CC BY
4
агар-агара, в другую — только 2 % агар-агара. Обе части приготовленной среды стерилизовали при 0,5 атм. Для сравнения использовали посевы на МПА, АВП и на синтетических средах без ДТ. Исходный материал (Рг. vulgaris), использованный в экспериментах, был получен из лаборатории микробиологии Эстонского НИИ животноводства и ветеринарии. Бактерии (предварительно выращенные на МПА при 18—20 % в течение 5 сут) были высеяны на всех вышеперечисленных средах. Посевы инкубировали при температуре 18—20 °С в течение 5—10 сут и при 4—6°С около 1 мес. При более низких температурах среды Рг. vulgaris не развивается [1].
Исследования по определению продолжительности выживаемости Рг. vulgaris проводили с дерново-среднеподзо-лнстой полевой почвой из Олуствере (Средняя Эстония). Агрохимические параметры почвы, определенные в Республиканской агрохимической лаборатории при Эстонском НИИ земледелия и мелиорации, были следующими: рН 5,9— 6,2, содержание Р205 21—24 мг, Са 140—300 мг, Mg 21 — 26 мг, NH4 3—4 мг на 100 г почвы. Содержание гумуса 2,5—2,6 %, общего азота 0,14—0,15 %.
В экспериментах использовали почву, стерилизованную Y-облучением. На каждые 100 г почвы добавляли по 15 или 30 мл ДТ. Почву с посевным материалом помещали в стерильную посуду и выдерживали при 18—20, 4—6, 0—2 и 8--12 °С. Штаммы Рг. vulgaris, использованные в опытах, были перед этим выдержаны около 1 года в почве при разных температурах. Для изучения выживаемости Рг. vulgaris в почве проводили периодические (1 раз каждые 1—2 мес) высевы из почвы на МПА с инкубированием посевов при 18—20°С. Для изучения адаптационной способности Рг. vulgaris в почве, содержащей ДТ, проводили высевы также на АВП с добавлением 15 или 30 мл ДТ на каждые 100 мл среды. Эксперименты проводили в трех по-вторностях.
Исследование показало, что отдельные штаммы Рг. vulgaris не способны к развитию на АВП. На МПА при 18— 20 °С развивались все 10 исходных штаммов, при 4—6 °С — 3 штамма. При добавлении 5 мл ДТ количество развивающихся штаммов уменьшалось-до 3 при 18—20 °С и до 1 штамма при 4—6°С. При увеличении количества добавляемого ДТ роста бактерий не отмечалось. Бактерии не развивались также на синтетических средах при единственном
источнике углерода — ДТ. Численность Рг. vulgaris в почве постепенно уменьшалась. Периодические высевы на АВП показали, что отдельные штаммы Рг. vulgaris не приобретали способности к развитию в почве даже при длительном выдерживании в этих средах. Продолжительность их выживаемости колебалась в почве без ДТ (в зависимости от температуры среды) от 6 мес до 1 года.
Продолжительность выживаемости Рг. vulgaris в почве, загрязненной ДТ, по сравнению с таковой в почве без ДТ значительно уменьшалась. В результате высева проб почвы на АВП при добавлении в них ДТ установлено, что отдельные штаммы Рг. vulgaris не приобретали способности к развитию в почве, загрязненной ДТ, в течение длительного времени.
Продолжительность выживаемости Рг. vulgaris колебалась в почве, загрязненной ДТ, от 1 до 7 мес.
Таким образом, установлено, что отдельные штаммы Рг. vulgaris при попадании в почву, загрязненную ДТ, погибают не сразу. В почве они не развиваются и не могут участвовать в процессах деградации ДТ, так как не способны употреблять его в качестве источника углерода. Время их выживаемости в почве, загрязненной ДТ, уменьшается по сравнению с таковой в почве без добавления ДТ, но остается все же относительно продолжительным и колеблется в зависимости от температуры среды и количества добавляемого ДТ от 1 до 7 мес.
Литература
1983. — № 10.
С. 74—
1. Алтон Л. В. //Гиг. и сан. 75.
2. Андреева Е. Н. // Изв. АН СССР. Сер.: География. — 1981. — № 3. — С. 86—97.
3. Ворошилова А. А.. Дианова Е. В. // Микробиология. — 1952. — Т. 21, № 4. — С. 408—415.
4. Горлатов С. Н., Беляев С. С. //Там же. — 1984. — Т. 53. № 5. —С. 843—849.
5. Квасников Е. И., Клюшникова Т. М. Микроорганизмы — деструкторы нефти в водных бассейнах. — Кнев, 1981.
6. Новожилова М. И. // Микробиология окружающей среды. — Алма-Ата, 1980. — С. 52—64.
Поступила 03.03.86
УДК 615.285.7.099.076.9
Л. В. Риза
СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИЗУЧЕНИЕ ВЛИЯНИЯ НА ОРГАНИЗМ ЖИВОТНЫХ МОНОТОННОГО И ИНТЕРМИТТИРУЮЩЕГО ВОЗДЕЙСТВИЯ РИЦИДА-П
Львовский медицинский институт
Известно, что характер ответной реакции организма на введение химического вещества зависит в значительной степени от режима его поступления. Выявлено, что при непродолжительных повторных воздействиях и таких же коротких перерывах между ними токсический эффект может оказаться более сильным, чем при монотонном режиме введения препарата [8, 9). С другой стороны, при относительно длинных затравочных периодах и таких же перерывах между ними токсичность яда ослабевает |1, 5, 11]. Ослабление эффективности прерывистого воздействия объясняется тем, что во время перерывов происходит восстановление нарушенных функций организма и последующие воздействия накладываются на уже менее выраженные изменения [11]. Различия в биологической активности химических соединений при непрерывном и прерывистом режимах поступления зависят также от их химической структуры и механизма токсического действия [4].
Целью проведенной работы явилось изучение монотон-ного и прерывистого режимов воздействия нового отече-ственного фосфорорганического фунгицида рицида-П на
организм лабораторных животных с учетом особенностей применения препарата в условиях сельского хозяйства.
Процесс обработки посевов риса, пораженных пнрнку-ляриозом, осуществляется путем 2- или 3-кратного авиа-опрыскивания с интервалом 7—10 дней на протяжении Р/2—2 мес.
Изучение препарата проведено на 378 белых крысах-самцах. Животных в камерах для динамической затравки подвергали ингаляционному воздействию препарата в концентрациях 29,2, 7,2 и 1,8 мг/м3 в течение 2 мес по 5 дней в неделю (монотонный режим) и в концентрациях 28,5, 7,0 и 1,9 мг/м3 по той же схеме, но только в нечетные недели (интермиттирующий режим). Экспозиционное время — 4 ч в сутки.
Обнаружение рецнда-П в воздухе проводили методом тонкослойной хроматографии с последующим фотометри-рованием [10].
Животных умерщвляли декапнтацией.
Для характеристики влияния рицида-П на организм экспериментальных животных использовали следующие
— 77 —
показатели: латентный период (ЛП), исследовательская активность (ИА), вертикальная активность (ВА), эмоциональная реактивность (ЭР) поведенческих реакций теста открытого поля, «норковый» рефлекс грызунов (HP), масса тела, количество эритроцитов и лейкоцитов, содержание гемоглобина, активность щелочной фосфатазы, аланин- и аспартатаминотрансферазы (АлТ и Ас'Г), холинзстеразы (ХЭ) сыворотки крови, ткани печени и головного мозга, содержание мочевины в сыворотке крови. Показатели регистрировали в конце каждой недели на 6-й день. Результаты исследования сравнивали с данными биологического контроля. \
Известно, что основным принципом сопоставления монотонного и интермнттирующего режимов является равенство суммарного количества яда, поступившего в организм сравниваемых групп животных [2, 3 12]. Поэтому сравнение показателей проводили с учетом «чистого» времени всех затравок. Наряду с этим анализ опасности режимов осуществляли с учетом «общего» времени всех затравок и перерывов.
При проведении сравнительной оценки монотонного и интермнттирующего режимов воздействия рнцида-П в концентрациях 29,2 и 28,5 мг/м3 соответственно с учетом «чистого» времени затравок изменения большинства изученных показателей свидетельствовали, что второй режим менее вреден для организма.
Так, статистически достоверные изменения активности АлТ и АсТ, щелочной фосфатазы у подопытных животных обнаружены только при монотонном режиме поступления препарата.
Понижение массы тела животных (/><0,05) регистрировалось еженедельно с 3-й по 8-ю неделю эксперимента при монотонном воздействии, тогда как при интермиттиру-ющем — только после 4-й недели. Степень понижения массы тела (на 13,3 %) в последнем случае была менее выраженной, чем в соответствующий срок при монотонном режиме (на 23%).
Изменения поведенческих реакций зафиксированы при обоих режимах ингаляции препарата, причем после интермнттирующего степень выраженности изменений во всех случаях была меньшей по сравнению с таковой после монотонного. Наиболее глубокие статистически достоверные изменения поведенческих реакций выявлены после 3-й недели воздействия препарата (при монотонном режиме отмечено повышение ЛП на 185 %, ЭР на 107 %, понижение ИА на 75 %, ВА на 59 %, HP на 57 %, тогда как при интермит-тирующем — повышение ЛП на 72 % и понижение ИА на 51 %, ВА на 43 %, HP на 38 %).
Зарегистрированные однократно при интермиттирующем режиме статистически достоверные изменения содержания эритроцитов и гемоглобина (после 3-й недели затравки) и лейкоцитов (после 4-й недели затравки) были менее выраженными, чем изменения данных показателей в те же сроки при монотонном режиме.
Угнетение активности ХЭ сыворотки крови (на 25 %, Я<0,05) и ХЭ ткани печени (на 45 %, Р<0,05) после 4-й затравочной недели при интермиттирующем воздействии также было менее значительным, чем при монотонном (на 44 %, Р<0,05 и на 62 %, Я<0,05 соответственно).
В ряде случаев изменения показателей при обоих режимах были близкими, в частности содержание мочевины в сыворотке крови после 2-й недели затравки, активности ХЭ сыворотки крови и ткани печени после 2-й и 3-й, активности ХЭ ткани мозга после 4-й недели.
Более выраженные изменения при прерывистом режиме зарегистрированы только однократно после 3-й недели воздействия рицнда-П со стороны показателя активности ХЭ ткани мозга (угнетение на 22 %, Я<0,05). В этот же срок при монотонном режиме активность фермента не была статистически достоверно изменена. Отмеченный эффект, однако, не достигает 25 %, что, по мнению Ю. С. Кагана [6], не представляет значительной опасности для организма.
Сопоставление реакций организма на монотонное и прерывистое воздействие рнцида-П в концентрациях 29,2
— 78
и 28,5 мг/м3 соответственно с учетом затравочных педель и перерывов между ними показало, что относительно длительные перерывы между воздействиями при интермиттирующем режиме сопровождались восстановлением большинства изученных показателей до значений, не отличимых от контроля, а последующие затравки приводили к появлению изменений, во многих случаях менее выраженных, чем при монотонном.
Наиболее глубокие изменения большинства показателей (/><0,05) при прерывистом режиме наступали позже, чем при монотонном. Тек, при интермиттирующем воздействии препарата повышение ЛП, понижение ИА, ВА, НР наблюдались в конце 5-й недели, понижение ИА, ВА, активности ХЭ ткани печени — в конце 7-й, в то время как при монотонном воздействии изменения указанных показателей были наиболее выраженными после 3-й (ЛП, ИА, ВА, ЭР, НР) и 4-й (ИА, ВА, активность ХЭ ткани печени) недель эксперимента.
Более раннее и выраженное проявление токсического эффекта при монотонном режиме объясняется, зероятно, тем, что в течение опыта в организм животных поступает вдвое больше яда, чем при прерывистом. Наблюдавшееся в дальнейшем (вслед за максимальными сдвигами) постепенное восстановление измененных показателей при монотонном режиме связано, по-видимому, с развитием привыкания. Но поскольку привыкание является фазой интоксикации [7], то говорить о менее выраженной опасности монотонного режима не правомерно.
Сравнительное изучение влияния монотонного режима ингаляции рицида-П в концентрации 7,2 мг/м3 и ннтермит-тнрующего при концентрации препарата 7 мг/м3 позволило установить менее выраженную опасность последнего. Монотонное ингаляционное поступление препарата о указанной концентрации привело к статистически достовернову понижению массы тела животных (после 4-й и 5-й недель), изменению поведенческих реакций (после 3, 4, 5 и 7-й недель), понижение активности ХЭ сыворотки крови (после 2-й и 5-й недель), ткани печени (после 2, 3, 4, 5, 7 и 8-й недель) и мозга (после 4-й недели эксперимента). При интермиттирующем воздействии препарата статистически достоверные изменения ИА и активности ХЭ ткани печени зарегистрированы лишь однократно после 7-й недели опыта и были менее выраженными, чем при монотонном. Так, если при монотонном режиме после 4-й и 7-й недель эксперимента отмечено угнетение ИА на 46 и 35 активности ХЭ ткани печени на 39 и 35 % соответственно, то после 4-й затравочкой недели (7-й недели опыта) прерывистого режима И А была снижена на 26 7о, а активность ХЭ ткани печени — на 23 %.
Воздействие рицида-П в концентрациях 1.8 мг/м3 при монотонном и 1,9 мг/м3 при интермиттирующем режимах не вызывало статистически достоверных изменений изученных показателей.
Таким образом, интермиттирующий режим ингаляционного воздействия рйцида-П на организм белых крыс-самцов менее опасен (по большинству изученных показателей), чем монотонный, что, вероятно, связано с относительно длительными перерывами между затравками, а также с тем, что за период эксперимента в организм животных в первом случае поступило вдвое меньше яда, чем во втором.
Литература
1. Астанакулов К. М. Токсикология нового отечественного фунгицида афоса и профилактика отравлений при его применении в сельском хозяйстве: Автореф. дис. канд. мед. наук. — Киев, 1983.
2. Бизин Ю. П., Горбань Г. М„ Пилишок 3. И. // Гиг. и сан. — 1977. — № 3. — С. 27—29.
3. Буркацкая Е. //., Матюшина В. И. // Гигиена, токсикология, профилактика и клиника отравлений ядохимикатами. — Краснодар, 1969. — С. 87—88.
4. Буркацкая Е. //.//Экологические последствия применения агрохимнкатов (пестициды). — Пущино. 1982.— С. 20-25.
0
5. Григоревская 3. П. // Гиг. и сан. — 1975. - № 3. -С. 6-11.
6. Каган 10. С. Общая токсикология пестицидов. — Киев, 1981.
7. Люблина Е. И., Минкина И. А., Рылова М. Л. Адаптация к промышленным ядам как фаза интоксикации. — Л., 1971.
8. Люблина Е. И., Добрынина В. В., Лившиц Р. Е. // Гиг. труда. — 1977. — № 5. — С. 27—31.
9. Редькина Е. К. // Гиг. труда. — 1977. — № 4. — С. 40-44.
10. Риза Л. В., Крамаренко В. Ф„ Гжегоцкий М. И. Методические указания по обнаружению рицида-П в воздухе методом хроматографии в тонком слое силикагеля и определению его фотометрическим методом. — Львов, 1984.
11. Соколов С. М. //Гиг. и сан. — 1983. — № 9. — С. 77—79.
12. Шефтель В. О., Бардик Ю. В., Петруша В. Г. //Там же. — 1982. — № 12. — С. 73—74.
Поступила 14.0l-.86
УДК 614.777:574.64:547.585
В. А. Кондратюк, Л. М. Гунько, В. Я. Перейми, А. Д. Бузько, Л. С. Фира, М. С. Гнатюк
ГИГИЕНИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ПДК ДИАНГИДРИДА ПИРОМЕЛЛИТОВОЙ КИСЛОТЫ В ВОДЕ ВОДОЕМОВ
Тернопольский медицинский институт
Диангидрид пиромеллитовой кислоты (ПМДА) применяется в синтезе термостойких полимеров — полипиромелли-тимидов, а также для отверждения эпоксидных и полиэфирных смол и в производстве пластификаторов. ПМДА — порошок белого или слегка желтоватого цвета со следующими физико-химическими свойствами: мол. масса 218,12, температура плавления 286 °С, температура воспламенения 252 °С; хорошо растворим в горячей воде, уксусном ангидриде, уксусной кислоте, ацетоне. Эмпирическая формула: СюНгОе. Получается парофазным окислением дурола с последующей очисткой перекристаллизацией из диоксана. Со-держание основного вещества не менее 99,5 % (массовая доля пиромеллитовой кислоты не более 0,1 %).
Производство ПМДА сопровождается поступлением его в сточные воды при промывке аппаратуры с водой о+ во-докольцевого вакуум-насоса. Для осуществления санитар-но-химического контроля за содержанием остаточных количеств продукта в воде предложен аналитический метод, основанный на превращении в воде ПМДА в пиромеллито-вую кислоту. Последнюю титруют раствором едкого натра в присутствии индикатора — фенолфталеина. Чувствительность метода 0,03 мг/л.
Сведения о токсичности ПМДА и характере его биологического действия в доступной литературе ограничены и касаются нормирования его содержания в воздухе производственных помещений. Установлено, что препарат обладает умеренной кумулятивной способностью, раздражающим действием на кожу и слизистые, рекомендована ПДК пыли ПМДА в воздухе рабочей зоны на уровне 3 мг/м3 [1]^
Цель настоящей работы — изучение возможного неблагоприятного влияния ПМДА на водопользование и экспериментальное обоснование его содержания в воде водоемов. Исследования проводили в соответствии с методическими указаниями [6].
Для изучения органолептических свойств препарат растворяли в горячей воде (80 °С) с последующим охлаждением и разведением. Пороговая концентрация ПМДА по привкусу установлена на уровне 64,0 мг/дм3, а практический порог (интенсивность 2 балла) — 9318 мг/дм3.
Вычисленная по результатам «закрытого» опыта ЕСбо для порога ощущения привкуса равна 65,3 (40,7— 89,9) мг/дм3, а для практического порога — 97,5 (61,0— 134,8) мг/дм3, что подтверждает объективность и надежность полученных результатов. Хлорирование водных растворов ПМДА при содержании остаточного хлора от 0,3 до 0,5 мг/дм3 не вызывало усиления или появления дополнительного привкуса.
Пороговые концентрации ПМДА по влияиию на запах оказались значительна выше.
Стабильность ПМДА в водной среде определяли прямым аналитическим и косвенным (привкус) методами. Результаты исследований показали, что изучаемый препарат
согласно классификациям [3, 4] можно отнести к нестабильным малоопасным веществам.
Влияние ПМДА на общий санитарный режим водоемов изучали путем наблюдения за изменением биохимического потребления кислорода (БПКго), процессами аммонификации, нитрификации и нитрофикации, ростом и развитием сапрофитной микрофлоры, динамикой растворенного кислорода, окисляемости и активной реакции воды (рН). Опыты проводили с исходными концентрациями 0,06; 0,6, 6,0, 60,0 и 600 мг/дм3. Установлено, что ПМДА во всех концентрациях стимулирует биохимическое потребление кислорода, снижает образование солевого азота аммиака и угнетает рост сапрофитной микрофлоры. Пороговая концентрация по влиянию на общий санитарный режим водоемов составляет 0,06 мг/дм3.
Острую токсичность ПМДА изучали на белых крысах, мышах и морских свинках. Препарат вводили винутриже-лудочно в виде водных растворов с эмульгатором ОП-Ю. LD50, рассчитанные по методу В. В. Прозоровского [И], для крыс-самцов и мышей составляли соответственно 2250 (1669—2831) и 2332 (1880—2784) мг/кг. LDS0 для белых крыс-самок и морских свинок, вычисленные по методу «одной точки», равнялись соответственно 2595 (1773—3417) и 1595 (697—2493) мг/кг. Коэффициент видовой чувствительности составляет 1,6, что свидетельствует об отсутствии ее к ПМДА. Различия в половой чувствительности также не выражены. Клиническая картина острого отравления характеризовалась возбуждением животных после введения препарата, сменяющимся впоследствии снижением двигательной активности, атаксией, учащением дыхания. Гибель наступала в течение первых 3 сут.
Кожно-раздражающим и кожно-резорбтивным действием ПМДА не обладает. Резорбции вещества через кожу не выявлено, при внесении его в коньюнктивальный мешок глаза кролика изменений со стороны слизистой не выявлено.
Используя данные о времени гибели животных в остром опыте, рассчитали индекс кумуляции. Он равен 0,3, что позволяет отнести вещество согласно классификации Б. М. Штабского [12] к IB группе кумулятивности.
На основании результатов острых опытов и с учетом кумулятивных свойств ПМДА рассчитывали пороговые (ПД) и максимальные недействующие дозы (МНД) по корреляционно-регрессионным уравнениям [7]. В качестве расчетной величины использовали LDso для крыс. Получили следующие величины: ПД — 3,1 мг/кг, МНД — 0,257 мг/кг, МЕД с учетом кумуляции — 0,03 мг/кг.
Результаты экспериментальных и расчетных данных позволяют отнести ПМДА к 3-му классу опасности.
Подострый эксперимент проводили по методике Г. Н. Красовского и соавт. [2]. Препарат вводили впутри-желудочно белым крысам-самцам на протяжении 30 дней
