CC BY
159
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2010. № 4
Чон Чжон Вон (Корея)
СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ И ИХ СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
В статье рассматриваются разные способы выражения эмоционального состояния в русском языке и их семантические особенности. В русском языке эмоциональное состояние передают предикаты разного типа: глаголы, слова категории состояния, прилагательные, причастия, предложно-падежные конструкции и т.д. Каждый из них акцентирует свой аспект определенного эмоционального состояния, и выбор одного из ряда предикатов зависит более от позиции говорящего и его интерпретации, чем от денотативного характера ситуации.
Ключевые слова: предикаты эмоционального состояния, семантическая специфика, говорящий, интерпретация.
The paper studies the most frequently used Russian predicates of emotion and their semantic characteristics. The Russian language is abundant in emotion predicates, such as verbs, adjectives, past participles, adverbial predicates, "v + location" constructions etc. Each of them focuses on different aspects of the same emotional state and their use depends on the speaker's position and interpretation rather than on the denotation of the word of emotion itself.
Key words: predicates of emotional states, semantic specifics, speaker, interpretation.
1. Введение
Термин «эмоциональное состояние» нуждается в пояснении, поскольку в лингвистической традиции исходные для него термины «эмоция» и «состояние» не имеют однозначной трактовки и оба слова употребляются при названии разных онтологических статусов.
Термин «эмоция» употребляется прежде всего по отношению к разным явлениям, а также к разным их сторонам и этапам. Пока нет общего мнения о том, какие эмоции считать базовыми. Так, Л.Г. Ба-бенко включила в базовые эмотивные смыслы 37 эмоций, в том числе дружелюбие, жестокость, высокомерие, смелость, лицемерие, искренность, наглость, доброта, злость и т.д. [Бабенко, 1989], тогда как Л.Н. Иорданская считала базовыми всего шесть эмоций: радость, огорчение, гнев, надежда, страх, удивление [Иорданская, 1970]. А такие ученые, как А. Ортони, утверждают, что surprise 'удивление' в английском языке вообще не является эмоцией, потому что оно не является ни положительной, ни отрицательной реакцией [Ортони,
1995], хотя данное утверждение не совпадает с наивной картиной мира, и обычно удивление считается эмоцией среди носителей языка как английского, так и русского [Вежбицкая, 1996].
Под «состоянием» также понимается довольно широкий круг феноменов. Состояние характеризуется либо отсутствием волевой активности субъекта, ограниченной протяженностью во времени [Вольф, 1982], либо однородностью всех фаз ситуации, отсутствием внутренней энергии для изменения ситуации [Comrie, 1976], либо статичностью, длительностью, неконтролируемостью, временностью, случайностью [Булыгина, 1982], либо локализованностью на временной оси, длительностью, фазовостью, однородностью фаз, неабстрагированностью от отрезков времени, неагентивностью субъекта и ориентированностью на субъект [Селиверстова, 1982]. Обычно русские лингвисты не включают предикаты со значением свойства в предикаты состояния [Щерба, 1974; Булыгина, 1982; Селиверстова, 1982 и т.д.], а для таких лингвистов, как З. Вендлер и Ч. Чейф, напротив, нет четкой границы между свойством и состоянием [Селиверстова, 1982: 90]. Но даже русские лингвисты спорят по поводу таксономического статуса таких эмоциональных глаголов, как радоваться, веселиться, раздражаться и т.д.1.
В связи с этим в русском языке само «эмоциональное состояние» (далее - ЭС) передают предикаты разного типа, которые составляют определенную парадигму (обычно дефектную), представленную в (1) на примере предикатов ЭС грусти и печали: (1а) - глаголы; (1б) - слова категории состояния; (1в) - прилагательные; (1г) - причастия; (1д) - предложно-падежные конструкции (1д) и т.д.2 (1) а. Он грустит. Он печалится.
б. Ему грустно.
в. Он грустен. Он печален.
г. Он опечален.
д.? Он в грусти. Он в печали.
1 Скажем, О.Н. Селиверстова считает радоваться действием, Т.В. Булыгина - состоянием, а Л.В. Щерба - состоянием в виде действия [Селиверстова,1982; Булыгина, 1982; Щерба, 1974]. А что касается веселиться, то С.Н. Цейтлин полагает, что, в отличие от таких эмоциональных глаголов, как тосковать и стыдиться, веселиться указывает не на собственно состояние, а на способ времяпрепровождения, и подобного же мнения придерживался А.М. Пешковский [Цейтлин, 1976: 175; Пешковский, 2001: 76-77].
2 С.Н. Цейтлин (1976) предлагает еще два типа выражения ЭС: посессивную конструкцию (У него грусть) и метафорическую модель (Наменя находит грусть). В данной работе мы не рассматриваем этих конструкций. Во-первых, эмоциональное значение в обеих конструкциях выражается не предикатом, а целой конструкцией. Во-вторых, метафорическая модель - не статическое ЭС, а динамическое воздействие эмоции на человека. В-третьих, посессивная конструкция не является типичным для русского языка способом выражения ЭС.
Хотя все эти конструкции служат для выражения одного и того же ЭС, каждая из них акцентирует свой аспект этого состояния и этим оправдывает свое существование.
Семантическое различие между членами парадигмы способов выражения ЭС в русском языке состоит не в денотативном значении слова, а в интерпретации говорящим ситуации и в его акценте на определенном этапе развития ситуации. Поэтому не все эмоциональные концепты обладают целой парадигмой, состоящей из однокоренных слов: грустить - (кому-л.) грустно - грустен - 0 (прич.) -? в грусти; радоваться -?(кому-л.) радостно/ (кто-л.) рад3, - 0 (прил.) - обрадован -? в радости; беспокоиться - (кому-л.) беспокойно - беспокоен - обеспокоен - в беспокойстве; стыдиться - (кому-л.) стыдно - 0 (прил.)4 - пристыжен - *в стыде; удивляться - 0 (кат. сост.) - 0 (прил.) - удивлен -? в удивлении; смущаться - 0 (кат. сост.) - 0 (прил.) - смущен - в смущении; завидовать - (кому-л.) завидно - 0 (прил.) - 0 (прич.) - * в зависти; гордиться - 0 (кат. сост.) - 0 (прил.) - 0 (прич.) - *в гордости; обижаться - (кому-л.) обидно - 0 (прил.) - обижен - в обиде; сердиться - 0 (кат. сост.) - сердит -рассержен - *врассерженности; восторгаться - 0 (кат. сост.) - 0 (прил.) - 0 (прич.) - в восторге и т.д.
В некоторых случаях, как полагает С.Н. Цейтлин, ряд представлен одним-единственным членом: я подавлен; я трушу; мне несладко [Цейтлин, 1976: 175].
Частотность употребления определенного способа выражения тоже различается по рядам. «В одном ряду наиболее употребительным и распространенным является глагольное предложение (Я волнуюсь - я взволнован - я в волнении), в другом - наречно-предикативное (Мне досадно - я досадую - я раздосадован), в третьем - предложно-падежное (я в отчаянии - я отчаиваюсь - у меня отчаяние) и т.д.» [Цейтлин, 1976: 179].
В данной статье мы рассмотрим разные способы выражения ЭС в русском языке и их семантические особенности.
3 Статус рад трудно определить. Рад имеет свойства и краткого прилагательного, и категории состояния (далее - КС). Рад считается прилагательным, поскольку согласуется по роду и числу с подлежащим, и в русском языке наряду с рад существует и форма КС радостно с тем же корнем, хотя она не часто употребляется. А некоторые ученые, в том числе В.В. Виноградов (2001), включают рад в КС, поскольку в русском языке не существует соответствующей полной формы прилагательного, и рад сочетается с инфинитивом и с придаточным предложением (например, я рада вас видеть; я рада, что ты пришел и т.д.), что считается важным синтаксическим признаком слова КС. В данной статье мы включаем рад в слова КС.
4 В русском языке существуют формы прилагательного стыдлив, завистлив, горделив и обидчив. Однако они были исключены, в силу того что передают не эмоциональное состояние, а свойство (см. 2.5).
2 ВМУ, филология, № 4
2. Эмоциональные состояния в русском языке
2.1. Эмоциональное состояние как «процесс». Не раз отмечалось, что, в отличие от английского языка, где эмоция выражается прежде всего с помощью прилагательного или пассивной формы причастия, в русском языке эмоция выражается обычно глаголами ^егеЫека, 1992, 1988: 253; Рау1епко, 2002: 212]. По данным Л.Г. Ба-бенко, которая рассмотрела частоту употребления эмотивных слов разных частей речи, «приоритет в изображении эмоций в русском языке принадлежит глаголу (35,2%), за ним с учетом лексической представленности следуют существительные (30,4%) и прилагательные (24,1%)5» [Бабенко, 1989: 65]. Данный факт служил доказательством того, что русские считают эмоцию активным процессом и позволяют выражать эмоции часто и активно, тогда как сдержанные англичане, которые обычно не проявляют своих чувств, считают эмоцию пассивным состоянием [Чон, 2008].
На первый взгляд понятие «состояние» не совместимо с понятием «процесс», так как состояние характеризуется статичностью, а процесс - динамичностью, и само понятие «состояние как процесс» звучит как оксюморон.
Эмоция осуществляется внутри человека, и сам процесс эмоции не наблюдается непосредственно, а только отражается в речи, выражении лица, жесте и т.д. или угадывается по ситуации. Сколько бы определенная эмоция ни была динамична внутри, она кажется менее динамичной снаружи.
Кроме того, обычно субъект эмоции не в состоянии контролировать эмоцию, т.е. он не может подвергать контролю ее появление, продолжение, интенсивность и т.д. Это чувство, которое не оставляет человека какое-то время независимо от его воли. Эмоция вдруг как бы нападает на человека и управляет им. Такое свойство эмоции отражается и в метафорических оборотах: меня охватило волнение, меня охватило беспокойство, мною овладело отчаяние, на меня находит грусть и т.д. Пассивность субъекта ситуации служит важным критерием состояния.
Таким образом, в русском языке эмоция считается состоянием более, чем явлением. Однако нельзя не признать, что некоторые эмоциональные ситуации имеют процессуальность. Доказательством этого, согласно Ю.Д. Апресяну, служат три аргумента. Во-первых, эмоциональные глаголы могут употребляться в актуально-длительном значении НСВ (напр., Посмотри, как ребенок боится /радуется.!). Во-вторых, для них возможны те же типы производных глаголов,
5 Хотя здесь прилагательные занимают третье место по частоте обозначения эмоции, среди прочих прилагательных прилагательные со значением эмоции, разумеется, гораздо менее частотны в русском языке.
что и для процессов (напр., делимитативы погрустить, поудивлятся и др.). В-третьих, в контексте ЭС начинательные глаголы сохраняют свое обычное значение (напр., Он начинает бояться/сердиться, ср. *Я начинаю знать, что заболею) [Апресян, 2006: 85].
К этому можно добавить еще один аргумент. Соединяясь с другими обычными глаголами действия, эмоциональные глаголы могут обозначать ситуацию, в которой происходят одновременные или последовательные действия, что невозможно в случае употребления других типов предикатов ЭС [Чон, 2008], ср.:
(2) а. Я не противник антрепризы, не противник внутрире-пертуарных спектаклей, на которые зритель приходит, получает удовольствие, смеется, радуется (*рад), уходит в приподнятом настроении, но... (НГ, 17.03.08).
Хотя русские эмоциональные глаголы обладают какой-то долей процессуальности, они входят в глаголы состояния, так как ситуации, обозначаемые данными глаголами, не развиваются во времени, а состоят из однородных микроситуаций. Кроме того, они характеризуются отсутствием волевой активности субъекта и ограниченной протяженностью во времени - двумя основыми аспектами, отличающими состояния, по мнению Е.М. Вольф [Вольф, 1982: 322].
Ввиду того, что ЭС не зависит от воли субъекта и не находится под его контролем, глагольные формы повелительного наклонения со значением побуждения к действию не употребляются [Вольф, 1989: 63-64]. Однако такое ограничение снимается при отрицании.
(3) а. *Волнуйся! *Тоскуй!
б. Не волнуйся! Не тоскуй!
Дело в том, что при отрицательном императиве глагола ЭС запрещается не прибытие субъекта в определенное ЭС, а нахождение в нем. Хотя появление ЭС в принципе не контролируемо, считается, что субъект способен прекратить переживать или проявлять определенную эмоцию, и при отрицательном императиве от субъекта требуется постараться прекратить ее проявлять или испытывать.
Глаголы ЭС - это либо глаголы imperfectiva tantum, либо глаголы, имеющие обе видовые формы. В последнем случае форма НСВ обозначает текущее состояние, а соответствующая форма СВ обозначает начало состояния. Если в обычных видовых парах форма НСВ обозначает ситуацию, предшествующую по времени ситуации, обозначаемой глаголом СВ, акцентирующим внимание на конце данной ситуации, то в видовой паре эмоциональных глаголов ситуация, обозначаемая формой НСВ, следует по времени за ситуацией, обозначаемой глаголом СВ, акцентирующим внимание на начале данной ситуации.
Таким образом, форма СВ эмоционального глагола обозначает не просто состояние, а тот факт, что в результате наступления оп-
ределенной ситуации субъект начал испытывать это состояние. Тем самым СВ обозначает ЭС как результат наступления определенной ситуации6.
Поскольку субъект чувства, ограниченный по волевой активности, представляет собой Экспериент, а не Агенс, чаще всего употребляются рефлексивные эмоциональные глаголы с - ся, например радоваться, удивляться, беспокоиться, смущаться и т.д., и даже существуют употребляющиеся только с постфиксом - ся эмоциональные глаголы, например бояться, надеяться, гордиться и т.д. Когда нерефлексивная форма эмоционального глагола имеет соответственную рефлексивную форму, как в случаях типа удивлять - удивляться (ср. ревновать, завидовать, грустить, и т.п., не имеющие рефлексивного коррелята), она составляет каузативную конструкцию, где субъект является Каузатором-Агенсом, а объект - Пациенсом-Экс-периентом. В каузативе Пациенсом-Экспериентом служит человек, который переживает определенную эмоцию, тогда как Каузатором служит либо причина-содержание эмоции, либо Агенс ситуации,
„ 7
выступающей причиной-содержанием эмоции .
В последнем случае Агенс может заранее намереваться привести Пациенса в определенное ЭС, или просто интерпретируется наблюдателем или говорящим как каузатор ситуации, несмотря на то что сам он не намерен был вызвать опреденную эмоцию у Паци-енса. Каузативная конструкция с Каузатором, лишенным намерения, существует для того, чтобы заменять декаузативную конструкцию с глагольной формой НСВ наст. вр. 1 л., которая не может передать актуально-длительное значение.
(4) - Я смотрела фильм с одним филологом. Он был в восторге от фразы: «Ни один язык, на котором говорилось в Вавилоне, не умер».
(4а) - Это меня очень радует (НГ, 21.03.08).
(4б) -? Я очень радуюсь этому.
В такой декаузативной конструкции, как (4б), говорящий совпадает с субъектом эмоции и наблюдатель совпадает с наблюдаемым. Эмоциональный процесс у другого человека обычно наблюдается и угадывается, а свой собственный эмоциональный процесс человек не наблюдает или угадывает, а сам переживает и чувствует его.
6 В случае некоторых эмоционаольных глаголов, называющих непродолжительную ситуацию, ЭС имплицируется исключительно формой СВ прош. вр., а форма НСВ употребляется для обозначения повторяемой ситуации.
7 Исследуя расщепленную каузативную конструкцию, Е.В. Падучева называет причину-содержание эмоции каузативной конструкции Обладаемым, а носитель причины-содержания эмоции - Посессором [Падучева, 2004: 279-284]. В данной статье и Обладаемое, и Поссессор включаем в Каузатор в широком смысле слова.
В (4б) наблюдатель-говорящий передает свой внутренний эмоциональный процесс как будто со стороны, а не изнутри, и это звучит неестественно.
В каузативной же конструкции в фокусе не переживание Экспе-риента, а каузация его Каузатором. Даже если говорящий или наблюдатель участвует в ситуации, как в (4а), он сам не совершает действие, не является инициатором ситуации и поэтому может наблюдать за ситуацией и за Каузатором извне. Следовательно, предложение (4а) вполне возможно и особенно часто употребляется, когда Пациенс-Экспериент является первым лицом и тем самым совпадает с говорящим и наблюдаетелем. Тождественное по смыслу предложение (4б) практически не употребляется в русском языке.
Когда субъект каузативной конструкции не личный и тем самым не может иметь намерение каузировать определенное ЭС, каузативный глагол передает как ЭС (в процессуальной форме), которое переживает человек, так и свойство личного каузатора потенциально вызывать у человека ЭС. При эллипсисе винительного падежа, когда предполагается, что объектом каузации становится любое лицо, данное значение воспринимается более ясно, и это значение не способна передать соответствующая декаузативная конструкция, ср:
(5) а. Такие вот поэтические приключения маленького человека со счастливым концом. Конечно, не «история идиота», но все равно радует (НГ, 10.10.08).
б. Такие вот поэтические приключения маленького человека со счастливым концом. Конечно, не «история идиота», но все равно люди радуются.
Таким образом, ЭС при его глагольном выражении отличается признаками процессуальности и наблюдаемости.
2.2. Эмоциональное состояние как «ощущение субъекта». Некоторые ученые утверждают, что разница русских предикатов состоит в том, что глагол обозначает процесс, прилагательное - качество, а слово категории состояния (далее - КС) - состояние. Здесь имеется в виду, что если глагол прежде всего отражает действие, а прилагательное - качество или свойство предмета, то главной функцией слова КС является обозначение «состояния». В самом термине Л. В Щербы «категории состояния» отражается его главное предназначение - называть собственно «состояние». Хотя Л.В. Щер-ба уделяет больше внимания формальным чертам предикатов, чем их семантической характеристике8, нельзя отрицать, что КС играет особую роль в указании на «состояния» в русском языке.
8 «Мы имеем здесь дело с особой КС, в отличие от такого же состояния, но представляемого как действие: нельзя/запрещается; можно/позволяется; становится холодно/холодает; становится темно/темнеет; морозно/морозит и т.д.» [Щерба, 1974: 90].
Если в русском языке ЭС в широком смысле передают предикаты разных формальных типов, то какая суть ЭС, передаемого словом КС?
А. Вежбицкая утверждает, что в русском языке КС передает ин-волюнтивные эмоции, в то время как глагол передает волюнтивные эмоции, а имя прилагательное - нейтральные эмоции. Она поясняет, что пример типа (6а) имеет смысл «Иван предается стыду (Ivan is «giving himself» to shame)», тогда как (6б) - просто «Иван чувствует стыд (Ivan feels ashamed)» [Wierzbicka, 1988: 254].
(6) а. Иван стыдится.
б. Ивану стыдно.
А. Вежбицкая, по-видимому, обращая внимание на падежные формы субъектов, характеризует конструкцию с субъектом в им. пад. как волюнтивную, а конструкцию с субъектом в дат. пад. как инво-люнтивую.
Какая-то доля правды в утверждении А. Вежбицкой есть, но, принимая в расчет, что состояние как таковое характеризуется неагентивностью, т.е. отсутствием волевой активности, трудно согласиться с тем, что глаголы ЭС характеризуется волюнтивностью. Действительно, конструкция с субъектом в дат. пад. выражает инво-люнтивность, пассивность субъекта, которую можно характеризовать признаком [-волюнтивность]. Но это не значит, что конструкция с субъектом в имен. пад. характеризуется признаком [+волюнтив-ность]. Конструкция с имен. пад. может отражать и волюнтивную, и неволюнтивную ситуации, т.е. лучше маркировать ее признаком [+/- волюнтивность]. Это подтверждается тем, что слова КС свободно сочетаются со словами как-то, почему-то, тогда как эмоциональные глаголы могут либо сочетаться с ними, либо нет, ср.:
(7) а. Мне как-то грустно сегодня.
б. *Я как-то грущу сегодня.
в. Я почему-то волнуюсь.
Тем более, разумеется, семантическое описание «предаться определенной эмоции (giving oneself to)» не описывает сущности эмоционального глагола русского языка.
На наш взгляд, эмоциональные глаголы и КС различаются более интерпретацией ЭС со стороны говорящего или наблюдателя, чем волюнтивностью/неволюнтивностью субъекта эмоции. Употребляя КС, говорящий склоняется интерпретировать эмоцию как состояние, которое располагается внутри субъекта, тогда как при использовании эмоционального глагола говорящий толкует эмоцию как состояние, которое длится в течение некоторого времени, проявляется сознательно или бессознательно вне субъекта и наблюдается говорящим. Таким образом, эмоциональное слово в форме КС обозначает то, что чувствуется. Поэтому, в отличие от эмоционального глагола 1 л.
наст. вр. с актуально-длительным значением, слово КС не имеет ограничения на выражение значения актуального настоящего.
(8) а. Сейчас мне грустно. б.? Сейчас я грущу.
Известно, что ЭС тесно связано с физиологическим ощущением. Субъект переживает внутреннее ЭС таким же образом, как и физиологическое состояние. Причина ощущения холода, тепла, духоты и т.д. имеется вне человека, воздействует на него внезапно, как и причина эмоции. Кроме того, переживание физиологического и эмоционального состояния так субъективно, что каждый человек реагирует по-разному на один и тот же стимул. В этом заключается сходство ЭС с физиологическим ощущением, и поэтому и те и другие кодируются словами КС в русском языке.
Вместе с тем ЭС иногда сопровождается физическим симптомом. В определенном ЭС человек краснеет, багровеет, белеет, дрожит, задыхается, широко раскрывает глаза, разевает рот, обливается холодным потом и т.д. В языке это выражается и прямым (9), и метафорическим способом (10).
(9) Я добивалась замечаний, но почему-то мне было ужасно стыдно, я краснела и опускала глаза. А когда ее рука ложилась мне на плечо или голову, я просто дрожала от непонятного чувства (НКРЯ).
(10) Однажды я зашла к Вере Романовне, чтобы забрать белье в прачечную, и она завела знакомую песню: «Федя в вас влюблен, как мальчишка». Слушать это было тошно, потому что о моем разрыве с ее сыном знали все, только она не догадывалась (Н. Толстая)9.
С помощью слова КС говорящий, как правило, описывает внутреннее состояние субъекта, и данная конструкция служит в основном для выражения состояния первого лица. Так что при указании на ЭС первого лица часто опускается излишнее местоимение мне, и при отсутствии местоимения данная конструкция прежде всего интепретируется как ЭС говорящего.
(11) И скучно и грустно, и некому руку подать
В минуту душевной невзгоды...
Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят - все лучшие годы! (М. Лермонтов)
При несовпадении же говорящего с субъектом, т.е. в случае второго или третьего лица, говорящий описывает ситуацию изнутри субъекта эмоции, с его точки зрения.
(12) Он засмеялся и тоже встал, и оба пошли к дому. Она, высокая, красивая, стройная, казалась теперь рядом с ним очень здоровой
9 Значение ЭС у слова тошно считают производным от значения физического ощущения тошноты, так как считается, что оба ощущения очень похожи друг на друга.
и нарядной; она чувствовала это, и ей было жаль его и почему-то неловко (А. Чехов).
Однако не все эмоции могут передаться словами КС. Обычно такие эмоции, как радость, грусть, стыд и т.д., имеют более преходящий характер, как и физиологические ощущения, например голод, ходод, тепло, духота и т.д. Такие же более серьезные и длительные ЭС, как печаль, горе и т.п., не выразимы при помощи слов КС, ср. (13а) и (13б). В то же время слова КС не предполагают проявления эмоции и изменения ситуации. Так что в русском языке не существует форм КС, соответствующих глаголам восторгаться, гневаться, испугаться, обрадоваться и т.д., что иллюстрируется аномальностью примеров типа (13в) и (13г).
(13) а. Мне грустно.
б.*Мне печально.
в. * Мне сердито.
г. *Мне удивительно.
Итак, в русском языке не все эмоции отражаются в форме КС и не все формы КС широко и активно употребляются. Ввиду этого нередко выполняют функцию КС эмоциональные глаголы, и при этом запрет на употребление эмоционального глагола в первом лице актуально-длительного значения настоящего времени снимается. Например, глагол негодовать не имеет соответственной формы КС, а форма КС мне беспокойно не часто встречается в русском языке10, и поэтому возможны (14) и (15).
(14) Господин Чуковский, Вы возмутительно ведете себя по отношению к читателям. ... Я искренне негодую! (НКРЯ)
(15) Он мне обещал сейчас же сделать предложение. Как вы думаете: сделает? - Не знаю... - Вот и я беспокоюсь ужасно. - Будь что будет. Пойдёмте танцевать. - [Знаете, душно (НКРЯ)].
Таким образом, слово КС в русском языке служит основным способом выражения такого эмоционального состояния, которое как и физиологическое ощущение, происходит внутри тела человека, не зависит от активности и воли субъекта и носит преходящий характер.
2.3. Эмоциональное состояние как «результат». С онтологической точки зрения состояние имеет место чаще всего в результате
10 А глагол стыдиться употребляется в форме 1 л. наст. вр., хотя существует и довольно широко употребляется соответствующая форма КС стыдно.
(а) Меня просто тошнило от всего этого и, стыжусь признаться, я иногда с меньшим раздражением смотрел на сидевшего с нами матерого бандита Федьку, бандита и политического (служившего немцам), и уголовного, не расстрелянного только из-за временной отмены смертной казни (НКРЯ).
(б) Марина (11 лет) и Лена (10 лет) учатся, а остальная малышня (Света, Люба, Сергей, Дима и Саша) при мне дома. Стыдно признаться, на постельное бельё и то денег не выкрою. Вот какие дела. Наверное, не одна я у вас плакальщица. А всё хочется верить, что поможете приодеть малышню (НКРЯ).
определенного события. Обычно состояние противопоставляется собственно качеству11 временностью и случайностью, т.е. оно в принципе имеет начальный и конечный моменты.
В русском языке не существует предикатов, эксплицитно указывающих на конечную точку состояния, в том числе эмоционального. Дело в том, что, как отметил Б. Комри, «о состоянии можно сказать, что оно будет продолжаться до тех пор, пока не случится что-нибудь, что изменит это состояние», тогда как «динамическая ситуация, с другой стороны, будет продолжаться лишь в том случае, если она постоянно поддерживается новым притоком энергии».[Сошпе: 1976, с.49, Булыгина, 1982: 58, сн. 57]. Другими словами, если действие перестает иметь место по воле Агенса, то прекращение состояния зависит от наступления других ситуаций. Следующая за состоянием ситуация может изменить его или продолжиться вместе с ним. В русском языке конец состояния выражается с помощью глагола перестать или наречного выражения больше не.
Начальную же фазу ЭС эксплицитно и имплицитно отражают глагольная форма СВ и страдательное причастие прошедшего времени. Между собой они различаются по тому, какой аспект ситуации находится в фокусе. Глагольная форма СВ фокусируется на наступлении события, приносящего изменение в ситуации, тогда как причастие фокусируется на результативном состоянии после предшествующего изменения.
И глагольная форма СВ, и причастие передают информацию: «какая-л. эмоциональная ситуация начала иметь место и субъект находится в ней». В глагольной форме СВ первая часть информации утверждается, а вторая - имплицируется. В причастии же, наоборот, первая - имплицируется, а вторая - утверждается. Другими словами, глагольная форма СВ указывает на изменение ситуации, а причастие - на сохранение измененной ситуации. Так что ЭС в глагольной форме СВ находится в цепи развития событий, тогда как ЭС в форме причастия принадлежит к фону развивающегося события. В (16а) события, переданные глаголами принять, обидеться и уйти, находятся в ряду, параллельном оси времени, и в цепи «причины-следствия». А причастие обижен в данном контексте более естественно сочетается с глаголами, когда находится в отдельном предложении или в подчиненном обороте, а не в ряду сказуемых, связанных сочинительной связью, ср. (16б) с (16в, г):
(16) а. - Дело не в пессимизме и не в оптимизме, - сказал я раздраженно, - а в том, что у девяноста девяти из ста нет ума.
Белокуров принял это на свой счет, обиделся и ушел (Чехов).
11 Термин «собственно качество» противопоставлен термину «состояние-качество», применяемому нами по отношению к кратким прилагательным ЭС.
б.? Белокуров принял это на свой счет, был обижен и ушел.
в. Белокуров принял это на свой счет. Он был обижен. Ушел.
г. Обиженный, Белокуров ушел.
Эмоциональное состояние, передаваемое причастием, является более длительным и более интенсивным, чем ЭС, передаваемое глагольной формой СВ. Так что более интенсивные эмоции предпочитают форму причастия (потрясен, измучен, поражен и т.д.), в то время как менее интенсивные эмоции предпочитают глагольную форму СВ (удивиться, обрадоваться, обидеться и т.д.). В связи с этим причастия сочетаются чаще всего с такими наречиями-интен-сификаторами, как очень, совершенно, крайне и т.д.
(17) А «Византийский урок» делался полтора года. Именно полтора года назад я впервые попал в Константинополь и был совершенно потрясен его величием (Известия, 22.02.08).
Что же касается глагольной формы НСВ, то если она является членом перфектной видовой пары, она может передавать перфектное состояние. Хотя и причастие, и глагольная форма НСВ указывают на новое состояние, наступившее благодаря определенной ситуации, причастие выражает статическое состояние, тогда как глагольная форма НСВ - более динамичное состояние.
Таким образом, в русском языке глагольная форма СВ и причастие передают ЭС как результат наступления определенного эмоционального события имплицитным и эксплицитным образом.
2.4. Эмоциональное состояние как «место, куда попадает человек». В русском языке ЭС может обозначаться и при помощи бытийной конструкции «быть / находиться в + N^» (далее бытийная конструкция ЭС).
(18) Однако лучи светила не радовали. Дед был в печали. «Заходит солнце, я жизнь испил до конца», - констатировал он, мимоходом поразившись своей способности извлекать рифму из самых простых сочетаний (НКРЯ).
Данная конструкция служит примером концептуальной метафоры «эмоция - это контейнер». Она, безусловно, не относится к живым метафорам: носители языка употребляют ее, даже не думая о том, что это метафора.
Вместе с тем она является наиболее типичной русской эмоциональной метафорой. Так, в английском языке встречается конструкция «to be in + emotion», «to fall in/into + emotion», например to be in love, to fall into the depression и т.д. Но она не так широко распространена, как в русском, а часто употребляются только сирконстанты причины в форме «in + emotion», например in a fury, in rage, in anger и т.д. В английском языке, как утверждает Дж. Лакофф, «эмоции в целом могут быть концептуализированы, как горячая жидкость в сосуде» [Lakoff, 1987: 383-388; Эйтчисон, 1995: 83].
(19) а. Henry was filled with anger.
б. Pamela was brimming with rage.
Данные английские предложения можно перевести на русский более близко к оригиналу, как в (20), но, учитывая, что примеры в (19) расцениваются как «мертвые» метафоры, более адекватным вариантом перевода будет (21).
(20) а. Генри был полон гнева.
б. Ярость переполняла Памелу.
(21) а. Генри был в гневе.
б. Памела пришла в ярость.
Так, если английский язык концептуализирует эмоцию «как содержимое», а человека «как сосуд», то русский язык прежде всего интерпретирует эмоцию как «закрытое пространство», а человека как «содержимое» или «объект, находящийся в закрытом пространстве». Разумеется, данная модель метафоры, как и модель меня охватило волнение, мною овладело волнение и т.д., хорошо отражает менталитет русского народа. Для русских эмоция охватывает человека и его контролирует, более чем человек контролирует или управляет своей эмоцией. Так что не человек содержит в себе эмоцию, а эмоция держит в себе человека.
Бытийная конструкция ЭС указывает на то, что субъект попал в определенное ЭС и он не может легко и быстро выйти из него, т.е. находится в состоянии, раскрывшемся в нем в полной мере, ср.:
(22)? Она в грусти. ? Она в радости. ? Она в удивлении.
В связи с этим, как замечает С.Н. Цейтлин, нельзя сказать (23а), тогда как вполне возможно (23б) [Цейтлин, 1976: 178].
(23) а. *Он в небольшом волнении. *Она в некоторой тревоге.
б. Она немного тревожится. Он немного волнуется.
Эмоциональное переживание неполной степени интенсивности, разумеется, могут передать и КС (23в) и причастие (23г), переживание эмоции в полной степени является одной из самых характерных черт бытийной конструкции ЭС.
(23) в. Предчувствовал я, что там целая давка, и на всякий случай поплотнее завернул лицо в воротник шинели, потому что мне было чего-то немного стыдно - до того мы не привыкли к публичности (Ф. Достоевский/НКРЯ).
(23) г. - Merci, - сказал он и поцеловал ей палец. Вошел Крылин с заспанным блаженным лицом, но уже без орденов. Он и Лысевич посидели еще немного, выпили по стакану чаю и стали собираться. Анна Акимовна была немножко смущена (А. Чехов/НКРЯ).
К тому же данная конструкция передает длительное переживание. Поэтому неестественно звучат (24).
(24)? Она в испуге.7 Она в удивлении.
Бытийная конструкция ЭС, как и причастие, имеет соответствующую конструкцию, указывающую на прибытие в состояние «прий-
ти/погрузиться/впасть в + Квин ». Конструкция «погрузиться в + Квин » отражает внутреннее ЭС, которое длится довольно долго, «прийти в + ^вин » - сравнительно короткую и интенсивную эмоцию, которую можно наблюдать, а «впасть в + Квин » - внутреннее переживание и внешнее проявление эмоции, которая обычно считается негативной [Мо81»уа]а, 1998]. Они имплицируют начало определенного ЭС, как и глагольная форма СВ.
Однако бытийная конструкция ЭС, в отличие от причастия, не обязательно имплицирует наступление определенного ЭС. Здесь акцент на длительности ЭС.
Бытийная конструкция ЭС отличается от эмоционального глагола тем, что не имеет процессуальности. Что же касается наблюдаемости, то данное ЭС иногда просто переживается субъектом эмоции, а иногда наблюдается другими.
Таким образом, бытийная конструкция характеризуется семантическими признаками длительности и полноты переживания эмоции.
2.5. Эмоциональное состояние как «кратковременное качество». В традиционной лингвистике и в пособиях по русскому языку для иностранцев указывается, что полная форма прилагательного (далее - ПП) передает постоянный признак, тогда как краткая форма (далее - КП) - временный.
В свое время Л.В. Щерба утверждал, что КП обозначает состояние, а ПП - качество, и пользовался эмоциональными предикатами в качестве типичных примеров, напр.: он весел - он веселый, он сердит - он сердитый, он грустен - он грустный, он печален - он печальный [Щерба, 1974: 90].
Нельзя не согласиться с Л.В. Щербой в том, что обычно эмоциональное «состояние» передается КП, а «качество» - ПП. Эмоциональная ситуация, передаваемая краткими прилагательными, локализована на временной оси, в то время как эмоциональная ситуация, передаемая полными прилагательными, не локализована на временной оси, а является суммой локализованных на временной оси конкретных признаков.
Следует отметить, что ПП ЭС передает более «тенденцию» проявления эмоции, чем собственное эмоциональное качество. Качество, обозначаемое прототипическими прилагательными, принадлежит определенному субъекту в каждый момент времени. В отличие от этого качество, обозначаемое эмоциональным прилагательным, принадлежит субъекту не в каждый момент времени. Допустим, когда мы говорим, что он - грустный, мы не имеем в виду, что он находится в грустном состоянии каждый день, каждый час, каждую минуту, тогда как умный человек считается умным в любой момент. 28
Эмоциональное «состояние» КП отличается от «тенденции» ПП актуальностью проявления свойства и динамикой ситуации. М.Д. Воейкова и Ю.А. Пупынин утверждают, что «с кракими прилагательными связана актуальность проявления свойства, т.е. определенная динамика обозначаемого свойства, возможность его наступления, прекращения или смены другим свойством», и «в рамках такого типа употребления содержание краткого прилагательного может теснее всего сближаться с состоянием» [Воейкова, Пупынин, 1996: 58]. В следующем примере можно заметить определенную динамику или актуальность появления признака, находящегося в цепочке причин и следствий.
(25) Марина пыталась растормошить Володю, но тот был грустен и задумчив, разговор не клеился (НКРЯ).
Таким образом, эмоциональные прилагательные являются отличными примерами в пользу тезиса, что полная форма выражает постоянность, а краткая форма - временность признака. Однако существуют и контрпримеры, которые ставят под сомнение традиционную трактовку соотношения полного и краткого прилагательных, и лингвисты не раз отмечали это [ВаЪЪу, 1975; Бэби, 1985; Гиро-Вебер, 1996; Воейкова, Пупынин, 1996 и т.д.]. На самом деле не все КП ЭС обозначают временный признак и передают эмоциональное «состояние».
Допустим, имена прилагательные с суффиксом -ив-/-лив-, например, обидчивый, стыдливый, завистливый и т.д., связаны с постоянными признаками не только в полной, но и в краткой форме в силу того, что они в принципе не могут передать конкретное ЭС, локализованное на временной оси, а относятся к тенденции проявления эмоции определенного субъекта.
Следовательно, конструкция с прилагательным с суффиксом -ив/-лив- находится за рамками «состояния», а локализованное на временной оси актуальное состояние соответствующей эмоции выражается с помощью другого типа предикатов, в основном причастия.
(26) «...Ни за какие деньги. На что это похоже?». Козинцев приходил несколько раз, пока сам не убедился, что А.А. не переубедишь. Но он, человек в этом плане обидчивый, не был обижен (Известия, 21.06.02/ НКРЯ).
Таким образом КП, кроме прилагательных с -ив/лив-, передают ЭС как кратковременное качество. Однако его собственные функции часто выполняют другие эмоциональные предикаты, в силу того что большинство ЭС не передается в форме предикативного прилагательного и не все КП ЭС передают эмоциональное «состояние».
В предложении с КП ЭС внимание уделяется наблюдаемым, а не чувствуемым ЭС. Субъект проявляет какой-л. признак в течение сравнительно короткого времени, и говорящий или наблюдатель замечает
ЭС субъета извне. В этом краткое прилагательное сходится с глаголом, а, в отличие от глагола, КП не передает процессуальности.
По непроцессуальности и наблюдаемости со стороны КП связаны с причастиями. Они сходны и по форме. В русском языке чаще всего встречается только одна из этих двух форм (например, прил. грустен и прич. возмущен, смущен и т.д.), и КП и причастие часто употребляются в одном ряду.
(27) Ощущение света и высоты. ... С конца мая в гулких школьных коридорах и классах царит суета: в спешном порядке рисуются стенгазеты, пишутся поздравления. Старшеклассники оживлены и немного взволнованны, учителя спокойны и чуть грустны (НКРЯ).
По непроцессуальности краткие прилагательные сходны и с бытийной конструкцией ЭС, а отличаются тем, что та описывает ЭС как извне, так и изнутри.
Таким образом, в русском языке краткие прилагательные могут передать ЭС как кратковременное качество, хотя не все краткие прилагательные формы служат для этого, и данный способ занимает перифейное место в выражении ЭС в русском языке.
3. Заключение
В русском языке имеются разные способы выражения ЭС, и каждый из них имеет собственную функцию, связанную с разными аспектами таких явлений, как «состояние» и «эмоция». Следовательно, концепт «эмоциональное состояние» интерпретируется и как «процесс», и как «внутреннее ощущение», и как «результат», и как «место, куда попадает человек», и как «кратковременное качество».
Представляется, что ЭС как «процесс» передает глагольная форма НСВ, ЭС как «внутреннее ощущение» - слово КС, ЭС как «результат» - глагольная форма СВ и причастие, ЭС как «место» - бытийная конструкция ЭС, а ЭС как «кратковременное качество» - КП.
Выбор одного из ряда предикатов зависит более от позиции говорящего (или наблюдателя) - внутренней или внешней - и его интерпретации, чем от денотативного характера ситуации. Говорящий сосредоточивается либо на процессуальности или длительности ситуации, либо на статичном результативном этапе развития события, либо на наблюдаемом внешнем положении дел, либо на ощущаемом внутреннем состоянии субъекта.
В связи с этим граница между разными видами ЭС, выражаемыми с помощью причастия и КП, между словом КС и бытийной конструкцией ЭС первого лица, между глагольной формой СВ прош. вр. и глагольной формой НСВ, между глагольной формой СВ и причастием и т.п., является нечеткой. Поэтому разные способы выражения ЭС нередко совместимы в одном контексте.
(28) И он думал о том, что вот в его жизни было еще одно похождение или приключение, и оно тоже уже кончилось, и осталось теперь воспоминание.... Он был растроган, грустен и испытывал легкое раскаяние. (Чехов)
Не все эмоциональные ситуации имеют полную парадигму с одним корнем слова, и не все варианты в парадигме одинаково активно употребляются. Причина этого в том, что семантическая разница этих форм так тонка, что отсутствующую форму заменяет альтернативная форма в парадигме без существенной потери смысла.
Однако выбор способа выражения ЭС все-таки связан и с лексическим значением эмоционального предиката. Поэтому каждое ЭС выражается не всем спектром форм, а только теми, которые в принципе возможны при данном лексическом значении. Например, неинтенсивная эмоция предпочитает слово КС, тогда как интенсивная эмоция - причастие. В то же время глубокая и длящаяся эмоция прежде всего выражается с помощью бытийной конструкции ЭС и причастия, а поверхностная и мимолетная эмоция - с помощью слова КС и глагольной формы НСВ и СВ.
Список литературы
Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина
мира и системная лексикография. М., 2006. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск, 1989.
Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982. Бэбби Л. Глубинная структура прилагательных и причастий в русском языке // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XV. Современная зарубежная русистика. М., 1985. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М., 1981. Вежбицкая А. Толкование эмоциональных концептов // Язык, культура,
познание. М., 1996. Виноградов В.В. Русский язык. 4-е изд. М., 2001.
Воейкова М.Д., Пупынин Ю.А. Предикативная качественность // Теория функциональной Грамматики: Качественность. Количественность. СПб., 1996.
Вольф Е.М. Состояния и признаки, оценки состояния // Семантические
типы предикатов. М., 1982. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический Анализ Языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. Гиро-Вебер М. Бисинхронный метод описания прилагательного в предикативной позиции в современном русском языке // Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность. СПб., 1996. Иорданская Л.Н. Попытка лексикографического толкования группы русских слов со значением чувства // Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 13. М., 1970.
Ортони А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М., 1995.
Падучева Е.В. Динамические модели в семантике лексики. М., 2004.
Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.
Селиверстова О.Н. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатов типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982.
Цейтлин С.Н. Синтаксические модели со значением психического состояния и их синонимика/ С.Н. Цейтлин // Синтаксис и стилистика. М., 1976.
Чон Ч.В. О классификации русских эмоциональных предикатов // Исследования по славянским языкам. Сеул, 2008. № 13.
Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.
Эйтчисон Д. Лингвистическое отражение любви, гнева и страха: цепи, сети или контейнеры?// Язык и эмоции. Волгоград, 1995.
Babby L.H. A transformational grammar of Russian Adjectives. The Hague Paris, 1975.
Comrie B. Aspect. L.; N. Y.; Melbourne, 1976.
Lakoff G. Women, Fire, and Dangerous things. What categories Reveal about the Mind. Chicago; L., 1987.
Mostovaja A.D. On emotions that one can «immerse into», «fall into» and «come to»: the semantics of a few Russian prepositional constructions // Speaking of emotions: conceptualisation and expression / Ed. by A. Athanasiadou, E. Tabakowska. Berlin, 1998.
Pavlenko A. Emotions and the body in Russian and English //The body in description of emotion: cross-linguistic studies / Ed. by N.J. Enfield and A. Wierzbicka, 2002.
Wierzbicka A. The Russian Language // Semantics, Culture and cognition. N.Y., 1992.
Wierzbicka A. The semantics of grammar. Amsterdam; Phikdelphia, 1988.
Сведения об авторе: Чон Чжон Вон, канд. филол наук, преподаватель департамента русского языка и литературы Университета Йонсей (Yonsei University),
г. Сеул, Корея. E-mail: [email protected]; [email protected]
