Научная статья на тему 'Справедливость как локомотив политики реиндустриализации: российская специфика'

Справедливость как локомотив политики реиндустриализации: российская специфика Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

CC BY
155
44
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СОЦИАЛЬНАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ / КУЛЬТУРА / РЕИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ / РОССИЙСКАЯ СОЦИОКУЛЬТУРА / РЫНОЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ / СОБСТВЕННОСТЬ / SOCIAL JUSTICE / CULTURE / REINDUSTRIALIZATION / RUSSIAN SOCIAL CULTURE / MARKET RELATIONS / PROPERTY

Аннотация научной статьи по социологическим наукам, автор научной работы — Аитова Г.Ш.

В статье поставлена проблема социальной справедливости как ключевого императива политики реиндустриализации в России. Автор пытается показать сложность противоречий взаимодействия социокультурных особенностей российского общества с существующими экономическими процессами, протекающими под давлением рыночных форм глобализации. Рассматривается место и роль требований социальной справедливости в разрешении этих противоречий; обосновывается необходимость развития тех общественных сегментов и сфер, в которых воспроизводится культурная личность, человек как субъект созидания и творчества. Именно с ними автор связывает реализацию императивов социальной справедливости как импульсов промышленной политики

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Justice as a locomotive of the reindustrialization politics: Russian specificity (Russia, Tjumen'')

The article discusses social justice as a key imperative of the reindustrialization politics in Russia. The author describes the complex and contradictory character of socio-cultural features of the Russian society with the economic processes taking place under the influence of market reforms and globalization, as well as the role and the requirements of social justice in this context. The article stresses the necessity to develop social spheres that facilitate the social reproduction of a cultured personality, of a human being as the subject of creativity. This is directly related to social justice imperatives as a part of the present-day industrial politic

Текст научной работы на тему «Справедливость как локомотив политики реиндустриализации: российская специфика»

ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА

СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ЛОКОМОТИВ ПОЛИТИКИ РЕИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ: РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА*

Г.Ш. Аитова,

старший преподаватель Тюменского государственного университета,

кандидат философских наук tarkviniya@mail.ru

В статье поставлена проблема социальной справедливости как ключевого императива политики реиндустриализации в России. Автор пытается показать сложность противоречий взаимодействия социокультурных особенностей российского общества с существующими экономическими процессами, протекающими под давлением рыночных форм глобализации. Рассматривается место и роль требований социальной справедливости в разрешении этих противоречий; обосновывается необходимость развития тех общественных сегментов и сфер, в которых воспроизводится культурная личность, человек как субъект созидания и творчества. Именно с ними автор связывает реализацию императивов социальной справедливости как импульсов промышленной политики.

Ключевые слова: социальная справедливость, культура, реиндустриализация, российская социокультура, рыночные отношения, собственность

ББК С550.52я431 У27(2)2я431

Ставя вопрос о целях новой политики индустриализации, мы не можем избежать вопросов о том, насколько она соотносится с ценностями социальной справедливости. И когда этот вопрос становится первостепенным, а не попутным, на самом деле вскрывается целый пласт требований к формированию стратегии реиндустриализации, который выводит нас на размышления о более фундаментальных основах этой политики, о том, почему именно социальная справедливость может стать ее локомотивом, каков потенциал справедливо ориентированного пути развития, при котором требования экономической выгоды и частного интереса не столь важны, как сегодня? Для автора статьи эти вопросы являются принципиальными, поскольку замеряя этическую и гуманистическую составляющую той или иной политики, нельзя обойти стороной критерий, который задает социальная справедливость, а значит, требует совершенно иного взгляда и иной оценки в отличие от сугубо прагматических показателей. И такой, иной, взгляд затрагивает целый ряд моментов.

1. Вызовы для политики реиндустрилизации в российском социокультурном контексте

Первый из них состоит в том, что, говоря о реиндустриализации, а, по сути, экономической политике, мы затрагиваем комплекс отношений производства. Между тем, для задач данной статьи мне представляется важным определить, а какие отношения производства в данном случае первичны? Производства высокотехнологичных продуктов, инноваций или же все-таки производства человека как субъекта общественных отношений, которые по своей природе прорастают как явления культуры и от которых зависит создание общественного богатства страны?

Карл Кантор, рассуждая о кризисе истории в контексте социокультурных процессов, отмечал что «<...> культура — не только надстройка, она и базис общества, более глубокий, чем экономика. Именно она определяет тип экономики, социальное устройство и политическую систему; в России политика господствует над экономикой, а не наоборот» [1, 135-136]. Философ затронул фундаментальные основания развития российского общества, включая ее производительные аспекты. Другими словами, если культура гораздо сложнее и фундаментальнее, чем экономика, и, в конечном итоге, определяет ее, то и в вопросах реиндустриализации экономики страны нам необходимо обратиться к пластам более глубинного содержания. Как мне представляется, таковыми являются императивы социальной справедливости, которые в содержательном, а не в формальном виде определяют этическое отношение к миру и к людям, т.е. как к чувству, внутреннему стимулу, который подвигает человека к действию, к стремлению преобразить 1

мир, изменить несправедливую и недостойную человека общественную ситуацию.

Отсюда, поиск импульсов или ключевых параметров прогрессивного и преобразующего развития не является праздным исследованием или практикой, а скорее всего назревшей потребностью дальнейшего существования российского общества. Сегодня вполне очевидны проблемы с производительностью труда и в трудовых отношениях России, которые далеки от прогрессивного развития в том смысле, что человек, т.е. рядо-вый работник, трудящийся не принимает непосредственного участия в регулировании производства, труд на заводах, предприятиях и фабриках и т.д. — не более чем товар, а в худшем случае — объект внерыночной эксплуатации и полуфеодальной зависимости. Весьма показательны в данном случае авторские исследования оценок наемных работников, членов профсоюзов, экспертов из разных отраслей и сфер производства, которые были опрошены по вопросам взаимоотношений между работниками и работодателем, об участии первых в управлении производством. Ответы были следующего характера:

• <...> существует много норм о том, что работодатель обязан делать одно и другое, но все это не исполняется. Начиная, например, с обязанности предоставлять информацию о развитии предприятия, что и делается во многих странах, а у нас менеджмент показывает какие-то презентации, которые не опираются на реальные факты. Например, менеджмент может сказать, что у нас все плохо, но никаких бумаг он показывать не будет, потому что это коммерческая тайна, а мы для менеджмента — никто. Поэтому, работодатель не готов к диалогу (председатель Межрегионального профсоюза «Рабочая Ассоциация», МПРА, а. Этманов, г. Всеволожск, Ленинградская область) [2];

• <...> тип отношений — феодальный. Я был свидетелем картины, когда битые жизнью мужики при приезде директора убежали и спрятались на подъемных кранах. 8 человек в кабине сидели, пока он не уехал. Это нормальные отношения? (член профсоюза металлургов «НАБАТ», г. Каменск-Уральский, Свердловская область) [2];

• <...> работодатель готов к диалогу до тех пор, пока не затронут его кошелек. Далее без давления он не заинтересован в диалоге с работниками (член первичной организации МПРА на заводе «Фольксваген», Д. Трудовой, г. Калуга) [2];

• <...> непризнание женского труда наблюдается в «мужских отраслях», а именно: в нефтегазовой отрасли, строительстве, на транспорте, в лесном хозяйстве, тяжелом машиностроении. Далее непризнание женского труда проявляется в высших органах власти, представленных в основном мужчинами. А признаются — в бюджетных отраслях — здравоохранении, образовании, которые финансируются по остаточному принципу,

* Исследование подготовлено при поддержке Гранта Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых — кандидатов наук № МК-3547.2014.6.

1 40

ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА ^ Д

в некоммерческих общественных организациях, на низовых уровнях власти, т.е. там, где мало денег, ресурсов (руководитель Санкт-Петербургской общественной организации «Общество содействия социальной защиты граждан «Петербургская ЭГИДА» Р Шарифуллина, г. Санкт-Петербург) [2];

• <...> есть постоянный найм и по контракту. Это дискуссионный вопрос. Система контракта работала бы, если человек не был привязан к месту. Прохоров предлагает ввести такую систему, но мы еще не готовы к этому. Человек не может порвать с одним предприятием и перейти в другое. Он зависим. Моряки давно работают по контракту. Наверное, они привыкли. Но проблема заключается в пенсионных выплатах (член Российского профессионального союза моряков (РПСМ), а. Ботня, Санкт-Петербург) [2];

• <...> Это дикий капитализм. Когда читаешь про состояние рабочих XIX века, то видишь, что сейчас в принципе одно и то же. Достаточно прочитать В.И. Ульянова-Ленина про фабричное законодательство — одно к одному, от чего уходили сто лет назад, к тому и вернулись в XXI веке. Исключаем из этого технический прогресс, но отношения управляющих и рабочих остались теми же. Сама психология трудовых отношений очень деградировала (представитель профсоюза «НОВОПРОФ», П. Принев, г. Санкт-Петербург) [2];

• <...> Сегодня работодатели повсеместно воспринимают себя в роли всевластных монархов, которые абсолютно не желают считаться с интересами работников просто так, без кого-либо давления и не стремятся следовать правилам. То, с чем мы сталкиваемся, в большинстве с гарантиями коллективных договоров, они не исполняются. То есть вопрос состоит даже не в борьбе за интересы — выше минимальных, а за то, чтобы элементарно исполнялся закон (рабочий, член МПРА, завод «Бентелер Аутомотив», Д. Кожнев, г. Калуга) [2].

О чем свидетельствуют данные ответы? Как мне представляется, они отражают положение, при котором запуск высокотехнологичных производственных процессов будет маловероятным и даже невозможным до тех пор, пока не будет решена проблема человека и, как следствие, его участия в управлении производством, в определении того, какую роль он или она будет играть в лице специалиста, инженера, IT-технолога в системе производственных отношений. И самое главное — данные оценки говорят о том, что в трудовых отношениях в производстве отсутствует Человек. Есть человек как полузависимый работник, подчиненный, исполнитель и т.п., «которому могут заплатить, а могут и не заплатить (это зависит непосредственно от администрации) вовремя зарплату» [3, 111], а человека как субъекта, созидающей личности нет. Поэтому-то производственные отношения глубоко несправедливы.

Хочется заострить вопрос о том, почему столь неприемлемые отношения между наемными работниками и собственниками производств, сама ситуация несправедливости на рабочем месте не подвигают трудящихся к более активной позиции, коллективной защите своих трудовых прав и производственных интересов? В этом проявляется противоречивый характер социальной справедливости. Чувство социальной справедливости несет в себе каждый человек, однако, ее субъективное полага-ние, т.е. реализация, происходит в двух формах — пассивной и активной. Если в первом случае человек лишь декларирует требования справедливости и отказывается от активности, а значит, форма разрешения противоречия справедливости проявляется в виде «обиды», обращение внешнего противоречия вовнутрь себя», то во втором — человек выбирает путь преобразования общественных отношений в соответствии с потребностями индивидуальной структуры, разрешая действительно противоречие, полагая свою структуру вовне [4, 135]. На взгляд автора, активный путь реализации противоречий справедливости, т.е. путь преобразования общественных отношений в российском обществе так до конца остается нерешенным. Почему?

Существенная доля патернализма, укоренившаяся в российском общественном сознании, позиция отказа и нежелания нести ответственность за собственную социальную позицию и действия, на которые дополнительно наслаивается рыночный

диктат бессубъектности, в том числе и в производственном процессе (сегодня не имеет значения авторский принцип производства), выражают особую социокультурную специфику российского общества. К. Кантор называет этот момент негативной чертой российской социокультуры, выражающейся в ее «ком-мунальности», т.е. в доминировании общинно-государственных и государственно-бюрократических основ в ее социокультурном типе [1]. Это проблема, с точки зрения философа, не была решена в советский период, «ибо “культурная революция” во всех своих проявлениях (включая мировые достижения науки, техники, искусства) не затронула ядра доминирующего типа культуры. Образование, наука и искусство возводились на фундаменте все той же «коммунальное™» [1, 136].

А на протяжении последних двух десятилетий Россия лишь следует самой губительной форме эпохи глобализации, а именно рыночной форме. На этом пути возникают прорывные, но точечные столкновения «коммунальных», патерналистских черт общественного сознания россиян и исторически назревших требований социальной справедливости. Они происходят, в том числе в тех отраслях промышленного производства, которые в 2000-е годы, казалось бы, избивались от ужаса невыплат заработной платы, а также естественных и искусственных банкротств. Однако, не решенные последствия мирового финансового кризиса 2008 г., внутренние экономические противоречия, которые под давлением санкций со стороны Запада, выходят наружу гораздо быстрее, приводят к новым фактам присвоения и отчуждения собственности, в результате которых в первую очередь страдают рядовые работники.

Отсюда, социокультурные особенности России в сфере экономических отношений проявляются в двояком виде. Под давлением товарно-денежных отношений они принимают негативные формы. Инициатива формирования государственных корпораций как субъектов эффективного управления собственностью в противовес неудачному опыту 1990-х гг. подтвердила факт взаимосвязи политики и собственности в нашей культуре, но не смогла сделать ее более работоспособной. Сегодня эти отношения выражаются в форме огосударствленной собственности е деформациями тенденций корпоративизации собственности, свойственной позднему капитализму и воссозданием добуржуазных форм принуждения и зависимости [3, 103]. На это накладываются, е другой стороны, негативные «коммунальные» черты социокультурного поведения большинства трудящихся (патерналистского сознания; надежды на помощь «доброго царя» или государства). В результате мы оказываемся в ловушке слитых воедино патерналистских (безличностных) черт собственной социокультуры и квазикапиталиетичееких отношений.

События кризисного лета 2009 г. весьма показательны в этом отношении, когда три предприятия в Пикалево Ленинградской области «Базэлцемент-Пикалево», «Метахим» и «Пи-калевекий цемент» были остановлены на полгода, поскольку их владельцы не смогли решить вопросы цен на сырье. В итоге, возникли безработица, задержки выплат и массовые забастовки. Рабочие заблокировали федеральную трассу, в связи с чем на разрешение конфликта был вынужден приехать председатель правительства страны. В присутствии премьер-министра были подписаны соглашения и договора по поставке сырья, однако, не в пользу рабочих [5]. В 2011 г. также по инициативе премьер-министров России и Дании было подписано Соглашение между ОАО «ФосАгро», Санкт-Петербургским государственным горным институтом (СПГГИ) и датской компанией FLSmidth о технологическом и проектном сотрудничестве для модернизации пикалевекого производственного комплекса в Ленинградской области [6].

Эти единичные случаи отражают еще одно из самых сложных противоречий социокультурного типа России, а именно: проблему субъекта социальной справедливости. Эта еубъек-тность реализуется по модели «добрый царь» против нерадивых «бояр». Как следствие, культивирование крестьянского, общинного восприятия отношений справедливости, отстранение от участия в них укрепляет традиционализм и негативную отечественную социокультуру. В результате наемные работни-

1 4 1

ft

ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОМ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА

ки, страдая как от капиталистической, так и от внерыночных форм эксплуатации, пытаются ее избежать (именно избежать, а не разрешить, снять) патерналистскими средствами, которые наиболее выгодны для капитала, т.е. без участия самих работников. Круг вновь замыкается. В конечном итоге, мы имеем человека, который Боится ответственности, а значит будет неспособным ставить и творчески решать сложнейшие производственные задачи.

Бесспорно, существуют и иные случаи актуализации требований социальной справедливости как необходимого условия даже не развития, а существования производственного процесса. В частности, 4 февраля 2015 г. рабочие Вологодского машиностроительного завода, которые после девяти месяцев невыплат зарплат были вынуждены выйти с лозунгами «Мы хотим есть!», «Хозяин, отдай наши деньги!», «Где власть, которая меня защитит?», «Мы против закрытия завода!» [7] и начать голодовку. В интервью телевидению они требовали прекратить уничтожение предприятия и заявляли о том, что не позволят собственнику его распродать на части [8]. В Волгограде трудовой коллектив и рабочие активисты за возрождение завода «Красный Октябрь» организовали протест против необоснованного и искусственного банкротства предприятия. Рабочие завода вышли с разными лозунгами, среди которых были и такие — «Почему иностранные руководители завода поставили наши местные предприятия на грань выживания?», «Остановите развал родного завода!», которые показывают особую озабоченность работников дальнейшей судьбой предприятия [9]. Также в Волгограде в октябре 2014 г. 380 работников ОАО «Химпром» пришли на митинг в центр города с требованием к властям не допустить закрытия завода [10]. На данном предприятии работают люди уникальных профессий, средний возраст которых 45 лет. После закрытия крупнейшего завода Волгоградской области более 5000 человек могут потерять работу, а перспектива восстановления производства станет практически невозможной.

В Тульской области Богородицкие рабочие организовали протестные акции против банкротства Завода технохимических изделий. В Челябинске в октябре 2004 г. десятки рабочих ОАО «Златоустовский металлургический комбинат» выступили против начала процесса банкротства градообразующего предприятия. Заводчане особенно подчеркивали вину собственника предприятия в преднамеренном банкротстве [11]. В соседней Свердловской области в декабре 2014 г. работники Рефтинской птицефабрики вышли на акцию протеста против закрытия активно развивающегося после кризиса 2008 г. Рефтинской птицефабрики [12]. Работники сибирского завода электротермического оборудования ОАО «Сибэлектротерм» 2 октября 2014 г. собрались для обсуждения кризисной ситуации, связанной с задержкой заработной платы, но в особенности планов закрытия предприятия. Главным вопросом собрания коллектива стал вопрос о недопущении закрытия предприятия, рабочие выражали свою обеспокоенность судьбой завода [13].

Нельзя сказать, что в этих спонтанных акциях лежит альтернатива сложившейся ситуации, кроме инициативы голодовки и воззваний к совести собственников производства. Однако, они являются ярким подтверждением того факта, что императив справедливости не есть лишь формальный аспект промышленной политики, а есть ее первостепенный стимул.

2. Социальная справедливость как созидание и развитие

Вместе с тем, нельзя забывать, что в советский период истории реализовывались практики формирования нового человека, прежде всего, человека-энтузиаста, труженика, изобретателя, которые все-таки являли собой альтернативу патриархальным устоям и привычкам отечественной социокультуры. Как отмечала Л.А. Булавка-Бузгалина в своем докладе «Красный трактор» на II Московском экономическом форуме в марте 2014 г.: «<...> тракторист — это не герой-одиночка. Это человек коллективный. Да и сам трактор — машина коллективная. Не случайно трактористы, особенно на Севере, как правило, работали в содружестве, дабы иметь возможность в любой сложной ситуации оказать помощь друг другу» [14].

Таким образом, можно сказать, что традиционная социокультурная черта российского общества способна подвергаться позитивным изменениям и формировать деятельного и творческого человека. Что может стать локомотивом такого изменения в современных условиях?

Отвечая на поставленный вопрос, мы должны обратиться ко второму, не менее важному моменту взгляда на политику реиндустриализации, с точки зрения социальной справедливости. Императив социальной справедливости должен предшествовать новой индустриальной политике, поскольку он в первую очередь задает этический вектор политики, а значит, включает в поле ее интересов гуманистические ценности, одним словом, человека. Что это означает в прикладном ключе? В первую очередь превращения идеала справедливости из абстрактной (формальной) категории в конкретную практическую форму взаимоотношений между людьми, которые раскрывают потенциал и энергию созидания человеком подлинных человеческих отношений и творчества.

Если мы понимаем социальную справедливость, где создается человек как субъект созидания и творчества (в разных сферах жизнедеятельности), а не в качестве «квалифицированного потребителя» и узкого специалиста с ограниченным набором профессиональных компетенций, тогда образование, культура, медицина и наука должны выйти из уничижающего статуса «социалки» и стать сферами приоритетного развития, а значит полноценного, а не остаточного государственного финансирования и всевозможной поддержки. Такой подход разрабатывается целым рядом отечественных ученых и общественных деятелей [15, 16]. Автор, присоединяясь к ним, видит приоритетность сфер, где создается человек и культура, по отношению к промышленной политике еще и потому, что они ценны сами по себе и их призвание в том и состоит, чтобы не столько обслуживать кадрами индустриальные предприятия, а чтобы человек научился творчески мыслить для того, чтобы созидать новые виды, проекты деятельности, в том числе промышленную политику.

В этом и будет заключаться конкретность отношений социальной справедливости, когда не экономика определяет вектор развития, а человек. Не следует полагать, что производство, индустрия останутся вне развития. Напротив, вектор их развития будет гораздо высокопродуктивнее в силу включения в этот процесс уже не «касты» или элиты креативных специалистов и профессионалов, а изобретателей, энтузиастов, творчески мыслящих людей в массовом масштабе.

К сожалению, сегодня в стране реализуется кардинально противоположный сценарий образовательной и культурной политики, которые, в конечном итоге, теряют свое непосредственное предназначение и смысл, а именно взращивание человека, способного деятельно и творчески существовать в обществе. В современных российских условиях коммерциализация образования, культурной и социальной сферы, науки буквально выталкивают человека за рамки социального общения, взаимодействия и социального пространства. По сути, народ и общество страны обрекается на превращение в один маргинализированный субъект, в конгломерат людей, отстраненных не только от получения соответствующих профессий, а от постижения импульсов собственной национальной культуры, которые и передают нам заряды для дальнейшего развития и постижения опыта человечества в целом. По убеждению автора, этот вызов сейчас гораздо важнее и требует своего разрешения ввиду своей исторической судьбоносности. Иначе говоря, от того, насколько полноценно и справедливо мы будем способны решить проблему гуманизации общественных отношений, проблему возвращения человека в культуру, а значит и в общество, в производство и т.д., настолько Россия будет иметь возможностей включиться на равных, достойных условиях во всемирный исторический процесс.

В этом смысле вопреки негативным социокультурным чертам России, к сожалению, укореняющимся, в том числе «благодаря» рыночным отношениям с их диктатурой денег (Больших и малых) и частного интереса, императив социальной справедливости вновь обретает импульс социального прогресса. В усло-

1 42

ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ. МАКРОЭКОНОМИКА ^ Д

виях, когда рыночные формы глобализации выталкивают целые страны и даже континенты из гуманистического, социального прогресса и мировой истории, такой же сценарий не исключен и в отношении России, несмотря на то, что за последнее время российское государство удерживает существенные позиции в международных отношениях. Этого еще недостаточно для того, чтобы обращать блага глобализации, единого информационного пространства в ресурсы развития. Здесь необходимо разворачивание созидательной энергии народа, образовательного и культурного потенциала всех граждан страны, а не отдельных классов или групп. А таковой Россия может быть — творческой, созидательной и действенной, ломоносовской [17, 10]. Более того, сегодня опыт стран Латинской Америки (для которых индустриальное развитие намного актуальнее, чем для нас) показывает, что вне развития человеческого потенциала, низовых самоуправляющихся общественных организаций и движений, где человек формируется не как обыватель-профессионал, а как созидающий субъект, активист защиты окружающей среды, трудящийся и пр., практически нельзя продвинуться в вопросе реального экономического и промышленного развития.

В этой связи не ставя вопроса о социальной справедливости, как о стимуле политики реиндустриализации, ее приоритете, мы едва ли будем способны возобновить хозяйственноэкономический потенциал страны. И потому столь необходимы изменения на уровне человека, а значит на уровне культуры,

содержания общественных отношений, тесно переплетенных с решением вопроса о социальной справедливости. Именно такой вектор развития будет способен переломить ситуацию отсутствия мотивации к производящему труду, к творчеству, ситуацию безответственности и бескультурья и т.п. В противном случае, без противопоставления губительному единству отношений эксплуатации и отчуждения, порождаемых властью рынка, с одной стороны, и форм общественного сознания и поведения, которые несет в себе патерналистская социокультура, с другой стороны, гуманистической и справедливой альтернативы созидания, нельзя предсказывать масштабные результаты модернизации страны. Автор не имеет ввиду слом социокультурных особенностей и национальной специфики России, ее народа, напротив, подразумевает взаимодействие тех черт российской культуры, ментальности, которые близки к императивам социальной справедливости и гуманизма. В конечном итоге, человек создается не для экономики и роста показателей промышленного производства, а наоборот, хозяйственная система страны должна быть обращена в сторону человека. В этом смысле нам необходимо обратиться к тем практикам в нашей собственной истории, а также к современному опыту других стран, где низовая самоорганизация и самоуправление работников производства превращают человека не в часть средств производства, а, напротив, в субъекта, для которого создается и существует хозяйственная система и экономика.

Литература

1. Кантор К.М. О глобальном кризисе истории и в социокультурном измерении // Полис. — 1996. — №3.

2. Архив автора. Ноябрь 2012 г.

3. Бузгалин А.В., Колганов А.И. Российская экономическая система: анатомия и пути обновления // Экономическая система современной России: Анатомия настоящего и альтернативы будущего / Под ред. С.Д. Бодрунова, А.А. Пороховского. Изд 2-е перераб. и доп. — М.: ЛЕНАД, 2015.

4. Вилков Н.О. Философия богатства. — Тюмень, 2000. — С. 135.

5. Для людей и Дерипаски [Электронный ресурс]- Режим доступа: URL: http://www.gazeta.ru/politics/2009/06/04_a_3206790. shtml

6. Социальные волнения в Пикалево [Электронный ресурс]- Режим доступа: URL: http://www.gazeta.ru/news/seealso/1368473. shtml

7. В горе людей виноваты собственники. Рабочие Вологодского машиностроительного завода начали голодовку — [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://kprf.ru/actions/civilresistance/138898.html

8. Рабочие Вологодского машзавода требуют прекратить уничтожение предприятия — [Электронный ресурс]. Режим доступа: URL: https://www.youtube.com/watch?v=ENJwf05k59E

9. В Волгограде рабочие завода «Красный Октябрь» протестуют против искусственного банкротства предприятия — [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://ledokol-ledokol.livejoumal.com/50677.html

10. Поплавская О. Почти 5000 рабочих могут оказаться на улице [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://yug. svpressa.ru/economy/article/100517/

11. Рабочие пикетируют арбитражный суд Челябинской области, протестуя против банкротства «ЗМК» [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://newdaynews.ru/economy/3926.html

12. В Свердловской области активисты вышли с гробом против банкротства Рефтинской птицефабрики — [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://veved.ru/news/55688-v-sverdlovskoj-oblasti-aktivisty-vyshli-s-grobom-protiv-bankrotstva-reftinskoj-pticefabriki-foto.html

13. Вдовик М. Рабочие «Сибэлектротерма» опасаются банкротства завода — [Электронный ресурс]. Режим доступа URL: http://www.ksonline.ru/stats/Vid/3440/

14. Булавка-Бузгалина Л.А. Культура как онтологический императив: перезагрузка // Развитие и экономика: Альманах. — 2014. — №10 (Июнь).

15. Смолин О.Н. Образование — для всех: Философия. Экономика. Политика. Законодательство. 2-е изд. перераб. и доп. — М.: ИКП «Академ-книга», 2014.

16. Критический марксизм: поколение next II. Новый взгляд на методологию, постиндустриальное общество, социальную практику / Под ред. Г.Ш. Аитовой, А.В. Бузгалина. — М. 2014.

17. Осипов Ю.М. Ломоносов и мы // Философия хозяйства. — 2015. — № 1. — С.10. 1

1 43

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.