: «...только значимая информация формирует основные телесные особенности, и чем более эмоционально пережита эта информация, тем сильнее она «врастает« в человека (психо-сомакто-висцеральный паттерн полностью охватывает всю структуру человека)» [5]. По принципу консолидации и активации следов памяти паттерн будет запускаться в каждой ситуации, даже отчасти аналогичной эталонным психологическим конструктом, психическим состоянием, напряжением конкретных мышц, определенными изменениями параметров сосудистой, эндокринной, иммунной систем. Таким образом, как утверждает М.И. Еникеев, «не изолированные отдельные сознательные мотивы, а общая направленность и обобщенный способ поведения определяют поведение устойчивых преступников» [6]. Степень их осознанности в своей общей совокупности весьма проблематичен. Для понимания механизмов поведения преступников введено понятие «тип личности» преступника, при этом возникает очень важный вопрос. Что должно лечь в основу данной типологии, и каким критериям она должна отвечать?
Резюмируя вышеизложенное, возможно утверждение, что в основе рассмотрения личности преступника при изучении ее формирования, выявления ин-
дивидуальных особенностей в зависимости от вида совершения противоправных действий и возможных путей ресоциализации целесообразна модель, объединяющая следующие составляющие:
• агрессия;
• страх;
• границы;
• субъективный образ «Я».
Наиболее полно данным требованиям
отвечает гуман-структрурологическая концепция Гюнтера Аммона [2,3,10,15]. Методика адаптирована и рестандарти-зирована специалистами Санкт-Петербургского НИИ им. В.М. Бехтерева, как русскоязычная версия 1БТЛ - Я-струк-турного теста Гюнтера Аммона (Тупи-цин, Бочаров и др., 1998). Решая задачи психологического сопровождения деятельности сотрудников ОВД, осуществлен принципиально новый психодинамический ориентированный подход (В.А. Шаповал,2000), позволяющий целостно описать структуру личности в совокупности ее структурных компонентов. Нами была предпринята попытка сравнительного анализа типологического и психодинамического подходов в оценке личности преступника (см. www.socialworks.ru).
Согласно концепции Г. Аммона основополагающим понятием личности является «Я-идентичность» - ядерное психологическое образование, обеспечивающее ее целостность и опосредованное структурой центральных личностных образований, находящихся в области бессознательного (Я-функций), но проявляющихся через вторичные сознательные функции, определяющие содержание способностей и навыков человека. В этой связи в тестовом психодиагностическом аспекте впервые предприня-
та попытка измерения бессознательного с помощью сознательного самоотчета в виде самооценок собственных переживаний и поступков в представленных ситуациях отношений.
Из потенциально бесконечного количества Я-структур бессознательного в качестве тестовых «мишеней» (шкал) были отобраны образования, репрезентативно отражающие его целостную структуру и наиболее информативные для решения практических психодиагностических задач. В рассматриваемой версии Я-структурного теста такими образованиями являются: 1) агрессия, 2) страх (тревога), 3) внешнее Я-отграничение (контроль внешних границ Я), 4) внутреннее Я-отграничение (контроль внутренних границ Я), 5) нарциссизм (степень целостного принятия себя) и 6) сексуальность.
При этом центральные Я-функции содержательно понимаются как изначально данная конструктивная сила:
• агрессия - потенциал активности;
• страх - способность совладания с тревогой;
• внешнее Я-ограничение - автономия с гибкой границей;
• внутреннее Я-ограничение - гибкая граница осознающего Я и неосознаваемых побуждений;
• нарциссизм - позитивное само-принятие;
• сексуальность - взаимообогаща-ющее единение.
Будучи сформированными «нормально», «патологически» или «задержанными» в своем развитии, центральные Я-функции проявляют себя либо конструктивно, способствуя развитию Я-идентичности и оптимальной адаптации к среде; либо деструктивно, приво-
дя к деформации личностной структуры, дезинтеграции процесса становления Я-идентичности и дезадаптации либо де-фицитарно, препятствуя становлению личности и необходимой дифференциации психических функций.
Я-идентичность, как ядерное психологическое образование, обеспечивающее целостность личности, теснейшим образом связана с другими центральными психическими функциями, деятельность которых опосредуется идентичностью и в свою очередь обеспечивает ее сохранение и развитие.
Процесс развития человека, возникновение психических расстройств и их преодоление понимаются динамической психиатрией как процесс преобразования Я-идентичности.
В отличие от большинства психологических концепций, вкладывающих в понятие «структура» личности статичное представление, гуманструктураль-ная модель личности не может быть понята вне процесса взаимодействия индивида и окружающей среды. При этом в качестве важнейшего средового фактора выступает интегрированная совокупность отношений между индивидом и первичной группой, понимаемая не как сеть пересекающихся интеракций или транзакций (по Э. Берну), а как групповое динамическое поле, в которое вписывается индивид при обмене т.н. «социальной энергией» в процессе своего формирования и социализации.
В основе понятия «социальная энергия», по Аммону, лежит описанный еще К. Левиным феномен силового межличностного взаимодействия психических полей, подчиняющегося групповым динамическим закономерностям. Обменные энергетические про-
цессы между группой и индивидом по своему характеру могут быть как позитивными, способствующими развитию Я-идентичности, так и негативными, препятствующими формированию «здоровой» личности.
Центральные Я-функции, как важнейшие интрапсихические образования, служат своего рода «органами», обеспечивающими характер такого взаимодействия и индивидуальную психологическую адаптацию. Как и всякий другой орган, эти функции могут быть сформированы «нормально», «патологически» или «задержаны» в своем развитии. Решающим здесь является характер взаимодействия, как в первичном симбиозе, так и в целом в группо-динамическом жизненном поле.
В свою очередь уровень сформиро-ванности Я-функций определяет особенности взаимодействия в последующих межличностных отношениях, или обмене «социальной энергией». Такой обмен может позитивно расширять возможности личности, способствовать ее интеграции и развитию Я-идентичности, обеспечивая оптимальную ее адаптацию к среде, т.е. иметь конструктивный характер, -с одной стороны; деформировать личностную структуру, дезинтегрировать процесс становления Я-идентичности, дезадаптировать, - т.е. действовать деструктивно, - с другой; или же препятствовать становлению личности, необходимой дифференциации психических функций, снижать интенсивность динамических межличностных взаимодействий, тем самым порождать функциональный интрапсихический дефицит.
В связи с этим динамическая психиатрия выделяет три качества социальной энергии и соответствующие им три
составляющие функциональной организации Я: конструктивность, деструктивность, дефицитарность.
Центральные личностные образования по Аммону находятся в области бессознательного и, являясь «гипотетическим конструктом», недоступны непосредственному наблюдению. Однако, как конденсат отношений, они могут проявляться через вторичные, осознаваемые психологические функции, деятельность которых в значительной мере ими определяется в каждой актуальной интеракции. В тестовом психодиагностическом аспекте такое понимание соотношения сознательного и бессознательного, а также функциональный характер последнего позволяют сформулировать, на первый взгляд, парадоксальное положение - о доступности измерения бессознательного с помощью сознательного самоотчета. Поскольку теоретически бессознательное может включать в себя потенциально бесконечное количество конструктов, с методологической точки зрения, особенно важен вопрос отбора ограниченного числа тестовых «мишеней», которые, репрезентативно отражая целостную структуру бессознательного, в то же время являются наиболее информативными образованиями для решения практических задач.
В психодиагностической системе Я-структурного теста в качестве таких мишеней были отобраны шесть центральных гуман-функций:
1) агрессия, 2) страх (тревога), 3) внешнее Я-отграничение (отмежевание Я от не Я, контроль внешних границ Я), 4) внутреннее Я-отграничение (отмежевание сознательного Я от Я неосознаваемого или контроль внутренних границ Я), 5) нарциссизм (степень целост-
ного принятия самого себя) и 6) сексуальность.
В совокупности конструктивной, деструктивной и дефицитарной составляющих каждой гуман-функции показатели соответствующих шкал теста в своей совокупности наглядно представляют психографический «срез бессознательной гуманструктуры» испытуемого.
Уровень психического здоровья испытуемого определяется как соотношение конструктивных (адаптационных) и деструктивно-дефицитарных (психопатологически измененных и недоразвитых) составляющих базисных неосознаваемых функций «Я» в гуман-структуре индивида, формирующихся в преэдипаль-ный и эдипальный период под влиянием первичного симбиоза, т.е. контакта с матерью или лицом, ее заменяющим, и определяющих «раг ехе!епБ» всю последующую душевную динамику личности. Это дает возможность получить количественную и качественную интегральную оценку ее структуры в совокупности здоровых и патологически измененных аспектов.
Психодиагностическая система оценки испытуемого включает в себя анализ блоков шкал четырех уровней:
Первый уровень представлен 18 основными шкалами, объединенными в 6 отдельных блоков для качественной и количественной диагностики основных гуман-функций личности испытуемого:
• агрессии (А1, А2, А3);
• страха (тревоги) (С1, С2, С3);
• внешнего «Я-отграничения» (контроль внешних границ Я) №1, Q2, Q3);
• внутреннего «Я-отграничения» (контроль внутренних границ Я) ^* 1, Q*2, Q*3);
• нарциссизма (степень целостности принятия себя) (N1, N2, N3);
• сексуальности &1, S2, S3),
каждая из которых включает в себя
шкалы конструктивной (1), деструктивной (2) и дефицитарной (3) составляющих.
Второй уровень психодиагностической системы представлен 3 диагностическими показателями, являющимися суммарными производными от конструктивных, деструктивных и дефици-тарных шкал всех шести вышеуказанных гуман-функций:
• общей конструктивности - Со;
• общей деструктивности - De;
• общей дефицитарности Я-струк-туры личности испытуемого - Ш.
Третий уровень системы является производным разности показателей второго уровня и позволяет оценить:
• адаптационный потенциал - Adp;
• потенциал психической активности личности испытуемого - Рас.
Четвертый уровень системы представляет интегральный диагностический показатель «Я-идентичность», отражающий ресурс психического здоровья испытуемого и являющийся производным шкал второго и третьего уровней - Re.
Показатели второго, третьего и четвертого уровней рассчитываются по следующим формулам:
Со = ТК1, где К - средние значения конструктивных, деструктивных и (De = Т.К2] дефицитарных шкал всех шести вышеуказанных (Ш = Т.К3) гуман-функций.
Adp = Со - De;
Рас = Со - Df;
Ре = Со - Ше + Df).
Нами был проведен сравнительный анализ средних «сырых» оценок по всем 24 шкалам опросника данных при рестандартизации опросника [10], проведенной на группе, включавшей 1000 испытуемых в возрасте от 18 до 53 лет, преимущественно со средним или средне-специальным образованием (Ту-пицин, Бочаров и др., 1998), и группы с осужденными колонии особого режима, включающей 300 испытуемых, совершивших насильственные, корыстные преступления, а также противоправные действия в сфере половой неприкосновенности и незаконного оборота наркотиков.
Таблица 12
№ А1 А2 А3 С1 С2 С3 01 02 03 0*1 0*2 0*3
Ср зн\ зкн 9,58 7,99 3,89 8,28 1,62 3,87 8,59 4,16 3,54 9,83 3,72 4,77
Ср зн\ прст 8,76 4,51 4,63 6,44 5,76 6,81 7,17 4,63 4,24 8,58 5,15 5,12
№ №1 №2 №3 Б1 Б2 Б3 Со йе йГ Аар Рас Ре
Ср зн\ зкн 8,86 3,47 2,48 8,53 4,33 2,97 53,67 21,59 21,52 30,08 32,15 10,5
Ср зн\ прст 7,99 3,66 3,74 7,31 4,35 2,33 46,25 28,03 26,87 18,22 19,38 -8,64
В табл.12 представлены численные граждан (Ср зн\зкн) и лиц, совершивших значения средних «сырых» оценок по преступления (Ср зн\прст). Возможно всем 24 шкалам у законопослушных выделить существенные различия уров-
ней выраженности деструктивным (С2) и дифицитарным (С3) шкалам гуман-функции страха (выделено чертой), что подтверждает ранее указанное теоретическое положение о влиянии сформированной в раннем возрасте тревоги на правовую направленность первичной социализации индивида. Имеющиеся значимые различия в адаптивных возможностях, психической активности и ресурсе психического здоровья (выделено жирным шрифтом) могут являться маркерами при оценке степени криминализации личности и групп различной криминальной принадлежности.
Дальнейшее рассмотрение требует изложения теоретического подхода применительно к психической реальности личности, который, на наш взгляд, наиболее приемлем для практической оценки степени криминализации индивида и определения эффективности мероприятий по ее ресоциализации.
По определению В.В. Козлова [7] человек понимается, как живая открытая, сложная, многоуровневая самоорганизующаяся система, обладающая способностью поддерживать себя в состоянии динамического равновесия и генерировать новые структуры и формы организации. Само обозначение психики, как сложной многоуровневой открытой живой системы носит генетический характер, как имманентно присущий человеку, а также социальным общностям на микро- и макроуровнях.
Наиболее адекватно и инструментально полезно описание проявления генетического процесса в развитии личности существует в теории диссипативных структур (Никлис, Пригожин И, 1990). Неравновесные (диссипативные) структуры проявляют следующие свойства:
• избирательная неустойчивость;
• вероятностный отбор состояний;
• автономность;
• независимость собственной эволюции системы от начальных условий ее возникновения.
Суть этих свойств состоит в следующем. Сложная многокомпонентная система, каковой является человеческая психика, имеет потенциально множество векторов своего развития. Эти пути определяются в критических точках -точках бифуркации, когда система колеблется перед выбором и затем принимает направление своего дальнейшего развития. На отрезке динамической стабильности даже значительные внешние средовые воздействия минимально влияют на общее направление движения системы. В точке бифуркации даже небольшое добавочное воздействие на систему может положить начало эволюции в совершенно ином направлении, которое также изменит все поведение макроскопической системы. До следующей возможной критической точки система будет функционировать на детерминистских началах в соответствии со своей природой.
Возможность практического применения гуман-структурологии Г. Аммона в анализе личности преступника возможна через введение понятия - тенденции гуман-фактора ^ gfk), которая определяется, как частное от деления конструктивной составляющей гуман-функции на сумму ее деструктивной и дефицитарной части. Таким образом: Тd gfk = К1\К2 + К3, где К1 -конструктивная составляющая соответствующей гуман-функции; К2 - деструктивная составляющая соответствующей гуман-функции; К3 - дефицитарная со-
ставляющая соответствующей гуман-функции.
Результаты расчетов тенденций гуман-факторов ^ gfk) по двум вышеназванным группам представлены в табл. 13. Если численное значение
В представленном варианте различия между группой законопослушных граждан (Тб gfk зкн) и лиц, отбывающих наказание за совершенные преступления (Тб gfk прст), заключаются в том, что Тбgfk зкн А,С,0,0*,Ы,Б и интегрального показателя ^Co,De,Df больше единицы, т.е. результирующим является способ жизнедеятельности с конструктивной основой. Во второй группе Тб gfk прст, больше 1 только Б и Ы, все остальные меньше 1, т.е. в процессе осуществляемой жизнедеятельности превалирует деструктивная и дефицитарная основа.
Сексуальность является функцией организма биологически присущей индивиду, т.е. онтогенетически и филогенетически самой древней и устойчивой психофизиологической структурой. В местах лишения свободы находятся только лица с положительным психиатрическим статусом. Психически здоровая личность, обладающая механизмами психологической защиты, всегда имеет утвердительное начало - положительную валентность [7]. Нет никакой разницы, какова структура или содержание личности. Важно, что любому качеству, любой маленькой подструктуре личности всегда есть оправдание. В зависимости от уровня развития ментальности, «Я» оправдывается
гуман-факторной тенденции больше 1, то в структуре психической реальности преобладает конструктивная составляющая, если меньше 1, то превалируют деструктивная и дефицитарная составляющие.
на уровне психологических, философских, религиозных, экономических, идеологических и духовных спекуляций. Индивид может просто ничего не знать о вышеперечисленных уровнях, а просто переживать состояние «правильности». Поэтому, несмотря на неоспоримую тяжесть совершенных преступлений, индивид всегда найдет себе оправдание, обеспечивающее позитивный образ себя.
Индивид может не считать себя преступником, более того, может порицать деструктивные формы поведения. Важно другое - пока его жизненные условия стабильны (удовлетворение первичных потребностей, наличие работы, позитивные межличностные отношения, социальный статус и приемлемая бытийная перспектива...), образ личностной самореализации может не выходить за рамки общепринятого правового поведения. В ситуации возникновение кризисного состояния (потеря работы, развод, неспособность реализовать личност-но значимые цели.), как прохождение точки бифуркации, у лиц, обладающих тенденцией гуман-факторов < 1, значительно увеличивает вероятность совершения ими противоправных действий по сравнению с лицами, чья тенденция гуман-факторов > 1.
Таблица 13
Та gfk А С а а* N Б JCo.De.Df
Т<і д!к зкн 1,17 1,51 1,11 1,15 1,48 1,16 1,24
Т<і д!к прст 0.95 0,51 0,8 0,83 1,07 1,09 0,84
Достоверность полученных значений и оценку различий между двумя независимыми выборками законопослушных граждан и лиц, совершивших преступления, определяется и-критерием Манна-Уитни [13].
Вычисление значения и-критерия для каждой выборки производится по формуле:
П зкн (п зкн+1 ) и зкн _ П зкн П прст + о -Т зкн
и прст п зкн п прст +
г [п прст+1 ] _2
-Т п
где П зкн - количество тенденций гуман-факторов законопослушных граждан,
Т зкн - сумма рангов законопослушных граждан,
п прст - количество тенденций гуман-факторов преступников,
Т прст - сумма рангов преступников. иэмп равно наименьшему из значений
изкн и ипрст: иэмп _ т1П (изкн; ипрст).
В соответствии с выбранным критерием, проранжируем объединенную выборку тенденций, приписывая меньшему значению меньший ранг. Полученные данные занесем в табл. 14:
Таблица 14
п
Знач. 0,51 0,8 0,83 0,84 0,95 1,07 1,09 1,11 1,15 1,16 1,17 1,24 1,48 1,51
Место 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
г, 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Выборка прст прст прст прст прст прст прст зкн зкн зкн зкн зкн зкн зкн
Гпрст 1 2 3 4 5 6 7
Гзкм 8 9 10 11 12 13 14
Подсчитаем сумму рангов законопослушных граждан и преступников: Т прст = 28, Т зкн = 77.
Сформулируем гипотезы:
Н0: различия между значениями в группах статистически недостоверны, то есть случайны.
Н1: различия между значениями в группах статистически достоверны, то есть являются неслучайными. Вычислим значения и зкн и и прст:
П зкн (п зкн+1 )
2
-Т з
= 77 +
7 [7+1) 2
и прст п зкн п прст +
77 +
7 [7+1) 2
- 77 = 0
п прст [п прст+1 ) 2
- 28 = 49
Т прст
Найдем иэмп т1п (изкн; ипрст) 0.
По табл. II приложения 1 [13] найдем икр. (и 0.05) и икр. (ри 0.01). Изобразим на оси значимости все найденные значения критерия.
зона
значимости
|б неопределенности |11
незначимости
икр. [р * 0,01)
икр. ^ * 0,05)
+
п
0
и
эмп
Так как иэмп < икр. (ри 0.01), то Н1 принимается с уровнем значимости ри 0.01, а Н0 отвергается. Следовательно, различия между значениями тенденций в группах законопослушных граждан и лиц, совершивших преступление статистически достоверны с достоверностью > 99%, то есть являются неслучайными.
Подытоживая вышеизложенное, представляется возможным определение степени криминогенной зараженности, как индивида, так и групп различной социальной наполненности путем введения коэффициента правовой устойчивости - К пу, который соответствует Со,йе№, т.е.: К пу = Со, йе, Df.
Учитывая, что показатель Кпу (см. табл. 13) для законопослушной группы является нормоообразующим [10], то в сравнительной оценке как индивидуального, так и группового вариантов, при Кпу > 1,24 более вероятно законопослушное поведение; Кпу < 1,24 более вероятно противоправное поведение.
Основываясь на данном подходе, возможно определение уровня выраженности криминальной зараженности и степени общественной опасности в отношении лиц, совершивших преступление в общем комплексе мероприятий привентивного характера и постпени-тенциарного патронажа. При достаточной выборке 500-1000Кпу нормообразующее можно рассчитывать применительно к различным пространственновременным условиям.
Литература
1. Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996. 228 с.
2. Аммон Гюнтер. Динамическая психиатрия, изд. Психоневрологического института им. В.М. Бехтерева, 1995, 200 с.
3. Бочаров В.В., Шаповал В.А. «Я-структурный тест» Г. Аммона: Перспективы использования в медико-психологическом обеспечении учебновоспитательного процесса в ВВУЗе//200 лет МВД. Материалы международной научно-практической конференции, Санкт-Петербург, 28-29 мая 1998 года. СПб.: СПб Академия МВД России, 1998.
4. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М.,1960.
5. Газарова Е.Э. Психология телесности. М.: Институт Общегуманитаных Исследований, 2002. 12 с.
6. Еникеев М.И. Юридическая психология. Учебник для вузов. М.: Издательская группа НОРМА -ИНФРА. М., 1999. 517 с.
7. Козлов В.В. Социальная работа с кризисной личностью. Методическое пособие. Ярославль. 1999. 238 с.
8. Мокрецов А.И., Новиков В.В. Личность осужденного: социальная и психологическая работа с различными категориями лиц, отбывающих наказание: Учебно-методическое пособие. М.: НИИ ФСИН России, 2006. 220с.
9. Наказание и исправление преступников/Под ред. проф. Ю. Антоняна. М.: НИИ МВД РФ, 1998. 392 с.
10. Очерки динамической психиатрии. Транскультуральное исследование/под ред. М.М. Кабанова, Н.Г. Незнанова. СПб.: Институт им. В.М. Бехтерева, 2003. 438 с.
11. Психология и педагогика в профессиональной подготовке сотрудников ОВД. В 5-ти частях. Часть 1 / Под ред. А. Дунаева, А. Батыщева. М., 1992. 174 с.
12. Сосланд А. Фундаментальная структура психотерапевтического метода, или как создать свою школу в психотерапии. М.: Логос, 1999. 368 с.
13. Сидоренко Е.В. Методы математической обработки в психологии. СПб.: ООО«Речь», 2000. 350с., ил.
14. Ушатиков А.И., Казак Б.Б. Основы пенитенциарной психологии. Учеб./Под ред. С.Н. Пономарева. Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2001. 536 с.
15. Шаповал В.А. Концепция медико-психологического обеспечения процесса подготовки офицерских кадров в высших военно-учебных заведениях МВД России//Актуальные проблемы пограничной психиатрии. Материалы Всероссийской научной конференции, Санкт-Петербург, 3 апреля 1998 г. СПб.:ВМедА, 1998.
