CC BY
45
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 27 (165).
Филология. Искусствоведение. Вып. 34. С. 57-63.
И. А. курбанов, д. в. Чулкина
сравнительный анализ категории «расстояние» концепта «разлука» в поэзии в. а. жуковского и в лирике поэтов-лейкистов
В статье предлагается обзор результатов сравнительного анализа категории «Расстояние» концепта «Разлука» в поэзии В. А. Жуковского и в лирике поэтов-лейкистов. Данная мировоззренческая категория важна для понимания художественного замысла поэтов. В данной работе описаны индивидуально-авторские единицы, а также выявлен ряд признаков, раскрывающих сущность категории «Расстояние».
Ключевые слова: концепт, категория, разлука, В. А. Жуковский, лейкисты.
Данная статья посвящена сравнительному анализу категории концепта «Разлука» (“Separation”) в поэзии В. А. Жуковского и в лирике поэтов-лейкистов.
Целью данного исследования является выявление эмоционально-культурной специфики категории концепта «Разлука» в русской и британской концептосфере конца XVIII - начала XIX вв. на примере поэзии В. А. Жуковского и лирики поэтов Озерной школы.
Как показывают наблюдения, концепт «Разлука» является одним из наименее изученных и однозначно определенных. Этот концепт отражает сложную систему духовнонравственного и морально-этического измерений картины мира и внутренней, духовной жизни личности. Именно этими обстоятельствами и объясняется выбор темы статьи.
Выбор материала исследования обусловлен тем фактом, что В. А. Жуковский и поэты Озерной школы, по общепринятому мнению, стали виднейшими представителями эпохи романтизма. В лирике данных поэтов, органично сочетающих философичность, углубленный психологизм, рассматривается утверждение ценности человеческой души как главной ценности мира.
Кроме того, изучение творчества В. А. Жуковского и поэтов Озерной школы с лингвистической точки зрения, несомненно, является актуальным. Хотя язык произведений поэтов представляет собой богатейший источник для лингвистических исследований, значительно чаще к творчеству, например, В.
А. Жуковского, обращаются такие литературоведы как В. Я. Коровин, О. Б. Лебедева и др., причем исследования большинства из них проходят в сопоставительном аспекте: обычно сравнивается творчество В. А. Жуковского
с творчеством других отечественных поэтов и писателей его поколения. Сопоставительное исследование поэзии В. А. Жуковского и поэтов Озерной школы с лингвистической точки зрения до сих не проводилось.
Научная новизна исследования заключается в том, что мы рассматриваем категорию «Расстояние» концепта «Разлука» (“Separation”) в поэзии В. А. Жуковского и в лирике поэтов-лейкистов.
В исходной структуре разлуки уже заложены предпосылки для проявления свойства концепта - его протяженности. Само понятие протяженности в художественной картине мира отечественного и зарубежных поэтов соотносимо с расстоянием. Эта потенция реализуется именно при расставании, когда одна из интерпретаций разлуки мыслится как следование в разные пространственные пределы, поэтому анализ концепта «Разлука» (“Separation”) в поэтическом мире В. А. Жуковского и поэтов Озерной школы невозможен без рассмотрения категории «Расстояние» (“Distance”) данного концепта.
Для начала обратимся к лирике В. А. Жуковского. В результате проведенного анализа можно сделать вывод о том, что в поэзии отечественного поэта-романтика герои воспринимают расстояние двойственно.
Во многих произведениях поэта предметом раздумья становится родина, невозможность быть рядом с отчизной, поэтому наиболее полным и глубоким выражением мучительных исканий и терзаний стало прилагательное далекий: «В свой край возвратятся из дальней земли...» («Три спутника»)1; «Где ты, певичка? В дальнем краю гнездышко вьешь ты» («Птичка»)2; «Ее в далекой стороне цветущею воображаем» («О дивной
розе»)3; «И пришелицу встречали из далекой стороны» («Лалла рук»)4; «Вздыхает он глубоко о славной старине и о земле далекой» («Старый рыцарь»)5; «Пришед из ближних, дальних стран, шумя, как смутный океан...» («Ивиковы журавли»)6.
Из проанализированных примеров очевидным является тот факт, что для поэзии В. А. Жуковского характерно сочетание лексемы далекий с существительными, обозначающими пункт назначения (страна, край, город, земля, край, сторона, путь).
Лирический герой в разлуке с отчизной оптимистичен, считая незнакомый край дружелюбным: «Вижу незнакомый
край, и мне сквозь лазурное небо светится издали радостно, ярко звезда упованья» («Стремление»)7; «Когда послышится случайно любимый глас издалека» («Василию Алексеевичу Перовскому»)8; «Скажи, тебе не слышится ли глас, призывное несущий издалека» («Песня»)9; «А разве тайное желанье шепну вам издали душой» («Графине С.А. Самойловой»)10.
При этом с наречием издалека употребляются предикаты светиться, шептать, слышаться. Чаще всего в сочетании с данным наречием употребляется лексема глас, которая характеризуется такими определениями как любимый, милый, радостный.
Поэт, описывая безоблачное будущее, использует собирательное прилагательное далекий. Например: «Часто в жизни так бывало: кто-то светлый к нам летит, подымает покрывало и в далекое манит» («Таинственный посетитель»)11; «Дни чистые, когда все в жизни так прекрасно, так живо близкое, далекое так ясно» («В альбом А. А. П.»)12.
Оптимистичное отношение к будущему выражается также прилагательным отдаленный и существительным отдаленье: «Счастье вижу в отдаленье; все, что мило, - мнится -там!» («Путешественник»)13; «Успех отвагу пламенил: ни высота, ни отдаленье не ужасали смелых крыл» («Мечты»)14.
Кроме того, вербализаторы категории «Расстояние» включают единицы, семантика которых связана с представлением о состоянии разлуки не только с родиной, но и с природой. Например, прилагательное далекий: «Иль тянет тебя из земной неволи далекое, светлое небо к себе?» («Море»)15; «Не скоро сгинет гений твой в далеком полуночном свете...» («К Гете»)16; «И в далёкий мрак серди-
тое море мчит наш бедный челн» («Песня»)17; «Иль веющим с луга душистым зефиром, несущим свирели далекия звук...» («К Нине»)18.
Другим вербализатором категории «Расстояние» является существительное отдаленье: «Пыль туманит отдаленье; светит ратных ополченье» («Людмила»)19; «И в от-даленьи полосами слиянны с дымом облаков» («Подробный отчет о луне»)20.
Поэт, оставаясь наедине с природой, находит в ней собеседника, чья внутренняя жизнь также таинственна, как и его собственная. Например: «На острове под ивой, она за дальни горы нас к милому стремит» («К Батюшкову»)21; «Проглянули равнины, и дальний лес, и тихий стан, и спящие дружины» («Певец во стане русских воинов»)21.
Из проанализированных примеров следует вывод о том, что лирические герои размышляют о разлуке с дорогими сердцу пейзажами, в основном обращаясь к небесному своду, звездам, мраку, тьме, лесу и горам. Следовательно, внешний мир поэта предстает не чем-то посторонним, но увиденным в момент духовного слияния с природой.
Кроме того, скрытые эмоциональносмысловые оттенки актуализирует лексема дальний в следующих строках: «Сие к далекому стремленье, сей миновавшего привет» («Невыразимое»)22; «И, дальние лета, перелетев...» («Песня»)23; «Дни чистые, когда все в жизни так прекрасно, так живо близкое, далекое так ясно» («В альбом А. А. Воейковой»)24. От созерцания природы поэт переходит к настроениям грусти и задумчивости, которые вызваны мыслями о скоротечности времени, о разлуке с ушедшей молодостью.
В. А. Жуковский сочувствует своим героям и выражает печальную мысль о неотвратимой гибели дружбы в результате расставания: «О верные, далекие друзья, прекрасная всех благ земных примета...» («Цвет завета»)25; «Где ты далекий друг, когда прервем разлуку, когда прострешь ко мне ласкающую руку» («К Филарету»)26.
Кроме того, в некоторых стихотворениях разлука с друзьями, также как и с природой, выражена существительным отдаленье: «Увы! Он вам был отдан мной за тем, чтоб в грустном отдаленье я вами не был позабыт» («В альбом императрице Марии Федоровне»)27; «А нам друзья, из отдаленья рассудок опытный велит...» («К Кн. Вяземскому и А. Пушкину»)27.
Особенная фиксация на состоянии подвижности, разъединенности маркируется понятием расстояние, выраженным наречием вдали, определяющем внутрисубъектные и межсубъектные отношения, временные и пространственные границы, а также границы реальности и ирреальности. Так, разлука с дорогими людьми и друзьями связывается с символическим образом дали: «С тобой, один, вблизи, вдали» («Песня»)27; «Там, там за синей далью твой ангел, дева красоты» («Людмила»)27; «Как могу, подружки, петь? Милый друг вдали» («Светлана»)27.
Воплощение русского сентиментализма, меланхолия, вызванная расставанием с родными местами, передается в лирическом образе природы в следующих строках: «Лишь слышится вдали рогов унылый звон» («Сельское кладбище»)28; «И вдали ревет уныло скрытый мглою океан» («Море»)29; «Где ангел твой прелестный; твоё блаженство там за синевой небесной, в туманной сей дали» («К Батюшкову»)30; «Смотрю ль в туманну даль вечернею порой, к клавиру ль преклонясь, гармонии внимаю» («К Филарету»)31; «Но что?.. В какой дали мелькнул волшебный луч?» («Вечер»)32.
С одной стороны, для поэта даль обретает одухотворенные яркие краски: «Имилая мелькает вдали моей Мечта...» («К Батюшкову»)33; «О вы, которых и вдали боготворим сердцами...» («Певец во стане русских воинов»)34; «На миг нам жизнь бессмертны дали» («К Делию»)35; «Вдали сиял пленительный призрак - нас тайное к нему стремленье мчало» («К Тургеневу»)36.
Но с другой стороны, даль таит в себе суровую реальность, где человек лишен надежды на счастье: «Кто в облачной дали конец тебе прозрит? Но опыт вдруг накинул покрывало на нашу даль - и там один лишь мрак» («К Кн. Вяземскому»)36; «Ещё вдали и неизвестно всё то, что нам здесь суждено...» («К Войкову»)36.
Таким образом, для В. А. Жуковского даль символизирует неизведанные просторы, одиночество, выраженное прилагательными, несущими негативную оценку: туманная, темная, пустая, безвестная, облачная.
Именно расстояние позволяет увидеть всю совокупность материальных объектов, расположенных в пространстве, понять чувства лирических героев при расставании, и, благодаря этому, составить наиболее полное представление о концепте «Разлука».
Что касается сквозной категории «Расстояние» в лирике поэтов-лейкистов, то сопоставление сонетов, баллад и стихотворений Вордсворта, Колриджа и Саути показало, что состояние разлуки выражается с помощью лексем “distance” и “far”.
В отличие от В. А. Жуковского, герои произведений данных поэтов не воспринимают расстояние двойственно. Напротив, своеобразие экспликаторов категории протяженности указывает на тот факт, что расстояние в произведениях мыслится как некая преграда, отдаляющая от воссоединения с семьей и домом.
Также как в лирике В. А. Жуковского, категория “Distance” реализуется в поэзии поэтов Озерной школы через оппозицию «город - природа», где лексема природа выступает в значении «место вне города» - сельская местность. Хотя в стихотворениях отечественного поэта характерно понимание природы как живописного пейзажа, вдохновляющего героя в разлуке.
В целом, для зарубежных поэтов характерна поэтизация странника, ибо он свободен, находится посреди «могучего одиночества» природы, которое существует только для него. Таким образом, тоскует герой только о сельской жизни в гармонии с природой, называя ее домом (“Home ” или “Distant Dwelling”).
Например: “Impressed on the white road, in the same line, at distance still the same. Poor Traveller!” (“Old Cumberland Beggar, The”)37; “Many a mile, o many a wearisome mile are ye distant, long, long, comfortless roads, with no one eye that doth know us” (“Hexameters”)38; “Attain my distant dwelling? That deep cry that rings along the forest seems to sound my parting knell... ” (“Botany Bay Eclogues 05 -Frederic”)37; “He lov’d on Babylon’s high wall to roam, and stretch the gaze towards his distant home” (“The Triumph of Woman”)37.
На первый план выходит характер иного плана - необузданный, бесчувственный бродяга, который намеренно обрекает себя на разлуку не только с домом, но и в отличие от В. А. Жуковского, на расставание с человеческим обществом в целом: “Others slunk to moor and wood, far from human neighborhood” (“Kitten and Falling Leaves, The”)39; “Nay, Traveller! Rest. This lonely Yew-tree stands far from all human dwelling: what if here. ” (“Lines Left upon a Seat in a Yew-tree”)39; “Far from all the haunts of men” (“To Contemplation”)37; “The
lovely landscape live, and the rapt soul, from the foul haunts of herded humankind files far away with spirit speed, and tastes ” (“Musings On A Landscape Of Gaspar Poussin”)37.
При этом поэты описывают человеческое общество такими лексемами как human neighborhood, human dwelling, all the haunts of men, the foul haunts of herded humankind.
Однако, этот герой близок к природе и способен на раскаяние и нежность. Это временами бедный, странный, утомленный, нервный, с толстой сумой за плечами странник, повидавший многое в пути.
Кроме того, также как и в лирике В. А. Жуковского, вербализаторы категории “Dis-
tance” включают единицы, семантика которых связана с представлением о состоянии разлуки не только с домом, но и с природой. Экспликатором данной категории также является прилагательное distant и существительное distance: “With a huge wallet o ’er my shoulders slung a nutting-crook in hand; and turned my steps tow ’rd some far-distant wood, a Figure quaint... ” (“Nutting”)39; “Pass like the gust that roared and died away in the distant tree: which heard, and only heard” (“Fears in Solitude”)39; “Shine opposite! How exquisite the scents snatch’d from yon bean-field! And the world so hush’d! The stilly murmur of the distant Sea... ” (“Aeolian Harp, The”)39.
Следует отметить, что в пейзажной лирике поэты Озерной школы умело передавали краски, движения, запахи, звуки природы, могли вдохнуть в нее жизнь, заставить переживать, думать, говорить вместе с человеком, делить его горе и страдания.
Как правило, в этих произведениях навсегда запечатлены и прославлены прекраснейшие виды Озерного края. Отдаленная природа - far-distant wood, in the distant tree, the stilly murmur of the distant Sea, distance soft, far distant glitters as the sun-beams smile -символ истории родных мест.
Из проанализированных примеров следует вывод о том, что эмоциональный настрой лирических героев, находящихся вдали от дома, вызывает в душе читателя, с одной стороны, ответное чувство радости и сопричастности к тайнам и могуществу природы: shine opposite, the exquisite scents, the music of the bleating flocks, far distant glitters as the sun-beams smile, но с другой стороны, передает мрачные краски, осторожность и дикую девственность природы: figure quaint, trickled out in proud
disguise of cast-off weeds, the dark far-off mountain, from that lurid cloud the deep-voiced thunders roll, awful and loud.
Таким образом, для всякого романтика критика урбанистической жизни и цивилизации означала одновременно и противопоставление вечно изменяющейся жизни природы, прекрасной и заманчивой, несвободе человека в городской суете.
В строках поэтов Озерной школы просматривается не только тематика разлуки с домом и родными просторами природы, но и прослеживается печальная мысль о неотвратимом расставании с друзьями и близкими: ”Farewell, farewell the heart that lives alone. Housed in a dream, at distance from the Kind! ” (“Elegiac Stanzas Suggested by a Picture Peele Castle”)39; “She wars not with the mystery of time and distance, night and day” (“Mother’s Return, The”)39; “Ill at distance, worse when near, telling her dreams to jealous fear! ” (“Improvisator, The”)38; “O my earliest Friend! Thy lot, and such thy brothers too enjoy. At distance die ye climb Life’s upland road” (“To the Rev. George Coleridge”)37.
В описании состояния расставания и разлуки поэты также используют наряду с лексемой distant, прилагательное far. В поэзии поэтов Озерной школы фиксация на состоянии «подвижности, разъединенности» маркируется понятием расстояние, выраженным в большей степени прилагательным far, чем distant: “But my son is neither far no near. Oh! What a wretched Mother I!” (“Idiot Boy, The”)39; “To put your love to dangerous proof I come, ” said she, “from far; for I have left my Father ’s roof, in terror of the czar ” (“The Russian Fugitive”)39; “O sweeter than the marriage feast, this sweeter far to me” (“Rime of the Ancient Mariner, The”)38; “That all thy soft diversities of tone, tho ’ sweeter far than the delicious airs ” (“To the Nightingale”)38.
Из проанализированных примеров видно, что наиболее часто употребляемый образ, предстающий перед читателем, выражен лексемой sweeter. Подобное представление свидетельствует об обращенности поэтики к девушке как к милому созданию, с которым тяжело находиться в разлуке. Кроме того. герои вынуждены расставаться не только с друзьями и любимыми, но и с членами семьи. Большинство строк, в отличие от лирики В. А. Жуковского, обращено к my son, my father, my mother. При этом прослеживается
уважительное отношение к семье через использование прописных букв при написании этих слов.
Как свидетельствует материал исследования, поэтов-лейкистов, также как и В. А. Жуковского, не интересовал конечный пункт следования героев. Для их поэзии значимо, эмоционально насыщено описание местности в момент скитания, находящейся вдали от дома - дальней стороны, города или страны: “I told of hills, and far-off town, and long, long vale to travel through” (“Mother’s Return, The”)39; “Hence in a season of calm weather though inland far we be” (“Ode on Intimations of Immortality”)39; “And some, too heedless of past danger, court, fresh gales to waft them to the far-off port” (“By the Seaside”)38; “That I were far beyond the Atlantic deep, in woodland haunts - a sojourner with PEACE” (“Hymn to the Penates”)37; “Rejoiced such tidings good to hear, the poor folk flock’d from far and near” (“God’s Judgment on a Wicked Bishop”)37.
Данные примеры дают ясное представление о тех чувствах, которые переживает поэт, расставшись с друзьями. Воображение не разлучает его с ними, а природа вносит в его уединение умиротворение и ту внутреннюю гармонию, которая объединяет искусственное и естественное, природу и человека, мысли и чувства. Наконец, также как у В. А. Жуковского, поэты находят в ней собеседника: “So through the moonlight lanes they go and far into the moonlight dale...” (“Idiot Boy, The”)39; “Our rambles by the swift brook’s side far as the willow-skirted pool” (“Mother’s Return, The”)39; “Helvellyn far into the clear blue sky” (“To Joanna”)39; “Our walk was far among the ancient trees ” (“To M.H”)39; “I see thee glittering from afar - And then thou art a pretty star” (“To the Same Flower”)39; “Within its awful caves. From year to year springs this indigenous produce far and near” (“The Power of Armies is a Visible Thing”)39; “I viewed the ocean green, and looked far forth, yet little saw of what had else been seen” (“Rime of the Ancient Mariner, The”)38.
Из проанализированных примеров следует вывод о том, что лирические герои размышляют о разлуке с дорогими сердцу пейзажами, в основном обращаясь к небесному своду, звездам, долинам, камням, океану, пещерам, деревьям, холмам, горам. Следовательно, внешний мир поэтов, также как и в лирике В. А. Жуковского, предстает не чем-то посто-
ронним, но увиденным в момент духовного слияния с природой, наполнив сердца читателей теплыми чувствами, благодаря словам, несущим положительную коннотацию: the
ocean green, star of summer hide, sweet sounds, glittering, the clear blue sky, silent-rocks, the moonlight dale, the moonlight lanes, the willow-skirted pool.
Нужно отметить, что поэты Озерной школы так же, как В. А. Жуковский, воспевают красоту и молодость, противопоставляя им неизбежные возвратные изменения, увядание и смерть. Следовательно, прилагательное far актуализирует значение «расставаться с молодостью»: “The Youth, who daily farther from the east” (“Ode on Intimations of Immortality”)39; “Past, present, future, all appeared in harmony united, like guests that meet, and some from far” (“Yarrow Revisited”)39; “An innocent life, yet far astray! ” (“Ruth”)39; “And hence, so far from wanting facts or dates to chronicle the time, we all have here” (“Brothers, The”)39.
В целом, в результате сопоставления индивидуально-авторских единиц, репрезентирующих категорию «Расстояние», обнаружены следующие различия в семантическом представлении расстояния для носителей, сопоставляемых языков: в поэзии В. А. Жуковского герои воспринимают расстояние двойственно, то есть, с одной стороны, расстояние связано с разлукой, томительным ожиданием, с другой стороны - с поэтическим вдохновением, творчеством. Что касается лирики поэтов-лейкистов, то в сознании героев расстояние связывалось лишь с печалью и одиночеством.
Кроме того, проведенный сравнительный анализ выявил тот факт, что категория «Расстояние» концепта «Разлука» вписана в индивидуальный поэтический мир, составляет вектор, пересекающий основные темы творчества поэтов. Такими обобщенными темами в творчестве В. А. Жуковского и поэтов Озерной школы можно назвать следующие темы: любовь - дружба - природа - мир человеческой души.
Таким образом, поэтический материал, касающийся толкований категории «Расстояние» в русской и британской поэзии, приводит нас к следующим выводам:
Пониманию сущности категории «Расстояние» (“Distance”) концепта «Разлука» (“Separation”) способствовало обнаружение и раскрытие характеристик индивидуально-
авторских единиц, семантика которых связана с представлением о состоянии протяженности. Были выделены следующие признаки:
1. Описание расстояния в лирике поэтов Озерной школы, также как и в лирике
В. А. Жуковского, производится с точки зрения «передвигающегося наблюдателя», который «выбирает наиболее репрезентативные для данного вида пространства объекты и, определяя ориентацию каждого из них относительно каких-либо других, создаёт своего рода когнитивную карту, которая преобразуется затем в линейную последовательность языковых выражений»40.
Специфика данного признака при сопоставлении русской и английской поэзии заключается в следующем:
У В. А. Жуковского употребление глаголов летать, промчать наиболее характерно для обозначения передвижения человека именно по небу. Возможность передвижения по воздуху подразумевает наибольшую степень свободы, потому что облака - это единственное, с чем можно столкнуться в воздухе.
Для В. А. Жуковского важен, прежде всего, факт нахождения его героя в небесах, возможность произвольного выбора направления движения: «Иль тянет тебя из земной неволи далекое, светлое небо к себе?» («Море»)41; «Он смотрит на вершину дуба, на солнце, на далекий небесный свод» («Орел и голубка»)42.
По сути дела, поэт «выносит «точку зрения» вертикально вверх и переходит тем самым к трёхмерному пространству. Полёт -наиболее эффективный способ перемещения, свидетельство максимальной пространственной раскованности43.
В лирике поэтов-лейкистов употребляются глаголы, характерные для обозначения передвижения человека по земле - come, travel, wander, pass, climb, go, соответственно, герои имеют возможность наблюдать горные, морские, лесные пейзажи: “Many a mile, o many a wearisome mile are ye distant, long, long, comfortless roads, with no one eye that doth know us” (“Hexameters”)38; “He lov’d on Babylon’s high wall to roam, and stretch the gaze towards his distant home ” (“The Triumph of Woman”)37.
2. Не менее значимым для реализации концепта «Разлука» является выбор направления движения и наличие предметных ориентиров: в поэзии поэтов-лейкистов, также как в лирике В. А. Жуковского, отсутствует кон-
кретное место прибытия - указывается только, что лирические герои скитаются по лесам, дальним городам, сторонам. «Ее в далекой стороне цветущею воображаем» («О дивной розе»)44; «Из какой страны далекой прилетел на север мой?» («Ангел и певец»)45; “I told of hills, and far-off town, and long, long vale to travel through” (“Mother’s Return, The”)39.
Общая характеристика сводится к тому, что явления природы сопровождают героя при передвижении: «И вдали ревет уныло скрытый мглою океан» («Море»)46; Где ангел твой прелестный; твоё блаженство там за синевой небесной, в туманной сей дали («К Батюшкову»)47; “Shine opposite! How exquisite the scents snatch’d from yon bean-field! And the world so hush’d! The stilly murmur of the distant Sea... ” (“Aeolian Harp, The”)39.
3. Ещё один аспект - характер спутников или проводников героя в перемещении.
Касательно специфики характера странствующих, то для поэзии В. А. Жуковского характерен образ пришельца или нарицательный образ в виде мечты или души: «И прише-лицу встречали из далекой стороны» («Лалла рук»)48; «Для нас, на свет еще пришельцев новых, и в дальний путь бестрепетно готовых» («А. А. Прокоповичу-Антоновскому»)36. При этом отсутствует качественная характеристика данных образов.
Для лирики поэтов Озерной школы характерна лексема Traveller, которая раскрывается через авторские эпитеты poor, wearisome, tempest-lost: “Impressed on the white road, in the same line, at distance still the same. Poor Traveller!” (“Old Cumberland Beggar, The”)37; “Nay, Traveller! Rest. This lonely Yew-tree stands far from all human dwelling: what if here. ” (“Lines Left upon a Seat in a Yew-tree”)36.
При этом, описывая скитания людей, также вводится впечатляющее описание дороги: the white road, wearisome mile, long, comfortless roads, the guide of homeless winds and plamate of the waves, тем самым, указывая на тяжкую и суровую судьбу лирических героев.
4. И, наконец, характер местности и качество наиболее репрезентативных материальных объектов, встречающихся при передвижении.
Общая характеристика сводится к тому, что при описании местности употребляются лексемы с негативной коннотацией: чужая, далекая, полуночная, грустная, безвестная, темная, туманная, облачная, пустая, long,
comfortless, wearisome, dark, deep, ancient, indigenous.
Таким образом, теоретическая значимость результатов данного исследования состоит в том, что использование принципов когнитивной теории в лингвистическом исследовании поэтической речи позволяет выявить взаимосвязь поэтического текста с авторским миропониманием.
Практическая значимость исследования состоит в возможности его использования в спецкурсах по когнитивной лингвистике и лингвистике текста, а также для проведения дальнейших исследований структуры и содержания концепта «Разлука».
Примечания
1 Жуковский, В. А. Полное собрание сочинений и писем. Т. 2. Стихотворения 1815-1852 гг./ вступ. ст. и примеч. О. Б. Лебедевой. М., 2000. С. 54.
2 Там же. С. 337-338.
3 Там же. С. 174.
4 Там же. С. 222.
5 Жуковский, В. А. Баллады и стихотворения / под ред. В. Я. Коровиной. М., 1990. С. 317.
6 Там же. С. 179.
7 Жуковский, В. А. Полное собрание... С. 311.
8 Библиотека Мошкова. URL : http://az.lib.ru/z/ zhukowskij_w_a.
9 Там же.
10 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 175.
11 Жуковский, В. А. Баллады. С. 136.
12 [Электронный ресурс]. URL : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 13.
13 Жуковский, В. А. Баллады. С. 40.
14 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 212.
15 Жуковский, В. А. Баллады. С. 132.
16 Там же. С. 138.
17 [Электронный ресурс]. URL : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 12.
19 Жуковский, В. А. Баллады. С. 151.
20 Там же. С. 122.
21 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 17.
22 Жуковский, В. А. Баллады. С. 117.
23 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 11.
24 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 227.
25 Жуковский, В. А. Баллады. С. 114.
26 Там же. С. 33.
27 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 16.
28 Жуковский, В. А. Баллады. С. 23.
29 Там же. С. 132.
30 Там же. С. 57.
31 Там же. С. 33.
32 Там же. С. 31.
33 Там же. С. 52.
34 Там же. С. 78.
35 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 142.
36 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://az.lib. ru/z/zhukowskij_w_a. С. 18.
37 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://www. poemhunter. сот^оиШеу/.
38 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://www. poemhunter.com/сoleridge /.
39 [Электронный ресурс]. иЯЬ : http://www. poemhunter.com/ wordsworth/.
40 Кобозева, И. М. Грамматика описания пространства. М., 2000. С. 151.
41 Жуковский, В. А. Баллады. С. 132.
42 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 290.
43 Лотман, Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя. М., 1988. иЯЪ : philolo-gos.narod.ru/lotman/gogolspace.htm.
44 Жуковский, В. А. Полное собрание.
С.174.
45 Там же. С. 232.
46 Жуковский, В. А. Баллады. С. 132.
47 Там же. С. 57.
48 Жуковский, В. А. Полное собрание. С. 222.
