CC BY
8УДК 502.4; 504.06 DOI: 10.35567/19994508_2022_6_1
Сравнительный анализ институциональных условий развития территориальной охраны природы Сибири и Монголии
Т.П. Калихман 5 ЕЗ
ISI kalikhman@irigs.irk.ru
Институт географии им. В.Б. Сочавы Сибирского отделения Российской академии наук, г. Иркутск, Россия
АННОТАЦИЯ
Актуальность. Рассмотренная в статье значительная по площади внутриконтинен-тальная территория, включающая российскую Сибирь и Монголию, обладает сходством физико-географических и социально-демографических параметров, а также отношением к ним, как к «ресурсным колониям». Сибирская и монгольская составляющие существенно различаются политически, что сказывается на институционально-управленческих характеристиках и на формировании территориальной охраны природы, которая реализуется в деятельности особо охраняемых природных территорий. Методы. Проанализированы сложившиеся системы охраняемых территорий Сибири и Монголии, их структуры, законодательные основания. Последовательно рассмотрены сходство и различия законов России и Монголии о земле, особо охраняемых природных территориях, о территориях традиционного природопользования. Анализ законодательства выявил разницу между сходными категориями охраняемых территорий, особенностями управления, некоторыми аспектами правоприменения. На базе статистических сведений составлены сводные таблицы охраняемых территорий по категориям и административным единицам. Результаты. На основе собранных баз данных и изданных ранее тематических атласов составлены карты охраняемых территорий, демонстрирующие их распределение в Монголии и Сибири. Несмотря на выявленные различия, определен сближающий аспект -наличие и планирование межгосударственных трансграничных охраняемых природных территорий. Сделан вывод о сложившейся более результативной системе управления монгольскими охраняемыми территориями. Положительным исключением в российской части системы определена Республика Саха (Якутия).
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: особо охраняемые природные территории, законодательство, управление, структура территориальной охраны природы, Сибирь, Монголия.
Финансирование: Статья подготовлена в рамках выполнения проекта РФФИ и Министерства окружающей среды и туризма Монголии № 20-55-44023.
Для цитирования: Калихман Т.П. Сравнительный анализ институциональных условий развития территориальной охраны природы Сибири и Монголии // Водное хозяйство России: проблемы, технологии, управление. 2022. № 6. С. 9-25. DOI: 10.35567/19994508_2022_6_1.
Дата поступления 21.09.2022.
The influence of institutional conditions on the Development of territorial nature protection in Siberia and Mongolia Tatyana P. Kalikhman Ь
ISI kalikhman@irigs.irk.ru
© Калихман Т.П., 2022
Russian Academy of Sciences Siberian Branch V.B. Sochava Institute of Geography, Irkutsk, Russia ABSTRACT
Relevance. The inland territory discussed in the article, which includes Russian Siberia and Mongolia, has similar physical-geographical and socio-demographic parameters, as well as an attitude towards them as «resource colonies». The Siberian and Mongolian components differ significantly politically, which affects the institutional and managerial characteristics and the formation of territorial nature protection, which is implemented in the activities of specially protected natural areas. Methods. The article provides an analysis of the existing systems of protected areas in Siberia and Mongolia, their structure, legislative bases. The similarities and differences between the laws of Russia and Mongolia are consistently considered: on land, on specially protected natural areas, on territories of traditional nature management. The analysis of the legislation revealed the difference between similar categories of protected areas, features of management, as well as some aspects of law enforcement. Based on statistical information as of the beginning of 2021, summary tables of protected areas by category and administrative unit have been compiled. Results. Based on the databases collected by the authors and previously published thematic atlases, maps of protected areas have been compiled, showing their distribution in Mongolia and Siberia. Despite the identified differences, a similar aspect is shown: the presence and planning of interstate transboundary protected natural areas. The conclusion is made about the existing more efficient system of Mongolian protected areas. It is characterized by greater representativeness in the representation of landscape diversity; more evenly distributed among the administrative units of the country; more developed in terms of areal indicators; more homogeneous in terms of representation of different categories of protected areas; more peculiar due to the presence of transboundary protected areas between aimags. The Republic of Sakha (Yakutia) is identified as a positive exception in the Russian part of the system.
Keywords: specially protected natural areas, legislation, management, structure of territorial nature protection, Siberia, Mongolia.
For citation: Kalikhman T.P. The influence of institutional conditions on the development of territorial nature protection in Siberia and Mongolia. Water Sector of Russia: Problems, Technologies, Management. 2022. No. 6. P. 9-25. DOI: 10.35567/19994508_2022_6_1.
Received: 21.09.2022.
ВВЕДЕНИЕ
Экономическая ситуация на территориях Сибири и Монголии в настоящее время существенно различается: в Монголии за последние два десятилетия наблюдается бурный рост производства, а в России экстенсивное промышленное развитие закончилось три десятилетия назад (исключение - малоконтро-лируемое расширение ареала рубок леса и строительство Богучанской ГЭС). Изначальные условия развития этих макрорегионов были во многом похожи. Присоединение Сибири к Российскому государству, названное «внутренней колонизацией», было точно определено в конце XIX в. Н.М. Ядринцевым в книге «Сибирь как колония. К юбилею трехсотлетия», давшим основу для понимания природоохранной политики России с конца XVII в. и до нашего времени [1]. Монголия также более ста лет рассматривалась как ресурсная колония двух мощных государств, между которыми она географически зажата [2, 3]. Сибирь и Монголия схожи своим континентальным расположением, климатом, ландшафтами, месторождениями полезных ископаемых и способами их освоения, низкой плотностью и численностью населения, в основном сосредоточенного в городах.
Территориальную охрану природы обычно связывают с деятельностью особо охраняемых природных территорий. В России и Монголии деятельность охраняемых природных территорий признана наиболее эффективным видом охраны природы для сохранения, поддержания и восстановления природной среды на специально выделенных участках при существенном ограничении использования природных ресурсов [4]. Странами приняты законы, обеспечивающие эффективность природоохранного режима, допустимость и контроль за разрешенными видами природопользования на охраняемых территориях.
Цель проведенного исследования - анализ деятельности охраняемых территорий в Сибири и Монголии путем последовательного сравнения институциональной, законодательной, структурной основы, а также выявление различий в организации систем охраняемых природных территорий.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ
Длительный период существования Советского Союза и Монгольской Народной Республики в едином политическом режиме привел к тому, что в современных условиях на начальном этапе основы законодательства в отношении использования и охраны земель и деятельности особо охраняемых природных территорий (ООПТ) во многом оказались сходными и были приняты почти одновременно в 1990-х годах. Первый сравнительный обзор обновленной юридической природоохранной базы России и Монголии выполнен в 2000 г. [5]. За прошедшие два с лишним десятилетия пути развития стран стали заметно расходиться, что отразилось на содержании действующих законодательных актов и определило появление ряда отличительных особенностей в анализируемых системах ООПТ.
Законы о земле. В России действует Земельный кодекс, а в Монголии - закон «О земле». Следует отметить, что российский кодекс существенно объемнее и сложнее для применения, поскольку со времени его создания он регулярно подвергался изменениям. Земельный закон Монголии заметно короче, строже по структуре, а вносимые изменения касаются только налогообложения, неразделимости земельных участков и размещенных на них строений. В законе Монголии так называемый «единый земельный фонд» включает несколько типов земель, в т. ч. и «земли особого назначения», к которым относятся земли ООПТ. Для создания ООПТ своим решением «Великий Хурал ... может изъять и освободить землю для особых нужд государства». Центральный административный орган по земельным вопросам имеет полномочия вносить в правительство предложение о приобретении или передаче земельного участка для создания ООПТ. Если при создании новой ООПТ выясняется, что земли не относятся к государственным, то «аймаки, столица страны, сомоны и округи могут приобрести земли для местных особых нужд» в области охраны природы с выплатой компенсации собственнику. Закон разрешает иностранным организациям и компаниям временное пользование землями Монголии. Например, Ассоциация охраны окружающей среды Монголии (некоммерческая общественная организация) на средства иностранных фондов осуществила начальный этап восстановления ограниченной популяции исчез-
нувшей лошади Пржевальского (Equus ferus przewalskii Groves, 1986) в конце 1960-х годов. Впоследствии на этом участке в 1993 г. был создан сначала природный резерват, с 2003 г. - национальный парк «Хустай нуруу», управлявшийся неправительственной организацией «Hustai National Park Trust» [6]. В России такие эксперименты были возможны только в 1990-х годах, например, в Якутии - ресурсный резерват «Чаруода (WWF-Саха)» (1997 г.).
В российском земельном кодексе декларируется «приоритет охраны земли как важнейшего компонента окружающей среды ... перед использованием земли», но на практике заявленная приоритетность часто не соблюдается. Например, при проектировании новой ООПТ, в первую очередь, анализируется наличие разведанных месторождений полезных ископаемых, что часто тормозит или полностью исключает природоохранные задачи. Кроме того, установлен «приоритет сохранения особо ценных земель и земель особо охраняемых территорий, согласно которому изменение целевого назначения . земель особо охраняемых природных территорий и объектов ... для иных целей ограничивается или запрещается», что также часто не соблюдается на практике. Наиболее ярким примером стало внесение специальной статьи в федеральный закон об ООПТ, когда под объекты для зимней олимпиады 2014 г. в Сочи были выведены земли из состава Сочинского национального парка. Для Сибири в нарушение духа закона об ООПТ также введен пункт об обязательности изменения границ ООПТ любого статуса в случае расширения Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей. В российском кодексе в общем перечне категорий земель приведены и «земли ООПТ», а также предусмотрено «резервирование земель» и «принудительное отчуждение земель» для различных государственных нужд, включая создание ООПТ. В действительности резервирования земель для ООПТ не происходит, хотя к нему прибегают, например, при строительстве различных сооружений. Находящиеся в ведении заповедников и национальных парков земли «изымаются из оборота»; «ограничиваются для изъятия» - земли иных категорий ООПТ.
Важно отметить, что большинство земель в границах части категорий российских ООПТ (заказники, природные парки и др.) не относятся к «землям ООПТ», в основном они представлены «землями лесного фонда», реже -«землями сельскохозяйственного назначения», что часто приводит к очевидным юридическим противоречиям. Находящиеся в государственной или муниципальной собственности земли предоставляются в постоянное (бессрочное) пользование исключительно органам государственной власти и органам местного самоуправления, а также государственным и муниципальным учреждениям (бюджетным, казенным, автономным), в ведении которых находятся ООПТ. Земли могут быть изъяты на основании решения о создании или расширении ООПТ. Отдельно могут применяться ограничения прав на землю в случае установленных особых условий охраны окружающей среды, в т. ч. животного и растительного мира, памятников природы, сохранения плодородного слоя почвы, естественной среды обитания, путей миграции диких животных. Выделяются также «особо ценные» земли, в пределах которых имеются
природные объекты, представляющие особую научную, историко-культурную ценность (типичные или редкие ландшафты, культурные ландшафты, сообщества растительных, животных организмов, редкие геологические образования). На собственников, землепользователей, землевладельцев и арендаторов таких участков возлагаются обязанности по их сохранению. Независимо от категории земель могут быть установлены «зоны с особыми условиями использования территорий», например, охранные зоны ООПТ, водоохранные (рыбоохранные) зоны и прибрежные защитные полосы, часто к ним относят памятники природы. На «землях природоохранного назначения» допускается ограниченная хозяйственная деятельность в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Российской Федерации, «могут образовываться территории традиционного природопользования» (ТТП) этих народов.
ТТП в кодексе рассмотрены как участки, имеющие значительные ограничения в хозяйственной деятельности, но не относящиеся к ООПТ с декабря 2013 г. после принятия закона об изменениях в законодательстве. Эти земельные участки, находящиеся в государственной или муниципальной собственности, также «могут быть предоставлены в безвозмездное пользование лицам, относящимся к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ, и их общинам в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности». Использование этих земель «может осуществляться без предоставления земельных участков и установления сервитута, публичного сервитута», если на них осуществляется деятельность в целях сохранения и развития традиционных образа жизни, хозяйственной деятельности и промыслов коренных малочисленных народов».
Законы о воде. Закон Монголии «О воде» в два раза короче российского Водного кодекса. Принципиальным отличием от российского варианта является активное участие граждан на каждом этапе исследования, принятия решения об охране или использовании, мониторинге состояния водных объектов. В соответствии с водными законами России и Монголии в рамках природоохранной деятельности предусмотрено создание водоохранных полос вдоль побережья водных объектов. В монгольской версии законом не определяются строгие численные показатели ширины этих полос в зависимости от типа, величины конкретного водного объекта; эти сведения определяются в каждом конкретном случае. В нем особо выделены требования к «пограничным водам» (расположенным рядом или протекающим вдоль, а также пересекающим границы страны). Также обсуждается важность сохранения лесов и иной древесной растительности вдоль любых водотоков и бессточных водных объектов.
Закон о воде и закон об ООПТ Монголии дополняются еще одним специальным общегосударственным законом «О запрете добычи полезных ископаемых в истоках рек». В соответствии с ним правительством страны устанавливаются границы истоков рек, включая побережья, ключевые залесенные территории, водораздельные участки. Они признаются охраняемыми территориями с полным запретом на разведку и добычу полезных ископаемых.
В России в дополнение к общему природоохранному законодательству принят федеральный закон, единственный в стране для отдельного водного объекта - «Об охране озера Байкал». Для сохранения озера предусмотрено выделение огромной по площади Байкальской природной территории (БПТ) -386 тыс. км2, что суммарно превышает общую площадь всех заповедников и национальных парков страны (317 тыс. км2). БПТ разделена на три экологические зоны: центральная (собственно акватория озера с островами и ближайшим территориальным окружением), буферная (российская часть водосборного бассейна) и атмосферного влияния (около 200 км к северо-западу от озера, откуда с доминирующими ветрами происходит перенос вредных аэрополлютантов от предприятий Иркутско-Черемховской промышленной территории). Закон был принят по двум причинам: создание самого значительного по площади объекта всемирного природного наследия ЮНЕСКО в России (теперь в соответствии с законом этот объект внешними границами совпадает с центральной экологической зоной БПТ), также этот объект является трансграничным между Иркутской областью и Республикой Бурятия (с 2019 г. еще и между двумя федеральными округами - Сибирским и Дальневосточным), что потребовало надсубъектного законодательства для управления единой природной территорией. Следует отметить, что, помимо названных субъектов Российской Федерации, часть буферной экологической зоны БПТ расположена в Забайкальском крае.
Таким образом, и в России, и в Монголии охраняемые зоны рядом или вокруг водных объектов можно назвать своеобразными «ведомственными» охраняемыми природными территориями.
Закон о ТТП. В отличие от Монголии, где вся скотоводческая деятельность признана традиционной, независимо от национальной принадлежности, в России принят специальный закон о ТТП коренных малочисленных народов. Одна из целей закона - сохранение на ТТП биологического разнообразия. ТТП признаются «особо охраняемыми территориями» федерального, регионального или местного значения. Закон здесь допускает только такую хозяйственную деятельность, которая не нарушает правовой режим ТТП.
Законы об ООПТ в России и Монголии являются основными, определяющими формирование территориальной охраны природы. Причем в России и Монголии изначально приняты похожие системы классификации для общегосударственных ООПТ, но региональные или местные ООПТ в России имеют свою классификацию, а в Монголии - это одна категория для каждого уровня. Общегосударственные ООПТ включают в России и Монголии: заповедники / строго охраняемые территории, национальные парки, заказники федерального значения / природные резерваты, памятники природы федерального значения / памятники. Региональные ООПТ - природные парки, заказники регионального значения и др. / ООПТ аймака. К местным охраняемым территориям отнесены категории, определяемые региональными законами об ООПТ / ООПТ сомона. Следует особо подчеркнуть, что в представленной статье по причине низкой эффективности для целей сохранения ландшафтного разнообразия в естественной среде не учитываются такие категории ООПТ
как российские дендрологические парки, ботанические сады и чрезвычайно небольшие по площади памятники природы.
В России охранные зоны вокруг ООПТ предусмотрены только для «заповедников, национальных парков, природных парков и памятников природы». В Монголии принят специальный закон о буферных зонах ООПТ. Они могут быть созданы вокруг любых ООПТ, причем для совместного управления буферными зонами представителями всех землепользователей создается специальный совет буферной зоны и фонд ее финансирования.
Функциональное зонирование в России предусмотрено только для национальных и природных парков, а в Монголии - для строго охраняемых территорий и национальных парков. Таким образом, природоохранный режим монгольских заповедников больше похож на режим российских национальных парков или международных биосферных резерватов; они могут дифференцировать природоохранный режим на следующие зоны: 1. нетронутая (неизмененная); 2. особо охраняемая (возможна биотехническая деятельность, устранение ущерба от стихийных бедствий); 3. ограниченного доступа (разрешены санитарная рубка, строительство кемпингов временного пребывания, сбор отдельных лекарственных и пищевых растений и плодов местными жителями, посещение святых мест). Следует отметить, что близость самого крупного города Монголии к строго охраняемой территории «Богд-Хан-Уул» привела к существенным нарушениям природоохранного режима этой ООПТ: возникли целые городские микрорайоны, поля для гольфа, горнолыжные трассы, значительно увеличилось число баз отдыха в зоне ограниченного доступа. В результате здесь изменились природные условия, сократились площади и качество лесов [7, 8]. Для российских заповедников, которым присвоен статус «биосферных заповедников», может выделяться специальный биосферный полигон «в целях проведения научных исследований, государственного экологического мониторинга (государственного мониторинга окружающей среды), а также апробирования и внедрения методов рационального природопользования, не разрушающих окружающую среду и не истощающих биологические ресурсы».
В России в границах ООПТ могут находиться населенные пункты, что вызывает сложности как в управлении охраняемой природной территорией, так и проблемы с развитием поселков. Такая ситуация наблюдается, например, в Прибайкальском национальном парке (Иркутская обл.), но в наиболее характерном виде проявляется в Тункинском национальном парке (Республика Бурятия) [9]. В Монголии населенные пункты в состав ООПТ не включаются.
Посещение российских ООПТ физическими лицами, не проживающими в их границах, может быть, как бесплатным, так и с оплатой, причем ее размер определяется Министерством природных ресурсов и экологии РФ. В Монголии за посещение любых общегосударственных ООПТ взимается плата.
В российских и монгольских законах декларируется приоритет международного права над национальным. Монголия строго придерживается установленного приоритета, тогда как Россия совсем недавно решила им пренебречь, приняв закон о приоритете Конституции РФ над решениями международных организаций и судов. В Законе об ООПТ Монголии специальная статья по-
священа трансграничным и приграничным ООПТ, а также привлечению к их охране пограничников. Между Сибирью и Монголией есть функционирующие и планируемые трансграничные ООПТ [10], но в российском законодательстве они не упоминаются, не оговорены условия сохранения и другие вопросы функционирования таких территорий.
В монгольском законе об ООПТ к финансированию охраняемых территорий помимо бюджетных и полученных от посетителей средств, которые год от года увеличиваются [11], могут привлекаться любые законные пути экономической поддержки, включая международные фонды и зарубежные частные пожертвования. В России с недавнего времени зарубежное финансирование ООПТ прекращено. В российском законе об ООПТ и в целом в природоохранном законодательстве нет полноценного обсуждения функционирования охраняемых природных территорий международного значения в соответствии с международными конвенциями, ратифицированными нашей страной (объекты всемирного природного наследия, биосферные резерваты, трансграничные ООПТ, ключевые орнитологические, ботанические, почвенные территории), исключение - постановление Правительства РФ о водно-болотных угодьях в соответствии с Рамсарской конвенцией, в котором просто приведен их перечень без обсуждения особого природоохранного режима. Режим упомянутых ранее «биосферных заповедников» не имеет общих правил, отдан для принятия самостоятельного решения дирекциями ООПТ и отражается только в их положениях. Кроме того, в России провозглашен приоритет законодательства страны над международным1.
Институциональная основа, включающая законодательные, управленческие условия и практику правоприменения, влияет на формирование структуры системы территориальной охраны природы в Сибири и Монголии.
СТРУКТУРА СИСТЕМЫ ОСОБО ОХРАНЯЕМЫХ ПРИРОДНЫХ ТЕРРИТОРИЙ
Общее представление о сложившейся системе ООПТ, их структуре и размещении в каждой из рассматриваемых стран дают картографические материалы, а также специальные атласы. Впервые ООПТ Сибири и Монголии были показаны в атласе «Охраняемые природные территории бассейна озера Байкал» [12]. В атласе была предпринята попытка единообразно представить ландшафтные карты каждой ООПТ федерального/общегосударственного и регионального/аймачного статуса для российской и монгольской частей бассейна. Разработанный при создании атласа метод тематического картографирования, называемый «одноаспектным», лег в основу разработки следующих двух атласов, которые включают ландшафтные карты каждой ООПТ Сибирского и Дальневосточного федеральных округов [13, 14]. Обновленная картографическая информация по ООПТ Монголии размещена в последнем по времени издания Атласе Монголии2 [15].
1 Одобрены законопроекты о приоритете Конституции РФ над решениями международных организаций и судов // Государственная дума Федерального собрания Российской Федерации, 27.10.2020. Режим доступа: http://duma.gov.ru/news/49849/ (дата обращения 21.03.2021).
2 Географический атлас государства Монголия. Изд. II. Улаанбаатар: ГазарYйн хYрээлэн, 2009. 248с.
Сформированная при подготовке атласов база данных о современной структуре систем ООПТ содержит статистическую информацию о каждой из охраняемых территорий в Сибири и Монголии: расположении, категории, годе создания, площади, особенностях управления (например, особом международном статусе, объединенных дирекциях) и территориальной дифференциации (функциональное зонирование, наличие охранных зон, число и площадь кластеров). Анализ картографической информации позволяет оценить распределение ООПТ по природным зонам и административным единицам России и Монголии.
Сложившиеся системы ООПТ этих стран существенно отличаются. Большая часть ООПТ Сибири сосредоточена в ее южных пределах, вдоль транспортных путей и в районах расселения. Исключением в равномерности распределения ООПТ можно назвать ситуацию в Якутии и отчасти в Тюменской области (с автономными округами Ямало-Ненецким и Ханты-Мансийским). Особенно ярко тенденция неравномерности выражена в отношении заказников регионального значения. Распределение ООПТ по регионам Сибири также не является равномерным. Горные и южно-сибирские типы ландшафтов широко представлены в границах ООПТ Сибири, а арктические, субарктические ландшафты, северо- и среднетаежные леса охвачены недостаточно и отмечаются только в нескольких крупных ООПТ федерального значения в северной части Сибири [13, 14]. В Монголии распределение ООПТ более равномерно как по территориям, определяемым административным делением страны, так и по природным зонам и высотным поясам (рисунок).
Площадь Сибири примерно в пять раз превосходит площадь Монголии. При этом характеристики структуры ООПТ по занимаемой площади сопоставимы и различаются в два раза. Детальный анализ распределения ООПТ по категориям и регионам представлен в табл. 1 и табл. 2. Из таблиц следует, что число ООПТ в Сибири в 2,5 раза меньше, чем в Монголии. Доля общей площади ООПТ от площади Монголии, по официальным сведениям, почти в 2,5 раза превышает сибирскую. Заметная часть ООПТ аймаков, официально представленных в кадастре Министерства окружающей среды и туризма Монголии, пока дана без указания их площади. Например, из 20 региональных ООПТ аймака Баянхонгор площадь указана только для двух, из 48 аймака Умнеговь - для 26, из 47 аймаков Сухэ-Батор - для 13, из 158 аймаков Туве - только для 10, из 124 аймаков Хувсгел - для 23. Понятно, что реальная площадь аймачных ООПТ существенно выше: при картометрическом определении пространственных показателей их доля в площади аймаков и в целом в Монголии существенно выше и изменяет общий показатель почти на 1/5. Заметно, что даже в «усеченном» виде площадь аймачных ООПТ сопоставима с площадью строго охраняемых территорий или национальных парков.
В Сибири, включающей 10 субъектов Российской Федерации в Сибирском федеральном округе, один в Уральском (Тюменская обл. с автономными округами Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский-Югра) и три в Дальневосточном (Забайкальский край, Республика Саха (Якутия) и Бурятия), функционирует 431 ООПТ основных категорий, т. е. категорий, значимых для сохранения
80s 90" 100' 110'
Рисунок. Распределение особо охраняемых природных территорий в Сибири и Монголии. Категории ООПТ России/Монголии: ООПТ федерального значения/ общегосударственные: 1 - заповедники/строго охраняемые территории, 2 - национальные парки, 3 - заказники федерального значения/природные резерваты,
4 - памятники; ООПТ регионального значения/аймачные: 5 - природные парки, 6 - заказники регионального значения, 7 - ресурсные резерваты, 8 - ООПТ аймаков;
Границы: 9 - субъектов РФ и аймаков Монголии, 10 - государственные. Fig. Location of specially protected natural areas in Siberia and Mongolia. Categories of SPNAs in Russia/Mongolia: Federal or state SPNAs, 1 - nature reserves/specially protected territories, 2 -national parks, 3 - Federal game reserves/nature reserves, 4 - memorial reserves; regional/aimag SPNAs: 5 - natural parks, 6 - regional game reserves, 7 - resources reserves, 8 - aimags SPNAs.
ландшафтного разнообразия. Из них 59 ООПТ федерального значения и 372 ООПТ регионального значения. Наибольшее количество ООПТ, в т. ч. и ООПТ регионального значения размещено в Якутии, Красноярском крае и Тюмен-
ской обл., но это и самые значительные по площади субъекты РФ. Максимальное число ООПТ федерального значения представлено в Красноярском крае (11) и в Тюменской обл. с автономными округами (9), причем на севере первого располагаются три крупнейших по площади заповедника страны. Максимально охвачена природоохранным режимом Республика Алтай (1/4 от площади субъекта РФ) и Якутия (более 1/5). В наихудшей ситуации - Иркутская и Томская обл. (менее 4 %), при этом площадь последней в 2,5 раза меньше.
Таблица 1. Особо охраняемые природные территории Сибири (по состоянию на 01.01.2021 г.)
Table 1. Specially protected natural zones of Siberia (as current at 01.01.2021.)
Субъекты Российской Федерации Категории особо охраняемых природных территорий Общее число Общая площадь3, тыс. га Доля от площади Сибири РФ, % Доля от площади субъекта, %
Заповедники Национальные парки Заказники федерального значения Природные парки Заказники регионального значения Полигон, ресурсные резерваты
Республика Алтай 2 1 4 2 9 2301 0,24 24,85
Алтайский край 1 1 2 38 42 1007 0,10 5,99
Республика Бурятия 3 2 3 1 13 22 3092 0,32 8,80
Забайкальский край 2 3 2 2 19 28 3603 0,37 8,35
Иркутская область 2 1 2 13 18 2620 0,27 3,41
Кемеровская область 1 1 17 19 1315 0,14 13,77
Красноярский край 6 2 3 1 40 52 12506 1,29 5,35
Новосибирская 1 1 24 262) 1607 0,17 9,02
область
Омская область 1 16 17 914 0,10 6,48
Томская область 1 18 192) 1171 0,12 3,73
Республика Тыва 2 1 15 18 1996 0,21 11,71
Тюменская область1 3 1 5 5 50 1 65 11582 1,20 7,91
Республика Хакасия 1 1 2 6 10 921 0,10 14,88
Республика Саха 3 2 1 6 12 63 87 65456 6,77 21,23
(Якутия)
Общее число 272) 14 18 25 283 64 4312
Общая площадь3, 16982 7686 5100 9930 27252 43141 110091
тыс. га
Доля от площади 1,76 0,80 0,53 1,03 2,82 4,47 11,40
Сибири, %
Примечание: 1 - включая автономные округа; 2 - заповедник «Васюганский» - ООПТ, разделенная между Новосибирской и Томской областями, поэтому общее число ООПТ отличается от суммы ООПТ по категориям и по субъектам РФ; 3 - не учитываются площади памятников природы, ботанических садов и дендрологических парков, а также морской акватории в составе ООПТ, как не влияющие на сохранение естественных наземных ландшафтов.
Таблица 2. Особо охраняемые природные территории Монголии (по состоянию на 01.01.2021 г.)
Table 2. Specially protected natural zones of Mongolia (as current at 01.01.2021.)
Аймаки, столица государства Категории особо охраняемых природных территорий о л с и V е е ЕГ б О Общая площадь по официальным данным2, тыс. га Общая площадь, установленная картометрически3, тыс. га Доля от площади Монголии, % Доля от площади аймака4, %
Строго охраняемые территории Национальные парки Природные резерваты Памятники ООПТ аймаков
Архангай 6 1 21 28 7483 953 0,61 17,23
Баян-Улгий 1 6 12 19 1563 1587 1,01 34,73
Баянхонгор 1 5 2 1 20 29 4334 3803 2,43 32,79
Булган 1 1 2 1 6 11 716 806 0,52 16,54
Говь-Алтай 2 1 5 1 57 66 5193 6012 3,84 42,50
Говь-Сумбэр 1 9 10 88 81 0,05 14,55
Дархан-Уул 6 6 0 1 0,00 0,38
Дорноговь 1 7 2 42 52 2065 1584 1,01 14,47
Дорнод 3 1 11 49 64 4556 5031 3,22 40,70
Дундговь 1 2 1 19 23 729 577 0,37 7,73
Завхан 1 4 1 2 8 1735 1742 1,11 21,12
Орхон 1 1 - 2 0,00 2,06
Сухэ-Батор 1 1 5 1 47 55 2097 4085 2,61 49,65
Сэлэнгэ 2 1 48 51 848 819 0,52 19,90
Туве 3 2 2 158 165 985 3110 1,99 42,01
Уверхангай 3 2 1 13 19 448 1043 0,67 16,54
Увс 1 2 3 1 3 10 1248 1516 0,97 21,79
Умнеговь 1 1 2 48 52 4541 7024 4,49 42,47
Ховд 2 5 3 5 15 4088 3055 1,95 40,16
Хувсгел 2 3 1 1 124 131 3081 5452 3,49 54,18
Хэнтий 1 3 7 2 262 275 3340 3007 1,92 37,44
Улан-Батор 1 1 1 3 309 75 0,05 15,99
Общее число1 15 34 45 13 952 1059
Общая площадь, 13342 12701 5253 104 19965 (41834) 51365
тыс. га
Доля от площади 8,53 8,12 3,36 0,07 12,76 (26,75) 32,84
Монголии, %
Примечание 1 - часть общегосударственных ООПТ Монголии являются трансграничными и входят в указанные аймаки частично, поэтому общее число ООПТ по категориям отличается от суммы ООПТ по аймакам; 2 - в официальных сведениях Министерства охраны природы и экологии Монголии не для всех аймачных ООПТ определена точная площадь, что влияет на общие показатели (в скобках); 3 - общая площадь, установленная авторами картометрически; 4 - для трансграничных межаймачных ООПТ учитывается часть их площади, входящая в границы аймака.
Заповедники в Сибири занимают значимую часть рассматриваемой территории (1,76 %) и почти 1/6 от площади всех ООПТ Сибири. Наименее представленными пока остаются природные парки. Несмотря на небольшую территорию каждого федерального и регионального заказника, их общая площадь значительно превышает общую площадь заповедников. Но наиболее существенными по площади как внутри субъекта, так и для всей Сибири стали 62 ресурсных резервата Якутии - почти 40 % от площади всех ООПТ, что в 2,5 раза превышает площадь всех заповедников и составляет почти 1/20 от площади Сибири. Природные резерваты - ООПТ с не самым строгим природоохранным режимом, которые допускают ведение на части их территории традиционных видов хозяйственной деятельности, предотвращая при этом появление интенсивных видов природопользования и объектов промышленности и часто являясь своеобразными резервными территориями для последующей организации в их границах более значимых категорий ООПТ.
Из анализа таблиц следует, что сибирские ООПТ практически никогда не преодолевают границы субъектов РФ (исключение - заповедник «Васюган-ский» между Новосибирской и Томской областями). В Монголии же очень широко представлены трансграничные межаймачные ООПТ общегосударственного уровня (например, из 15 строго охраняемых территорий межрегиональными являются 7, из 34 национальных парков - 15).
ВЫВОДЫ
С точки зрения физической географии, достаточно разрозненные между собой ООПТ рассматриваемой территории объединяют два типа систем -горные и речные. В первом случае в горах охраняемые природные территории образуют единое пространство, просто соприкасаясь своими границами, как правило, проходящими по водоразделам и часто являющимися также межрегиональными или межгосударственными. Во втором - взаимосвязь гораздо существеннее, т. к. посредством водотоков осуществляется перенос веществ и генетического материала (передвижение семян растений и миграция животных по воде, по долинам рек и по озерным системам), а также осуществляются средоформирующие и средозащитные функции окружающей природной среды. Поэтому любые инженерные проекты на реках неизбежно влияют на такой обмен и на функции среды.
Использование гидроресурсов Монголии декларировалось с 1964 г. и в последующем проектирование ГЭС велось советскими организациями, в частности, институтом ГИПРОГОР (Ленинград). В 2012 г. активизировалось обсуждение строительства монгольских ГЭС, в т. ч. на р. Селенге и ее притоках. Следует отметить, что к тому моменту существенная часть электроэнергии в Монголию поступала из России, причем причиной подобной инициативы руководства Монголии стал резкий и малообоснованный рост тарифов на российскую электроэнергию. По словам министра энергетики Монголии Нансалына Тавинбэха, 17 % энергии в стране вырабатывается за счет возобновляемых источников (в основном солнечная и ветровая), из них только 1,7 % -гидроэлектростанциями. Таким образом, Монголия вынужденно вернулась к своим давно разработанным планам.
Мощности и задачи проектируемых ГЭС различны. В частности, они строятся для получения собственной электроэнергии и развития конкуренции на энергетическом рынке, снижения доли использования в энергетике страны невозобновляемых ресурсов (в основном угля) для уменьшения загрязнения воздуха, создания искусственных водоемов в условиях нехватки воды при существенном повышении среднегодовой температуры в последнее десятилетие, изменения микроклиматических условий для отдельных регионов, в т. ч. для развития сельского хозяйства. По информации Министерства энергетики Монголии в настоящее время в стране реализуется инфраструктурная программа «Хух морь» (Синий конь), предусматривающая строительство в 20212024 гг. плотин в 33 створах на 12 крупных реках, а также два варианта переброски вод в засушливые регионы (такие действия разрешены монгольским законом «О воде», но их негативные последствия хорошо известны по опыту СССР в отношении озера Аральское). К программе подключено и строительство крупнейшей ГЭС (высота плотины 103 м, мощность 315 МВт) на вытекающей из оз. Хубсугул притоке Селенги - реке Эгийн-Гол. Некоторое замедление темпов строительства связано с обращением в ЮНЕСКО ООН российских активистов из общественной организации «Реки без границ» с требованием прекратить работы из-за возможного негативного воздействия на экосистему оз. Байкал и бессточной котловины Торейских озер, а также с требованием участия в разработке проектов ГЭС экспертов Российской академии наук. Но в августе 2022 г. генеральный секретарь ООН, посетивший Монголию, поддержал проект, т. к. «развивающиеся страны не должны находиться в энергетической зависимости»3, и обосновал свое мнение недоказанностью негативных воздействий на экосистему. Программа «Хух морь» рассматривает дополнительно еще 11 площадок для строительства ГЭС. Второй по приоритетности считается ГЭС на северо-западе Монголии, на р. Ховд, мощностью 90 МВт в рамках гидроэнергетического комплекса «Эрдэнэбурэн»4. В целом очевидно, что оптимизация трансграничных водных проектов требует создания международных бассейновых советов, куда должны входить и представители ООПТ, расположенных в границах бассейнов.
Единственное, что институционально объединяет в настоящее время территориальную охрану природы Сибири и Монголии - трансграничные охраняемые природные территории межгосударственного уровня (ТГОПТ). К действующим относятся ТГОПТ «Алтай», «Убсунурская котловина», «Даурия». На финише процесса организации находится ТГОПТ «Истоки Амура». Между Россией и Монголией планируются создание ТГОПТ «Сайлюгем», «Дэлгэр-Мурэн», «Саянский перекресток», «От Хубсугула до Байкала», «Селенга», «Хэнтей-Чикойское нагорье» [10]. В остальном развитие и структура размещения ООПТ заметно отличаются.
3 ООН поддержит проект гидроэлектростанций на реках страны. Министерство энергетики. Режим доступа: https://energy.gov.mnAc/1157 (дата обращения 06.10.2022).
4 Проект гидроэлектростанции Эрдэнэбурэн. Министерство энергетики. Режим доступа: https://energy.gov.mn/cA157, (дата обращения 06.10.2022).
Законы об особо охраняемых природных территориях в Монголии были приняты в 1994 г., а в России - в 1995 г. По прошествии более 20 лет их правоприменения и законодательных изменений можно заключить, что законы Монголии в области территориальной охраны природы даны в кратких формулировках, максимально приближенных к повседневной деятельности ООПТ. В России подобные законы, несмотря на их многословность и проблемы правоприменения, а также на вносимые без обоснованной природоохранной логики изменения, на практике очень ограниченно позволяют решать актуальные задачи функционирования охраняемых территорий и населения, проживающего в границах и на охранных зонах ООПТ. Характерным примером могут быть статьи законов о переводе земель, когда за все годы только в нескольких случаях земли иных категорий переводились в категорию «земли ООПТ» в региональных охраняемых территориях.
Просматривается очевидная неравномерность в распределении ООПТ по территории Сибири, во многом связанная со сложившимися со времен ее освоения территориями заселения и основными транспортными магистралями. Заметным исключением является обладающая одним из самых высоких процентов занятых ООПТ площадей Республика Саха (Якутия), что связано с деятельностью специального министерства охраны природы, до недавнего времени не отвечавшего за природопользование, как принято в остальных регионах России и на федеральном уровне.
Монголия наделяет министерство окружающей среды и туризма полной ответственностью за все разделы природоохранной деятельности, включая ООПТ, целью развития системы которых объявлено достижение 30 % от площади страны [15], что, если судить по картометрическим (неофициальным) данным, уже почти достигнуто. Все, что относится к освоению и добыче природных ресурсов остается в рамках других ведомств, а возникающие пересечения и противоречия решаются на высоком правительственном уровне. Такая самостоятельность, вероятно, позволяет на регулярной основе создавать новые ООПТ, разрабатывать последовательно реализующиеся планы и государственные программы развития сети ООПТ. В результате можно отметить практически равномерное распределение ООПТ по всей территории Монголии и постоянное выполнение работ по расширению действующих и обоснованию организации новых ООПТ 5,6,7
5 Южно-Гобийская часть проекта Монголии «Снижение негативного влияния на окружающую среду». Экологическое исследование земельных участков, нуждающихся в защите и являющихся экологически важными. Улаанбаатар: Байгаль орчин ногоон хегжлийн яам, 2014. 431 с.
6 Хентей-Хубсугульская часть проекта Монголии «Снижение негативного влияния на окружающую среду». Экологическое исследование земельных участков, нуждающихся в защите и являющихся экологически важными. Улаанбаатар: Байгаль орчин ногоон хегжлийн яам, 2017. 590 с.
7 Алтайская часть проекта Монголии «Снижение негативного влияния на окружающую среду». Экологическое исследование земельных участков, нуждающихся в защите и являющихся экологически важными. Улаанбаатар: Байгаль орчин ногоон хегжлийн яам, 2017. 353 с.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. К юбилею трехсотлетия: современное положение Сибири, ее нужды и потребности, ее прошлое и будущее. СПб.: Типография М.М. Стасюле-вича, 1882. 471 с.
2. Каяхара И. Бедственное положение Монголии. Страна зажата между великими державами - Китаем и Россией // Россия сегодня, 26.11.2014. Режим доступа: https://inosmi.ru/ fareast/20141126/224510834.html (дата обращения 21.03.2021).
3. Жаргал С. Россия - Монголия. Потерять легко, вернуть невозможно // Монголия сейчас, 01.08.2019. Режим доступа: http://www.mongolnow.com/rossiya-mongoliya-poteryat-legko-vernut-nevozmozhno/ (дата обращения 21.03.2021).
4. Калихман Т.П. Территориальная охрана природы в Байкальском регионе. Иркутск: Изд-во Института географии СО РАН, 2011. 238 с.
5. Савенкова Т.П. Природоохранное законодательство Монголии и России - сравнительный обзор // Степной бюллетень. 2000. № 6. С. 54-58.
6. Wurts K. Mongolian National Parks: Competing Interests and Institutional Viability in a Still Emerging Protected Areas System. Ulaanbaatar: SIT Study Abroad, 2013. 44 p.
7. Эрдэнэчимэг Н., Белозерцева И.А., Энхтайван Д. Современная ситуация в организации и управлении особо охраняемыми природными территориями Монголии (на примере горы-заповедника Богдхаан) // Успехи современного естествознания. 2017. № 1. С. 121-126.
8. Цэндсурэн Д. Состояние лиственничных насаждений (Larix sibirica Ledeb.) зеленой зоны г. Улан-Батор и перспективы их рекреационного использования: автореф. дисс. ... канд. сельхоз. наук. СПб., 2009. 24 с.
9. Калихман Т.П. Тункинский национальный парк: люди или природа // Заповедное дело. 2007. Вып. 12. С. 92-111.
10. Бардаш А.В., Калихман Т.П. Картографическое обоснование трансграничной территориальной охраны природы в Сибири и на Дальнем Востоке // Геодезия и картография. 2020. Т. 81. № 4. С. 51-64.
11. Оюунгэрэл Б. Состояние и перспективы охраны природы в Монголии // Бюллетень Ботанического сада-института ДВО РАН, 2007. Вып. 1 (1). С. 88-93.
12. Савенкова Т.П. Охраняемые природные территории бассейна озера Байкал. Атлас. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2002. 96 с.
13. Калихман Т.П., Богданов В.Н., Огородникова Л.Ю. Особо охраняемые природные территории Сибирского федерального округа. Иркутск: Изд-во «Оттиск», 2012. 384 с.
14. Калихман Т.П., Бардаш А.В., Богданов В.Н., Огородникова Л.Ю., Климина Е.М., Бочар-ников В.Н. Особо охраняемые природные территории Дальневосточного федерального округа. Иркутск: Изд-во Института географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, 2018. 588 с.
15. Оюунгэрэл Б. Система особо охраняемых природных территорий Монголии и перспективы ее развития // Аридные экосистемы. 2010. Т. 16. № 3 (43). С. 57-66.
REFERENCES
1. Yadrintsev N.M. Siberia as a colony. On the occasion of the 300th anniversary: Siberia's current state, its needs and requirements, its past and future. SPb.: M.M. Stasyulevich printing-house, 1882. 471 p. (In Russ.).
2. Kayakhara I. Distress of Mongolia. The country is suppressed between two great powers, China and Russia. Rossiya segodnya [Russia today], 26.11.2014. Access regime: https://inosmi.ru/ fareast/20141126/224510834.html (date of address: 21.03.2021) (In Russ.).
3. Zhargal S. Russia - Mongolia. It is easy to lose, it is impossible to return. Mongolia seychas [Mongolia now], 01.08.2019. Access regime: http://www.mongolnow.com/rossiya-mongoliya-poteryat-legko-vernut-nevozmozhno/ (date of address: 21.03.2021) (In Russ.).
4. Kalimkhan T.P. Territorial nature protection in the Baikal region. Irkutsk: Publishing house of RAS SB Institute of Geography, 2011. 238 p. (In Russ.).
5. Savenkova T.P. Nature/protective legislation of Mongolia and Russia: comparative review. Stepnoy bulleten [Bulletin of the steppe], 2000. No. 6. Pр. 54-58 (In Russ.).
6. Wurts K. Mongolian National Parks: Competing Interests and Institutional Viability in a Still Emerging Protected Areas System. Ulaanbaatar: SIT Study Abroad, 2013. 44 p.
7. Erdenechimeg N., Belozertseva I.A., Enkhtayvan D. The current situation in organization and management of specially protected natural territories of Mongolia (the Bogdkhaan mountain/ reserve as a study case). Uspekhi sovremennogo estestvozvaniya [Modern natural history achievements], 2017. No. 1. P. 121-126 (In Russ.).
8. Tsendsuren D. The status of larch implantations (Larix sibirica Ledeb.) of the Ulan-Bator green zone and prospects of their recreational use: abstract of the doctoral thesis, agricultural sciences. SPb., 2009. 24 p. (In Russ.).
9. Kalimkhan T.P. The Tunkinsk National park: people or nature. Zapovednoye delo [Business of reserves]. 2007. No. 12. P. 92-111 (In Russ.).
10. Bardash A.V., Kalimkhan T.P. A cartographic vindication of transboundary nature protection in Siberia and the Far East. Geodezia i kartografiya [Geodesy and cartography]. 2020. V. 81. No. 4. P. 51-64 (In Russ.).
11. Oyuungerel B. Status and prospects of the nature protection in Mongolia. Russian Academy of Sciences Far Eastern Branch Botanic Garden institute bulletin, 2007. No. 1 (1). P. 88-93 (In Russ.).
12. Savenkova T.P. Protected nature territories of the Lake Baikal. An atlas. Irkutsk: "Ottisk" Publishing house, 2002. 96 р. (In Russ.).
13. Kalimkhan T.P., Bogdanov V.N., Ogorodnikova L.Y. Specially protected nature territories of the Siberian Federal District. Irkutsk: "Ottisk" Publishing house, 2012. 384 p. (In Russ.).
14. Kalimkhan T.P., Bardash A.V., Bogdanov V.N., Ogorodnikova L.Y., Klimina E.M., Bocharnikov V.N. Specially protected nature territories of the Far Eastern Federal District. Irkutsk: Publishing house of RAS SB V.B. Sochava Institute of Geography, 2018. 588 p. (In Russ.).
15. Oyuungerel B. The system of specially protected nature territories of Mongolia and the prospects of their development. Aridniye ekosistemy [Arid ecosystems]. 2010. Vol. 16. No. 3 (43). P. 57-66 (In Russ.).
Сведения об авторе:
Калихман Татьяна Петровна, д-р геогр. наук, ведущий научный сотрудник, Институт географии им. В.Б. Сочавы Сибирского отделения Российской академии наук, Россия, 664033 г. Иркутск, ул. Улан-Баторская, 1; ORCID: 0000-0003-4643-3867; e-mail: kalikhman@irigs.irk.ru About the author:
Tatyana P. IKalikhman, Doctor of Geographical Sciences, Leading Researcher, V.B. Sochava Institute of Geography of SB RAS, Ulan-Batorskaya st., 1, Irkutsk, 664033, Russia; ORCID: 00000003-4643-3867; e-mail: kalikhman@irigs.irk.ru
