CC BY
37
СТРАТЕГИЯ ДИСКУРСА
УДК 316.4 ББК 60.5
М.С. Негрова
СПОСОБЫ ВЫХОДА ЗА ГРАНИЦЫ СОЦИАЛЬНОЙ СЛОЖНОСТИ
Проведен анализ социальной сложности и способов её преодоления. Усложнение общества неизменно несёт в себе как новые возможности для развития, так и новые риски. Автор анализирует феномен сложности и возможные варианты выхода за её границы. Сложность одновременно выступает в роли метода (теория сложности) и объекта (социальная сложность) исследования. Рассматривая сложность как длящийся становящийся процесс, автор приходит к выводу, что преодоление её становится возможным в результате определённого состояния, сопряжённого с процессом творческого созидания, охранительной позиции и наличием стержневых ориентаций.
Ключевые слова:
рефлексивность, риски, социальная сложность, сложность, точка вненаходимости, сложносистемное мышление.
Я думаю, что следующий век будет веком сложности...
С. Хокинг, 2001 г.
■t
о
Теория сложности претендует на звание парадигмы, метатеории. Развитие науки неизменно расширяет и меняет картину мира, происходят взаимовлияния и множественные заимствования. Главной отличительной особенностью современной науки является междисциплинарный характер исследований. Можно сказать, что концептуальным является сам факт принятия сложности, рассматриваемый как самоцель, искомый метод. М. Кастельс констатирует факт появления новой эпистемологической парадигмы - сложности [8]. При отсутствии единого признанного определения сложности существует единое его проблемное поле. Так, «American Heritage Dictionary» предлагает следующее определение: «качество или условие того, чтобы быть сложным» [18], сообщая о внешней и внутренней природе сложности. Сложность предстаёт как результат и процесс одновременно. Именно такое понимание сложности как длящегося процесса мы встречаем у многих исследователей сложности и, в том числе, у И. Р. При-гожина, Э. Стенгерс и Г. Николиса [11; 12], институционализировавших данный термин в науке. Пригожину и Стенгерс принадлежит следующее определение: «черты материи и социума, проявляющиеся в "конце определённости", нелинейности,
альтернативном развитии, точках бифуркации, когда создаётся новый порядок из хаоса, будущее относительно непредсказуемо и характеризуется различными возможностями» [11]. В данном определении автор видит сложность как результат (качество), так и то, что, собственно, обеспечивает наличие сложности (её функциональность, причина). Сложность связана со странным аттрактором, имеющим зону притяжения и одновременно сложный для окончательных прогнозов до определённого момента. Сложность предстаёт как некий результат, возможный в разупо-рядоченном многолинейном состоянии, проявляется при выходе системы в аттрактор, направлении развития системы в русле некой определённости, в своей нелинейности и непредсказуемости, подобным ризоме. Возможность появления нового не предполагаемого качества из имеющихся предпосылок отмечает также В.С. Стёпин, который рассматривает сложность с позиции эмерджентности и трактует ее как саморегулирующуюся систему, качества которой не сводятся к свойствам её частей [14]. Можно предположить, что эмерджен-тность системы лежит в основе механизма её самоорганизации. Небольшие возмущения системы оказывают долгосрочные значимые эффекты. Современное обще-
ство отмечено быстротой реакции данных эффектов, усилением их влияния и, как верно отмечает Г. Николис, сложность должна рассматриваться в эволюционном аспекте [7].
Ещё большую глубину термину придаёт интерпретация В.И. Аршинова, который раскрывает идею И. Пригожина. Центральная идея переоткрытия времени Пригожина состоит в осмыслении паттерна стрелы времени (направленность времени, повышение энтропии) как единство, «процессуальный гештальт» [выделено мной, М.Н.], для чего Пригожин и стремится преодолеть «разрыв двух времён: внутреннего (субъективного) времени А. Бергсона и внешнего (объективного) времени И. Ньютона». Аршинов указывает на самосогласованность концепции Пригожина, предполагающей, что и человек, и природа как открытые, неравновесные дисси-пативные структуры включены в общий эволюционно-коммуникативный канал [1, с. 53-54], что также свидетельствует о необходимости междисциплинарного подхода в социологических исследованиях. Необходимость «нового диалога человека с природой» и обоснование «стрелы времени» внесли существенные изменения в научную картину мира, способствовали отходу от линейного восприятия, в том числе, социальных реалий и предопределили поворот сложности. О последнем подробнее у Дж. Урри [20]. Использование Аршино-вым термина «гештальт» придаёт сложности полноту формы, которая вновь и вновь стремится оформиться новым содержанием. И здесь, очень важно дальше раскрыть идею Аршинова, движение происходит не от простого к сложному, а от сложного к сложному. Сложные динамические структуры порождают ещё более сложные. Сделаем некоторые промежуточные выводы.
1. Сложность имеет длящийся, становящийся, процессуальный характер.
2. Сложность должна рассматриваться в динамике.
3. Сложность есть процесс и результат одновременно.
4. Процессуальный переход (развитие) осуществляется от сложного к сложному.
Тогда, если и прежде было известно,
что нельзя войти в одну реку дважды и даже единожды, более того, противостояние идей Гераклита из Эфеса (процессу-альность) и Парменида Элейского (гомеос-таз) имеет столь длительную историю, почему наши современники, да и сам автор, указывают на особый характер происходящих усложнений. Ответ носит
противоречивый характер и ставит новые вопросы, однако, возможно, приближает нас к решению изначально поставленных задач. Непредсказуемость, взаимовлияние, взаимопроникновение в современной ткани социального имеют наиболее ярко выраженный характер, наибольшую силу воздействия, чем прежде. Урри объясняет это явление увеличением числа компонентов, усилением и ростом числа связей в социальных сетях, большей мобильностью и самоорганизованностью [17], усилением дифференциации глобальное - локальное, мобильное - статичное. Современное сложное (турбулентное) общество в связи с изменением функциональности социального выглядит как неизменно изменяемое [10, с. 176]. Если прежде периоды статичности и мобильности на разных этапах сменяли друг друга и статичные служили для закрепления результатов темпов динамичного развития, то теперь изменяемость представляется как постоянный несменяемый процесс. Возможно, скорее всего, и прежде было так. Однако, здесь значим наблюдатель, особенности строения психики и культурной организации таковы, что не успевают адаптироваться к усложнению социума, его всё умножающимся, вследствие чего всё большую популярность приобретает социология риска.
Э. Гидденс и З. Бауман отмечают, что в современном обществе человек должен постоянно сканировать умножающиеся риски и своим поведением препятствовать реализации неблагоприятного сценария [2; 5]. В обозначении сложности управления современным обществом термином «ускользающий мир» [5] проблема изучения сложности переходит в русло сложности восприятия нелинейности, рискогенности в восприятии человека, его картине мира. Сложность становится сложностью для человека управляющего. Иллюзия управляемости миром, возможности всё спланировать и предугадать застигла человечество врасплох с появлением проблем глобального характера. И в этом смысле, «сжатие социума и взаимопроникновение его частей», обозначенное У Беком, как «Конец Другого», совершенно верно интерпретируется О.Н. Яницким как «принципиальная невозможность дистанцирования от рисков в современном мире ... понимание производства рисков как имманентно присущего всякому виду общественного производства» [17, с. 40]. Данную работу [17] отличают глубина анализа тупика, в который заходит человечество. Яницкий связывает эту ситуацию
3 ю О
о
с «разрушением традиционных оснований (индустриального общества) и перестройкой общества на новых основах» [17, с. 204], с преобладанием «мусорной культуры» «над процессами обновления и созидания» [17, с. 217]. В качестве способа преодоления сложного социума Яницкий предлагает солидарные действия, сплочение групп [17, с. 205]. Интересное наблюдение, Бауман не видит возможности консолидации общества на твёрдых основаниях, а Яницкий видит. В то же время, анализируя российское общество, он пишет «культура новой России не содержит императива солидарности потому, что "не успевает" осваивать стремительно меняющуюся ситуацию . необходима интенсификация процессов социокультурной рефлексии и рефлективности [выделено О. Ян.] ... - это перманентное критическое осмысление меняющейся ситуации и публичный диалог по поводу современного состояния общества» [17, с. 208]. Виной тому «слабость и политическая маргинализация», слабость реакции на вызовы общества риска [17, с. 208]. Идеи Яницкого соразмерны идеям В.И. Вернадского и И.Р. Пригожина, и на страницах его работы мы встречаем обращения к их трудам. В качестве решения они предлагают диалог человека и Природы [4; 11], отсылая его к принятию ответственности, обретению себя в мире, взаимному раскрытию себя и природы.
Э. Гидденс же находит решение изменчивости социума в самой социальности. Он отмечает, что многие институты перестали выполнять свои функции, и «ощущение бессилия» в обществе он видит не в собственной слабости людей, а в «недееспособности наших институтов». В качестве альтернативы предлагается реформирование либо создание новых институтов [5, с. 34-35]. Он, по-своему снимает груз ответственности с человека. Гидденс отмечает также, что современное общество отходит от традиционного, в котором не было места риску, так как жители таких великих цивилизаций как Рим и Китай жили в основном прошлым, а не будущим, в которое сейчас активно устремляется в современность [5, с. 39]. Здесь можно согласиться и вспомнить многочисленные описания различных племён, в которых присутствует табу на всякого рода изменения. Например, воспроизводство одного нормативного образа жизни, вплоть до запретов на изменение формы посуды, жёсткая регламентация всех сфер жизни. Здесь и стремление пребывать в вечности, и умышленное избегание прогресса, и
безграничное доверие к раз установившейся норме. Страх перед незначительными переменами, которые в дальнейшем могут привести к глобальным изменениям. Эта идея нашла блестящее описание в рассказе Р. Брэдбери «И грянул гром», когда незначительное изменение (изъятие из системы одной бабочки) ведёт к значимым переменам всего облика, истории и культуры Земли в долгосрочной перспективе. Данное явление «чувствительной зависимости от начального состояния динамической системы» получило в науке название «эффект бабочки». Незначительное явление, имеющее далеко идущий волновой эффект как «эффект бабочки», было институ-ционализированно Э.Н. Лоренцом и изначально имело отношение к метеорологии [19]. Идея взаимной обусловленности, взаимопроникновения, взаимовлияния в сложных системах, прежде вызывающая скепсис, стала методом для современных исследователей. Можно также сказать, что такие две модели преодоления сложного социума, а именно активная калькуляция рисков, рефлексивность и сохранение равновесия в системе с помощью отказа от новаций не исключают друг друга. Как мы увидим далее, существование в «жидкой» среде на «твёрдых основаниях», говоря терминологией Баумана, также возможно.
Усиление эффекта бабочки связано также с увеличивающимся числом связей системы, так называемым «ростом ткани социального» [6]. В таких условиях познающий субъект/агент предположительно находится в условиях динамичного стимулирования и реагирования. Однако, как утверждает К. Майнцер, сложность является результатом сложносистемного мышления. Оно (мышление) составляет суть сложности [9]. Майнцер выделяет достаточно широкое многоаспектное наполнение сложности в социальных науках, среди которых - люди, ценности и верования, интересы, понятия и ощущения, иерархия и появление, способности, системы, число частей, связей, связь и контроль, ассимет-рия, нелинейность, неголономные связи и др. во взаимосвязи [9, с. 366-367]. Майн-цер уделяет внимание не большому числу элементов, а их нелинейным взаимодействиям и взаимозависимостям [9, с. 367], в результате которых появляется самоорганизация. Он указывает на характер становящейся сложности: «. не существует фиксированного предела сложности, а есть достаточно сложные аттракторы, представляющие метастабильные равновесия определённых фазовых переходов, которые
можно преодолеть при достижении определённых пороговых параметров» [9, с. 368]. Понимание сложного Майнцером открывает завесу того, как возможно преодоление - в результате движения к беспредельному преодолению.
Конгениальными являются идеи Дж. Сороса: он предлагает рассматривать реальность как сложную систему, где мышление участников является основным «движителем». Сорос пишет, что «причинно-следственная связь не ведёт напрямую от факта к факту, а проходит от факта к восприятию и от восприятия к факту» [13]. Он ссылается также на проблему невозможности человека выйти за рамки своих мыслей: «мысли человека являются частью того, о чём он размышляет; следовательно, человеку не хватает независимой точки отсчёта, с которой он мог бы произвести оценку, - ему не хватает объективности» [13]. Социологический интерес в обсуждении этого вопроса приобретает теорема Гёде-ля о неполноте, согласно которой человек, включённый в систему, не может составить полного о ней представления, не выйдя за рамки системы [15; 16]. Положения данной теоремы существенно проясняют научную картину мира и, с нашей точки зрения, лежат в основе самой идеи развития. Очевидным нам представляется постоянное стремление открытой аутопоэтичной системы выйти за свои границы и стать чем-то большим. Математически закон можно выразить следующим образом: система как некая целостность из п сущностей; для её описания и самоописания требуется п+1 выражений. То есть системе для самоописания или самореференции необходимо соотнесение с другим, не включённым в неё элементом, в результате чего мы наблюдаем расширение пространства, усложнение структуры благодаря открытости, постоянству потокового взаимодействия со средой и другими акторами социальных процессов, коммуникации, энергии и информации. Этот процесс бесконечен. В этом, с нашей точки зрения, в том числе, заключается механизм познания, самопознания и адаптации к социальной сложности. Сорос объясняет сложность мышлением, поясняя, что мышление - это когда субъект встаёт в позицию над ситуацией, выходит из неё, рефлексируя. Соответственно, выход за границы сложности происходит благодаря рефлексии и познанию и, в то же время, является процессом созидания и поддержания социальной сложности.
Изучение общества с позиции сложности ставит, как социолога, так и любо-
го индивида, как познающего субъекта/ агента, в положение непрерывного поиска и осознания изменчивости общества, необходимости постоянных референций и рефлексий. З. Бауман отмечает постоянство нереализованности, необходимость постоянного движения, обозначает, что «исполнение всегда в будущем», индивидуальность - есть нереализованный проект [2, с. 36]. В описаниях Баумана, в первую очередь западного общества, это связано с отсутствием созидания, творчества и развития. Он рассматривает современность, скорее, как разрушительное творчество [2, с. 35]. «Его современник» уходит от адаптации в поисках безопасного и дорогого «островка уютного спокойствия в бурном море недружелюбия» [2, с. 195-196]. Майнцер, в свою очередь, разрушительный характер объясняет опасностью линейного мышления в сложно-нелинейной реальности [9]. В.С. Кар-пичев пишет о вкладе В.В. Васильковой в изучение сложного: «.. .отмечает методологический прорыв в понимании управлением сложными системами, осознание того, что используемое нами прежде прямое планирование и обдуманные нововведения годны лишь для относительно простых систем. В сложных же системах, прежде всего социальных, можно лишь сохранять и поддерживать порядок, осознавая его спонтанность, признавая позитивным и конструктивным автопо-эзис системы» [7, с. 172]. Таким образом, можно заключить, что нелинейное мышление, востребованное в усложняющемся социуме, не предполагает модернизацию как переструктурацию системы, и, что особенно значимо, не предполагает активную позицию. Это скорее позиция реакции, реагирования на исходящие стимулы и поддержание порядка в русле этих реакций, а именно, малые действия, рождающие большие эффекты. Образно выражаясь, как стержень, который, по сути, не меняется, но через который всё проходит. Мы наблюдаем либо положительную, либо отрицательную обратную связь, стимул, который в определённом ключе становится частью или отметается за несоответствием требованиям системы. Подобно обретению «точки вненаходимости», как необходимого условия «подлинного философствования» и рефлексии в «сошедшем с ума мире» [3]. Точка вненаходимости, как межструктурное маргинальное положение в пространстве разупорядоченного социального, является тем состоянием, из которого посредством рефлексии человек
может «двигаться». Интересно, что дан- вненаходимости, в которой достигается
ный способ адаптации совмещает одно- истинная рефлексивность и возможность
временно отказ от личности, высказан- охранительной позиции стержневых ори-
ный Э. Фромом, и развитие адаптивных ентаций, нелинейного поддержания по-
способностей О. Тоффлера. рядка сложносистемным мышлением,
На основе всего сказанного, заключаем, творческим созиданием в результате реа-
что выход за пределы сложности возмо- гирования открытой системы на вызовы
жен лишь на пути её построения из точки сложного социума.
Список литературы:
[1] Аршинов В.И. Синергетика встречается со сложностью // Синергетическая парадигма. «Синергетика инновационной сложности». - М.: Прогресс-Традиция, 2011.- С. 53-54.
[2] Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер, 2008. - 240 с.
[3] Бахтин М.М. К философии поступка. - М.: Лабиринт, 1996. - 175 с.
[4] Вернадский В.И. Несколько слов о ноосфере // Успехи современной биологии. - 1944, № 18. - Вып. 2. -С. 113-120.
[5] Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. - М.: Весь мир, 2004. - 120 с.
[6] Гленсдорф П., Пригожий Н. Термодинамическая теория структуры, устойчивости и флуктуации. -М.: Мир, 1973. - 280 с.
[7] Карпичев В.С. Организация и самоорганизация социальных систем. Словарь. Изд. третье. - М.: Изд-во РАГС, 2007. - 282 с.
[8] Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. - М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.
[9] Майнцер К. Сложносистемное мышление: Материя, разум, человечество. Новый синтез. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 464 с.
[10] Негрова М.С. Динамика российской полиментальности в условиях социальной турбулентности // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 12. - 2013, № 4. - С. 175-182.
[11] Николис Г., Пригожин И. Познание сложного. - М.: Мир, 1990. - 358 с.
[12] Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. - М.: Прогресс, 1985. - 432 с.
[13] Сорос Дж. Алхимия финансов. - М.: Инфра-М, 1996. - 416 с.
[14] Стёпин В.С. О философских основаниях синергетики // Синергетика: Будущее мира и России. - М.: Издательство ЛКИ, 2008. - 384 с.
[15] Хофштадтер Д.Р. Гёдель, Эшер, Бах: эта бесконечная гирлянда. - Самара: Издательский Дом «Бах-рах-М», 2001.
[16] Шаров А.Н. Теорема Гёделя о неполноте и проблема концептуализации социального // Ценности современного человека в свете реалистического мировоззрения / Под ред. Проф. В.Л. Обухова. -Санкт-Петербург, Пушкин, 2012. - С. 115-118.
[17] Яницкий О.Н. Экологические катастрофы: структурно-функциональный анализ / Институт социологии РАН, Яницкий О.Н. // Официальный сайт ИС РАН. - 2013. 258 с. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.isras.ru/publ.html?id=2794
[18] The American Heritage Dictionary of the English Language. 4th edition, published by Houghton Mifflin Company. - Интернет-ресурс. Режим доступа: http://www.answers.com/library/Dictionary-cid-17391
[19] Devaney Robert L. An Introduction to Chaotic Dynamical Systems. 2nd edition. - Westview Press, 2003. -362 p.
[20] Urry J. The Complexity Turn // Special Issue of Theory, Culture and Society. - 2005, № 22. - P. 235-254.
о
